Фонтан огня

Глава 15

Ощущение того, что она находится на грани важных событий, не покидало Клио, когда на следующее утро она проснулась в своей комнате резиденции графа Холлистера. Гостиная и спальня, находившиеся в задней части дома и выходившие в сад, были элегантно обставлены позолоченной мебелью в стиле Людовика XV, кровать была отделана замысловатыми белыми с золотом резными завитушками, и гардероб и туалетный стол выдержаны в том же стиле.

Но Клио, почти не обращая ни на что внимания, быстро привела себя в порядок и поспешила вниз. Леди Констанс ушла навестить живших неподалеку старых знакомых, и Клио завтракала в одиночестве, когда вошел лакей, неся на серебряном подносе одно-единственное письмо. Конверт, адресованный Клио и надписанный женским почерком, с обратной стороны был запечатан каплей красного воска с оттиском печати королевы.

Вскрыв конверт, Клио быстро пробежала письмо глазами и осталась очень довольна его содержанием. Клио приглашали посетить Викторию в любое время, когда «ей захочется». «Но, — бесхитростно добавляла молодая монархиня, — я надеюсь, это будет очень скоро, потому что мне не терпится продолжить наше знакомство, начавшееся так приятно».

Это как нельзя лучше устраивало Клио. Быстро покончив с завтраком, она уже вскоре была на пути в Букингемский дворец. Снова проезжая под Марбл-Арч, она задумалась над тем, каким образом можно передвигать такие громадные сооружения, но ее быстро отвлекли другие более насущные, проблемы.

Собрались, очевидно, почти все те же люди, которых Клио видела накануне, и не успела она выйти из экипажа, как к ней устремился сэр Морган Керне, прервав разговор с другими мужчинами.

— Ваше высочество, как приятно. — Он отвесил изысканный поклон. — Я слышал об отъезде ваших родителей и подумал, что вы уехали вместе с ними.

Как видите, нет. — Клио сделала вид, что должна приподнять юбки и таким образом избежала необходимости подать ему руку. Нет сомнения, многие находили сэра Моргана красивым мужчиной и, возможно, даже считали приятным, но ей не нравился его дерзкий взгляд, говоривший, по-видимому, об уверенности в том, что его ухаживания будут с удовольствием приняты. Возможно, они были по вкусу леди Кэтрин Мокомбер, но у Клио одна мысль о них вызывала отвращение, и со словами: «Прошу меня извинить», — она прошмыгнула мимо сэра Моргана. Это не было явным оскорблением, так как Клио дала понять, что узнала его, но было настолько близко к откровенному недружелюбию, что сэр Морган не мог ошибиться в ее отношении к нему — принцесса Акоры не желала его знать. Краем глаза Клио заметила, как ярость на мгновение исказила его черты, но сразу же сменилась ничего не выражающей улыбкой.

Никогда не пытаясь получить ни малейшего преимущества благодаря принадлежности к королевской семье — что было, без преувеличения, совершенно чуждо жителям Акоры, — Клио тем не менее обрадовалась, когда мажордом узнал ее и без промедления провел сквозь толпу и проводил к входу в апартаменты королевы.

В это время от нее как раз уходил премьер-министр. Увидев Клио, Мельбурн кивнул седой головой, отпуская сопровождавшего его мужчину, и улыбнулся ей. «У него, — подумала Клио, — исключительно приятная улыбка, но она не касается его глаз».

— Ваше высочество… — начал премьер-министр.

— Прошу вас, — торопливо перебила его Клио, — не могли бы вы сделать мне одолжение и обращаться ко мне просто по имени? — И, заметив его колебания, добавила: — Понимаете, мы не привыкли в Акоре часто употреблять титулы, и каждый раз, когда кто-то здесь так меня называет, я вынуждена останавливать себя, чтобы не оглянуться в поисках того, к кому он обращается. Честно говоря, очень неудобно все время вертеться.

Мельбурн засмеялся и, казалось, сам испугался своего смеха, но быстро овладел собой. У Клио создалось впечатление, что премьер-министр вообще не часто смеется.

— С удовольствием, дорогая, и, пожалуйста, зовите меня Уильямом. Очень немногие теперь меня так называют.

