Фестиваль

Глава 50

Архипов и гроша ломаного не дал бы, чтобы сходить на фестиваль. Как и Литвинов, он ненавидел подобные мероприятия. А тем более такие, которые сильно осложняли и без того нервную работу.

В гордом одиночестве он сидел в своем пустом кабинете на Советском и прокручивал возможные неприятности на фестивале. Он и только он отвечал за порядок и безопасность, и при таком стечении народа всякое становилось возможным.

Отправив Деева и Троицкого на остров, сам он остался в кабинете координировать всю организацию. Периодически его радиостанция взрывалась потоками отборной ругани и он представлял, какую нагрузку приходится выдерживать там, на месте.

Не дай бог вмазать какому-нибудь пьянице дубинкой, — увольнение без разговоров. Его предупредил сам Литвинов.

Даже сюда доносились громкие звуки с острова. Представление, видимо, началось. Заиграла, потом замолкла музыка. Слово взяла Никитина. Отдельные фразы он различал. Архипов заерзал на стуле.

На душе было неспокойно и он связывал это с большой ответственностью, свалившейся на него.

Архипов подошел к окну и всмотрелся. В это время на Северном вокзале всегда полно народу. Сейчас там никого нет, — подумал он. И обычно многолюдный Советский проспект выглядел безжизненно. Ни одной машины. Ни одного человека.

Нечто зловещее было в этом. Словно он один остался в ночном городе. Он и фестиваль.

Архипов вернулся к столу и зевнул. Последнее время для сна он выкраивал по три-четыре часа, да и те его мучили кошмарами. Он достал из под стола початую бутылку коньяка и налил себе немного в стакан. Вспомнились прошедшие месяцы.

Неожиданно прозвенел телефон. «Кто бы это мог быть?» — подумал капитан, отвлекаясь от рации. Он поднял трубку и приложил ее к уху.

— Это капитан Доренко. Помните меня? Из ФСБ. -произнес бодрый голос.

— Помню, — ответил Архипов, недоумевая о причине столь позднего звонка. ФСБ он не любил и считал их разгильдяями, у которых слишком много полномочий. — Чем могу помощь?

— Это я вам могу помочь. Помните еще эти странные письма с буквами?

— Конечно. Я их уже давно сдал в архив.

— Так вот, с тех пор как вы поймали маньяка, я тоже отложил это дело в самый нижний ящик..

— Правильно сделали.

— А позавчера что-то на меня нашло, решил побаловаться с компьютером. У нас их тут много…

— У меня много работы, — бесцеремонно прервал его Архипов, — фестиваль.

— Вот и я к тому же. Три дня по несколько часов перебирал варианты, а сегодня к вечеру появилось кое-что интересное. Архипов опять зевнул.

— И что же?

— Два слова, вполне осмысленные. Фестива и Нкитина.

— Что?! — не смог поверить своим ушам Архипов. Прижимая трубку к уху он достал свой блокнот и нашел буквы. Так и есть. Получаются именно эти слова. Фестива и Нкитина. Это могло означать только одно. Да, Фестиваль и Никитина. Именно этот, сегодняшний фестиваль и незабвенную Никитину.

— Спасибо, — пробормотал Архипов и повесил трубку. Но маньяк же мертвый, причем тут фестиваль… Архипов сам навестил его в морге, чтобы при свете разглядеть труп получше. На всякий случай Архипов подошел к рации.

— Остров, прием.

— Остров слушает, — раздалось после некоторого молчания.

— Это Деев? Архипов вызывает.

— Деев на связи.

— Слушай, — сказал Архипов, — следи получше за Никитиной. Каждый шаг. Конец связи.

— Хорошо.

Рация замолчала. Со стороны острова доносилась громкая музыка, прерываемая речью ведущего. Что все это могло значить? Он не находил объяснения.