Философ

ГЛАВА 15. ДИКАЯ ГРУША

Дед Афанасий почесал свою лысину и сказал,что здоровье Юры"Надо отметить!" - воскликнул дед, хитро подмигивая. Я напрягся. В моем опыте "отметить" обычно означало надраться до поросячьего визга, а потом просыпаться с головной болью размером с Уральские горы. Но дед удивил меня еще раз: "А что может быть лучше хорошей бани?" Он хлопнул в ладоши и повернулся ко мне: "Сергей, а ну-ка сгоняй за соседским Антоном, пусть поможет баньку растопить".

Я закатил глаза, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Вот так всегда - стоит только расслабиться, как тебя уже куда-то посылают. В 1977-м это было "Сергей, а ну-ка сгоняй за мастером, пусть глянет на эту чертову печь", а теперь вот - за каким-то Антоном. Но делать нечего, пришлось поплестись выполнять поручение. По пути я размышлял о странностях этого нового мира. Вот, например, баня. В моем времени это было что-то из разряда роскоши, а здесь, похоже, обычное дело. И козлы тут какие-то особенные, раз их выздоровление - повод для празднования.

Через полчаса мы с этим самым Антоном уже стояли во дворе деда Афанасия. Я все еще не мог понять, как умудрился вляпаться в эту авантюру. В голове крутилась мысль: "Эх, был бы я сейчас в своем времени, сидел бы в красном уголке, газетку почитывал...". Антон, прищурившись, осмотрел меня с головы до ног, и я почувствовал себя как на медкомиссии перед устройством на завод. "Ну что, очкарик, готов к настоящей работе?" - ухмыльнулся он. Я неуверенно кивнул, пытаясь сообразить, что меня ждет. В конце концов, какая там может быть "настоящая работа" в бане? Помыться, что ли?

"Для начала нам нужны дрова", - заявил Антон тоном заправского эксперта. Я чуть не расхохотался. Дрова? Серьезно? В 2003 году? "А электричество вам еще не провели?" - съязвил я, но Антон только непонимающе уставился на меня. "Пойдем, поищем подходящую грушу", - сказал он, игнорируя мой вопрос. Я пожал плечами и поплелся за ним.

В конце концов, может, здесь и правда еще топят дровами. Чего только не бывает в этом странном будущем.

Мы вышли со двора и направились вдоль улицы. Антон шел впереди, важно выпятив грудь, словно гусак на параде. Я плелся следом, чувствуя себя не в своей тарелке. Вокруг были какие-то непривычные дома, заборы, даже воздух пах по-другому. "Слышь, ты, - вдруг обернулся Антон, -А ты вообще умеешь дрова рубить?"

Я замялся, не зная, что ответить. С одной стороны, колоть дрова мне доводилось, но это было так давно, что казалось почти сном. С другой - признаваться в своей неопытности этому пацану совсем не хотелось. "Да ладно, чего там уметь, - махнул рукой Антон, не дождавшись ответа, -Главное - сила есть, ума не надо". Он засмеялся собственной шутке, а я почувствовал, как краснею от смущения и злости. Вот ведь сопляк!

Наконец мы добрались до какого-то дома. Напротив палисадника росла огромная груша, больше похожая на баобаб. Я аж присвистнул от удивления - такого дерева я еще не видел. "Вот это то, что надо!" - воскликнул Антон, оценивающе глядя на дерево. Он протянул мне топор и скомандовал: "Давай, руби ветки, а я пока осмотрюсь". Я неуверенно взял топор, чувствуя себя полным идиотом. В голове крутилась мысль: "А не посадят ли нас за порчу чужого имущества?" Но вслух я спросил другое: "Слушай, а зачем нам именно грушевые?" Антон посмотрел на меня как на умалишенного: "Городской, да? Ничего не понимаешь в банном деле. Делай, что говорят, и не задавай глупых вопросов".

Я почувствовал, как внутри закипает злость. Ишь ты, командир нашелся! В мое время такого сопляка быстро бы на место поставили. Но сейчас я был в чужом теле, в чужом времени, и приходилось играть по чужим правилам. Решив доказать, что не лыком шит, я замахнулся топором и начал рубить ветки, представляя на их месте наглую физиономию Антона. Работа оказалась на удивление увлекательной.