— Мне это будет очень приятно, Уильям. — Клио с радостью подала ему руку. — Надеюсь, у королевы все хорошо?

Этот вполне невинный вопрос — ну кто же не спрашивает о здоровье королевы? — заставил премьер-министра поднять брови.

— Наш общий друг доложил мне, что нынешняя ситуация вам известна, — предварительно оглядевшись по сторонам и понизив голос, сообщил он.

Как догадалась Клио по этим таинственным словам, Уилл рассказал Мельбурну о том, что ей известно о заговоре против королевы.

— Он старался удержать меня в стороне, — честно призналась Клио.

— Это делает ему честь, но что сделано, то сделано. Должен сказать, Клио, я восхищен вашим желанием помочь и крайне обеспокоен грозящей вам опасностью. Откровенно говоря, подвергать наших подданных риску уже плохо, но еще хуже столкнуться с возможностью того, что любимая дочь надежных союзников тоже может пострадать.

— Уильям, мы оба понимаем, что вы могли бы облегчить свои тревоги, если бы поделились ими с моими родителями, которые, обладай они такой информацией, я абсолютно уверена, не оставили бы меня в Англии.

— Это не приходило мне в голову, — честно сказал премьер-министр. — И Холлистеру тоже. Мы с ним обсуждали эту проблему.

— И пришли к выводу?..

— Что вы, вероятно, могли бы оказать нам помощь.

— Так сказал Уилл? — Она не очень верила Мельбурну.

— Это пришлось вытаскивать из него. — Мельбурн, который, как говорили, был в душе романтиком, снова улыбнулся. — Я практически был вынужден применить щипцы.

— Это больше соответствует истине, — расстроенно вздохнула Клио.

— Он беспокоится о вас и имеет для этого веские основания.

— Он привык работать один, — уточнила Клио, — или, возможно, с помощью моего кузена Дэвида. А теперь он должен признать, что женщины не обязательно лишены каких-либо способностей.

— Теперь, когда у нас монарх — женщина — долгого ей правления, — всем нам, вероятно, следует смириться с этим фактом. Во всяком случае, прошу вас дать мне слово, что вы надлежащим образом будете заботиться о собственной безопасности. Я чрезвычайно уважаю ваших родителей и ни за что не хотел бы когда-нибудь принести им печальные известия.

Между ними осталось невысказанным вслух, что, помимо личной трагедии, удар по отношениям между их двумя странами был бы катастрофическим.

— Я никогда не стану сознательно подвергать себя бессмысленному риску, — заверила его Клио. Ей казалось, что это прозвучало весьма красиво, но на проницательного премьер-министра, видимо, не произвело особого впечатления.

— О, дорогая, именно такого рода заявления, помогающие отделаться от назойливых вопросов, я делаю в парламенте, когда не хочу, чтобы меня приперли к стенке.

Когда я была маленькой девочкой, то имела привычку сидеть позади отцовского кресла во время заседаний Государственного совета. — Клио чувствовала себя слегка виноватой, но в то же время немного развеселилась. — Я постоянно играла всякими попадавшимися под руку вещами, чаще всего копала, но, возможно, непроизвольно я переняла его манеру выражаться.

— Я бы сказал, что вы переняли не только это, а гораздо больше. — Мельбурн выразительно посмотрел на нее. — Уилл и понятия на имеет, что он приобрел.

— Приобрел? — Она слегка попятилась, стараясь догадаться, как много рассказал Уилл премьер-министру. Конечно же, не все?

— Неудачный подбор слов, — признал Мельбурн. — Простите меня, дорогая, я весьма неуклюж в таких вещах. Во всяком случае, я знаю, что королева очень хочет вас видеть.

Они поговорили еще несколько минут, а затем Мельбурн, открыв для Клио дверь, отступил в сторону и, когда она вошла в личную гостиную королевы, тихо напомнил:

— Мы оба хотим одного и того же исхода событий, но, пожалуйста, не подвергайте себя риску.

Его слова еще звучали у Клио в ушах, когда она шагнула вперед, чтобы поздороваться с Викторией, которая, увидев девушку, протянула ей руку и сразу же завела разговор, свидетельствовавший о неподдельном интересе королевы ко всему, что делается в Акоре.

