Фонтан огня

Глава 13

— Остается? — повторил Уилл. Ему хотелось верить, что он неправильно понял Атреуса, но, по всей видимости, ванакс Акоры сказал именно то, что хотел сказать. — Клио, то есть ее высочество, остается в Англии?

— Леди Констанс была очень добра и пригласила меня, — с ноткой вызова сообщила ему Клио.

— Очень любезно со стороны бабушки. — «Еще одна персона, с которой нужно быть чрезвычайно осторожным», — напомнил себе Уилл. — Вы обо всем договорились еще до отъезда из Холихуда?

— По дороге, мы ехали вместе, — пояснила Клио.

— У меня сложилось впечатление, что вам не нравится Лондон, ваше высочество. — Уилл был вынужден признать, что плохо осведомлен о том, что происходит в его собственном доме, и не знает, что его бабушка там находится.

— Но это такое увлекательное место. — Ей показалось, или он действительно заскрипел зубами? — В Лондоне так много всего происходит… или может произойти.

— Несомненно, все правильно, но многое из этого может оказаться неприятным или даже опасным.

— Опасным? — перебил его Атреус. — Но в последнее время в городе спокойно.

— Да, верно, но это не всегда хорошо. Спокойствие может означать скрытую борьбу, враждебные действия, которые могут вырваться наружу.

— Вы действительно так думаете? — забеспокоилась Брайанна.

— Его милость преувеличивает, — ядовито заметила Клио, — а кроме того, я не собираюсь оставлять леди Констанс.

— Ваша забота о моей бабушке делает вам честь, но…

— Похоже, для Клио это великолепная возможность получше познакомиться с Англией, — высказалась Брайанна.

— Однако, — возразил Атреус, — если вы, Холлистер, не чувствуете себя способным обеспечить моей дочери должную безопасность, Клио вернется с нами в Акору.

— Отец, прошу вас, нет необходимости… — Нож лежат немного в стороне, и Клио на самом деле не потянулась к нему, а сжала рукой тарелку, но Уилл мог бы поклясться, что ее пальцы дернулись в том направлении.

— Конечно, я гарантирую ее безопасность, ваше высочество. — Как еще он мог поступить, если позже собирался объявить, что хочет стать ее мужем?

Сознательно или нет — и Уилл не собирался строить догадки об осведомленности Атреуса, — но ванакс искусно поймал его в ловушку. Клио или будет в безопасности благодаря ему, или нет. Если нет, то у них обоих нет будущего. И если Атреус играет в шахматы, а Уилл думал, что это весьма вероятно, то он просто одержал победу матом.

— Гарантируете? — Клио смотрела на него, и он мог бы сказать, что она пытается разгадать, что означает его стремительное изменение мнения.

— Безусловно. Вы будете в полной безопасности в обществе моей бабушки. — Даже если для этого ему придется отправить их обеих в Холихуд и пристально следить, чтобы они оставались там.

— Хорошо, тогда это решено, — сказал Атреус. — Мы оставляем здесь в доме обычную охрану, а сами через три дня отплываем.

— Так скоро, — пробормотала Брайанна.

— Нам нужно быть дома, дорогая. — Потянувшись через стол, он накрыл рукой руку жены. — Мой племянник Гейвин Хоукфорт, старший брат Дэвида, ведет дела в Акоре вместо меня, и я хочу проверить, как он с ними справляется, — пояснил он Уиллу.

— Но прежде чем уехать, мы должны засвидетельствовать свое уважение королеве. — Брайанна взглянула на дочь: — Ты должна поехать завтра с нами в Букингемский дворец. Я знаю, ты знакома с Викторией, но мне хотелось бы, чтобы до нашего отъезда ты поближе сошлась с ней.

— Великолепно, пока мы здесь, ты могла бы проводить время в ее обществе, — подхватил Атреус. — Пользуйся случаем, пока есть такая возможность.

