Фиалковый маршрут

Глава 1 Астеродиллия — страна труда и счастья

В поясе астероидов я задержалась недолго. У меня имелись три весомых аргумента за быстрейшее возобновление движения БСМ-1 по маршруту Марс — Земля. Во-первых, срок действия солнечных батарей не вечен. Они не бессмертны, как люди. И если в металлическом устройстве наметилась тенденция сбоя, то она завершится логическим концом. Самопроизвольно металл не восстановит свою разрушающуюся от длительной эксплуатации структуру. Во-вторых, «алчущие гранул», конечно, давно смекнули, что я улизнула от них, и с минуты на минуту готовы ринуться следом. В каком направлении я держу путь, им, думаю, догадаться не составило труда: отсюда дорога только одна — домой, на Землю. В-третьих, я не имела права оставлять ценный груз без присмотра, особенно в густонаселённом районе.

А народа в поясе астероидов было много. Под покровом каменных шатров, выполненных в виде невзрачных бесформенных булыжников, размещались ухоженные и технически оснащённые города. Эти города были не чем иным, как дискообразными летательными аппаратами совершенно немыслимых размеров, с куполоподобными верхушками и плоскими днищами. Я потрясённо наблюдала за кипящей вокруг жизнью через панорамные окна своего звездолёта, установленного вертикально на космодроме города Октортамбиса удивительной страны Астеродиллии.

Дни октортамбисцев были заполнены работой. Жители пояса астероидов изготавливали золотые изделия. Золото сюда привозилось с Земли и после обработки лежало, напоминая монетки, в особых заводских дворах. По золоту в буквальном смысле ходили: бордюры служили слабой изгородью, и горы «монеток» нет-нет да и скатывались прямо на тропинки, под ноги людям. Для чего изготавливалось так много круглых пластинок этого заманчивого металла, мне объяснили позже.

Оказывается, мягкими золотыми кругляшами очень удобно ремонтировать обшивку звездолёта: увидел царапину на корабле, раз — и прибил на неё золотую пластину. Воздушные корабли астеродилльцев были покрыты снаружи, как рыбьей чешуёй, золотыми монетками, заходящими друг на друга. Безусловно, золото, будучи тяжёлым металлом, существенно увеличивало вес корабля. Но в космосе вес не ощущался. А для посадки была придумана хитрость: один большой космолёт разделялся на десятки маленьких ракет, и те уже самостоятельно потихоньку снижались на выпущенных крылышках, как аэропланы. Назывались такие космолёты, умеющиеся складаваться друг в друга, будто матрёшки, скифатриями.

Способность скифатриев мгновенно превращаться в один большой объект, соединив десять маленьких, поразила меня. В небе такая россыпь ракет выглядела похожей на фейерверк или игру танцующих звёзд. Вот так мудро был использован древний секрет резчиков по дереву. Не только звездолёты страны Астеродиллии умели складываться друг в друга, как матрёшки. Жители многих галактик переняли эту удобную конструкцию космических кораблей и путешествовали среди звёзд компактно, так сказать, в «тесноте, да не в обиде». Подобный способ передвижения по Вселенной поистине неплох: чем кучнее, тем надёжнее. Во всяком случае, не отстанешь от ведущего корабля и не потеряешься.

Кроме того, что город Октортамбис был по щиколотку усыпан золотыми «монетками», он ещё и утопал в зелени плодовых садов. Преимущественно это были яблоневые насаждения. Октортамбисцы берегли каждую яблоньку как зеницу ока. Не разрешалось подходить к деревьям, вытаптывать грунт около корней, срывать яблоки и даже поднимать упавшие плоды. Каждое яблоневое семечко было на счету. В Астеродиллии существовал культ яблони, и употребление яблок в сыром виде запрещалось. Вкушать фруктовый нектар позволялось только в компотах после освобождения плода от сердцевины. Ведь только в этом случае сохранялись семена и предоставлялась возможность вырастить из каждого семени новую яблоньку. В связи с этим, уверена, октортабисцы были рады тому факту, что я безвылазно сидела в ракете и носа не казала в их город, где буквально под ногами было разбросано столько богатств — и горы золота, и площади яблок.

