Французский связной

Глава 15

Закусочная, где работала Кэрол Гэлвин, располагалась на углу Нассау и Джон стрит, в пяти кварталах к северу от Нью-йоркской фондовой биржи и Уол стрит. Игэн решил проехать в обход узких улочек с односторонним движением и повел свой "конвейр" по почти пустынной Саут-стрит, где лишь несколько тяжелых грузовиков все ещё стояли у причалов. Он устал и отупел от череды разочарований и не хотел больше ни о чем думать. Сегодня он собирался уладить свои отношения с Кэрол.

Нельзя было сказать, что это будет легко. Они не разговаривали с Рождества. Тогда она все щебетала про богатого старика – покровителя из Джерси и не могла понять, почему Игэн так решительно противится их общему благу. Но в те немногие моменты на этой тяжелой неделе, когда он был предоставлен самому себе, Игэн понял, как её ему недостает. При одном воспоминании о её золотистых кудрях он ощущал легкое покалывание в позвоночнике. Но это одновременно заставляло подумать: не было ли причиной их тяги друг к другу просто физическое влечение? Ну, ладно, даже если это было так, он будет дураком, если им не воспользуется. Сегодня вечером он попытается забыться с помощью Кэрол.

Только когда перед ним появились очертания Бруклинского моста, Игэн понял, что проскочил гораздо дальше того места, где собирался повернуть на Фултон-стрит, и оказался в районе основной активности Петси Фуке. Он угрюмо хмыкнул. Ну, ладно, раз его занесло так далеко, просто для порядка стоит ещё разок осмотреться вокруг. У него оставалась ещё масса времени, чтобы добраться до закусочной на Нассау: Кэрол никогда не уходила раньше одиннадцати.

Он повернул налево на Пайк-стрит мимо отеля Блейра, потом проехал по Генри-стрит. В этом темном и грязном квартале было тихо. Возле Роджерс-стрит он повернул в сторону Восточного Бродвея и свернул в нижнюю часть города. Справа промелькнула мастерская Энтони, рядом – единственное свободное место в сплошной линии оставленных на стоянке машин. У Энтони было темно, закрыто на ночь.

И тут он увидел серый "кадиллак" Ники Тровато, стоявший через две машины напротив въезда к Энтони.

Игэн чуть было не нажал на тормоза, но вовремя взял себя в руки и проехал до пересечения с Пайк-стрит. Петси или его друзья могли крутиться поблизости и наблюдать, не наброситься ли какой-нибудь нервный полицейский на "кадиллак". Он объехал квартал, вновь вернулся на Восточный Бродвей и приткнул свой "конвейр" на автобусной остановке.

Выключив фары и заглушив мотор, Игэн потянулся за микрофоном.

– Говорит Телескоп, вызываю базу. Телескоп вызывает базу... Кто-нибудь меня слышит?

– Десять-четыре. Мы тебя слушаем.

– Я нашел машину, которую вел наш друг, серый "кадиллак".

– Повтори. Очень плохо слышно. Что ты сказал о "кадиллаке"? Пожалуйста, повтори.

Игэн повернул ручку громкости до упора.

– Я сказал, что сижу на хвосте у того "кадиллака", который мы потеряли сегодня днем. Я сейчас на Восточном Бродвее, на углу Кенел-стрит. "Кадиллак" стоит за мастерской Энтони на полпути между мною и Пайк-стрит на той же стороне, что и я. Я собираюсь постоять здесь и подождать, не вернется ли кто за ним. Есть кто-нибудь поблизости, кто мог бы мне помочь? Вы слышите меня?

Наступила пауза, нарушаемая только треском разрядов, и Игэн уже приготовился повторить, когда база ответила:

– Подожди секунду. Да, мы тебя слышали. Хотя сигнал очень слабый. Послушай, сейчас трудно кого-то найти. Все отправились по домам или куда-то еще...

– Ну найдите кого-нибудь! – взмолился Игэн. – Мы не можем рисковать и позволить им снова ускользнуть. В Нью-Йорке столько агентов...

– Ладно-ладно, мы пошлем кого-нибудь, И дадим тебе знать.

– Десять-четыре.

Время шло к семи. Игэн не спускал глаз с мастерской. С того места, где он находился, "кадиллак" не был виден, но любое движение в его районе он бы заметил. Игэн больше не чувствовал себя ни усталым, ни подавленным, и уже не думал о Кэрол. Он снова был полицейским до мозга костей.

В семь сорок заговорило радио.

