Франция. Полная история страны

Глава третья Династия Меровингов

Кто такие франки?

Впервые франки – союз древнегерманских племен, упоминаются в хрониках в 242 году н. э.

По своему происхождению франки «не были каким-нибудь особенным племенем, а составились из смеси многих германских народностей, начавших слагаться в одно политическое целое со второго столетия нашего летосчисления».[12]

Термин «франки» до сих пор вызывает дискуссии среди специалистов. Впервые он встречается в форме «francus». Немецкий филолог Лоренц Дифенбах полагал, что корень имеет кельтское происхождение. Якоб Гримм возводил его к старогерманскому «franco» – «свободный человек». Некоторые другие исследователи возводят корень к древне-английскому «franca», что означает «дротик» или «небольшое копье». Во французском языке слово «franc» имеет значение «честный», «открытый», «искренний».

Франки издавна делились на две ветви: салические франки (от латинского слова «salis» – «морское побережье») и так называемые «береговые» или рипуарские франки (от латинского слова «ripa» – «берег реки»). Первые, называемые также северными, расселились в низовьях Рейна и Шельды, вторые жили в среднем течении Рейна и Майны.

Конный франкский воин.

Гравюра из журнала «Le Magasin pittoresque». 1842

Согласно преданию, в царствование римского императора Гонория королем рипуаров был Фарамунд. При его сыне и наследнике, Хлодионе Длинноволосом, рипуарские и салические франки соединились в один народ, но после смерти Хлодиона (примерно в 447–448 гг.) они снова разделились. Власть над салическими франками перешла к младшему сыну Хлодиона, Меровею, а старший, имя которого неизвестно, сделался королем рипуаров.

Впоследствии, изгнав сына Меровея, Хильдерика, оскорблявшего подданных своим высокомерием, франки провозгласили своимъ королем римского полководца Эгидия, который и основал в стране около Суассона независимое владение.

Франки признали власть Эгидия на таких же условиях, на каких подчинялись прежде власти римских императоров, предоставили ему титул короля и обязались нести военную службу, оставаясь совершенно самостоятельными во внутреннем управлении. Старания Эгидия отнять у франков независимость и заставить их платить подати были причиной его падения. Франки прекратили с ним всякие отношения и снова признали королем Хильдерика, возвратившегося из изгнания. Зимой 464 года, в разгар войны с саксами, Эгидий умер в лагере на Луаре при не вполне ясных обстоятельствах (существует мнение, что он был отравлен), а его сын, Сиагрий, оказался не в состоянии возвратить власть, потерянную его отцом. Впрочем, Хильдерик царствовал только над частью салических франков, а другие племена имели своих вождей.

Костюмы франков IV века.

Гравюра из журнала «Le Magasin pittoresque». 1842

Франки – это группа германских племен, первоначально населявших низовья Рейна. В середине IV века франки стали федератами (союзниками) римлян. В отличие от прочих германских племен, франки не покидали насиженных мест, а стали расширять свои владения – как на запад, на территорию Галлии, так и на восток, в глубь Германии. Начало их завоевательным походам и положил король Хлодвиг, который правил в 481–511 гг. Он сплотил франков в единое государство и распространил его границы до Пиренеев, уничтожив остатки римской империи в Галлии и оттеснив бургундов и вестготов.

При сыне Хильдерика, Хлодвиге I, наследовавшем ему в 481 году, все салические и рипуарские франки снова соединились и основали Великое франкское государство, из которого спустя четыре столетия образовались Франция и Германия.

Как видим, с Хлодвига (другое произношение этого имени – Кловис) начинается история франков. А его наследники, продолжавшие царствовать до VIII столетия, называются Меровингами, по имени своего родоначальника – легендарного франкского вождя Меровея.

Хлодвиг отметился еще и тем, что, устранив своих политических соперников, принял крещение по официальному обряду католической церкви.

Как говорят современные французы, потомки тех самых франков, «в каждом деле ищите женщину». Вот и Хлодвиг наверняка мог сказать так, ведь он женился на дочери короля бургундов Клотильде, а она была христианкой, и именно она начала приобщать к христианству своего вероломного и жестокого мужа.

Хлодвиг I и Клотильда

Клотильда родилась примерно в 475 году, когда после крушения Римской империи варварские народы (бургунды, вестготы, франки и аламаны) соперничали между собой, чтобы разделить Галлию. Родившаяся в Лионе Клотильда принадлежала к Бургундской династии. Она была одной из внучек короля Гондовея. Воспитанная в католической вере матерью, известной своей набожностью, она получила серьезное по тем временам образование, живя в бывшей столице Галлии, в месте, где соединялось все то, что в христианстве считалось самым выдающимся и самым глубоким образом отмеченным римской цивилизацией.

Аделаид Селезье. Королева Клотильда.

Гравюра из книги «Французские королевы». 1851

Клотильда могла бы прожить обычную жизнь высокопоставленной девушки, выйдя замуж за человека аналогичного происхождения и создав обычный христианский семейный очаг. Но это могло бы быть в любой другой семье, но не в ее окружении, где с отцовской стороны постоянно царил дух ожесточенных ссор, мести, неслыханной жадности и даже кровавых преступлений.

В 472 году, то есть за три года до ее рождения, Бургундское королевство, простиравшееся от Лангра до Дюранса, от Юрских гор до Альп, было разделено, как того требовал обычай, между сыновьями умершего короля Гондовея. Старший сын, Гондебольд, пребывая в бешенстве от того, что не получил более обширных территорий, обосновался в Дижоне. Годегизил стал править в Женеве. Отцу же Клотильды, Хильперику, достался район Лиона.

Едва раздел закончился, зависть и насилие воцарились между братьями, и все стало для братьев дозволено лишь бы сократить долю, доставшуюся другому. И кончилось все это тем, что в 491 году Гондебольд убил своего брата Годегизила и взялся за Хильперика. Он приехал к брату, когда тот занимался семейной трапезой. Все произошло мгновенно: меткий удар топора, и голова бедного правителя Лиона упала на холодный пол. Более того, воспользовавшись замешательством, двое воинов Гондебольда схватили охваченную ужасом жену Хильперика и бросили ее в Рону. Напоследок варвары решили позабавиться убийством сыновей несчастного: без малейших сомнений их бросили в глубокую шахту, накинув им на шеи веревки, к которым были привязаны тяжелые камни.

Эварист Виталь Люмине. Смерть Хильперика.

1885. Ратуша, Лион

Что касается Клотильды и ее сестры Хроны, то Гондебольд заставил их уйти в монастырь.

Вот таким образом Клотильда, которой было в то время шестнадцать лет, с пылом обратилась к Богу, но навеки осталась отмеченной жаждой мести.

Весной 492 года пять всадников пересекли Бургундию и оказались во Франкском государстве. Вскоре они явились в королевский замок короля Хлодвига в Суассоне.

Хлодвиг тотчас принял их, ибо новость, которую они принесли, была для него крайне важной.

