Философия достоинства, свободы и прав человека

Раздел 3 ДОСТОИНСТВО

Помнится, где-то в середине работы над рукописью данной книги, отдавая себе отчёт в том, сколь высока ответственность автора, взявшегося за исследование столь вселенской по масштабу темы, я испытал острую потребность посоветоваться с коллегами по поводу уже написанного.

Первым, на кого пал выбор, оказался судья Конституционного Суда Украины в отставке, часто и много пишущий на возвышенные темы, одним словом, весьма маститый правовед. Услышав по телефону название моего труда, он весьма резко и безапелляционно отрезал: «А где Вы видели сегодня достоинство в Украине? Вот когда оно появится, тогда и будем беседовать». На том наш разговор и оборвался. Не теряя, однако, надежду на более плодотворный диалог, я позвонил другому судье Конституционного Суда Украины в отставке, не менее первого облеченного всякими научными регалиями правоведу. В ответ я услышал столь же категорический и, пожалуй, на этот раз, лишенный даже деланной вежливости, отказ обсуждать предложенную тему. Мысленно поблагодарив коллег за прямодушие и искренность, про себя отметил, что эти замечательные качества в нашем обществе всё чаще и чаще стали проявляться лишь в тех случаях, когда нужно кому-то отказать в сочувствии и поддержке.

Обескураженный столь недвусмысленной реакцией двух корифеев в области конституционного права, я невольно задался тягостным вопросом. Если полным фиаско завершилась моя робкая попытка даже завязать диалог с именитыми украинскими юристами, которые добрых девять лет призваны были стоять на страже достоинства, свободы и прав человека, то что тогда можно требовать от множества безымянных работников «правоохранительных» органов, которые и слыхом не слыхивали об этих неоспоримых для любой державы общечеловеческих ценностях? Конечно, в условиях современной Украины — это риторический вопрос. Но сколь бы ни казался сей вопрос наивным, а всё же никуда не деться от поиска на него ответа, иначе жизнь в этом государстве будет представлять опасность уже не только для нас, но и для многих поколений наших потомков. Вот к сему нелегкому поиску истины я и приглашаю далее своих читателей. Причём поиск этой истины в значительной степени усугубляется тем, что как заметил российский писатель Григорий Шалвович Чхартишвили (псевдоним — Борис Акунин) «чувство собственного достоинства — это самое ценное и самое раритетное чувство, чувство — которое у нас в стране всегда находилось в катастрофическом дефиците». А искать то, с чем очень редко, но чаще всего никогда не сталкивался, для многих может оказаться непосильной задачей.

Человеческое достоинство, не побоюсь этого утверждения, пожалуй, самое важное, наиболее сложное и трудноуловимое, а потому и малоисследованное понятие в истории человечества. Проблема усугубляется ещё и тем, что можно исписать тома книг, провести неисчислимое множество дискуссий, прочитать тысячи проповедей с амвонов всех церквей мира, но при всём том ни на йоту не приблизиться к постижению этого уникального свойства человеческой личности. К этому благу, как ни к какому иному, применим каламбур знаменитого англичанина о секрете, завернутом в тайну, скрывающем в себе загадку. Разумеется, при таком положении вещей непозволительной роскошью было бы претендовать на постижение этого уникального порождения земной цивилизации в небольшом разделе настоящего исследования.

Однако можно привести один-единственный пример, который не оставит и тени сомнения в сути этого поистине Божественного дара людям — творцам столь несовершенного мира на нашей планете. Летопись исторической памяти народов, вероятно, хранит немало блестящих образцов проявления высоты человеческого духа. Но для автора этих строк наиболее впечатляющим представляется жизнь человека, который самой смертью своей вписал в эту летопись одну из самых ярких страниц под именем Януша Корчака. Общепризнанно, что оно стало символом достоинства, силы духа, мудрости и поистине самозабвенной любви к детям. Именно под этим литературным псевдонимом и вошёл в историю Гершем Гольдшмит (1878–1942) — педагог, писатель, мыслитель, врач.

Появившись на свет в 1878 г. в Варшаве, этот замечательный человек всю свою нелёгкую жизнь посвятил детям, вместе с которыми погиб в душегубке одного из нацистских лагерей смерти. Этот трагический и вместе с тем весьма поучительный эпизод заслуживает того, чтобы читатель обратил на него самое пристальное внимание именно в этой книге, книге, посвященной человеческому достоинству.

По инициативе Корчака в 1911 г. в Варшаве, на улице Крохмальной, 92, открылся «Дом сирот», который просуществовал около тридцати лет. Там великий педагог создал детское царство, крошечный мир равенства, справедливости и уважения к личности каждого ребёнка. В этом «государстве» детей не могло быть места насилию, тирании, неограниченной власти со стороны кого-либо, в том числе и взрослых наставников. Жизнь юных созданий протекала в условиях полного самоуправления вплоть до проведения увлекательных детских референдумов по всем спорным вопросам совместного бытия. Первостепенное значение в этом бесподобном сообществе приобрёл импровизированный суд, который был уполномочен на вынесение вердикта лишь в одной из двух форм: оправдать или простить. В этот храм правосудия спешили со своей челобитной даже воспитатели, если у них возникало маломальское сомнение в справедливости своих поступков по отношению к детям. Возвышенный мир душевности и духовности Корчак созидал с участием лишенных родительской любви обитателей детского дома. Важнейшим принципом отношений между всеми строителями этого уникального царства добра и милосердия стало уважение к человеческому достоинству каждого населяющего его существа.

Вот весь этот сказочный мир детства, включавший сирот, воспитателей во главе с престарелым Корчаком, гитлеровцы без какого-либо снисхождения к возрасту загнали в еврейское гетто Варшавы. Ученики, коллеги и друзья педагога не единожды пытались склонить его к побегу. Но он неизменно отвечал им отказом, ибо не допускал и мысли бросить своих маленьких и беззащитных подопечных на произвол судьбы. По воспоминаниям одной из его знакомых, прозаика Ирены Кшивицкой (1904–1994), «когда началась депортация евреев, друзья молили и упрашивали Корчака бежать из гетто. Но какой святой убегает от своих мук? Его смерть, разумеется, была не нужна, а сам он мог бы ещё пригодиться другим. Не только же эти сироты были на свете. С точки зрения обычного здравого смысла, смерть Корчака была не меньшим абсурдом, чем самоубийство врача, у которого пациент умирает от неизлечимой болезни. Но такие, как Корчак, думают другими категориями. Разве мог он остаться жить с тем горьким сознанием, что бросил детей в смертный час? И чего уж там душой кривить, именно он нужен был им, чтобы смягчить страшные мучения предсмертного часа».

Он остался. Остался с одной-единственной целью: как можно дольше утаить от детей ужасную правду о подстерегавшей их участи. Остался, чтобы своим присутствием вдохнуть надежду, преодолеть страх, сомкнуть ряды, когда скрывать человеческую подлость окружающего их мира станет уже невмоготу. Одним из проявлений этой низости стала неожиданность нападения организованного вооруженного нацистского воинства на беззащитное царство детей. Утром 6 августа 1942 г. в Доме сирот позавтракали, начали убирать посуду, как вдруг раздались свистки и крики: «Alle Juden raus!» — «Все евреи на выход!».

Дети построились в колонну по четверо, их было уже более двухсот. По воспоминаниям очевидцев, старшие мальчики по очереди несли зеленое знамя короля Матиуша с изображением клевера. Никто из подростков не закричал, не заплакал, не побежал, не спрятался, они лишь теснее сомкнули ряды вокруг своего Учителя, Отца и Защитника. Впереди шел доктор Корчак с двумя малышами — одного нес на руках, другого вел за руку. Воспитатели и работники Дома сирот шли рядом с детьми: Стефания Вильчинская, Роза и Генрик Штокманы, Бальбина Гжиб, Дора Соцкая, Сабина Лейзерович, Наталья Поз, Генрик Астербаум, Роза Липич-Якубовская. Большинство из них сами были в своё время воспитанниками этого приюта. Они шли и пели походную песню:

— Пусть буря бушует, мы не отступим!..

Наблюдая эту картину, один из очевидцев вспоминал: «Горе глазам, видевшим тот ужас. Рыдали камни мостовых…».

На месте сбора несчастных — площади Умшлагплатц — уже кричали, рыдали и молились тысячи людей. Корчак остановил детскую колонну на дальнем конце площади, чтобы как можно дольше оттянуть мгновенье осознания неизбежного… Он берег психику детишек до последнего мгновения. Началась погрузка в вагоны. По одной из легенд, комендант железнодорожной станции, на которой осуществлялась отправка в лагерь смерти, увидав это необыкновенное шествие, воскликнул: «Что это такое?!». «Корчак с детьми», — прозвучало в ответ. Уже перед самой отправкой зловещего состава коменданта осенило задать доктору вопрос, не он ли автор книги «Банкротство маленького Джека». «Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?» — «Нет, просто я читал вашу книжку в детстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор…» — «А дети?» — «Невозможно, дети поедут». — «Вы ошибаетесь, — крикнул доктор, — вы ошибаетесь, дети прежде всего!» — и захлопнул за собой дверь вагона. Этому эпизоду посвящены пронзительные строки из поэмы А.А. Галича «Кадиш»:

7 августа 1942 года Януш Корчак вместе со своими детьми и сотрудниками шагнул навстречу смерти в одной из газовых камер концентрационного лагеря Треблинка-2 (Польша).

Так, погибая, вошёл в историю этот подвижник добра и милосердия, человек, для которого сознание естественного права на достоинство оказалось неизмеримо выше естественного инстинкта к жизни. Своей смертью явил он нам пример воплощения в жизнь той самой философии достоинства, которой и посвящена настоящая книга. Именно в таком самоотверженном отношении к судьбам других людей и вскрывается подлинный смысл этого самого замечательного человеческого качества в истории земной цивилизации. Организация Объединенных Наций, отдавая должное этому замечательному человеку, объявила 1978 год — столетие со дня рождения Гершема Гольдшмита — годом Корчака. Памятник «Я. Корчак с детьми» (скульптор Борис Сакциер) установлен в 1978 г. на территории мемориала Яд ва-Шем в Иерусалиме (Израиль).

По вполне понятным причинам именно в этом месте книги мне хотелось бы отдать дань памяти двенадцатилетнему мальчику Мусе (Моисею) Пинкензону (1930–1942), который по возрасту, воспитанию и достойному поведению перед смертью вполне мог оказаться в числе лучших воспитанников Януша Корчака. Летом 1942 г. войска гитлеровской Германии стремительным марш-броском заняли станицу Усть-Лабинскую Краснодарского края РСФСР. Вся еврейская часть населения станицы подлежала поголовному уничтожению. В их числе и семья Пинкензон. Всех обреченных на страшную участь выгнали на берег Кубани, куда согнали для демонстрации установления «нового порядка» остальных жителей станицы. Солдаты расставили несчастных вдоль железной ограды перед глубоким рвом. Совершенно неожиданно, перед началом казни Муся вскинул скрипку и заиграл «Интернационал». Нацисты убили мальчонку первым. Так погиб ещё несостоявшийся музыкант, но уже состоявшийся человек — Муся Пинкензон. Память об этом трагическом событии была увековечена сначала в многометровом обелиске, а затем и в памятнике на месте гибели Муси. Его имя было присвоено школе N 1 города Усть-Лабинск. Его судьба нашла отражение в книге писателя Саула Наумовича Ицковича (1934–1988) «Расстрелянная скрипка». По одной из версий обстоятельства трагической гибели мальчика легли в основу очень выразительного эпизода-метафоры в фильме «Амаркорд» знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини (1920–1993). В 2007 г. улице в городе Бельцы (ныне Республика Молдова), где родился МусяПинкензон было присвоено его имя. Поразительно, его душа уже давно на том свете, а светлая память о нём всё ещё питает сердца добрых людей — на этом. Вот уж воистину — мир не без добрых людей.

С позиции исповедуемой здесь философии культура достоинства — антипод традиции невежества. Они несовместимы, как вода и огонь, добро и зло, любовь и ненависть. Там, где торжествует такая культура, люди содействуют выживанию и достойной жизни друг друга; там, где господствует эта порочная традиция, препятствуют и тому и другому. Индивидов, одаренных культурой достоинства, отличает милосердие к ближним, доброжелательность, вежливость, сострадание и солидарность. Обделенных — затаенная ненависть, патологическая лживость, необузданная алчность, повышенная склонность к предательству.

Люди испокон веков инстинктивно, вне зависимости от места своего рождения, тяготели к тем народам, в среде которых таили надежду обрести душевный покой и волю, и прилагали немало усилий, чтобы покинуть ряды тех, кто отличался завидной приверженностью злополучной традиции. В чём же заключалась та непреодолимая сила, которая поднимала людей с насиженных мест, вырывала из среды привычного обитания, чтобы бросить затем в пучину слепого поиска лучшей доли? Податься в чужие края, нередко с риском для жизни, могли позволить себе лишь те, кто питал неистребимую надежду обрести на чужбине те ценности, которых так не хватало на исторической родине. Эти люди искали то, что могло с лихвой искупить все издержки бегства с отчих мест. Так что же это за таинственный феномен, обладающий столь притягательной магнетической силой? В поисках ответа на сей вопрос автору пришла на память притча, в которой рассказывалось о воробье-путешественнике, встретившем на своём пути волка, явно замерзавшего в лесах Литвы. На вопрос воробья, что заставляет последнего жить в таком прескверном климате, волк ответил: «Свобода заставляет забыть о климате». Думается, что многие из читателей этой книги согласились бы с подобным простодушным признанием.

Достоинство и свобода — это те ценности, которые не зависят от расы, этноса, культуры, религии, идеологии или языка общения, от уровня профессиональных знаний или рода занятий. Это те ценности, которые сродни Божьей милости, вот почему их воспевали и воспевают все религии мира. Их нельзя пощупать, измерить или взвесить. Представляется, что ключевую роль в этом недоступном взору таинстве играет феномен достоинства. Именно в нём автор и усматривает ту силу, которая заставляет людей кочевать по свету в поисках неизведанного счастья. И, к сожалению, для многих людей, этносов и народов оно остаётся тайной за семью печатями на протяжении всей истории их существования.

Поскольку подробное освещение вопросов свободы нас ожидает в следующем разделе, здесь мы позволим себе всецело сосредоточиться на проблемах человеческого достоинства.

Качество сие, однако, далеко не столь простое и одномерное явление, каким нередко предстаёт пред людским взором. Многих из нас могут переполнять амбиции, гордость, самолюбие, чувство превосходства и многие другие подобного рода чувства. Но ни одно из этих качеств, ни все вместе взятые они не смогут стать основой достоинства, если отсутствует совесть. На органическую взаимосвязь между совестью и достоинством человека было обращено внимание в упомянутом докладе Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Патриарх, в частности, заметил: «Богоданное достоинство подтверждается наличием у каждого человека нравственного начала, которое опознается в голосе совести». Именно совесть, на наш взгляд, и составляет подлинную субстанцию человеческого достоинства, порядочности в самом глубоком разумении этого слова. Значение совести в судьбе отдельного человека, нередко этноса, нации и даже государства, к которым он принадлежит, подчас столь высока, что, не погрешив против истины, можно смело утверждать: совесть — это голос Бога в человеке. Наиболее образно и, вместе с тем, просто эту мысль удалось сформулировать российскому философу Н.А. Бердяев. В частности, он утверждал, что «совесть есть та глубина человеческой природы, на которой он соприкасается с Богом и где она получает весть от Бога и слышит его голос». И первое, что, вероятно, должен услышать каждый, кому посчастливилось вступить в подобный диалог, так это добрый совет: уважай достоинство другого человека и лишь тогда будешь жить в ладу с самим собой и со всем миром.

Внешняя форма проявления достоинства — это уважительное, бережное, сострадательное отношение к другому индивиду, этносу, народу. А таковое невозможно без совести. Никто не будет спорить, что когда мы кого-либо характеризуем в качестве порядочного, достойного человека, то прежде всего подразумеваем наличие у него совести. Гражданину другой страны, человеку, исповедующему иную религию, говорящему на незнакомом нам языке, но имеющему совесть, можно доверять несравненно более смело, чем иному соседу, однокурснику, коллеге, соратнику по партии, которых судьба обделила этим, как оказалось, редким в наше время даром. Наиболее зримым примером проявления совести может послужить поведение советских диссидентов во время вторжения с 20 на 21 августа 1968 г. на территорию Чехословакии войск СССР и его союзников по Варшавскому блоку. В связи с этим трагическим событием восемь человек — Константин Иосифович Бабицкий, Татьяна Александровна Баева, Лариса Иосифовна Богораз, Наталья Евгеньевна Горбаневская, Вадим Николаевич Делоне, Владимир Александрович Дремлюга, Павел Михайлович Литвинов и Виктор Исаакович Файнберг — провели прогремевшую на весь мир демонстрацию протеста против надругательства над достоинством и попрания свободы другого народа.

Ровно в полдень, 25 августа 1968 г. у Лобного места на Красной площади в Москве эти мужественные люди развернули плакаты с лозунгами «Мы теряем лучших друзей!», «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!». В течение нескольких минут они были буквально сметены сотрудниками милиции и КГБ СССР. После ареста Горбаневская и Файнберг были направлены на психиатрическую экспертизу, признаны невменяемыми и подвергнуты принудительному лечению (к той роли, которую в те годы играла «карательная психиатрия» мы ещё вернемся в разделе 5 настоящей книги). В отношении остальных участников демонстрации Московским городским судом был вынесен обвинительный приговор от 11 октября 1968 г. по статьям 190-1 и 190-3 УК РСФСР, то есть соответственно за «распространение клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй» и «групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок». Поступив по совести, эти люди сразу стали совестью нации. Правда, поступать таким образом в советской империи было равнозначно заведомому обречению себя на бесконечные унижения, измывательства и преследования со стороны бессердечного и мстительного государства. Может быть, всеми своими последующими невзгодами и мытарствами эти люди искупали вину остального советского народа, который в своём подавляющем большинстве очередной раз постыдно промолчал по поводу преступного поведения своего правительства. Впрочем, советский народ как-то умудрился разминуться с совестью в истории. Как заметил по сему поводу в полной мере познавший на себе нравы своих соотечественников писатель В.К. Буковский: «Ну, нет у советского человека совести, что тут поделаешь? Даже ткани такой в мозгу не осталось, которая бы сохранила следы моральных норм». Ему как бы вторит писатель Войнович: «У человека, у общества, у страны должно быть и чувство стыда хотя бы за что-нибудь — вот этого у нас нет совершенно». Точно такие же размышления не давали покоя писателю Гранину: «Стыд был первым чувством, которое отличило человека от животных. Человек, иными словами, животное «стыдящееся», так вот, я не помню такого состояния нашего общества с подобным разгулом бесстыдства и бессовестности, как теперь… отсутствие стыда стало нормальностью жизни». Довольно-таки печальная констатация фактов, с которой и не поспоришь.

Справедливости ради, надо, однако, признать, что на территории Российской (большевистской) империи ответственное перед своей совестью отношение к людским судьбам было всегда сопряжено с большой опасностью, как правило, влекущим за собой неимоверные страдания и лишения. В первую очередь по этой причине люди и снимались с насиженных мест, подаваясь в неизведанные ими доселе края и заморские дали. В былые времена это был путь полный неизвестности и опасностей; бежали от невыносимой жизни, не зная толком, куда забросит судьба. Поэтому многие из них пускались в дальние вояжи, влекомые, как известно, вовсе не контрактами, гарантирующими высокооплачиваемую работу, комфортабельное жильё и престижные автомобили. Ими двигала надежда обрести для себя и своих потомков цивилизованную среду, в которой к ним относились бы по совести, справедливо, уважительно, в которой они могли бы, в конце концов, почувствовать себя полноценными людьми. И лишь в век информационных технологий многие стали отдавать себе отчёт, где их может поджидать более человечная среда обитания. Именно поэтому такое значение в надеждах людей, вне конкуренции, стали занимать некоторые страны западной цивилизации. Видимо, в связи с этим появилась на свет горькая статья «Мы-татары, а не русские», автор которой заметила: «Проект по созданию советско-русского сверхчеловека с треском провалился, гены подвели. Природа оказалась сильнее идеологического воспитания. Дурная наследственность бывших крепостных крестьян то и дело проявляла себя, часто в буйной форме, в так называемых миротворческих миссиях — в Праге, Венгрии, Афганистане. Народы восточной Европы быстро смекнули, что кроется под таинственной «русской душой» и из какого набора качеств состоит эта система ценностей» («АПН», 17.03.2011 г.).

Конечно, всё в этом мире относительно. Идеальных государств, как мы знаем, не бывает. Но по отношению к жизни в тех державах, где людей унижают, оскорбляют, убивают из-за их идеологических и религиозных предпочтений, этнического происхождения и языка общения, один из президентов США вполне имел право утверждать: «Американский идеал свободы, общественное благо зависят от характера человека — его честности, толерантности по отношению к другим, способности руководствоваться совестью в собственной жизни». Поэтому люди обретают свою вторую родину там, где без риска для жизни, здоровья и свободы могут смело руководствоваться в своей жизни совестью. Некоторые аспекты этой проблемы были проанализированы в книге известного российско-американского психолога Владимира Александровича Лефевра «Алгебра совести».