Для восемнадцатилетней женщины — на самом деле девочки, которую до недавнего времени ни на минуту не оставляли одну, — Виктория демонстрировала исключительно живой ум и проявляла жадную любознательность.

— Я знаю, что географическое положение определено вулканическим извержением, произошедшим более трех тысяч лет назад, — сказала Виктория, когда они сидели за чаем вдвоем, если не считать лакея, который прохаживался на довольно большом расстоянии и не мог слышать их разговор.

— Это был мощнейший взрыв, расколовший один остров на две части, между которыми образовалось внутреннее море.

— И Акора лежит за Геркулесовыми столбами? — Этот вопрос, очевидно, очень интересовал королеву, которая, как говорили, хорошо читала по-латыни, но, к сожалению, недостаточно знала греческий.

— Для древних они были западной границей Средиземного моря, — пояснила Клио. — Возможность так долго сохранять изоляцию от остального мира объясняется тем, что мы находимся в Атлантическом океане.

— Я, например, очень довольна, что вы больше не оторваны от мира, — заметила Виктория. У нее было приятное округлое лицо, обрамленное темно-каштановыми локонами, собранными на затылке, и довольно полные руки, которые двигались весьма грациозно, когда она разливала чай. — Акора, несомненно, исключительно романтическое место, совсем не то, что Англия, — заключила она.

— Если только вы не выросли в Акоре. Для наших жителей Англия чрезвычайно экзотическое место.

— Правда? — удивилась Виктория. — Как странно, романтическая Англия… — Она попыталась представить себе это, но покачала головой. — Нет, это непостижимо.

Это только вторая моя поездка в Англию. Прошлый раз я была здесь совсем маленькой и мало что помню. А на этот раз, когда мы подошли к устью Темзы, берег был окутан туманом. Я была на палубе и могла видеть лишь клочья тумана, наплывавшие на бычью голову на носу нашего корабля, пока она окончательно не исчезла из виду. Матросы на наших сопровождающих судах зазвонили в колокола, чтобы штурманы знали, как близко находятся суда друг от друга. Звон колоколов и удары волн о борта были единственными звуками. Туман пах морем, но еще и землей. А далеко-далеко я смогла различить сквозь него бледный круг солнца.

— Вы испугались? — Виктория представила себе картину, нарисованную Клио. — Вы боялись, что можете наскочить на скалы?

— Такая мысль не приходила мне в голову, но, возможно, об этом стоило задуматься. Однако вместо этого я думала только о том, что лежит за туманом. Англия, легендарная и таинственная. Страна круглых столов и рыцарей, прекрасных леди и отважных мужчин, из которой люди отправлялись в путешествия по всему миру и добирались даже до незамысловатой старушки Акоры.

— Святые небеса, — рассмеялась королева, — я никогда так о ней не думала. — И все же, — более серьезно добавила она, — я думаю, что Англия действительно замечательное место, и мне хотелось бы сделать для нее абсолютно все, что в моих силах.

— Я уверена, что вам это удастся. А, помимо всего прочего, у вас есть возможность пользоваться помощью лорда Мельбурна.

— Я очень его ценю, — совершенно искренне отозвалась королева. — Мне он кажется мудрейшим человеком и уже стал моим близким другом. Хотя… — она немного понизила голос, — он слишком настаивает, чтобы я вышла замуж, и как можно скорее.

— А вам этого не хочется?

— Нет… не совсем так. Я полностью осознаю, что мне, как женщине, необходимо руководство мужчины.

Она замолчала, ожидая реакции Клио, но получила только неопределенное:

— Ну… если вы так полагаете…

— Но ведь это правильно, или вы так не считаете? Женщины предназначены быть женами и матерями. Наша жизнь — это дом. Разве в Акоре не так?

— Не совсем так. — Клио тщательно подбирала слова. — У нас считается, что самое лучшее — это партнерство между мужчинами и женщинами.

Конечно, предполагается, что мужчина, о котором идет речь, не слишком упрям и не погряз в своих старомодных взглядах на ценность женской проницательности, не говоря уже о ее храбрости, настойчивости и…

— Любопытное замечание. Я оказалась в затруднительном положении. Где найти мужа, который согласится с тем, что я царствующая королева, а не королева-супруга, и который будет помогать мне, не пытаясь занять мое место? — При этой мысли Виктория помрачнела. — Помимо того, что это было бы очень неприятно для меня лично, могли бы возникнуть глубокие политические затруднения.

