Феномен техники

ЦЕНТР ПАМЯТНИКОВЕДЕНИЯ

НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ НАУК УКРАИНЫ

И УКРАИНСКОГО ОБЩЕСТВА ОХРАНЫ ПАМЯТНИКОВ

ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ

Л. А. ГРИФФЕН

ФЕНОМЕН

ТЕХНИКИ

Киев – 2013

УДК 62:930.8:71:06-9/13

ББК 63.04

Г 85

Центр памятниковедения Национальной академии наук Украины и

Украинского общества охраны памятников истории и культуры

Рекомендовано к печати Ученым советом

Центра памятниковедения НАН Украины и УООПИК

(прот. № 1 от 17 января 2013 г.)

Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор Бесов Л.М.

доктор технических наук, профессор Полонский Л.Г.

доктор философских наук, профессор Шкепу М.А.

Г85 Гриффен Л.А. Феномен техники : Монография / Л.А. Гриффен ; Центр памятниковедения НАН Украины и УООПИК. – К. : Центр пам’яткознавства

НАН України і УТОПІК, 2013. – 252 с.

ISBN 978-966-8999-52-9

Рассмотрена сущность техники как социального явления. Проанализированы существующие определения техники, ее материальная и идеальная составляющие. Исследованы функциональная структура техники, ее генезис и развитие.

Издание рассчитано на исследователей проблем истории и философии техники, студентов и аспирантов в данных областях науки, а также на всех тех, кто интересуется

указанными вопросами.

УДК 62:930.8:71:06-9/13

ББК 63.04

Издание осуществлено при спонсорской поддержке В.И. Баталкиной –

руководителя, автора и создателя Запорожского музея-галереи

прикладной керамики и живописного творчества

Ильи и Алексея Бурлай.

ISBN 978-966-8999-52-9

© Центр памятниковедения

НАН Украины и УООПИК

© Гриффен Л.А.

«Феномен техники», будучи самостоятельным научным

произведением, по существу все же является еще одним

разделом монографии автора «Общественный организм

(введение в теоретическое обществоведение)» (К., 2005),

о которой известный экономист проф. Найденов В.С. писал:

«По интеллектуальному уровню, эрудиции, охвату гигантской и невероятно сложной совокупности материала,

прорывом в новое видение проблем и глубоко научной методологии, на фоне моря компиляций, ортодоксии, политически ангажированных опусов и вычурных философский

хитросплетений, через край переполнивших сферу обществоведения, она без преувеличения луч света в темном царстве… Исходным в настоящем труде является представление о человеческом обществе и его развитии как естественном процессе, как ступени развития и особой сферы природы … Такой подход сближает обществоведение с естественными науками, позволяет избавиться от философских

спекуляций. … Изучение монографии Л.А. Гриффена чрезвычайно полезно уже тем, что в ней обобщено если не все,

то очень многое из важнейших опубликованных результатов огромного количества исследований в области социогенеза, механизмов формирования и развития социальноэкономических и цивилизационных образований. Сегодня

нельзя изучать общественные науки, не познакомившись с

монографией Л.А. Гриффена. Это – потенциальная классика» («Вестник экономической науки Украины», 2005, № 2).

По ряду причин в указанную монографию не вошло рассмотрение техники как чрезвычайно важной составляющей

социальной системы. Настоящая работа призвана восполнить указанный недостаток.

3

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ………………………………………………………………….. 5

1. ТЕХНИКА КАК ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

1.1. Что такое техника (анализ определений) ……………………….

1.2. Развитие сложных систем……………………………………………..

1.3. «Прототехника» животного мира ………………………………….

1.4. Опредмечивание поведенческих программ …………………..

1.5. Техника как подсистема социальной системы ……………….

11

24

34

47

54

2. ТЕХНИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

2.1. Мышление как социальный феномен …………………………… 69

2.2. Общественные формы знания ………………………………………. 82

2.3. Технические науки в общей системе наук …………………….. 98

2.4. Характерные особенности технических наук ……………….. 108

3. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ТЕХНИКИ

3.1. Технические устройства и потребности человека…………. 118

3.2. Синкретичность первобытной техники………………………… 129

3.3. Предметы потребления ……………………………………………….. 140

3.4. Средства производства………………………………………………… 149

3.5. Интегративные технические средства ………………………….. 158

3.6. Сепаративные технические средства……………………………. 171

4. ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

4.1. Техническое устройство и его «геном»………………………… 181

4.2. Техноценозы ………………………………………………………………. 202

4.3. О «всеобщих законах» развития техники …………………….. 218

4.4. Периодизация развития техники………………………………….. 226

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………………………… 246

4

ПРЕДИСЛОВИЕ

Техника – неотъемлемая часть общества. Никогда не

существовало общества без техники. Но, с другой стороны,

и техника специфична именно для общества. В животном

мире можно обнаружить некие «технические устройства»

(т. е. образуемые животными для тех или иных надобностей

небиологические вспомогательные структуры из материалов

внешней по отношению к ним среды). Однако техника как

системное явление, обладающее собственной структурой и

способностью к развитию, свойственна исключительно обществу. Поэтому рассмотрение общества и техники как неких отдельных явлений возможно лишь в анализе, применительно к их специфическим характеристикам. Но понять

сущность и основные принципы эволюции и того и другого

раздельно невозможно.

Конечно, основным здесь является общество как некоторое целостное образование, а техника в конечном счете составляет только его необходимый элемент. Однако данный

элемент (а точнее – подсистема социальной системы) вследствие своей сложности и специфичности имеет ряд собственных особенностей строения и развития, которые представляют самостоятельный интерес.

Вопросы, касающиеся сущности и эволюции общества

как целостного образования, стали для автора предметом

рассмотрения в монографии: Л.А. Гриффен. Общественный

организм (введение в теоретическое обществоведение). Изд.

2-е. − К., 2005 (монография имеется в Интернете по адресу

lagrif.org). В связи с ее основными задачами вопросы, касающиеся техники, в указанной работе рассматривались

только применительно к той роли определенного вида техники (а именно средств производства), которую он играет в

процессе социально-экономического развития общества. Да и

то не столько сам по себе, сколько опосредствованно, через

5

отношения людей по поводу этих объектов. Однако упомянутая специфичность строения и развития техники и относительная самостоятельного явления, равно как и его важное

значение для понимания общественного развития, требует, по

нашему мнению, специального рассмотрения этих вопросов.

В упомянутой выше монографии детально рассмотрено

становление и развитие общества как некоторого «сверхорганизма», являющегося вершиной эволюции живого. Дальнейшее

развитие уже осуществляется самим данным общественным

организмом, проходящим его стадии в соответствии с гегелевской диалектической «триадой» − начиная с обществаплемени, в качестве определенной целостности взаимодействующего со средой существования.

Функционирование обществаплемени, как и любого

биологического организма, непосредственно связано с его

обменом с окружающей средой, в котором важную роль играет определенный технический комплекс. Это – стадия

первобытного общества («тезис»). Дальше формируется более сложная «оболочка» – техника как разветвленная структура и использующее ее производство. Эта стадия представлена классовыми общественно-экономическими формациями, когда нарушается целостность общественного организма

относительно внешней среды. Производство и потребление

разделены (разные подсистемы) («антитезис»). И, наконец, в

обществе коммунистическом, когда восстановится единство

общественного организма, свойственное первобытному обществу, но уже на глобальном уровне, во главу угла взаимоотношения общества как организма с окружающей средой станет управление этими процессами. Общество не освободится

от необходимости материального взаимодействия с окружающей средой как основой своего существования в ней, но

непосредственные производственные процессы полностью

передаст техническим системам, оставив за собой функцию

контроля и управления (включая целеполагание) («синтез»).

Только в такой «триаде» можно охватить целиком весь

процесс развития общества, включая технику как его под6

систему. Правда, сегодня из идеологических соображений

будущая стадия развития общества (коммунизм) в большинстве случаев отвергается. Ясно, что вследствие идеологической зашоренности такое «зрящное отрицание» ничего общего с научным анализом и научным же прогнозированием

общественного развития не имеет. Тем более, что никакой

альтернативы коммунизму как будущему состоянию человечества не предлагается. Конечно, «лучшие умы» каждого

времени этот вопрос очень даже беспокоил, и они либо

вздыхали об утраченном «золотом веке», либо создавали

утопии на будущее. А вот обывателю (даже украшенному

академическими регалиями), во все времена мнившему себя

венцом творения, современное ему общественное устройство всегда представлялось наилучшим из возможных, которое

надлежит разве что совершенствовать, устраняя «недостатки», но ничего уже принципиально не меняя.

Так и сегодня сторонники «либеральной демократии» считают ее (иногда явно, а чаще неявно) вершиной общественного

развития, и готовы скорее принять бредовую идею Ф.Фукуямы о

«конце истории», чем признать результат научного анализа общественного развития, полученный классиками марксизма, – закономерность наступления коммунизма. Хотя, пожалуй, единственно внятным возражением против него (представляющимся

обывателям прямо-таки «железобетонным»!), является то, что

«люди – не ангелы».

Еще бы − если единственно аутентичным человеком

считать человека классового общества, общества в известном смысле «ущербного», того расщепленного общества,

которое составляет всего лишь относительно короткий переходный этап между двумя состояниями общественной целостности – от первобытного общества (при котором человечество прошло бóльшую часть пути своего развития) и до общества коммунистического (при котором ему, по-видимому,

предстоит существовать и в самом отдаленном будущем). На

самом же деле «законы джунглей», как и принцип «своя рубашка ближе к телу» имеют весьма относительный и времен7

ный характер: «Стремление нажиться за счет других – просто

образ мышления, возникший в исключительных условиях, когда человечество переходило от состояния всеобщей нищеты

в состояние всеобщего изобилия»1.

Но меняется ситуация – меняются и люди. В значительной мере как раз благодаря той технической революции, которая происходит в последние несколько тысяч лет, возможности человека во взаимоотношении с природой невероятно

возросли и продолжают возрастать. «До ее начала люди в

согласии друг с другом сообща боролись со своей бедностью. На протяжении бурного периода самой революции

люди яростно дрались друг с другом за обладание плодами

своих небольших достижений. Но с приближением этого периода к концу люди снова начнут работать в полном согласии друг с другом, чтобы насладиться благами своих трудов»2. Это, собственно, и будет коммунизм, – общественный

строй, завершающий данную «триаду» развития человечества (в том числе и развития техники) – его «предысторию».

Таким образом, развитие техники весьма существенно

влияет на характер развития общества, и связанные с этими

процессами вопросы имеют исключительно важное значение.

Некоторые из них рассматривались автором в ряде публикаций.

Настоящая же работа посвящена комплексному исследованию

техники как социального феномена.

Техника рассматривается в ней как некое относительно целостное общественное явление, связанное с общественным организмом в качестве его неотъемлемой части, но именно в силу

упомянутой самостоятельности отличающееся также определенными собственными, имманентными ему особенностями.

Соответственно данная работа в определенном смысле представляет собой как бы еще один раздел упомянутой монографии, посвященной естественнонаучному анализу общественного

организма. Тем более, что она в значительной части опирается

1

2

С. Лилли. Люди, машины и история. − М., 1970. − С. 419.

Там же. − С. 421.

8

на облегчающие ее изложение и восприятие основные идеи последней (даже повторяя ряд положений, имеющих непосредственное отношение к рассматриваемой теме). Но в то же время

автор надеется, что данная работа имеет также и определенное

самостоятельное значение, и соответственно представляет интерес для тех, кто занимается аналогичной проблематикой.

В настоящей работе не ставилось целью изучение ни современной техники как совокупности технических устройств, ни истории развития ее – как в целом, так и отдельных видов, хотя соответствующие вопросы в ней частично

затрагиваются. Главным образом мы старались сосредоточиться на наиболее общих признаках техники как общественного явления, ее сущностных характеристиках, а также

на внутренней логике развития данного явления − как имманентных, так и в связи с развитием социума.