Совесть человека — основа и гарантия человеческого достоинства. Посему совесть и только совесть — подлинный путь к формированию, развитию и сохранению человека, народа, государства и всей западной цивилизации, наконец. Культ совести человека в державе — гарантия достоинства соответствующего народа. Говорят, что мудрость человека — это ум, настоянный на совести. С этим утверждением нельзя не согласиться. Потому вполне логично предположить, что мудрость народа — это менталитет, национальный характер, настоянный на совести. Именно поэтому судьба населения страны, в системе ценностей которого отсутствует совесть, представляется весьма проблематичной. Такое население лишено перспективы стать единым народом. Отсутствие совести в отношениях правящего класса к своим согражданам и последних друг к другу обрекает любую державу на распад при первом же испытании на прочность.

В связи с этим утверждением хотелось бы привести весьма характерный эпизод из воспоминаний генерала П.Г. Григоренко, когда советские диссиденты обратились непосредственно к жителям СССР, взывая к их людской совести. В частности, генерал писал: «И мы, правозащитники, до сего дня обращались только к властям. И вдруг во весь голос называется советская общественность — как главная сила. При этом дается точное определение той общественности, на которую мы рассчитываем: «Мы обращаемся ко всем, в ком жива совесть и достаточно смелости». Как показала жизнь, это был глас вопиющего в пустыне, поскольку тех, кого до последних дней не покидала смелость иметь совесть, очень быстро покидали эту бренную землю: их без всякого зазрения совести всем миром преследовали политически, травили психологически, убивали физически. Советское общество не терпело в своих рядах людей с развитым чувством собственного достоинства. Как свидетельствовал всё тот же Григоренко: «Если же человек искалеченный, еле живой, сохранил гордую душу человеческую и защищает свое достоинство, его стремятся физически уничтожить». Многолетние последовательные и настойчивые усилия правящего класса СССР, направленные на физическое, психологическое и идеологическое вытравливание достоинства из душ населения империи не прошло бесследно. В итоге и произошёл тот естественный интеллектуальный и нравственный отбор среди обитателей страны, горькие плоды которого были очевидны в процессе существования СССР, но стали особенно нестерпимыми после его распада. По тонкому замечанию одного российского публициста крах последнего ознаменовался резким усилением «десовестизации» под знаменем «десоветизации». Например, как уже упоминалось, в Украине сей процесс ознаменовался, буквально, всплеском крайней формы ксенофобии в обличье украинского интегрального национализма, вирус которого до поры до времени тихо обитал в порах советского общества, поскольку на поверку его самыми ярыми носителями оказались наиболее успешные представители советской номенклатуры.

Посему, ничуть не погрешив против истины, можно смело утверждать, что мудрость человечества — это исторический опыт тех народов, в системе ценностей которых совесть занимает доминирующее положение. Совесть — потаённый генный код человечества. Он хранит сокровенную суть процесса выживания человеческого рода. Если из цивилизации исключить совесть, то мы будем иметь дело с жизнью одного из подвидов животного мира, но не с человеческой историей. Вероятно, понимание этого обстоятельства и позволило великому франко-швейцарскому философу, просветителю и писателю Жан-Жаку Руссо (1712–1778) воскликнуть: «Совесть! Без тебя не чувствую в себе ничего, что возвышало бы меня над животными».

Совесть — начало, продолжение и исход всего сущего в ноосфере, под которой понимается некая идеальная форма цивилизации, целеустремленно и осознанно формируемая совместными усилиями людей в интересах развития как всего рода человеческого в целом, так и каждого индивидуума в частности. Представляется, что при таком подходе ноосфера может стать тем обобщенным идеальным стандартом, на который могут ориентироваться все иные цивилизации, не поступаясь при этом своей уникальной, самобытной природой. В этой идеальной цивилизации, говоря языком дипломатии, совесть — верительная грамота Человека. В ней неоспоримо господствует принцип: высший суд — суд совести. Как писал немецкий философ Иммануил Кант (1724–1804), «закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону». С точки зрения философии достоинства ноосфера — это такая система отношений между людьми, институтами гражданского общества и государством, а также между государствами, которая создает наиболее благоприятные правовые, экономические и политические условия для поведения любого человека как в ранге рядового гражданина, так и в статусе государственного деятеля в соответствии со своей совестью. Конечно же, на фоне происходящего в нашем насквозь прагматическом мире такое идеалистическое требование в известной степени представляется оторванным от реальной жизни. Подобный идеализм должен стать важнейшей составляющей мотивации каждого, жаждущего жить в цивилизованном обществе. Без оного Право попросту не сможет обрести плоть и кровь в поведении того или иного человека, этноса или нации, обрекая любого до скончания века оставаться в плену у традиции невежества. Как писал В.С. Соловьев в контексте своих богословских изысканий: «И как в физическом мире для подъема большой тяжести бывает нужен рычаг, то есть действующая сила должна находиться на известном расстоянии от сопротивления, так и в нравственном мире идеальная жизнь должна быть в известном отдалении от непосредственной жизни, чтобы тем могущественнее на нее действовать, чтобы тем скорее ее повернуть и поднять. Только тот, кто свободен от мира, может действовать в пользу мира. Пленный дух не имеет возможности перестроить свою темницу в светлый храм: он должен прежде всего из нее высвободиться». Те народы, которые руководствуются в своей жизнедеятельности философией достоинства, вызывают доверие, симпатию и уважение во всём мире. Как представляется, наибольшее воплощение в повседневную практику своих стран подобной системы ценностей добились народы Европейского Союза, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и некоторых других держав мира. Основным ресурсом, обеспечившим развитие этих стран, стали совесть, разум и творчество в качестве общепризнанных движителей западной цивилизации. Как заметил по сему поводу доктор экономических наук Александр Иванович Агеев: «Мечты о будущем сообществе мудрецов, жрецов, ученых, которые были бы представителями ноосферы, мечты о планетарном сообществе сбываются на наших глазах». Участие в созидании такого сообщества может принять каждый, кто готов строить свои отношения с другими людьми по совести, а не этнических, языковых или религиозных предпочтений.

Представители некоторых других народов, преимущественно из африканских, азиатских и ближневосточных государств, которые в своё время шли на смерть в борьбе за освобождение от колониальной зависимости, ныне прилагают неимоверные усилия, чтобы с риском для жизни попасть на постоянное место жительства в бывшие метрополии. Что сие означает, как не признание преимуществ той культуры достоинства, которая является несомненным достижением соответствующих народов. Речь, разумеется, здесь идёт о странах западной цивилизации. Правда, подобная культура всё чаще и чаще делает её носителей легкой добычей террористов — вооруженного авангарда представителей иной цивилизации. Вероятно, последние таким нехитрым способом пытаются наладить межцивилизационный диалог и сказать своё веское слово на территории стран ненавистной им системы ценностей. Это те немногие примеры, когда западная цивилизация демонстрирует свои наиболее слабые места к вящему удовольствию её заклятых и завистливых оппонентов.

Историки, политики, государственные деятели нередко задаются вопросом, что определяет силу той или иной нации. «Мужество, уверенность в себе и сознание собственного достоинства, не дозволяющее ей опуститься до бесчестья», — отвечал на подобные вопросы видный британский государственный деятель, премьер-министр Великобритании Уильям Питт (1759–1806). Опытный политик, по сути, обратил внимание своих потомков на ту исключительную роль, которую достоинство отдельного гражданина играет в судьбе любого государства. Та держава, которая желает обеспечить себе подлинную независимость, должна уделять этому человеческому качеству ничуть не меньшее внимание, чем формальным государственным символам и атрибутам. Только в этом случае государство вправе рассчитывать на признательность и преданность своих граждан и на соответствующее место в истории земной цивилизации.

Государства, которые не уважают достоинство своих граждан, как правило, в истории долго не задерживаются. Не в объёмах оружейных арсеналов или вездесущести спецслужб, а в достоинстве народа коренится его величие. Отсутствие уважения к достоинству человека — предтеча падения многих держав. Правители СССР объявили войну достоинству человека, потому в итоге и довели могучую по своему военному потенциалу страну до неминуемого распада. Таким образом, советская империя не выдержала конкуренцию со странами Запада не в вопросах гонки вооружений, а в отношении к достоинству, свободе и правам человека. Как заметила в одной из своих книг Тэтчер, «вера в достоинство личности, в то, что государство должно служить, а не господствовать, в право собственности и независимость — вот ценности, которые поддерживает Запад и за которые мы боролись во времена, называемые «холодной войной». В этой войне Запад победил лишь потому, что смог в конечном счете обеспечить более высокий уровень уважения к достоинству человека. Неумолимое стремление многих бывших «социалистических» стран вступить в состав Европейского Союза, не иссякающий поток людской эмиграции в западные страны является неоспоримым подтверждением данного суждения.

Чувство собственного достоинства изначально присуще лишь тем людям, которым улыбнулось счастье увидеть свет в семье народов, не позволявших себя унижать. Определяющее воздействие на сознание человека оказывает та культурная и психологическая среда, в пределах которой ему пришлось познавать и преобразовывать окружающий мир. От последнего в значительной степени зависит и различие в восприятии каждым такого многомерного явления, как человеческое достоинство. Ни один народ не рискует утратить свой суверенитет, если составляющие его личности в полной мере одарены этим качеством. Достоинство каждого гражданина — гарантия суверенитета соответствующего народа и порождаемой им державы. Оно — альфа и омега того конституционного строя, каковой любому государству надлежит защищать всеми доступными ему средствами, начиная с дипломатии и заканчивая полем брани.

Общепризнанные принципы и нормы международного права вырабатывались с одной целью: обеспечить в итоге бережное отношение к достоинству человека. Достижение этой цели невозможно без создания равных условий для развития и проявления каждым своего внутреннего мира: разнообразия чувств, неповторимой игры ума, неординарности таланта и исключительности творческого гения. Поэтому достоинство — не простое чувство наподобие радости или горести, а целостное мироощущение, сложное и многомерное явление человеческой культуры. Оно — интегральная характеристика индивидуальности, в которой находит своё выражение чувство значимости и непреходящей ценности каждого из нас.

В странах, в которых господствует культура достоинства, люди объединяют свои усилия, чтобы построить цивилизованное общество, принять демократическую конституцию, создать правовое государство, содействовать формированию психологической атмосферы доброжелательности, солидарности и справедливости. По своему цивилизационному значению культура достоинства эквивалентна вере в Бога! Именно в таком светском смысле мы и упоминаем в этой работе имя Божие, подкрепляя авторитетом Творца особое ценностное значение такого качества, как достоинство человека. Многие религиозные философы отмечают, что существование личности уже само по себе предполагает наличие надындивидуальных ценностей. В соответствии с подобным учением нет личности человека, если нет той горной вершины, на которую она должна восходить. Понимая и принимая сугубо в светском смысле подобную логику рассуждений, мы полагаем, что достоинство каждого коренится в библейской мудрости всего человечества. К постижению формулы достоинства последнее пробиралось сквозь все мыслимые и немыслимые тернии истории.

Философская формула достоинства нашла наиболее образное воплощение в известном религиозном изречении: человек создан по образу и подобию Божьему. Так, в книге-интервью «Переступить порог надежды» 264-й Папа Римский Иоанн Павел II (1920–2005) отметил: ««Что такое достоинство человека, что такое его права?»… Евангелие лучше всего подтверждает человеческие права. Без него легко можно разминуться с истиной о человеке. Ведь Евангелие подтверждает то установление Божие, которое обусловливает нравственный порядок вселенной, и подтверждает его особенно — самим Воплощением. Кто же такой человек, если Сын Божий принял человеческую природу? Кем же должен быть человек, если Сын Божий высочайшей ценой оплатил его достоинство? Ежегодно литургия Церкви выражает глубокое изумление перед этой истиной и этой тайной и на Рождество Господне, и в Навечерие Пасхи. «O felix culpa, quae talem ac tantum meruit nabere Redemptorem» (О блаженная вина, заслужившая столь славного Искупителя! Exsultet). Искупитель подтверждает права человека, восстанавливая ту полноту достоинства, которое он получил, когда Бог сотворил его по Своему образу и подобию».

Согласно этим взглядам, человеческое достоинство проявляется как Божественное начало в каждом из нас. Оно не зависит от места и времени в истории. Изменчивость представления о нем объясняется лишь внешним впечатлением об этом феномене в разные эпохи, у разных народов и в разных философских системах. Но от подобных различий суть этого блага не меняется. Оно наличествует в нас во всей полноте и неизменности, независимо от степени его осознания тем или иным государством, обществом или отдельными людьми. Именно эта проникновенная, возвышенная и искренняя интерпретация достоинства человека позволила Иоанну Павлу II пойти на беспрецедентные шаги за всю историю Римско-католической церкви.

В частности, посетив в апреле 1986 г. главную римскую синагогу, верховный правитель Святого престола обратился к еврейской общине со словами: «Вы — наши горячо любимые братья, причем в некотором смысле старшие братья». В октябре 1992 г. по его инициативе католическая церковь реабилитировала итальянского философа, математика и астронома Галилео Галилея (1654–1642), а в октябре 1993 г. — польского астронома и математика Николая Коперника (1473–1543). В августе 1997 г. глава Римско-католической церкви признал её вину в массовом истреблении 24 августа 1572 г. (Варфоломеевская ночь) протестантов во Франции. В январе 1998 г. он принял решение открыть архивы Святой инквизиции. 12 марта 2000 г. в ходе традиционной воскресной мессы в соборе Святого Петра римский понтифик публично покаялся в восьми грехах католической церкви. Он признал её вину за: преследование евреев, раскол церкви и религиозные войны, крестовые походы и оправдывающие их теологические догматы, презрение к меньшинствам и бедным, оправдание рабства.

Никогда в истории человечества ни одна религия или конфессия не приносила подобного покаяния. Такие поступки мог себе позволить не просто выдающийся богослов, не просто выдающийся глава государства Ватикан, но прежде всего — выдающийся человек. Последнее и позволило ему оставить глубокий и неизгладимый след в истории человечества вне зависимости от религиозных предпочтений каждого. Сейчас можно смело утверждать: Иоанн Павел II — один из немногих в истории человечества людей, кто преподал миру подлинный урок уважения к достоинству другого человека не на словах, а на деле, утверждая его всей своей праведной личной жизнью и деятельностью на посту главы Римско-католической церкви.

Процесс осмысления места достоинства в истории человечества стал мощнейшей пружиной развития всей западной цивилизации. Человек человеку Бог — так, кажется, полагали её лучшие умы. Они же и утверждали, что, когда один индивид протягивает руку помощи другому, он вступает в прямой диалог с Творцом. В этом незримом и возвышенном процессе человек и удостаивается особого расположения со стороны Всевышнего, то есть наделяется достоинством, тем самым качеством, которое и отличает его от всего сущего на земле. Признание человека образом и подобием Божьим — своеобразный момент истины в развитии этой цивилизации. Сказанное позволяет дать определение, пожалуй, самому сложному, но вместе с тем и самому возвышенному из всех явлений, порожденных человечеством.

Под достоинством понимается основанная на осознании себя высшим творением природы, подобием Бога на земле потребность человека в признании уникальности, ценности и уважении своей личности со стороны других людей, гражданского общества, государства и международного сообщества.

По сути, достоинство — это ядро личности любого человека, высшая интегрирующая характеристика его духовных качеств, нравственный каркас, на котором формируется и удерживается вся его индивидуальность. Присущее человеку достоинство позволяет ему осознавать себя существом с особым статусом на земле и неизменно признавать подобное за другими. Достойный человек, не позволяя унижать себя, никогда не подвергнет унижению других. Только уважая чужое достоинство, можно сохранить своё — таков подлинный закон сохранения человеческой жизни на земле. Достоинство — это голос Бога внутри человека, который ведёт его сквозь любые испытания на нравственную прочность. С точки зрения философии достоинства можно смело заявить, что элитой любой нации являются не власть и собственность предержащие, а люди, которые смогли сохранить в свой душе совесть, благородство и достоинство. Этим возвышенным качествам души человеческой посвящены стихи Окуджавы «Святое воинство»:

Достоинство нередко становится главным призом в бесконечном состязании со своим страхом перед грубой силой. Как верно заметил Кант, «кто делает из себя червяка, тот не может потом жаловаться, если его попирают ногами». Вместе с тем достойное поведение должно получать адекватную и недвусмысленную поддержку со стороны общества. Последнее должно играть роль системы жизнеобеспечения таких добродетелей, как порядочность, благородство, мужество, доброта, и механизма подавления таких пороков, как низость, алчность, лживость, склонность к предательству.

Народ, общество, государство должны демонстрировать неизменную заботу и доброту ко всем своим дочерям и сыновьям. Не случайно английский философ и государственный деятель Фрэнсис Бекон (1561–1626) утверждал: «Из всех добродетелей и достоинств души величайшее достоинство — доброта». Доброта не менее, а может быть, и более, чем красота, способна спасти и преобразовать мир. Доброта, сострадание, сердечность к гонимому и страждущему — важнейшие характеристики достойного человека. Доброта — одна из самых выразительных форм проявления совести. Совесть человека всегда заставляет его блистать добрыми делами.

Подлинная доброта не может находиться в зависимости от расовых, этнических, религиозных, языковых, сословных или каких-либо иных признаков. Дискриминация и доброта несовместимы по определению. В силу самой своей природы доброта интернациональна и не может становиться заложником избирательного отношения к другим людям. Доброта предполагает действенную отзывчивость, сострадание, сочувствие к любому нуждающемуся в человеческой поддержке. В собственном смысле этого слова доброта — это служение другим людям. В таком поведении более, чем в каком-либо ином, воплощается достоинство человека. Доброта — это прежде всего умение уважать достоинство другого человека, умение создать атмосферу, в которой каждый чувствует себя Человеком. Доброта — это достоинство в действии, это действенное достоинство. Она не сводится к пустым и бессодержательным словам о любви к ближнему своему. И уж, конечно, она не может быть исчерпываться банальной милостыней нищему. Поэтому, когда мы говорим добрый человек, мы имеем в виду достойного человека.

При повествовании о доброте именно в таком возвышенном понимании этого слова на память приходит образ выдающегося человеколюбца, несгибаемого поборника человеческого достоинства, беззаветного защитника униженных и оскорбленных. Таковым в памяти благодарных потомков остался доктор Федор Петрович Гааз (1780–1853). Настоящее имя этого неординарного человека — Фридрих Иосиф Гааз. Он родился 24 августа 1780 г. в Германии близ Кельна в старинном небольшом городке Бад-Мюнстерайфеле. Курс медицинских наук закончил в Вене. В 1802 г. по приглашению русского вельможи, которого он — блистательный врач-офтальмолог — излечил от тяжкого недуга, Гааз переехал в Москву. С тех пор судьба этого необыкновенного человека оказалась навсегда связанной с Россией.

До самой смерти он говорил по-русски с ужасным акцентом, старомодно одевался и вел себя порой весьма курьёзно, но в России его ещё при жизни прозвали «божьим человеком», а после смерти за него, иноверца, служили заупокойные молебны в православных храмах и причислили к лику православных святых. Хоронили его за счет полицейского отделения (некогда весьма состоятельный человек, он умер абсолютно нищим), но за его гробом шло 20 тысяч рыдающих москвичей. Над его могилой на Немецком кладбище (ныне Введенском) неизвестный меценат воздвиг грандиозный памятник — гранитную глыбу с крестом и решетки с массивными кандалами. Здесь и поныне каждый день свежие цветы.

За своё подвижничество на ниве милосердия Гааз был прозван москвичами «святым доктором». Вся его деятельность прошла под девизом «Спешите делать добро!». Он и делал его по мере своих сил всю свою жизнь, краткому описанию которой был посвящён проникновенный рассказ российского судебного деятеля Кони. Преимущественно благодаря последнему история и сохранила нам образ святого доктора.

В одном из писем к своему воспитаннику Гааз писал: «Я, кажется, уже неоднократно высказывал вам свою мысль, что самый верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми. Для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, словом, любить их, причем, чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться, подобно тому, как сила магнита сохраняется и увеличивается от того, что он непрерывно находится в действии…». В этом письме сказался, пожалуй, весь Гааз. Изложенным в послании принципам он неизменно следовал всю свою полную праведных трудов жизнь. А судьба его оказалась на удивление гармоничной и соразмерной его христианским убеждениям.

Здесь к месту привести несколько примеров из биографии этого замечательного человека, врача и филантропа.

Став в 1830 г. членом московского попечительского тюремного комитета, он проявлял чудеса изобретательности, чтобы облегчить страдания своих подопечных. Пожалуй, ярче всего характер Федора Петровича проявился в эпизоде, произошедшем во время одного из заседаний этого комитета, которое проходило под председательством знаменитого российского православного богослова, митрополита Московского и Коломенского Филарета (1782–1867).