– Телескоп? Говорит Рипа. Мы на Парк-роуд и движемся в сторону Восточного Бродвея. Ты все ещё на месте? Подтверди прием.

– Десять-четыре. Ты один?

– Со мной Эдди Гай. Как дела с нашим приятелем?

– Пока ничего нового. Постарайся найти место у пересечения Восточного Бродвея и Пайк-стрит; тогда "кадиллак" окажется между нами. Я вам рад, ребята.

– Десять-четыре. Да, кстати, мы не очень хорошо тебя слышим. Сигнал то появляется, то исчезает.

– Знаю, но надеюсь, что эта штука продержится.

Игэн немного расслабился, узнав, что два федеральных агента прикроют другой конец квартала. Он откинулся назад и закурил. Прежде чем он успел докурить сигарету, в динамике снова зазвучал голос Рипа.

– Отлично, мы нашли местечко на другой стороне Пайк-стрит. Что-нибудь произошло?

– Все по-прежнему, – ответил Игэн. – Десять-четыре. Едва детектив снова бросил взгляд в сторону Восточного Бродвея, как его внимание привлек бело-голубой двухдверный автомобиль, медленно проезжавший мимо. Игэн подпрыгнул так, словно его укололи. На переднем сидении сидело трое мужчин, и одним из них был Петси Фуке.

Двухцветный "шевроле" шести-семилетней давности постепенно замедлял ход. Один из его стоп-сигналов не работал. Игэн прижал микрофон ко рту.

– В центре квартала движется бело-голубой "шевроле". Он в машине!

"Шевроле" осторожно двигался, чтобы встать рядом с "кадиллаком".

– Он выходит, – сообщил он по радио другим агентам.

– Мы видим... но с трудом тебя слышим.

– Разговаривает с парнями в машине, – продолжал Игэн. – Направляется к "кадиллаку"... Вернулся к "шевроле"... – Игэн втянул голову внутрь. – Теперь оглядывается вокруг. Боюсь, что один из парней меня заметил. – Он снова осторожно подвинулся к окну. – О! Теперь он обошел "шевроле" и садится на место шофера! Этот сукин сын что-то задумал.

"Шевроле" тронулся с места.

– Следите за ними, следите за ними! – предупредил Игэн. – Они едут в вашу сторону.

Он запустил мотор, подал "конвейр" назад и вырулил на дорогу.

– Они собираются повернуть налево на Пайк-стрит, – сообщил Рипа.

Игэн нажал на газ. Подъехав к перекрестку, он выкрикнул в микрофон:

– Если вы меня слышите, оставайтесь здесь и не спускайте глаз с "кадиллака". Я поехал...

– Ты собираешься следить за ним? – прозвучал напряженный голос Рипа. – Хочешь, чтобы мы сидели на хвосте у "кадиллака"?

– Черт подери! – громко выругался Игэн. – Теперь они совсем меня не слышат! – Проезжая мимо, он яростно махнул рукой в сторону машины агентов.

Тут же ответил Рипа.

– Все в порядке, десять-четыре. "Шевроле" поворачивает на Генри-стрит.

Игэн погнал "конвейр" вниз по Пайк-стрит и с визгом повернул на Генри-стрит. Другая машина, за которой было легко следить по её единственному работавшему стопсигналу, продолжала двигаться впереди на расстоянии квартала. У Игэна почти не было сомнения, что Петси, будучи мастерским водителем, проверяет, нет ли за ним слежки. Шевроле проехал ещё три квартала по Генри-стрит, потом резко свернул направо на Клинтон-стрит. Игэн обогнул этот угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как единственный стоп-сигнал скрылся на Черри-стрит, чтобы сделать полный круг и вернуться на старое место. Он продолжал ехать следом, выдерживая дистанцию примерно в квартал; было уже слишком поздно придумывать какие-то ухищрения. Возле Джефферсон-стрит "шевроле" свернул к реке. Игэн притормозил. Возле Уотер-стрит "шевроле" остановился и один из пассажиров пересел в другой автомобиль, стоявший у бровки тротуара. Это был не Петси.

Теперь на переднем сидении осталось двое мужчин; машина помчалась к Саутстрит. Игэн тоже прибавил ходу. Но прежде чем он успел доехать до перекрестка, стоявший у бровки автомобиль вывернул и преградил ему путь.