— Вы кого-нибудь уже выбрали? — спросила Клио.

— Нет… — Виктория неожиданно улыбнулась и стала выглядеть на свои восемнадцать лет. — Но, признаюсь, я не против поискать! — Обе девушки рассмеялись, но молодая королева сразу снова посерьезнела. — Для меня очень важно правильно выйти замуж. Наследование… — Она не закончила фразу, явно не желая задумываться над тем, что произойдет в случае ее ранней смерти.

— Могу я быть откровенной? — Клио отдавала себе отчет в том, что ступает на зыбкую почву. — Я совершенно не понимаю порядка британского наследования. Я думала, что он традиционен, но наследует не всегда старший сын.

— При обычных обстоятельствах все было бы традиционно, но не сейчас, — пояснила Виктория с видом знатока, хорошо разбирающегося в запутанном вопросе. — Покойный король, мой дядя, не имел детей, следовательно, трон перешел к линии его следующего по старшинству брата, то есть моего отца. К сожалению, отца не было в живых, чтобы вступить в наследство, и таким образом трон перешел ко мне, как к его единственному ребенку.

— И если у вас не будет детей, трон перейдет к следующему по старшинству брату, Огастусу Фредерику, герцогу Суссекскому?

— Не совсем так. Герцог Суссекский следующий в очереди к британскому трону, если у меня нет ребенка, это верно, но он не следующий по старшинству мой дядя. Следующим будет дядя Эрнст…

Показалось ли Клио или молодая королева на самом деле передернулась от отвращения при упоминании этого имени?

— Дядя Эрнст?.. — переспросила Клио. Пока непонятно что, но что-то здесь было, и она навострила уши.

Все немного запутано, — виновато сказала Виктория. — Понимаете, моя семья связана с княжеством Ганновер в Германии. На протяжении многих лет один и тот же человек правил Великобританией, Ирландией и Ганновером. Однако в отличие от Британии Ганновер подчиняется салическому закону, по которому ни одна женщина там никогда не имеет права наследовать трон.

— Значит, когда ваш дядя, последний король, умер…

— Троны пришлось поделить. Я стала королевой Великобритании и Ирландии, а мой старший из живых дядя, то есть дядя Эрнст, стал королем Ганновера.

— И он сейчас там?

— Очень надеюсь, что да! — Стараясь сдержаться, Виктория мило покраснела. — Я хочу сказать, что мне очень бы этого хотелось.

Пока Клио обдумывала извилистые пути и повороты законов британского наследования и того, чем они могли помочь в охоте на Умбру, две девушки продолжали беседовать на другие темы. Молодая королева быстро проявила себя как начитанный, любознательный человек, искренне стремящийся лучше понять мир.

— Мне бы так хотелось приносить пользу, — обронила Виктория немного грустно.

Эти слова вызвали у Клио симпатию к королеве, хотя ни при каких обстоятельствах иначе и быть не могло. В Виктории не было ничего отталкивающего. Она держалась совершенно естественно и производила впечатление добросердечной молодой женщины, принявшей на себя ответственность, которая обременила бы многих, гораздо более старших, чем она. Но девушка не жаловалась, а лишь изъявляла искреннее желание достойно выполнить свой долг.

И такого человека Умбра — кто бы он ни был — хотел убить! Одна мысль об этом привела Клио в ярость. Гнев все еще кипел в ней, когда Клио, закончив приятный визит к королеве, готовилась покинуть дворец и…

…Отправиться куда? Сделать что? Как ни приятно ей было общество леди Констанс, Клио не слишком привлекало возвращение в дом Холлистера.

Боже упаси, чтобы Уилл оказался рядом или чтобы он позволил ей помогать ему. Хотя он и признался премьер-министру, что она может быть полезной, Уилл не проявил никакого стремления воспользоваться ее помощью.

Ей оставалось только действовать по собственному плану, и она решила сразу же привести его в исполнение. Сэр Морган Керне все еще околачивался у входа во дворец, и, как предположила Клио по тому, как много народа поступало подобным образом, в эти дни общепринятым было постараться быть замеченным здесь. Ни на кого не обращая внимания, Клио направилась прямо к сэру Моргану, подавив инстинктивную неприязнь к этому человеку.