Митрополиту со временем наскучили постоянные и, возможно, не всегда обоснованные ходатайства за «невинно осужденных» арестантов. «Вы все говорите, Федор Петрович, — заметил Филарет, — о невинно осужденных… Таких нет. Если человек подвергнут каре — значит есть за ним вина»… Взволнованный доктор вскочил со своего места. «Да вы о Христе позабыли, владыко!» — вскричал он, указывая тем и на черствость подобного заявления в устах священнослужителя, и на библейское событие — осуждение невинного. Все смутились и замерли на месте: таких слов митрополиту, имевшему огромное влияние в российском обществе, никогда еще никто не дерзал говорить. Но широта ума Филарета была равнозначна сердечной глубине Гааза. Он поник головой, умолк, а затем, после нескольких минут томительной тишины, встал и, сказав: «Нет, Федор Петрович! Когда я произнес мои поспешные слова, не я о Христе позабыл, — Христос меня позабыл!..» — благословил всех и вышел.

В те далекие и жестокие времена осужденных, независимо от пола и возраста, гнали в Сибирь по бескрайним пространствам России прикованными к длинному пруту, который причинял всем несчастным невыразимые физические и нравственные страдания. С этим инструментом бесчеловечности, который по степени разрушения личности был опаснее ожидавшей осужденных каторги, и начал бескомпромиссную борьбу наш герой.

Гааз сам разработал конструкцию облегченных кандалов и испытал их на себе, прошагав по двору своего дома расстояние от Москвы до Сибири. Не добившись понимания у царской администрации, этот несгибаемый боец за человеческое достоинство обратился с проникновенным посланием к прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV. В письме он просил короля привлечь внимание его сестры, русской государыни, к судьбе несчастных, полагая, что только она в силах оказать благотворное влияние на своего венценосного супруга. Чтобы не задерживать внимание читателя на всех перипетиях этой истории, заметим, что в итоге Гааз одержал победу над этим злом: каторжане встретили нововведение с восторгом. С тех пор добрая слава о Гаазе разнеслась по всем уголкам империи. Именно тогда за ним и закрепилось имя «святого доктора».

В одно из посещений императором Николаем I московского тюремного замка он столкнулся с Гаазом, который стал ходатайствовать о помиловании тяжко больного старика. Царь ответил отказом. Тогда престарелый Гааз рухнул перед монархом на колени и заявил, что не поднимется, пока последний не помилует несчастного. Николай I задумался, затем обронил: «На твоей совести, Федор Петрович!» и изрек высочайшее прощение. Только тогда, счастливый и взволнованный, доктор поднялся с колен.

Нечто подобное произошло с нашим героем и при осуществлении им миссии главного врача «полицейской больницы», которая вошла в историю Москвы как «Гаазовская». В это казенное учреждение, рассчитанное всего на 150 человек, попадали бесприютные больные. На каждого такого пациента отпускалась мизерная сумма из соответствующего казенного бюджета. Однако под началом милосердного Гааза больница стала принимать на своё попечение гораздо более отведенной ей нормы. Сие не осталось незамеченным, и «доброжелатели» доктора донесли о «непотребстве» генерал-губернатору Москвы князю Алексею Григорьевичу Щербатому (1776–1848). Князь, пригласив к себе Гааза, в категорическом тоне потребовал не принимать новых больных до тех пор, пока их общее число не опустится ниже 150 человек. Гааз, ни слова не говоря, рухнув на колени, залился горькими слезами. Растроганный Щербатов бросился поднимать старика, обещая более не мучить его подобными ограничениями. Тем самым Гааз, как говорили в те времена, выплакал себе право на сердечное отношение к неимущим и бесприютным людям.

А вот ещё поразительный случай. Один из бедных больных украл из квартиры Гааза настольные часы. Похитителю воспрепятствовали скрыться и доставили к доктору. Гааз запретил вызывать полицию, долго беседовал с грешником, а затем, взяв с него честное слово больше не воровать и отдав ему свои наличные деньги, отпустил на все четыре стороны.

О таких поступках Гааза можно повествовать до бесконечности. Однако если попытаться привести всё им сделанное к одному основанию, то таковым будет важнейшее качество души этого человека: он уважал достоинство другого человека. Любой, самый отверженный и презренный, был для него подобием Бога на земле. Вечная память этому замечательному человеку!

В свою очередь доброта невозможна без взаимной толерантности, терпимости к различиям друг друга. При этом следует отличать терпимость от терпения. Первое — это уважение к другому человеку, его взглядам, вкусам, убеждениям, к иному этносу, иной религии, иным традициям и обычаям; это качество — признак высокой общечеловеческой культуры. Терпение — это вынужденная необходимость принимать неблагоприятные удары судьбы в ожидании лучшего будущего.

Толерантности в отношениях между людьми и народами придаётся столь великое значение, что участники Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) специальной резолюцией утвердили Декларацию принципов толерантности от 16 ноября 1995 г. (Париж). В последней под терпимостью понимается «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности». В этом документе подчёркивается, что в современном мире толерантность приобретает всё более и более основополагающее значение, чего мир никогда не знал ранее. Декларация сия — послание тем этносам и народам, которые пытаются строить собственное величие, или, как ныне модно говорить, осуществлять самоидентификацию нации не посредством созидания духовных ценностей, гражданского общества и правовой державы, а путём принижения, ущемления и оскорбления других людей; история — свидетель: это дорога в правовое никуда и в государственное ничто.

Развитие любой цивилизованной общности начинается с того момента, когда каждый её член проявляет готовность сражаться за достоинство и свободу другого как за свои собственные ценности. К воплощению в жизнь такой философии настойчиво призывают некоторые институты международного сообщества. В качестве примера можно привести принятую 6 декабря 2003 г. на XXVIII Международной конференции Красного Креста и Красного Полумесяца Декларацию «Защита человеческого достоинства». Однако путь от возвышенных и благих деклараций к повседневной и бренной жизни весьма долог и извилист, тяжел и изнурителен. И далеко не все народы готовы одолеть сей путь. Причём сия неготовность подразумевает хроническую неспособность людей преодолеть сопротивление своих власть предержащих, которые проявляют удивительное невежество, как только дело касается защиты национальных интересов и не менее удивительное проворство, как только речь заходит о личных интересах в виде материальных благ, славы и чинов. И, как свидетельствует история некоторых народов, подобным грехом в равной степени страдают как средневековые гетманы, так и современные президенты, что, несомненно, свидетельствует о наличии некоторой преемственности в передаче определённых особенностей национального характера.

К сожалению, мы живём в мире, в котором судьба человека, этноса, нации и даже народов мира находится в непосредственной зависимости от типа культуры главы правительства той или иной страны. И, увы, очень редко случалось встретить на политическом Олимпе той или иной державы государственного деятеля, желающего исповедовать человечность в качестве основного принципа правления страной. История хранит считанные примеры подобной деятельности. Один из них дала миру Россия. Так, на вопрос, заданный графу Лорис-Меликову о самых насущных нуждах державы, император Александр II получил лаконичный ответ: «… дать людям больше свободы, создав либеральное правление. Это, я уверен, самое полезное и для России: гуманное, теплое отношение, я бы уточнил — «сердечное» управление…». Получив из рук царя фактически неограниченную власть, сей государственный муж использовал её всецело для либерализации и гуманизации жизни огромной страны. Он, по сути, взял на себя ответственность за конституционную реформу, которая в итоге могла привести Россию к созданию полноценного гражданского общества и правового государства, но по злому умыслу оказалась прерванной жестоким убийством монарха. Став по воле государя практически единоличным правителем могущественной державы, Лорис-Меликов, тем не менее, приобрёл в политических кругах империи уважительное и доброжелательное прозвище «диктатора сердца». Думается, что, если бы не роковая гибель Александра II, история империи пошла бы совсем другим путём, избежав неоднократного распада и кровавой «диктатуры пролетариата» в промежутке между ними.

Другой выдающийся государственный деятель России, Витте, не раз пророчески утверждал, что государство, которое не принимает во внимание человечности, рано или поздно погибает. Его супруга вспоминала, что муж неоднократно говаривал близким, что он не либерал и не консерватор, а просто культурный человек, а потому не может сослать человека в Сибирь только за то, что тот мыслит не так, как мыслит он, и не может лишать его гражданских прав только потому, что тот молится Богу не в том храме, в котором молится он.

Оба выдающихся государственных деятеля были близки к истине: России хронически не хватало культуры человечности, сопереживания, сочувствия, сердечности к людям. Отсутствие этой культуры — наследственный рок, исторический код всех народов, традиционно населявших Российскую империю, источник всех их бед и злоключений. Отдавая должное этим двум государственным мужам, полагаю необходимым привести мнение Витте о той перспективе демократического развития, которую Россия утратила в результате усилий другого деятеля империи, сыгравшего роковую роль во всей её дальнейшей судьбе. Речь идёт о правоведе и религиозном мыслителе, обер-прокуроре Святейшего Синода К. П. Победоносцеве.

По утверждению Витте, благодаря усердию последнего провалился проект конституции, который был составлен по инициативе Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне «ужасного для России» убийства императора Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. «Это его, Победоносцева, — писал Витте, — великий грех; тогда бы история России сложилась иначе, и мы, вероятно, не переживали бы в настоящее время подлейшую и безумнейшую революцию и анархию». Сей профессор гражданского права на поверку оказался редким ретроградом, который, пользуясь своим влиянием на главу государства, сыграл роль злого демона не только во многих государственных делах, но, помимо всего прочего, и в судьбе многих национальных меньшинств и коренных народов, нашедших себе приют на территории империи. Будучи идеологом крайне реакционной формы деспотизма, он, по сути, был одним из тех, кто обрёк Россию на кровавую бурю, которая пронеслась над её территорией в ХХ веке. Не случайно в то время по России прокатились, получив необычайную популярность, частушки типа:

При этом обращает на себя внимание, что в истории страны такие деятели, как Победоносцев (вспомним, например, Вышинского), всегда брали верх над такими, как Лорис-Меликов и Витте. Культура же достоинства повсеместно терпела поражение вместе с последними. Такова традиция. Вообще в отношении правителей к достоинству других людей, малых этносов и коренных народов нередко кроются зачатки будущей судьбы, как самих венценосцев, так и их потомков. История богата подобными примерами, вполне достойными для осмысления и, возможно, подражания. 12 февраля 1803 г. известный российский либерал и общественный деятель Александр Иванович Тургенев (1784–1845) записал в своем дневнике, что в прусской армии один из солдат должен был принимать участие в наказании палками своего отца, тоже солдата. Не выдержав этого испытания, потрясенный солдат убил своего мучителя — полковника. Все солдаты возликовали. Офицеры хотели усмирить волнение, но их усилия оказались тщетными. О поступке донесли королю, который принял следующее соломоново решение: как солдат и как нарушитель субординации убийца офицера виноват, «но как человек — нет; и поскольку человек берет верх над солдатом, то он заслуживает прощения». После этой записи автор дневника восклицает: бойтесь нарушать достоинство и права человека! Очевидно, что в приведенном случае король явил своему народу яркий пример государственного мышления. Нетрудно себе представить порожденное этим поступком монарха отношение к нему солдат, их родителей, их детей и внуков и, в итоге, всех остальных подданных. Может быть, в этом и кроется подлинная причина, почему со временем именно Пруссия смогла стать стержнем Германской империи, а её король — германским императором.

Глубоко человеколюбивых принципов в своей государственной деятельности придерживался, например, первый президент Чехословакии Масарик. Ему принадлежат слова, что народ — это организация культурная, а государство — политическая. Они не должны противоречить друг другу: то, чего мы не хотим, чтобы делали с нами, мы не станем делать с другими. На протяжении всей своей политической карьеры этот замечательный государственный деятель следовал этим принципам. К слову сказать, своей порядочностью и приверженностью высоким идеалам демократии он заслужил уважение далеко за пределами своей страны. Об этом свидетельствует тот примечательный факт, что многие улицы в Израиле, к которому он не имел ни малейшего отношения, носят его имя. Например, такие улицы есть в Тель-Авиве, Иерусалиме, Бат-Яме, Петах-Тикве, Нетании, Рамле и Нагарии. В его честь высадили лес в Галилее к юго-востоку от Нацрата. А на юге от Акко был даже создан киббуц имени Масарика — Кфар-Масарик. И это при всём том, что Масарик не был евреем. Просто цивилизованный мир высоко ценит в государственных деятелях любой страны сочетание мудрости и порядочности и откровенно дистанцируется от тех, кто склонен к лицемерию и бездушию, двурушничеству и алчности.

Проблемы взаимозависимости лидера и народа, как в образцах наиболее достойного, так и в примерах самого низменного поведения, — это особая тема в истории человечества, которой необходимо уделить самое пристальное внимание во избежание повторения трагедий ХХ века. Одной из таких самых чудовищных трагедий стало уничтожение нацистской Германией, её союзниками и их пособниками из местного населения оккупированных стран около 6 миллионов европейских евреев в годы Холокоста. Как кто-то заметил, нацистам была необходима поддержка миллионов для того, чтобы убивать миллионы. Такие миллионы, как известно, нашлись во времена Второй мировой войны. Анализ наиболее общих причин, способствующих поведению таких миллионов, был дан во 2 разделе этой книги. Здесь же хотелось бы посвятить несколько страниц тем немногим, кто вопреки животной страсти большинства истязать, грабить и убивать других людей, в том числе и своих соотечественников другого этнического происхождения или иных религиозных убеждений, спасал этих несчастных и гонимых. Как заметил главный редактор израильского журнала «Исследования Катастрофы и геноцида» Иехуда Бауэр, «память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями». Память о тех подвижниках, кто спасал людей в годы Холокоста, необходима, чтобы наши потомки находили в себе нравственные силы приходить на помощь гонимым и несчастным во всем мире.

Наиболее полную галерею этих достойных людей, в силу стечения исторических обстоятельств, сохранило для истории государство Израиль. Пожалуй, это и единственная в мире держава, которая явила миру пример официального признания и поощрения достойного поведения других народов, общин, государственных деятелей, чиновников и просто рядовых граждан по отношению к своим гонимым и пораженным в правах соплеменникам. В 1953 г. эта страна приняла специальный Закон «Об увековечении памяти мучеников и героев». Согласно этому правовому акту стало возможным отдать должное светлой памяти тех людей, которые рисковали своей жизнью ради спасения евреев в страшный и позорный в истории человечества отрезок времени, получивший, как уже упоминалось наименование Холокост.

На основании статьи 9 упомянутого закона эта ответственная миссия была возложена на специально учрежденный в Иерусалиме израильский государственный национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма Яд ва-Шем (для справки: на территории мемориала Яд ва-Шем расположены: музей, документирующий историю преследования евреев. Там с многочисленных телевизионных экранов рассказывается о трагедии Холокоста. В нём выставлено большое число памятников, скульптур и символических мест, рисунков и картин заключенных концентрационных лагерей; библиотека, содержащая самое большое собрание книг о Холокосте /87 000 книг на различных языках мира/; архив, в котором хранится 58 миллионов страниц документов и более 100 000 фотографий. В этом архиве создана база данных обо всех евреях, погибших в результате Холокоста). Специально созданная Яд ва-Шем комиссия, состоящая из видных израильских юристов и представителей уцелевших жертв Катастрофы, принимает решение о присвоении звания «Праведник народов мира» тем людям, которые, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов, их союзников и пособников в разных странах мира. Хронологически это звание стало присуждаться с 1963 г. Всего на 1 января 2022 г. этой высокой награды удостоились 28 217 граждан из 51 стран мира. Ниже приводятся сводные данные об их числе по странам, которые нашли отражение в списках памяти мемориала Яд ва-Шем.

Лицам, удостоенным звания Праведника народов мира высшей степени, вручается почетный диплом, именная медаль, их имена гравируются на стене почета в здании Яд ва-Шем (до конца 1980-х гг. им также предоставлялось право посадки именного дерева в Аллее праведников. Ныне посажено свыше двух тысяч таких деревьев; традиция прервалась из-за нехватки места). Вручение почетных дипломов и медалей происходит на торжественных церемониях в Яд ва-Шем, но чаще всего в официальных представительствах Государства Израиль в странах, где живут те, кто удостоен этого высокого звания.

Праведники народов мира, испытывающие материальные затруднения — вне зависимости от места их проживания — получают финансовую поддержку от Еврейского фонда Праведников (специально созданной для этих целей филантропической организации со штаб-квартирой в Нью-Йорке). Фонд Анны Франк, базирующийся в Базеле (Швейцария), финансирует оказание медицинской помощи Праведникам народов мира. Праведники народов мира, вне зависимости от их этнического происхождения, выбравшие местом жительства Израиль, получают государственную пенсию.

На именной медали Праведника народов мира на двух языках — иврите и французском — выгравирована надпись: «В благодарность от еврейского народа. Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир». В основу этой благородной и полной благодарности фразы легли слова из Талмуда: «Всякий, кто спас жизнь хотя бы одному человеку, — все равно, что спас целый мир». Видимо, под впечатлением именно этих священных слов Генрих Гейне оставил миру в качестве духовного завещания своё знаменитое изречение: «Каждый человек есть вселенная, которая с ним родилась и с ним умирает; под каждым надгробным камнем погребена целая всемирная история». При этом надо с горечью признать, что невероятно мало людей взяли на вооружение во времена Холокоста эту простую и вместе с тем возвышенную истину. И все же такие нашлись. Вечная и добрая память им.

Подтверждением неистребимого тяготения народа лицезреть во главе своего государства достойного, мужественного и высококультурного человека является возвышенная легенда о том, что во время оккупации Дании её король Кристиан X (1870–1947) в ответ на приказ оккупационных властей об обязательном ношении всеми датскими евреями желтой звезды Давида нашил её на королевский мундир и вышел на улицы Копенгагена. В действительности, приведенное — не более, чем красивый миф. Но вместе с тем, датский король по мере сил старался неуклонно следовать любимому девизу: «Мой Бог, моя страна, моя честь». Большинство исследователей сошлось во мнении, что даже если король и не совершал некоторых поступков, которые ему приписывает народная молва, он всё же твердо стоял на страже достоинства нации, хорошо отдавая себе отчёт, где проходит граница, переступив которую, можно легко потерять свою честь. Всю жизнь он неуклонно придерживался принципа равенства в достоинстве и правах всех своих подданных независимо от этнического происхождения.

О том, что в те тяжкие для страны годы он вёл себя достойно, свидетельствует, например, такой малоизвестный эпизод, когда в ответ на длинную и прочувствованную поздравительную телеграмму Гитлера в день его 72-летия датский монарх ответил весьма сдержанно и лаконично: «Благодарю. Король Кр.». Этот ответ так потряс бесноватого канцлера, что он отозвал своего посла в Дании и выслал датского из Германии. Известно также, что, когда местные датские молодчики в декабре 1941 г. подожгли синагогу, Кристиан Х публично выразил сожаление о случившемся. Под стать главе государства вели себя и органы правопорядка королевства. Виновные в поджоге синагоги были арестованы датской полицией, преданы суду и осуждены на 3 года и 20 дней тюремного заключения. Издателя одной антисемитской газеты приговорили к 100 дням тюрьмы за оскорбление владельца магазина, который взял на работу в качестве своего секретаря еврея. Когда же издатель подал жалобу на вердикт суда, ему увеличили срок заключения до 160 дней.

Отношение к антисемитской политике Германии в своей стране датский монарх выразил в послании официальному юристу нацистской партии, рейхскомиссару Дании с ноября 1942 г. по май 1945 г. Вернеру Бесту (1903–1989), в котором, в частности, указал: «Я хотел бы подчеркнуть — и не только из чувства ответственности за граждан моей страны, но и ради сохранения добрых отношений между Германией и Данией, — что особые мероприятия, направленные против группы людей, которые уже более ста лет пользуются всеми гражданскими правами, могут иметь весьма серьезные последствия». Направить такое послание представителю гитлеровского режима мог только человек, который, действительно, хорошо разбирался в вопросах достоинства, свободы и прав человека.

Решение нацистского руководства Германии о депортации датских евреев было получено рейхскомиссаром Дании 28 сентября 1943 г. Уже на следующий день эта информация благодаря самоотверженности и порядочности военного атташе немецкого посольства в Копенгагене Георга Дуквица (1904–1974) стала известна некоторым датским политикам. Далее эта новость с невероятной скоростью распространилась по Копенгагену, где на то время проживало 95 процентов датских евреев. На опасность, грозившую евреям, датское общество откликнулось незамедлительно и единодушно: друзья, близкие знакомые, едва знакомые, вообще незнакомые — практически все датчане откликнулись на эту беду. История страны хранит предание о том, как некий таксист выискивал в телефонном справочнике людей с еврейскими именами и оповещал их о грозящей опасности по телефону. К еврейским студентам в университетском дворе подходили датские студенты, которых они не знали, и предлагали спрятаться у них. Тысячи датчан проявили готовность стать горой за своих еврейских соотечественников. Как заметил один писатель, «спасение было бы невозможно, если бы датчане не прониклись трагическим положением евреев и не были готовы из любви к ближнему рисковать жизнью».

