Фонтан огня

Глава 11

— Мы поедем, дорогая. — Леди Констанс плотнее затянула винт пресса и вытерла руки. — Я понятия не имею, что затеял мой внук, и не ожидаю, что вы мне расскажете, но, если существует хоть малейшая вероятность, что ему может потребоваться помощь, я предпочитаю не оставаться так далеко от него.

Клио начала что-то говорить, но, почувствовав, что не может найти слов, просто обняла леди Констанс, которая, засмеявшись, обняла ее в ответ. Несколько мгновений женщины стояли обнявшись в теплом душистом воздухе, а потом разошлись каждая по своим делам: леди Констанс распорядиться об отъезде, а Клио заняться собственными приготовлениями.

В середине дня Клио вернулась в подвал, но не для того, чтобы продолжить раскопки. Ее привела туда мысль, что она могла бы подробнее разобраться в своем «даре», который обрушился на нее, и в том, к чему он ее вел.

Снаружи в разгар лета розы изнывали на жаре, покорно склонив головки цветов перед тем, как настанут их последние дни, и над ними жужжали вечно занятые пчелы. Переходя от сияния солнечного света к сумраку подвала, Клио была вынуждена задержаться, чтобы дать глазам привыкнуть к освещению, а потом медленно пошла вниз по истертым каменным ступеням. Внизу, куда она спустилась, воздух был значительно холоднее, он приятно остужал ее разгоряченную кожу и снимал усталость, которая грозила одолеть ее.

Клио присела на одну из нижних ступенек и, не спеша, огляделась. Кроме следов ее собственных раскопок, на земляном полу ничего не было. Не появилось никаких проявлений прошлого, которые привлекли бы ее внимание. Возможно, это было к лучшему, потому что настоящее становилось достаточно пугающим.

Положив локти на колени, Клио закрыла глаза. В подвале было очень тихо, так тихо, что ей казалось, она вот-вот услышит собственные мысли.

Почему она сделала то, что сделала в пещере подчинившись импульсу и предавшись страсти, хотя никогда прежде даже близко не подходила к такому? Потрясение после борьбы с Макманусом и Платтом и осознание того, сколькими опасностями может быть наполнена жизнь, подтолкнули ее повести себя в такой несвойственной ей манере? Или она на самом деле любила Уилла Холлистера — как она верила — и просто воспользовалась случаем дать волю этой любви?

Но даже если любовь была настоящей, то мысль о замужестве очень обеспокоила девушку, особенно когда Клио начала понимать, что брак означает потерю независимости.

У нее вырвался глубокий вздох. Дочери, взлелеянной любящими родителями, во многом было позволено выбирать собственную дорогу с тех пор, как еще в юном возрасте стало очевидно, что это ей необходимо. С течением времени Клио создала для себя собственную жизнь, которая, возможно, и не была такой уж захватывающей, но вполне ее устраивала. Во всяком случае, так было.

Если она выйдет замуж за Уилла, ей придется покинуть любимую Акору. Одно это уже приводило Клио в уныние, но отдать себя — больше, чем она уже сделала, — мужчине, который, независимо от того, какие чувства она к нему питала, во многом оставался для нее чужим? Могла ли она на самом деле пойти на это? Сила его характера, привлекавшая ее, еще и давала понять, что между ними не будет таких простых отношений, как она ожидала.

Клио хотелось, чтобы Уилл до конца разобрался в своих чувствах, но, честно говоря, ей тоже необходимо было разобраться в своих собственных.

Посидев еще несколько минут, Клио встала, в последний раз окинула взглядом подвал и поднялась по лестнице. Теперь, когда прошлое больше не околдовывало Клио, как раньше, его образы предупреждали ее об опасности и побуждали двигаться вперед в неизвестное будущее — в то, которое нельзя отложить. Оно ожидало ее в конце длинной извилистой дорожки, которая через два дня приведет ее в Лондон.

— Со времени моей юности придорожные гостиницы стали намного лучше, — отметила леди Констанс, когда они подъезжали к городу с юга по Арундел-роуд.

Слева за полями и фермами, которые совсем близко придвинулись к южной части города, Клио удалось увидеть изгиб искрящейся Темзы. Как обычно, река была запружена всевозможными лодками, начиная от крошечных яликов до барж, паромов и огромных парусников, способных пройти под мостами. Темза по-прежнему оставалась жизненной артерией Лондона, хотя новые дороги приобретали все большее значение. Были и такие, кто говорил, что железная дорога между Лондоном и Гринвичем, введенная в действие год назад, вскоре будет перевозить больше грузов, чем все дороги и река, вместе взятые.