— Превосходная идея, отец, — улыбка Клио чуть-чуть не дотянула до того, чтобы стать победоносной, — и я думаю, у его милости не возникнет никаких возражений. Где я могу быть в большей безопасности, чем рядом с самой королевой?

Уилл решил, что она тоже играет в шахматы — вероятно, ее научил Атреус, и, наверное, вечерами в Акоре отец и дочь разыгрывали между собой баталии.

По взаимному соглашению леди не оставили мужчин с их сигарами, а продолжали разговор, пока вечер не опустился на город. В конце концов Уиллу пришло время уходить, но до этого он принял для себя решение. Ему понравились ванакс и его жена, по всему было видно, что они достойные, открытые люди. Он искренне уважал их и, больше того, высоко ценил их могущество и влияние на отношения между Англией и Акорой.

•И вот, выпрямившись после того, как поцеловал руку Клио, Уилл взглянул на ее отца:

— Сэр, если вы не возражаете, я бы хотел перед уходом поговорить с вами наедине.

Уилл, еще не выпустивший пальцы Клио, при этих словах почувствовал, как она сжала ему руку. Она уже готова была запротестовать, но вовремя остановила себя. Разве можно это делать? Какие разумные доводы она могла привести против того, чтобы ее отец и граф Холлистер разговаривали наедине?

Быстрый уничтожающий взгляд, который она метнула в Уилла, не испугал его. Напротив, граф только улыбнулся, пожелал ей доброй ночи и последовал за Атреусом в его кабинет.

— Мама… — начала Клио, когда тяжелые двери плотно закрылись за мужчинами.

— Иди в постель, дорогая. — Глядя на дочь с сочувствием и женским пониманием, Брайанна пожала плечами и, когда Клио попыталась возразить, добавила: — Больше ничего не остается делать.

В постель, но, конечно, не спать. Клио лежала, глядя вверх на занавеси кровати, и старалась не пропустить ни малейшего звука. Услышав наконец, как открылась дверь в отцовский кабинет, а затем открылась и закрылась парадная дверь, Клио вскочила с кровати. Торопливо надев халат и тапочки, она схватила свечу и выбежала из спальни, но опоздала — когда она спустилась по лестнице, охранник, дежуривший в вестибюле, доложил ей, что ванакс ушел спать.

Конечно, можно было пойти за ним, постучать в дверь родительской спальни и попросить рассказать, что случилось. В четырнадцать Клио так и сделала бы, но в двадцать четыре не могла себе этого позволить.

Вернувшись в спальню, она провела несколько плодотворных часов, обдумывая все то ужасное, что могла сделать с Уиллом Холлистером, прежде чем ей наконец удалось задремать.

Рано утром следующего дня, но не так рано, чтобы ее отец еще не успел уйти из дома, Клио разыскала мать. Брайанна в шелковом кремовом пеньюаре с кружевами сидела в своей малой гостиной, наслаждаясь утренним чаем, и, увидев дочь, сразу же подняла руку.

— Я не знаю, — предупредила Брайанна вопрос Клио.

— Но вы должны знать — воскликнула девушка, усаживаясь рядом с матерью.

Клио уже была одета для визита в Букингемский дворец. Она выбрала одно из своих любимых платьев: бледно-желтый шелковый лиф платья был отделан кремовыми кружевами, а темно-зеленая шелковая юбка замысловато вышита по подолу россыпью крошечных цветов. Клио надела только одну нижнюю юбку — да и та была из накрахмаленного муслина без подкладки, — хотя больше любила, чтобы юбки имели более пышную форму. Но по своему опыту она знала, что день во дворце затягивался надолго, а ей хотелось чувствовать себя удобно.

Но сначала Клио должна была узнать, что произошло накануне вечером.

— Твой отец ничего не сказал, — утверждала Брайанна. — Он не желал говорить на эту тему.

— Но он рассказывает вам все… Разве нет?