Активную роль в деле спасения датских евреев сыграла и датская лютеранская церковь. Например, главного раввина с женой спрятал в своем доме на острове Фальстер местный епископ. Датские рыбаки на своих лодках, рискуя жизнью, тайно за три дня переправили практически всех евреев в нейтральную Швецию. Чтобы доставить беженцев на побережье, датчанами были задействованы все виды транспорта вплоть до автомобилей скорой помощи. В этой общенациональной операции по спасению соотечественников приняли участие даже датские полицейские, которые помогали людям незаметно добраться до лодок. Таким образом, благодаря датскому народу спасение нашли порядка 7 200 евреев. Когда в ночь с 1 на 2 октября 1943 г. нацисты приступили к осуществлению плана депортации, им удалось схватить 472 еврея, которые немедля были отправлены в концлагерь Терезин (город в Северной Чехии).

Транзитный лагерь-гетто был создан гитлеровской Германией в крепостном городке Терезинштадт (Терезин) неподалеку от Праги. Этот лагерь был задуман в октябре 1941 г. для некоторых категорий немецких и австрийских евреев, имевших заслуги перед Германией (в частности, награжденных боевыми орденами в Первую мировую войну), а также евреев в возрасте 65 лет и выше из стран Центральной и Западной Европы. 24 ноября 1941 г. в Терезин отправился первый эшелон с заключенными. В итоге там нашли своё последнее пристанище евреи из Протектората Чехии и Моравии, Австрии, Венгрии, Германии, Голландии и Дании. Из 152 000 человек, прошедших через его горнила, 87 000 были отправлены в Освенцим и другие лагеря уничтожения. Еще 34 000 умерли от голода и болезней. Выжило порядка 30 000 человек. В числе узников были не только взрослые, но и 15 000 детей, из которых до освобождения дожили лишь 92 ребенка. Узники лагеря могли пребывать до двух с половиной лет до депортации в лагеря истребления. Несмотря на это гитлеровцы умудрились превратить лагерь Терезин в подобие «потемкинской деревни». В конце 1943 г. они решили для опровержения слухов о лагерях смерти и о массовом уничтожении в них евреев пригласить комиссию Международного Комитета Красного Креста (МККК). Её визит состоялся 23 июля 1944 г. В преддверии посещения комиссии МККК из Терезина в Освенцим было отправлены три эшелона с 7500 старых и больных узников. Тем самым была ликвидирована очевидная перенаселенность лагеря. После чего нацисты в спешном порядке открыли магазины, кафе, банк, детские сады, школу; были разбиты цветники. Под страхом смерти с обитателями Терезина были тщательно отработаны все детали их поведения в присутствии членов комиссии. Визит был заснят на пленку; смонтированный затем пропагандистский фильм «Новая жизнь евреев под защитой Третьего Рейха» многократно использовался в качестве неопровержимого свидетельства клеветнического характера измышлений «врагов новой Германии». В итоге комиссия огласила поражающий своей слепотой вердикт: Терезин не является пересылочной станцией для эшелонов смерти, а евреи, находясь здесь на постоянном месте жительства, живут нормальной жизнью. Как подчеркнул один исследователь мрачной истории Терезина: «До сих пор историки не способны ответить, является ли это заключение доказательством их недaлекого ума или же свидетельством их страха и низкопоклонства».

Но, несмотря на безостановочную работу машины смерти, Терезин вошёл в историю исключительной стойкостью духа своих обитателей. Вопреки всем бедам его узники учили детей, что было строжайше запрещено, читали лекции о Платоне, Сократе, Бубере и Герцле, писали музыку, ставили спектакли, в общем делали все, что было в их силах для сохранения человеческого достоинства своих соплеменников. Среди заключенных Терезина оказалось много выдающихся представителей творческой интеллигенции стран Центральной и Западной Европы, которые внесли свой вклад в поддержание духа своих собратьев по несчастью. Ныне именами многих из них названы улицы, парки, городские площади и научные учреждения. А 5000 детских рисунков, оставшихся после гибели маленьких художников, стали символом духовной победы над злом и подлостью взрослого немецкого воинства. Трагической судьбе тех, кто оказался узником Терезина были посвящены стихи одного из них, так и не дожившего до своего пятнадцатилетия, Гануша Гахенбурга (1929–1944). Оно так и называется — «Терезин».

Таков на поверку оказался коварный Терезин. Однако датчане не забывали своих соотечественников и там. Так, известно, что целый ряд правительственных и частных фондов регулярно посылали им продукты и одежду. В конце 1944 г. король Кристиан Х создал специальную комиссию из представителей датского Красного Креста для проверки условий, в которых содержались его подданные в Терезине. По некоторым данным, из числа заключенных датских евреев 49 человек умерли в этом лагере, а остальные весной 1945 г. были переправлены в Швецию при содействии шведского Красного Креста, возглавляемого в то время графом Фольке Бернадотом (1895–1948). Вернувшись в конце войны в Данию, большинство евреев нашли своё имущество нетронутым. Всего во время нацистских преследований погибло около 120 евреев Дании — менее 2 % еврейского населения страны.

В честь этого редчайшего образца человеческой солидарности и гуманизма все население королевства было признано Праведником народов мира, и на соответствующей аллее в Израиле под N 25 было высажено дерево, на котором так и начертано «Народ Дании», а под N 26 — имя одного из самых достойных глав государства ХХ века — «Король Кристиан Х».

29 марта 1971 г. почетное звание Праведника народов мира было присвоено Георгу Дуквицу. В память о графе Бернадоте был посажен лес в Иудейских горах.

Эта история легла в основу стихотворения писателя, поэта и драматурга Владимира Александровича Лифшица (1913–1978) «Датская легенда»:

Образец сочувствия, солидарности и последовательности к своим соотечественникам — евреям явил и болгарский народ. Во многом благодаря его бескомпромиссной позиции удалось сохранить жизнь практически всех евреев болгарского происхождения. Надо отдать должное многим политикам, парламентариям и священнослужителям Болгарии, которые вместе с большинством народа воспрепятствовали нацистским планам по уничтожению своих соотечественников еврейского происхождения. Но даже на фоне этого массового проявления порядочности должно отметить выдающуюся роль, которую сыграл в деле предотвращения депортации болгарских евреев вице-председатель парламента Болгарии Димитр Пешев (1894–1973). Судя по многим обстоятельствам его жизни, это был глубоко порядочный, принципиальный и мужественный человек.

События развивались следующим образом. Еврейская община небольшого городка Кюстендила, узнав о предстоящей депортации, послала четырех ходоков к Пешеву — депутату парламента от их округа. Он принял их утром 9 марта 1943 г. у себя дома в Софии. Дальше счёт времени пошел на часы. Обзвонив и собрав несколько коллег и единомышленников по парламенту, Пешев предложил им составить обращение к парламенту. Пока шел сбор подписей, он отправился к министру внутренних дел Петру Габровски (1898–1945) и, угрожая тем, что публично огласит преступные планы правительства, вынудил последнего позвонить во все крупнейшие города страны и отменить операцию. После совета с царем Болгарии Борисом III (1894–1943) распоряжение об отмене акции было дано. Произошло это 9 марта 1943 г. в 20:00, а операция была назначена на 23:00. По мнению многих историков, это был единственный случай отмены депортации в Европе подобным образом. 17 марта 1943 г. правительству была вручена петиция против депортации, подписанная вице-председателем парламента Болгарии Пешевым и 42 депутатами.

Вместе с тем борьба продолжалась. 24 марта 1943 г. было созвано чрезвычайное совместное заседание парламента и правительства Болгарии, на котором глава правительства Богдан Филов (1883–1945) заявил, что правительство не намерено обсуждать обращение Пешева, обвинил его в получении взятки от евреев, и представил его поступок как антигосударственный. При этом премьер-министр заявил, что всякий, кто поддерживает политику правительства, должен поддержать и его политику в отношении евреев. После этого 13 депутатов отозвали свои подписи, а Пешев был освобожден от должности. В одной из книг, посвященных этим событиям, автор — итальянский журналист и историк Габриэле Ниссим — заметил, что «никто не нанес нацизму такого поражения в его безжалостной борьбе с евреями, как Пешев». Справедливые слова, хотя и запоздалые.

Надо особо отметить, что в стороне от беды своих соотечественников не осталась болгарская церковь и её прихожане. 24 мая 1943 г., в день национального праздника, Дня Кирилла и Мефодия, тысячи людей вышли на улицы столицы с требованием не допустить убийства своих сограждан. Митрополит Софийский Стефан (1878–1957) в проповеди твердо заявил, что судьба евреев предопределена Богом, и не людям подвергать это предначертание сомнению. Он также обратился к власть предержащим страны с такими словами: «Я обращаюсь к правящим кругам с просьбой прекратить политику дискриминации и преследований». При этом главного раввина Софии он скрывал от недобрых глаз в личной резиденции. Свое веское слово в этом вопросе сказал и Святейший Синод православной церкви Болгарии, утвердивший письмо главе правительства страны с требованием: «Не лишать христиан еврейского происхождения и вообще евреев элементарных прав жить в нашей стране и работать здесь, обеспечивая себе достойное человеческое существование». По некоторым источникам, 15 апреля 1943 г. царь Болгарии Борис III выступил перед Синодом с откровенно антисемитской речью, которая произвела на большинство его подданных крайне удручающее впечатление. Представители оппозиции назвали эту позицию преступной.

Однако столь решительное поведение болгарского народа предопределило судьбу граждан еврейского происхождения. В конце концов, глава державы пригласил посла нацистской Германии и категорически заявил: «Евреи моей страны — ее подданные, и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам». После этого события глава правительства Болгарии сделал в своем дневнике запись следующего содержания: «Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев». Оценивая события тех лет, нельзя упускать из виду, что 2 февраля 1943 г. Болгария всё же согласилась выдать немцам 11 384 еврея из оккупированной ею югославской Македонии и греческой Фракии. Они не попали в число тех «своих» евреев, на кого простерлась благодатная длань болгарского народа, что и предопределило их ужасную кончину.

Таким образом, болгарский народ один из очень немногих, кто в страшные годы Холокоста смог отстоять своих соотечественников-евреев, а следовательно и свою национальную честь и достоинство. Именно поэтому он в полном смысле слова заслужил право именоваться христианским народом и почетное звание «Праведник народов мира».

В Израиле в 1996 г. состоялось открытие «Болгарской памятной рощи», в которой установлены плиты в честь тех, кто способствовал спасению болгарских евреев. А со временем в Аллее Праведников высадили и дерево в память о замечательном человеке, верном сыне болгарского народа Димитре Пешеве.

Яркую страницу достойного поведения в это тяжкое время вписал своим отношением к соотечественникам-евреям и народ Албании. В апреле 1939 г. фашистская Италия оккупировала Албанию. После немецкого вторжения в Югославию весной 1941 г. часть евреев Сербии и Хорватии бежала в Албанию. В сентябре 1943 г., после выхода Италии из войны, немцы оккупировали почти всю Албанию и тут же приступили к «окончательному решению еврейского вопроса». Однако этому варварскому процессу воспрепятствовали простые албанцы. Как только была объявлена антиеврейская репрессивная кампания, албанцы, сначала на свой страх и риск, а затем под руководством своих сил сопротивления, эвакуировали всех евреев в деревни, где уже много веков подряд господствовал «закон гор» и «кодекс чести», по которым албанцы должны были быть покровителями своих гостей и гостей своей страны. Евреи стали такими гостями, спасенными от верной гибели. Эти же «законы гор» исключили даже минимальное сотрудничество с нацистами в деле преследования евреев. Албанские группы сопротивления в 1943 г. издали директиву о том, что будут наказаны все, кто откажется дать приют нуждающимся людям, «так как это преступление бесчестит албанский народ». И не было случая, чтобы кто-то преступил эту общепринятую в Албании норму достойного поведения.

Албанцы никогда не передавали нацистам списков евреев. Их соответственно никогда не принуждали носить желтую звезду. Как заметил один из Праведников народов мира — албанец Рефик Весели (1926–2000), — «если бы албанец сделал это, он бы опозорил свою деревню и свою семью. Как минимум, его дом был бы уничтожен, а семья изгнана. Но эта дискуссия беспредметна, так как ни один албанец не опозорил нас». Албанскими христианами и мусульманами были спасены все евреи, проживавшие в те годы на территории Албании. А это были не только «свои», албанские евреи, но и евреи, бежавшие на территорию Албании из других стран. А всего в среде албанского народа нашли свой кров и спаслись от верной гибели 1800 евреев. Как заметил по этому поводу один историк, «Албания была единственной страной в Европе, в которой к концу Второй мировой войны оказалось больше евреев, чем было в начале войны».

Мужественно и благородно повел себя в вопросе защиты финских евреев и глава Высшего Совета Обороны, маршал Финляндии Карл Густав Маннергейм. Он наотрез отказался даже обсуждать вопрос о депортации финских евреев в лагеря смерти. «Через мой труп!» — заявил он по этому поводу нацистам. Вслед за ним такую же позицию заняло и правительство Финляндии. Громом среди ясного неба прозвучали события, происшедшие 6 ноября 1942 г., когда финская полиция передала гитлеровской Гермаии 27 беженцев-иностранцев, в том числе и 8-х евреев. Случившееся потрясло тогда всё финское общество. Ведь в Финляндии уже знали, какую участь уготовил Гитлер евреям. Узнав об этом инциденте, престарелый маршал выразил резкое недовольство таким произволом, подчеркнув, «что соглашаться с подобным требованием немецкой стороны унизительно для государства». Надо заметить, что за все годы войны ни одна крупная финская газета не позволила себе ни одной антисемитской статьи. В итоге из 2 тысяч евреев, проживавших в Финляндии в те лихие времена, погибло всего 7 человек. Но это были военнослужащие финской армии, которые отдали свою жизнь на поле брани в национальных интересах и ради национальной безопасности Финляндии.

6 декабря 1944 г., в День Независимости, президент и маршал Финляндии барон фон Маннергейм посетил синагогу в Хельсинки, где почтил память еврейских солдат и офицеров, павших в боях за Финляндию. Семь лет спустя, в 1951 г., когда престарелый маршал скончался, еврейская община страны собрала большую сумму денег в Детский фонд Маннергейма в знак благодарности человеку, обеспечившему и защитившему их жизнь, достоинство, свободу и права человека.

Удивительную страницу в историю Испании вписал её каудильо /«вождь, глава»/ Франциско Франко. В Испании времен каудильо, как это ни поразительно, не было ни политики геноцида, ни каких-либо ограничительных мер против евреев. Ссылаясь на указ короля Альфонса XIII Испанского от 1924 г. о предоставлении испанского гражданства всем потомкам евреев-сефардов, изгнанных из страны в XV веке, Испания только в одном 1940-м году приняла и тем самым спасла от верной гибели 40 тысяч евреев, которым удалось пересечь испано-французскую границу (для справки: в 1917 году именно король Альфонс XIII Испанский (1886–1941) оказался одним из немногих европейских монархов, кто официально уведомил Временное правительство России о готовности его страны предоставить убежище царской семье). А весной 1941 г. Франко решительно заявил правительству нацистской Германии, что общины евреев-сефардов в Салониках (Греция), Софии и Пловдиве (Болгария) находятся под покровительством Испании в качестве лиц, чьи предки были в своё время незаконно изгнаны из страны.

Во исполнение этой удивительной внешней политики испанские дипломатические миссии в Румынии, Венгрии, Греции, Вишистской Франции и ряде других стран работали, как говорится, не покладая рук, выдавая паспорта и помогая евреям как можно скорее попасть в Испанию. Тех евреев, кому посчастливилось пересечь испанскую границу, не только уберегли от нацистов, но и позволили за счет государства отбыть в любую страну, готовую их принять. Таковых стран, правда, оказалось, ничтожно мало.

Политика испанского государства в отношении к евреям позволяла буквально вытаскивать людей из концлагерей. Так, например, были освобождены евреи испанского происхождения, содержащиеся в концентрационных лагерях Франции; 1600 человек — из печально известного концлагеря Берген-Бельзена (близ Ганновера в Германии); по некоторым данным, около 3500 человек из Салоник. В итоге фалангистская Испания спасла больше евреев, чем какая-либо другая европейская страна. По данным некоторых историков, убежище в Испании в те годы обрели более 60 тысяч евреев.

Своеобразным продолжением этой стороны франкистского режима стал эпизод так называемого «Ленинградского самолетного дела» в СССР. 15 июня 1970 г. сотрудниками КГБ СССР была предупреждена попытка угона самолета местной авиалинии АН-2 («кукурузника»). По этому делу 15–24 декабря 1970 г. был вынесен суровый приговор народного суда города Ленинграда о применении к двум участникам этого инцидента, евреям по этническому происхождению — Эдуарду Самойловичу Кузнецову и Марку Юльевичу Дымшицу (1927–2015), исключительной меры наказания в виде смертной казни.

В то же самое время в Испании к смерти были приговорены террористы-баски, убившие нескольких полицейских. С целью оказать опосредованное влияние на судьбу приговоренных к смерти в СССР двух евреев, премьер-министр Израиля Голда Меир направила к Франко в качестве своего личного посланника разведчика и дипломата Ицхака Рагера (1932–1997) с просьбой, чтобы Франко помиловал упомянутых басков и тем самым подал пример советскому правительству. Франко откликнулся на просьбу и помиловал убийц. Тем самым «кровавый режим» Франко подал заразительный пример милосердия «прогрессивному режиму» из СССР. Об этой истории Рагер поведал за дружеским застольем последнему послу СССР в Израиле Александру Евгеньевичу Бовину (1930–2004), который в свою очередь воскликнул: «Так это был ты! Ну да, нам сообщили, что какой-то израильтянин подбивает Франко… Так это был ты! Я сказал тогда Андропову: «Они нас переиграли. Придётся отменять приговоры, чтобы не обосраться перед всем миром». Так это был ты!». Видимо, Ю.В. Андропов — владыка всемогущего КГБ СССР — несмотря на вездесущесть последнего так и не дознался, кто именно переиграл его в игре, ставкой в которой оказалась жизнь двух его соотечественников. Это и не удивительно, поскольку жизнь людей всегда мало интересовала боссов одной из самых зловещих тайных полиций мира. На преемственность принципов деятельности тайной полиции на всех этапах существования советской державы указал автор книги «История империи ГУЛАГ». В частности, он заметил, что «на самом деле, чрезвычайщина в деятельности госбезопасности — она, я беру на себя смелость это утверждать, продолжалась до самого конца советской власти, только она меняла формы». Под «чрезвычайщиной» здесь следует понимать полное пренебрежение правами человека, которое всякий раз находило своё оправдание в необходимости блюсти интересы правящей партии власти. Но именно подобное отношение к людским судьбам, их достоинству, свободе и правам со стороны всемогущей советской спецслужбы в итоге и стало одной из причин столь стремительного распада могущественной державы.

Но как бы там ни было, пример советскому правительству был подан вовремя. Как иронически поведал в своей книге «Шаг влево, шаг вправо» один из осужденных по этому делу — Э.С. Кузнецов, судьи Верховного суда РСФСР были буквально выдернуты из-за праздничного стола и за несколько часов до наступления нового 1971 г. «государственным преступникам» скоропалительно была изменена мера наказания на 15 лет лишения свободы в лагере особого режима. Таким образом, Франко спас жизнь ещё двум евреям…, но уже советским гражданам.

Отдельную страницу в книге Праведников народов мира занимают некоторые дипломаты, которые в годы Холокоста, работая денно и нощно, спасали людей от запущенной нацистами машины смерти.

Особое место в этом списке принадлежит шведскому дипломату — первому секретарю посольства Швеции в Венгрии — Раулю Валленбергу (1912–1947?), который использовал свой высокий дипломатический статус для спасения значительного числа венгерских евреев, обреченных на поголовное истребление гитлеровскими палачами и их венгерскими пособниками. При этом венгерским фашистам принадлежало особое ноу-хау в убийстве своих еврейских соотечественников: венгры сковывали несчастных наручниками по трое, ставили на краю обрыва над рекой и стреляли в среднего… На фоне этой вакханалии немецко-венгерского сотрудничества и появился в Будапеште новый дипломат.

«Валленберг, — вспоминал второй секретарь посольства Швеции в Венгрии — прибыл в шведскую миссию с необычным для дипломата багажом: два рюкзака, спальный мешок, плащ и револьвер. Но эта экипировка оказалась весьма полезной в последующие месяцы». С этого момента и началась подвижническая, полная опасностей и благородства, неординарная деятельность этого человека. После вторжения гитлеровской Германии в Венгрию 19 марта 1944 г. началась депортация еврейского населения этой страны в концентрационные лагеря. Валленберг кинулся спасать от неминуемой гибели несчастных людей. Он сказал тогда своему коллеге: «Я не смогу возвратиться в Стокгольм без осознания того, что я сделал все, что было в моих силах для спасения как можно большего числа евреев».

Шведский дипломат продемонстрировал выдающиеся организаторские способности. В миссии был создан новый отдел во главе с Валленбергом. По его инициативе в различных концах Будапешта были созданы отделения миссии. Их сотрудники — около 400 человек, в основном, евреи, — после настойчивых переговоров Валленберга с венгерскими властями могли не носить желтую звезду на одежде и имели право свободно перемещаться по стране. Был введен защитный паспорт, обеспеченный личной подписью главы шведской миссии. Обладатель паспорта и его имущество находились под защитой шведской миссии вплоть до отъезда в Швецию.

