Феномен СССР: Слово Пацана

Глава 9

Глава 9

— Живем мы тут, — сказал я, пытаясь вернуться в подъезд и заслонить собой Рината.

— Че, серьезно? — широкоплечий ухватил меня за плечо и вытащил на крыльцо.

Он был значительно сильнее меня, спокойно держал одной рукой, несмотря на то, я попытался вырваться.

— Эй, сюда иди, — это фраза предназначалась Ринату, а следом последовала другая фраза, уже мне, — не дергайся, стой тихо.

Один из парней прошел в подъезд и вытащил на крыльцо Рината, тот не сопротивлялся, лишь с испугом смотрел то на парней, то на меня. Широкоплечий закрыл дверь, но руку с плеча не убрал. Еще раз оглядев нас, он повторил свой вопрос. Ринат молчал, а я вновь повторил, что мы живем в этом доме. Мой расчет был на то, что в доме много приехавших недавно, а значит парни просто могут не знать всех жильцов.

— Ясно, живете вы тут, верю, — широкоплечий усмехнулся, а потом ткнул пальцем в Рината, — а он наверное в школу собрался, да? В вечернюю ходит, да? Третья смена, хули.

Я покосился на Рината, у него за спиной был школьный портфель. Это на корню рушило мою версию, что он живет в этом подъезде, ведь зачем ему таскать с собой портфель, если он может оставить его дома. Мой нос зачесался и я вспомнил слова бабушки, что если нос чешется, то это такая примета, значит скоро по этому носу, владельцу и прилетит.

Перспектива проверить на себе народную примету, меня не радовала. Я покосился по сторонам, недалеко от нас, рабочие продолжали убирать строительный мусор. Можно было закричать и попросить у них помощи. Но эту мысль я откинул, поскольку рабочие тут не навсегда, а вот эти парни всегда могут вернуться. Проблему нужно решать сейчас, но как?

— А я этого пиздюка знаю, — один из парней ткнул пальцем в Рината, — это Лютого брательник младший. Я их видел вместе, на речке. А вот этого не знаю. Это с Химок пиздюки.

Широкоплечий перевел взгляд на Рината, а затем на меня, а затем усмехнулся.

— Ну вот и прояснилось. Че делать с ними будем, парни? — широкоплечий повернулся к своим.

— Пойдем на поле, пусть Жгут решает, че с ними делать.

Широкоплечий перехватился рукой и теперь держал меня за воротник. Так же был схвачен и Ринат. А потом нас повели вдоль дома. Рабочие не обратили на нас внимания, кроме водителя грузовика, в который рабочие закидывали мусор. Он окинул нас взглядом, потом парней. Видимо ему было скучно, некоторое время он смотрел, как нас ведут, но поскольку со стороны казалось, что старшие ребята нас просто обнимают за шеи, а мы не сопротивлялись, то он просто равнодушно зевнул и отвернулся от нас.

Нас завели в подворотню, между домами, я уже решил, что тут нас и будут бить, но нас повели дальше, в тот самый внутренний дворик, окруженный домами. Там чуть с краю двора, находилась небольшая площадка, которую использовали как футбольное поле. Земля была вытоптана, ворота были сделаны из двух бревен, вкопанных в землю и прибитой сверху доской. Было шумно, на поле вовсю бегали мальчишки, игравшие в футбол.

Впрочем, играли не все, часть из них, сидели вокруг поля, наблюдая за игрой. Первое, что мне бросилось в глаза, так это то, что наблюдавшие кучковались отдельными группами. Возле края поля, по центру, стоял высокий парень, лет двадцати, как я подумал, он мне показался уже взрослым, что вызвало мое удивление, что ему тут делать, среди мальчишек? Рядом с ним, на бревне, сидело еще двое парней, но они были явно моложе, может года на два или три.