Каждый удар топора будто выбивал из меня частичку накопившегося раздражения и непонимания. Груша постепенно приобретала вид тропической пальмы, а я все рубил и рубил, войдя в раж.

Вдруг я понял, что Антон куда-то исчез. Вот ведь хитрый жук! Небось, пошел прохлаждаться, пока я тут работаю. Но останавливаться не хотелось - в конце концов, это была единственная понятная мне задача за весь день. Я продолжал рубить ветки, погрузившись в свои мысли. Вспоминал завод, бригаду, даже ту злосчастную лаву, которая отправила меня в это странное будущее. Интересно, что стало с моими товарищами? Доработали ли они до пенсии? А завод? Стоит ли он еще?

Вдруг скрипнула калитка, и я увидел круглые от ужаса глаза какой-то женщины. Она смотрела на меня так, будто я, как минимум, убивал котят. Я машинально оглянулся, проверяя, не стоит ли за моей спиной маньяк с бензопилой. Никого не обнаружив, я решил спросить про Антона: "Извините, вы не видели парня с чубом?" Женщина затрясла головой и начала судорожно закрывать калитку. Я недоуменно посмотрел на топор в своих руках, потом на изуродованную грушу. До меня начало доходить, что, возможно, я сделал что-то не так.

Решив, что надо бы спросить разрешения на дальнейшую рубку (лучше поздно, чем никогда, верно?), я направился к хозяйке. И тут началось что-то невообразимое. Женщина завизжала так, будто ее режут, захлопнула калитку и загремела засовом. Я остался стоять в полном недоумении, пытаясь понять, что происходит. В голове пронеслась мысль: "Неужели в 2003 году боятся подростков с топорами? Да в мое время такой пацан на заводе уже вовсю работал бы!"

"Ну и чудные люди здесь", - подумал я, решив, что, раз уж потрудился, надо забрать нарубленные ветки. Собрав их в охапку, я двинулся дальше по улице, волоча за собой зеленый след из листьев и размахивая топором. "Антон! - кричал я, оглядываясь по сторонам. -Куда ты подевался, черт побери?" В голове крутилась мысль: "Вот так всегда - начальство свалило, а ты разгребай!"

Подойдя к соседнему двору, я заметил над воротами чью-то голову. "Эй, вы не видели парня с чубом?" - крикнул я, поднимая топор, чтобы указать на прическу Антона. Голова мгновенно исчезла, а через секунду я услышал звук захлопывающихся ставней. "Да что с ними всеми такое?" - недоумевал я, продолжая свой путь по деревне. В моем времени люди были куда более общительными. Да и вообще, что за странная реакция на обычный вопрос?

Только подошёл к соседнему двору, над воротами заметил голову. Реально. То есть кто-то, предположительно, молодая женщина, вряд ли мужик стал бы платок на башку вязать, ухитрилась залезть туда, и вынырнув из-за края ворот, так, что только глаза и нос торчат, наблюдает внимательно за мной не менее круглыми глазами, чем у предыдущей. "Странно, - подумалось, - неужели в этом времени все бабы по заборам лазят? Или это какой-то местный обычай?" Прищурившись, попытался разглядеть лицо незнакомки получше, но зрение подводило. "Эх, были бы глаза молодые, как раньше..." - с тоской вспомнил прежнюю жизнь.

"Груша есть?" - говорю ей, стараясь, чтобы голос звучал по-взрослому басовито. А сам ближе к воротам иду. Ну, не орать же на всю улицу. Топор в руке висит, я им помахиваю. Чувствую себя как-то неловко - вроде как пацан совсем, а топором размахиваю. Но ничего не поделаешь, надо соответствовать заданию Антона.

В ответ раздался грохот и лицо, а точнее его половина, исчезла. Правда, отчётливо слышался мат. "Ого, - удивился про себя, - а бабёнка-то с характером". Думаю, с женщиной беда приключилась. И рванул же к калитке. Потому что высота ворот метра два с половиной. Как она наверх залезла, ума не дам. "Может, в цирке работает? Или по крышам бегает, как эти, как их... паркурщики?" - пронеслось в голове.