По воспоминаниям очевидцев, Валленберг в пылу своей спасительной миссии не знал границ. Например, узнав, что с вокзала отправляется состав с евреями в Освенцим, он направился прямо на железнодорожную платформу и вопреки требованию эсэсовца покинуть ее, приблизился к составу. Затем «он вскарабкался на крышу вагона и стал раздавать паспорта через не закрытые еще двери. Приказы немцев сойти вниз Валленберг игнорировал… и продолжал раздавать паспорта в тянувшиеся к нему руки… Как только Валленберг раздал все имевшиеся у него паспорта, он приказал тем, кто шведские паспорта имеет, выйти из поезда к стоявшим неподалеку выкрашенным в национальные цвета шведского флага автомобилям». Так мог действовать человек, образно говоря, ведомый какой-то высшей силой. Такая сила и впрямь присутствовала. Это, на наш взгляд, была христианская мораль, которая неотступно владела сердцем этого человека.

Воодушевленный задачей спасения людей, Валленберг проявлял чудеса изобретательности: по всему Будапешту он скупал дома, объявляя их собственностью шведской миссии. Сие значило, что на них распространялся дипломатический иммунитет, и местные власти не могли ступить на их территорию. В общей сложности до 30 тысяч людей нашли убежище в таких домах.

Людей, озабоченных неистребимым желанием спасти попавших в беду, нередко осеняют самые невероятные идеи. Одной из таковых оказалась идея «охранных пропусков», которая спонтанно родилась во время беседы Валленберга со своим коллегой — вторым секретарём посольства Швеции в Венгрии — Пером Ангером (1913–2002). Иными словами, эти двое подвижников добра и милосердия от дипломатии сами придумали название и бланк документа, который оказывал магическое воздействие на офицеров и солдат вермахта: желто-голубой лист бумаги с тремя коронами, составленный на немецком и венгерском языках и скрепленный несколькими печатями. Суть этих пропусков заключалась в том, что податель сего оказывает важные услуги шведскому королевству и находится под охраной шведского закона. Хотя юридическая сила этого документа была весьма сомнительной, но на практике именно он безотказно действовал в те смутные времена. Евреи, обладавшие подобными документами, имели шанс избежать депортации в нацистские лагеря. Благодаря одной только этой идее получили право на жизнь тысячи людей.

Со временем стал известен малозначительный, на первый взгляд, эпизод, который вместе с тем весьма ярко характеризует Валленберга как глубоко отзывчивого человека: «Перегруженный сверх меры, — сообщается в одной из биографических книг, — и заботясь о судьбах тысяч людей, Валленберг в то же время находил время и для конкретных проявлений доброты. Для евреев были закрыты все больницы. Когда Валленберг услышал, что жена Тибора Вандора, молодого еврея, который работал в дипломатической миссии на улице Тигрис, вот-вот должна родить, он спешно разыскал врача и привез его с молодой супружеской парой на свою квартиру на улице Остром. Там он отдал свою кровать Агнес, будущей матери, а сам устроился спать в коридоре». Учитывая, что Валленберг принадлежал к одной из самых богатых и аристократических семей Швеции, комментарии здесь, как говорится, излишни.

В январе 1945 г., когда оставались считанные часы до взятия города войсками 2-го Украинского фронта под командованием Маршала СССР Р.Я. Малиновского, Валленбергу стало известно, что СС и венгерские фашисты готовятся уничтожить всех узников гетто, числом более 70 тысяч человек. Не раздумывая, Валленберг помчался к генералу СС в сопровождении фотографа. «Вы, генерал, будете нести персональную ответственность перед союзниками, если не будет предотвращено уничтожение гетто», — с порога огорошил дипломат гитлеровца. Генерал дал письменную гарантию, что гетто будет сохранено. Фотограф, сопровождавший дипломата, сделал с этого документа 80 фотокопий, которые затем были представлены представителям оккупационных властей. Карательную акцию удалось предотвратить. Население гетто удалось спасти.

В общей сложности дипломату удалось спасти жизнь свыше 40 тысяч венгерских евреев. На общем фоне жестокости и подлости того времени Валленберг вошёл в историю своим истинно христианским милосердием, гражданским мужеством и воплощением в жизнь подлинных ценностей западной цивилизации. Ведь сферой обитания этих ценностей являются не возвышенные декларации, высокопарные конституции и прекраснодушные хартии, а повседневное поведение людей.

К великому сожалению, в этом вопросе большинство населения Европы не явилось ни носителем, ни хранителем, ни защитником европейской цивилизации. По сути, оно стало пособником нацистского государства в уничтожении своих соотечественников. На защиту европейских христианских ценностей стали лишь одиночки. Одним из первых в этом ряду стоит Валленберг. В этом подлинное историческое значение этой незаурядной личности. Как было сказано в одной из книг, посвященных его памяти, в основе трагедии геноцида «лежит шокирующе примитивное, но необъяснимое желание тысяч самых обыкновенных и нередко образованных европейских мужчин (и многих женщин) уничтожить в своих странах как можно больше ни в чем не повинных евреев. Гитлер предоставил им такую возможность, и они не преминули ею воспользоваться. Они усердно исполняли свою задачу, постоянно совершенствовали свои методы и в общем и целом преуспели. Когда Германия оккупировала Венгрию, мало кто сомневался, какая судьба ожидает большое еврейское население этой страны. Так и вышло, а мир по сути занял позицию стороннего наблюдателя…

Рауль Валленберг был одним из сравнительно небольшого числа европейцев христианского вероисповедания, которые в 1933–1945 гг. действительно старались прийти на помощь еврейским собратьям. Размышляя о выборе, сделанном Валленбергом, нельзя не задуматься о десятках миллионов людей, отвернувшихся от евреев».

В 1966 г. этому замечательному человеку было присуждено звание Праведника народов мира посмертно. В 1981 г. Конгресс Соединенных Штатов присвоил ему звание почетного гражданина США (за всю историю США, помимо Валленберга, такой чести был удостоен только Черчилль). Видимо здесь уместно упомянуть о создании Международного фонда имени Рауля Валленберга, целью которого стало увековечить память людей, которые рисковали собственной жизнью ради спасения евреев во время Второй мировой войны. Почетными членами этого фонда стали более 60 глав государств и 50 лауреатов Нобелевской премии. Учитывая итоги деятельности Валленберга, надо признать, что он мог бы, смело глядя в глаза не только своим соотечественникам, предстать перед любым народом мира, способным оценить достойное поведение своего собрата по цивилизации.

Сохранив этого замечательного человека от нацистских палачей, судьба, однако, не смогла уберечь его от советских… Как бы в наказание за все свои добрые дела он, иностранный подданный, дипломат нейтральной страны, был арестован на территории Венгрии советскими войсками. 17 января 1945 г. на имя командующего войсками 2-го Украинского фронта, Маршала СССР Р.Я. Малиновского поступила шифровка заместителя Народного Комиссара обороны СССР Н.А. Булганина следующего содержания: «обнаруженного в восточной части Будапешта по ул. Бенцур Р.Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке «Смерш» даны». Вот таким образом дипломат был арестован, а заодно с ним и водитель посольства Швеции, уроженец Венгрии Вильмош Карлович Лангфельдер (1912–1948?). А 25 января 1945 г. Булганину было доложено: «Арестованный Валленберг отправлен 25.01.45 года. Старший конвоя капитан Зинков М. Н.». А затем оба без каких-либо объяснений были препровождены в Москву и 6 февраля 1945 г. водворены во внутреннюю тюрьму НКГБ СССР в качестве военнопленных. Когда сотрудница шведского посольства перед отъездом на родину спросила у провожавшего их маршалла СССР Р.Я. Малиновского: «А где Валленберг?» — тот, по её словам, ответил очень учтиво: «Он у нас, мадам. Скоро он отправится в Стокгольм и будет там раньше вас, можете быть уверены». Примерно в то же время в ответ на обращение матери Рауля посол СССР в Стокгольме Александра Михайловна Коллонтай (1872–1952) посоветовала ей «не устраивать суеты вокруг Валленберга — это может ему только навредить». И добавила: «Спите спокойно — ваш сын в надежных руках в Советском Союзе». Однако в «надежных руках» СССР можно было заснуть только вечным сном. Да и то лишь после невероятных мучений и унижений.

Заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Януарьевич Вышинский (1883–1954) в докладной записке на имя министра иностранных дел СССР Молотова от 14 мая 1947 г. обратил внимание на возросшую активность шведской стороны в установлении местонахождения Валленберга. А посему в этой же записке, ничтоже сумняшеся, предложил: «Поскольку дело Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу Вас обязать т. Абакумова представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации». Попутно заметим, что фасадное лицо советской державы — дипломатическое ведомство — было таким же преступным, подлым и низким, как и её тайное — ведомство слёз и крови, оскорблений и унижений, пыток и бессудных казней.

Из заключения Генеральной прокуратуры России от 22 декабря 2000 г. о реабилитации Рауля Валленберга и его водителя Вильмоша Лангфельдера стали известны следующие подробности. Так, бывший осужденный ИТК N 8 (невдалеке от Москвы), некто Сасовский Е.М. дал показания, что где-то примерно в 1950 г. начальник колонии, в которой он отбывал наказание, будучи в нетрезвом состоянии, разрубил топором дверь радиоузла, где должен был работать осужденный. И, не обнаружив там последнего, объясняя свой поступок, посетовал на нервы, которые у него сдают в связи с тем, что он по указанию руководства вынужден был лично расстрелять много людей. В частности, он также заявил, что «года три тому назад мне поручили жидовского прихвостня из Швеции. Устроили ему прогулку в «Коммунарку», там в лесочке и уложили шведа. Своих не хватает».

Это же надо было родиться в одной из самых родовитых аристократических семей Швеции, получить прекрасное воспитание и блестящее образование, стать выдающимся дипломатом нейтральной страны, спасти десятки тысяч людей, быть убереженным судьбой от нацистов, дожить до окончания Второй мировой войны и быть в итоге подло забитым где-то в лесочке под Москвой в качестве «жидовского прихвостня» каким-то внештатным палачом какой-то зачуханной советской колонии??? Какая чудовищная несправедливость! Какая непостижимая концентрация жестокости, цинизма и лицемерия! Как тут не прийти к горестному заключению, что советская империя была вовсе и не государством, а скорее живодерней, мясорубкой и пыточной камерой в одной ипостаси! В качестве иллюстрации этого прискорбного утверждения к месту привести следующие строки А.И. Солженицына: «Если бы чеховским интеллигентам, всё гадавшим, что будет через двадцать — тридцать — сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого — пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, — ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом». Ужасную картину оного дополняют воспоминания Е.А. Керсновской. Повествуя о той невероятной легкости с которой уничтожались обитатели лагерной империи, она писала: «Вообще жизнь заключенного ломаного гроша не стоила. Их ставили в условия, в которых они не могли выжить. Так было с офицерами из стран Прибалтики: их держали на Ламе, пока они почти все поголовно не поумирали. Умерли? Тем лучше!

Заключенных ликвидировали по спискам, присылаемым из центра: сколько в одной только Игарке было пущено под лед в 1941–1942 годах! Получен приказ — и выполнен.

Обрекали на смерть целые группы нежелательных иностранцев: китайцы с КВЖД, испанцы, военнопленные японцы — с мертвыми было меньше возни, чем с живыми… Среди нас были две японки, обе учительницы. Маленькие, хрупкие, как куколки. Ночью их вызвали и увели. Стороной мы узнали, что они расстреляны».

Но не только по отношению к живым можно судить об уровне жестокости, бесчеловечности и бездушности государства. В неменьшей степени это проявляется и по отношению к мертвым. Весьма характерный эпизод последнего поведала Е.С. Гинзбург. В частности, о том, как хоронили тех, кто умирал в больнице одного из бесчисленных лагерей большевистской империи она вспоминала: «В морге хозяйничали блатари. Отъявленные урки. Им лень было зашивать трупы после вскрытий, лень копать длинные, по росту трупов могилы. И они свежевали, рубили трупы на куски, чтобы свалить их потом в поверхностную круглую яму за бугром, поросшим лиственницами.

Однажды я встретила этот похоронный кортеж на рассвете, когда побежала в неурочное время в аптеку. На длинных якутских санях трое блатарей тащили рубленую человечину. Бесстыдно торчали синие замерзшие окорока. Волочились по снегу отрубленные руки. Иногда на землю выпадали куски внутренностей. Мешки, в которых было положено зарывать трупы заключенных, благоразумно использовались блатными анатомами для разных коммерческих меновых операций. Так что весь ритуал беличьинских похорон предстал предо мной в обнаженном виде.

В первый и единственный раз в моей жизни приключился тут со мной приступ, похожий на истерический. Мне вспомнилось выражение мясорубка, которым часто определяли наши исправительно-трудовые лагеря. При виде этих груженых якутских саней иносказательный смысл слова вдруг заменился объемной вещественной буквальностью. Вот они — приготовленные для гигантской мясорубки нарезанные куски человеческого мяса! С ужасом и удивлением я услыхала свой собственный удушливый смех, свои собственные громкие рыдания. Потом меня стало отчаянно рвать. Не помню уж, как доплелась до своего корпуса». Право, читая эти строки трудно отделаться от мысли, что называя блюстителей этого режима дикими зверьми, мы незаслуженно оскорбляем животных. Скорее всего, здесь уместнее употреблять термин «негодяи», а построенную ими империю — державой негодяев. И здесь впору только удивляться проницательности русского поэта Сергея Александровича Есенина (1895–1925), который ещё в 1922–1923 гг. написал драматическую поэму «Страна негодяев».

Пожалуй, такую комбинацию изуверских методов истребления, истязания и унижения людей, которую ввела в свой обиход большевистская держава, трудно было сыскать в мировой истории. И уж ни в коей мере она не вправе была связывать свою бесчеловечную практику пусть и с утопическим, но всё же глубоко гуманистическим коммунистическим учением Карла Маркса. Неслучайно известный советский диссидент, генерал П.Г. Григоренко, отдавая дань уважения искренним убеждениям одного своего знакомого, писал: «Идейно он оставался коммунистом, но зато пришел к твердому выводу, что никакого коммунизма в советской стране нет, что люди, правящие страной, обычные гангстеры, заботящиеся только о сохранении своей власти, готовые ради этого пойти на любое преступление». В другом месте своей книги, уже давая собственную оценку господствующей на то время партии власти в СССР, генерал высказался по-военному лаконично и точно: «Бандиты! Гангстеры! Мафия!». Как справедливо заметил по сему поводу А.И. Солженицын: «Самые аляповатые детективы и оперы о разбойниках серьёзно осуществились в объёме великого государства». Заметим: не в бровь, а в глаз. Таковой по существу и была власть лагерной империи, невинными жертвами которой пали десятки миллионов людей. Трудно удержаться, чтобы не привести здесь пророческие строки И.М. Губермана:

Советская номенклатура, надо отдать ей должное, в совершенстве владела всем арсеналом преступных средств, накопленных до неё аналогичными сообществами мира. Но только советская партийная мафия умудрилась использовать преступление в качестве инструмента государственного управления огромной страной. Именно поэтому, наряду с приведенной и, как представляется, наиболее правдоподобной версией гибели шведского дипломата Рауля Валленберга, существует и множество иных. Так, по одним данным, он был расстрелян в подвале Лубянки без суда и следствия 17 июля 1947 г. По другим — ему ввели смертельную инъекцию в лаборатории ядов МГБ СССР в Москве, в Варсонафьевском переулке, а прах его был захоронен вместе с останками Всеволода Эмильевича Мейерхольда (1874–1940), Михаила Николаевича Тухачевского (1893–1937), Ионы Эммануиловича Якира (1896–1937) и других неправомерно репрессированных в одной из общих безымянных могил на старом кладбище при Донском монастыре. По неофициальной шведской версии, Валленберг еще 40 лет содержался в московской психиатрической больнице и умер в 89-м году.

Ни одна из приведённых версий не располагает какими-либо убедительными доказательствами своей достоверности, однако все они в равной степени соответствуют духу империи зла, каковой большевистская держава и была на самом деле. Подобное могло случиться только в стране, где безраздельно и повсеместно господствовала традиция невежества, и в которой никакие благодеяния или заслуги перед человечеством, Отечеством, наукой, литературой и искусством не могли стать защитой перед абсолютно бессовестной, бессердечной, бездушной, бездумной и до крайности подлой государственной машиной. Неслучайно государство сие получило своё второе, подлинное наименование — лагерная империя или архипелаг ГУЛАГ.

Для полноты картины этого трагического эпизода нашей истории следует привести характеристику автора приказа об аресте дипломата, которую дал основатель и первый премьер-министр государства Израиль — Давид Бен-Гурион. Так, оценивая содержание послания, полученного им в 1956 г. за подписью Председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганина, он заметил: «Если бы в конце ноты не стояла подпись Булганина, я бы подумал, что она написана Гитлером, хотя между этими двумя палачами нет большой разницы». А по поводу некоторых вероятных действий советского правительства в отношении Израиля в те годы оценка была ещё резче: «Возможно, что многое в этих донесениях преувеличено, но нота, которую прислал мне Булганин, и подавление Венгрии танками показывают, на что способны коммунистические нацисты». Как выяснилось со временем словосочетание «коммунистические нацисты» вовсе не было эмоциональным преувеличением Бен-Гуриона. Об этом свидетельствуют данные, которые привёл в упомянутой книге В.К. Буковский. В частности, им были преданы гласности следующие документы из архива ЦК КПСС:

Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.

Комитет госбезопасности с 1968 года поддерживает деловой конспиративный контакт с членом Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), руководителем отдела внешних операций НФОП Вадиа Хаддадом.

На встрече с резидентом КГБ в Ливане, состоявшейся в апреле с.г., Вадиа Хаддад в доверительной беседе изложил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности НФОП, которая в основном сводится к следующему.

«Московский процесс (Часть 1)»

Основной целью специальных акций НФОП является повышение эффективности борьбы палестинского движения сопротивления против Израиля, сионизма и американского империализма. Исходя из этого, главными направлениями диверсионно-террористической деятельности организации являются:

— продолжение особыми средствами «нефтяной войны» арабских стран против империалистических сил, поддерживающих Израиль,

— осуществление акций против американского и израильского персонала в третьих странах с целью получения достоверной информации о планах и намерениях США и Израиля,

— проведение диверсионно-террористической деятельности на территории Израиля,

— организация диверсионных акций против алмазного треста, основные капиталы которого принадлежат израильским, английским, бельгийским и западногерманским кампаниям.

В соответствии с этим, в настоящее время НФОП ведет подготовку ряда специальных операций, в том числе нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира (Саудовская Аравия, Персидский залив, Гонконг и др.), уничтожение танкеров и супертанкеров, акции против американских и израильских представителей в Иране, Греции, Эфиопии, Кении, налет на здание алмазного треста в Тель-Авиве и др.

В. Хаддад обратился к нам с просьбой оказать помощь его организации и получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операции.

Сотрудничая с нами и обращаясь за помощью, В. Хаддад четко представляет себе наше отрицательное отношение в принципе к террору и не ставит перед нами вопросов, связанных с этим направлением деятельности НФОП.

Характер отношений с В. Хаддадом позволяет нам в определенной степени контролировать деятельность отдела внешних операций НФОП, оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации.

С учетом изложенного полагали бы целесообразным на очередной встрече в целом положительно отнестись к просьбе Вадиа Хаддада об оказании Народному фронту освобождения Палестины помощи в специальных средствах.

Что касается конкретных вопросов предоставления помощи, то имеется в виду, что они будут решаться в каждом случае отдельно с учетом интересов Советского Союза и предупреждения возможности нанесения ущерба безопасности нашей страны.

Просим согласия.

Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ

И ещё:

Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.

В соответствии с решением ЦК КПСС Комитетом государственной безопасности 14 мая 1975 года передана доверенному лицу разведки КГБ В. ХАДДАДУ, руководителю службы внешних операции Народного Фронта Освобождения Палестины, партия иностранного оружия и боеприпасов к нему (автоматов — 53, пистолетов — 50, в том числе 10 — с приборами для бесшумной стрельбы, патронов — 34.000).

Нелегальная передача оружия осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР.

Из иностранцев только ХАДДАДУ известно, что указанное оружие передано нами.

Разумеется, политбюро имело дело не только с НФОП, но и с другими террористическими организациями, в том числе и с ООП, которой, по просьбе Арафата, даже доставляло в Тунис в 1983 г. «специмущество». Очевидно, не брезговали и скупкой краденых ценностей, вернее обменом их на оружие. Вопрос Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР

1. Согласиться с предложениями Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР, изложенными в записке от 26 ноября 1984 г.

2. Поручить КГБ СССР:

а) информировать руководство Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП) о принципиальном согласии советской стороны поставить ДФОП специмущество на сумму в 15 миллионов рублей в обмен на коллекцию памятников искусства Древнего Мира,

б) принимать от ДФОП заявки на поставку специмущества в пределах названной суммы,

в) совместно с Минкультуры СССР осуществить мероприятия, касающиеся юридической стороны приобретения коллекции.

