Фестиваль

Глава 18

Утренний наст затянул асфальт в скользкий серебряный щит. По последним сводкам число аварий на дорогах резко возросло, чуть ли не на сто процентов. Имелись жертвы.

Василий переоделся в гражданский костюм, начинающий отдавать нафталином, натянул недавно купленную зимнюю куртку — пуховик без единой пушинки и вышел на оживленную улицу перед общежитием.

На остановке, экономя остатки домашнего тепла и мужества, толпился народ в ожидании какого-нибудь транспорта. Как назло, дул пронзительный северный ветер, завывая в ветвях обледеневших деревьев. Серое небо с примесями дождя или снега хмуро перестраивало ряды едва видневшихся облаков.

Василий скептически оглядел мерзнущих людей и быстрым шагом пошел по тротуару, огибая глянец покрытых грязью и льдом луж.

Прошло ровно полчаса с того момента, как он покинул общежитие и поднялся на четвертый этаж большого административного здания в центре города, окруженное черным частоколом железного забора и вмещающее в себя сотни две различных контор.

На вахте его остановила щупленькая старушенция с хитрыми бегающими глазками, облаченная в синий, чуть ли не до пола длинный халат. Пока он подробно не объяснил, куда, к кому и зачем направляется, она стояла перед ним, как ракетоносец «Петр Великий», полная решимости при случае дать достойный отпор. Ее снисходительность пришлось купить за пятьсот рублей. Столько стоил одноразовый пропуск.

В фойе первого этажа виднелись два лифта, но Василий предпочел ступеньки. Поднявшись на четвертый этаж, он увидел массивную черную дверь с белой табличкой. На ней было что-то написано по-английски, и, хотя он не изучал этот язык, сразу понял, что попал по адресу.

Оттуда доносилось несколько голосов, мужских и женских, но понять, о чем они разговаривают, было трудно.

Заметив неподалеку золотистую пепельницу на длинной изогнутой ножке, он неспеша выкурил сигарету и заодно посмотрел, чем балуется народ. Народ, наверное из бедности, курил исключительно Мальборо-лайт. И только пару раз кто-то попробовал Вог.

Теперь уже без промедления, Василий открыл дверь и вошел в большую, ярко освещенную комнату, представляющую собой типичный офис. Как всегда, черно-белый, словно люди, работающие в нем — поголовно дальтоники, экстра-компьютеризированный и, естественно, со шторами-жалюзи.

На самом крайнем, ближайшем к двери, необъятном столе красовалась безликая, как на памятниках, табличка «Оформление страховок». С другого края стола стоял компьютер, принтер и в большом кожаном кресле сидел мужчина средних лет с вспученными глазами. Его строгая прическа и такой же официальный костюм только подчеркивали готовые вот-вот вывалиться белки. Выглядело все это смешно, но потом становилось неприятно. На его груди висел квадратик с надписью «Яков Семенович», и чуть ниже, «менеджер».

Абсолютно никто из большой, кипящей работой или ее видимостью комнаты не обратил на Василия никакого внимания, кроме Якова Семеновича.

Он, на удивление легко поднялся из кресла и поздоровавшись, спросил:

— Что вы хотели? — при этом его голос звучал ровно и спокойно, как у палача на эшафоте.

Василий уселся на стоящее перед столом кресло из алюминиевых труб и окинул взглядом помещение.

Яков Семенович, поерзав, воцарился на свое прежнее место.

— Так что вы хотели? — повторил он, нетерпеливо перебирая большими пальцами рук.

— Я, собственно, хотел застраховаться, — начал Василий. — В городе так много фирм, что глаза разбегаются, а хочется, чтобы не обманули, чтобы все солидно было, — он с сомнением взглянул на золотые запонки менеджера. Тот поскорее убрал руки под стол. — Я спортсмен, сами понимаете, постоянные поездки, травмы. Как лечиться начинал, половина заработанного идет на лекарства. А если что-нибудь произойдет… Родители не выдержат.

Менеджер понимающе склонил голову.

— А каким спортом вы занимаетесь?

Василий достал разрядную книжку альпиниста.

— Кандидат в мастера спорта. В погранвойсках пришлось стажироваться.

Яков Семенович внимательно изучил удостоверение и положил его на стол.

— Да, — спорт опасный, — согласился он. — Значит вы хотите застраховаться?

— Не помешало бы, — Василий засмеялся и спрятал книжку в карман, — от несчастных случаев, ну и от…смерти.

В комнату вошли посетители, но, увидев, что место занято, тут же вышли. На потолке, гоняя воздух вокруг себя, стрекотал вентилятор.

— Тем более, я, наверное, не ошибусь, выбрав вашу кампанию, вас страховалась моя сестра.