За игрой они наблюдали без особого интереса, скорее она служила им больше фоном. Щелкая семечки, они порой перекидывались короткими фразами. Поодаль от них, с правой стороны стояла другая группа, эти были моложе, лет примерно по шестнадцать. Их было больше, человек десять. У них было значительно оживленнее, часть из них с интересом наблюдали за игрой, другие болтали с друг другом.

С левой же стороны от стоявших по центру, кучковались ребята еще моложе, этим было примерно по четырнадцати. Всего таких групп я насчитал шесть, самые младшие, моего возраста, сидели на самом дальнем углу поля, впрочем, часть из них, бегала вокруг поля, подавая мячи, когда тот улетал за пределы поля.

Нас заметили практически сразу, едва мы только вышли из подворотни. Десятки глаз теперь смотрели в нашу сторону, даже те, кто играл на поле, останавливались, чтобы получше нас разглядеть. Мне стало страшно, ноги начали заплетаться, я попытался остановиться, но широкоплечий еще крепче ухватил меня за воротник и подтолкнул вперед. Я оглянулся на Рината, ожидая, что он тоже будет испуганным, как и я, но он внезапно для меня, шел смело, сжав губы и нахмурившись.

Видя, что даже мой друг, который обычно пугался всего и вся, держится смело, я тоже постарался придать себе уверенный вид. Гул голосов затих, хотя по мере того, как нас подводили ближе к старшему парню, он вновь начал нарастать. Парень и двое стоявших рядом с ним парней, теперь стояли, все так же щелкая семечки, но уже смотрели на нас. Широкоплечий подвел меня ближе, после чего толкнул вперед, рядом же поставили и Рината.

Теперь мы стояли внутри круга из шести человек, которые нас осматривали. Осмотрев нас, а затем выждав секунд пять, старший парень повернулся к широкоплечему. Лицо старшего было равнодушным, но я уловил, как его взгляд оживился, когда он нас осматривал, впрочем, длилось это недолго, всего несколько долей секунды, после чего он потерял к нам интерес.

— Витяня, ты кого притащил? Кто это такие?

— Поймали возле третьего подъезда, этот с ранцем, брат Лютого, а второй, хер его знает, говорит, что наш. Они из подъезда вышли. Мы решили к тебе, их, Жгут, отвести.

Жгут шмыгнул носом, после чего перевел взгляд на Рината. Осмотрел его, после чего кивнул головой. Достав из кармана новую порцию семечек, он принялся щелкать их, продолжая смотреть на Рината. Тот же выпрямился, но под взглядом Жгута опустил голову.

— Да, точно, помню его. Давно не видел. Че, малой, как Лютый? Еще не откинулся?

— Еще нет, год остался. УДО не дали, говорит, нарушений много.

— Ясно. А че, как к нам забрел? Брат не рассказал, чтобы к нам не ходил?

— Я к другу пришел, в гости. После школы зашли, чаю попить.

— Ясно, а друг твой кто? Этот что ли? Ты кто такой? Не видел тебя раньше.

Жгут повернулся ко мне, и еще раз без интереса оглядел меня.

— Меня Димой зовут. Я недавно переехал.

— Я его видел, Жгут. Он тут пару раз проходил, у тебя еще брат, совсем малой, да?

В разговор вмешался один из парней, который стоял рядом с Жгут. Я согласно кивнул головой в ответ. Жгут пожал плечами, равнодушно щелкая семечки.

— Ясно. А че гулять не выходишь, дома сидишь? Давай, выходи из дома, вон, с ребятами дружи, общайся. Они у нас дружные, в обиду не дадут. Так ведь, парни.

Парни закивали головами, после чего я успокоился. Мне стало ясно, что никто нас бить не собирается. Хотя, еще недоверие оставалось, все таки, Ринат смог нагнать на меня жути. И то, что все его рассказы были не на пустом месте, я понял уже по дальнейшему диалогу.

— А с этим химиком че делать будем, Жгут?