А мне яблок и не хотелось. Дело в том, что в поясе астероидов холодно. Я зябла ужасно. А известно, что в прохладном климате гораздо больше тянет к жирной пище, нежели к фруктам. Золото мне тоже было ни к чему: в современном мире для удобства товарообмена оно заменено бумажными знаками.

Мои колбы бессмертия здесь тоже никого не интересовали, ибо астеродилльцы, как и земляне в прошлые времена, наотрез отказались от бесконечной жизни. Так что несколько дней моего пребывания в поясе астероидов прошли незаметно для всех обитателей орбитальной страны. Никто меня не беспокоил и ни о чём не расспрашивал. А следить за тем, чтобы я ненароком не наступила на корень яблони или, того пуще, не съела бы драгоценного яблочка, да не надругалась бы над его семечком, выплюнув оное в траву, им было некогда.

Астеродилльцы давно смирились с мыслью, что заезжие космические путешественники обязательно наедятся яблок. Что тут поделаешь? Пусть лакомятся, но помнят: много им есть всё равно не позволят и быстренько отправят пришлые летательные аппараты восвояси.

Такой случай уже однажды произошёл. Как-то гость из другой галактики по незнанию взял да и налопался астеродилльных фруктов. Что тут началось! Обнаружив кучу огрызков, астеродилльцы чуть с ума не сошли от горя. Они столпились вокруг обжоры и стали спрашивать: «Где семена яблок? Ты, что, не знаешь, что мы бережём каждое зёрнышко для высадки новых садов?» Но тот недоумённо пожимал плечами и прятался в кусты. История закончилась предсказуемо: провинившегося заставили отыскать потерянные семена, высадить ряды яблонь и дождаться, пока те начнут плодоносить.

На это ушли годы. Соратники космического туриста изо всех уголков Вселенной, не дождавшись возвращения своего пропавшего друга, кинулись на его поиски. И однажды всё небо города Октортамбиса затмили тучи инопланетных кораблей. Они закрыли собой и без того скудные лучи солнца, столь необходимые для яблонек. Возмущённые жители пояса астероидов подняли в воздух скифатрии и сильно напугали пришельцев умением быстро увеличивать количество своих пилотируемых ракет на глазах у изумлённых противников. Был заключён мир и астеродилльцы вернули пришельцам из Вселенной их «нашкодившего» друга вместе с выращенной им яблонькой. С тех пор все галактики летают только на скифатриях, а в каждом скифатрии цветут яблоневые сады.

Любой астронавт отныне знает, что, прилетев на чужую планету, нужно сначала изучить правила, по которым та живёт. Иначе можно попасть впросак. Что же касается яблок, то они для астеродилльцев являются неприкосновенным достоянием. Они для них даже дороже золота. Так и должно быть.

Золотом обзавестись легче, чем яблоневым садом. Потому что количество золота зависит от интенсивности человеческого труда: поработаешь — и заработаешь, усерден будешь — и добудешь. А вот яблоньку не всегда вырастишь! Хоть костьми ляжешь, но если не захочет яблонька расти, то никак ты её к этому не принудишь, не заставишь, не уговоришь.

Жители Астеродиллии объясняли ценность яблоневых садов способностью яблонь защищать города от смертоносного воздействия некоторых космических факторов. Среди яблоневых царств люди избавлялись от избытка электричества в организме, тем самым ограждая себя от многих недугов. Ну и, конечно, белый цвет весеннего буйства деревенских околиц — лучшее средство укрепления нервной системы, дарующее душе истинное эстетическое наслаждение.

Саженцы яблонек в огромном количестве отправлялись на Марс. Почему-то Марс любили все — и астеродилльцы, и земляне. Все беспокоились о нём. Сначала я предположила, что причиной преклонения перед Красной планетой является наличие на ней гранул бессмертия. Но приставленный ко мне октортамбисцами советник по имени Фиомтерф пояснил:

— Для поддержания бессмертия нужно ежедневно прикладывать массу усилий. Бессмертие — не состояние, а процесс. Некоторые правила мы выполняем, оттого живём дольше землян на 15 тысяч лет. А земляне не выпоняют ничего, поэтому, чтобы они не насмехались над нами, мы отделились от них. А Вы сами откуда? А! Значит, от вас… Однако, как это ни странно, Земля нам необходима для поддержания здоровья. Мы частенько к вам заглядываем. И не только мы. Могущественные марсиане тоже активно посещают Голубую планету, да и вся Вселенная прилетает на вашу Землю загорать, барахтаться в морских волнах и танцевать на берегу.