В связи с этим в какой-то мере предмет данного исследования пересекается к предметами исследования специалистов,

занимающихся изучением самой техники как специфического

явления действительности, − в той мере, в какой «одной из

основных задач науки о технике, или техниковедения, является задача глубокого изучения сущности, или природы, самой

техники»3. Но такой науки пока не создано, и есть основания

полагать, что она невозможна в принципе, ибо «техникознание в такой же степени не является общей наукой, в какой естествознание не образует общую науку о природе. …Общая

техническая наука невозможна, но единство технического

знания, обеспечиваемое эффективной разработкой методологических основ научно-технического познания и проектирования техники, является потребностью современного состояния научно-технического прогресса»4.

3

В.И. Сифоров. Взаимосвязь наук в процессе создания новой техники // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. − М., 1981. – С. 256.

4

Диалектический материализм и техникознание. Под. общ. ред. В.И. Белозерцева. − Воронеж, 1980. − С. 90.

9

Все же «общие формы связи между узкотехническим и социальным функционированием технических объектов могли бы

выявляться особой научной дисциплиной, подобно тому как

экология изучает воздействие хозяйственной деятельности человека на среду обитания. Однако такой интегральной дисциплины, исследующей социальные функции техники и общие закономерности ее воздействия на социальную среду, в настоящее

время нет. На эту роль может претендовать лишь история техники»5. История техники действительно может играть в этом

отношении роль мировоззренческую, однако лишь в той ее части, которая занимается наиболее общими вопросами, касающимися сущности и развития техники как особой подсистемы социальной системы. В настоящее время науку, имеющую своим

предметом некоторые из этих вопросов, наиболее часто, хотя и

не совсем верно, именуют философией техники. На самом деле

философия техники действительно занимается указанной проблематикой лишь в той ее части, которую известный специалист

в данной области К. Митчем назвал «инженерной философией

техники». Нам представляется, что наиболее целесообразно рассматривать данные вопросы на пересечении обществоведения,

истории техники и «инженерной философии техники». Именно

такая попытка и предпринята в настоящей работе.

5

В.В. Чешев. Технические знания и взаимосвязь естественных, общественных

и технических наук // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. − М., 1981.− С. 284.

10

1. ТЕХНИКА КАК ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

1.1. Что такое техника (анализ определений)

Уже давно человеческая мысль обращается к тому явлению,

которые принято называть техникой, стремясь определить ее

сущность и характерные черты, выявить ее состав и закономерности развития, связь с другими общественными и природными

явлениями. Поэтому существует весьма значительное количество определений техники.

Разумеется, определение, даже самое лучшее, еще не дает

ответа на вопрос, что такое техника. Определениям вообще не

следует придавать слишком большого значения. Как писал в

свое время Энгельс, дефиниции «всегда оказываются недостаточными. Единственно реальной дефиницией оказывается развитие самого существа дела»1. Другими словами, достаточно

адекватное определение того или иного явления можно получить только в результате его исследования.

Однако чтобы данное явление сделать предметом исследования, его, как минимум, необходимо выделить из ряда других

явлений. А это невозможно без хотя бы предварительного его

определения. Поэтому определение техники, хотя оно до ее всестороннего исследования и не может дать вполне удовлетворительного представления о сущности данного явления, все же

весьма полезно для последующих исследований, в результате

которых оно неизбежно будет уточняться или изменяться. Поэтому и в настоящей работе нам придется дать такое предварительное определение техники. Но сначала вкратце рассмотрим

те определения техники, которые сегодня существуют.

Если иметь в виду сам термин «техника», то обычно подчеркивается, что он происходит от греческого слова τέχνη (тэхне) –

искусство, мастерство, умение. Однако уже достаточно давно

это слово приобрело существенно отличный смысл.

Так, например, выделяется четыре различных понимания

техники: техника как средство труда; как система искусственных органов деятельности; как общественная материаль1

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 20. − С. 634-635.

11

ная система; как особым образом организованная человеком

материя и энергия2. Но ими, разумеется, имеющиеся определения техники далеко не исчерпываются.

Вообще наличествующие сегодня определения техники по

своей сути довольно разнообразны, причем нередко противоречат друг другу. Так что систематизация их представляет

весьма существенные трудности. Тем не менее, их все же можно попытаться свести в некоторую систему. Большую работу

по систематизации имеющихся определений техники в свое

время проделал С.В. Шухардин. Он обобщил около тридцати

известных ему определений, разбив их на ряд групп, а именно:

группа I – комплекс материальных вещей (а – средства труда; б –

орудия труда); группа II – орудия труда + технология; группа

III – орудия труда + навыки; группа IV – навыки, искусство

производить, строить (а – навыки и опыт; б – искусство, способ

производства); группа V – все, что человек ставит между собой и природой; группа VI – производительные силы; группа

VII – реализация человеческого духа, разума3. Хотя такая

систематизация вряд ли может считаться достаточно удовлетворительной, тем не менее в качестве предварительной она

вполне может быть использована.

Если присмотреться ко всем этим группам определений,

то можно отметить, что при всем их разнообразии им свойственны некоторые общие черты.

Прежде всего, практически во всех случаях техника фактически отождествляется со средствами производства. Во всяком

случае, автор считает, что «наиболее правильными и научно

обоснованными являются определения, вошедшие в группу I:

техника это комплекс материальных вещей … Можно считать

определения, вошедшие в первую подгруппу, наиболее полными, … так как они охватывают все существующие технические

средства, применяемые человеком в своей деятельности»4.

Для такого вывода действительно существуют достаточно

веские основания. Ведь средства производства не только

2

Е.В. Попов. Гносеологическая сущность технического творчества. − Воронеж, 1977. – С. 23.

3

С.В. Шухардин Основы истории техники. − М., 1961. − С. 72-74.

4

Там же. − С. 75.

12

представляют собой наиболее распространенные и наиболее

важные для жизнеобеспечения человека технические устройства, но на протяжении всего общественного развития они

оказывали самое непосредственное влияние на основные социальные процессы, происходящие в обществе.

Обычно подчеркивается, что техника представляет собой

определенную совокупность материальных объектов. Техника

действительно предполагает наличие определенного «комплекса

материальных вещей», однако упомянутые определения в этом

отношении никак нельзя назвать достаточно полными, так как

здесь недостаточно учитывается общественный смысл данного

явления. Технические объекты создаются для удовлетворения

тех или иных потребностей людей – иначе в них не было бы никакой необходимости. Но сами по себе средства производства

как таковые не удовлетворяют никаких потребностей человека.

Их удовлетворяют предметы потребления, в числе которых видное место занимают также технические устройства. А они-то

как раз в этом случае фактически не принимаются во внимание.

Но даже если включить в рассмотрение и технические предметы

потребления, все равно вне этих рамок окажется ряд других

(тоже технических) устройств. Куда, скажем, следует отнести

такие, несомненно технические, устройства как драгоценные

украшения и египетские пирамиды, полицейские наручники и

астрономический радиотелескоп?

Сам С.В. Шухардин позже несколько расширил свое определение, считая, что вообще «техника – совокупность вещей и

процессов, объединенных человеком в искусственно созданные системы»5. И, наконец, в статье в «Большой Советской

Энциклопедии» он определяет технику как «совокупность

средств человеческой деятельности, создаваемых для осуществления процессов производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества». При этом все же «основную

часть технических средств составляет производственная техника»; но перечисляется также ряд групп «непроизводственной

техники». Общего же основания для определения того, что от5

См.: Состояние исследований по проблеме современной научно-технической

революции. − М., 1968. − С. 20.

13

носится к технике (как некоторой целостности, в которую

включены и «производственная», и «непроизводственная» техника), С.В. Шухардин и здесь не приводит.

Невозможность сведения техники исключительно к «средствам труда», поскольку они «не охватывают очень важные группы технических средств: военную технику, технику связи, бытовую технику»6, верно подчеркивает «Философская энциклопедия». Однако и здесь, как и во многих других случаях, определения техники выводятся индуктивным путем из достаточно

произвольно выбранной совокупности технических объектов.

Техника, согласно «Философской энциклопедии», включает

«производственную технику, технику транспорта и связи, технику научных исследований, военную технику, технику процесса обучения, технику культуры и быта, медицинскую технику,

технику управленческого и государственного аппарата». Видимо, перечень тут можно было бы продолжить (или изменить).

В то же время ряд искусственных материальных объектов безосновательно исключен из состава техники (например, утверждается, что «жилые здания … не относятся к технике, а производственные помещения и постройки относятся»7). То есть

опять же никакого единого объективного научного обоснования

выбора для всех случаев не имеется.

Безусловно, индуктивные методы играют исключительно

важную роль в исследовании действительности. В конечном

счете именно на них изначально базируется всякое познание.

Общее представление о технике несомненно «должно опираться

на специальную классификацию техники, которая бы, сведя ее

многообразие к некоторому числу отличающихся между собой

групп, позволило бы систематизировать материал и затем воспроизвести конкретную действительность»8. Однако определение того или иного явления из него самого – занятие совершенно бесперспективное. Только выход за его пределы, соотнесение

данного явления с рядом других, во взаимодействие с которыми

6

Философская энциклопедия, т.5. − М., 1970. − С. 227.

Там же. – С. 228.

8

А.Ю. Ретеюм, Л.Ф. Куницын. Функции техники в процессах взаимодействия

общества и природы. – Взаимодействие природы и общества. − М., 1973. − С.

95.

7

14

оно включено, позволяет понять его сущность. Разумеется, это

относится и к такому явлению как техника.

В ряде случаев, однако, все же имеют место попытки соотнести технику с некими, внешними по отношению к совокупности технических объектов, явлениями. Прежде всего, следует

отметить подход, согласно которому техника определяется как

некоторое объективное явление действительности в сопоставлении с другими ее (действительности) областями. «Человек имеет

дело с двумя видами явлений: явления природы и явления общественной жизни… Что же из себя представляют технические

явления? Можно считать, что это своеобразная третья сфера, с

которой соприкасается человек, наряду с природой и общественной жизнью. Природа, общество и техника − вот мир, окружающий человека. Техника по своему характеру, по законам своего

развития может быть выделена в качестве самостоятельной области явлений»9. При достаточной обоснованности такого подхода, все же остается проблема – по каким критериям следует осуществлять упомянутое выделение? То есть ответ на вопрос, что

же такое техника, таким образом получен быть не может.

Разумеется, можно считать техникой «все, что человек ставит между собой и природой». Однако здесь технические объекты в основном соотносятся с человеком как индивидом, что не

является корректным. Хотя в большинстве случаев под индивидом все же понимается человек общественный, этот момент не

проводится последовательно.

Может быть, наиболее полным из существующих определений

техники «как комплекса вещей», следовало бы признать то, в котором техника представляется как «искусственная материальная система (системы) общества для целенаправленного изменения форм

вещества, энергии и информации, в которой способ связи компонентов (технических объектов) – структуры и протекающие в них

организованные природные процессы представляют собой целостность, определяемую технологическими функциями»10.

9

А.А. Зворыкин, Н.П. Осьмова, В.И. Чернышов, С.В. Шухардин. История техники. − М., 1962. − С. 15.

10

Техническое творчество: теория, методология, практика Энциклопедический

словарь-справочник. Под ред. А.И. Половинкина, В.В. Попова. Режим доступа

http//doc.unikor.ru

15

Не говоря уж о том, что здесь техника представляется как

нечто целостное, а не как произвольный набор технических объектов, это определение охватывает подавляющее большинство

тех объектов, которые мы интуитивно относим к техническим.

Однако и оно ряд из них оставляет в стороне. Его, например,

достаточно сложно приложить к военной технике. Конечно, каждый из отдельных видов последней достаточно полно может

быть подведен под данное определение. Однако не вся военная

техника в целом – если, конечно, не считать осуществляемым

ею «изменением формы вещества» превращение живого человека в труп. Еще труднее применить указанное определение к

упоминавшимся выше египетским пирамидам и украшениям, к

ритуальным предметам и т. п. как готовым материальным объектам в любом их комплексе. «Технологические функции» в

общепринятом смысле здесь попросту отсутствуют. Ясно ведь,

что никаких «превращений формы» вещества или энергии мы

здесь не имеем, а о «превращениях информации» можно было

бы говорить разве что с большой натяжкой и существенными

оговорками (т. е. о превращении ее не самими техническими

устройствами, а при помощи последних в чьем-то сознании).