— Да пусть валит отсюда, нахер он кому нужен. С пиздюками еще не воевали.

В этот момент, мимо нас пролетел мячик, который слегка задел Витяню. Он повернулся в сторону поля и выругал «косоногого мудака», пожелав ему надеть очки и смотреть, куда он бьет. Это вызвало общий смех, что окончательно разрядило всю обстановку. Парни расступились и мы с Ринатом хотели уже уходить, как к нам подбежал один из тех мальчишек, которые бегали вокруг поля.

Он бежал за мячом, но пробегая мимо нас, бросил взгляд в нашу сторону. Мы мгновенно узнали друг друга, это был Клин, наш одноклассник. Он забыл про мяч и пошел в нашу сторону. На ходу он принялся говорить, совершенно не обращая внимания на старших парней, которые с удивлением на него уставились. Как я узнал позже, так просто врываться к старшим, когда они общаются, не было принято. Клин же вошел в нашу компанию, не обращая внимания на косые взгляды.

— Привет, ребята! А я вас сразу не узнал. Спасибо что выручил сегодня. Витянь, это мои одноклассники, а вот он, сегодня за меня вступился, когда Кузьмичи наехали.

Клин все это выпалил скороговоркой, после чего встал рядом с нами. Остальные парни вновь взяли нас в круг. Витяня, поморщился, после чего развел руками.

— Че ты несешь? Давай по порядку, малой. Кто на тебя наехал?

— В классе, одноклассники. Они с Кузьминок, там у них Толстый самый главный. Наехал на меня, я его случайно задел. Они на перемене начали на меня наезжать, а вот он, этому Толстому по роже заехал, губу ему расшиб. Он заныл и убежал.

— А мне ты чего не сказал, что у тебя там проблемы? Я тебе сколько раз говорил, проблемы будут, приходи ко мне и рассказывай. Братишка, ты чего чудишь?

— Да так не было нечего, они просто словами, не трогали меня. Мы даже подраться не успели.

— Пиздец ты малой, ладно, дома поговорим. Получишь еще, за то, что тихушничаешь.

Казалось, что разговор закончился, но тут вмешался Жгут.

— Погоди, а что Кузьмичи? Не приходили разбираться?

Клин пожал плечами и повернулся ко мне, как и все остальные. Я принялся соображать, что мне ответить, ведь ко мне никто не подходил. Да, Толстый и его брат ждали меня, но ведь неизвестно, чего они хотели. Но тут в разговор встрял Ринат.

— Его брат Толстого караулил после урока. Заловить хотел, но ему училка помешала. Брат здоровый, в пятом классе учится.

Жгут кивнул головой, после чего повернулся к Витяне.

— Витяня, сходи туда, посмотри, че там за брат, разберись. Вечером завтра расскажешь. Кузьмичи обещали, что в школе наших трогать не будут, а тут херня какая-то. Если проблемы будут, я сам пообщаюсь, чтобы пояснили своим пиздюкам.

— Хорошо, Жгут.

— Ладно, все, разбежались.

Жгут отвернулся от нас, как и двое его друзей, а мы направились в сторону дома. Витяня размахнулся и влепил Клину легкую затрещину. Тот ойкнул и отскочив уставился на обидчика. Витяня погрозил ему кулаком, а потом повернулся ко мне.

— Завтра в школу приду, покажешь мне этого Толстого и его брата. Если до моего прихода наедут, то забивайся с ними после школы, на заднем дворе. Скажи старший придет, с ним и разговаривайте. Понял?

Я кивнул, а Витяня вновь повернулся к Клину.

— А ты, вали домой, ща приду, поговорим.

Витяня остановился и принялся что-то обсуждать со своими друзьями, а мы, я, Ринат и Клин, продолжили идти к дому. Отойдя на расстояние, чтобы нас не могли слышать, Клин с облегчением выпустил воздух из груди.