Он выглядел комично, когда с удивленным видом взглянул на Клио, несомненно, помня, что ранее получил от нее отставку, но она бесхитростно улыбнулась и на этот раз протянула руку.

— Простите мою поспешность по прибытии, сэр Морган. Я была взволнована встречей с ее величеством.

— Здесь нечего прощать, ваше высочество. — Хотя сэр Морган, высокий темноволосый мужчина, и был ошарашен внезапно изменившимся отношением к нему, он быстро нашелся и, склонившись к руке Клио, вежливо спросил: — Надеюсь, ее величество чувствует себя хорошо?

— Превосходно, но сейчас я должна решить, что делать сегодня в оставшееся время. К сожалению, я так плохо знаю Лондон…

Она помахивала перед ним недосягаемой, но очень соблазнительной морковкой: все увидят, как он, сэр Морган Керне, провожает по городу ни больше ни меньше — принцессу Акоры.

— Возможно, это дерзость с моей стороны, ваше высочество, но я был бы счастлив показать вам наш замечательный город, — предложил наглый сэр Морган.

— Вы очень любезны. — Клио жестом указала на ожидавший ее поблизости экипаж.

Взглянув вниз с сиденья для кучера, Болкэм нахмурился, но, слава Богу, ничего не сказал, когда сэр Морган помог Клио сесть в коляску и занял место рядом с ней.

Нужно признать, день был чудесным, и в городе не было зловония. Клио отнесла это на счет западного ветра.

Пока экипаж отъезжал от дворца, сэр Морган, видимо, все еще до конца не мог поверить в свое небывалое везение.

— Что вы хотели бы посмотреть? — поинтересовался он. — Магазины… или, быть может, художественные галереи… что вам больше нравится?

Он, по-видимому, искренне хотел доставить ей удовольствие, но у нее были совершенно иные цели. Она хотела побольше узнать о сэре Моргане, оценить, какое отношение он может иметь к Умбре.

— Я предпочла бы, чтобы вы сами выбрали, — ответила Клио, следуя своему плану. — Покажите мне то, что, на ваш взгляд, производит наибольшее впечатление в современном Лондоне.

Некоторое время он смотрел на нее с твердым убеждением, что она шутит, а поняв, что Клио говорит серьезно, задумался.

— Хм… что ж, дайте сообразить… — Через секунду он отдал распоряжение Болкэму, который фыркнул себе под нос и хлопнул поводьями.

Спустя короткое время, когда перед окнами экипажа появилось огромное строящееся здание, сэра Моргана, видимо, кольнуло сомнение по поводу разумности его выбора.

— Вы, наверное, находите это немного странным, — на всякий случай сказал он.

— Там видно будет. Что это такое?

Здание — вернее, та его часть, которая уже была закончена, — имело три этажа и было построено из камня кремового цвета и покрыто красной черепичной крышей. Та часть, которая, по всей видимости, должна была быть расположенной рядом с колокольной башней, еще не была достроена. Все сооружение могло бы украшать Венецию или Флоренцию, но оно достаточно хорошо выглядело и у Темзы по соседству с Лондонским мостом.

— Это будет лондонский вокзал железной дороги Лондон — Гринвич, — объяснил сэр Морган.

— Железной дороги, которая начала функционировать в прошлом году? Той, по которой можно ездить пассажирам, а не только перевозить грузы?

— Да, я сам ездил по ней. Даже несколько раз, — поколебавшись, добавил он. — Очень впечатляющее событие.

— Правда? — Клио задумывалась над тем, что может быть у него в глубине за пустыми поисками развлечений, но ничего подобного никогда не приходило ей в голову. — Не представляю себе, на что похоже путешествие на такой огромной скорости. А какова скорость движения?

— Она достигает двадцати двух миль в час, — сообщил сэр Морган с простительной гордостью человека, который покорился гипнозу техники. — Но естественно, как правило, он не движется с такой скоростью. Его обычная скорость пятнадцать миль в час. Весь маршрут пролегает по виадуку, состоящему из девятисот семидесяти восьми арок. Как вы, несомненно, понимаете, вся конструкция абсолютно надежна.