— Я никогда так не считала. — Мать с укоризной взглянула на Клио. — Я тоже рассказываю ему далеко не все. Даже людям, состоящим в самых близких отношениях, дано право на собственные тайны. Так вот, Атреус ясно дал понять, что не намерен обсуждать то, что было сказано графом Холлистером.

— Хорошо, но тогда какой у него был вид? — в полной растерянности спросила Клио.

— Совершенно обыкновенный. — Уголки рта Брайанны приподнялись в завуалированной улыбке, а затем она абсолютно серьезно добавила: — К сожалению, дорогая, я совершенно не представляю, что происходило между ними, хотя тоже очень хотела бы это знать. Быть может, ты об этом догадываешься. — Она пристально посмотрела на дочь.

Возможно, Клио и догадывалась, но ей хотелось получить материнский совет и сохранить свою небольшую тайну.

— Не сомневаюсь, мы это со временем выясним, — запинаясь, ответила Клио.

— Я тоже не сомневаюсь, — согласилась Брайанна. — А теперь, дорогая, помоги мне решить, что надеть.

Примерно через час они покинули дом и в открытой коляске направились к Букингемскому дворцу. Клио было чрезвычайно интересно увидеть королевскую резиденцию, детище сумасбродной реконструкции великого архитектора Джона Нэша, выполненной по поручению расточительного короля Георга IV, пожелавшего более чем вдвое увеличить первоначальный размер здания. Всего несколько недель назад Виктория еще жила в гораздо меньшем Кенсингтонском дворце, где она родилась и выросла. Ее решение переехать в Букингемский дворец явилось неожиданностью для всего двора и вызвало предположение, что она хочет раз и навсегда покончить с детством, проведенным под надзором властной матери. Неизвестно, было это правдой или нет, но, несомненно, Виктория стала первым монархом, превратившим дворец в свою резиденцию.

Приближаясь к огромной постройке, они проехали под Марбл-Арч, установленной в честь победы Британии над Наполеоном.

— Ты знаешь, что ходят разговоры о том, чтобы передвинуть ее? — наклонившись к дочери, спросила Брайанна, когда арка осталась позади.

— Передвинуть арку? — Клио понадобилось время, чтобы сообразить, о чем говорит мать. — Но зачем… и как?

— Относительно того, «как», не могу сказать, — пожала плечами Брайанна, — хотя британцы изобретательны в таких делах и, полагаю, найдут способ. А что касается «почему», то можешь представить себе, что в таком внушительном дворце почти нет спален?

Дворец был огромным, хотя и не очень, если сравнивать его с дворцом Илиуса, главного города Акоры. Правда, тот дворец строился на протяжении трех тысячелетий, комнаты, коридоры и залы для приемов тщательно поддерживались, к ним добавлялись новые, но ничто никогда не разрушалось. В результате получилось то, что некоторые называли лабиринтом, хотя Клио, прожившая во дворце всю жизнь, могла безошибочно найти дорогу в любой его уголок.

И все же Букингемский дворец был достаточно большим и мог похвастаться дюжинами спален и всеми другими условиями для отдыха, которые только мог пожелать человек.

— Этого, конечно, недостаточно для семьи, которой, как все надеются, очень скоро обзаведется Виктория, — заметила Брайанна.

— Но она не то что еще не замужем, а даже не помолвлена.

— Ходят слухи, что Мельбурн намерен в ближайшее время исправлять это упущение. Ну, впрочем, вот мы и прибыли. — Спускаясь из экипажа с помощью стражника из Акоры, Брайанна держала дочь за руку. — Твой отец должен встречать нас. Думаю, он где-то здесь поблизости.

Не обращая внимания на любопытные взгляды знати, она повела Клио вверх по парадной лестнице и дальше по коридору в приемную королевы. Это был большой зал с высоким потолком и богатой, но, как подумала Клио, не слишком удобной мебелью. Когда она высказала свое мнение матери, та рассмеялась.