— Вух, пронесло. А я смотрю, вас заловили, думаю ну все, щас вам по башке настучат. Думаю, выручать нужно. Свезло, что мой братан вас заловил, смог за вас слово сказать.

Клин довольно улыбнулся и радостно посмотрел на нас с Ринатом.

Говорил он искренне, без желания покрасоваться, поэтому я не стал говорить ему, что нас никто не собирался трогать. Все таки, он шел ради нас на риск, как он считал. Я протянул ему руку и сказал спасибо. Клин несколько удивился, и пожав мне руку, возразил.

— Это тебе спасибо, влез за меня сегодня.

— А чего ты брату не пожаловался?

— Да ну, не хотел. Меня же никто не тронул, что я ему скажу? Мол, на меня наезжают, ну он бы мне затрещину дал, что я не ответил, когда на меня наезжают. А с Толстым я мирно хотел все решить, но он не в какую. Так бы, конечно, пришлось с ним драться, но ты раньше его угомонил. Спасибо тебе еще раз. А на счет того, что тебе Витяня сказал, ты смотри, он завтра подойдет. Так что, если Толстого братец наедет, ты так и скажи, придет старший и тебе хана.

Я кивнул головой, соглашаясь с Клином. Тот еще раз пожал мою руку, а затем руку Ринату.

— Ладно, мне пора. Завтра в школе свидимся.

Клин развернулся и побежал в сторону подъезда. Мы же с Ринатом прошли до моего подъезда молча, а затем остановились и посмотрели друг на друга. Ринат протер свое лицо руками, которое покрылось потом, а затем ошалело улыбнулся.

— Охренеть, че щас было-то? Я думал, все, хана нам. А тут, даже оплеухи не дали. Даже обидно как-то.

— Если хочешь оплеуху, то я могу тебе ее дать, не сильно, конечно. Ну чтобы не чувствовал, что тебя обделили.

— Нет, спасибо. — Ринат засмеялся и замахал руками, — Блин, мне домой уже пора, меня мамка убьет, столько времени после школы шляюсь где попало. Побегу я, давай, до завтра.

— Давай, пока.

Ринат побежал в сторону деревеньки, а я пошел домой. Хотелось спать, но лечь у меня не получилось бы. Нужно было простирать школьную форму до прихода мамы. А так же придумать, как объяснять родителям, что их вызывают в школу. Прокрутив в голове все варианты, как можно будет объяснить причину моего поведения, я понял, что сделать это будет очень тяжело.

Придя домой, я переоделся в домашнюю одежду, после чего отправился в ванную. Набрав воды в тазик, я принял стирать форму. Стирать одежду было для меня вполне привычным занятием, поскольку мама постоянно поручала мне стирать вещи не только свои, но и брата. Выстирав форму и сполоснув ее, я аккуратно выжал ее, а потом вынес на балкон, чтобы она просохла.

И только тут я вспомнил, что не проверил карманы перед стиркой и тот листок с текстом, который поручила мне выучить Наталья Ивановна, остался в кармане. Я засунул руку в карман, надеясь, что листок не сильно пострадал, но надежды мои были тщетны. Листок развалился на мелкие части, превратившись в труху. Тяжело вздохнув, я вытряхнул мусор из кармана, повесил форму сушиться и пошел выкидывать мусор на кухню.

Тут я позволил себе сделать небольшой перерыв и попить чаю, а так же перекусить остатками утренней каши. Хотелось спать, но нужно было еще убраться в квартире, а так же помыть посуду. Все это входило в мои ежедневные обязанности, которые я вчера проигнорировал. И если вчера родители этого не заметили, то сегодня, это вполне может броситься в глаза, а это будет лишним к тому, что их вызывают в школу из-за меня.

