Филоктет

В земле чужой, со странником угрюмым

Что говорить, о чем молчать велишь?

Ты все скажи нам, вождь!

Там наука и ум цветет,

Где божественной власти жезл

140 Зевсом в верные руки дан.

Так к тебе перешла теперь

Древнего царства держава; итак, скажи,

Служить тебе могу ль я?

На краю, над обрывом жилище его;

Если хочешь, взгляни, как устроился он:

Безопасно теперь. Но как только придет

Неприветливый путник — обратно ко мне

Из пещеры явись и по силам своим

Помоги мне в задуманном деле.

150 Давнишнюю ты воскресил заботу —

Всегда радеть о выгоде твоей.

Теперь скажи одно:

Где пустынника дом найти,

Где блуждает стопа его?

Это надо бы ведать нам,

Чтобы он не застиг нас вдруг.

Где ж его хижина? Где пребывает он?

В глуши лесной, иль дома?

Видишь здесь ты жилище в пещере сквозной,

160 Среди каменных стен двуотверстых?

А страдалец-хозяин — куда он ушел?

Видно, в поисках пищи вблизи он ползет

И отвисшей ногою тропу бороздит,

Ибо он, горемычнее всех горемык,

Оперенной стрелой поражая зверей,

Только тем и живет;

Исцелителя нет его ране.

Ах, болеет о нем душа!

170 Нет ухода за ним, далек

Взор участливый, день и ночь

Стонет он, одинокий.

Злою болью болеет плоть,

В муках корм добывает он —

Страшно думать, как мог бедствий таких

Он пересилить гнет!

О произвол богов!

О, людской злополучный род,

О, безмерная доля!

180 От прыск славных мужей, судьбы

Первый баловень средь своих —

Всех он жизни даров лишен,

Всеми ныне покинут.

Зверь лесной ему гость и друг,

Голод — брат и болезнь — сестра;

Одр его стережет[5] ночью и днем

Мук неотлучных сонм.

Тщетно рыдает он:

Эха лишь неумолчный зов

190 С дальних скал ему вторит.

Неоптолем

Коль судить мне дозволено — участь его

В изумленье души не повергнет моей.

Не без воли блаженных его поразил

Той безжалостной Хрисы удар роковой;

Не без их же решенья и ныне он здесь

Без ухода томится десятый уж год —

Чтоб не раньше направил на Трою он лук,

Неизбежной стрелою сражая врага,

Чем исполнится время,[6] когда от него

200 Суждена тому граду погибель.

О, тише, сын мой!

Что там?

Звуки слышу я,

Точно где человек в муках томится.

Там ли, здесь ли — знать не могу…

Слышен вновь голос мне:

Кто-то путь свой, полный страданий,

Свершает; жалобным стоном

Мне душу издали тянет

Странник горький: так явно слышен он.

210 Наметь же, сын мой…

Что же?

Новых мыслей путь:

Близок странник, сейчас будет он с нами.

Не свирели вверил он песнь,

Как пастух горных рощ;

Иль, споткнувшись, голос страданий

Он шлет в лазурные дали,

Иль брег признал нерадушный

Глаз его; но все громче стонет он.