3. Поручить ГКЭС и Минобороны рассматривать заявки Демократического фронта освобождения Палестины на специмущество на сумму в 15 миллионов рублей (в объеме номенклатуры, разрешенной для поставок национально-освободительным движениям), переданные через КГБ СССР, и предложения по их удовлетворению, согласованные с КГБ СССР, вносить в установленном порядке.

4. Поручить Минкультуры СССР:

а) принять от КГБ СССР по особому перечню коллекцию памятников искусства Древнего Мира,

б) определить по согласованию с КГБ СССР место и условия специального хранения коллекции («золотая кладовая»), ее закрытой научной обработки и экспонирования в будущем. Совместно с Минфином СССР внести в установленном порядке предложения относительно необходимых для этого ассигнований,

«Московский процесс (Часть 1)»

в) решать вопросы экспонирования отдельных предметов и разделов коллекции по согласованию с КГБ СССР.

Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ

Как мы видим, продолжение политики на уничтожение ближневосточных евреев стало некой эстафетой, принятой из рук немецких нацистов в отношении евреев европейских. Другой вопрос, что нацистский Берлин безжалостно орудовал на расстоянии вытянутой руки в пределах Европейского континента, а рука большевистской Москвы решительно потянулась и на Ближний Восток, обрекая без тени сомнения на гибель граждан далекого государства, которое никакой угрозы могущественному СССР не представляло и представлять не могло. Злая ирония судьбы при этом состояла в том, что, по сути, имело место покушение в том числе и на жизнь тех жителей Израиля, которые в недавнем прошлом в составе Вооруженных сил СССР не жалели своего живота на полях сражений Великой Отечественной войны с гитлеровской Германией. Но, ведь подлость владык СССР никогда не имела границ. Поэтому, думается, что партийные бонзы СССР, которые преднамеренно использовали террористические организации с заведомой целью уничтожения многострадального народа, который в годы Второй мировой войны подвергся планомерному истреблению со стороны гитлеровской Германии не могли именоваться иначе, чем «коммунистическими нацистами». Ну, а о незаконном присвоении памятников искусства Древнего Мира говорить уже не приходиться: на фоне массового и нещадного уничтожения людей сие непотребство выглядит лишь детской забавой. В действительности, на что были способны «коммунистические нацисты», не в последнюю очередь испытали на себе и многие подданные советской империи. Как писал в те годы советский поэт-фронтовик Александр Владимирович Соболев:

К месту ещё раз процитировать В.К. Буковского, который проводя параллели между молодежью после гитлеровской Германии и после сталинского СССР с горечью отмечал, что «нам, как и нашим немецким сверстникам, надлежало помнить, что ни мнение окружающего большинства, ни приказ начальства, ни даже угроза собственной жизни не снимают с нас ответственности за наш выбор. Но, в отличие от них, для нас это означало конфронтацию с нашим все еще не разгромленным Рейхом, с нашими эсэсовцами…». Эта конфронтация, надо признать, продолжалась вплоть до 19 августа 1991 г. и завершилась мгновенным распадом бесчеловечной державы. Не считаю излишним ещё раз подчеркнуть: именно бессмысленность, бессодержательность, бездушность, бесчеловечность, бесперспективность бытия подданных советской империи стала основной причиной её столь мгновенного краха.

Возвращаясь к трагической судьбе шведского дипломата Рауля Валленберга, надо заметить, что «коммунистические нацисты» — это наиболее точное определение поведения владык СССР как при его жизни, так и после его смерти, а также, увы, и по отношению к его родственникам, коллегам и друзьям, к его памяти, наконец. Но как бы ни закончил свои дни этот незаурядный человек, одно, несомненно: советское государство в назидание всему свету ещё раз продемонстрировало, что для него судьба как своего гражданина, так и дипломата нейтральной страны, ни дня, ни часа, ни минуты не воевавшей с СССР, наконец, человека, который спас десятки тысяч людей от неминуемой гибели, — ничто, пыль и тлен. По сути, мы и до сих пор продолжаем жить в державе, в которой огромное количество людей, говоря словами убитого ею же поэта Осипа Эмильевича Мандельштама (1891–1938), превратилось в груду «кровавых костей в колесе» бездушного советского молоха смерти.

О том, что во главе большевистской империи долгие годы стояли не только бездарные люди, но и по совместительству палачи, по жестокости и цинизму ничуть не уступавшие гитлеровским, сейчас уже не новость и не тайна. По всей видимости, владыки советской империи не могли простить шведскому дипломату его на редкость благородное и мужественное поведение, поскольку решение, кого убивать, а кого миловать, на территории Европы уже тогда по определению резервировалось исключительно за представителями большевистской идеологии. И любой конкурент на данном поприще, а тем более тот, который без их разрешения и против их воли спас столько людей, подлежал безапелляционному уничтожению. Как известно, все последующие годы лицемерное советское правительство всячески отрицало свою причастность к насильственному исчезновению и убийству дипломата точно также, как категорически отрицало своё участие в Катынской трагедии.

О судьбе Рауля Валленберга его близкие смогли узнать лишь много лет спустя, прежде всего благодаря своей многолетней настойчивости и «доброй» воле Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, которая рассмотрела этот трагический эпизод на своём заседании лишь 9 ноября 2000 г. Как было горько замечено в одной из многочисленных публикаций иностранной прессы по этому поводу, «постановление о реабилитации Валленберга не дает ответа на главный вопрос: почему русские, которые потеряли во Второй мировой войне 20 миллионов жизней, сражаясь с тем же самым врагом, против которого сражался и Валленберг, убили его и 55 лет лгали всему миру о его судьбе?». На этот риторический вопрос можно ответить только следующим образом: такова традиция этой страны, с которой её народ упорно не желает расставаться. И вряд ли убавит горечи от этого безутешного вывода тот факт, что 13 января 2001 г. во дворике Российской библиотеки иностранной литературы на Яузских воротах в Москве был открыт памятник Раулю Валленбергу работы итальянского архитектора Джанпьетро Кудины. На месте даты о смерти Валленберга по-прежнему стоит многозначительный вопросительный знак. Такой же, но уже очень жирный вопросительный знак можно смело поставить и после вопроса, а где же совесть у народа, который так и не смог заставить своё правительство пролить свет истины на эту темную страницу нашей истории?

Вероятно, в какой-то степени на этот вопрос ответил автор слов знаменитой песни «Бухенвальдский набат»:

Надо думать, что беззаконие, зло и насилие — это всё же не ниспосланное кем-то свыше недоразумение, а инстинктивный выбор народом своей собственной судьбы. Именно такая доля отвечала каким-то его внутренним позывам и порывам. Советская государственная инквизиция — это тоже его выбор. Далеко не случайно генерал П.Г. Григоренко вспоминал, что «у нас многие (к сожалению, очень многие), как только услышат магическое слово «КГБ», могут совершать по повелению лица, представляющего эту организацию, самые позорные поступки. Но ведь от этого надо когда-нибудь и отвыкать. Надо же, наконец, вспомнить, что есть такие хорошие слова, как человеческое достоинство». Оно-то так. Но очень трудно вести диалог о достоинстве, свободе и правах человека с людьми, которые эту самую государственную инквизицию всенародно и самозабвенно творили и боготворили, тихо и повсеместно поддерживали и обслуживали. По этому поводу также горько сетовал другой известный диссидент той смутной эпохи В.К. Буковский. Так, вернувшись после долгих лет вынужденной эмиграции в постсоветскую Россию с целью участия в заседании Конституционного Суда России по «делу КПСС» (1992 г.) и столкнувшись вновь со своими бывшими соотечественниками, он заметил: «Не знаю, то ли я порядком отвык от советских людей с их рабскими комплексами, ложью и привычкой подчиняться только силе, то ли последние пятнадцать лет, что меня там не было, окончательно разложили их. Но, какова бы ни была причина, я обнаружил, что совершенно не могу иметь с ними дела без постоянного чувства гадливости. Это какой-то гибрид героев Гоголя с психологией героев Достоевского, да еще отягощенной семьюдесятью пятью годами советской жизни». По сему прискорбному поводу, как говорится, ничего ни прибавить, ни убавить невозможно. Можно только бесконечно сокрушаться…

Оставим, однако, в покое мрачную прозу советской действительности и вернемся к светлой поэзии человеческого достоинства.

Справедливости ради необходимо отметить, что, спасая евреев, дипломатической карьерой и жизнью в годы Второй мировой войны рисковал не только один Рауль Валленберг. История сохранила их имена; памяти этих светлых людей посвящено специальное исследование директора (1984–2007) департамента Праведники народов мира в Яд Вашем Мордехая Палдиэля «Дипломаты — герои Холокоста». Чтобы стало понятным, какую роль в судьбе тысяч и тысяч евреев в те годы сыграла деятельность этих должностных лиц внешнеполитических ведомств разных стран, достаточно заметить, что результаты их росчерка пера и простого штемпеля на официальной бумаге получили нарицательное название: «визы на жизнь». Как весьма точно заметил один журналист, «для многих тысяч людей простой листок бумаги с печатью мог означать или жизнь, или смерть. Этот факт, каким бы фантастическим он ни казался, является тем не менее ярким комментарием к антигуманности нашего времени». Очень горькие, но справедливые слова. Чем смогла история отблагодарить этих людей? К сожалению, также всего лишь листком бумаги: в честь дипломатов, спасавших десятки тысяч евреев в годы Холокоста, Израиль в 1998 г. выпустил всего лишь специальную марку.

Вместе с тем одном героическом ряду с Раулем Валленбергом в благодарной памяти человечества останутся не менее 60 дипломатов, которые, используя свой в этом отношении благотворный статус, спасли не одну живую душу. В череде последних упомянем наиболее прославленные имена, такие как:

— Пер Ангер — ближайший сподвижник Рауля Валленберга в его благородном деле в те годы. Этот дипломат запомнился многим по такому эпизоду: на железнодорожной станции в Будапеште стоял в ожидании депортации поезд, полный венгерских евреев. Подошедший к нему Ангер громко объявил, что, вероятно, вследствие чудовищной ошибки, людей со шведскими паспортами хотят выслать из страны. Он потребовал проверки паспортов, пригрозив в случае отказа серьезным международным скандалом. В действительности дипломат обнаружил там только двоих со шведскими паспортами, но заметив, что никто из немцев не читает по-венгерски, не растерялся и освободил ещё сотни человек, показывавших конвоирам любые документы на непонятном для них языке: водительские права, медицинские справки и даже платежные квитанции. Так этот находчивый и мужественный человек внес свой вклад в дело спасения людских жизней.

Свою сорокалетнюю дипломатическую карьеру Ангер начал вторым секретарем Шведского Представительства в Будапеште и закончил послом в Канаде. В 1980 г. оставил государственную службу и возглавил Ассоциацию Рауля Валленберга для расследования деталей судьбы своего несчастного коллеги. Ангер многое сделал для увековечивания памяти этого замечательного человека. В частности, он написал книгу «С Раулем Валленбергом в Будапеште: Воспоминания о военных годах в Венгрии».

В 1981 г. Перу Ангеру было присвоено звание Праведника народов мира.

— Аристидис де Соуза Мендес (1885–1954) — генеральный консул Португалии во Франции. После вторжения германских войск он, несмотря на строжайший запрет португальского диктатора Антонио Оливейра Салазара (1889–1970), решился обеспечить визами всех тех евреев, которые успели обратиться к нему за помощью. В общей сложности ему удалось выдать около 10 тысяч таких виз. Он также лично сопровождал сотни еврейских беженцев к пограничным пунктам на франко-испанской границе и уговаривал пограничников не задерживать несчастных.

На каком-то этапе этого самоотверженного подвижничества португальские власти заметили несанкционированное милосердие своего чиновника и мгновенно уволили дипломата без выходного пособия. Затем его лишили пенсии, оставив, таким образом, без соответствующих средств к существованию. Отец 12 детей, он был вынужден пустить с молотка свое поместье и, в конце концов, умер в абсолютной нищете. Звание праведника мира ему было присвоено посмертно уже в 1966 г.

Именем Мендеса в пустыне Негев (Израиль) назван лес, а в Тель-Авиве — площадь. В 1985 г. Конгресс США на заседании обеих палат принял символический акт «О специальной дани Аристидесу де Соуза Мендесу за его выдающиеся заслуги в действиях оказания милосердия и справедливости в период Второй мировой войны».

— Тиунэ Сугихара (1900–1986) — генеральный консул Японии в Литве. После заключения «Пакта Риббентропа — Молотова» хлынул поток евреев-беженцев из Польши. С наступлением лета у этих несчастных оставалось уже мало времени для спасения. Именно тогда некоторые польские евреи разработали план, дающий им единственный шанс на спасение. Выяснилось, что два острова в Карибском море, Кюрасао и Голландская Гвиана (ныне Суринам) — в то время колонии Голландии, не требовали официальных виз для въезда на их территории. Исполняющий обязанности голландского консула Ян Цвартендик добился разрешения ставить в паспортах беженцев штемпель, свидетельствующий, что им разрешен въезд в колониальные владения Голландии.

Проблема состояла в том, чтобы добраться до этих островов. Для этого беженцам требовалось разрешение на проезд через территорию Советского Союза. Советский консул согласился выдать им такое разрешение при условии, что помимо голландской въездной визы у них будет японская транзитная виза: путь в голландские колониальные владения лежал через Японию. Катастрофическое положение польских евреев тронуло сердце Сугихары, но он не имел права выдать такое число виз без особого на то разрешения министерства иностранных дел в Токио. Сугихара трижды обращался по телеграфу к своему правительству с просьбой разрешить ему выдачу транзитных виз еврейским беженцам. Трижды ему было отказано. Последний раз японский МИД телеграфировал ему из Токио: «ПО ПОВОДУ ВАШЕЙ ПРЕДЫДУЩЕЙ ПРОСЬБЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ тчк КАТЕГОРИЧЕСКИ УВЕДОМЛЯЮ ЧТОБЫ ВЫ НЕ ВЫДАВАЛИ НИКАКИХ ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ ЛИЦАМ НЕ ИМЕЮЩИМ НА РУКАХ ОФИЦИАЛЬНОЙ ВИЗЫ В КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ ГАРАНТИРУЮЩЕЙ ЧТО ДАННОЕ ЛИЦО НЕ ОСТАНЕТСЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЯПОНИИ тчк НИКАКИЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ тчк РАССЧИТЫВАЮ ЧТО ВЫ НЕ СТАНЕТЕ ОБРАЩАТЬСЯ С НОВЫМИ ЗАПРОСАМИ тчк ПОДПИСЬ: К. ТАНАКА, МИД, ЯПОНИЯ».

Ему предстояло принять ответственное решение. Воспитанный в соответствующих традициях, он, профессиональный дипломат, оказался перед чрезвычайно трудным выбором. Он отдавал себе отчёт в том, что нарушение приказа повлечет суровые санкции, в том числе и запрет на работу в японском государственном аппарате, что крайне отрицательно скажется на финансовом положении семьи. Консул обсудил ситуацию со своей женой Юкикой. Супруги боялись не только за свою жизнь, но и за жизнь своих детей. Но тут в памяти Сухигары всплыла старая самурайская поговорка: «Охотник не вправе убивать птицу, которая летит к нему в поисках убежища». И тогда они решились следовать велению своей совести.

В течение 29 дней, с 31 июля по 28 августа 1940 г., супруги Сугихара без отдыха от руки выписывали визы, ставили на них подпись генконсула и регистрировали их. В конце дня жена массировала мужу затекшие руки. Он не терял ни минуты, потому что в противном случае людей, стоящих перед консульством, ждала неминуемая смерть. В любую минуту его могли заставить закрыть консульство и покинуть Литву. Но, несмотря на все угрозы своей безопасности, Сугихара продолжал выдавать документы. В последнюю минуту он отдал консульскую печать беженцу, который с ее помощью сумел спасти еще некоторое число евреев.

Получив жизненно важные документы, беженцы садились в поезд и добирались до Москвы, а оттуда по Транссибирской дороге — до Владивостока. Отсюда большинство из них попадало в Японию. Там им разрешалось пребывание в течение несколько месяцев, после чего высылали в Шанхай. Таким образом в Японию, Китай и другие страны выехало не менее шести тысяч беженцев. Они избежали Холокоста. Своим спасением они всецело были обязаны мужеству, порядочности японского дипломата и его жены. Сугихара был глубоко религиозный человек и часто повторял как заклинание: «Возможно, я и ослушался своего правительства, но если бы я этого не сделал, я ослушался бы Господа». Этот замечательный человек был удостоен звания Праведника народов мира в 1984 г.

— Хирам /Гарри/ Бингэм (1903–1988) — вице-консул США в Марселе в 1940 г. Вопреки прямым распоряжениям своего вышестоящего руководства, вице-консул по ходатайству своего соотечественника, отважного и самоотверженного журналиста Вэриэна Фрая (1907–1967), выдал транзитные визы более 2 тысячам человек, причем не только евреям.

Фраю и Бингэму в первую очередь обязаны спасением своей жизни такие знаменитые деятели культуры и науки, как художники Марк Шагал (1887–1985) и Макс Эрнст (1891–1976), писатели Андрэ Бретон (1896–1966), Генрих Манн (1871–1950) и Лион Фейхтвангер (1884–1958), политический философ Ханна Арендт и многие другие. Американцы действовали смело и изобретательно. Благодаря их смекалке более 200 преследуемых нацистами деятелей культуры, представителей интеллигенции и их семей были буквально вырваны из лап смерти тем или иным способом. Например, Лион Фейхтвангер был тайно вывезен из лагеря для интернированных лиц в женской одежде.

Всю свою жизнь Бингэм скрывал эти обстоятельства своей профессиональной деятельности. О событиях той поры узнали лишь в 1994 г., спустя шесть лет после смерти дипломата, когда его сын случайно обнаружил тайник с документами в доме своих родителей в Салеме (штат Коннектикут, США). Эта находка раскрыла его детям и близким тайну спасения многих евреев, которые начали свою вторую жизнь в Америке. В 1999 г. память дипломата почтили выпуском специальной почтовой марки. В июне 2002 г. государственный секретарь США Колин Пауэлл (1937–2021) вручил детям Бингэма награду «За храбрость, проявленную на дипломатическом поприще» и дал высокую оценку «конструктивному инакомыслию Бингэма». На церемонии вручения награды в Вашингтоне присутствовали члены Конгресса, дети и внуки Бингэма, а также дети и внуки мужчин и женщин, которых он спас.

Признание заслуг и благодарность потомков пришли к Вэриэну Фраю также с большим опозданием. После окончания Второй мировой войны он не встретил ни понимания со стороны властей США, ни благодарности и поддержки со стороны тех, кто в роковые годы послал его во Францию спасать людей. Вероятно, это судьба многих порядочных и самоотверженных людей, которые стали невольными свидетелями низкого и лицемерного поведения своих высокопоставленных соотечественников. Как справедливо заметила директор берлинского представительства Комитета американских евреев Дэйдр Бергер, «его деяния получили слишком мало признания на протяжении всей его жизни». Уже после смерти Фрая одной из площадей Марселя было присвоено его имя. И лишь в 1996 г. он первым из американцев удостоился звания Праведника народов мира. На Аллее Праведников в Иерусалиме в его честь было посажено дерево. Торжество почтил Государственный секретарь США Уоррен Кристофер (1925–2011). Он воспользовался случаем, чтобы принести официальное извинение от имени своего ведомства за то неподобающее отношение, которое проявили к Фраю сотрудники Госдепартамента во время его рискованной миссии в Европе. О подвиге Фрая в 2001 г. был снят остросюжетный фильм «Война Вэриэна».

Имена этих и немногих других замечательных людей, которым обязаны спасением тысячи людей в страшные годы Холокоста, удалось установить и отдать должное в памяти потомков благодаря целенаправленной политике государства Израиль. А что в подобном случае можно говорить о памяти тех наших соотечественников, которые, рискуя жизнью, сражаясь за свое Отечество, спасали жизни других людей? А сколько таких невинно убиенных, как шведский дипломат Рауль Валленберг, нашли последнее и безымянное пристанище во рвах, канавах, болотах, в ущельях гор, чаще лесов и братских могилах на бескрайних просторах этой немилосердной страны?! По сути, вместе с их телами в земле бесследно исчезло и наше достоинство. Попрание последнего каждый из нас испытывает на себе повседневно в виде чиновничьего равнодушия и жестокосердия, бытового хамства и обыденной злокозненности, этнической и религиозной нетерпимости друг к другу, в общем, всего того, что получило в этой работе наименования традиции невежества.