— Не довелось увидеть, — усомнилась я.

— Просто Вам жить выпало в такое время, когда звёздные труженики заняты другими важными делами. А вот начнётся у них отпускной сезон — вот тут-то гостей из космоса к вам прибудет, как говорится, «пруд пруди».

— С какой целью они прилетят?

— Подышать кислородом.

— У них что, своего нет?

— Откуда? В скифатриях разве что орхидеи воздух делают. Но мы тот воздух так и называем — «орхидным».

Астеродиллец говорил правду. Его город был отдан во власть зарослей орхидей. Экзотические цветы свисали с деревьев, вились по балконам, росли на клумбах, оплетали ограды. Где только сможет орхидея прицепиться воздушными корнями, там и цветёт.

В стране Астеродиллии орхидеи почитались наряду с яблонями. От орхидей зависело дыхание людей в поясе астероидов: цветы усердно вырабатывали кислород. Благодаря этому развивалась флора и фауна. Вот только воды было маловато. Но её синтезировали при помощи химических реакций. А как? То был секрет, охраняемый пуще яблоневого. У каждой страны есть своя великая тайна. Вот и у Астеродиллии она тоже была.

Пища астеродилльцев отличалась скромностью. Зато пышно и подолгу тут проходили праздники. Побывать хотя бы на одном из них я, разумеется, не отважилась. Мне же нужно было постоянно держать в поле зрения колбы! Зато со своей ракетной верхотуры (БСМ-1 стоял на хвосте, устремив носовую часть вертикально вверх) я с удовольствием наблюдала шествия и танцы, нарядными потоками перетекавшие с одной улицы на другую.

Аня и Вася, напротив, участвовали в празднествах города Октортамбиса наравне с местными жителями и вообще с момента нашей высадки на пояс астероидов не появлялись в звездолёте. Я даже стала подозревать, что они передумали возвращаться на Землю. Кто их знает? Может, мои пассажиры и не земляне вовсе. Я же с ними на Марсе познакомилась. Что я могу знать о случайных попутчиках? Только то, что они сами о себе расскажут.

Немного расстроившись от мысли, что мне, возможно, придётся лететь на Землю одной, я уже хотела попросить приставленного ко мне советника организовать старт и помочь мне выровнять траекторию ракеты, как услышала стук снаружи. Бригада инженеров ремонтировала солнечную батарею БСМ-1. Это было хорошим предзнаменованием, так как означало, что Аня и Вася не забыли обо мне: ремонтников прислали.

Через три дня Аня и Вася, разодетые в расшитые жилетки и шляпы, украшенные букетами, вернулись на звездолёт с авоськами вкусных подарков.

— Вы где были? — спросила я.

— Мы праздновали.

— Как праздник называется?

— У праздника длинное название: «Дружи, трудись, друг другом гордись!»

— Это же девиз бессмертных!

— Ну, а мы среди кого находимся?

— Разве 15 тысяч лет жизни астеродилльца можно назвать бессмертием?

— Ах, это уже детали… Зато здесь здорово!

— Жаль будет расставаться с жителями пояса астероидов?

— Жаль не расставаться, а жаль их самих.

— Что с ними?

— Они без землян — никуда. Напутствовали нас: «Летите на Землю, выращивайте зерновые, укрепляйте берега, кормите птиц в мороз, добывайте полезные ископаемые, развивайте науку и культуру, читайте, пойте, размышляйте. А нам привезите пять главных вещей: саженцы яблонь, роз, орхидей, грунт и слитки золота. Остальное мы сделаем сами».

— Повезёте?

— Если просят, надо будет организовать караван.

— Не понимаю, когда космонавты отдыхают?

— На обратном космическом пути есть несколько месяцев на отдых. Закроемся каждый в своей кабине и будем отдыхать. Договорились?

— Угу. Обещаю не шуметь вплоть до прибытия на Землю.

— Надо пользоваться космосом как возможностью побыть в тишине. Ведь на Земле тишины не найдёшь, так же, как и здесь.

