Фестиваль

Глава 26

Василий сидел на кровати и следил за секундной стрелкой на больших, стилизованных под старину, часах, которые висели напротив. Равномерно, круг за кругом, она обходила свои небольшие владения, точно луч радара. Он чувствовал, что время куда-то безвозвратно уходит, капля за каплей просачиваясь а невидимую щель жизни.

Прошло две недели как его ищут. Сообщения по радио постепенно смолкли и он теперь даже тосковал по знакомым словам, начинающимся характерным треском и шумом.

Что-то очень важное никак не могло стать на свое место во всей этой суматохе. Чем больше он строил версий и предположений, тем гуще казались дебри умозаключений. Виноваты все и никто. Василий мог сколько угодно подозревать всех, о ком только едва слышал и таким же успехом делать этих людей невиновными. Пока кто-нибудь не сделает ошибку или наоборот, решающий шаг все будет оставаться по-старому. Капля за каплей. Круг за крутом.

Он вышел на кухню и налил себе стакан води от которой за километр разило хлором. В углу удовлетворенно урчал холодильник. Его сытый звук настоятельно привлекал внимание кота, которые, выпрямив хвост, ласкался к большому белому собрату.

Василий подошел к телефону, но потом передумал, оделся и вышел на улицу, закрыв дверь запасными ключами. Наташа вернется только к вечеру.

Телефон-автомат в накренившейся зеленой будке находился через квартал.

Василий снял трубку, зажав в кулаке горсть жетонов. Пять минут ушло на то, чтобы узнать номер Калининградского отделения Интерпола.

Ответил деловой женский голос. Небольшие придыхания на концах слов делали его сексуальным.

— Калининградское отделение Интерпола, слушаю вас, — отчеканила она.

— Здравствуйте, — Василий собрался с духом. — Беспокоят из миграционной службы.

— Здравствуйте. Что вас интересует? «Съели», — подумал Василий.

— У нас возникла небольшая проблема, — Василий достал блокнотик. — Некто господин Лимас Фоух подал нам свои бумаги. Гражданин Великобритании. Мне поручили проверить его. У директора какие-то сомнения…

— Одну минуточку… — она отошла от телефона. Василий почувствовал, как забилось сердце. Ее не было довольно долго. Затем трубку вновь подняли.

— Какого рода бумагу он подал? — спросила женщина. На том конце слышались еще два или три голоса о чем то спорящих.

Василий тоскливо посмотрел на разбиты телефон. Если бы он только знал, чем они там занимаются…

— Я точно не знаю, — ответил он как можно спокойнее, — что-то насчет временного вида на жительство.

— В Калининград? — последовал вопрос.

Василий понял, что почва уходит из-под ног.

— Ну да…

— Подождите еще немного, — она положила трубку. На этот раз голоса исчезли, видимо, она заблокировала обратную слышимость.

Пауза затягивалась.

Наконец она снова подошла.

— Вы из автомата звоните? — спросила она.

— Да, — ответил Василий. — Поэтому каждый жетон у меня на вес золота. Если вы еще раз так надолго отойдете, не забудьте перезвонить моему начальству и оплатить счет за истраченные монеты.

Она хмыкнула.

— Ладно, не кипятитесь. Мы просто искали. Хоть тут все на компьютерах, пока найдешь нужное…

— Что мне передать директору? — оборвал ее Василий.

— Лимас Фоух. Гражданин Англии, — прочитала она. — Формально за ним ничего не числится, но все же не рекомендовали бы выдавать ему разрешение.

— По каким причинам? — спросил Василий и тут же добавил, — у него довольно пронырливые адвокаты.

— В его прошлом много неясностей, — сказала она. — Ничего конкретного нет, но он подозревается в связях с экстремистскими группировками и ближневосточными террористами. Хотя, повторяю, конкретных данных у нас нет.

— А чем он занимается? — рискнул Василий, понимая, что вторгается слишком глубоко.

Она не обратила на это внимания.

— На его имя зарегистрировано несколько десятков компаний, но все они фиктивные. Есть сведения, что он обанкротил несколько фирм в Америке, используя кредитные карточки и выход через Интернет. Но это очень трудно доказать. Следы денег теряются на Сейшельских островах.

Василий вдавил трубку в ухо, боясь пропустить хоть слово.