Закончив все дела, я прошел в свою комнату и лег в кровать. До прихода родителей оставалась пара часов, а потому я решил быстро сходить в ванную, чтобы помыться. Мылся я просто, под душем, не набирая ванную водой. Настроив воду, я встал под струйки воды и принялся намыливать голову. Глаз побаливал, но постепенно, смывая с себя грязь, я почувствовал, как мне стало легче на душе.

Разговор с родителями уже не вызывал той тревоги, что раньше. Теперь в голове уже могли свободно роиться другие мысли. Я вспомнил разговор Жгута и Рината о его брате Лютом. Сразу возникло много вопросов о том, почему его брата не выпускают из армии и что такое УДО. Нужно будет спросить об этом Рината. С Рината мои мысли перепрыгнули на Витяню и его обещание придти в школу и разобраться с братом Толстого. Это меня сильно обрадовало, поскольку Витяня явно крепче, чем брат Толстого, насколько я мог судить по внешнему виду.

Казалось, что завтра все мои проблемы закончатся. Толстый от нас отстанет, я смогу спокойно учится. Да, родители придут в школу, да, меня накажут. Но потом то все будет хорошо. С такими радостными мыслями, я закрыл воду, вытерся полотенцем, оделся и вышел из душа. Неожиданно, в этот момент открылась дверь и в квартиру вошел папа. Он был явно в хорошем настроении, улыбался, а увидев меня, радостно, громким голосом заговорил.

— О, Димыч, ты дома! А я боялся, что ты гулять ушел. Одевайся, сейчас в город поедем.

— Куда? Зачем?

— Вот! Достал я абонементы! Два штуки, но мне еще обещали дать, для мамы и Олега. Сегодня мы с тобой съездим, а потом мама с Олегом или съезжу отдельно. А что, пусть тоже плавает, да? Полезно же. Собирайся, поехали.

Я стоял в тени, поэтому папа, у которого было плохое зрение, не мог видеть моего лица. Поэтому, я сделал пару шагов вперед, чтобы он мог лучше меня видеть, а именно следы от синяка под глазом. У отца было явно хорошее настроение, к тому же, дома не было мамы, которая бы начала разыгрывать большую трагедию, чем она была на самом деле. Поэтому, сообщить о вызове в школу, было лучше отдельно отцу, оставив его разбираться с мамой.

— Пап, тебя и маму, завтра в школу вызывают.

Отец удивленно заморгал, его улыбка померкла. Он достал из кармана очки, протер их, а затем надел. Внимательно оглядел меня, задержавшись взглядом на моем лице. Затем он подошел ближе и еще более внимательно осмотрел мое лицо.

— Ты опять подрался?

— Ну почти. Кинул в мальчика пачкой кефира и разбил ему губу.

— Ох, ну вот зачем, Дима?

— Он и его друзья обижали другого мальчика, я хотел заступится. В итоге получилось вот так.

— Ясно. Ладно, давай, собирайся. Возьми плавки и полотенце. А то опоздаем, по дороге поговорим.

Я удивленно посмотрел на отца, который похоже совсем не рассердился на меня. Расстроился, да, но не разозлился. Обычно, за плохое поведение, меня наказывали, а тут нет, меня даже поведут в бассейн. Не веря в происходящие, я пошел одеваться. Вскоре мы уже шли к автобусной остановке, чтобы ехать в бассейн. Отец молчал, я тоже молчал, не зная, что сказать. Только когда мы сели в автобус, отец вновь заговорил.

— А с глазом что случилось?

— Ударился. За орехами полез. Веткой ударило, а еще коленкой зацепил, теперь дырочка будет.

— Димыч, ну какие еще орехи, ох. Где ты их только нашел, ладно, мама посмотрит потом. Хорошо, хоть глаз не выбил.

Отец вздохнул, помолчал, а потом неожиданно спросил.

— Что, тяжело на новом месте? Достают тебя?

— Да нет, все нормально. Справлюсь. Только это, можно я еще на бокс пойду?

— Нужно будет с мамой поговорить. Учитывая то, что ты и так каждый день дерешься, она может и не одобрит. Да и маленький ты еще, для бокса.