– Мы нашли для тебя самую прекрасную женщину в мире, – торжественно объявил один из всадников.

Глаза Хлодвига загорелись, и он широко улыбнулся. Ему было уже 25 лет, и он безуспешно искал себе супругу, которая была бы одновременно и красивой, и происходила бы из благородной семьи. В данный момент, как нетрудно догадаться, речь шла о Клотильде.

Хлодвиг поблагодарил гонцов и тотчас позвал своего друга Орельена, слывшего большим интриганом. Ему было поручено добиться согласия Клотильды, а также решить все связанные с предстоящим браком организационные вопросы.

Орельен не мешкая уехал. И он порешил все наилучшим образом, то есть он не только добился согласия Клотильды, но и согласовал все с Гондеболдом, который не осмелился рассердить Великого Хлодвига отказом.

И вот Клотильда оказалась в Суассоне, и Хлодвиг, увидев ее, был восхищен. Вскоре они поженились. Королевская пара обосновалась сначала в Суассоне, а затем, после новых завоеваний франкской армии, в Париже, который стал столицей королевства начиная с 508 года.

Хлодвиг и Клотильда стали жить счастливо. При этом юная королева, решив спасти душу мужа, начала обращать его в христианскую веру. То есть она стала объяснять язычнику Хлодвигу ошибочность его религии, а король, опьяненный любовью, легко позволял себя убедить, хотя немного побаивался принять решение о крещении, ведь измена вере его отцов могла подвергнуть его власть опасности. В самом деле, франки видели в королях потомков своих богов. Только боги и их отпрыски имели право вершить судьбы народов. Принять же какое-то там христианство – это означало предать своих предков, разрушить генеалогическую цепочку, по сути, отречься от престола…

Франсуа-Луи Дежюин. Хлодвиг I, король франков.

1835. Версаль, Париж

А тем временем Клотильда родила первого ребенка. Это был сын, которого назвали Ингомир. И королева добилась у своего мужа разрешения крестить их первенца.

Но увы! Через несколько дней после крещения маленький Ингомир заболел и умер. Все старания бедной королевы оказались напрасны.

– Если бы этот ребенок был предназначен моим богам, – воскликнул в порыве гнева король, – он бы выжил! Но он не смог жить, потому что был крещен во имя вашего Бога.

Хоть Клотильда и была убита горем, она нашла в себе силы ответить супругу:

– Я благодарю великого Сотворителя мира, что он не счел меня недостойной послать в Царство Небесное вскормленного моей грудью ребенка. Я знаю, что дети, которых Бог забирает себе еще в младенческом возрасте, воспитываются под его Всевышним взором.

Хлодвиг был явно озадачен. Никогда раньше он о подобном даже не задумывался. И эта спокойная покорность судьбе преисполнила его таким восхищением, что он еще больше влюбился в прекрасную Клотильду и поспешил ей это доказать.

Вскоре на свет появился их второй сын, которого назвали Клодомиром. Рождение ребенка так обрадовало Хлодвига, что Клотильда тотчас воспользовалась этим и уговорила мужа дать еще раз согласие на крещение. Король снова поддался на нежные уговоры милой супруги, и обряд состоялся, превзойдя по своей пышности крещение первенца.

Но на следующий же день (бывают же такие совпадения!) заболел и Клодомир. Хлодвиг был взбешен. Бедная Клотильда бросилась в церковь и, закрывшись там, в течение двух дней так усердно молилась, что вымолила выздоровление ребенка. И, надо сказать, это было сделано вовремя, ибо Хлодвиг уже решил никогда больше не иметь дела с такой опасной для здоровья верой.

Мягкостью и примером своего добродетельного поведения Клотильда оказывала все большее влияние на Хлодвига, который, несмотря на исцеление сына, все еще продолжал быть воинствующим язычником.

Став королем в 15 лет, он почти всю жизнь воевал. Практически ничего другого он и не умел делать. При этом он «отличался неустрашимой отвагой, неукротимой энергией и неисчерпаемой выносливостью, но был совершенно лишен жалости, сомнений и угрызений совести».[13]

Хлодвиг был отвратительно аморальным даже для своей эпохи коварства и крови.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

Беря город за городом, франки всегда грабили церкви. Согласно хроникам Григория Турского, известна, например, такая история. При разграблении одного храма франки захватили очень ценную чашу, и епископ ходатайствовал перед Xлодвигом о возвращении ее в церковь. Дележ добычи происходил в Суассоне, и Хлодвиг попросил воинов прибавить эту чашу к его доле. Все согласились, кроме одного франка, который заявил:

– Ты не получишь ничего сверх того, что тебе достанется по жребию.

Сказав это, воин ударил по спорной добыче секирой. Хлодвигу оставалось лишь передать посланцу епископа обломки священной чаши. Он умел владеть собой и понимал формальную правоту смельчака, но и забыть подобный вызов он не мог. Через год на военном смотре король подошел к этому воину и, упрекнув его в дурном содержании оружия, бросил его секиру на землю, а когда тот нагнулся, чтобы поднять ее, Xлодвиг своей секирой рассек ему голову. При этом он сказал:

– Да постигнет тебя тот же жребий, что и чашу, разбитую тобой!

Подобные поступки Хлодвига были рассчитаны очень точно: «они были идеальным средством добиться беспрекословного повиновения от определенной разновидности воинов, тем более что почти всегда были оправданы своим полным успехом».[14]

Хлодвиг и солдат, разрубающий чашу.

«Большие французские хроники». XIV век.

Национальная библиотека Франции, Париж

Этим жестоким убийством король-язычник навел на своих воинов сильный страх. И совершенно неудивительно, что такой человек долго оставался глух к призывам своей супруги. У него же были совсем другие заботы: всегда неугомонные германские племена без конца угрожали перейти Рейн и обосноваться в Галлии. Однажды утром стало известно, что племена аламанов, этих дерзких грабителей, захватили Эльзасскую равнину. Чтобы не позволить им продвинуться в глубь территории, Хлодвиг во главе франкского войска бросился им наперерез и остановил продвижение у Толбиака (близ нынешнего немецкого городка Цюльпих, в 60 км восточнее нынешней германо-бельгийской границы).

Эварист Виталь Люмине. Битва галлов с аламанами при Толбиаке.

1848. Музей изящных искусств, Нант

Согласно преданию, во время этого сражения Хлодвиг, почувствовав, что превосходство в битве переходит к врагу, начал усиленно молиться своим богам, языческим идолам, однако те не пришли к нему на помощь. Тогда Хлодвиг в горячем порыве воззвал к Богу Клотильды:

– О, Боже Клотильды, умоляю тебя, даруй мне победу! И ты будешь моим Богом! Я поверю в тебя и крещусь во имя твое!

Воодушевленные франкские воины удвоили свой пыл, и то, что уже казалось невозможным, совершилось: внезапно аламаны, охваченные страхом, бежали, даруя Хлодвигу и его солдатам лавры победителей.