— Твоя тетя Джоанна очень развеселилась, первый раз оказавшись здесь. Она узнала мебель, изготовленную еще для Карлтон-Хауса — этой последней, достойной жалости причуды короля Георга IV, — который снесли через несколько лет после того, как было закончено строительство.

— Чтобы заменить этим более современным и таким же ужасающе нелепым сооружением?

— Совершенно верно. Но оно, по-видимому, устраивает ее величество.

Если судить по улыбке на лице молодой женщины, которая стояла под золотым балдахином на небольшом возвышении в дальнем конце зала, то это было правдой. Клио несколько раз встречалась с Викторией, но всего один раз после смерти последнего короля, доводившегося Виктории дядей. Невозможно было не заметить молодости и миниатюрности молодой королевы — ей было всего восемнадцать лет, и ее рост едва достигал пяти футов, но она держалась великолепно, и Клио подумала, что, несмотря на довольно заурядную внешность, Виктория производит впечатление женщины, способной удивить народ.

Рядом с королевой стоял высокий стройный мужчина с орлиным профилем и серебряными волосами, обрамлявшими его лицо натуральными кудрями, но он был лишен женственности благодаря упрямому рассеченному подбородку и внушительным бакенбардам. Виконт Мельбурн, премьер-министр Англии, оживленно беседовал с ванаксом Акоры, который, увидев жену и дочь, извинился и поспешил им навстречу.

— Отец, — нерешительно поздоровалась Клио. Она не представляла себе, что он мог думать, и это глубоко тревожило ее.

— Королева хочет видеть вас обеих, — сказал он, поцеловав дочь в щеку, и взял Брайанну за руку.

Очевидно, так и было, потому что Виктория тепло поздоровалась с ними и с особой сердечностью обратилась к Клио, одной из немногих, с кем могла разговаривать на равных:

— Я с радостью узнала, что вы, ваше высочество, остаетесь в Англии. Надеюсь, у нас будет возможность познакомиться гораздо ближе.

— Буду счастлива, ваше величество. — К собственному удивлению, Клио обнаружила, что это действительно так, а стоявший рядом с королевой Мельбурн улыбнулся.

Они все, включая премьер-министра, присоединились к королеве за ленчем. Матери Виктории, герцогини Кентской, которая неустанно контролировала жизнь принцессы, не было видно, и слева от королевы сел Мельбурн, а Атреус занял место справа, как предписывает этикет. От Клио не укрылось, что между молодой монархиней и более старшим по возрасту премьер-министром существуют доверие и истинная симпатия.

Когда через некоторое время Клио покидала Букингемский дворец, она обратила внимание на высокого крепкого мужчину, который возле входной колоннады разговаривал с другими людьми. Сэр Морган Керне ее не заметил, чему Клио была чрезвычайно рада, но его присутствие омрачило приятно проведенный день, напомнив ей, что Виктории грозит опасность и крайне необходимо установить личность Умбры до того, как он сможет нанести удар.

В течение следующих нескольких дней, помогая матери готовиться к отъезду из Лондона, Клио старалась, правда, без особого успеха, сосредоточиться. Пока Атреус завершал политические переговоры и дела, Брайанна продолжала, по-видимому, бесконечные хлопоты по подготовке всего домашнего хозяйства для возвращения в Акору.

Отправлялись в путешествие более ста человек, полный штат охраны и слуг, но это было ничто по сравнению с тремя полностью загруженными кораблями, наполненными всякой всячиной, начиная от книг, картин и тканей и заканчивая работающим локомотивом, подобным тем, что использовались для перевозок на железной дороге Лондон — Гринвич.

— Не могу понять, для чего все это твоему отцу. — Стоя на пристани в Саутуорке, Брайанна наблюдала, как локомотив грузят на корабль, который должен был доставить его в Акору.