Основное предназначение государства — это обеспечение человеческого достоинства своих граждан как внутри страны, так и за её рубежами. Австрийский государствовед Людвиг Гумплович (1838–1909) писал, что «не только отдельная личность получает из рук государства высшие жизненные блага, но и вся совокупность людей, образующих государство, обязана ему своим, соответствующим человеческому достоинству существованием». Государство, не способное осуществить сию миссию, не соответствует своему предназначению и не оправдывает своё существование в глазах налогоплательщиков. Особенно опасна инертность и пассивность государства в защите достоинства людей в многонациональной стране. Возникающую в этом случае угрозу благополучию её жителям можно уподобить пороховой бочке, которая может взорваться в любое мгновение. Единственный способ избежать катастрофы взаимного истребления — это неутомимое воплощение в государственную практику философии достоинства человека. Только эта доктрина способна подсказать путь от опасного противостояния представителей разных рас, этносов и коренных народов на одной территории к благосостоянию страны, наиболее ярким примером которого могут служить США. Источник их процветания — не безликие финансы, а многообразие человеческого ума, таланта, интеллекта. Как писал со знанием дела проработавший много лет в США российский журналист Михаил Анатольевич Таратута: «Америка собирает у себя наиболее образованную публику, способную придать импульс ее развитию… Не случайно же целый ряд нобелевских лауреатов от Америки родились за пределами США. Но не в одних лауреатах дело.

Америка была и остается самым притягательным местом для пассионариев со всего мира… Они могут и не быть выдающимися людьми, но их неуемная жажда преуспеть в новой жизни, готовность работать по 24 часа в сутки, идти вперед, не оглядываясь на неудачи и трудности — все это американцы считают бесценным даром, благодаря которому всего за несколько столетий своего существования Америка стала мировым лидером. Иными словами, Соединенные Штаты психологически и концептуально предрасположены к притоку новой крови». Нетрудно заметить до какой же степени сия концепция, получившая название «американской мечты» отличается от «национальной идеи» некоторых этносов, основой которой является способность мгновенно и бездумно выпустить кровь из жил любого соотечественника, который отличается своим этническим происхождением, вероисповеданием или языком общения. Именно эти этносы в наибольшей степени поспособствовали пополнению рядов американских граждан, а заодно и Нобелевских лауреатов, нашедших возможность внести свой вклад в развитие западной цивилизации именно потому, что успели вовремя унести ноги от очередных погромов, этнических чисток и геноцида со стороны своих безумных или полубезумных соотечественников.

Готовность и способность объединиться под одной государственной крышей людей разных рас, этносов, религий, идеологий, языков, вкусов и взглядов на жизнь — подлинная основа благополучия США. Эту счастливую особенность американского народа весьма убедительно описал в своей книге «Лидер» экс-мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани. Так, он отмечает, что американцы не являются единой этнической группой, не принадлежат к одной расе и одной религии, а объединяют в себе разные народы. «Американцами, — пишет автор, — нас делают наши убеждения, а вовсе не общность нашего этнического происхождения, расы или религии. Вера в свободу совести, политическую свободу и экономическую свободу — вот что делает нас американцами. Вера в демократию, верховенство закона, уважение к ценности человеческой жизни — вот что делает нас американцами». Этот яркий пример успешного бытия разных племен и народов под развесистой кроной одного государственного древа убеждает нас в преобразующей и жизнеутверждающей силе философии достоинства в самых сложных и многополярных человеческих сообществах.

Правовое государствов свете философии достоинства — это та организация, которая способна уважать достоинство, обеспечивать свободу и защищать права подвластных ей граждан вне зависимости от их расового или этнического происхождения. Умение сочувствовать, сострадать людям — не сентиментальность и эмоции, а стандарт государственного мышления, вопрос национальных интересов и национальной безопасности соответствующей державы и её лидера. Классическим примером последнего может служить «Новый курс» 32-го президента США Франклина Рузвельта — программа успешного сотрудничества органов государства и институтов гражданского общества, благодаря консолидированным усилиям которых удалось уберечь достоинство среднего американца, попавшего в немилосердные тиски жесточайшего экономического кризиса 1929–1932 гг. Именно в этот период на многих домах простых людей появилась надпись: «Президент — мой друг». Когда глава государства становится другом для рядовых граждан своей страны, то имеет место высшее проявление культуры достоинства человека. Собственно говоря, США — это одно из доказательств того, что народы, которые формируются по нравственному, интеллектуальному и культурному, а не этническому принципу, как правило, процветают и преимущественно дольше живут в истории.

Культивирование и сбережение культуры достоинства у отдельных народов — миссия национальной элиты, как у маленьких детей — миссия их воспитателей и наставников. В таком понимании элита — это воплощенное в лицах достоинство нации. Национальная элита, как правило, атрибут стран, в которых доминирует культура достоинства. Элита — это те люди, которых Бог одарил творчески потенциалом и, которые, максимально воспользовавшись этим даром, внесли весомый вклад в развитие своего народа, общества и государства. Будучи призваны к общественному служению, они по определению не могут вести себя бесчестно, подло и низко. Поэтому их поведение — залог самосохранения и развития народа, общества и государства, в противном случае — его разрушения и деградации.

Национальная элита — это те, кому верят, кого уважают, кем гордятся. Те, кто обладает государственным мышлением, выражает национальные интересы, печется о национальной безопасности своего народа. Те, кто национальные интересы ставит выше своих приватизационных притязаний, идеологических лозунгов, религиозных предпочтений и этнических чувств. Элита — это те люди, которые ведут себя ответственно, а не те, кого этим словом именуют оплаченные журналисты, придворные политологи и благодарные односельчане, принятые на работу в государственное учреждение, возглавляемое удачливым земляком. В таком понимании элита не только естественное продолжение, но и национальное достояние соответствующего народа.

В связи с этим нельзя не упомянуть следующий аспект проблемы: элита — богатство той нации, которая умеет беречь своих лучших сынов и дочерей. Неумение делать это — подлинное несчастье соответствующих народов. Наиболее трагический пример подобного неадекватного отношения к светлым умам своего многострадального народа явило еврейское население Германии и Польши. Так, известно, что в ответ на призыв основоположника политического сионизма, провозвестника государства Израиль, австрийского журналиста, писателя и драматурга Теодора Герцля (1860–1904) о создании национального еврейского государства в Палестине немецкие евреи ответили упреками в покушении на их устремления обрести подлинное отечество в Германии. Так, один из наиболее последовательных идеологов ассимиляции евреев в Германии — Габриэль Ризер (1806–1863) — в 1831 г. писал: «Мы не иммигранты, мы коренные жители, и, поскольку мы ими является, у нас нет претензий на родину ещё где-либо; мы либо немцы, либо люди без родины». С этого момента началась неистовая травля Герцля со стороны своих же соплеменников, которая в итоге, как это часто и запросто бывает, свела его в могилу.

Аналогичная полемика произошла между известным деятелем международного сионистского движения, журналистом, писателем, переводчиком, уроженцем Одессы (ныне Украина) Владимиром Евгеньевичем Жаботинским (1880–1940) и польскими евреями. Жаботинский, приехав в 1936 г. в Польшу, выступил с пророческим предупреждением об опасности, которая угрожает жизни тамошних евреев, — надвигающаяся на Европу коричневая чума нацизма. Он настоятельно рекомендовал им с целью самосохранения немедля начать «эвакуацию» в Палестину. Евреи со свойственной им эмоциональностью стали поносить человека, которого, как говорится, им сам Бог послал со спасительной миссией. Основной упрек состоял в том, что его позиция мешает им должным образом интегрироваться (ассимилироваться) в польское общество. Жаботинский покинул эту страну с тяжелым предчувствием.

Точку в этих спорах поставил Гитлер, практически полностью уничтожив оппонентов Герцля и Жаботинского. На территории Германии было убито 160–180 тысяч евреев, а на территории Польши — 3 миллиона 300 тысяч евреев или 90 % её еврейского населения. Чудом уцелевшие и впоследствии эмигрировавшие в Израиль польские евреи не раз приносили слова покаяния перед памятью своего выдающегося соплеменника. Увы, нет пророка в своём Отечестве. Попутно отмечу, что один мой добрый знакомый, ознакомившись с этим эпизодом в рукописном варианте книги, откликнулся следующим личным воспоминанием. Из последовавшего рассказа стало известно, что его отец, будучи курсантом военного училища, подлежащего эвакуации из осаждаемой гитлеровцами Одессы, предупредил своего отца, соответственно деда моего знакомого, о том, что нацисты нещадно и повсеместно истребляют еврейское население на всей части оккупированного СССР. Однако в ответ услышал: «Абраша! Я у немцев был в плену 3 года (с 1915 по 1918 гг.). У них многие офицеры — евреи. То, что ты говоришь — пропаганда Сталина». Дед и бабушка моего знакомого были зверски убиты в Одессе, не без услужливой помощи оккупантам со стороны некоторых местных обывателей, как правило, в недавнем прошлом выходцев из деревни, которые таким чудовищным способом «освобождали» город… от своих конкурентов в лице его коренных жителей — своих соседей по дому, кварталу, улице и, естественно, законных владельцев «освобождаемого» тем самым жилья, домашнего имущества, дач, земельных участков и просто жизненного пространства в городе у моря.

Родственники моего знакомого, как и многие другие его соплеменники, павшие невинной жертвой планомерного истребления людей, судя по всему, имели возможность избежать этой ужасной участи. Ведь не случайно говорится: предупреждён — значит вооружён. Но осведомленность о грядущей опасности далеко не всегда равнозначна готовности к её своевременному предотвращению. Таким образом, нет пророков не только в своём Отечестве, но и, нередко, в своей семье, причём даже тогда, когда речь идёт о жизни и смерти. Очень жаль, что в свое время гласом вопиющего в пустыне остался мудрый совет Юлиуса Фучика: «Люди, будьте бдительны!». Конечно, свершившегося уже не воротишь. Однако умение извлекать уроки из прошлого — гарантия предотвращения его повторения в будущем. Поэтому остается лишь одно: неумолимо, шаг за шагом, продвигаться вперед по нелегкому пути постижения горьких истин.

Одной из отличительных особенностей национальной элиты является способность выдвинуть из своих рядов национального лидера. Национальный лидер — это государственный деятель, который одной фразой, одним поступком, одним росчерком пера способен выразить чувство достоинства своего народа. Именно это качество поднимает любого политика до высот государственного деятеля. Как заметил по сему поводу «железный канцлер» Германской империи Отто фон Бисмарк, «самое лучшее, что может сделать политик, — это прислушаться к поступи Господа, дотронутся до края Его одежд и пройтись с Ним хотя бы несколько шагов». Ничто так не способствует этому возвышенному процессу, как стремление к адекватному выражению национальных интересов своего народа.

Способность выражать таковые — это дар Божий. Умение воспользоваться им в полной мере — удел немногих. Однако история сохранила благосклонную память о многих героях своего времени. И нам нелишне будет ознакомиться с их деяниями пусть даже и по ходу повествования о другом предмете.

Известно, как в лихую годину для своего отечества правитель Нидерландов принц Вильгельм Оранский, а впоследствии король Англии под именем Вильгельм III (1650–1702) воскликнул: «Голландия не погибнет, она сядет на корабли и уедет куда-нибудь в Азию, а здесь мы спустим плотины».

С не меньшим пафосом в разгар Первой мировой войны прозвучали знаменитые слова президента Франции Жоржа Клемансо (1841–1929): «Я буду сражаться перед Парижем, в Париже и за Парижем».

С небывалым энтузиазмом была воспринята англичанами в канун Второй мировой войны знаменитая речь Уинстона Черчилля, после которой он стал признанным вождём нации. В ней были такие слова: «Мы пойдём до конца… мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам ни стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мы будем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся…».

В этом же контексте вспоминается и такой весьма примечательный эпизод: в 1981 г. после очередной весьма грубой выходки со стороны США в адрес Израиля лауреат Нобелевской премии мира, седьмой премьер-министр Израиля Менахем Бегин (1913–1992) пригласил к себе посла США Самуэля Льюиса (1930–2014), которому заявил буквально следующее: «Господин посол, что — мы ваши вассалы? Банановая республика? Правительство 14-летних юнцов, которых за плохое поведение бьют по рукам?

… Господин посол, народ Израиля прожил 3 700 лет без договора о сотрудничестве с Соединенными Штатами. Еврейский народ проживёт ещё 3 700 лет без этого договора».

Подобные слова и соответствующие поступки возможны только в том случае, когда за спиной национального лидера стоит народ, объединенный в единое целое неистребимой страстью защищать своё достоинство до последней капли крови, до последнего вздоха. История свидетельствует, что лишь в этом случае нациям не грозит рабство. И лишь при таком исходе событий граждане отстаивают свою свободу и независимость в качестве своих национальных ценностей.

Заметим: не подлые и низкие погромы своих слабых и беззащитных национальных меньшинств, а борьба за свое достоинство с сильным, а нередко и превосходящим по силе противником — основа самоуважения нации и уважения со стороны других народов мира. Те, кто вступает в бой за достоинство и свободу, освобождены от порочной слабости вести себя низко, предавать, холопствовать, пресмыкаться перед другими, более сильными и тем самым исторически закреплять подобные формы поведения в качестве основных черт национального характера. Последнее, разумеется, постоянно провоцирует потребность рано или поздно свалить свои грехи на голову того народа, перед кем до того усердно холопствовали и пресмыкались, но под покровительством которого, возможно, и удалось сохранить себя в истории.

Опыт государств-членов Европейского Союза (ЕС) свидетельствует: к созиданию высокого правового качества жизни в стране должна приложить усилия национальная элита. Но именно это обстоятельство и представляет для такой страны, как, например, Украина огромную проблему, поскольку наиболее влиятельные действующие политики и, соответственно, высокопоставленные государственные чиновники в большинстве своём за весьма короткий срок стали миллионерами, мультимиллионерами и даже миллиардерами именно за счёт благополучия остального народа. Они хотят, пребывая в Украине, жить, как в Европе, и чтобы при этом их комфорту не угрожало бедное, озлобленное и ограбленное ими население страны. Потому-то тяжкую миссию созидания гражданского общества и правового государства в стране они хотят под любым благовидным предлогом переложить на плечи европейских стран путём вступления Украины в ЕС. Сами же эту задачу ни при каких обстоятельствах они решать не будут: во-первых, потому что невежественны; во-вторых, потому что им за это никто не заплатит; в-третьих, потому что откровенно презирают своих соотечественников; в-четвертых, потому что легко в любой момент могут покинуть эту территорию, ибо их подлинный «государственный» язык, «национальные» интересы и «национальная» безопасность — это их деньги!!!Но все их деньги — это, по сути, собственность народа. И чтобы рано или поздно соответствующий счёт не был предъявлен в процессе новой гражданской войны, население Украины должна найти общий человеческий язык, прежде всего, в своей многоликой и разношерстной среде.

В странах, где царит традиция невежества, есть вожаки, атаманы, главари, вожди, диктаторы, кто угодно, но нет национальной элиты. Весьма распространенным заблуждением является отождествление национальной элиты с кастой власть и собственность предержащих. Несомненно, что на высокое звание национальной элиты вправе претендовать не пребывающие в первых креслах страны по должности, не чемпионы приватизационных забегов по объему собственности, не лауреаты национальных премий по этническому признаку, а аристократы духа. Те, чьё мужество, упорство и государственное мышление обеспечило утверждение достоинства представляемого ими народа. Именно этим критериям отвечали такие выдающиеся государственные деятели, как Уинстон Черчилль в Великобритании, Шарль де Голль во Франции, Франклин Рузвельт в США, Карл Маннергейм в Финляндии, Конрад Аденауэр в Германии, Камилло Кавур в Италии, Кристиан Х в Дании, Вацлав Гавел в Чехии, Давид Бен Гурион в Израиле, Ли Куан Ю в Сингапуре и многие, многие другие, не менее известные деятели, чьи имена олицетворяют собой честь и славу их народа. Всех этих государственных деятелей отличало стремление к консолидации нации, к реформам, к моральной мотивации, к духовному лидерству. В этом вопросе они выражали лучшие чувства своей нации. Секрет прост: они любили свой народ. Весь народ, а не только свой этнос, племя, выходцев из своего департамента, графства, региона, села, деревни и так далее. Исторических высот, как правило, добивались преимущественно те народы, которые в лице своей элиты оказались способными извлекать уроки из своей истории и истории других стран.

Национальный лидер — это не то лицо, которое тем или иным способом стало главой государства или правительства, а то, которое пользуется всеобщим, подчеркиваем, всеобщим уважением не только внутри страны, но и за её рубежами. По тонкому замечанию Генри Киссинджера, основной проблемой для любого государственного деятеля является умение найти баланс между общечеловеческими ценностями и национальными интересами и, время от времени, между миром и справедливостью.

Таким государственным деятелем, несомненно, был, например, президент Чехии — Вацлав Гавел. Высокую оценку этому замечательному человеку дала весьма скупая на похвалы Маргарет Тэтчер: «Чехословакии безмерно повезло, когда она в 1989 году обрела символ народного сопротивления в лице г-на Гавела — абсолютно честного и пользующегося практически всеобщим уважением человека. В конечном итоге он стал президентом и национальным лидером». О том, с каким глубоким уважением к Гавелу относился президент США Билл Клинтон, поведала в своих мемуарах и экс-государственный секретарь США Мадлен Олбрайт (1937–2022). Секрет такого отношения к государственному деятелю не в размерах страны или её роли в геополитическом раскладе сил, а в самой личности государственного деятеля, в его достойном, вызывающем уважение поведении как до, так и на протяжении всего срока пребывания во главе державы. Достойное поведение лидера нации — основа уважения к нему, соответствующему государству и его гражданам. Люди, проживающие в подобном государстве, получают импульс для восприятия и сохранения своих моральных ценностей.

В первом новогоднем обращении к нации Гавел заявил: «Хуже всего то, что мы живём в загрязнённой моральной среде. Мы нравственно больны, ибо привыкли говорить одно, а думать другое. Мы научились ничему не верить… заботиться лишь о самих себе. Понятия «любовь», «дружба», «сострадание», «смирение» или «прощение» утратили для нас свой глубинный смысл». Всё время своей каденции на посту главы государства он использовал, чтобы эти ценности вернулись в повседневную жизнь чехов и обрели в ней свой первозданный и сокровенный смысл. И судя по отзывам соотечественников и международного общественного мнения, ему это удалось.

Подчеркивая, сколь велика роль лидера нации в обеспечении благополучия народа, Тэтчер привела также пример из совсем другой части света. Речь идёт о первом премьер-министре Сингапура Ли Куан Ю. По её мнению, этот государственный деятель практически единолично создал одну из самых удивительных «историй экономического успеха» нашего времени, несмотря на постоянную угрозу безопасности своей маленькой стране. «В те годы, — пишет Тэтчер, — когда мы одновременно находились на постах премьер-министров, я неоднократно получала из первых рук подтверждения тому, каким влиянием может пользоваться лидер крошечного государства, обладающий умом и мудростью». Заметим, и здесь на первом месте талант, неординарность, ум и мудрость. Такие люди не нуждаются в искусственном пиаре, им не нужна поддержка диаспоры в других странах, они не опускаются до двусмысленных игр на геополитической шахматной доске. Они просто искренне исповедают общечеловеческие ценности, в силу чего и государства, ими возглавляемые, носят правовой, общечеловеческий характер.

Этих двух политиков разделяет пространство, история и национальная культура. Но объединяет их то, что оба государственных деятеля думали о достоинстве своего народа, о социальном развитии и экономическом успехе своих стран. Национальный лидер и народ — два взаимосвязанных и взаимообусловленных явления. Они — это, как правило, органическое продолжение друг друга. По первым должностным лицам страны можно судить и о выдвинувшем их народе.

В Украине в качестве национального лидера со временем сможет состояться лишь тот политик, который, как представляется, окажется способным подняться до выражения национальных интересов всех граждан страны, а не этнических чувств лишь одной из её частей. Но произойдёт это не раньше, чем большинство населения страны осознает простую истину: подлинные национальные интересы народа заключаются во всестороннем обеспечении достоинства, свободы и прав каждого гражданина — вне зависимости от его этнического происхождения, вероисповедания и языка общения. Вообще о достоинстве нации можно безошибочно судить не по тому, что она сама о себе говорит или пишет, а по тому, как её правители и представители вели себя по отношению к своим и чужим гражданам в периоды всеобщего лихолетья: различного рода революций, войн, смут, национальных потрясений и перестроек.

Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько сможем увидеть их в ином человеке. Иными словами, мы таковы, каковы в отношениях к другим. Боюсь, что, если украинским власть предержащим придётся держать экзамен на определение того, сколько они видят достоинства в другом человеке сегодня, то единственный уточняющий вопрос, который мы рискуем услышать в ответ, будет: «А сколько у этого человека денег?». Способность осознать, что человеческое достоинство — это ценность ценностей для любой личности, неизменно оказывается выше понимания этих людей.

Говорят, если слепой ведёт слепого, им неминуемо где-нибудь на дороге да подвернётся яма. Но, если в качестве слепцов оказываются государственные поводыри, то подобное сообщество наверняка может подстерегать только одно — историческая бездна. Нет более сокрушительного удара по нации, чем концентрация в высших эшелонах власти преимущественно невежественных, бездарных и алчных людей. «Потому что упорство невежд убьёт их, и беспечность глупцов погубит их» (Книга притчей Соломоновых, 1: 32). Тот народ, который, не ведая опасности, на самые ответственные за достоинство, свободу и права человека посты с завидным постоянством рекрутирует «упорных невежд» и «беспечных глупцов», заведомо лишает себя какой-либо исторической перспективы. В этом случае люди оказываются пленниками своего же собственного невежества.