На космодроме далеко внизу у основания ракеты раздавались звуки веселья. С шумом и смехом подле звездолёта танцоры зазывали всех на пляску. Пришёл оркестр, и грянула музыка. Я очень хотела потанцевать, но нужно было охранять колбы.

Аня и Вася остались верны себе и опять умчались на улицу. Я с восторгом смотрела в иллюминатор на то, как самозабвенно они участвовали в общей пляске, пели и заряжались положительной энергией на несколько месяцев вперёд. Мне мечталось поскорее вернуться на Землю и натанцеваться так же, как они, от души.

Танец, который разворачивался перед моим взором, был очарователен. Он прославлял сельскохозяйственный труд и движениями имитировал поэтапное течение полевых работ. Все фигуры танца были продуманы и подкреплялись самой теорией бессмертия: круги перетекали в полумесяцы, квадраты перестраивались в «конверты», «тройки» преобразовывались в «звёздочки», а те — в «корзиночки». Шаги выводили танцоров то на периметр круга, то в его центр, заворачивали в «улитку», сжимали в «капусту» и степенно распутывали хороводную головоломку, нанизывая петельки движений на пространство. То сужаясь, то расширяясь и обволакивая всё вокруг, пляска сливалась с воздухом, струилась когда «ручейком, когда — «змейкой». На протяжении трёх минут исполнители демонстрировали своё мастерство в стремительных проходках вида «веер», «гребёнка», «расчёска». И над всем этим великолепием как символ счастья сиял ореол искренних улыбок, рождённый добрыми помыслами и открытыми сердцами.

Назывался танец «Полевой стан». Он не только дарил участникам мышечную радость и улучшал настроение, но и обучал премудростям сельскохозяйственных работ. Некоторые движения способствовали подготовке рук к овладению навыками пользования инвентарём, другие — тренировали ступни, чтобы человек умел осторожно передвигаться по скошенному полю, не поранив ног. А искромётные прыжки и вращения развивали ловкость, неутомимость, выносливость к жаре (танцующие всегда разогреваются от интенсивных движений и скорости исполнения).

Кульминационным моментом танца стали несколько очень эффектных движений. Я запомнила их названия. «Скирда» — танцоры стремительно вращались в небольших кружочках; «копна» — несколько человек на «выпаде вперёд», выбросив руки над головой, вытягивались в треугольник; «борозда» — две колонны шествовали параллельно друг другу стилем «гребёнка»; «пахота» — та же «гребёнка», но уже не в колоннах, а в четырёх шеренгах; «прополка» — изящные наклоны чередовались с еле уловимыми поворотами ладоней; «сенокос» — мужская партия была наполнены размашистыми движениями рук при шаге наискосок; «косьба» — более энергичны е движения в ускоренном темпе; «молотьба» — вертикальные броски руками с последующим отводом локтей через стороны назад; «помол» — мелкие переступания при расположении артистов врассыпную; «стожок половы» — степенный плавный ход в концентрическом круге; «пучок соломы» — изображение средствами хореографии соломенной куколки в золотистом наряде.

Музыкальное сопровождение соответствовало последовательности танцевальных эпизодов, и в нём слышались нотки то душистого ветерка, то шороха колосьев, то возникал солидный бас стога, то заливистая песенка васильков. Иногда в музыке можно было различить темы подсобного инвентаря: о почворыхлителе виртуозно рассказывали духовые инструменты, о землечерпалке — ударные, о культиваторе — клавишные.

Самая красивая мелодия прославляла труд копнителей и комбайнёров. В аккордах чувствовались сила, удаль и радость труда. Девичьи партии были обрамлены скрипками, с нежностью нарисованы нотками верхнего регистра. Среди них особой популярностью пользовались фрагменты танца под названием «Всходы» и «Июнь — краса лета».

Завершался танец обширным хороводом, в котором участники подражали действиям полевода: сеяли-веяли, ремонтировали, заводили моторы, ехали на элеватор, бежали на ток. Интересно смотрелась танцевальная партия четверых солисток. Называлась она «Фартучек» и была исполнена «дробушками», при которых девушки озорно и звонко притопывали каблучками сапожек.