— Тем не менее гостиниц следует избегать, если не знаешь, что там найдешь, — продолжала леди Констанс. Она не допускала снисхождения к себе из-за своего возраста, но даже после такого путешествия, которое могло утомить и более молодого человека, выглядела бодрой и пребывала в хорошем настроении. — О, я помню, как один раз, путешествуя со своими дорогими родителями в Бат, мы укрылись от ужасной грозы в гостинице, где никогда прежде не останавливались. Там бегали мыши размером с крыс, а сами крысы были… Скажем, ни одна кошка не была настолько глупой, чтобы охотиться на них.

— Безусловно, незабываемое впечатление, — улыбнулась Клио. Благодаря приятному обществу леди Констанс она получала удовольствие от путешествия, но радовалась, что оно подходит к концу.

— Не сомневаюсь, семья обрадуется вашему возвращению, хотя и немного удивится.

— Конечно, — согласилась Клио, размышляя над тем, что сказать родителям. Она обещала Уиллу ничего не говорить об опасности, угрожающей королеве Виктории, и это обещание она будет безоговорочно выполнять. Но родители попросят как-то объяснить ее неожиданное возвращение.

Так думала Клио, но, как оказалось, все пошло совсем не так, как она ожидала.

Подъехав к изысканному особняку в Мейфэре, стоявшему за высоким каменным забором и коваными железными воротами, Клио с изумлением увидела повозки, нагруженные ящиками, коробками и бочонками.

— Как, по-вашему, что это означает? — Леди Констанс изъявила желание поприветствовать родителей Клио, с которыми дружила долгие годы, прежде чем отправиться к себе домой.

— Не представляю, — ответила Клио, пока Болкэм помогал ей выйти из кареты.

У них над головами развевался флаг Акоры с изображенной на нем головой быка, эмблемой дома Атрейдисов, а в карауле перед домом стояли стражники, голые по пояс и одетые лишь в традиционные белые юбки в складку, которые в Акоре носят воины. Увидев Клио, один из стражников повернулся и вошел в дом, несомненно, чтобы доложить о ее прибытии.

— Похоже, кто-то уезжает, — заметил Болкэм, помогая выйти леди Констанс.

Подошедший грум развернул лошадей и экипаж, чтобы доставить их в конюшню, где животных должны были напоить и дать им отдохнуть.

«Не просто кто-то», — подумала Клио, обозревая погруженные вещи. Она знала, что каждый раз, когда ее родители бывали в Англии, они не упускали возможности приобрести новые книги, инструменты, оружие и многое другое, чтобы привезти все это с собой в Акору. Все, что оказывалось полезным, потом ввозилось в страну или усовершенствовалось и производилось там.

Подобная практика отлично служила Акоре на протяжении трехтысячелетней истории, гарантируя таким образом, что она не отстанет от остального мира, несмотря на то что расположена вдали от него. В последнее время под руководством отца Клио Акора стала менее изолированной, но даже при этом королевство-крепость всегда оставалось бдительным к опасности извне. Его воины, включая тех, что сопровождали семью Клио в Англию, славились своим искусством, дисциплиной и беспощадностью. Первым среди них был сам ванакс, отец Клио, человек, который сейчас спускался из дома по широкой лестнице, чтобы поздороваться с ней.

— Дочка, леди Констанс, добро пожаловать. Клио, ты так быстро получила письмо от матери?

Клио обняла отца и, отступив назад, взглянула на высокого мужчину с черными как смоль волосами, лишь слегка отливающими серебром. В отличие от стражников он был одет как английский джентльмен, и можно было предположить, что он либо только что вернулся, либо как раз отправляется на прием. В свободное время Атреус предпочитал носить более удобную одежду, которую носят все в Акоре, и обычно его можно было видеть в килте или тунике.

— Мамино письмо? — переспросила Клио. — Нет, я ничего не получала.

— А как же ты узнала? — слегка нахмурился ее отец.

— Это не имеет значения. — Мать Клио, спустившись по лестнице, обняла сначала дочь, а затем леди Констанс. У леди Брайанны были такие же рыжие волосы, как у дочери, у нее на лице еще не появились морщины, а фигура была почти такой же стройной, как у молодой девушки, но в ее ясных голубых глазах светилась мудрость, которой не обладали многие, гораздо старше ее. — Достаточно того, что она здесь. Клио, дорогая, я очень надеюсь, что Холихуд оказался замечательным. Ты должна рассказать мне о нем все. Леди Констанс, я очень рада, что смогла увидеться с вами перед отъездом.

— Перед отъездом? — удивилась леди Констанс и бросила короткий взгляд на Клио. — Вот как, вы уезжаете?

— Нам пора возвращаться в Акору, — ответил Атреус. — Но я тоже очень рад, что имею возможность увидеться до этого с вами. — Предложив руку леди Констанс, он вместе с ней поднялся по ступенькам и вошел в дом.

