Филоктет

Давно б на судно мы ушли свое,

Когда б не видели вблизи поляны

1220 Неоптолема с Одиссеем; вместе

Они сюда свой направляют путь.

Скажи на милость: для чего так быстро

Стезей обратной ты сюда идешь?

Недавнюю хочу я смыть вину.

Чудная речь. И в чем твоя вина?

В том, что тебе и рати всей в угоду —

Ты что-нибудь худое совершил?

Обманом гнусным ближнего опутал.

Кого? Недоброе задумал ты!

1230 Ничуть; хочу я просто Филоктету —

Ох, сердце бьется! Что же: Филоктету?

Тот лук, что мне он передал, обратно —

Ужель вернуть? О Зевс! Опомнись, друг!

Ценой позора он достался мне.

О, ради бога! Шутишь ты, надеюсь!

Коль слово правды шуткой ты зовешь.

Что ты сказал, Ахиллов сын? Опомнись!

Одно и то же хочешь дважды слышать?

Нет; этого б ни разу не хотел.

1240 Ты все сполна услышал, будь уверен.

Не быть тому; исполнить не дадим.

Что? Кто не даст, раз я того желаю?

Весь стан ахейский, и в том стане — я!

Из умных уст неумной речи внемлю!

Где ж ум в словах, где ум в твоих деяньях?

Зато в них правда есть, и это лучше.

По правде ли заботы плод моей

Разрушишь ты?

Позорную вину

Хочу загладить я; вот весь мой долг.

1250 Ахейской рати не боишься ты?

Служу я правде;[37] страх твой мне не страшен.

. . . . .

Тебе подавно не сломить меня.

Что ж, не трояне нам враги, а ты?

Что будет, будет.

Берегись! Десница

Меча коснулась!

Неоптолем

И моя немедля

Последует примеру твоему!

Прощай пока. Все расскажу я войску,

И кары не избегнешь ты его.

Так лучше. Будь и впредь благоразумен

1260 И слез межи не переступишь ты.

Одиссей отступает вглубь орхестры.

Неоптолем поворачивается к пещере Филоктета.

Эй, сын Пеанта, Филоктет! Послушай,

Оставь свой каменный покой, явись!

(появляясь у входа)

Чей зов раздался у пещерной сени?

Чего вам нужно, гости, от меня?

Ужель так мало взыскан я несчастьем,

Что вы еще терзать меня пришли?

Нет; успокойся, выслушай меня.

Боюсь. Уж раз от слов красивых горе

Я принял в дар, доверившись тебе.

1270 Ужель мне и раскаяться нельзя?

Снаружи честность и в душе коварство —

Так и тогда ты лук похитил мой!

То было раз. Теперь узнать хочу я:

Решил ли ты упорствовать в отказе,

Иль с нами плыть?

Довольно, не трудись.

Что б ни сказал ты — все напрасно будет.

Ты так решил?

Решенье тверже слова.

Хотел бы тронуть лаской убежденья

Твой жесткий ум; но если тщетно все —

1280 Что ж, уступлю.

Да, тщетно будет все.

Не снищешь вновь ты моего доверья.

Обманом жизнь похитив у меня,

Ты здесь опять со словом увещанья,

Сын-выродок честнейшего отца!

Проклятье вам — Атридам, Одиссею,

Да и тебе!

Довольно проклинать!

Из рук моих возьми обратно лук.

Что говоришь ты? Новое коварство?

Клянусь святой десницей Зевса — нет!

1290 И это правда? Радостное слово!

За словом дело: руку протяни

И вновь владей своим заветным луком.

(поспешно возвращаясь)

Кладу запрет от имени Атридов

И рати всей — тому свидетель бог!

Чей это голос, сын мой? Одиссея

Я слышу вновь?

И видишь пред глазами!

И он неволей увезет тебя

Под стены Трои, не спросись согласья

Безвольного Ахиллова птенца!

Увидим тотчас: ты лети, стрела!

(хватая его за руку)

1300 Нет, ради бога! Не пускай стрелы!

Родной мой, сын мой! Дай руке свободу!

Нет, ни за что!

Злодея-супостата

Убить я мог бы верною стрелой!

С собой меня б ты этим опозорил.

Ты видишь сам. Вот в воинстве ахейском

Вожди-витии! Лживым языком

Они сильны, но духом в битве слабы.