– Грязная скотина! – прокричал Игэн, нажимая на тормоз. Это был светло-зеленый "валиант" примерно шестьдесят первого года выпуска. Игэн узнал машину и водителя. Это был приятель Петси из гостиницы "Пайк-слип" по имени Солли Дибраско по прозвищу "Медный лоб"[14], головорез, которого полиция считала одним из связников Петси.

Игэн нажал сигнал. Но "валиант" стоял поперек улицы, перегораживая дорогу. Игэн сдал назад на несколько метров, потом подал вперед, пытаясь объехать его слева. Но Дибраско двинул свою машину, чтобы перекрыть любую возможность проскочить.

– Сволочь! – выругался Игэн и схватился за микрофон.

– Говорит Телескоп. Меня заблокировал его приятель, а он сам уехал на другой машине. Это преднамеренная попытка помешать преследованию! Машина должна быть набита наркотиками! Если кто-нибудь меня слышит – задержите этого сукиного сына! – отчаянно орал он, не обращая внимания на официальное запрещение ругаться при переговорах по радио.

– Где ты находишься? – возник в приемнике голос Джека Рипа. – Мы сможем подъехать.

Игэн указал им направление, а потом снова дал задний ход. Пытаясь объехать машину на этот раз справа, он одновременно вытащил из кобуры пистолет и, держа его в левой руке, направил в сторону "валианта".

– Ты дашь мне проехать, грязная свинья, – закричал он на Сола. – Или получишь пулю!

Продолжая размахивать пистолетом, другой рукой Игэн маневрировал машиной, выехал на тротуар и наконец вырвался на свободу.

Конечно, Джефферсон-стрит была пуста. Ругаясь на чем свет стоит, Игэн завернул за угол на Саут-стрит. У единственной машины, которая была видна, горели оба стоп-сигнала. Он какое-то время поколебался, а затем повернул направо мимо гостиницы Блера в сторону Восточного Бродвея.

И тут Игэн понял, что проиграл. Перед мастерской Энтони в цепочке стоявших автомобилей там, где раньше стоял серый "кадиллак", зияла пустота.

Но останавливаться Игэн не стал. Он погнал свой "конвейр" вверх по Восточному Бродвею снова к Клинтон-стрит, а потом вниз к реке. Может быть ему удастся хотя бы захватить сообщника Петси. Но, когда он добрался до пересечения Джефферсон и Уотер-стрит, "валиант" стоял на прежнем месте, а Дибраско и след простыл.

Разъяренный Игэн прокричал в микрофон:

– Нужно собраться всем вместе.

Кабинеты Бюро по борьбе с наркотиками размещались в огромном здании на Черч-стрит, в одном квартале к западу от Бродвея. Дальше к западу была река Гудзон. В двух кварталах к востоку – парк городской ратуши и Рокфеллер-плаза. Хотя улицы здесь были шире и здания выше и богаче, по ночам здесь было также пустынно, как и в районе Олд-слип.

Те немногие лифты, которые работали ночью в здании Федерального управления, обслуживал ночной дежурный. На шестом этаже в углу была стеклянная дверь с номером 605 и надписью "Федеральное Бюро по борьбе с наркотиками". За дверью – скромно обставленная приемная с двумя креслами и столом; за перегородкой – стол дежурного. Внутри длинный зал был разделен на шесть секций – по шести группам, из которых состояло нью-йоркское отделение бюро. Обычно каждая группа состояла их двадцати агентов; каждый из них имел своего секретаря-стенографистку и свою собственную радиоустановку. Каждая секция была оборудована восемью удобно расположенными столами, чего обычно вполне хватало для одновременно оказавшихся на месте агентов. Атмосфера свободы и комфорта разительно контрастировала с бедностью Бюро по борьбе с наркотиками департамента полиции Нью-Йорка, и у детективов городской полиции, навещавших своих федеральных конкурентов, оставался неприятный осадок.

Эдди Игэн обычно чувствовал себя именно так, а в этот раз его раздражение было ещё глубже, так как ситуация за последние несколько дней заметно ухудшилась. Игэн все ещё продолжал кипятиться, вспоминая, как бесстыдно задержал его приятель Петси, Сол "Медный лоб". Но по крайней мере он знал, где найти Сола, когда все будет кончено, а может быть все уже и было кончено.

Уотерс был старшим агентом в четвертой группе и к половине десятого вечера по тревоге смог собрать семнадцать человек. Единственным детективом городской полиции из отдела по борьбе с наркотиками, откликнувшимся на вызов с базы, оказался Дик Олетта. Всего в секции группы собралось человек двадцать, одни устроились на столах, другие расположились в креслах, а некоторые стояли. Послали за кофе и сендвичами. Пиджаки были сняты, галстуки распущены. Все выглядели усталыми.