Конечно, некоторые современные историки отвергают эту легенду, и решающую роль в обращении Хлодвига в христианство отводят не его победе над аламанами, а любви франкского короля к Клотильде.

Как бы то ни было, Хлодвиг крестился у святого Ремигия, епископа Реймса, в Рождество 496 года.

Вместе с Хлодвигом в Реймсе «из его войска крестились более трех тысяч человек».[15]

Франсуа-Луи Дежюинь. Крещение Хлодвига в Реймсе в 496 году.

1839. Версальский дворец, Версаль

Это обращение в новую веру имело очень большое политическое значение. В то время как другие короли варваров, готов и бургундов оставались арианами, Хлодвиг, принявший новую веру, был признан миллионами галло-римских католиков, населявших Галлию, своим предводителем.

Арианство – это течение в христианстве в IV–VI вв. Оно возникло в поздней Римской империи. Получило название по имени его зачинателя – александрийского священника Ария. Ариане не принимали основной догмат официальной христианской церкви, согласно которому Бог-Сын единосущен Богу-Отцу. По учению Ария, сын божий Логос (Христос) – творение Бога, следовательно, не единосущен ему, то есть в сравнении с Богом-Отцом является существом низшего порядка.

Этот титул позволил ему заручиться поддержкой епископов, чье влияние было тогда огромным, и завоевать у вестготов значительную территорию от Луары до Пиренеев. А позже титул «короля католиков» позволил его сыновьям овладеть Бургундией, а его народу – стать христианской нацией с многообещающим будущим.

Это ли не чудо, которым он был обязан Клотильде!

Своей резиденцией Хлодвиг сделал Париж. Он укрепил королевскую власть и превратил ее в наследственную.

При Хлодвиге была записана «Салическая правда», или «Салический закон» (Lex Salica), то есть была сделана запись обычного права салических франков. Запись эта была сделана на вульгарной латыни с вкраплениями франкских слов и выражений по личному распоряжению короля Хлодвига (при его преемниках она дополнялась и перерабатывалась). «Салический закон» делился на титулы (главы) и содержал перечень преступлений и соответствующих им наказаний (налагавшихся главным образом в виде штрафов).

Как видим, победа Клотильды на этом «фронте» была полной. Но она еще более укрепила ее, родив Хлодвигу еще двух сыновей, Хильдебера и Клотара, а затем дочь, Клотильду, предназначенных к королевской судьбе.

Жан-Антуан Гро. Хлодвиг и Клотильда.

1811. Малый дворец, Париж

Однако, несмотря на свою внешнюю набожность, Клотильда оставалась представительницей Бургундской расы, традиционно озабоченной кровной местью. Она не забыла про убийство своих родителей и братьев и задумала воспользоваться империей, которая у нее была при Хлодвиге, чтобы подтолкнуть ее к войне против проклятого убийцы Гондобольда.

И оказалось, что Хлодвиг-христианин – это еще более грозный завоеватель, чем Хлодвиг-язычник. В 500 году под влиянием Клотильды он отправился в поход против бургундцев и разбил при реке Уш, недалеко от Дижона, их армию во главе с Гондобольдом, который принужден был платить Хлодвигу дань.

Жизнь завоевателя оборвалась в 511 году в Париже, его новой столице, где он умер. 27 ноября того же года Клотильда, которой едва исполнилось 36 лет, перенесла останки своего мужа в крипту базилики Святых Апостолов, строительство которой близилось к завершению. И, как и подобало вдове, она возвратилась к набожности и милосердию, не опускаясь до ярких празднеств, характерных для двора Меровингов.

Она удалилась в Тур, в базилику Святого Мартина, которому она также поклонялась, где и провела остаток своих дней в делах, приятных Богу. Распоряжаясь огромным состоянием, она распространила свои благодеяния на большое количество церквей и монастырей.

В это время на Клотильду смотрели не как на королеву, но как на посланницу Божию. Она не позволила себе соблазниться ни могуществом королевства своих сыновей, ни богатством, ни честолюбием века, но она стяжала благодать своим смирением.

Григорий Турский,

франкский историк, епископ

Но у Клотильды была очень хорошая память. И, не желая забывать трагедии своей юности, она не прекратила подталкивать своих сыновей к войне против Сигизмунда, преемника Гондебольда.

Эта карающая беспощадность стоила Клотильде жизни старшего сына Клодомира, погибшего в бою с Сигизмундом в 524 году. Но на этом ее семейные трагедии не закончились. Два других ее сына, Хильдебер и Клотар, решили объединиться в разделе королевства их умершего отца. А для этого не стоило ли избавиться от потенциальных соперников? И вот однажды, когда Клотильда была в Париже, они ей прислали сообщение с требованием прислать им детей своего брата Клодомира. Клотильда отправила им троих своих внуков. А Хильдебер и Клотар тогда спросили, что она предпочтет: чтобы внуки были пострижены, либо чтобы они были убиты? Пострижены в монахи? Но это значило бы конец их амбициям на получение королевской власти, так как длинные волосы тогда были символом Меровингов!

И тогда гордость Клотильды взяла верх, и она ответила, что, если ее внуки не будут править, она предпочла бы видеть их мертвыми! Вот решение, открывающее истинные горизонты личности святой Клотильды! И после этого произошел последний акт этой трагедии борьбы за власть: двое из детей были убиты рукой их дяди Клотара. Что же касается последнего, Клодоальда, то он бежал, никто не знает, каким образом (он потом станет монахом и будет канонизирован под именем святого Клода).

Клотильда же умерла в Туре в очень пожилом для той эпохи возрасте (в 70 лет). Произошло это 3 июня 545 года. Клотар и Хильдебер перенесли ее тело в Париж, чтобы захоронить его в базилике горы Лютеция рядом с мужем Хлодвигом и внуками, принесенными в жертву безумству власти.

Набожная репутация Клотильды и главным образом ее роль в обращении короля франков в христианскую веру подтолкнули папство к канонизации этой женщины. Заслуги Хлодвига перед церковью также были велики, ведь он был крестителем своей страны. Но он не был канонизирован, и виной тому был характер короля, прагматичного до цинизма. Крещение не было связано для него с нравственным переворотом. Хлодвиг видел в принятии христианства прежде всего практическую пользу, и уже став христианином, безо всяких угрызений совести осуществил свои планы расправы над всеми королями-родичами. Он и сам не скрывал этого. Собрав однажды своих приближенных, он как-то воскликнул:

– Горе мне, я остался один, как странник среди чужой земли, и не имею родственников, которые могли бы мне помочь в случае несчастья!

По словам Григория Турского, «это не значило, что он был опечален их смертью, а говорил так по хитрости, рассчитывая узнать, не остался ли еще кто-нибудь в живых, чтобы умертвить всех до последнего».[16]

Святая Клотильда, напротив, стала образцом вдовы и христианской властительницы, она была прославлена, как защитница христианства и основательница французской монархии. И действительно, можно без преувеличения утверждать, что, именно благодаря обворожительной и нежной улыбке Клотильды, у франков появилось единое государство. Этот союз, в котором мужская сила подчинилась женской красоте и кротости, стал в дальнейшем колыбелью современной Франции.