Несколько особняком стоят определения техники как «реализации человеческого духа», которые вряд ли вообще можно

считать определениями именно техники как некоего особого явления. Ведь любые результаты действий человека в конечном

счете являются «реализацией человеческого духа», и техника

здесь исключения не составляет. Тем не менее, именно в этом

качестве техника является объектом философского анализа.

Первый, кто сделал технику предметом специально философского анализа с точки зрения ее сущности, введший само понятие

«философии техники», – немецкий философ Эрнст Капп (Основы

философии техники, 1877). Он считал технические устройства

продолжением («проекциями») человеческих органов. По его мнению, «в орудии человек систематически воспроизводит себя самого». Причем это выражается не только в том, что орудия функционально продолжают и расширяют возможности органов человека,

«силу которых нужно увеличить», но в конечном счете и структурно: «Изогнутый палец становится прообразом крючка, горсть

руки – чашей; в мече, копье, весле, совке, граблях, плуге и лопате

16

нетрудно разглядеть различные позиции и положения руки, кисти,

пальцев, приспособление которых к рыбной ловле и охоте, садоводству и использованию полевых орудий достаточно очевидно»11.

Через два десятилетия мысль о том, что техника есть продолжение

человеческих органов, развивал французский социолог Альфред Эспинас. Но, как мы увидим ниже, техника по самому своему существу – явление общественное, и только соотнесение ее с обществом

как целым (а отнюдь не с человеком как индивидом) позволяет понять ее сущность и определить наиболее характерные черты.

Однако Э. Капп относился к тому направлению, которое К.

Митчем называл «инженерной философией техники», базирующейся, как и рефлексия самих инженеров, на онтологических

представлениях. К этому направлению Митчем относил также

П.К. Энгельмейера и Фридриха Дессауера. Но и сам Митчем

отмечает, что у Дессауера появляется мысль, согласно которой

«сущность техники не проявляется ни в промышленном производстве (которое лишь в массовом порядке производит результаты тех или иных открытий), ни в самих продуктах техники (которые только лишь используются потребителями), но в самом акте

технического творчества», и техника есть «участие в творении…,

величайшее земное переживание смертных»12. Гораздо более явственно этот момент отразился в том направлении, которое Митчем назвал «гуманитарной философией техники».

Так, относимый им к данному направлению Льюис Мэмфорд считал, что все технические достижения человека

«меньше всего имеют своей целью увеличение продуктов питания или контроль над природой; они скорее направлены на

использование неизмеримых внутренних органических ресурсов человека, на более адекватную реализацию его внеорганических потребностей и стремлений»13.

Другой известный представитель этого же направления

Мартин Хайдеггер полагал, что «сущность техники не есть чтото техническое. … К тому, что есть техника, относится изготовление и применение орудий, инструментов и машин, относится

само изготовленное и применяемое, относятся потребности и

11

Цит. по: Карл Митчем. Что такое философия техники? − М., 1995 − С. 15.

Карл Митчем. Что такое философия техники? − С. 26, 27.

13

Цит. по: Карл Митчем. Что такое философия техники? − С. 32.

12

17

цели, для которых все это служит. Совокупность подобных устройств есть техника». Но при этом «техника не просто средство.

Техника – вид раскрытия потаенного … выведение из потаенности, осуществления истины»14. Другими словами, техника прежде всего представляет собой акт творения, переход от небытия к

бытию, когда внешне реализуется внутренний мир человекатворца. Вопрос о сущности техники, таким образом, переносится в область трансцендентального.

«Инженерная философия техники» в своих лучших достижениях весьма способствовала продвижению рационального исследования техники как специфического явления действительности, поэтому ряд ее результатов и сегодня представляет определенный научный интерес. Что же касается «гуманитарной философии техники», то, в силу своей схоластичности, интерес для

науки о технике (техниковедения, техникознания, технетики)

она представляет сравнительно незначительный, хотя идея самореализации могла бы оказаться плодотворной. Однако если

«инженерная философия техники» интересовалась самой техникой как некоторым реальным явлением объективной действительности, то «гуманитарная» «философия техники имеет отличный от технологии и технической науки объект и предмет:

техника, техническая деятельность и техническое знание как

феномен культуры (объект); развитие технического сознания,

рефлектирующего этот объект (предмет)»15.

Тут дело в том, что, как в свое время мы стремились показать16,

вообще трансцендентальная философия (в отличие от философии

натуральной, из которой и вышла наука) всегда представляла собой способ компенсации (прежде всего в категории идеального)

подмены в качестве «центра вращения» «гуманитарных наук» действительного целого (общества) человеком-индивидом. Это похоже на эпициклы и деференты геоцентрической системы, компенсирующие подстановку Земли вместо Солнца в «центр мирозда14

М. Хайдеггер. Вопрос о технике. – В кн.: Новая технократическая волна на

Западе. − М., 1986. – С. 45, 50.

15

В.В. Горохов, М.М. Розин. Введение в философию техники. − М., 1998. − С. 8.

16

Л.А. Гриффен. Категория идеального в контексте социальной роли философии // Ильенковские чтения – 2006. Мат. VIII Междунар. научн. конф. −

К., 2006; Л.А. Гриффен. Успение философии // Коммунист. – 2005. − № 3.

18

ния». Поэтому в трансцендентальной философии (а другой сейчас

уже не существует17) реальный объект заменяется рефлексией о

нем. В результате сегодня в любом ее виде «предметом философии

является философия же, как это ни покажется, возможно, парадоксальным»18. Нас же здесь интересует именно самое техника как

некоторая объективная реальность.

Таким образом, ни одно из определений техники, используемых сегодня, не дает удовлетворительной базы для рассмотрения

вопроса по существу. Однако это не основание для того, чтобы

считать их бесполезными. Наоборот, они могут принести весьма

существенную пользу, ибо почти каждое из них – результат серьезных исследований техники и опирается на какую-то важную и

вполне реальную сторону данного явления. Разные определения

техники «закономерно вытекают из объективно существующих

связей между техникой и другими элементами производительных

сил»19, и не только ими, но и другими явлениями природы и общества. Но ни одно из этих определений не имеет в своей основе

наиболее существенных моментов, характерных для данного явления, а потому вопрос все еще остается открытым, и дальше нам

придется уделить ему определенное внимание.

Но прежде следует рассмотреть еще одно определение техники, в основном появившееся в сравнительно недавнее время и

не вошедшее в приведенную классификацию. Имеется в виду

определение техники как некоторой «технической реальности»,

представляющей собой этап во всеобщем развитии материи.

Так, Б.И. Кудрин считает неверным, что «рассмотрение эволюции материи и её структурных уровней, как правило, обрывается

на живом. … В гносеологическом плане необходимо исследование технической реальности как этапа эволюции материи»20,

17

«Систематическая философия бесконечно далека нам в настоящее время;

философия этическая закончила свое развитие» (О. Шпенглер. Закат Европы. −

Новосибирск, 1993. − С. 87).

18

М. Мамардашвили. Как я понимаю философию. – М., 1992. − С. 23.

19

А.А. Кузин. Специфика истории техники как предмета исследования // Актуальные вопросы истории техники. Под ред. Григоряна Г.Г., Кузина А.А. −

М., 1990. − С. 9.

20

Б.И. Кудрин. Техноэволюция и ее закономерности. // Электрификация металлургических предприятий Сибири. Вып. 6. Томск: Изд-во Томск. ун-та,

1989. − С. 168–210.

19

и делает из этого положения соответствующие выводы для определения техники. Рассмотрение техники в ее историческом

развитии, вслед за Б.И. Кудриным, приводит также и В.И. Гнатюка к заключению, что она представляет собой следующий

(после социального) этап всеобщего процесса эволюции21.

Из такого подхода закономерно следует представление о

возможности саморазвития техники. Б.И. Кудрин вообще уже

сейчас считает массовым явление «порождения технического

техническим, происходящего вне желаний человека»22. Рассматривая приведенное выше определение С.В. Шухардина из БСЭ,

он полагает целесообразным «исключить из формулировки слово “человеческая”», «учитывая … увеличивающуюся долю техники, изготавливающей (без участия человека) технику же и обладающей интеллектом (последнее всё очевиднее), достаточным

для решения алгоритмизируемых задач (к каким и сводится изготовление техники, определяемое классической физикой)»23.

Все рассуждения в упомянутых высказываниях представляются крайне сомнительными. Техника действительно может изготовлять технику без непосредственного участия человека. Но

ни в коем случае не без людей вообще (т. е. не без общества).

«Решение алгоритмизируемых задач» техникой, «обладающей

интеллектом», безусловно, возможно. Но здесь возникают по

меньшей мере два вопроса. Вопервых, кто же эти задачи «алгоритмизирует»? И, во-вторых, кто их ставит? В последнее время

действительно все чаще возникает «задача разработки технических систем (ТС), способных автоматически достигать цели, поставленные перед ними человеком (выделено нами – Л.Г.), в условиях невозможности моделирования состояний среды, в которой эта система должна функционировать. Это значит, что невозможно и жесткое программное управление такими системами». Успешное функционирование здесь действительно может

осуществлять только обладающая «интеллектом» система, кото21

В.И. Гнатюк. Закон оптимального построения техноценозов. – Выпуск 29.

Ценологические исследования. – М.: Изд-во ТГУ – Центр системных исследований, 2005.

22

Б.И. Кудрин. Еще раз о третьей научной картине мира. Материалы к научной конференции по философии техники и технетике. − Томск, 2001.

23

Б.И. Кудрин. Техноэволюция и ее закономерности…

20

рая «самостоятельно оценивает ситуацию в совокупности “ТС –

окружающий ее мир” и самостоятельно же формирует целедостигаюшее поведение»24. Однако здесь «термин “поведение” означает совокупность взаимосвязанных действий эффекторов

технической системы, осуществляемых для достижения целей,

поставленных перед ТС человеком (!)»25. Так что и при наличии

технического «интеллекта» без «человека» не обойтись.

Но и с интеллектом также далеко не все ясно (а уж об

«очевидности» и говорить нечего). Ибо (согласно все той же

БСЭ) интеллект есть «способность мышления, рационального

познания»26. Способность же мышления свойственна исключительно человеку27. Правда, в кибернетике существует понятие

«искусственный интеллект», но это понятие имеет иное содержание, отнюдь не равнозначное содержанию понятия «интеллект» (разница тут примерно та же, что и между выражениями

«милостивый государь» и «государь»). Таким образом, никаких оснований для предположения, что техника может создавать технику вне общественного воздействия и контроля (т.е.

«без участия человека» в широком смысле последнего понятия), не имеется. Если можно согласиться с тем, что техника

«давно независима от отдельного индивида», то уж никак

нельзя сказать, что она «отделилась от человечества в целом»28. И реальная история техники, и общеметодологические

соображения убедительно свидетельствует, что «техника всегда развивалась как элемент системы “человек-техника”. …

Абсолютизация … “самодвижения” техники, по существу, означает фетишизацию техники как таковой, фаталистическую

интерпретацию характера ее развития»29.

24

Е.М. Карпов. Интеллектуальное поведение живых и технических систем. −

Пущино, 1990. − С. 7.

25

Там же. − С. 126.

26

БСЭ, т.10. − С. 311.

27

Некоторые вопросы, связанные с техническим мышлением, будут рассмотрены далее. В целом же не имея возможности подробно рассматривать здесь

этот вопрос, опять отсылаем читателя к работе автора «Общественный организм (введение в теоретическое обществоведение)» (С. 153-165).

28

Б.И. Кудрин. Античность. Символизм. Технетика. – М., 1995.

29

Диалектический материализм и техникознание. Под. общ. ред. В.И. Белозерцева. − Воронеж, 1980. − С. 30, 31.