Появился хор. Он встал перед оркестром и, слившись с музыкой, продолжил тему праздника. В исполненной песне рассказывалось о труде тракториста, о том, как он ведёт технику, следит за её сохранностью. Хор пел про то, что машину нужно понимать, беречь и заботиться о ней, как в прежние времена холили коня.

Финал представления подарил зрителям красочное шествие. Многочисленные нити взявшихся за руки людей расходились в разные стороны. Шеренги плыли наподобие ручейков, что было похоже на схему ирригационной системы.

Вся страда прошла перед моими глазами. Если этот танец выучить, то никогда не забудешь, как правильно обрабатывать землю и ухаживать за пашней.

Глава 2 Скифатрии

Во время танца над городом пролетел огромный круглый объект. Он летел на запад. Учитывая то, что на улице стоял вечер, получалось, что шар летел в сторону солнца.

— Вот этот шар притягивал вашу ракету, — сказал мне советник. — По всему видно, что он движется к третьей орбите. Смотрите внимательно. Шар разделился на сеть частей… Теперь ещё на четырнадцать… Понятно: это скифатрий. Что-то многовато галактических кораблей направилось е Земле… Вижу, вдали появились ещё два скифатрия. Если при подлёте к планете они выпустят всех своих внутренних птенцов, то туго им придётся с посадкой.

— Воздушные корабли упаковываются один в другой, потому что прячутся?

— Нет, не прячутся. Они изначально не летят отдельно друг от друга, чтобы не потерять друг друга в бескрайних просторах Вселенной. Просто всем в одном футляре легче лететь — никого не приходится искать. Всяк рядышком. А при входе в плотные слои атмосферы футляру лучше разделиться, чтобы уменьшить вес спускаемого аппарата и сбавить скорость падения. Вот сейчас они так и делают. Заранее начали разделяться, видимо, ассы летят, не новички. Не боятся потеряться. Вам тоже пора в дорогу. Стартуйте, пока скифатрии не скрылись из вида. В случае чего они вам помогут. Это хорошие ребята. Такой формы скифатрии есть у немногих. Я их узнал. Скорее всего это посланники области Сириуса или созвездия Северная Корона. Наши давнишние друзья.

— Почему же друзья не навестили вас, а пролетели мимо?

— Видимо, у них очень важные дела на другой орбите… Торопятся… Сильно торопятся…

На прощание Фиомтерф подарил мне устройство для связи со скифатриями и вообще с любыми космическими кораблями Вселенной. Прибор был золотым и внешне напоминал бутон розы. Назывался он соответственно «Золотым Бутоном». Устройство могло принимать сигналы из любого района Вселенной. Его обладатель имел возможность читать все тексты, даже адресованные не ему лично, и таким образом быть в курсе событий. Удобнее всего было с помощью прибора передавать и принимать картинки. Иллюстрации к тексту порой было проще понять, чем сам текст, так как помехи мало искривляли изображение, позволяя принять информацию почти в полном объёме. Даже через волнообразно наплывающее затемнение понять видеообращение не составляло труда. А вот звук, идущий издалека, расшифровке не поддавался, так как трансформировался очень сильно. В связи с этим галактические труженики на дальних рубежах не пользовались радиосвязью.

Была ещё одна причина отказа от радиосвязи. Радиосообщения требовали чётких звуковых сигналов в диапазоне, легко воспринимаемом человеческим ухом. Низкий регистр не различался на слух. Казалось, что гудит вулкан. Поэтому для передачи голосовых сообщений использовались высокие регистры. Ими обладают женские голоса. Но даже они, начинавшие звучать с разных планет одновременно, становились недоступными для восприятия. Поэтому, как только был изобретён «Золотой Бутон», от голосового контакта отказались.

«Золотой Бутон» всегда был с космолётчиком. Устройство закреплялось на костюме с помощью булавок, шнуров, тесёмок — кому как было удобно. Издали «Золотой Бутон» был похож на сказочное блюдце с прозрачной крышечкой, через которую был виден целый мир. Если устройство было включено, то изображение поступало на экран беспрерывно. Подсоединиться к космической связи было легко: для этого достаточно было провести гранитным шариком по днищу и подождать, по на граните засветится зелёным огоньком впаянный в него кристалл изумруда. От этого гранитный шарик становился похожим на бордовое яблочко с зелёным листиком. Чем не сказка про волшебное блюдце, по которому яблочко катается?