Сыновья Хлодвига I

Хлодвиг оставил после себя четырех сыновей: Теодориха, от первой жены, и Хлодомира, Хильдeберта и Хлотаря, от Клотильды.

Но франкские законы были плохо приспособлены для того, чтобы сохранить королевство единым.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

Братья разделили между собой государство. Теодорих взял так называемую Австразию, или восточные области, то есть все владения франков на правом берегу Рейна и на левом до Мaаса. Столицей его был город Мец. Из остальных западных провинций государства, носивших название Нейстрия, большую часть, а именно весь берег с главным городом Парижем, получил Хильдеберт. Хлодомир, имевший свою резиденцию в Орлеане, владел югом государства, а Хлотарь получил земли около Суассона. «Деля, между собою государство и округляя свои владения, франкские короли ни тогда, ни впоследствии не обращали внимания на разноплеменность населения, так как в ту эпоху думали только о власти и владычестве, а не об управлении. При тогдашнем всеобщем варварстве разделение монархии между сыновьями Хлодвига непременно должно было породить бесчисленные ссоры».[17]

Так оно, собственно, и произошло.

Хильдебертвелборьбус братомТеодорихомзаОвернь, но безрезультатно. После смерти Теодориха Хильдеберт и Хлотарь попытались лишить наследства его сына Теодеберта, но потерпели неудачу. Однако позднее Хильдеберт вступил с Теодебертом в альянс, направленный против Хлотаря…

И так далее, и тому подобное…

В 558 году вся Галлия объединилась под властью Хлотаря I, владевшего ею до своей смерти в 561 году. Но и у него было четыре наследника, что привело к новому дроблению государства. К сожалению, традиция наследственного деления имущества, когда после смерти короля все его дети мужского пола должны были получить свою долю, вела исключительно к распространению конфликтов, сражений и тайных заговоров.

Наглядным примером тому может послужить сорокалетняя война между двумя франкскими королевами – Фредегондой (женой короля Нейстрии) и Брунгильдой (женой короля Австразии).

Война двух королев

Cыновья Хлотаря I с большим почетом похоронили короля в базилике Святого Медарда в Суассоне. Затем, как уже было сказано, королевство франков вновь было разделено на несколько частей – между сыновьями Хлотаря Хильпериком, Сигибертом, Гонтрамом и Харибертом.

После похорон отца Хильперик самовольно вступил в Париж, заняв бывшую столицу умершего в 558 году короля Хильдеберта, брата Хлотаря I. Но ему недолго пришлось владеть ею, так как его братья объединились, прогнали его оттуда и затем произвели между собой раздел королевства. В результате Хариберту выпал жребий расположиться в Париже, Гонтраму – в Орлеане, Хильперику – в Суассоне, а Сигиберту – в Реймсе.

В 567 году умер Хариберт, и королями остались три брата – Хильперик, Сигиберт и Гонтрам. Первому из них стала принадлежать Нейстрия (западная часть франкского королевства между Шельдой и Луарой со столицей в Париже), второму – Австразия (его северо-восточная часть в бассейнах Мааса, Мозеля и Рейна со столицей в Меце), третьему – Бургундия (область в бассейне Соны).

Все три государя страшно завидовали друг другу. Каждый мечтал о владении всеми землями, принадлежавшими их отцу, и поэтому их отношения стали до крайности напряженными. В частности, обладавший самым ужасным характером Хильперик даже несколько раз пытался убить своих братьев. Это было неудивительно, так как братьям с детства были известны нравы Меровингов, и они часто могли видеть «в деле» своего отца, а тот был человеком не самого миролюбивого склада.

Отметим, что жестокие нравы не были чем-то из ряда вон выходящим в те годы. Именно поэтому Хильперик, Сигеберт и Гонтрам всегда весьма настороженно относились друг к другу, что, правда, не мешало им проводить много времени в безудержных кутежах.

Особенно распутный образ жизни вел Хильперик. И вот случилось так, что однажды он обратил внимание на одну из служанок Одеверы, своей первой жены и главной королевы. Эту молодую и очень красивую франкскую девушку звали Фредегондой.

Хильперик был очарован служанкой своей жены, однако очень скоро он был вынужден покинуть свою новую возлюбленную и отправиться на войну.

Во время отсутствия Хильперика Одевера родила дочку. Понятное дело, это стало для всего королевского двора поводом для многодневного веселья и пиршества. В ходе одной из трапез честолюбивой и особенно веселой в тот день Фредегонде вдруг пришла в голову дьявольская мысль. Она подошла к королеве и сказала, что нужно окрестить эту малышку до возвращения короля, и она уверена, что он будет восхищен, если Одевера сама станет ей крестной матерью.

Одевера была женщиной простодушной и, ничего не заподозрив, согласилась. Вскоре крещение состоялось. Через месяц вернулся со своими воинами Хильперик. Сияя от счастья, Фредегонда устремилась к нему и спросила, потупив глаза, с кем он пожелает провести ночь? Похоже, этот вопрос несколько удивил короля, и тогда она объяснила, с трудом подавив в себе желание рассмеяться, что королева – крестная мать его дочери, а это, согласно канонам церкви, несовместимо с положением жены.

Хильперик несколько минут стоял ошарашенный подобной новостью, но затем вдруг рассмеялся и заявил, что уж если он теперь не может провести ночь с Одеверой, то Фредегонде самой придется принять его!

А на следующий день Фредегонда стала неофициальной королевой Нейстрии. При этом только теперь понявшую, в какую ловушку она угодила, Одеверу выгнали из дворца и заключили в монастырь.

Лоуренс Альма-Тадема. Фредегонда приходит навещать умирающего Претекстата.

XIX век. ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва

В это самое время Сигиберт, брат Хильперика, вел в Меце гораздо более спокойную жизнь. Конечно, и у него были любовницы, но такая жизнь ему, в конце концов, надоела. Он видел, что его братья выбирают в жены недостойных себя женщин и, унижая себя, женятся даже на служанках, а посему он решил направить в Испанию посольство с многочисленными дарами и посвататься за дочь короля вестготов Атанагильда. Ее звали Брунгильда, и именно ее он решил сделать отныне своей законной женой и единственной женщиной.

Брунгильда была девушкой тонкого воспитания, красивой, хорошего нрава, благородной, умной и приятной в разговоре.

Григорий Турский,

франкский историк, епископ

Отец Брунгильды не отказал Сигиберту и послал ее ему с большим приданым.

Собрав в Меце вельмож своего королевства и приготовив шикарный пир, Сигиберт с огромной радостью и удовольствием взял Брунгильду себе в жены. При этом она, будучи от рождения арианского вероисповедания, благодаря наставлениям епископов и пожеланию самого короля была обращена в католическую веру.