Клио подавила короткий вздох, увидев, что ее здесь ожидало. Просторный, в три этажа вестибюль был очищен от живых цветов, которые обычно стояли у пьедесталов статуй, расположенных в многочисленных нишах зала. Через распахнутые двустворчатые двери парадной столовой виднелся длинный стол, за которым могло уместиться шестьдесят человек, и все стулья вокруг него были накрыты чехлами от пыли. Пока Клио разглядывала все это, мимо нее по винтовой лестнице спустилась цепочка слуг с сундуками и корзинами.

— Мы уезжаем? — обернувшись к матери, спросила Клио. — Но почему? Я думала, вы собираетесь остаться в Англии на все лето. — Она попыталась скрыть разочарование, но сомневалась, что ей это удастся. Уже говоря это, Клио подумала, что никто на самом деле не обсуждал, как долго они намеревались здесь пробыть. Поездка в Англию, чтобы нанести официальный визит новой королеве, явилась неожиданностью. Первоначально ее родители собирались поехать только на коронацию, которая должна состояться только через несколько месяцев, и Клио полагала, что, оказавшись здесь, они останутся надолго.

— Дела в Акоре призывают нас обратно, — тихо ответил ей отец.

Он не стал больше ничего объяснять, а провел их в семейную гостиную, большую элегантную комнату, которая, несмотря на ее размер, была значительно менее официальной, чем остальные комнаты для приемов.

— Как досадно, — сказала леди Констанс, занимая место рядом с Брайапной. — Мне так понравилось общество Клио.

— Мы будем рады, если вы захотите поехать с нами, — предложила Брайанна.

— О, благодарю вас, дорогая. Я с удовольствием посещала Акору и буду рада снова там побывать, но только не сейчас… У меня много дел в Холихуде и в других местах. Надеюсь, вы понимаете?

— Да, конечно. Теперь, когда Клио здесь, мы можем уехать через несколько дней, а тем временем, надеюсь, мы…

— Мама, я не поеду.

— В чем дело? — спросил отец, который стоял у открытого окна, глядя в сад. Его тон был удивленным, но не особенно заинтересованным. — Разумеется, поедешь. Зачем тебе здесь оставаться?

— Дорогой, я уверена, что у нее есть основательная причина, — вмешалась Брайанна, недоуменно глядя на дочь.

— Да, я…

Но что на самом деле могла сказать Клио? Что она влюблена или по крайней мере ее влечет к мужчине, с которым она знакома всего несколько дней? Что она отдалась ему на каменном выступе в пещере и отвергла его предложение? Ничего из этого она не могла сказать. Господи, это же ее родители, и один из них был закаленным воином, считавшим битву на мечах лучшим отдыхом.

Или она могла сказать: «У меня были видения прошлого, а вы знаете, что когда с женщинами в нашем роду начинают происходить подобные странные вещи, то надвигается нечто ужасное». О да, это убедит ее родителей разрешить ей остаться одной в Лондоне.

Клио еще размышляла над ответом, когда леди Констанс — добрая, замечательная леди Констанс — сказала за нее:

— Клио обещала остаться и помочь мне. Знаете, после того, как умер мой дорогой Уильям, я очень многое все откладывала, а в моем возрасте… — Она выразительно помолчала. — Так вот, я просто решила, что больше нельзя тянуть, а Клио, — леди Констанс похлопала девушку по руке, — Клио была так добра, что предложила свою помощь.

— Надеюсь, вы понимаете? — улыбнулась Клио родителям и облегченно вздохнула. До конца дней она будет в долгу перед леди Констанс.

— Разумеется… — все еще с недоуменным видом начала Брайанна.

Атреус, однако, остался невозмутимым. Отойдя от окна, он подошел к дивану, на котором сидели дамы, и, став лицом к Клио и леди Констанс позади жены, положил руки на плечи Брайанны.

— Значит, дочка, твое желание — остаться в Лондоне?

Клио взглянула в глаза человеку, которого она никогда в жизни не обманывала, проглотила образовавшийся в горле комок и кивнула:

— Да, папа, именно так.

— Мы закрываем дом, — сказал Атреус.

— О, я буду очень рада, если Клио остановится у меня, — быстро сказала леди Констанс. — Уверяю вас, она не останется без должного внимания.

— В этом я не сомневаюсь, — чуть улыбнулся Атреус. — Как поживает ваш внук, леди Констанс? Не уверен, что наши дороги пересекались с тех пор, как он был ребенком.

— Уилл всегда очень занят, конечно. — Леди Констанс была явно напугана вопросом, но быстро оправилась. — У него голова занята делами, и он постоянно в разъездах.