21

Сама по себе, вне социума, техника (любая!) – куча железа.

Нет никаких оснований говорить о появлении сегодня (да и в

будущем) в «окружающем техническом мире» изделий (!?) (машин), «противодействующих второму закону термодинамики»30.

Как убеждает вся общественная практика, такое «противодействие» могут оказывать только и исключительно живые системы.

Технические же устройства могут участвовать в этом процессе

– постольку, поскольку они входят в состав общественного

«сверхорганизма» − живой системы. А следовательно, не имеется и оснований говорить даже о принципиальной возможности

«технической реальности» как о некотором последующем – после социального – самостоятельном этапе развития материи.

Как мы увидим ниже, техника – неотъемлемый атрибут социального. С одной стороны техника возможна только как продукт общества. С другой «граница техники в том, что она не

может существовать сама по себе, для себя, она всегда остается

средством. Поэтому техника двойственна. …Техника сама не

ставит перед собой цели»31. Так что не стоит ожидать, что и в

будущем техника как таковая эволюционирует дальше, чем общество, и что в результате такой эволюции «интеллектуальнотехнетическое переведёт человека в то положение, в котором

находится сейчаc по отношению к человеку собака»32. Вряд ли

подобные рассуждения вообще заслуживали серьезного рассмотрения, если бы не то, что принадлежат они Б.И. Кудрину,

выдвинувшему в области общей теории техники ряд идей, заслуживающих самого пристального внимания (к их рассмотрению мы обратимся ниже).

Как мы видели, ошибки в представлениях о сущности техники

как особом явлении действительности базируются главным образом на весьма распространенном, но неверном в самой своей основе, отождествлении социума с совокупностью людей – в «центр

вселенной» ставится человек-индивид. Т.е. несмотря на наличие в

30

Б.И. Кудрин Трансцендентальность и трансцендентность техноценозов //

Материалы VIII Междунар. кант. чтений, посв. 275-летию И.Канта (Светлогорск, 21–24 сентября 1999 г.). – Калининград, 1999. – С. 60.

31

К. Ясперс. Современная техника // Новая технократическая волна на Западе.

− М., 1986. − С. 140.

32

Б.И. Кудрин. Еще раз о третьей научной картине мира…

22

ряде случаев существенных элементов системности, в целом все

же имеет место несистемный подход, когда не свойства и характеристики частей выводятся из свойств и характеристик целого (системы), а наоборот, целое определяется через его элементы.

Это относится как к самой технике, так и к ее взаимоотношению с человеком. Как мы уже подчеркивали, под последним

обычно подразумевается либо индивид, либо – в лучшем случае

– та или иная совокупность людей. На самом же деле – как по

существу, так и в филогенезе – целостной системой, развившейся в окружающей природной среде и эволюционирующей в ней

в качестве такой целостности (по отношению к которой только и

имеет смысл рассматривать технику для понимания ее сущности), является общество, имеющее в качестве целостной системы наиболее высокий системный уровень. Следовательно, во

всех случаях, когда дело касается тех или иных социальных

процессов, мы должны постоянно помнить, что «по существу

подлинным субъектом выступает человек не как отдельно взятый индивид, а как общество»33.

Технику как социальное явление породило становление и

развитие общества как некоторого «сверхорганизма», и понять

ее сущность, ее структуру и функции можно только анализируя

характер развития общества как системы. С самого начала и все

больше в процессе развития общество включает в себя соответствующим образом преобразованные элементы среды – технические объекты. И не суть важно, идет ли речь о ручном рубиле,

роторном экскаваторе или заводе-автомате, управляемом сложной компьютерной системой. Так или иначе, но эти и любые

аналогичные им объекты (по отдельности или в совокупности)

не являются, и никогда не будут являться, самостоятельными

системами в окружающей среде; они всегда будут определенными элементами (подсистемами) общества как целого, подчиненными его всеобщим целям и задачам.

Таким образом, чтобы решить вопрос о сущности феномена

техники, необходимо исходить не столько из техники самой по

себе, техники, интуитивно представляемой в виде совокупности

определенного рода материальных образований, сколько из ро33

П.В. Копнин. Введение в марксистскую гносеологию. − К., 1966. − С. 62.

23

ли, которую технические устройства (по отдельности и в совокупности) играют в функционировании и эволюции той сложной системы, которой является общество. Но и само общество

возникло в процессе эволюции живой материи, и, несмотря на

качественное своеобразие, все его проявления, включая и технику, в определенном смысле могут рассматриваться как результат эволюционирования сложных (живых) систем.

1.2. Развитие сложных систем

Вряд ли есть смысл доказывать, что и техника относится к

числу весьма сложных систем. Разумеется, это достаточно специфическая – и по структуре, и по функциям, – система, и без

рассмотрения данной специфики понять сущность техники как

особого явления действительности невозможно. Однако в качестве системы она имеет ряд характеристик, присущих любому

системному образованию. И без учета этих характеристик техника также понята быть не может. Это особенно важно потому,

что сама техника является подсистемой еще более сложной системы – общества. Поэтому исследование предмета данной работы предварим некоторыми общими соображениями по развитию

сложных систем, приведшему, в частности, к становлению и

развитию общества, а вместе с тем – и техники.

Современный взгляд на мир предполагает, что последний

представляет собой совокупность взаимосвязанных в пространстве и во времени материальных образований. Эти образования

имеют определенную структуру, т. е. состоят из некоторых элементов, тем или иным образом связанных между собой и элементами других образований, причем данные элементы имеют

собственную структуру, т. е. также в свою очередь включают

элементы-составляющие следующего уровня с той же всеобщей

взаимосвязью и собственной внутренней структурой. Уровень

взаимосвязей элементов, имеющих всеобщий характер, существенно различен для различных их совокупностей.

Совокупность элементов, внутренние взаимосвязи которых

превалируют по отношению к их внешним связям, определим

как систему, и вслед за Л.Берталанфи будем исходить из того,

что «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимо24

действии»34. Системы выделяются в зависимости от характера

связей, которые лежат в их основе, и могут быть различными

для одних и тех же элементов. С другой стороны, все системы

определенного типа образуют всеобщую иерархическую систему, в которой системы низших уровней в своей взаимосвязи составляют, становясь их подсистемами, системы высших уровней; и наоборот, системы высших уровней состоят из систем

низших уровней (подсистем).

Учитывая всеобщую взаимосвязь в мире с одной стороны, и

структурирование материи с другой, любая система должна рассматриваться в рамках отношения «система-среда». Система

(или объект – в философской терминологии) вообще может

быть понята не как некий феномен (онтологического, теоретикомножественного или иного характера), существующий «сам по

себе», а исключительно в окружении среды (в том числе включающей и другие системы) и во взаимодействии с ней.

Наличие множества разнообразных по своей природе систем

естественно вызывает стремление их определенной систематизации. Обычно основой такой систематизации уже достаточно

давно является форма движения материи: физическая, химическая, биологическая, социальная35. Соответственно рассматриваются физические, химические, биологические, социальные

системы. Однако такая схема фактически оставляет в стороне то

фундаментальное различие, которое существует в природе между системами с положительной и отрицательной энтропией,

или, иначе говоря, между неживой и живой природой.

В известном нам мире энтропия возрастает во всех существующих системах. Тем не менее, имеется принципиальное различие между «неживыми» системами, в которых энтропия неуклонно повышается, и системами «живыми» – самоорганизующимися, которые в конечном счете способны к ее снижению.

Эти системы способны к функционированию в энтропийной

среде, осуществляя некоторый антиэнтропийный процесс.

34

См. В.Н. Садовский, Э.Г. Юдин. Задачи, методы и приложения общей теории систем. − М., 1969. − С. 12.

35

См., напр., Б.М. Кедров. О соотношении форм движения в природе // Философские проблемы современного естествознания. − М., 1959.

25

Существенным здесь является то обстоятельство, что, несмотря на специфические антиэнтропийные свойства такой системы как целого, процесс нарастания энтропии, как явление

всеобщее, идет не только в среде, но и в самой системе. Если

исходить из всеобщности законов сохранения, то для противостояния этому процессу система должна обладать возможностью выведения энтропии во внешнюю среду – независимо от

особенностей того механизма, которой эту возможность обеспечивает. «В открытых системах, которые обмениваются со средой веществом и энергией, второй закон термодинамики выполняется столь же строго, как и в изолированных системах. Однако благодаря взаимодействию с внешней средой открытые системы могут повысить степень своей организованности за счет

роста энтропии окружающей среды»36. В результате «все, чем

отличается этот мир от серого, однородного хаоса, возникло и

существует вследствие оттока энтропии в окружающую среду.

Отрицательной энтропией питается все живое и все созданное

(sic!) жизнью»37. Живой организм «остается живым, только постоянно извлекая из окружающей среды отрицательную энтропию… Существенно в метаболизме то, что организму удается

освободиться от всей той энтропии, которую он вынужден производить, пока жив»38.

Но энтропия – не некая особая субстанция; она связана с характером организации материи. Следовательно, ее вынос в среду может осуществляться не сам по себе, но только одновременно и посредством выноса ее субстанционального носителя,

что, естественно, в свою очередь предполагает также предварительный ввод в систему некоторой субстанции из среды. Росту

энтропии в живой системе противодействуют происходящие в

ней процессы «с помощью химической энергии и низкой энтропии поглощаемых высокоструктурированных органических веществ (гетеротрофные организмы) или с помощью электромагнитной энергии и низкой энтропии поглощаемого солнечного

света (автотрофные зеленые растения)». При этом «у гетеротрофных организмов пищевые вещества обладают большей сте36

В.Н. Костюк. Изменяющиеся системы. − М., 1993. − С. 9.

М.В. Волькенштейн. Энтропия и информация. − М., 1986. − С. 191.

38

Э. Шредингер. Что такое жизнь с точки зрения физика. − М., 1972. − С. 74.

37

26

пенью упорядоченности (меньшей энтропией), чем выделяемые

продукты обмена веществ»39. Другими словами, именно антиэнтропийный (негэнтропийный) характер кибернетической системы предполагает, что ее первым и необходимым свойством является материальный обмен со средой, без которого система как

антиэнтропийное образование функционировать не может.

В принципе взаимодействие системы и среды осуществляется системой как целым со средой как целым, но в непосредственном конкретном взаимодействии участвует прежде всего та

часть системы, которая как раз и входит в непосредственный

контакт со средой, и уж конечно только та часть среды, которая

так или иначе (непосредственно или опосредствованно) контактирует с системой. Указанный характер взаимодействия неизбежно влияет как на структуру системы, так и на состав и

строение ближайшего участка среды.

Следовательно, уже само наличие взаимодействия системы

и среды определенным образом воздействует на систему,

а именно таким образом, чтобы последняя могла наиболее

полно адаптироваться в среде. Поскольку адаптация осуществляется путем определенных изменений в системе, стремящейся в то же время сохранить свою качественную определенность (т. е. система одновременно должна и сохранять стабильность, и изменяться), то для системы оказывается целесообразным «дифференцироваться на две сопряженные подсистемы: одну убрать ”подальше” от среды, а вторую выдвинуть

“поближе” к среде». Соответственно на каждом уровне живых

систем – «нуклеопротеида, клеточного ядра, клетки, организма

и популяции … можно увидеть четкую дифференциацию на

две сопряженные подсистемы»40.

Таким образом, «смысл жизни» любого целостного живого

образования (биологического организма) – в снижении внутренней энтропии, невозможном без ее выноса в окружающую

среду, связанного с ассимиляцией и диссимиляцией определенных веществ, т. е. без обмена с окружающей средой.

Стремление к повышению эффективности этого процесса не39

Основы общей биологии. Под общ. ред. Э. Либберта. − М., 1982. − С. 27.

В.А. Геодакян. О структуре эволюционирующих систем // Проблемы кибернетики, вып.25. − М., 1972. − С. 82.