Пышность свадьбы в Меце вызвала зависть короля Хильперика. Когда он узнал, что в конце церемонии поэт Фортунат исполнил свадебную песню, написанную специально ко дню бракосочетания, Хильперик не мог найти себе места: ему казалось, что брат во всем превзошел его. Охватившие Хильперика чувства зависти, ревности и обиды заставили его посмотреть на свою жизнь со стороны. И он решил, что необходимо ее изменить. А поскольку у него совершенно отсутствовала фантазия, он, как и Сигеберт, обратился к королю вестготов Атанагильду с просьбой отдать ему в жены вторую дочь. Тот ответил, что разрешит брак со своей старшей дочерью, но лишь при одном условии: Хильперик должен расстаться со своими любовницами.

Хильперику так хотелось походить на своего брата, что он мгновенно согласился с требованием старого короля и пообещал оставить других женщин, если только он возьмет в жены даму, достойную королевского рода.

Атанагильд внял этим обещаниям и отправил к Хильперику свою вторую дочь Галсвинту. Тот принял ее с большим почетом и быстро организовал пышную свадьбу.

Свадебная церемония состоялась в Руане. Хильперик сделал все, чтобы она была такой же шикарной, как и у Сигеберта. В приданое Галсвинта получила ларцы, полные золота и драгоценных камней.

Несколько месяцев молодые супруги были счастливы. Но вскоре словно бес вселился в их дом.

Так уж получилось, но коварной и хитрой Фредегонде удалось остаться во дворце Хильперика в качестве прислуги. И она не упускала случая оказаться на пути короля, всем своим видом показывая, как она несчастна, а он, проходя мимо, дарил ей украдкой взгляд, томно при этом вздыхая. Короче говоря, Фредегонда делала все, чтобы Хильперик вернулся к ней.

Однажды он не нашел в себе сил сопротивляться и оказался в объятиях настырной Фредегонды. С этой минуты королева Галсвинта стала очень часто проводить ночи одна.

Несчастная королева, как и ее сестра Брунгильда, была обращена в католическую веру, а согласно этой вере, поведение ее мужа было страшным грехом. И она начала жаловаться на то, что терпит обиды, что не пользуется при дворе никаким почетом, и ее жизнь вообще стала совершенно невыносимой. Каждый раз, высказав все это, она просила, чтобы ей разрешили вернуться к себе на родину. Но Хильперик раз за разом отвечал на это отказом, ибо он очень боялся лишиться ее богатого приданого. В конце концов, Галсвинта пообещала, что сокровища, привезенные в качестве приданого, она оставит неверному мужу, но тот ловко успокоил ее обещаниями, что исправится, и она не будет больше по ночам одна.

И он сдержал свое слово – уже в следующую ночь он пришел к жене и… задушил ее. А через восемь дней после того, как король формально оплакал смерть Галсвинты, он женился на Фредегонде, которая на этот раз стала официальной королевой Нейстрии.

Смерть сестры потрясла Брунгильду. Будучи уверенной, что королева не умерла своей смертью, и желая отомстить за нее, она уговорила своего мужа Сигеберта объявить войну Хильперику.

В течение некоторого времени оба брата обменивались лишь угрозами. Наконец, в 573 году началась война, и Сигеберт, заключив союз со своим братом Гонтрамом, разбил войско Хильперика.

Хильперик с позором бежал и вместе с женой и сыновьями укрылся за стенами города Турне, а Сигеберт с Брунгильдой победителями вошли в Париж.

Сигеберт был счастлив от одной мысли, что может стать королем Нейстрии. Но для этого ему нужно было по традиции отправиться в королевскую резиденцию Витри у Арраса. Там воины поставили его на щит, подняли и провозгласили своим королем. Но в этот момент два человека протиснулись к Сигиберту, как будто бы у них было какое-то к нему дело, и поразили его с двух сторон острыми ножами, смазанными ядом. Это подлое убийство явно было совершено по злодейскому умыслу королевы Фредегонды. Говорили даже, что это она сама нанесла яд на ножи убийц.

Сигиберт был похоронен в Ламбре. Позже его останки перенесли в Суассон, в построенную им же самим базилику Святого Медарда. Там его погребли рядом с его отцом Хлотарем I.

Смерть Сигеберта изменила положение. Осаждавшие Хильперика в Турне войска сложили оружие. После этого, поспешно собрав свое войско, Хильперик овладел Парижем.

Брунгильда, с нетерпением ожидавшая своего мужа, не могла поверить своим глазам, увидев перед собой Хильперика. Она уже считала себя королевой Нейстрии, а на самом деле ей пришлось стать узницей своего врага.

К счастью, ей удалось спасти сына, пятилетнего Хильдеберта. Ночью, посадив мальчика в большую корзину, она спустила его на длинной веревке к земляному валу, где его уже ждал ее верный друг герцог Гундовальд. Он-то и увез ребенка в Мец, где его тотчас провозгласили королем, чтобы Хильперик не смог прибрать к рукам всю Австразию.

Приехав в Париж, Фредегонда стала замечать, что ее муж буквально расцветает при одном взгляде на свою пленницу Брунгильду. Естественно, Фредегонду охватила ревность. Эта молодая вдова, о прелестях которой так много говорили, действительно была очень хороша собой и имела все шансы остаться при дворе рядом с любвеобильным королем Хильпериком. Допустить этого Фредегонда не могла, и она сделала все, чтобы Брунгильда была отправлена в изгнание в город Руан.

Но во время пребывания при дворе Хильперика белокурая и очаровательная Брунгильда успела обольстить не только короля. Судьба распорядилась так, что в нее влюбился молодой Меровей, сын Хильперика и несчастной Одеверы. Несмотря на строжайшие запреты, он тайно покинул дворец и отправился в Нормандию на розыски прекрасной вдовы Сигеберта.

Брунгильда была удивлена появлению молодого человека в своих апартаментах. Но уже очень скоро из Руана в Париж помчался гонец с известием о предстоящей свадьбе.

Эта новость привела Хильперика в ярость. Фредегонда, наоборот, ликовала. Уже давно искала она возможность избавиться от сыновей Одеверы, мечтая видеть своих детей на троне Нейстрии.

В 575 году старший из сыновей – Теодеберт – уже был убит в бою. Теперь Фредегонда сделала все, чтобы Хильперик, узнавший, что Меровей взял себе в жены Брунгильду, поспешил в Руан.

Когда же Меровей с Брунгильдой узнали о том, что Хильперик решил их разлучить, они нашли убежище в базилике Святого Мартина, которая была построена из дерева за стенами города. Прибывший король постарался выманить их оттуда, применяя многочисленные уловки, но они, понимая, что он хитрит, не верили ему. Тогда он дал клятву, что сам не станет пытаться их разлучать.

Вняв этой клятве, Меровей и Брунгильда вышли из базилики. Обняв и приняв их достойно, Хильперик разделил с ними трапезу, однако несколько дней спустя он приказал обезоружить сына и велел содержать его под домашним арестом, обдумывая, как с ним поступить далее.