— Да?! — удивился пучеглазый, — давайте посмотрим, как фамилия? — Он придвинулся к клавиатуре и выжидательно посмотрел на Василия.

— Коновалова. Ирина.

Менеджер машинально набрал имя и ввел его в компьютер. Несколько секунд он молча смотрел на экран, потом медленно перевел взгляд на Василия.

Казалось, что глаза у него держатся на одних ниточках.

— Здесь какая то ошибка, — наконец он раскрыл рот. — Вот, посмотрите сами… Она никогда у нас не бывала.

Василий перегнулся через стол и взглянул на экран. Он выглядел абсолютно пустым, не считая окна действующем программы.

— Странно. Она мне вроде бы говорили, что пойдет.

— А что за сестра? — поинтересовался менеджер.

— Двоюродная.

— Нет, такой у нас не было, — он откинулся в кресле и кивнул ни компьютер, — там ничего ни потеряется. Это раньше, бумаги, бумаги, все постоянно теряется…

— Ну ладно, — Василий поднялся, — тогда я пойду. Честно говоря, времени сегодня маловато.

— А как же страховка?! — встревожился Яков Семенович, потирая ладони.

— Зайду на днях, — ответил Василий и вышел. В коридоре стояло человек пять, читая правила страхования.

Он спустился вниз и под зорким взглядом старухи покинул здание. Все-таки, они что-то скрывают, — подумал Василий, пересекая улицу и выискивая телефон-автомат.

Наконец, после пятой попытки работающий телефон нашелся. Та часть, к которой прижимают ухо превратилась в смятое железо и разбитую пластмассу, но гудок каким-то чудом оставался ровным и мощным.

Попеременно, Василий набрал номер Архипова, затем Литвинова. Ни того ни другого на месте не оказалось. Длинные звонкие гудки падали на дно уха и тут же затихали.

Он повесил трубку и решил позвонить позже, а пока можно пройтись по городу.

Когда неделю назад его вызвал Архивов, Василий был слегка удивлен, но услышав фамилию Литвинова, сразу все понял и мысленно поблагодарил старика.

В патрульно-постовой тоже неплохо, но в итоге есть риск растерять все мозги, если они у тебя были. Ходишь с дубинкой, как болван, собираешь пьяниц или полночи отсиживаешься по знакомым палаткам и барам, вместе с водочкой, разумеется. Иначе там не живут. Знакомый патрульный в этой среде — что-то вроде полубога. И защитит и кое на что закроет глаза. Разумеется не за так.

Ему такая жизнь начинала надоедать, и Литвинов, похоже, понимал это. То, что Василий подсказал Архипову, наклюнулось как-то само собой. Когда что-то кажется слишком сложным, значит оно очень просто. Архипов воспринял его совет без энтузиазма и Василий понимал его. Он свернул на Ленинский проспект.

Стаи машин большими порциями жужжа и рыща проносились в обе стороны. Возле ресторана «Атлантика» инспектор Гаи, распухший от одежды, зорко всматривался в поток рентгеновским взглядом, и том месте все водители понижали скорость до черепашьей, старательно отводя глаза от человека с жезлом. Он, видимо, принимал это как должное и стоя почти посередине дороги не обращал внимание ни на троллейбусы, идущие прямо на него, ни на резко увеличивающиеся обороты двигателей позади его. Так сказать, контрольно-пропускная полоса.

Обогнув ресторан, Василий зашел в магазин электроники полюбоваться японским чудом. Чуда особенно не наблюдалось, но микроволновки, пылесосы и видики покупали довольно бойко. Он постоял возле витрины с фотоаппаратами, любуясь, в основном, ценами, которые доходили до двух миллионов за экземпляр. Может быть даже они того и стоили. Потолкавшись еще немного, он вышел, глубоко вдыхая холодный воздух.

С неба посыпался мелкий снег, похожий на крупу. Дороги моментально намокли и шум машин сделался невыносимым.

Еще раз бесполезно позвонив в управление, Василий направился в общежитие.

Он решил не огибать Северный вокзал, а спуститься и пройтись по путям, тем самым сокращая путь вдвое.

Уже почти в самом конце, у автостоянки, его окликнул запыхавшийся голос, что-то спрашивая.

Василий повернулся и успел заметить приближающуюся к его голове бейсбольную биту. Рефлекторно отворачивая лицо, он почувствовал, как разлетается его затылок на тысячу маленьких твердых осколков. В мозгу прокатилась яркая волна колючей боли и он отключился, увидев только биту и больше ничего. Пластиковую черную биту, которые продаются в «Спорттоварах» за сто семьдесят пять тысяч рублей.