— Ну что, вам этого будет достаточно? — в ее голосе проскользнула нотка игривости.

— Даже более чем, — ответил Василий. — Спасибо.

— Да не за что. Кстати, этим вашим Фоухом уже интересовались. У меня тут написано, что это второе обращение к файлу.

— И кто же? — затаив дыхание, спросил Василий.

Было слышно, как она листает бумаги.

— О! — послышалось в трубке. — Да они запросили полную информацию… адрес, телефон, род занятий…

— Кто же это? — не вытерпел Василий.

— А вам не все ли равно? — задала она в общем-то справедливый вопрос.

— Мы, как и вы, — нашелся Василий, — все должны знать. Но если это государственная тайна, то мы имеем к ней доступ. Позвоните начальству. — Василий чувствовал, как наглеет. Это ей понравилось.

— А что вы делаете сегодня вечером, эмигрант?

Василий вытер вспотевший лоб.

— Вы не ответили…

Она, сдержанно засмеялась.

— Органы им интересовались, не знаю какие. Тут стоит код организации, которая обращалась. Это делается, чтобы в компьютерных сетях не просачивалось. ФСК, наверное. Но это было давно, месяцев восемь назад.

— Спасибо, — дрожащим голосом сказал Василий и повесил трубку на место.

Ему показалось, что от напряжения тает снег под подошвами ботинок. Однако, снег хрустел как хорошо поджаренные чипсы.

Он рассеянно подошел к киоску, купил газету, потом закурил. На последней странице была его аккуратненькая фотография с надписью «Разыскивается». Василий скомкал газету и выбросил ее в заплеванную мусорку. Настроение сразу испортилось. Хотелось выпить. Руки немного дрожали.

Он медленно побрел вдоль улицы, наблюдая за проезжающими машинами. Медленно, очень медленно все становилось на свои места, хотя Василий прекрасно понимал, что многого не знает и даже не догадывается. Но то, что ему удалось выведать не очень то походило на детские жалости.

Василий подумал, что имеет смысл еще раз переговорить с дежурной в здании страховой камлании. Такого рода бабки всегда держат нос по ветру. Если что-нибудь и могло произойти без их участия, то это, наверное, венчание эскимосов.

Облетевшие деревья аллеи сомкнулись над дорогой полукруглой аркой. Неугомонные вороны, гортанно крича, нарезали в небе бесконечные круги. По краям дороги, уменьшая проезжую часть чуть ли не вдвое, тянулся длинный покатый сугроб, покрытый черной копотью. По правую часть дороги выстроились монолитные желтые и светло-зеленые дома немецкой постройки. Покрытые снегом палисадники вокруг них казались чистыми и ухоженными. С левой стороны слабым морозным ветром доносило запахи зоопарка, располагавшегося сразу за высоким, в остроконечных пиках, забором.

Василий прошел еще несколько десятков метров и решив все-таки проведать старушку, повернулся в противоположном направлении.

Со стороны желтой коммерческой палатки, метрах в пятидесяти, к нему приближалось трое милиционеров. Один из них, который шел в центре, худощавый и длинный, о чем то напряженно говорил по рации, пищание которой оглашало пол-улицы. Глаза остальных двух били устремлены в его сторону. Они старались идти пешком, но их ноги сами сбивались на бег. Со стороны это выглядело очень смешно.

Василий резко обернулся. Сомнений не оставалось, его узнали. С другой стороны улицы, включив сирену и мигалку, против одностороннего движения пробирался милицейский уазик.

Прохожие, оказавшиеся в этот момент на улице, застыли и наблюдали, разворачивающиеся действия.

Милиционеры приближались. Чавканье снега под их ногами становилось все более отчетливым.

Василий с ужасом посмотрел на высокий забор. Но другого выхода не было. Вскарабкавшись по прутьям, скользким и обледеневшим, он перемахнул через пики и услышал как разрывается рукав. Холодный металл прошелся по коже, оставляя на ней кровавый след.

Приземлившись в растоптанную грязь, он перекатило через плечо и вскочил на ноги. Позади раздались крики с требованием немедленно остановиться. Василий удивился про себя их уверенности и оптимизму. Впрочем, они были в большинстве.

Чуть правее, весь в грязи и навозе, лениво застыл ободранный бизон. На все происходящее он отреагировал восточным спокойствием, чуть качнув головой. Видимо, на большее не хватало сил.