Невежда не может состояться в качестве государственного деятеля, поскольку не ведает о последствиях своих деяний не только для судеб державы, но и для своей собственной, о чём свидетельствует история постыдного краха некоторых из них, успевших, однако, за время своего правления лишить перспективы многих зависимых от них сограждан. Кругозор таких деятелей преимущественно ограничен размером кресла и, как правило, далее потребности продержаться в нём не распространяется. Государственное мышление не может вырасти из инстинкта самосохранения у кормила власти, тем более, если последнее выполняет роль обильного источника несусветного материального обогащения. Необходимой основой государственного мышления является наличие высокого уровня культуры достоинства, соответствующих знаний и творческого мышления. Ведь глава государства, наделённый подобной культурой, никогда не посягнёт на достоинство другого человека, не присвоит чужую собственность, не солжёт в предвыборной программе, не использует время пребывания на высокой должности для погружения в «теплую ванну» внешнего почёта, кабинетного комфорта, материального благополучия, бесчисленных и бессмысленных зарубежных вояжей, не будет предаваться бесплодным политическим игрищам и коварным интригам.

Отсутствие необходимой культуры достоинства практически у всех наиболее видных лидеров партий власти в Украине — наиболее уязвимое место последней. Тем самым вопрос культуры достоинства выходит далеко за пределы личных проблем украинских политиков, превращаясь, по сути, в проблему национальной безопасности страны. Между тем, на роль культуры вообще, и достоинства в частности, в искусстве управления государством пристальное внимание обращали многие видные государственные деятели мира. Так, Шарль де Голль — творец и первый президент V Республики во Франции — писал, что «истинная школа, дающая умение повелевать, — это общая культура». Победы Александра Македонского он связывал с духом Аристотеля (384–322 до н. э.), а в успехах Цезаря (102-44 до н. э.) усматривал влияние Цицерона (106-43 до н. э.). Он часто приводил мысль своего любимого писателя Франсуа Шатобриана (1768–1848) о том, что «действие, которое не опирается на знание, — это преступление». А ведь с таким преступлением Украина живёт уже не один десяток лет. И вымирание нации — убедительное тому доказательство. Народ, которому легче помереть, чем самоорганизоваться с целью цивилизованного развития не имеет будущего. Да он его и не заслуживает. Как тут не вспомнить пророческие слова российского правоведа К.Д. Кавелина, утверждавшего, что не тот народ имеет будущность, который умеет безропотно умирать…, а тот, который умеет переродиться и вынести реформу.

Достоинство народа — корень национальных интересов любого государства. Это очень хорошо понимал в начале Второй мировой войны один безвестный на то время француз — полковник Шарль де Голль, и очень плохо другой — знаменитый маршал Анри Петен: первый вошёл в историю как спаситель чести Франции, второй — как её позор. Посему представляется, что в череде национальных ценностей первое место должно по праву отводиться достоинству человека. Достоинство народа должно в равной степени становиться и первой заботой национальных интересов и национальной безопасности соответствующих государств. Достоинство — духовная сердцевина, нравственный стержень любой нации, и в этом смысле — подлинное ядро национальных интересов государства.

В свете сказанного, под национальными интересамипонимается достоинство, самосохранение, благоденствие и свободное развитие народа, которые обеспечиваются суверенным, демократическим, социальным и правовым государством на отведенной ему историей и признанной международным правом территории.

Тот, кто не способен оперировать категориями национальных интересов, не вправе претендовать на роль общенационального лидера. С грустью и прискорбием приходится констатировать отсутствие в современной Украине хотя бы подобия того, что в иных странах именуется национальной элитой в высоком смысле этого слова. Как свидетельствует первый Президент Украины, «мы имеем аморальную политическую элиту на высоком государственном уровне…, именно в психологии современной украинской элиты следует искать корни подавляющего большинства наших невзгод». Однако психология современной украинской партии власти сама порождена менталитетом населения страны, в котором категориям достоинства, свободы и прав человека попросту нет места. А нации, которым хронически не хватает этих ценностей, обречены на историческое прозябание именно потому, что их лучшие представители распыляются по миру в поисках политического убежища или психологического пристанища как раз в тех странах, где доминирует культура достоинства человека. Вне всякого сомнения, на степень осознания своего национального достоинства тем или иным народом значительное влияние оказывает также господствующий в стране политический режим и сопутствующий ему экономический уклад. От того, насколько государство оказывается способным уважать достоинство, беречь свободу и защищать права своих граждан, нередко напрямую зависит историческая судьба самой державы.

На наш взгляд, истоки правовой природы достоинства человека следует искать в естественном праве. С позиции этой доктрины личность каждого отдельного человека покоится не на своих собственных основаниях, а на той грандиозной вселенной, которая именуется историей человечества. Последнее подразумевает, что посягательство на достоинство каждого отдельного человека в любой части мира означает, по сути, одновременно и посягательство на всё человечество, на универсальные ценности международного сообщества. Отсюда и то принципиальное значение, которое придается защите такого уникального феномена мирового масштаба как Право и обеспечивающим его действенность международным институциям. Достоинство становится правовой реальностью лишь в той мере, в какой человек превращается из объекта принудительного воздействия в активно действующий субъект Права международного сообщества. Именно поэтому принцип достоинства становится одним из важнейших объектов защиты со стороны Права. Правда и то, что такая защита под силу только в том обществе, в котором издревле, пусть и подспудно, но всё же культивировалась культура достоинства. Там, где такая культура отсутствует, Право бессильно.

О понимании роли и значения человеческого достоинства для благоденствия страны свидетельствует, например, часть 1 статьи 10 Конституции Испании: «Достоинство личности, неотчуждаемость её неотъемлемых прав, её свободное развитие, уважение к закону и правам других являются основой политического порядка и социального мира». Здесь уместно вспомнить, с каким ожесточением испанцы защищали своё достоинство в годы наполеоновского нашествия (1808–1814). По сути, крушение наполеоновской империи началось с оккупации Испании. Её народ оказался крепким орешком для французского триумфатора, к ногам которого на тот момент пала вся Европа. Испанской войне было посвящено множество исторических трудов. Как заметил один из самых добросовестных исследователей биографии императора канадский историк Бен Вейдер (1923–2008): «Единственная ошибка, какую действительно можно отнести на его счёт, — это незнание испанского народа, столь гордого, благородного и независимого, готового на любые жертвы и могущего восстать как один против всякого иностранного вмешательства». История этой военной эпопеи помимо всего прочего позволяет сделать вывод, что нацией можно смело именовать лишь то население страны, которое оказывается способным проявить благородство, солидарность и беззаветную отвагу, превращаясь, по сути, в единое целое во времена тяжких испытаний для своего Отечества. Испанцы все как один отвергли притязания великого завоевателя. Наполеон впоследствии не без горечи вспоминал: «Я совершил ошибку, вступив в Испанию, поелику не был осведомлён о духе нации». Заметим: именно достоинство нации стало непреодолимым препятствием на пути гениального полководца, стоящего при этом во главе самой боеспособной армии мира.

После катастрофы, которая пережила Германия в 1945 г., осознавая место достоинства человека в системе правовых ценностей, немецкий народ в первой же статье своего Основного закона 1949 г. объявил: «Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его — обязанность всякой государственной власти». Тот факт, что конституция государства, пережившего тяжелейшие последствия Второй мировой войны, с первых же строк своего текста в качестве высших правовых ценностей утверждает не государство, не власть, не вооружённые силы, не национальную идею, не государственный язык, а достоинство человека, свидетельствует о счастливой способности немецкого народа извлекать уроки из своей трагической истории.

Этот основополагающий вывод подтверждается решением Федерального конституционного суда Германии от 25 февраля 1975 г., в котором, в частности, сказано: «В Основном законе внедрены принципы государственного устройства, которые можно объяснить только исходя из исторического опыта и духовно-нравственного спора с предшествовавшей системой нацизма. В отличие от всемогущего тоталитарного государства, которое претендовало на безграничное господство во всех областях социальной жизни для всех и которое при осуществлении своих государственных целей ни во что не ставило жизнь отдельного индивида, — Основной закон установил ценностно ориентированную систему правовых координат, которая выводит отдельного человека и его достоинство в центр всех своих положений».

Как видим, признание достоинства человека важнейшей осью системы координат наднационального и международного права — главный урок послевоенной истории человечества. Недаром в Преамбуле Устава ООН в качестве важнейшей задачи международного сообщества провозглашено: «вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности…».

Вовсе не случайно с констатации значения достоинства в судьбах народов мира начинается также и Преамбула Всеобщей декларации прав человека: «… признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира». Тему достоинства продолжает статья 1 этого уникального акта, который по праву можно именовать Конституцией Человечества: «Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах». Вообще необходимо отметить, что ныне фундаментальным влиянием этого принципа охвачено буквально всё международное право прав человека. Защите этого важнейшего духовного богатства человека посвящена и статья 1 Хартии об основных правах ЕС, которая так и именуется — «Человеческое достоинство».

Анализ упомянутых актов позволяет заключить, что человеческое достоинство — это исходная, базовая правовая категория, из которой вырастает и над которой надстраивается вся система понятий конституционного права. Признанный Правом, а под его влиянием и всеми конституциями демократических государств, принцип достоинства человека стал животворным источником всей системы принципов, образующих институт конституционного строя современного правового государства. Зарубежные исследователи отмечают, что в отличие, например, от стран Европейского Союза, где господствует культура достоинства, на территории республик бывшего СССР превалируют стереотипы поведения, отличающиеся взаимной неприязнью, нетерпимостью, завистью, склонностью к доносам и жалобам. Как признался по сему поводу второй Президент Украины, «доносы да жалобы — наш национальный жанр». А он как экс-глава государства этого добра на своём веку навидался — дальше некуда. Подобные нравы стали невыносимым бременем для психики современного украинца: при пересечении границы, отделяющей Украину от стран ЕС, наш соотечественник мгновенно начинает чувствовать себя более защищенным и уважаемым, чем в стране, исконным гражданином которой является.

Первое, что бросается в глаза, когда вступаешь на европейскую землю, где культивируются уважение к личности каждого индивида, — это улыбки окружающих. Улыбка — это не просто конфигурация губ на лице человека; это отношение к достоинству другого; это сигнал об уважении, о безопасности, о принадлежности к одной культуре — культуре взаимной доброжелательности и человечности. Страна, которая отказывает своим гражданам в атмосфере доброжелательности, в нынешних условиях очень быстро теряет статус Отечества. Как с грустью заметил один известный украинский философ, одна его знакомая, выехав на постоянное место жительства в Великобританию, ныне не любит посещать Киев, потому что начинает испытывать психологический дискомфорт, терять ощущение защищенности, — «прохожие не улыбаются ей навстречу». Её чувства вполне понятны: когда на смену улыбке в Англии приходят хмурые и озабоченные лица встречающих в Украине.

Вместе с тем удивляться не приходиться. Секрет подобной неулыбчивости я обнаружил в одной из публикаций, в которой рассказывалось о трагической судьбе одного из репрессированных советской инквизицией в 30-е годы. В частности, за «антисоветскую агитацию и пропаганду» осудили и расстреляли… глухонемого человека. В доносе, послужившем поводом к аресту, осуждению и, соответственно, расстрелу было написано: 1 мая человек сидел на крыльце своего дома в деревне и «антисоветски улыбался». С этим эпизодом тесно перекликается диалог, состоявшийся между В.А. Коротичем и его добрым знакомым из Великобритании. В частности, известный отечественный публицист поведал: «В самом конце ХХ века английский писатель Дэвид Корнуэлл, который издал немало популярных романов, в том числе у нас, под псевдонимом Ле Карре, спросил у меня: «Почему ваши люди так неулыбчивы, иногда грубят без причины, бывают бесцеремонны?». В вопросе не было никакой предвзятости — Дэвид любит нашу страну, много писал о ней, пытается во всем разобраться. «Представь себе, — начал я, — что у вас выслали бы всех либеральных философов, уехали бы многие ученые, литераторы и музыканты, все имения и банки были бы ограблены, кроме того, расстреляли бы всю палату лордов, всех землевладельцев и вообще всех титулованных британцев, всех обитателей Букингемского дворца, начиная с королевской семьи…» — «Не надо, — перебил меня побледневший писатель, — я понимаю…». Видимо, наступило время, когда подобное понимание приходит даже в страны, где люди не улыбаются не потому, что не умеют, а потому что ненавидят друг друга по определению, по воспитанию с рождения, по стереотипу национального поведения. Сердце человека отдает предпочтение стране улыбок. И с этого момента многие прилагают максимум усилий для эмиграции. Уровень последней — безошибочный индикатор состояния культуры достоинства в стране исхода.

Люди, как правило, бегут туда, где могут почувствовать себя более полноценными и полновластными хозяевами своей судьбы, чем у себя на родине. Быть может, это одна из основных причин непрекращающегося потока беженцев из всех постсоветских стран. История массового исхода людей из России и Украины после 1991 г. — убедительное тому подтверждение. Родиной считается та страна, где человек родился. Но, Отечеством становится та, где признают, ценят и уважают его человеческое достоинство. Мы, все те, кому привелось родиться и вкусить советский образ жизни, хорошо помним, какие критерии становились решающими при оценке личности гражданина. Как вещал российский поэт Илья Львович Сельвинский (1899–1968),

Советская эпоха канула в небытие, а вместе с ней и та пресловутая загубившая многие судьбы анкета. Но ей на смену уже спешит другая, заставляющая согласовывать родной язык гражданина с языком той партии власти, которая временно разместилась на Печерских холмах столицы Украины. При этом никто не возьмется публично отрицать душу как вечную ценность людскую, но её признание будет неизменно вторичным фактором после заполнения анкеты на государственном языке новоявленной державы. Малый исторический опыт отказывает авторам нынешних государственных анкет в понимании простой истины: выстоять в истории суждено лишь тем народам, которые крепят свои ряды солидарностью, равенством, терпимостью (толерантностью) и взаимным уважением разноязычных и многоликих граждан одной державы.

Непреодолимая тяга гражданина СССР к защите своего достоинства, свободы и прав человека, очередной раз грубо попранных 19 августа 1991 г., стали подлинными мотивами голосования на референдумах за выход соответствующих республик из состава федеративного государства. Автор сам отдал свой голос за подобный правовой исход в надежде, что на смену традиции великодержавного невежества, безраздельно господствовавшей во всех эшелонах власти советской империи, придёт культура достоинства, гражданское общество и правовое государство, то есть те ценности, которые нашли своё воплощение в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г.

Должен признаться, что пришедшее на смену государственное образование превратило эти надежды в очередную Руину: традиция невежества лишь сменила место прописки и язык самовыражения. Но суть, к несчастью, осталась неизменной: достоинство людей по-прежнему нещадно попирается, только теперь уже на другом государственном языке. В связи с этим обстоятельством уместно напомнить пророческое предупреждение американского историка украинского происхождения Романа Шпорлюка, который заметил, что «миллионы людей, которые признают родным русский язык, 1 декабря 1991 проголосовали за независимость. Исходя из этого, граждане, для которых украинский язык родной, имеют перед ними определенные политические и моральные обязательства… Наипростейший способ уничтожить Украину — это начать украинизировать неукраинцев. Наибольшую опасность для независимой Украины представляют языковые фанатики». Пророческие слова, ибо языковые фанатики не знают удержу в своей неуёмной и неумной деятельности. Причём в этом неблаговидном деле наряду с местными, заметную роль стали играть также и иноземцы. Так, один из лидеров зарубежных украинцев — гражданин США — не остановился даже перед прямым унижением достоинства и прав граждан Украины, которым дорог русский язык. В частности, в своей статье «Стресс от Украины» он ничтоже сумняшеся заявил: «В сегодняшней Украине можно приравнять русскоязычность к алкоголизму. Алкоголик редко понимает, а тем более признает, что он болен болезнью, которую необходимо лечить и потому не лечится. Вокруг него все другие тоже алкоголики и потому не в состоянии, или же не имеют желания это уяснить и начать процесс лечения» («Украинская правда», 17.07.2009 г.). Учитывая высокий статус автора указанной публикации в иерархии зарубежного украинства, возникает подозрение, что многие деятели из этой среды каким-то невообразимым способом смогли сохранить в неизменном виде тот уровень культуры, который был им присущ на момент эмиграции. К великому сожалению, к сему подозрению следует также присовокупить и прозрение, что сам факт длительного проживания в цивилизованной стране людей с подобной этнической установкой не является вакциной против дремучего невежества, которое они за неимением ничего лучшего в избытке демонстрируют лишь в стране исхода в отличии от той страны, разрушение которой ничем не грозит им и их детям, достоинство, свободу и права которых надежно оберегают соответствующие западные державы.

В связи с приведенным выше откровенно русофобским высказыванием высокопоставленного зарубежного украинца хотелось бы привести весьма мудрое и справедливое утверждение известного польского диссидента (1968–1989), журналиста, главного редактора «Газеты Выборчей» Адама Михника. В частности, в одном из своих интервью он вспоминал, что «как-то на одной международной конференции в Вильнюсе, где были литовцы, люди из Молдавии, Киева, армяне, белорусы, я сказал: «На каком языке мы здесь разговариваем? На русском. И что это — язык империи, которая нас всех угнетала? Нет, то, что мы здесь обсуждаем, свидетельствует, что это язык свободы». У меня есть один знакомый, который издал книгу о Мандельштаме. И надписал ее: «Адаму, который между двумя посадками в тюрьму приходил ко мне, где мы вслух читали стихи Мандельштама». Язык Мандельштама — это язык свободы!». Полностью соглашаясь с этим утверждением, позволю себе заметить, что в принципе вся великая русская литература стала неисчерпаемым живительным источником на пути познания и утверждения таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека. И, поди знай, чего бы достигла западная цивилизация на пути познания этих правовых благ без соответствующего вклада великой русской культуры. О Свободе, конечно, лучше всего писать на языке свободы. А в Украине таковым, несомненно, является русский. Возможность писать на этом языке для меня лично стало одним из непременных условий утверждения Свободы в Украине. Ибо в её подавлении украинская партия этнической нетерпимости преуспела, как ни в каком ином вопросе. На это прискорбное обстоятельство обращается внимание в статье «Языковая полиция в школе?», автор которой справедливо отмечает: «В который раз возникает вопрос: чего в итоге добиваются украинизаторы, борясь с родным языком миллионов жителей своей страны? Уже не раз было доказано — от этого никакой пользы украинскому языку, но, похоже, сам процесс насилия, унижения соотечественников вызывает у людей, причастных к украинизации, чувство удовлетворения» («2000. - N 41, 9.10.2009 г.).

Очевидно, что насильственное навязывание государственного языка всеми доступными партии этнической нетерпимости мерами самым негативным образом сказалось на интеллектуальном уровне развития значительной части населения Украины, и, следовательно, на уровне конкурентоспособности государства в мире. На тесную взаимосвязь между родным языком и уровнем интеллектуального развития людей обратила внимание президент Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы, доктор филологических наук Людмила Алексеевна Кудрявцева: «Исследования ЮНЕСКО показали, что при обучении на неродном языке интеллектуальное и психическое развитие ребенка замедляется на 15–30 %. Язык — важнейший инструмент мышления, воздух интеллекта, бензин для мозга. Таким образом, при дискриминации национальных языков в стране снижается эффективность интеллектуальной деятельности. Родной язык — это тот язык, на котором удобнее всего использовать свой интеллект в созидательном труде. Иными словами, это правая рука нашего ума. Человек может владеть многими языками, но на родном он изобретает, сочиняет, анализирует». Бездарная, бездумная и безнравственная политика в области языка самым губительным способом сказалась на экономическом развитии молодой державы. В качестве убедительного доказательства подобного положения вещей можно привести данные Всемирного экономического форума за 2010 г., согласно которому в рейтинге конкурентоспособности экономик мира в списке из 139 стран Украине отведено позорное 89-е место.

Унижение достоинства людей на этнической, религиозной, языковой либо любой иной почве неминуемо повлечёт за собой разрушение достоинства всего народа и, в конечном счете, самой державы, сколько бы её власть предержащие не твердили о независимости, государственных символах и прочих внешних атрибутах. Об этой опасности весьма мудро предупреждал английский политический мыслитель Джон Милль, утверждавший, что достоинство государства производно от достоинства образующих его личностей. С того самого момента, когда граждане страны примут к сведению и начнут руководствоваться этим бесценным постулатом, Украина сделает решающий шаг к Свободе в подлинном, высоком, западном смысле этого слова. Осознание роли и места достоинства в личной жизни каждого человека в качестве непременного условия становления гражданского общества и строительства правового государства станет самой надежной предпосылкой европейского будущего Украины. Свобода в державе не должна обходить своей благосклонностью некоторых её граждан в зависимости от их этнического происхождения, языка общения и религиозных предпочтений: в противном случае она обойдёт стороной всю страну. В своё время канцлер ФРГ Конрад Аденауэр заявил, что «наша цель, чтобы в будущем Европа стала единым домом для всех европейцев, чтобы она стала жилищем свободы». Думается, что лидерам некоторых партий власти Украины следует крепко задуматься над глубочайшим смыслом этих вещих слов.