Вскоре решение было принято, и Меровея постригли, облачили в одежду, которую обычно носят церковнослужители, и направили в монастырь города Ле-Ман, чтобы там он получил наставления о свяшеннических обязанностях.

По дороге Меровей бежал, но потом был вынужден сдаться, ибо Хильперик пригрозил, что сожжет базилику Святого Мартина и предаст огню всю округу. Однако, несмотря на это, солдаты Хильперика все равно все разграбили, не пощадив и базилики. Меровей же позвал к себе верного Гайлена и попросил, чтобы тот убил его. Тот, не колеблясь, пронзил Меровея кинжалом, а ему самому потом отрубили руки и ноги.

От Одеверы оставались еще сын Хлодвиг и дочь Базина. Причем Хлодвиг якобы заявил, что вся Галлия будет в его подчинении, а с врагами своими он сделает все, что захочет. Услышав это, Фредегонда испугалась и стала готовить его уничтожение, оказывая давление на своего мужа Хильперика.

А в 577 году на Францию обрушилась страшная эпидемия оспы, унесшая миллионы жизней. Все дети Фредегонды умерли. Вскоре был убит и Хлодвиг, а королю Фредегонда сказала, что он сам заколол себя. Базина же, сестра Хлодвига, была отправлена в монастырь. А через некоторое время в монастыре была убита и сама Одевера, ненавидимая Фредегондой.

Казалось бы, победа одержана, но Фредегонда не все предусмотрела, прокладывая дорогу к трону своим сыновьям. Она забыла о Брунгильде, которая вернулась в свои владения, чтобы править от имени малолетнего Хильдеберта.

Фредегонда успокоилась, но бездействие было не в ее характере. Она начала плести новые интриги, а потом вдруг заявила Хильперику, что ей необходимо родить ребенка. Хильперик, как всегда, подчинился ее воле, и вскоре на свет появился мальчик, названный Хлотарем.

После рождения сына Фредегонда вновь почувствовала себя молодой и прекрасной. В ней кипела неведомая до этого страсть, и, чтобы хоть как-то утолить ее, она начала пропускать через свою постель буквально всех знакомых ей мужчин. Королева так отдалась чувствам, что забыла об осторожности. А когда ее муж обо всем узнал, она приказала убить его.

Теперь никто не мешал Фредегонде открыто проводить время в любовных приключениях и скандальных интригах.

В 597 году Фредегонда умерла в своей постели. Ее не стало, когда ее сыну Хлотарю исполнилось лишь тринадцать лет. Единственное, что она не успела сделать, – это убить свою непримиримую противницу Брунгильду.

А вот Брунгильда была здорова и вполне довольна собой, хотя у нее в 595 году скончался сын Хильдеберт, который после смерти короля Гонтрама был владыкой Австразии и Бургундии. Это огромное королевство было теперь вновь разделено между двумя сыновьями Хильдеберта. Теодеберту, родившемуся в 586 году, досталась Австразия, Теудериху (во французских источниках – Тьерри), родившемуся годом позже, перешла Бургундия. По законам франков старший сын не наследовал полностью владение отца.

В 600 году Теодеберт и Теудерих объединились против Нейстрии. Братья выступили с армией, которая столкнулась с воинами Хлотаря у Дормелля, недалеко от Монтеро. Нейстрийцы были разбиты, а их королю пришлось подписать договор, согласно которому победители оставляли ему лишь дюжину округов, ограниченных реками Уазой, Сеной и районом Ла-Манша. Теодеберт приобрел северную часть Нейстрии, а Теудерих – земли между Сеной и Луарой.

Кто бы мог тогда предположить, что сын Фредегонды Хлотарь спустя совсем немного времени окажется единственным королем франков?

Привыкшая к власти Брунгильда попыталась укрепить свое прежнее влияние в Австразии, как это было при правлении ее сына, но этому воспрепятствовал ее внук Теодеберт. Тогда Брунгильда решила отвлечь его от правления королевством, устраивая бесконечные праздники и оргии.

Проводя все время в развлечениях, юноша перестал обращать внимание на дела в королевстве. Но потом молодая служанка, которая хорошо понимала, к чему приведет такая жизнь, и в которую Теодеберт был влюблен, сумела убедить его прогнать свою бабку. Брунгильда укрылась в Бургундии у своего младшего внука Теудериха.

Затем между Теодебертом и Теудерихом начались междоусобицы. Сначала Теодеберт отказался (вероятно, под давлением австразийской аристократии) оказать вооруженную помощь брату, которому непосредственно угрожал поход, предпринятый Хлотарем на земли, приобретенные в результате битвы при Дормелле. Но решающим было то, что некоторое время спустя Теодеберт стал угрожать Теудериху военной силой, чтобы вынудить последнего уступить Эльзас, хотя он достался тому вполне законно, по наследству от отца.

Теудерих был вынужден уступить давлению. А Брунгильда все руководила им, давая самые скверные советы и утверждая, что Теодеберт и не брат ему вовсе, а родился от измены его отца с другой женщиной.

Когда Теудерих услышал подобное, он собрал огромное войско и пошел на Теодеберта. У Цюльпиха они вступили в битву. Они храбро дрались, пока не увидел Теодеберт поражение своего войска и не обратился в бегство, укрывшись в Кёльне.

Теудерих был готов сжечь и разграбить город, но население стало просить его о пощаде. Тогда Теудерих потребовал, чтобы к нему привели Теодеберта, а еще лучше – принесли его отрубленную голову. Теодеберт был убит, а затем Теудерих умертвил и плененных сыновей брата. А потом он узнал, что Брунгильда его обманула, и он пришел в ярость. Он выхватил меч из ножен и хотел убить ее. Но она была спасена стоявшими вокруг знатными людьми, с трудом выбралась и бежала в свои покои в доме. В страшнейшей своей ненависти, она приказала слуге Теудериха передать ему отравленный напиток. Король принял его, ничего не подозревая, и вскоре начал слабеть, а потом испустил дух неправедной своей жизни и скончался. Произошло это в 613 году.

Теудерих оставил после себя четырех малолетних сыновей, в том числе Сигеберта, которого его прабабка сразу же пожелала посадить на королевский трон. Но у австразийской аристократии было свое мнение на этот счет. Перспективе оказаться вновь под владычеством старой и жестокой королевы они предпочли переговоры с сыном Хильперика и Фредегонды Хлотарем II ради сохранения собственной независимости.

В свою очередь, двадцатидевятилетний король Нейстрии потребовал, чтобы Брунгильда добровольно явилась к нему. Но она, понимая, чем это может кончиться, отказалась.

Не собираясь делиться землями с Хлотарем, она закрылась в стенах Вормса с Сигебертом и его малолетними братьями и попыталась оказать сопротивление, призвав в свое войско людей из-за Рейна и из Бургундии. Но королеву предали: бургундская знать выдала Хлотарю II сначала Сигеберта (юный претендент на трон был тут же убит), а затем и саму Брунгильду.