Пусть так. Лук — твой, и не за что тебе

Уж гневаться и упрекать меня.

1310 О да, дитя! Ты оправдал породу:

Отцом тебе был не Сисиф, а тот,

Что лучшим слыл среди живых при жизни,

А ныне средь теней слывет — Ахилл!

Я рад тому, что ты отца восславил,

А с ним меня. Теперь моей ты просьбе

Внемли. — Что боги нам пошлют, должны

Смиренно мы нести — на то мы люди.

Но кто, как ты, своею вольной волей

Себя в несчастья омут вверг, тому

1320 Ни сострадать не должно, ни прощать.

Ты одичал, совету недоступный;

Кто добрым словом вразумить тебя

Усердствует, того ты ненавидишь,

Как будто враг он и предатель твой.

Все ж мысль свою я выскажу тебе

Правдиво — Зевс порукой! Ты ж внемли

И в сердце запиши совет непраздный.

Твое несчастье — божье ниспосланье:

Вкусил ты Хрисы — недренного стража,

За то, что ты приблизился ко змию,

Который постоянно сторожит

Хрисейскую священную ограду,

И не надейся от болезни тяжкой

1330 Другое исцеление найти,

Покуда Солнца колесница эта

Оттуда всходит и туда опять

К закату мчится — кроме одного:

Ты должен сам, своей склоненный волей,

Прийти под Трою и принять спасенье

У нас, из рук Асклепия сынов.[38]

Они с тебя старинный недуг снимут,

И ты со мной, владелец стрел чудесных,

Сорвешь Пергама царственный венец.

Откуда я про это знаю, спросишь?

Мы взяли в плен троянского пророка

Славнейшего, Елена; что из уст

Моих ты слышал, все нам он поведал.

1340 Сказал еще, что Троя пасть должна

Добычей лета, что теперь настало:

За ложь главой он заплатить готов.

Вот речь моя. Склонись же добровольно!

Красив твой жребий: лучшим ты объявлен

Из эллинов; целителя рука

Тебя под Троей ждет; — и в довершенье

Когда возьмешь ты Трою, город горя,

То высшей славой будешь осенен.

Жизнь-мачеха! Зачем меня неволишь

Ты видеть дня сиянье на земле?

Зачем в Аида не отпустишь мрак?

1350 Что делать мне? На искреннее слово

Могу ль ответить недоверьем я?

Но уступить? О ужас! Как осмелюсь

Себя я солнцу показать? Кому

Сказать привета слово? Очи, очи,

Вы, что обиду видели мою!

Дерзнете ль вежды вы открыть — и встретить

Проклятый взор Атреевых сынов,

Иль Одиссеевой зеницы луч

Отверженной? Не о былом скорблю я,

Нет: в будущем я вижу оскорблений

1360 Несметный ряд. Ведь тот, кому душа

Пороков мать, — стезе порочной верен

Навеки будет. И тебе, мой сын,

Дивлюся я. Тебе ль под Троей место?

Удерживать ты должен бы меня

От всякого общения с врагами,

Что отчие доспехи у тебя

Похитили.[39] И им несешь ты помощь,

К ним и меня в союзники зовешь?

Нет, нет, дитя. Другое обещанье

Исполни лучше, и в страну меня

Отправь родную. Сам живи спокойно

На Скиросе, врагам же лиходеям

Лихою гибелью погибнуть дай.

1370 За это ты двойную благодарность

И от меня, и от отца получишь;[40]

А если злым прислуживаться будешь —

Смотри, и сам причислен будешь к ним!

В твоих словах есть доля правды; все же

Прошу тебя, поверь богам и мне

И, вместе с другом, уплыви отсюда.

Куда? Под Трою? Чтоб с ногой болящей

Предстать пред очи гнусные Атрида?

Пред очи тех, что прекратят мученья

И немощь той отравленной ноги.

1380 Что молвишь ты? Ужасна речь твоя!

Для нас двоих нет лучшего исхода.

Оставь советы! Устыдись богов!

Тому ль стыдиться, кто о благе просит?

Да, но кому? Атридам или мне?

Тебе, мой друг! Доверься доброй речи!

А кто злодеям выдает меня?

В несчастье гнев — советник ненадежный!