Василий уже подбежал к следующему забору, когда патрульные, подсаживая друг друга преодолевали только первый. Уазик, высадив плотного кричащего человечка в штатском, развернулся и уехал. «Наверное, они перекроют центральный вход», — подумал Василий. Карабкаясь по ячеистому забору, вдвое выше ограждения, Василий представил себе план зоопарка. Основной вход располагался где-то прямо, значит, они будут отсекать всю левую часть.

Василий побежал по кустистому вольеру с множеством поваленных обглоданных деревьев. Всюду присутствовал едкий мускусный запах. Неожиданно под ногами мелькнула белая высохшая кость метровой длинны. В то же мгновение позади раздался недовольный рык.

Василий почувствовал как похолодела спина, а в ногах появилась тошнотворная слабость. До следующего забора оставалось метров десять. Он преодолел это расстояние в два прыжка, цепляясь пальцами за ржавую сетку и отчаянно работая руками и ногами.

Только очутившись на самом верху, Василий рискнул взглянуть вниз.

Рыча и помахивая хвостом, там прохаживался большой пятнистый леопард.

Василий посмотрел на своих преследователей и ужаснулся. Один из них спрыгнул с сетки и первым помчался через вольер. Когда он заметил леопарда, было уже поздно.

Крик, полный боли, огласил окрестности зоопарка. Морда леопарда перепачкалась ярко-красной кровью. Василий отвернулся и преодолевая слабость перелез на другую сторону, предварительно оглядев каждый кустик. С левого края вольера мирно паслись горные козлы.

Свернув направо, Василий преодолел кольцевое углубление для воды, наполненное доверху зеленоватой жидкостью. Промокнув почти до пояса, он схватил кончиками пальцев за цементное ограждение и подтянулся к трубе, служащей забором.

Пока что все выглядело спокойно, но он знал, что минут через пять сюда соберете половина свободных нарядов и ОМОН впридачу.

Зоопарк смотрело уныло и одиноко. У клетки с обезьянками прохаживалось несколько зевак.

Поднимая хлюпающие ботинки, Василий побежал по узкой расчищенной дорожке мимо замерзшего пруда с множеством птиц.

Он пересек дугообразный мостик и только теперь услышал топот десятка ног и отдаваемые команды. Они находились где-то левее и позади его и бежали явно в сторону леопардов.

Добежав до крытого бревенчатого павильона, покрашенного в отвратительный голубой цвет, Василий обогнул его слева и через несколько секунд скрылся в железобетонном каркасе огромно конструкции непонятного назначения.

Расплывчатая полутьма несколько успокоила его. Он остановился, закурил и насколько это получилось, не снимая отжал штаны и вылил воду из ботинок.

Медлить было опасно. Они могли начать патрулировать по периметру, тогда уйти было бы намного сложнее.

Спотыкаясь о трубы и строительный мусор. Басили приблизился к внешнему забору. Улица в этом месте была пустынна. Если по ней и проезжали машины, то крайне редко. Он аккуратно посмотрел налево, потом направо. Тихо. Это могло быть обманчивым впечатлением. Вздохнув, Василий схватился за прутья и подтянулся. Перемахнув забор, он кинулся в ближайшую арку и только когда пересек двор, затем дорогу и еще один двор, остановился, чтобы передохнуть.

В висках тяжело стучало. Сдавать бег с препятствиями в мокром пуховике доводилось не каждый день. К тому же от него нестерпимо воняло затхлой водой и звериным навозом.

Чтобы попасть назад домой, пришлось сделать длинный крюк километров в пять. Василий вывернул пуховик наизнанку, отчего его цвет изменился с синего на песочный и мысленно поблагодарил китайцев. От холода начало сводить икры ног, а ступни, казалось, превратились в деревянные бесчувственные колодки.

Очутившись в квартире, Василий принял теплую ванну, затем достал бутылку коньяка и рюмку.

После ста граммов жизнь потихоньку начала возвращаться в его застывшее тело. Рана на руке оказалась глубже чем он думал. Сдерживая боль, он залил ее йодом и перевязал.

Перед глазами стояло лицо умирающего патрульного. Его последний крик и вздох. Василий выпил еще и устало откинулся на старое плетеное кресло, покрытое теплым пледом.