Мы доехали до нужной нам остановки и вышли из автобуса. Здание городского бассейна, было большим и красивым и находилось практически рядом с остановкой. Мы прошли внутрь и попали в большой зал, украшенный колонами. Вокруг них ходило много народу, которые ожидали, когда подойдет их очередь на освободившуюся дорожку. Тут же продавались шапочки для плаванья, очки и еще какая-то мелочевка, отдельную часть занимал буфет.

Сперва мы сходили и уточнили, когда освободиться дорожка. Ждать предстояло около часа, поэтому мы спокойно успели купить шапочки, после чего отправились в буфет. Все столики в нем были заняты, поэтому, купив мороженое, мы вышли в общий зал и уселись на широком и низком подоконнике. Ожидая, когда мороженное немного подтает, я чтобы убить время, задал вопрос отцу.

— Пап, а что такое УДО? Почему его могут не дать, чтобы из армии раньше выпустили?

Папа чуть не выронил мороженное, но тут же постарался взять себя в руки.

— Что? Какое УДО? Кто тебе вообще это слово сказал?

— У нас мальчики с Химок учатся, один из них сказал, что у него брат в армии служит. Хотел по УДО вернуться, но ему не дали.

Отец замялся, видимо подбирая слова, чтобы объяснить мне. Я же с удивление смотрел на него, поскольку он всегда хорошо отзывался об армии и службе в ней. Почему он сейчас так взволновался, было совершенно непонятно.

— УДО, сынок, это условно-досрочное освобождение. Только не из армии, а из тюрьмы. Брат твоего знакомого, сидит в тюрьме. А дают УДО за хорошее поведение, значит не заслужил он освобождения, плохо себя вел.

Тут уже я посмотрел с удивлением на папу. Выходило так, что Ринат меня обманул, оставалось понять только зачем ему нужно было это.

— А что, много у вас с Химок ребят учится?

— Ну есть, я как-то не считал.

— А ты с ними дружишь?

— Ну так, общаемся иногда, на переменах. А что?

— Да ничего, просто…постарайся с ними не общаться. Там много уголовников на Химках живет, еще плохому тебя научат, сам потом в тюрьму попадешь. Обещаешь?

— Ну я же с ними в одной школе учусь, как я могу с ними не общаться?

— Ну тогда поменьше общайся и старайся близко не дружить. Хорошо?

— Хорошо.

Разговор с отцом вызвал у меня больше вопросов, чем ответов, но продолжать его я не хотел. Со слов отца, мне не следовало общаться с Ринатом, но смысла прерывать общение я не видел. Собственно, за все время, пока мы общались с Ринатом, во всякие дурные истории, втягивал его я. Так что, кто еще на кого плохо влияет, было большим вопросом. Тем не менее, я не удержался и задал еще один вопрос.

— Пап, а почему на Химках так много уголовников? Их специально там селят, что ли?

— Да. Вот те бараки, что из твоего окна видно, туда селят всех, кто совершил небольшое преступление. Небольшое, но все таки преступление. За такое, что в обычную тюрьму жалко отправлять, а наказать нужно. Их тогда вот на «химию» и отправляют. Днем они работают на заводах, а вечером сидят у себя в бараке. Некоторые потом освобождаются, но домой ехать не хотят. Вот и остаются тут жить и работать.

— А почему тогда их не любят, если они уже освободились? Наказание же закончилось.

— Потому, что многие из них потом опять преступления совершают. Не хотят жить честно. Сами себе всю жизнь ломают. Сидят годами, не видят мира и жизни. Вот смотри, мы с тобой мороженного поели, а сейчас купаться пойдем. А они никуда не пойдут, они сидят взаперти. И так долгие годы.

Продолжить разговор я не успел, поскольку раздался звонок, которые оповещал о том, что подошла очередь смены на дорожках.