— Он сейчас в Лондоне?

— Да… думаю, да.

— Он друг нашего племянника Дэвида Хоукфорта, не так ли? — спросила Брайанна, обменявшись с мужем взглядом, который Клио не могла расшифровать, но который непонятно почему в то же время насторожил ее.

— Уилл упоминал о Дэвиде, я уверена, — ответила леди Констанс.

— Очень приятно, — улыбнулась Брайанна. — Клио, дорогая, конечно, ты можешь остаться, чтобы помочь леди Констанс в… в том, что ей потребуется сделать. Но, прошу тебя, давай нам о себе знать. Амелия, проводя свадебное путешествие в Америке, и то удосуживается время от времени писать родным.

— Конечно, я буду писать. — Клио уже была готова соглашаться на все. — И я сделаю все, что могу, чтобы помочь вам подготовиться к отъезду. Когда вы уезжаете?

— Довольно скоро, — сухо ответил Атреус, — есть еще пара дел, которыми я должен заняться до отплытия. — Он не разъяснил, что это задела, и через некоторое время оставил леди одних.

Служанка принесла поднос с чаем и сандвичами, и дамы еще немного посидели, пока леди Констанс не отправилась к себе домой, получив заверения, что Клио прибудет через день-другой, как только закончит помогать матери и решит, что из собственных вещей отправить обратно в Акору, а что оставить здесь.

— Еще чаю? — предложила Брайанна, оставшись наедине с дочерью.

— Да, пожалуйста.

Клио расправила плечи и молча напомнила себе, что она уже взрослая женщина. Мать всегда останется матерью, но Брайанна отлично понимала, что Клио уже не ребенок. Понимал ли это Атреус?

— Мне не приходило в голову, что ты захочешь остаться в Англии, — сказала Брайанна, протягивая Клио чашку. — Тебе не хотелось покидать Акору и ехать сюда. Это вполне понятно, если иметь в виду работу, которой ты занималась дома.

В течение нескольких месяцев Клио вела раскопки в одном из древнейших домов в столице Акоры Илиусе недалеко оттого места, где она жила с родителями. Совсем недавно девушка решила, что обнаружила доказательство того, что, возможно, в доме, хотя и короткое время, жила пара, которая была основателем их рода и в огромной степени — самой Акоры.

Известие, что родители собираются в Англию и хотят, чтобы она поехала с ними, явилось для нее неприятной неожиданностью. Клио воспротивилась, желая остаться в Акоре и продолжить работу, но отец по необъяснимой причине отказал ей, и теперь Клио понимала, насколько странным кажется то, что она не ухватилась за возможность вернуться.

— Я надеюсь, что еще продолжу те раскопки. — Клио понимала, что это одновременно и правда, и еще одно осложнение. — Но, думаю, в данный момент мне лучше остаться здесь.

— Чтобы помочь леди Констанс?

— Я очень люблю ее.

— И я тоже, — невозмутимо откликнулась Брайанна и придвинула к дочери блюдо с сандвичами.

Ванакс Акоры отправился верхом в Уайтхолл, где у него была назначена встреча с лордом Мельбурном. Они были старыми знакомыми и иногда союзниками, отлично понимавшими друг друга, и, когда Атреус уезжал от него, они оба улыбались.

Затем он отправился на Сент-Джеймс-стрит в древний «Палладиан», приютивший членов Уайтхолла, старейший и самый престижный из мужских клубов. Появление Атреуса вызвало бурю восторга, проявившуюся в истинно клубной манере: раздалось шуршание газет в читальном зале на первом этаже и редкие покашливания.

Атреус не состоял членом клуба, а, как правило, не членам клуба не разрешалось проходить дальше вестибюля, но он был кем-то более достойным — королевской особой, и ему нельзя было отказать.

— Конечно, ваше величество, разумеется, ваше величество, — залепетал старший портье, услышав его просьбу. — Вот сюда, ваше величество.

У двери в курительную комнату Атреус помедлил и сделал глубокий вдох. Как известно, он время от времени не мог отказать себе в дорогих сигарах, и если существовало что-то, чем могли гордиться члены Уайтхолла, то это отсутствием дешевого табака. Над бильярдными столами висела приятная голубая дымка, но она не помешала Атреусу разглядеть в дальнем углу комнаты двух мужчин, и он направился прямо к ним.

— Вот так сюрприз, дядя, — приветствовал его Дэвид Хоукфорт, высокий темноволосый юноша. — Не хотите сыграть? — кивнул он на покрытый зеленым сукном стол.

— Нет, спасибо, — ответил Атреус, глядя на спутника своего племянника. — Полагаю, вы Холлистер?