Судя по грохоту, свалилась бестолковая овца прямо оттуда, где стояла. Я, конечно, не доктор Айболит, но глаза у неизвестной особы были очень выразительные. "Там и все остальное должно быть на уровне", - мелькнула шальная мысль. Тут же одёрнул себя: "Тьфу ты, что за ерунда в голову лезет! Мне же сейчас всего пятнадцать, нечего о таком думать". Красивые женщины - мое хобби. Ну, а второй момент, вдруг она ногу сломала. Или руку. "Хотя, - подумал, - с такой высоты можно и шею свернуть. Надо поспешить".

Подбежал к калитке, дёргаю, закрыта. "Ну конечно, - досадливо поморщился, - а чего я ожидал? Что она гостеприимно распахнётся передо мной?" И тут из-за ворот раздалось жалобное, но очень громкое: "Помогите! Убивают!" Думаю, вот это номер! Вот это Дубки! Ещё ночь не наступила, а тут вот так запросто человека насилию подвергают. "Стоп, - осенило меня, - а может, это розыгрыш какой-то? Или съёмки скрытой камерой?" Огляделся по сторонам, но никаких камер не заметил.

Я разбегаюсь и плечом в калитку. Надо спасать красавицу. Искренне надеялся, что она красавица. А то будет очень обидно. "Хотя, - мелькнула мысль, - какая разница, красавица она или нет? Человеку помощь нужна!" Только раз ударил, а за воротами заголосили так, будто процесс убивания уже начался и в полном разгаре. Думаю, ну, вообще капец. Надо девку спасать. Что ж там за садист издевается. И ору жертве в ответ: "Щас, подожди! Щас калитку выбью, доберусь!"

Разбегаюсь и опять со всей дури - на-ка! - по калитке. Она намертво закрыта. "Чёрт, - выругался про себя, - вот бы сейчас мою прежнюю силушку..." Думаю, ладно. Отступать нельзя. Раз уж начал спасать, нужно довести дело до конца. Пошел на третий заход. Разбег подальше взял. "Была не была, - решил, - если не получится, придётся искать другой способ".

И вот картина. Девка за воротами орет, как резаная. Я, как психопат, с разбегу о калитку бьюсь, что все аж ходуном ходит, а ни одна сволочь на улице не появилась. Хотя, оглянувшись, заметил, как в соседних домах кто-то у окон рожами припал, аж носы расплющило, кто-то щёлочку сделал, дверцу приоткрыл и оттуда наблюдает. "Вот ведь любопытные, - подумал с досадой, - самим помочь слабо, а поглазеть - это пожалуйста". Думаю, вот ведь твари. Там человека жизни лишают, а они сидят, как крысы.

Глянул на топор, который все ещё при мне, и сразу мысль пришла, а чего это я плечом? У меня же вот, целый инструмент есть. "Эх, - вздохнул, - не додумался сразу. Вот что значит в молодом теле - мозги по-другому работают". Поплевал на ладони. В кино видел, так делают в особо сложных случаях, и давай, значит, рубить калитку. Учитывая, что это ни хрена не груша и веток у нее нет, молотил, куда придется. В итоге, со стороны смотрелось, что я просто сводил личные счёты с калиткой, решив превратить ее в щепки.

Девка вообще голосить начала раза в три сильнее, хотя куда уж. "Господи, - подумал, - у неё что, лёгкие железные? Как она так орёт-то?" Думаю, как там ее убийца ещё жив остался? Я на расстоянии и то в ушах зазвенело. А тот - рядом. Наверное, мозг звуковой волной выбило. Хрен его знает, кого спасать придется. "А может, - мелькнула шальная мысль, - это она его убивает? Своим криком?"