Да, многие сказания основаны на реальных событиях. И «Золотой Бутон» сегодня уже не чудо, а обычное приёмное устройство. Золотой корпус приёмника помогал энергетическому механизму работать, ведь золото — отличный электропроводник. Гранит с вкраплением кварца — тоже неплохой помощник для электроники.

Подарок от советника считался очень щедрым, и даже как-то неудобно было его принимать. Но астеродилльцы успокоили нас, сказав перед отлётом БСМ-1:

— Мы живём припеваючи, и лишнего нам не надо. Нам ничего практически не нужно. Мы же существуем за счёт крепкой нервной системы и всеобъемлющей доброты. Микробов в наших владениях нет: здесь ведь жуткий холод. А еды хватает. Чуть-чуть выращиваем овощи на клочках привезённой почвы. И вполне достаточно. Нам хорошо. Нас много. Вот марсианам плохо…

— Есть марсиане?

— А как же! Есть, да ещё какие! Но их всего-навсего несколько десятков человек. Но работа у них очень ответственная. От марсиан зависит жизнь человечества. Через них Вселенная контактирует со всеми галактиками. Красная планета — самый подходящий объект для основной космической базы: холодный, чистый, сухой, удачно избежавший заносов песком и снегом, к тому же небольшой и неброский, — просто готовая естественная межпланетная станция. Ничего лучше и не придумаешь. Вот бы на эту «базу» обслуживающего персонала побольше… А то нынешняя маленькая горстка марсиан совсем из сил выбилась осуществлять контроль бесперебойной связи между галактиками и созвездиями. Недаром скифатрии влетели в нашу Солнечную систему. Знать, что-то вызывает у Тружеников Вселенной опасения.

— А марсиане тут при чём?

— По всему видно, что жители Красной планеты не в состоянии своими силами справиться с возникшими проблемами?

— Чьими проблемами?

— Скорее всего — вашими.

— Как это?

— У нас Вы видели проблемы?

— Нет.

— На Марсе есть проблемы?

— Нет. Я же только что оттуда. Там порядок.

— Вот и мы о том толкуем. О марсианской судьбе печёмся, которая зависит от вас, землян.

Я призадумалась. Странной мне показалась эта самая «марсианская судьба». Как же её понимать? Несколько человек взвалили на свои плечи судьбу Солнечной системы? Где же это видано, чтобы семь миллиардов землян и в ус не дули, а семьдесят марсиан держали бессменную вахту?

— А почему марсиан только несколько десятков?

— На Марсе жёсткий кастинг претендентов. Четвёртая орбита проводит отбор персонала по своим правилам.

— Кто руководит отбором?

— Четверо самых древних марсиан. Их мозг, сформировавшись в незапамятные времена, не потерял дара предвидения. Их тело не утратило умения выходить невредимым из смерчей. Их душа не разучилась получать жизненную энергию из песен. Их руки хранят следы созидательного труда и добрых дел. Их знания ведут начало из древних тропических лесов, где во владениях орхидей природой готовилась основа для первого бессмертного человека.

— Вы знаете имена этих всемогущих марсиан?

— Их знает вся Вселенная. Вот эти имена. Спируэлла, её дети: Дирск…

— Та самая Спируэлла?

— И тот самый Уранес.

— Он жив?

— Конечно! Он же бессмертный!!!

Фантастическая история об Уранесе мне была знакома с детства. Я считала её выдумкой. Теперь вдруг получается, что реальная основа проявляется сквозь пласты народного творчества. Новые вскрывшиеся обстоятельства меняют жанр произведения. Фантастика преображается в сказку, сказка — в сказание, сказание — в былину, былина — в быль. В итоге перед нами проявляется явь, в которой мы находимся. Новые краски расцвечивают жизнь. И начинает по-другому восприниматься старая загадочная история. Вот она.