40

27

избежно приводит к усложнению биологического организма,

предполагающему его внутреннее структурирование, а следовательно, специализацию его подсистем и организацию определенной взаимосвязи между ними. Усложнение приводит к

усилению необходимости в выносе энтропии, соответственно,

к необходимости дальнейшего повышения эффективности

процессов метаболизма и, как следствие, к дальнейшему усложнению. Имеет место прогрессивное развитие.

Развитие живых (антиэнтропийных) образований осуществлялось по мере усложнения организации соответствующих систем с выделением их определенных структурных уровней. При

этом последовательные наборы структурных уровней можно

различать по различным принципам. Так, иногда уровни организации выделяются с точки зрения такого усложнения систем,

когда системы каждого нижестоящего уровня представляются

теми «кирпичиками», из которых непосредственно строятся

системы более высокого уровня, а системы более высокого

уровня, в свою очередь, как бы «распадаются» на системы низших уровней. Например, из молекулярных элементов составляются клеточные образования, из этих последних состоят органы,

органы в качестве составных частей входят в организм, организм – в вид, вид же, с одной стороны, через популяции входит

в определенные биоценозы, а с другой (с точки зрения систематики) – в более крупные таксономические единицы, вплоть до

растительного и животного царств, и в конце концов все живые

образования нашей планеты представляют собой части биосферы в целом. Группируя их несколько иным образом, различают

три основных структурных уровня живой природы: микросистемы (молекулярный, органоидный и клеточный), мезосистемы

(тканевый, органный, организменный) и макросистемы (популяция, вид, биоценоз, биосфера)41.

Несколько иначе дело обстоит в том случае, если повышение структурных уровней рассматривать применительно к процессу развития того биологического образования, на которое

ложится функция непосредственного взаимодействия со средой.

41

Н.П. Наумов. О методологических проблемах биологии // Философские науки. – 1964. − № 1. − С. 138.

28

Основной единицей живого является вид, однако непосредственно

по отношению к среде вид оказывается представленным отдельными организмами, обладающими определенной целостностью по

отношению к конкретным внешним условиям. И в этом смысле

именно животный организм есть последнее неразложимое целое по

отношению к среде, то целое, части которого вне его теряют свою

качественную определенность. Соответственно особой роли организма совершенствование взаимодействия вида со средой в процессе эволюции осуществляется прежде всего путем изменения и

развития именно организма, в том числе путем усложнения его организации, включая переход ее на новый уровень.

Последний означает также новый уровень развития приспособительных механизмов. В этом развитии имели место как периоды совершенствования тех или иных из них, так и узловые

моменты, в которых осуществлялась смена самого их характера, причем последняя обусловлена изменениями возможностей

организмов, происходящими в связи с повышением уровня организации последних. Поскольку механизмы сохранения и развития вида связаны с организмом, то именно совершенствование (а, следовательно, и усложнение) организма оказалось магистральным направлением развития живого.

«В процессе своего распространения по поверхности планеты, постоянно меняясь, простейшие макромолекулярные комплексы включались в состав более сложных, а те в свою очередь – в состав еще более сложных макромолекулярных комплексов. В конце концов возникла целая иерархическая система

уровней организации»42. Этот процесс интеграции в живых системах начинается еще на границе с неживым, на суборганизменном уровне. А.И. Опарин считал возможным поддержать

предположение, «что образование клеток шло по пути постепенной агрегации симбиотических компонентов»43. В дальнейшем объединение клеток дало многоклеточный организм, в котором клетки, сохраняя многие функции, свойственные одноклеточному организму, таковыми по отношению к среде уже не

42

К. Гробстайн. Стратегия жизни. − М., 1968. − С. 21.

А.И. Опарин. Пути начального формирования обмена и моделирование этого процесса // Происхождение предбиотических систем. − М., 1966. − С. 130.

43

29

являются. При этом и сами клетки не остались прежними. Чтобы эффективно выполнить свои функции в многоклеточном организме, им пришлось существенно измениться, в том числе и

структурно – в соответствии с этими функциями.

Естественно предположить, что эта линия развития не кончается на многоклеточном организме, что повышение сложности организма, обеспечивающее ему возможность лучшего приспособления к среде, может и дальше продолжаться таким образом, когда «бывший» организм, соответственно изменяясь, становится элементом нового целостного образования – «сверхорганизма». Таким образом, обеспечивается повышение возможностей приспособления нового целого, но «бывшие» организмы,

соответственно изменяясь, теряют при этом самостоятельность

по отношению к среде и, следовательно, перестают быть организмами в полном смысле слова.

И действительно, скажем, в семье «общественных» насекомых, представляющей такой сверхорганизм, каждая особь в этом

смысле уже не является самостоятельным целым44. Изучение экологии и поведения общественных насекомых приводит к однозначным выводам: «семья общественных насекомых – это организм. Она закладывается, растет, созревает и воспроизводится.

Она столь же обособлена и так же хорошо регулируется, как и

любая другая живая система»45. Известный энтомолог Р. Шовен

прямо представлял себе семью пчел как организм нового типа. По

его мнению, эти живые существа, место которых на одной из

верхних ступеней эволюции, могут быть сопоставлены с животными класса губок, занимающими одну из нижних исходных

ступеней ее46 – в обоих случаях имеет место переход организма

от более низкого структурного уровня к более высокому.

Таким образом, объективная направленность эволюции на повышение сложности структурного и функционального элемента вида – организма, приводит к последовательному образованию организмов с существенно повышающимся уровнем организации: орга44

Первым эту мысль высказал американский энтомолог Уильям М. Уиллер в

1911 году в статье «Колония муравьев как организм».

45

М. Брайен. Общественные насекомые. Экология и поведение. − М., 1986. − С. 400.

46

Р. Шовен. Жизнь и нравы насекомых. − М., 1960. − С. 197.

30

низм-клетка, многоклеточный организм, сверхорганизм. В этом

процессе организм следующего уровня образуется путем объединения соответственно модифицирующихся организмов предшествующего уровня. Вначале это объединение является факультативным, «старые» организмы еще могут существовать в среде и вне

«нового» целого. Но дальнейшее развитие по пути консолидации

элементов организма более высокого структурного уровня, имеющего лучшую приспособляемость, происходит за счет снижения индивидуальной приспособляемости этих элементов вплоть до полной

утраты самостоятельности по отношению к среде.

Наличие высокоразвитого индивидуального отражательного

аппарата (как, например, у млекопитающих) не меняет сути дела, хотя и создает определенные особенности. Высокоразвитый

аппарат отражения обеспечивает многоклеточному животному

организму весьма совершенный механизм индивидуальной приспособляемости. Но, с другой стороны, сама сложность отражательного аппарата требует значительных размеров организма и

бóльших затрат времени на воспроизводство, а значит, большего

количества пищи и длительной заботы о потомстве, что создает

ряд отрицательных следствий для организма и вида.

Углубление данного противоречия с развитием отражательного аппарата неизбежно приводит к моменту, когда уже отрицательные следствия развития не в достаточной мере компенсируются получаемым при этом выигрышем. По мере развития отражательного аппарата все большее число видов попадает в эволюционный тупик и все меньшее их количество оказывается в

семействе. Наиболее развитый отражательный аппарат в животном мире имеют наши ближайшие «родственники» – высшие

приматы, но они же и обнаруживают исключительную бедность

видов. Обычно малое число видов в семействе свидетельствует

о его биологическом угасании. Однако благодаря новому структурному уровню «человек в этом отношении представляет очевидное исключение, так как будучи единственным видом в семействе, он не только не обнаруживает биологического угасания, но являет собой пример неслыханного биологического прогресса»47. А причина тут как раз в том, что произошел переход к

47

Я.Я. Рогинский, М.Г. Левин. Антропология. − М., 1963. − С. 176.

31

следующему структурному уровню биологического организма

(сверхорганизму) – человеческому обществу.

В связи с изложенным отметим, что представление об

обществе как целостном образовании, элементом которого

является человек, далеко не полностью соответствует

представлению об общественной сущности человека. При

внешнеем сходстве (в обоих случаях подразумевается, что ни

общества без человека, ни человека без общества быть не может),

они различаются вопросом о первичности. Обычно считается, что

общественная природа человека заключается в его связях с

другими людьми, генетически в становлении человека, в невозможности существования человека вне общества и т.п. Иными

словами, общество рассматривается как форма бытия человека.

Естественно, все это верно, но суть дела заключается в том, что

единым организмом, отличным от природы, выделившимся из

природы и противостоящим ей в своей целостности является

общество, а не человек как как индивид – «часть должна

сообразоваться с целым, а не наоборот»48.

Сопоставление общества с организмом – идея далеко не

новая (некоторые исследователи появление идеи социального

организма относят еще ко временам древнеиндийских Вед и

«Махабхараты»49). В истории философской мысли идеи параллелей между организмом и обществом возникали неоднократно.

Но они всегда строились на попытках сугубо формально

выявить «органы» данного «организма», и именно предполагаемое наличие различных функций указанных «органов»

давало основание для аналогий50. Но дело вовсе не в структурных аналогиях. Если мы принимаем павловское положение о

единстве организма и среды, то должны обнаружить такое

единство для любого образования, которое считаем организмом.

Однако единство отдельного человека с природным окружением

относительно и ограничено. Только «общество есть закон-

48

В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15. − С. 362.

См. В.П. Бех. Социальный организм: философско-методологический анализ.

− Запорожье, 1998.

50

См., напр., Р. Вормс. Общественный организм. − СПб., 1910.

49

32

ченное сущностное единство человека с природой»51, а потому

именно общество выступает по отношению к ней в качестве

целостного образования – организма.

Однако, говоря об обществе как едином организме, необходимо четко определить это понятие как относящееся именно к

образованию, обладающему качеством ступени в эволюции живого, т. е. очередному (в настоящее время – наивысшему) организменному уровню. Отделив его при этом от понятия общества

как некоторого количества людей, объединенных по каким бы

то ни было другим признакам (связанный общими целями коллектив, государство, экономическая система и т. д., и т. п.).

В частном случае, на определенном историческом этапе, общество может совпадать с определенным коллективом. Это как раз

и имело место в первобытном обществе, где под коллективом

следует понимать все племя.

Последнее и сформировалось-то из своих элементовиндивидов именно как целостный организм. И становление человека (индивида) происходило как становление члена именно

этого общества. Сформировавшись, общество стало между средой и индивидом, исключив его дальнейшую эволюцию как

биологического существа, приняв на себя функцию приспособительной изменчивости. В дальнейшем характер общества как

организма изменялся в соответствии с общими интеграционными тенденциями; конечным же результатом развития, который

мы пока можем предвидеть, раньше или позже станет образование целостного общества-человечества52.

Становление и развитие техники как объекта реального мира

происходило в связи и в зависимости от становления данной

системы – как одной из подсистем последней. И как становле51

К. Маркс, Ф. Энгельс. Из ранних произведений. − М., 1956. − С.590.

Поскольку определение общества в качестве биологического организма наивысшего типа имеет весьма существенное значение для развиваемого в настоящей работе взгляда на сущность и структуру техники, мы вынуждены уделить

этому моменту определенное внимание. Понятно, однако, что только и возможное здесь беглое изложение проблемы вряд ли может считаться достаточно

удовлетворительным, а тем более убедительным, и мы в очередной раз вынуждены отсылать читателя к работе автора «Общественный организм (введение в

теоретическое обществоведение)», где эти вопросы разобраны подробно.

52

33

нию общества предшествовало длительное эволюционное развитие живого, так и становлению техники как определенного

общественного явления предшествовало становление и развитие

своеобразной «предтехники» или «прототехники».

1.3. «Прототехника» животного мира

Представленный характер развития приводит к росту объема

и значения подсистем, которые «мыслились» природой в структуре антиэнтропийных систем как вспомогательные, обслуживающие ту часть системы, которая «предназначена» для прямого и непосредственного взаимодействия со средой с целью выноса энтропии. Развитие же всех элементов сверхорганизма –

действие того же эволюционно-приспособительного механизма,

что и в случае других изменений на всем протяжении эволюции.