Но уйти не могу. Стрёмно. Ну, как это будет выглядеть? Такой, спасал, спасал, а потом, всё, я устал, пошел домой? И Антона, как назло не видно поблизости. "Где вот носит человека, когда тут такие страсти?" - возмутился мысленно. Видимо, сильно я хотел неизвестную красавицу спасти, что при очередном ударе калитка просто плашмя упала на землю. Вот прям как висела, так и упала. "Ох ты ж, - удивился, - неужели я такой сильный в этом теле?"

Залетаю во двор, а там возле ворот сидит девка на заднице, ногу походу и правда повредила. Орет не своим голосом. А рядом - никого. "Ну, психованная, - подумал с досадой, - ясно же". Видимо, с головой не все в порядке. Причем она уже не отдельными фразами орет, а просто одно затяжное: "Аа-а-а-а!". "Господи, - взмолился про себя, - ну за что мне это? Я ж просто грушу хотел срубить..."

Делать что-то надо все равно. Баба сумасшедшая, это факт. Я медленно к ней иду, и тихо, спокойно, размеренным голосом говорю: "Ты орать-то прекращай. Ну, чего ты? Все хорошо будет. Сейчас я тебя на руки возьму..." Только хотел сказать, что отнесу в дом. Очевидно, реально с ногой проблемы. И тут сзади на меня какой-то очередной псих прыгает. Прямо на спину. "Да что ж такое-то! - мысленно взвыл. - Это что, день сумасшедших сегодня?"

Отвечаю. Руками шею обхватил и орет в ухо: "Сергей, не надо! Сергей, ты что творишь?" Оказалось - дед Афанасий. Чувствую по запаху, до бабкиной бутыли он всё-таки добрался. "Вот же старый алкаш, - подумал с досадой, - и тут без него не обошлось". Но висит, зараза, на мне, не скинешь. Я кручусь, и так, и так, а он мотыляется, как сопля, и одно по одному в ухо кричит.

Да твою ж мать. Что за дурдом? Вот тут как раз люди повалили. Калитки нет, что ж теперь не валить. И главное, кто что предлагает. Один говорит: "Зовите участкового!" Второй: "Да просто ща морду ему набьем, и всего делов". Я подумал, это они на деда Афанасия такие планы строят. "Ну, очевидно же, - рассудил, - человек самогонки обожрался, на людей кидается". Но вроде, не чужой, как баба Рита сказала. Я им в ответ и говорю: "Только суньтесь. Все руки поотшибаю". "Хотя, - подумал, - как я это сделаю в теле пятнадцатилетнего пацана - непонятно".

А девка все орет. Ей уже из толпы кто-то кричит: "Да заткнись ты! У коровы молоко скислось". "Вот это да, - удивился про себя, - а корова-то тут при чём?"

Короче, не знаю, как долго продолжалось бы это безумие, но сквозь толпу, и ты смотри, главное, сколько их набежало, пробился Антон. "Слава богу, - обрадовался, - хоть один нормальный человек". "Сергей, ты чего?" - Говорит он мне. "Так Антон сказал надо грушу рубить, а сам исчез куда-то. Тут эта -" Повернулся и топором на деваху показал, отчего она всё-таки резко заткнулась, но при этом, закатив глаза, растянулась в пыли. "Ну вот, - расстроился, - теперь ещё и в обморок грохнулась. Как её в чувство приводить?" "Она с верху упала и начала голосить, что ее убивают. Я помочь хотел. А у нее не все дома, похоже. Сама с собой сидела тут. Никто ее не трогал".

Сразу наступила тишина. Гробовая. Люди стоят, переглядываются. Жертва в пыли лежит, но вижу, один глаз приоткрыла и на меня косится. "Ну и ну, - подумал, - вот это цирк". Решил, что надо как-то разрядить обстановку. "Так что, - говорю, - с грушей-то делать будем? Рубить или как?" Толпа загудела, как растревоженный улей. Кто-то засмеялся, кто-то начал возмущаться.

"Какая груша, Сергей?!-воскликнул Антон. -Ты что, совсем с ума сошел? Я тебе про грушу ничего не говорил!" "Как это не говорил? - удивился я. - А зачем тогда топор давал?" Антон схватился за голову. "Господи, Сергей, я тебе топор дал, чтобы ты дрова наколол! Какая груша в июне?!" "А-а-а, - протянул я, чувствуя себя полным идиотом, - так это я, выходит, не так понял..."