Глава 3 Букет древних орхидей

Серебристые звёзды Вселенной украшают человеческую жизнь. Яркое ночное небо радует нас, привлекая не только своим великолепием, но и множеством загадок, таящихся в мерцающем безмолвии. Например, возникает вопрос: ка мы приобрели способность различать космические объекты, удалённые от нас на расстояния в миллионы километров? Для чего человеческий глаз устроен так, что зачем-то видим Млечный Путь? Ведь согласно эволюционной теории формирование органов тела определено исключительно острой потребностью в них. Какая же необходимость заставила орган зрения развить в себе качества, позволяющие взгляду проникать в глубины Вселенной?

Может быть, человек изначально предназначен для космических полётов? А иначе как объяснить, почему людям вдруг ни с того ни с сего неудержимо захотелось видеть всю Галактику? С чего бы это им понадобилось, если бы не вынудила насущная необходимость?

Удивление вызывает ещё один факт: так же, как люди, на ночное небо любят смотреть волки и собаки. А кроме нас да них больше никто не испытывает желания созерцать созвездия. Все остальные зверюшки заняты чисто земными делами. Похоже, что в незапамятные времена какие-то обстоятельства сподвигли человека покинуть пределы чужой области космоса и направить звездолёт в сторону нашей Солнечной системы. При этом верный пёсик случайно увязался за космолётчиком и стал, как и его хозяин, путешественником по Вселенной. И вот однажды они оба очутились на берегу Тихого океана планеты Земля.

Легко предположить, что в это же самое время недалеко от океанского побережья земная жительница собирала коренья в тропическом лесу, и вдруг — бух! — приземлился космический корабль. Из него вышли двое: один хвостатый, другой бородатый. Осторожно ступая по плотному травяному ковру влажного палеолита, пришельцы стали собирать цветы для компрессов и плоды на ужин. Едва углубившись в дебри хвощей, они повстречали земную жительницу. Возглас изумления вырвался у всех троих, и стало ясно, что всё трое говорят на разных языках. Тем не менее знакомство, хотя м сумбурное, всё-таки состоялось. Букет орхидей в охапке фруктов пришёлся как нельзя кстати и способствовал быстрому установлению приятельских отношений.

К сожалению, представителям земной цивилизации не удалось объяснить новой знакомой, кто они такие и откуда. Потому что полуночный небосвод, на который постоянно показывал один из инопланетян, был для земной жительницы пуст и чёрен. Древняя женщина вместо звёздной россыпи видела на небе сплошной жутковатый мрак. У жительницы Земли было слабое зрение. Оно и не могло быть полноценным, поскольку его никто не упражнял. Уроженка Земли всю жизнь собирала дары природы и полоскала в ручьях одежду. В связи с этим её взгляд всегда был направлен или вниз к ручью, или вперёд на деревья, или изредка в сторону для оценки степени опасности. В общем, взгляд был направлен куда угодно, только не вверх! Земной человек эпохи палеолита никогда не смотрел на небо: зачем оно ему?

Внезапно в одночасье всё изменилось: откуда ни возьмись, в судьбе жительницы планеты Земля появились два пришельца. Они оба любили вглядываться в ночной небосвод и петь под Луной.

Земная женщина старалась не тревожить их в эти мгновения, ибо не понимала, чем их утешить. Она догадывалась, что два друга тоскуют по каким-то светлым годам, оставшимся далеко за небесной тьмой. Женщина ни о чём не спрашивала, просто уходила в пещеру и начинала готовить вкусный завтрак. Она знала: ночь закончится и прекрасные романтики снова научатся радоваться жизни, как делали они это в другом, ей неведомом мире.

То, что пришельцы радоваться умеют, жительница Земли убедилась при первой встрече с ними. В тот раз оба незнакомца приветствовали её со всей силой своей эмоциональности: один прыгал и вертелся, виляя хвостом, за что женщина прозвала его Хвостишкой, а другой улыбался так, что блеск его зубов озарял джунгли. К тому же он всё время поглаживал бороду, и женщина прозвала его Бородачом. Эти два существа были такими одинаковыми и разными, такими весёлыми и грустными одновременно… Хорошо было с ними!

Но в скором времени за инопланетянином прибыли могучие посланники небес и передали ему указ отправляться в другую галактику, чтобы там приступить к оборудованию новых перспективных планет: рыть специальными космическими приспособлениями котлованы для озёр, поднимать в воздух тонны добытого грунта и каскадами сбрасывать их с железных летающих машин в районе сооружения горной гряды. После этого нужно было склеивать созданные пласты специальным раствором, обрушивая на груды слоёв вязкое вещество наподобие горячей магмы. И таким образом стремиться превращать глину в камень, а холм — в сопку. Пришельцу предстояло укреплять скалами прибрежные зоны, прокладывать русла рек и разбрасывать в образовавшихся междуречьях зёрна.