Это менее явно выражено в простейших организмах. Но если взять, скажем, многоклеточный животный организм, то прямое взаимодействие со средой в смысле ассимиляции и диссимиляции осуществляет, говоря упрощенно, только желудочнокишечный тракт53. Его непосредственно обслуживают устройства добывания пищи (пасть со всеми необходимыми приспособлениями для захватывания и первичной переработки пищи) и

устройства локомоции (для того, чтобы пища оказалась в зоне

досягаемости). Все остальные системы (кроме репродуктивной,

«служащей» не самому организму, а виду), включая центральную нервную систему во главе с головным мозгом, их только

обслуживают, обеспечивая возможность функционирования и

его эффективность. А поскольку среда может оказывать (и оказывает) также вредное воздействие на организм, то эти же (а

53

На первом этапе развития многоклеточных организмов тело таких, скажем, животных, как кишечнополостные, вообще «в типичном случае имеет

вид мешка, внутренность которого представляет собой пищеварительную

полость, открывающуюся наружу ртом… Клетки, выстилающие пищеварительную полость, составляют энтодерму, а клетки, покрывающие тело снаружи, – эктодерму» (К. Вилли. Биология. − М., 1968. − С. 243). В дальнейшем обе эти подсистемы усложняются, в том числе та, что обращена в сторону внешней среды, взаимодействие с которой также усложняется по мере

эволюционного развития живой системы.

34

также специально созданные) подсистемы используются и в качестве защитных механизмов.

Оказывается, однако, что такой характер взаимодействия

организма и среды имеет место только на этапе многоклеточного организма, отличающегося в этом отношении структурной

целостностью. Если же те процессы, которые привели к его возникновению и развитию (т. е. процессы агрегации и специализации организмов одноклеточных) продолжаются и далее, то это

закономерно приводит к выходу живого на новую качественную

ступень развития – ступень «сверхорганизма». Теперь уже каждый многоклеточный организм, входящий в состав «сверхорганизма», не может претендовать на статус целостной системы по

отношению к окружающей среде. Он становится только своеобразной «клеточкой» этого нового биологического организма,

в своей функциональной целостности осуществляющего взаимодействие с внешней средой. И тогда оказывается также, что

упомянутых, как и некоторых других механизмов, имеющихся

по отношению к внешней среде у отдельных элементов «сверхорганизма», уже недостаточно для эффективного и надежного

функционирования последнего в этой среде.

Однако природа, «создавая» такой «сверхорганизм», не

имела другого «исходного материала» для его создания, кроме многоклеточных организмов, – как не имела она при создании последних других «исходных материалов» кроме клеток. Метаболизм клетки и метаболизм многоклеточного организма сохраняются (хотя и изменяются). Но если «сверхорганизм» для взаимодействия с природой в своем новом качестве

нуждается в какихлибо дополнительных элементах, то они

должны быть созданы уже самими его подсистемами. Что и

имеет место в действительности.

Однако соответствующие механизмы начинают развиваться

задолго до становления сверхорганизма как новой, высшей биологической целостности. Уже в отмечавшемся выше частном

случае – при выполнении репродуктивной функции (когда дело

касается не исключительно данного организма, когда многоклеточный организм действует не в своих собственных интересах,

а в интересах более высокой целостности – вида), появляются

новые структурные решения. Вопервых, появляется разделение

35

на два пола (амфимиксис). А во-вторых, достаточно часто имеют место дополнительные «внешние», морфологически не входящие в состав многоклеточного организма, так сказать «технические» материальные образования. У многих рыб, птиц, насекомых, млекопитающих репродуктивный процесс потребовал

создания некоторых внешних материальных образований, выполняющих в этом процессе достаточно существенную роль.

А в ряде случаев такие «устройства» играют существенную роль

и помимо репродуктивной сферы. Что же касается «сверхорганизма», то здесь дело тем более не ограничивается репродуктивной функцией, и его «внешние» элементы приобретают постоянный характер, становясь неотъемлемой частью данного

«сверхорганизма».

Возникновение таких «внешних подсистем» явилось следствием всеобщего эволюционного процесса живого и произошло

отнюдь не сразу. Посмотрим сначала на ту общую тенденцию,

которая прослеживается в развитии живого. Первыми живыми

системами на Земле, реализующими антиэнтропийный процесс,

были простейшие54. Каждый из таких организмов взаимодействовал с окружающей неорганической средой, в том числе и посредством ассимиляции и диссимиляции, как некоторая целостность.

Совместно же они образовывали в этой среде некую общую систему, надежность и непрерывность существования которой обеспечивалась множественностью входящих в нее организмов.

Процесс дальнейшего эволюционного повышения возможностей в уменьшении энтропии привел к возникновению более

сложных организмов – растений. Растения, кроме непосредственного взаимодействия с неорганической средой, связывались

с ней еще и опосредствованно, через первоначальную живую

систему – простейших. Причем существовать без них они не

могли. Другими словами, растения в целом образовали как бы

«ядро», в своих основных жизненных процессах связанное с неорганической средой через «периферию», которую составляли

простейшие организмы. Но его возникновение изменило и «периферию». Установилось тесное взаимодействие между расте54

«…Некоторые систематики выделяют простейших … и некоторые другие

примитивные организмы в отдельное царство Protistai, не относящееся ни к

миру животных, ни к миру растений» (К. Вилли. Биология. − С. 238).

36

ниями и простейшими. В частности, последние приняли в этом

сосуществовании на себя роль деструкторов и продуцентов.

В дальнейшем развитии теперь уже в растительной среде

возникает новое «ядро» – животные. Являясь гетеротрофами,

они не могут существовать вне растительной среды, поскольку

именно последняя доставляет им средства для метаболизма

(продукты питания). И опять же сами растения в качестве «периферии» приспосабливаются к возникшему животному «ядру»,

используя их в трофических цепях, размножении и т. п. А дальше уже внутри животного мира как определенной «среды» возникает новое «ядро» – хищники различного уровня. Именно на

такой линии развития живого возникает и качественно новое

природное явление – человечество.

Таким образом, биосфера имеет иерархическое строение.

Это значит, что вся она как некоторая «мегасистема», находящаяся в окружающей (неорганической) среде, относительно

этой среды имеет различные ступени (уровни) организации,

причем подсистемы более высоких уровней вынуждены взаимодействовать со средой не только непосредственно, но обязательно и через подсистемы нижних уровней. Другими словами, биота во взаимодействии с неорганическим миром

представляет собой концентрическое образование с областями более (ядро) или менее (периферия) отдаленными от этой

среды. Совокупность простейших организмов, растения, растениеядные животные, хищники различных уровней – вот последовательно (начиная с неорганической среды) расположенные сферы биоты на Земле в наше время.

Если человечество рассматривать как определенный уровень

живого на указанной «лестнице» развития, то можно было бы

представить его как «ядро» всего органического мира. То есть

представить себе появление человечества как нечто аналогичное

возникновению систем предыдущих уровней, как формирование

нового «ядра» уже внутри животного мира. В конечном счете

это так и есть, но здесь имеет место один весьма специфичный

момент. Заключается он как раз в том, что, как мы отмечали

выше, человек как биологический индивид в своей жизнедеятельности входит не в человечество непосредственно, а в некоторое органическое целостное образование (сверхорганизм), ко37

торое только и может в этой целостности взаимодействовать с

окружающей средой. Это целое – общество, возникшее первоначально в виде первобытного племени, которое затем дало начало всем остальным формам социальных объединений. Таким

образом, здесь имеет место особая ситуация в мире живого,

вызвавшая появление и особых форм взаимодействия живой

системы со средой, в том числе и особых материальных агентов такого взаимодействия, совместно составляющих технику

как совокупность определенных материальных образований.

Эта совокупность «производительных органов общественного

человека»55 образует для общества как системы по отношению к окружающей его среде как бы дополнительную оболочку – техносферу, существенно повышающую его эффективность во взаимодействии со средой.

Однако указанные материальные агенты не возникли в одночасье со становлением общества. Нельзя признать справедливым

утверждение, согласно которому «история человеческого общества начинается с момента активного воздействия человека на

природу, т. е. с того момента, когда были изготовлены первые

орудия труда»56. История человеческого общества начинается со

становления первого общественного сверхорганизма – первобытного племени (родового общества). Этот весьма длительный процесс завершился примерно 35-40 тыс. лет тому назад. К тому моменту уже многие тысячелетия существовал и использовался достаточно широкий набор разнообразных технических устройств –

как предметов потребления, так и орудий их изготовления, добывания пищи и защиты. А еще раньше начали возникать специфические материальные объекты, которые в своем взаимодействии с

окружающей средой создавали и использовали (и продолжают

использовать) другие живые организмы.

Эти материальные объекты, как и сами живые организмы,

прошли длительный путь эволюционного развития. Жизнедеятельность живых организмов осуществляется в разнообразных

формах и, разумеется, во взаимодействии с окружающей средой.

Для этого взаимодействия у живых организмов происходит об55

56

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23. − С. 383.

С.В. Щухардин. Основы теории техники. − С. 121.

38

разование разнообразных органов – тех «растительных и животных органов, которые играют роль орудий производства в жизни растений и животных»57 − «и животные в более узком смысле слова имеют орудия, но лишь в виде членов своего тела»58.

Представляя собой часть живого организма, такие органы в то

же время являются элементами, находящимися как бы между

ним и окружающим миром. И оказывается, что даже у животных в ряде случаев указанное взаимодействие становится более

эффективным, если в него вовлекаются внешние объекты – в качестве своего рода «продолжения» этих элементов. Животное,

руководимое наследственно заложенной в его нервной системе

программой инстинкта59, из внешних материалов «создает» определенные дополнительные элементы, повышающие его возможности во взаимодействии с окружающей средой – некую

своеобразную «прототехнику».

В зависимости от разнообразных факторов создание таких

дополнительных элементов осуществляется различным образом.

В частности, различным является происхождение того материала, из которого они создаются. Ближе всего к «естественным» органам живого организма, представляющим непосредственно части его тела, находятся те внешние материальные образования, материалом для которых служат его выделения. Они

отделяются от организма, принимая то или иное структурное

оформление и получая, таким образом, в известном смысле самостоятельное существование. Другими словами, возникает

возможность функционирования такого образования по отношению к внешней среде именно как отдельного – с одной стороны, и определенного взаимодействия в том же качестве с породившим его организмом – с другой. Но ни первое, ни второе

сами по себе не являются той конечной целью, ради достижения

которой возникло данное материальное образование. Эти два

57

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23. − С. 383.

Там же, т. 20. – С. 357.

59

«Инстинкт – это совокупность двигательных актов и сложных форм поведения, свойственных животному данного вида, возникающих на раздражения из

внешней и из внутренней среды организма и протекающих на фоне высокой

возбудимости нервных центров, связанных с осуществлением этих актов»

(А.Д. Слоним. Инстинкт. – Л., 1967. – С. 25).

58

39

вида взаимодействия имеют реальный смысл только в совокупности, т. е. вместе представляют собой в конечном счете взаимодействие организма со средой (но теперь уже опосредствованное данным «техническим устройством»).

Характерным примером является паутина. На нижней части

брюшка паука есть так называемые паутинные бородавочки.

В каждой из них – сотни крошечных отверстий, через которые

наружу выделяется жидкая масса, вырабатываемая железами

паука. Множество волокон слипаются в одну прочную нить, которую паук направляет при помощи ножных коготков и обрезает челюстями. Нити служат пауку для перемещения и для создания паутины. В последнем случае выпускаемая нить развевается

ветром, пока не цепляется к какой-нибудь опоре. Создав таким

образом из нескольких нитей некоторую основу, паук начинает

ткать на ней сеть – сначала прокладывая радиальные нити, а затем круговые. Часть паутины покрыта множеством липких

узелков, к которым прилипает (или же запутывается в сети) добыча – мелкие насекомые. Об этом паук узнает по вибрации сети или специальной сигнальной нити (вообще для паука кроме

того «сеть представляет собой как бы вынесенный далеко от тела осязательный орган животного»60).