Тут девка, которая в обмороке лежала, вдруг вскочила на ноги. "Ах ты, паразит малолетний! - заорала она. - Я думала, ты меня спасать пришел, а ты, оказывается, грушу рубить собрался?!" И как даст мне пощечину. Я аж опешил. "Постойте, - говорю, - но вы же кричали, что вас убивают!" "Да я кошку свою звала! - рявкнула она. - У меня кошка, на дерево залезла и слезть не может "Ну а чего ж вы тогда с ворот упали?" - недоумеваю я, потирая щеку. "Да не падала я с ворот, дубина стоеросовая! - возмущается женщина. - Я на лестнице стояла, кошку снимать пыталась. А тут ты со своим топором прискакал, я от неожиданности и свалилась!"

Ну вот тебе и здрасьте! Не успел понять, где нахожусь, а тут уже пощечину получил. На лице горит, как будто не в 2003, а всё еще у печи стою. Думаю, что за манеры такие? В наше время женщины поскромнее были, да и с пощечинами не размахивались направо и налево. Тут же этот ботан, в чьем теле оказался, совсем уж слабо выносливый. А где же характер, где стальной стержень?

"А вот так всегда, - думаю, - только появишься на горизонте, а тебя уже в чем-то обвиняют. Как же объяснить этой взбалмошной даме, что я из чистых побуждений на помощь бежал?" Ладно, думаю, будем действовать по ситуации, смекалка - наше всё. "Ну, кошка так кошка, - говорю, - а топор-то мне зачем? Мог бы и без него залезть." Пытаюсь хоть как-то сгладить ситуацию, чтобы не разгорячать еще больше.

А она, как заводной паровоз, уже пар пускает из ушей, глаза горят. Думаю, ну всё, сейчас еще и в лоб получу. Да ладно, выдержим! Чего только не бывало в жизни. "А чего ж вы на лестнице без страховки стояли?" - спрашиваю, пытаясь проявить хоть какую-то заботу. Надо же как-то переключить её с агрессии на что-то более конструктивное. В 70-х у нас на заводе таких историй полно было. И все всегда заканчивались одним: кто больше спокойствия сохраняет, тот и прав.

Груша эта, оказывается, ни при чем, а я как дурак с топором. Вот же нелепость! Как теперь объяснять? Хотя, ладно, главное - пережить этот момент, а потом уж разберемся, что и к чему. Вся ситуация больше напоминает фарс, чем реальную жизнь. А жизнь, она как сталеварская печь - сначала надо всё правильно заложить, а потом и ждать результата.

Толпа вокруг нас уже откровенно веселится. Кто-то даже начал аплодировать, словно мы тут представление устроили. "Вот тебе и Дубки, - думаю. - Никакого уважения к старшим. Хотя, стоп, я же вроде как сам пацан..." Тут дед Афанасий, который все это время висел у меня на шее, наконец-то соизволил слезть.

"Что за шум, а драки нет?" - спросил он, оглядывая нас. Я открыл рот, чтобы высказать все, что думаю об этой ситуации, но дед меня опередил. "О, вижу, дровишек натаскали. Молодцы, ребятки!" - он довольно потер руки. "Ну что, готовы баньку растопить?" Я посмотрел на Антона, потом на деда, потом на злополучные ветки. В голове крутилась только одна мысль: "Господи, куда я попал?"

"Дед, а может, ну ее, эту баню? - неуверенно предложил я. -Может, лучше... ну не знаю, телевизор посмотрим?" Дед Афанасий посмотрел на меня как на умалишенного. "Телевизор? В такой-то день? Нет, внучок, баня — это святое. Особенно когда козел выздоровел!" Я вздохнул. Похоже, мне еще многому предстоит научиться в этом странном новом мире. "Ладно, показывайте, как эту вашу баню топить", - сдался я. В конце концов, что может быть сложного в растопке бани? Уж если я мартеновскую печь обслуживал, то с этим как-нибудь справлюсь.

Мы втроем направились к небольшому деревянному строению.