Галактическая бригада освоения Вселенной делала многие планеты пригодными для жизни. В этом должен был участвовать и наш космический гость, потому что он был мастером цивилизационных преобразований.

Прощаясь, мужчина подробно объяснил землянам, в какой области неба находится выбранная для его работы планетарная система.

— Если ты станешь наблюдать за этой звездой, — уточнял он, обращаясь к земной женщине и показывая на небосвод, — то наши взгляды обязательно встретятся, потому что я буду оттуда постоянно смотреть на Землю.

Проводив космический корабль, женщина загрустила и долго плакала. Запрокинув голову, земная жительница что есть силы вглядывалась в ночное небо, чтобы разглядеть в бездонной Вселенной бледную точку, названную пришельцем «звездой».

И в какой-то момент эта точка проявилась — та самая звезда, с которой инопланетянин обещал смотреть на Землю.

— Мы нашли его планету? Наш друг там? Суждено ли ещё свидеться? — спросила женщина Хвостишку, всегда сидевшего рядом и тоже разглядывавшего небо.

Хвостишка лизнул в нос свою новую повелительницу и обнадёживающе тявкнул. Это означало, что пёсик совершенно не сомневается в том, что хозяин вернётся. А иначе бы Хвостишка его ни за что бы не отпустил!

Женщина растрогалась и опять залилась слезами. Разлука и щемящая тоска заставляли её вновь и вновь устремлять взор к небу. И то ли обильные рыдания повлияли на глаза, то ли эмоции усилили приток крови к мозгу, но очередной взгляд в ночную высь обнаружил там уже не одну, а семь светящихся горошин! И с каждым днём небосклон открывался древней женщине всё больше.

Так в её жизни появились звёзды. Они сверкали и подмигивали — сначала тускло, а затем всё ярче и горделивей. Самой сияющей звездой, а, значит, и самой первой, увиденной доисторическим человеком, был, конечно же, ослепительный Сириус. С тех пор, наверное, и существует легенда о межгалактических путешествиях «сириусян».

Миновало несколько лет, и пришелец, безусловно, вернулся, потому что иначе поступить не мог: на Земле по нему скучали верный пёсик и дорогая сердцу женщина, нуждавшаяся в защите от дикой среды обитания. В день встречи все трое радостно бросились друг к другу.

Возвратившийся космический скиталец крепко обнял милых жителей Солнечной системы и стал осыпать их вопросами:

— Ну, как вы без меня жили? Хвостишка освоился? Молодец! А я, — обратился он к своей земной подруге, — придумал тебе имя: Спируэлла. Нравится? В этом имени заключены щебет птиц и форма твоей причёски, похожая на спираль. Где ты научилась столь изящно и прочно закреплять волосы с двух сторон веточками цветущих деревьев?

— Звезда, которая предоставляла тебе приют в предшествующие годы, сильно мерцала. Это ты подавал мне сигналы? — ответила вопросом на вопрос украшенная лепестками.

Уранес (так звали галактического труженика) улыбнулся. Он с восторгом смотрел на Спируэллу. Она была очень красива. Жёлтые тычинки соцветий древесных заколок взволнованно подрагивали над её округлым лбом в такт словам. Тяжёлые нити травяной одежды порывисто покачивались на фоне величественного покоя папоротников.

Природа ликовала. Тёплый ветер громыхал кожистыми листьями тропических растений. Эволюция делала очередной шаг вперёд. Заря человечества разгоралась, раздвигая горизонты познания и пророча бурное развитие всех сфер деятельности будущим строителям земных цивилизаций. Мир благоухающей Земли навсегда принимал в своё лоно космического пришельца.

Больше никто и никогда не вспомнит о том, что лучезарные созвездия неба были первоначально сокрыты от древних землян. Все последующие поколения приобретут и уже не потеряют удивительного дара видеть таинственные межзвёздные просторы, проникая взором далеко за пределы собственной галактики.