Смерть Брунгильды

Хлотарь II, которому от матери передалась дикая ненависть к Брунгильде, истязал ее в течение трех дней. Затем, чтобы еще больше унизить, ее раздели, посадили на верблюда и прокатили по городу. Смерть Брунгильды была страшной. Ее привязали за волосы, руку и ногу к хвосту необъезженной лошади, и та поскакала, волоча ее по земле, ударяя копытами, ломая ей кости. Когда лошадь остановилась, некогда прекрасное тело Брунгильды было превращено в бесформенную массу окровавленного мяса. А ее останки потом сожгли в костре.

Согласно преданию, эта казнь произошла недалеко от Лувра, на месте, где сейчас сходятся улица Сент-Оноре и улица де л’Арбр-Сек.

Так погибла королева Брунгильда, похоронив ранее всех рожденных ею претендентов на королевский трон. Хлотарь II, сын ее давней соперницы Фредегонды и Хильперика, присоединил к наследству, оставленному отцом, наследство своих дядей и двоюродных братьев. В 613 году он остался единственным королем франков.

Можно констатировать, что смерть Брунгильды ознаменовала окончание междоусобной войны, опустошившей франкское государство. Историки до сих пор спорят, чем объясняются успехи Хлотаря II – его правами на престол или чувством ненависти, разделявшемся и его ближайшим окружением, к королеве Брунгильде, сотворившей столько зла ради стремления к власти.

Хлотарь II, Дагоберт I и другие

Oт нескольких жен: Хадельтруды, Бертитруды и Сихильды у короля Хлотаря II было несколько детей, в том числе Дагоберт, родившийся в 604 году от Бертитруды, и Хариберт, родившийся в 608 году от Сихильды. В 622 году, когда Дагоберту исполнилось восемнадцать, Хлотарь II назначил его своим соправителем. Этим решением король «убил двух зайцев»: с одной стороны, он удовлетворил честолюбие знати Австразии, но, с другой стороны, выделив эту область в отдельное королевство, он сделал Дагоберта правителем не всей Австразии, а лишь ее части – без обширных территорий, лежавших на границе с Нейстрией и Бургундией.

Обрадованный Дагоберт обосновался в Трире, столице дарованных ему отцом владений. Но очень скоро у него произошел конфликт с отцом. Сын потребовал вернуть в состав Австразии удержанные земли Нейстрии и Бургундии. Хлотарь II ответил отказом. Для разрешения спора были избраны двенадцать знатных франков, в том числе епископ Арнульф из Меца, известный своей мудростью. Этот совет примирил отца с сыном, в результате чего король Хлотарь II выполнил пожелание Дагоберта, удержав из его королевства только незначительную часть земель в районе Луары и в Провансе.

А в 628 году Хлотарь II умер, и Дагоберт отныне стал править всей Австразией, а также Нейстрией и Бургундией – огромной территорией, раскинувшейся от Бретани до Баварии и от Ла-Манша до Марселя. Это было почти все королевство Хлотаря II, за исключением Аквитании, которая досталась сводному брату Дагоберта Хариберту (сыну Хлотаря и его третьей жены Сихильды).

8 апреля 632 года Хариберт «вдруг» умер (поговаривали, что он был убит по приказу Дагоберта), а вслед за этим также «вдруг» умер и его трехлетний сын Хильперик. Таким образом, и Аквитания тоже перешла в руки Дагоберта.

19 января 639 года Дагоберт скончался. После этого сеньоры избрали своим королем его малолетнего сына Хлодвига, а Нантехильда, его мать, стала править совместно с нейстрийским майордомом Эге, регентом при Хлодвиге.

После смерти Эги Нантехильда убедила бургундских сеньоров избрать своим майордомом Флоахата.

Майордом (от позднелатинского Major Domus – старший по дому) – высшее должностное лицо во франкском государстве при Меровингах. Первоначально назначался королем и возглавлял дворцовое управление. Но потом функции майордомов расширились. Что касается народа, то он вполне справедливо полагал, что гораздо безопаснее иметь избранного майордома, чем всесильного короля (не всегда хорошего), власть которому доставалась по наследству.

Нантехильда умерла в 642 году. После ее смерти ее сын Хлодвиг II дождался смерти своего сводного брата Сигеберта, получил Австразию и таким образом соединил все франкское государство в своих руках. Однако в течение первого же года своего единовластия он умер. По отзывам современников, он был одним из худших «ленивых королей», был предан сластолюбию и пьянству, а два последних года жизни – вообще психически нездоров.

Сыновья Хлодвига унаследовали от своего порочного отца «по-настоящему грозную власть, но при его внуках авторитет королей стал явно уменьшаться, уступая место авторитету знатнейших франкских воинов, которые стали требовать себе должности, почести и земли в уплату за поддержку во время непрерывных войн».[18]

При правнуках Хлодвига страна была снова, как и положено, объединена под властью одного короля, но лишь формально. Стало очевидно, что «монархи все больше становились игрушками в руках некоторых своих главных министров, в особенности того очень высокомерного своего чиновника, который назывался майордом».[19]

Появились также признаки того, что королевство франков начало делиться на три большие части согласно границам, которые были естественными и потому продержались очень долго. Этими частями были Нейстрия (почти вся северная часть современной Франции), Австразия (восток современной Франции и запад современной Германии) и Аквитания (вся современная Франция южнее реки Луары).

По сути, Дагоберт был последним королем из династии Меровингов, который действительно имел хоть какую-то власть. После него верховными правителями королевства франков были «властолюбивые майордомы, которые становились все сильнее, а их «повелители» – короли – все слабели».[20]

Наиболее известными и сильными майордомами были Пипин Геристальский и Карл Мартел. Первого из них смело можно назвать человеком, власть которого была методичной и имевшей достаточно прочное основание. Эту власть он осуществлял с 679 по 714 г. А Карл Мартел, его внебрачный сын и преемник, стал правителем после очередного периода кровавой неразберихи (по сути, гражданской войны), показав себя таким же тяжелым на руку и здравомыслящим, как и его отец.

Карл Мартел и его дело

Карл Мартел стал одним из самых высокопоставленных сановников франкского государства. А еще он отличился тем, что в 732 году положил конец мусульманской экспансии на территории нынешней Франции и тем самым фактически спас всю Западную Европу.

Арабское завоевание Пиренейского полуострова произошло очень быстро – в 711–718 гг. Королевство вестготов, занимавшее в период расцвета почти всю нынешнюю Испанию и юго-запад нынешней Франции, пало. Магрибская династия Омейядов взяла власть в Иберии в свои руки, и лишь в Пиренейских горах сохранили независимость два небольших труднодоступных региона, которые населяли баски и романизированные астуры. Битва при Ковадонге в 722 году, в которой христиане одержали первую победу, положила начало так называемой Реконкисте (отвоевыванию). Тем не менее, вплоть до 732 года арабы совершали набеги по всему югу Франции, пока не были разгромлены у Пуатье. На завоеванных в Иберии землях образовалось исламское государство, просуществовавшее до 1492 года.