В природе существуют и другие случаи использования выделений собственного тела для создания различного рода «технических устройств». Например, пчелы строят свои «ячейки из

воска, который вырабатывается в их собственном теле из меда и

пыльцы»61. Многие гусеницы при окукливании из собственных

выделений образуют защитный кокон. Один из головоногих

моллюсков – каракатица для защиты использует секрет большой

чернильной железы: каракатица выбрасывает его в воду в форме

«чернильной бомбы», похожей на нее саму по форме, которая

дезориентирует врага, а при соприкосновении с последним

взрывается, создавая своеобразную «дымовую завесу». Можно,

естественно, привести и многие другие примеры.

Но уже даже из приведенного выше примера с паутиной

очевидно, что та ловушка, которую устраивает паук для поимки

60

61

М. Фройде. Животные строят. − М., 1986. − С. 17.

В.Н. Львов. Техника у животных. − М.-Л., 1929. − С. 4.

40

добычи, не могла бы быть реализована только посредством использования его выделений. Паутина – это не только определенным образом соединенные «выработанные» пауком нити,

поскольку они не могла бы принять необходимое положение и

выполнять свою функцию без наличия некоторых внешних

«опорных точек». Будучи созданной из выделений специальных

желез паукообразных, паутина может выполнять свою функцию

только в том случае, если будет надлежащим образом растянута,

т. е. в нужных для этого точках прикреплена к внешним предметам. Так что даже если материалом для создания «технических устройств» служат выделения самого животного, в ряде

случаев эти «устройства» все равно создаются во взаимодействии с окружающими объектами, которые косвенным образом

также частично включаются в их состав. И здесь уже роль играют не только определенные физиологические процессы, приводящие к выработке и выделению необходимого материала, но и

поведенческие акты всего организма, программа которых в виде

инстинкта заложена в его центральной нервной системе.

Включение в процесс создания некоторого «технического

устройства», наряду с выделениями собственного тела, «внешних» материалов и элементов, существенно расширяет возможности животного организма в этом отношении. С расширением

их использования, эти внешние агенты из вспомогательных постепенно превращаются в основные. А собственные выделения

все больше начинают играть хоть и важную, но уже вспомогательную роль. В своем дальнейшем развитии данный процесс в

конце концов полностью исключает собственные выделения и

сводится к тем или иным преобразованиям животным природного («внешнего») материала.

«Комбинированное» использование внутренних и внешних

агентов можно продемонстрировать на примере создания гнезд

различными видами животных. Так, рыба колюшка при постройке гнезда склеивает используемые для этой цели травинки

слизью, выделяющейся из ее тела (выделения почек). Ласточка

лепит гнездо из ила, который «скрепляет при помощи своей

клейкой слюны»62. «Рыхлая древесина – основной строительный

62

Там же. − С. 27.

41

материал ос. Они перетирают ее челюстями в мелкие частицы,

которые перемешиваются со специальным секретом и превращаются в тестообразную массу. Из нее с помощью мандибул

осы лепят соты и гнездовую оболочку»63.

А, например, бобры свои весьма сложные сооружения полностью создают из «природных» материалов. «В водоемах с

низкими … берегами бобры строят домики-хатки. Хатка – достаточно сложное сооружение, имеющее куполообразную форму.

… Стены хатки сделаны из хвороста, обрубков толстых ветвей и

других частей водных и околоводных растений. Все сооружение

промазано илом и глиной»64, а вход в него устроен из-под воды.

Если водоем летом мелеет, открывая вход в хатку, то бобры

поднимают уровень воды посредством постройки плотины.

И здесь «в качестве строительного материала используются

крупные обрубки стволов, ветки, молодые деревца, камни, земля, ил, мох со дна водоема, куски дерна, водоросли. … Иногда

плотины … достигают нескольких сотен метров»65.

Таким образом, для создания объектов «прототехники» животные могут использовать в качестве исходных материалов

выделения собственного тела, их же в сочетании с природными

материалами, или же сами по себе природные материалы. Для

наших целей такой классификации вполне достаточно. Но вообще-то разнообразие животного мира демонстрирует огромное

множество самых различных сочетаний указанных материалов,

которое может быть классифицировано гораздо подробнее66.

«Технические устройства», создаваемые животными, имеют

самое различное назначение. Первый из приведенных нами

примеров (паутина) главным образом касался добывания пищи.

Это, разумеется, не единственный такой случай. Для этой цели

предназначены многие «технические устройства» животного

мира. В качестве другого характерного примера можно привести

ловушку, устраиваемую личинкой муравьиного льва. Последняя

«выкапывает в песке воронкообразное углубление. Бескрылое

насекомое, случайно попавшее на край воронки, скатывается по

63

Е.К. Еськов. Жилища насекомых. − М., 1983. − С. 27.

Н.Н. Руковский. Убежища четвероногих. − М., 1991. − С. 40.

65

Там же. − С. 41.

66

М. Фройде. Животные строят. − С. 207-209.

64

42

ее зыбкому склону и достается в пищу хищной личинке»67. Для

большей надежности личинка муравьиного льва при этом еще и

«бомбардирует» жертву песчинками. Интересно, что угол наклона воронки при строительстве оказывается равным углу естественного откоса для песка – в противном случае ловушка либо не сработает, либо засыплет собственного создателя.

Другой целью, которой служат те или иные «технические

устройства» в животном мире, является запасание пищи – для

самих животных или их потомства. Такой цели служат, скажем, соты медоносных пчел, в которых сохраняется впрок

добытый ими корм. Впрочем, и многие другие виды насекомых, питающихся нектаром и пыльцой цветов растений, запасают корм аналогичным образом. Ряд насекомых запасают

пищу другими способами. В вырытых в земле «кладовых»

размещают свои пищевые запасы обыкновенный навозник и

священный скарабей, а также некоторые виды ос и пчел.

Многие грызуны собирают кормовые припасы на зиму в норах (общеизвестный пример – хомяк).

Обширный класс «технических устройств», создаваемых

животными, предназначен для выполнения защитных функций.

Ими, например, являются защитные коконы, образуемые некоторыми окукливающимися гусеницами. Для защиты от врагов,

а также от воздействия неблагоприятных факторов внешней среды некоторые животные используют те или иные природные

образования (дупла, пещеры, другие природные укрытия), часто

дополнительно внося в них необходимые «усовершенствования». Многие же животные для этой цели строят специальные

«жилища» – норы, гнезда и т. п.

Что касается нор, то «главная особенность этих убежищ в том,

что они не существуют в природе в готовом виде – животные создают их сами. … Строение их крайне разнообразно. Простейшая

нора – прямой туннель, наклонно уходящий вниз и заканчивающийся гнездовой камерой. … Более сложные норы – бесконечные

многоярусные подземные лабиринты со множеством отнорков и

тупиков, входов и жилых камер»68. Нора обеспечивает защиту от

67

68

В.Н. Львов. Техника у животных. − С. 60.

Н.Н. Руковский. Убежища четвероногих. − С. 7.

43

хищников, а также, благодаря внутреннему микроклимату, от перегрева и переохлаждения. Тушканчик не выжил бы в пустыне под

палящим и иссушающим солнцем; его спасает только нора, прокопанная до влажного песка. Многие грызуны (начиная от полевок) в

холодные зимы также спасаются в норах.

Однако даже более важную роль, чем защита данного животного, различного рода убежища играют в репродуктивном

процессе. Так, например, защитные сооружения, создаваемые

одиночными насекомыми, «в большинстве случаев предназначены развивающемуся потомству… Сами строители большинства видов обычно не живут в собственных постройках»69. Норы

также в большинстве случаев играют более важную роль в репродуктивном процессе, чем в защите данного животного,

а гнезда вообще главным образом для этого и создаются и птицами, и некоторыми другими животными.

Пока что рассматривая «технические устройства», создаваемые животными, мы преимущественно обращали внимание на

их роль во взаимодействии с окружающей средой отдельного

индивида. Когда мы говорим об отдельном индивиде, то включаем сюда и его потомство, до определенной стадии развития

составляющее с точки зрения внешних связей с ним некоторую

целостность. Сюда же следует отнести также «союзы» самки и

самца, направленные на продолжение рода (поведенческое соединение в относительную целостность того, что морфологически разделил амфимиксис). Добывание пищи и защита такого

объединения от неблагоприятных воздействий осуществляются

как для единого целого. Таким же образом в ряде случаев осуществляется и использование тех или иных «технических устройств», прежде всего – вследствие особой уязвимости молодняка – укрытий. В этих случаях укрытия используют даже те животные, которые обычно ими интересуются мало. Если такие животные, как барсук, сурок, хомяк сооружают для себя более или

менее постоянные норы, где живут сами, запасают пищу, а также

производят и потомство, то, скажем, лисица роет их достаточно

редко, предпочитая использовать вырытые другими (прежде всего барсучьи), причем преимущественно для выращивания потом69

Е.К. Еськов. Жилища насекомых. − С. 13.

44

ства. Волки вообще роют норы крайне редко, но для выведения

щенков используют те или иные готовые укрытия.

Для выведения потомства специально устраиваются также

особые сооружения – гнезда. Их устраивают самые различные

животные (мыши-полевки, ежи, белки, кабаны и даже медведи).

Но в основном сооружение гнезд присуще птицам. Их гнезда

отличаются огромным разнообразием. «Многообразие форм,

местоположения и материала гнезд пернатых чрезвычайно велико – вспомним хотя бы нору зимородка, глиняный “замок”

печника, кулек из листьев птицы-портнихи, сорных кур, которые сооружают огромные гнездовые кучи». «Конструкция»

гнезд начинается с того, что «многие птицы перед откладкой

яиц выгребают лапками и приминают телом плоскую ячейку на

земле»70. Вообще «гнезда бывают самыми разными, начиная с

пустого места в буквальном смысле слова, как у козодоев, которые откладывают яйца с хорошей маскировочной окраской прямо на землю, и кончая искусно изготовленными кошелями касиков и трупикалов или сложнейшими плетениями ткачиков. …

У некоторых колибри диаметр гнезда менее трех сантиметров…

гнездо белоголового орлана … имело 2,5 метра в поперечнике,

более 3,5 метра в высоту и весило около 2 тонн»71.

Ряд птиц сооружают чашеобразные гнезда из растительного

материала, стремясь по возможности поднять их повыше, в частности, на деревья. Расположенные на деревьях гнезда устроены, как правило, очень просто, довольно часто из хвороста. Но

иногда и такого рода конструкции бывают довольно сложными,

например, гнездо аиста. «Гнездо аиста строится из хвороста. На

его основание идут толстые ветки, куски дерна, колючие прутья

и комья земли. Второй слой слагается из более тонких веток,

листьев и стеблей камыша. Наконец, подстилка делается из травы, перьев, соломы, перегноя»72.

Гнезда на деревьях из их ветвей сооружают и наши ближайшие

«родственники» – человекообразные обезьяны (шимпанзе, горилла, орангутанг). Но здесь гнезда не имеют репродуктивного назначения, носят временный характер и используются для ночлега.

70

М. Фройде. Животные строят. − С. 97.

Г.В. Сележинский. Животные-строители. − К., 1971. − С. 139.

72

Там же. − С. 49.

71

45

Как уже упоминалось, в связи с выполнением репродуктивной

функции во многих случаях в разного рода укрытиях обитает своего рода «семья» животных – самец, самка и потомство (до достижения определенного уровня индивидуального развития). Чаще

всего такой период не превышает года. Однако сроки созревания

различных животных разные. Скажем, у бобров в «семью», обитающую в одной хатке, входит не только выводок данного года, но

и прошлогодний. Однако после достижения соответствующей зрелости потомство отделяется. Совсем иное положение имеет место

в случае образования сверхорганизма, что сказывается и на характере создаваемых «технических устройств».

Поэтому, говоря о «коллективном» создании и использовании тех или иных «технических» устройств, особо следует обратиться к так называемым общественным насекомым. Все известные нам в настоящее время «общественные» насекомые (т.

е. пчелы, муравьи, термиты) в том или ином виде сооружают

или используют прежде всего защитные (от внешней среды)

устройства. Дальше следуют приспособления для запасания

пищи, устройства репродуктивного назначения и т. п. – вплоть

до создания специфической микросреды.