— Хотелось бы так думать…

— Мне была предоставлена возможность посмотреть планы до начала работ, и, убедившись, что они грандиозны, я стал инвестором. Теперь я, безусловно, очень доволен результатами, и финансовая выгода — всего лишь один из них.

— Я вижу, вы были бы…

— Понимаете, это действительно знамение прогресса. Люди могут передвигаться, как никогда прежде, пользуясь новыми типами дорог. Я никогда и не думал, что существует нечто столь захватывающее.

— Восхитительно!

— Я очень рад, что вы так полагаете. Вы знаете, самой высокой оценкой является то, что в данном случае всего за несколько лет по железной дороге будет совершено более ста тысяч поездок между Лондоном и Гринвичем. Представляете себе, сто тысяч!

— Поразительно… просто поразительно.

— И это только начало. Если правда, что большинство строящихся сейчас железных дорог предназначается для перевозки грузов, то будут и предназначенные исключительно для пассажиров. Что ж, я уверен, что наступит день, когда люди, живущие на расстоянии многих миль от Лондона, будут каждый день приезжать в столицу на работу или просто развлекаться. И все это благодаря железной дороге.

— Правда? Совершенно удивительно. — Но это не столь удивительно, гораздо удивительнее было открыть, что у сэра Моргана действительно есть страсть, которая, однако, не имеет никакого отношения ни к леди Кэтрин Мокомбер, ни к политическим интригам. Сэр Морган Керне был увлечен — увлечен целиком и полностью — железными дорогами. И кроме этого, ему явно доставляло удовольствие делиться с другими своим энтузиазмом.

— Не считайте меня самонадеянным, но когда вы сказали, что я могу выбирать, куда нам отправиться, я усомнился, может ли это вообще быть вам интересно. Не могу сказать, как мне приятно, что вас это заинтересовало.

— Но разве могло быть иначе? — В словах Клио не было обмана, она заинтересовалась идеей железнодорожного сообщения, хотя и не столь увлеклась ею, как сэр Морган. — Это историческое достижение.

— Безусловно. — Он взглянул на карманные часы с улыбкой человека, который изобрел нечто удивительное. — Если вы хотите поближе познакомиться с поездом, то он должен прибыть всего через несколько минут.

— Правда? Сюда? — Теперь Клио стало по-настоящему любопытно. — Конечно, я хотела бы его увидеть. Прошу вас подождать здесь, — обратилась Клио к Болкэму, выходя из экипажа с помощью сэра Моргана и встряхивая юбки, чтобы расправить их. — Я хочу сказать, что поезд может испугать лошадей.

— Я думаю, — пробурчал Болкэм, и сам явно не проявлявший желания приближаться к опасной штуковине.

Многие пугаются его, — признал сэр Морган, когда они шли к высокому арочному проходу, выводившему к железнодорожным путям. — Но уверяю вас, бояться совсем нечего. От него довольно много шума, и из локомотива вырываются струи пара, но все это совершенно нормально.

— Постараюсь запомнить, — откликнулась Клио, когда они, обойдя груду строительного материала, подошли — но не слишком близко — к рельсам.

Среди собравшихся там же людей царило возбуждение, которое возрастало по мере того, как все слышнее становился стук колес.

— Он приближается, — немного не к месту сообщил сэр Морган, вместе с остальными напряженно вглядываясь вдаль.

Через несколько секунд появилась махина, подобную которой Клио не могла себе даже представить. Из корпуса того, что, по-видимому, было вагоном, поднималась высокая черная металлическая труба, изрыгающая пар, а сам он был присоединен к огромному красному баку с внушительным количеством осей и шестерен, снабженному громадным ящиком для угля. Как догадалась Клио, это был локомотив, подобный тому, который при ней грузили на борт одного из кораблей Акоры. Им управляли двое мужчин, один из которых тянул за большой рычаг, приводя в действие тормоз. Позади локомотива на собственной платформе располагался другой, еще больший, бак, сделанный из дерева, в котором, очевидно, была вода. А позади него…

Клио не знала, смеяться или открыть от удивления рот. Локомотив тянул цепочку того, что можно было назвать каретами. Их колеса стояли непосредственно на железнодорожных рельсах, а они сами, как и весь поезд, были по-разному раскрашены в красно-белые цвета и напоминали огромные экипажи, которыми пользовались для быстрого передвижения по большим дорогам, пересекавшим теперь всю Англию. Но вместо того чтобы запрячь в них лошадей, их прицепили к локомотиву. Пассажиры выглядывали из окон, а их коробки, тюки и сундуки были закреплены снаружи на крыше, точно так же, как на обычных экипажах.