Из слов твоих я вижу, ты мне враг!

Ты сам не знаешь, друг, что говоришь!

1390 Я знаю тех, кто погубил меня.

Кто погубил тебя, теперь — спасет.

Под Трою мне не плыть по доброй воле!

Ни в чем не смог я убедить тебя,

И что мне дальше делать, я не знаю.

Исход один: мне — прекратить советы,

Тебе ж — и впредь без исцеленья жить.

Ну что ж, стерплю, что должно мне стерпеть.

Одно лишь помни. Руку дав залогом,

В мой дом меня ты обещал вернуть.

Исполни ж слово, сын мой, без задержки.

1400 Про Трою же не говори: и так

Довольно слез из-за нее я пролил.

Что ж,[41] идем, коль так решил ты.

Слово чести ты сказал!

Твердо ставь больную ногу!

Лишь бы сил хватило мне!

А ахейцев недовольство?

Брось о нем и думать, друг!

Как на остров мой нагрянут!

Там меня они найдут!

Что ж поделаешь ты с ними?

Лук Геракла натяну!

Ну, и что ж?

Он их удержит!

Поклонись земле — и в путь!

Подождите. Сначала моей, Филоктет,

1410 Должен речи ты внять.

Не смущайся: Геракла ты видишь лицо,

Его голоса звуки приемлет твой слух.

Для тебя я спустился с небесных высот,

Чтобы замыслы Зевса тебе передать

И тобою задуманный путь преградить;

Ты ж внемли дружелюбному слову!

Сначала свой тебе напомню жребий:

Трудов я много перенес — за то

И доблести венец стяжал бессмертный;

1420 Его и ныне видишь ты на мне.

Поверь мне, друг мой: и тебе указан

Такой же путь. Страданья поборов,

Ты многославную обрящешь жизнь.

Под стены Трои с ним уплыть ты должен.

Там от болезни исцелишься ты;

Там доблестью средь всех увенчан будешь

Бойцов ахейских; там стрелой моей

Исторгнешь жизнь[42] у дерзкого Париса,

Виновника всех ужасов войны;

Возьмешь и Трою, и трофей победный,

Как лучший витязь воинства всего,

В чертог отправишь свой отцу Пеанту,

1430 К родимой Эты солнечным лугам.

Трофей другой, с врагов полегших взятый,

Благую луку память воздавая,

Воздвигни там, где мой костер стоял.

Второй завет, тебе, дитя Ахилла:

И ты не властен Трою покорить

Без помощи его — и он бессилен

Без рук твоих. Нет, точно львов чета,

Сражайтесь там, друг друга охраняя.

Теперь Асклепия под Илион

Отправлю я, чтоб снял с тебя он недуг.

Час Трои близок: от моей вторично

Стрелы волшебной пасть ей суждено.

1440 А вам наказ: когда стопой победной

Войдете в град — почтение богам!

Все прочее вторым отец считает.

Одно лишь благочестье вашу смерть

Разделит с вами: ни при солнца блеске

Оно не гибнет, ни в подземной тьме.

О возлюбленный друга усопшего глас,

После долгой разлуки я слышу тебя!

Повинуюсь охотно заветам твоим.

(Филоктету)

И свое я решенье с твоим сочетал.

Если так, то спешите! уж час наступил

1450 И открылся вам путь:

От кормы уж проносится ветер.

А теперь, пред уходом, земле помолюсь.

Ты прости, мой приют, безмятежная сень;

Влажнокудрые нимфы весенних лугов;

Ты, раскатистый рокот прибоя, и ты,

Под навесом горы прибережный утес,

Где так часто летучею пылью валов

Мне порывистый ветер чело орошал;

Ты, Гермейский хребет,[43]

что в страданьях моих

1460 Мне участливо стоном на стон отвечал;

О певучий родник, о святая струя!

Покидаю я вас, покидаю навек:

Благостыню нежданную бог мне явил.

Мой привет тебе, Лемноса кряж бреговой!

Ты же с ветром счастливым отправь нас туда,

Куда рока великого воля влечет,

И усердье друзей, и державный призыв

Всеблагого вершителя — бога!

Собирайтесь, все вместе за ними пойдем!

1470 Вы же, резвые нимфы пучины морской,

Благосклонно пловцов охраняйте!