А началось все весной 732 года, когда вали (губернатор занятого мусульманами Пиренейского полуострова) Абд ар-Рахман вторгся в южные территории нынешней Франции. План его состоял в том, чтобы обрушиться на Гасконию и Аквитанию. Он хотел опустошить эти территории, отомстить за смерть своего предшественника Аль-Самх ибн Малика и подчинить там всех учению пророка и власти его наместника.

Кстати, упомянутый Аль-Самх ибн Малик, правитель аль-Андалуса (так тогда называлась мусульманская территория Пиренейского полуострова) в 721 году уже предпринимал попытку такого вторжения. Он осадил Тулузу, но потерпел поражение и был убит, а остатки его войска укрылись в Нарбонне.

Теперь Абд ар-Рахман собрал все мусульманские войска, находившиеся на территории нынешней Испании. По разным оценкам, с ним шло от 65 000 до 70 000 человек, а это по тем временам была поистине огромная армия.

Вскоре Абд ар-Рахман осадил Бордо. Герцог Аквитании Эд Великий (тогда враг Карла) решился на битву и проиграл ее. За этим последовало разграбление города и осквернение христианских святынь.

Затем, оставив за собой Гаронну и взяв направление на север, сарацины достигли реки Дордонь, переправились через нее и продолжили грабежи.

Сарацины – в переводе это «восточные люди». Первоначально так называли племя разбойников, живших вдоль границ нынешней Сирии. А вот со времен Крестовых походов европейские авторы стали называть сарацинами всех мусульман, часто используя в качестве синонима термин «мавры».

В отчаянии Эд бросился к Карлу, решив признать зависимость от него, но умоляя спасти свои земли. Между тем арабы уже распространились по всей Аквитании и дошли до гористой Оверни. Мало того, их легкие отряды уже переправлялись через Луару и рыскали по землям Нейстрии.

Особенно их привлекал Тур, славный своей богатой базиликой и мощами святого Мартина. По дороге к Туру арабы подошли к Пуатье, не смогли взять город, но разграбили и сожгли его предместья.

Естественно Карл не мог оставаться равнодушным к опасности, которая грозила уже его собственным владениям. При этом он вовсе не горел желанием выступать на стороне враждебной ему Аквитании и согласился на это лишь после того, как Эд подписал договор, в котором признал свое безоговорочное подчинение франкам.

В результате Карл собрал большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, и другие племена: алеманы, баварцы, саксы и др.

Этот храбрый и искусный полководец понимал, что нужно положить конец нападениям арабов и остановить их успехи в Европе, где до этого между отдельными правителями царили такие раздоры, что нельзя было и думать о том, чтобы предпринять что-то общими силами.

Минута была самая решительная. Фактически, на равнинах Пуатье должна была решиться судьба всей Европы.

Шесть дней оба войска стояли неподвижно друг против друга, не решаясь вступить в битву. Наконец, 10 октября 732 года Абд ар-Рахман, став во главе своей конницы, подал сигнал к атаке.

Бой был ужасный, и в его начале войска сарацин имели двойной перевес в численности. Однако до четвертого часа пополудни массы арабской конницы так и не смогли прорвать ряды франков, неподвижно стоявших на месте.

С приближением вечера один отряд франкской кавалерии проник в неприятельский лагерь, зайдя сарацинам в тыл. Заметив это, мусульманская конница бросилась защищать лагерь – точнее, добычу, которая была там сложена. На основном же участке боевых действий между мусульманами произошло замешательство. Франки воспользовались этим, двинулись вперед и победили.

Карл в этом сражении дрался в самой гуще своих солдат, и он получил за это прозвище «Мартел» – от «martel de fer», боевого топора, своего любимого оружия, представлявшего собой насаженный на рукоять молот с тупой одной стороной и с острым наконечником на другой.

Карл Штейбен. Карл Мартел в битве при Пуатье.

1837. Версаль

Вали Абд ар-Рахман пал в этой кровавой битве. А на следующий день, на рассвете, франки вновь построились для битвы, но вскоре поняли, что сарацины ночью оставили свой лагерь, бросив все награбленное богатство. Этим они признали свое полное поражение.

Итак, Европа была спасена. И достойный сын ее, Карл Мартел, дал тому, что теперь называется Францией, невиданную силу и славу. Более того, без этого человека, которого многие историки называют орудием Провидения, возможно, вся Европа пала бы под натиском неверных.

Карл Мартел под Пуатье отразил угрозу христианству, и его победа рассеяла суеверный страх, который внушали арабские завоеватели европейским народам.

На следующий год Карл Мартел подчинил себе Бургундию, и его единодушно признали фактическим правителем всей Галлии.

Через три года сарацины совершили новое вторжение со стороны Септимании. Они легко овладели Арлем, отворившим им ворота, и Авиньоном, захваченным врасплох.

В 737 году Карл Мартел вновь вынужден был явиться в Южную Францию, где он одержал несколько побед, отбил Авиньон, но не смог захватить Нарбонн (главную базу сарацин). Впрочем, хоть сам город покорить и не удалось, но подошедшую ему на помощь мусульманскую армию Карл после тяжелейшего сражения все же разбил.

Когда в 737 году умер законный король франков Теодорих IV, Карл Мартел не назначил ему преемника и стал править сам, не беря себе, впрочем, королевского титула. «Вице-король» или «почти король», именно так называл его папа Григорий III, когда в 739 году умолял его выступить с армией против лангобардов, угрожавших Святой Церкви. Но Карл тогда ответил отказом.

Он управлял тем, что теперь называется Францией, мудро, крепко и справедливо, увеличивая славу, приобретенную им на полях сражений, и покровительствуя распространению христианства среди племен язычников. Не беря не принадлежавшей ему по закону короны в то время, когда он мог легко получить ее, он явил себя истинно великим человеком.

В 739–741 гг. Карл Мартел овладел Провансом. Но уже в то время он чувствовал в себе начало болезни, которая и свела его в могилу, так что покорение этой территории стало его последним завоеванием.

Карл Мартел умер 22 октября 741 года и был похоронен в Париже, в церкви аббатства Сен-Дени.

От законной супруги Ротруды у него было два сына. Согласно завещанию, старший из них, Карломан, получил Австразию, Швабию и Тюрингию, а младший, Пипин Короткий, – большую часть Нейстрии, Бургундию и Прованс. Плюс контроль над Аквитанией. Два брата «правили в согласии и весьма умело, они отважно сражались, оказывая друг другу поддержку».[21]

Карл Мартел укрепил военную мощь Франкского королевства. Однако он стоял только на пороге истинного величия государства франков. А наивысшего могущества достиг его внук Карл I Великий (старший сын Пипина Короткого, последнего из династии Меровингов), ставший императором Священной Римской империи.

За триста лет территория Галлии испытала колоссальные перемены. Распад Римской империи и вторжения варваров привели к возникновению новых сил, из которых выделились франкская держава и вместе с ней династия Меровингов.

Ален Трануа,

французский историк