Наконец открылась самая пугающая картина: полностью открытая коляска ехала на плоской деревянной платформе, которая крюком была прицеплена к остальному поезду. Коляску занимали несколько джентльменов и леди, старательно прятавшиеся под шляпами и вуалями, чтобы защитить лица при езде на такой огромной скорости. На заднем сиденье, возвышавшемся над ними, сидел лакей, и едва поезд, останавливаясь, пронзительно заскрипел, он спрыгнул вниз и взял складную лестницу, которая хранилась под коляской. Остальные работники железной дороги поступили так же вдоль всего поезда. Дверцы экипажей открылись, и выгрузившихся возбужденных пассажиров приветствовали те, кто пришел их встречать.

Было много смеха и добродушных шуток, и повсюду можно было заметить ощутимое облегчение оттого, что удалось выжить в столь отчаянном приключении.

— Конечно, когда закончится сооружение вокзала, поезд будет въезжать прямо в него, — пояснил сэр Морган. — На другом конце линии, в Гринвиче, станция тоже в процессе строительства, но там работы едва начаты.

— Это бесподобно, — искренне сказала Клио. Открывающиеся перспективы того, на что она смотрела, начинали укладываться у нее в мозгу. — И дорога работает в любую погоду?

— В ненастные дни открытую коляску накрывают, а закрытые экипажи продолжают использоваться. Прошлой зимой движение пришлось на время приостановить из-за состояния рельсов, но сейчас полным ходом идут работы, чтобы такое больше не повторилось, если только погода не будет по-настоящему ужасной.

— И поездка безопасна даже в сильный дождь?

— Несомненно. На самом деле она гораздо безопаснее, чем в тех же условиях было бы путешествие в экипаже по дороге, которая еще не засыпана щебенкой, — грязь может быть очень скользкой.

— Понимаю… Неудивительно, что мой отец увез обратно с собой локомотив.

— Вы думаете, железные дороги могут добраться и до Акоры? — с горячностью спросил сэр Морган.

Клио не хотелось его разочаровывать, но все же она честно ответила:

— Из наших двух крупных островов Каллимос, на котором расположен Илиус, столица Акоры, слишком холмистый, чтобы там можно было проложить железную дорогу. Лейос, напротив, очень плоский, однако его населяют в основном сельские жители, занимающиеся разведением лошадей. Я сильно сомневаюсь, что они оценят железную дорогу.

— Здесь сельские жители ее тоже не одобряют. Не было конца трудностям, с которыми мы столкнулись, обеспечивая должное состояние виадука. Однако никто не может воспрепятствовать прогрессу.

Клио подозревала, что народ будет продолжать свои попытки, но не стала высказывать вслух свои мысли. Изменив к лучшему свое мнение о сэре Моргане, Клио не стала возражать, когда он предложил поближе познакомиться с поездом, пока его будут готовить к обратной поездке в Гринвич, в которую он должен отправиться позже в этот же день. Они приятно провели следующий час, во время которого сэр Морган отвечал на все вопросы Клио, не скрывая удовольствия оттого, что нашел такого благодарного слушателя.

Покинув железнодорожную станцию и направляясь в экипаже по Риджент-стрит к дому сэра Моргана, где он собирался попрощаться с Клио, они продолжали дружески болтать. В предвечерний час главная улица была заполнена покупателями, конторскими служащими, разносчиками и торговцами, а также ворами-карманниками. Последних, на взгляд Клио, было во много раз меньше обычного. Размышляя, было ли ее впечатление верным и был ли это результат усиленной охраны королевы, она не заметила мужчину, вышедшего из одной из контор, расположенных на Риджент-стрит.

Не увидела она и короткой вспышки удивления, за которой мгновенно последовал взрыв гнева, охватившего Уилла, когда он обнаружил, кто находится с ней в экипаже.