Когда локомотив полностью погрузился в трюм, она вычеркнула его из длиннющего списка, с которым сверялась. Затем погрузили лошадей из Ирландии, и Брайанна тоже вычеркнула их. Такой тщательный контроль можно было поручить одному из нескольких командующих кораблями Акоры, но Брайанна чрезвычайно серьезно относилась к своим обязанностям супруги ванакса Акоры и предпочитала самостоятельно следить за процедурой погрузки. Правда, вернувшись вместе с Клио в особняк в Мейфэре, она призналась, что устала.

— Мне нужно немного отдохнуть, дорогая, иначе сегодня вечером я определенно буду, плохой компанией.

С ее матерью никогда ничего подобного не бывало, но после дня, последовавшего за почти бессонной ночью, Клио тоже чувствовала себя разбитой. Однако, став взрослой, даже в таком состоянии она не могла спать днем, и если попытается сейчас уснуть, то просто будет ворочаться и метаться.

Поэтому Клио взяла в библиотеке книгу и вышла посидеть в саду. День был теплым по английским меркам, а по меркам Акоры приятно прохладным, и она специально выбрала скамейку на солнце, пренебрегая тем, что станет с цветом ее лица. Лично ей нравились веснушки, появлявшиеся у нее от солнечных лучей, и она полагала, что глупо считать их неприличными.

Книга Джейн Остен «Убеждение» была у Клио любимой. Она достала ее с полки исключительно ради того, чтобы перечитать еще раз, и поразилась, насколько роман соответствует ее собственному положению. Героиня много лет сожалела о том, что не вышла замуж за человека, которого любила. К счастью, на страницах романа она получила еще один шанс, но в реальной жизни нет подтверждения подобным случаям.

Клио размышляла над тем, не сделала ли она непоправимой ошибки, не приняв предложение Уилла, когда внезапно почувствовала приступ головокружения. Опустив книгу, она медленно подняла голову.

Возможно, у нее устали глаза, потому что свет в саду вдруг показался ей слишком ярким. Клио зажмурилась и, снова открыв глаза, обнаружила, что она больше не одна.

По саду расхаживали люди — не воины Акоры и не слуги, которые могли бы иметь основания находиться здесь, а мимо цветочных клумб и фонтанов прогуливались, разговаривая друг с другом, люди в английских одеждах. В чем дело? Быть может, она в конце концов уснула или ей явилось еще одно видение прошлого?

Клио медленно встала, оставив на скамейке раскрытую книгу, и, затаив дыхание, заставила себя внимательно присмотреться к каждой детали развернувшегося перед ней зрелища: сад весь в цвету, люди одеты по-летнему, и в руках у леди зонтики, чтобы защититься от солнца.

Когда мог состояться такой прием? Ее» родители, бывая в Англии, устраивали приемы, как того требовало их положение, но они предпочитали официальные обеды, а не приемы в саду. Почему же они…

Мимо Клио прошел молодой человек, судя по выражению его лица, в радостном настроении, но на левой руке у него была повязана черная траурная лента.

После смерти последнего короля официальная светская жизнь в Лондоне была временно под запретом, но все равно продолжали устраивать неофициальные приемы. Не могло ли быть такого, что мать написала ей о том, что они устраивают «небольшую встречу», а Клио пропустила это, будучи в Холихуде? Если она действительно что-то видит, то ее видения переместились почти на тысячу лет из далекого прошлого во времена, очень близкие к настоящему.

В голове у Клио стучало, и она прижала руку ко лбу, чтобы сосредоточиться. Может ли она кого-нибудь узнать? Картина перед ней задрожала, люди стали расплываться, но Клио попыталась удержать ее, не позволить ей исчезнуть, отчаянно стараясь найти какой-нибудь намек, какую-нибудь разгадку того, почему это происходит с ней.

И вдруг земля у нее под ногами покачнулась, Клио потеряла равновесие и упала.