И своеобразного «производства» пищи. «Некоторые виды

муравьев и термитов вместо того, чтобы собирать запасы, выращивают пищу в специальных камерах внутри жилой колонии или вне ее»73. Так, муравьи-листорезы листьями подкармливают грибы, выращиваемые ими в камерах-теплицах.

Другие виды муравьев, употребляющие «медвяную росу»,

выделяемую тлей, защищают своих «дойных коров» и даже

строят для них специальные помещения, прокладывают им

удобные дороги и т. п. Интересно, что и те, и другие при основании новой колонии переносят «рассаду» грибов и оплодотворенных самок тлей на новое место.

Таким образом, что касается создания вспомогательных,

«технических» устройств в животном мире явственно обозначены две тенденции. Первая из них – создание таких устройств

самим животным для «личного» (в том числе с включением потомства) их использования; вторая – создание их посредством

73

М. Фройде. Животные строят − С. 41.

46

деятельности индивидов, входящих в биологический сверхорганизм, в интересах этого последнего. Соответственно по-разному

осуществляется и создание таких устройств.

1.4. Опредмечивание поведенческих программ

Прежде всего, следует еще раз подчеркнуть, что вообще деятельность животного по созданию «прототехнических» «внешних

устройств», как и по их использованию, осуществляются по генетически заложенной программе. Один из первых исследователей,

обративший особое внимание на явление «прототехники», еще в

середине ХIХ века писал, что жилища животных, в отличие от человеческих, «строятся без помощи рук и планируются не разумом,

а инстинктом … и которые никогда не бывают испорчены неумением или улучшаемы практикой»74. Не без основания считается,

что животные «родятся на свет с готовыми уже способностями

производить нужную, полезную для них работу»75.

Да, действительно, во многих случаях для создания того или

иного «технического устройства» никакой опыт или дополнительная информация животному не требуются. «Молодой паук

сразу, без всякой тренировки, создает сети наследственно запрограммированной формы, так что любая паутина – воплощение

того или иного генетически закрепленного способа сооружения»76. И это несмотря на достаточно сложный характер совершаемых действий. Недавно вылупившиеся пчелы не только

строят из воска ячейки совершенной формы, но и располагают

соты строго вертикально в любом пространстве. При этом «вертикальное положение сот зависит от органов пространственной

ориентации, находящихся на затылке пчелы» (исследования показали, что «при строительстве сотов пчелы ориентируются по

магнитному полю Земли»77). Можно привести множество аналогичных примеров из самых различных областей животного мира. Во всех этих случаях «работает» инстинкт – «такой двигательный акт, который … формируется независимо от опыта жи74

Д.Г. Вуд. Гнезда, норы и логвища. − М., 1993. − С. 3.

В.Н. Львов. Техника у животных. − С. 4.

76

М. Фройде. Животные строят. − С. 13.

77

М. Фройде. Животные строят. − С. 171, 172.

75

47

вотного, от обучения»78. Или, говоря словами О. Шпенглера,

техника всех животных является техникой вида. Она не изыскивается, и не овладевается индивидом посредством обучения, и

не может развиваться»79.

А у общественных насекомых совместная деятельность

предъявляет, кроме того, еще более высокие, чем индивидуальная, требования к той программе поведения, которая заложена в

нервной системе каждой особи. Чтобы произвести те работы,

которые совершаются термитами, «техника строительства …

должна передаваться по наследству. …Возможность того, что

тысячными отрядами строителей управляет некий центр, полностью исключается». Ничего не известно и о связях между

«строителями». «И все же работа термитов выглядит целесообразно скоординированной. Да иначе и трудно себе представить,

как бы они могли возводить термитники высотой 7 м с их рациональным внутренним устройством, особенно гнезда со

сложной системой вентиляции, как у Apicotermis. Каким образом управляется эта совместная работа, как и благодаря чему

сложный план строительства воплощается в жизнь, пока можно

только предполагать. Таких сведений нет»80.

Но это одна сторона дела. Другая сторона касается проблемы разделения функций. Конечно, деятельность животных индивидов и в случае их отдельного существования, и в сверхорганизме в главном одинаково направляется врожденными инстинктами. Но имеется существенное отличие в создании

«внешних устройств» на уровне многоклеточного организма с

одной стороны, и сверхорганизма с другой: в первом случае они

создаются индивидом самим для себя (включая потомство), а во

втором – всем сообществом (а точнее, той его частью, которая

для этого «предназначена») для нужд всего сверхорганизма как

некоторой целостности. При этом данный сверхорганизм вообще не может функционировать без указанных «внешних устройств». Являясь как бы «внешними» для данного биологического образования, они входят в него как в некоторую целост78

А.Д. Слоним. Инстинкт. – С. 6.

О. Шпенглер. Человек и техника // Культурология ХХ век. – М., 1995. – С. 465.

80

М. Фройде. Животные строят. − С. 197.

79

48

ность по отношению к окружающей среде, составляя его неотъемлемую часть в качестве данной целостности.

Все отмеченные выше «технические» приспособления касаемо сверхорганизма предназначены для его взаимодействия с

внешней средой как целого (хотя в том числе и через отдельных

его «представителей»). Ибо «только улей, только муравейник

представляет реальную отдельность, одна же пчела, или одиночка-муравей становятся как бы абстракцией»81. Поэтому,

кстати, сама особь может и не иметь непосредственной надобности в создаваемых ею «внешних» (для нее) устройствах – она

делает это ради всего сверхорганизма. Но, с другой стороны,

и выполняет она в этом создании только часть общих функций,

конкретно предназначенных именно ей. И это является существенной отличительной чертой функционирования особей, входящих в сверхорганизм, в том числе и при создании соответствующих «технических устройств».

С этой целью, т. е. для максимально эффективного выполнения функций по созданию «технических устройств» (равно как и

для выполнения других необходимых данному целому функций), существующие сверхорганизмы отличаются морфологической дифференциацией особей. Прежде всего, «в группе существует репродуктивная дифференциация, или, иначе говоря, разделение репродуктивных функций: одни насекомые размножаются, а другие (их, как правило, большинство) бесплодны и

вскармливают потомство плодовитых особей»82. Но этим дифференциация не ограничивается. «Разнообразие форм в колониях общественных насекомых принято называть социальным полиморфизмом. В основе полиморфизма лежит разделение функций между членами колонии. … Среди насекомых бесплодной

касты также существует распределение обязанностей. Оно может определяться размерами и строением тела (солдаты и рабочие), их возрастом … или иными причинами. В результате в колонии общественных насекомых наблюдается довольно рациональное разделение труда: одни насекомые выкармливают личинок, другие строят гнездо, третьи его охраняют, четвертые

81

82

Р. Шовен. От пчелы до гориллы. − М., 1965. − С. 19.

В.Е. Кипятков. Происхождение общественных насекомых. − М., 1985. − С. 4.

49

добывают пищу и т. д. Такое разделение функций между особями называют полиэтизмом. Без него немыслимо существование

достаточно обширного сообщества насекомых»83.

Именно такая структурная специализация существенно повышает эффективность функционирования индивидов в интересах целого. Скажем, у пчел, где морфологическая дифференциация внешне ограничивается выделением репродуктивной сферы,

в обеспечении жизнедеятельности улья имеется дифференциация возрастная. Кроме добывания пищи, пчелы выполняют еще

ряд функций, жизненно необходимых для всего коллектива.

У молодой, только что вылупившейся пчелы, «основная обязанность – уход за расплодом, позднее она переключается на производство воска, а затем на уборку и вентиляцию улья. Самые

старые пчелы сторожат вход в улей»84.

В данном случае возраст определяет физиологические

особенности индивида, и именно потому «обязанности у медоносных пчел и зависят от возраста. Первые десять дней жизни

молодые пчелы заняты внутри улья: в основном ухаживают за

расплодом и кормят личинок. В конце этого периода их кормовые железы дегенерируют, зато достигают полного развития

восковые – нянька превращается в строительницу. Наряду со

строительством она выполняет в улье и другие работы, пока

примерно на 21-й день не дегенерируют и восковые железы. Тогда пчела вылетает на сбор нектара»85. Разделение функций индивидов, входящих в улей, за счет различия в физиологических

процессах (наиболее целесообразным образом с точки зрения их

индивидуальных возможностей) существенно повышает общую

способность данного сверхорганизма минимизировать затраты

на его жизнедеятельность, а следовательно, повышает его устойчивость как системы в окружающей среде.

Что касается пчел, то здесь о сверхорганизме фактически

можно говорить только применительно к пчелам медоносным.

«В отличие от термитов и муравьев лишь немногие из большого

числа видов пчел ведут общественный образ жизни»86. А вот у

83

Там же. − С. 6-7.

Р. Шовен. Поведение животных. − М., 1972. − С. 459.

85

М. Фройде. Животные строят. − С. 170.

86

Е.К. Еськов. Жилища насекомых. − С. 35.

84

50

муравьев и термитов еще более успешно синергетический эффект достигается за счет весьма существенной морфологической

дифференциации особей, входящих в сверхорганизм.

У муравьев морфологическая дифференциация в ряде случаев исключительно велика. «Больше всего в гнезде рабочих –

бескрылых самок с недоразвитыми половыми органами, выполняющих все работы, кроме откладывания яиц. В отличие от

пчел у муравьев рабочие выглядят неодинаково, среди них существуют разнообразные касты». Более того, есть типы муравьев, у которых приспособление к определенной функции заходит

настолько далеко, что их собственные рабочие «из-за кинжальных челюстей неспособны кормить молодь. Даже есть сами они

не могут, их должны кормить муравьи другого вида. Потребность в “рабах” удовлетворяется постоянными набегами»87.

Аналогичным образом «в состав колонии термитов входят

“половые” особи – самец и матка, которые порождают всех остальных членов колонии; “солдаты”, защищающие колонию от

врагов, и “рабочие”, которые собирают корм, строят гнездо и

ухаживают за молодыми особями. Как солдаты, так и рабочие

особи бесплодны, а половые особи и солдаты не способны самостоятельно питаться. Таким образом, члены колонии полностью

зависят друг от друга»88 и только как единое целое могут взаимодействовать с окружающей средой – зато исключительно эффективно. А эффективность обеспечивается за счет удачного

сочетания морфологического строения каждой особи и программы поведения, заложенной в ее инстинкте. Именно совместное действие этих двух факторов и обеспечивает указанную

эффективность функционирования.

Эта эффективность настолько велика, что общественные насекомые остаются неизменными на протяжении миллионов лет.

Так, например, термиты насчитывают уже 200 млн. лет своего

существования. Более того, даже отдельные «семьи термитов

могут существовать по нескольку сотен лет», успешно противостоя окружающей среде. А если и гибнут, то чаще всего «из-за

природных катастроф, например, наводнений или пожаров»89.

87

М. Фройде. Животные строят. − С. 173.

К. Вили. Биология. − С. 273-274.

89

М. Фройде. Животные строят. − С. 180.

88

51

Но как раз именно такая высокая эффективность практически

полностью прекратила биологическую эволюцию этих животных. Не только на уровне отдельных особей, но и на уровне всего сверхорганизма, достигшего максимально возможной уравновешенности с окружающей средой, – однако лишь на локальном (региональном) уровне.

Итак, в животном мире создание «внешних устройств» является следствием реализации программы, заложенной в инстинкте животного. Однако такая наперед заданная жесткая

программа может являться эффективной только во вполне определенных условиях. А в существенно изменившихся условиях нередко оказывается, что животное осуществляет действия,

которые в данной обстановке к цели не ведут. Поэтому во многих случаях заложенной в инстинкте животного «программой»

допускается все же некоторая ее корректировка в соответствии

с конкретными условиями. В результате даже у муравьев «нередко представители одного и того же вида, обитающие в разных экологических условиях, сооружают гнезда, существенно

отличающиеся по конструкции. Вместе с тем гнездовые постройки некоторых отдельных видов, обитающих в сходных …

климатических условиях, очень похожи»90.