Игэн, Рипа и Эдди Гай рассказали, как Петси снова удалось уйти от наблюдения.

– Я убежден, что машина, которую сегодня вечером вел Петси, была нагружена наркотиками, – заявил Игэн. – То, как этот поганец меня заблокировал, было открытым выступлением против закона. Я считаю, что мы должны захватить дом Петси, квартиру его старика и все остальные места, для осмотра которых мы сможем получить ордера на обыск, и сделать это немедленно, иначе обо всей операции можно забыть!

– Эдди, я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал Уотерс, – но мы уже обсуждали всю эту историю. Если бы тебе удалось захватить сегодня Петси с поличным, все было бы великолепно. Но теперь, когда ему снова удалось улизнуть, просто не о чем говорить.

На столе Уотерса зазвонил телефон.

– Четыре-семь-ноль, – сказал он, послушал несколько секунд и добавил: – Хорошо. Там за ним кто-нибудь смотрит? Отлично. Спасибо. – Положив трубку на место, он повернулся к остальным. – Докладывает наружное наблюдение. Петси недавно вернулся домой на своей собственной машине – "олдсмобиле".

– Должно быть, он снова где-то поменялся с Тровато, – сказал Игэн. – Я по-прежнему считаю, что мы должны его брать, причем немедленно.

– Послушай, – возразил Уотерс, – совершенно ясно, что он не повезет наркотики к себе домой, даже если предположить, что сегодня вечером они были у него. И мы не знаем, где он останавливался до возвращения домой.

– Понимаю, понимаю, – отмахнулся Игэн, – мы уже и прежде выходили на этот след. Но моя точка зрения заключается в следующем: я полагаю, что дело мы провалили. Ключевые фигуры – французы, но не думаю, что мы когда-нибудь их увидим. Скорее всего, они уже сделали свое дело и уехали. Может быть, они даже отказались от сделки из-за того, что стало слишком горячо, хотя не думаю. Из всего, что нам удалось услышать, следует, что сделка была слишком большой. Мафия нуждается в этой партии товара. Ладно, что касается меня, я могу обойтись и без французов. Но Петси? Вот кто меня беспокоит. И товар тоже меня беспокоит. И я продолжаю утверждать, что если мы не поступим по умному и не схватим Петси и не проверим немедленно все его тайники, то завтра партия будет распределена и мы останемся ни с чем. Больше ждать нельзя!

Снова зазвенел телефон. Уотерс поднял трубку.

– Игэна? А кто его спрашивает? Подождите минутку. – Ухмыльнувшись он протянул трубку детективу. – Звонит твоя приятельница. Одна из твоих осведомительниц?

Игэн взял трубку и присел на край стола, повернувшись спиной к Уотерсу.

– Привет, Кэрол. Можешь немного подождать? – Игэн повернулся к Уотерсу. – Это не осведомительница. Нет здесь другой линии?

Уотерс показал на стол в другом конце комнаты, переключил аппарат и потянулся за трубкой.

Игэн подошел к другому телефону.

– Все в порядке, это снова я. Так что у тебя нового? Боже мой, мне так хотелось встретиться с тобой сегодня вечером. Нет, я не шучу. Я действительно ехал к тебе, когда меня задержали по дороге.

– Милый, – перебила его Кэрол, – я рада повидаться с тобой и поговорить, и все прочее, но, думаю, лучше сначала я скажу, почему тебе звоню. Я пыталась найти тебя на службе, но там мне сказали, что ты можешь быть по этому номеру. Не знаю, но мне кажется, это может быть важным...

– В чем дело?

– Некоторое время назад этот человек зашел к нам и я его узнала. Он до этого бывал здесь несколько раз, и кроме того я знаю, что он приятель того парня, над которым ты работаешь – помнишь, Петси.

– Откуда ты говоришь? – спросил Игэн.

– Все в порядке. У меня перерыв. Меня никто не слышит. Этот парень, – он похож на итальянца, – сидит в баре с каким-то мужчиной, они уже выпили по паре порций, он смеется и рассказывает, как сегодня вечером оставил в дураках одного полицейского. И, мой милый, это очень похоже на тебя!

– Почему на меня?

– Ну, он точно ничего не говорил, но сказал, что там была пара машин, и он перегородил дорогу полицейскому, а тот оказался ирландцем и просто выходил из себя. Но меня все это заинтересовало, когда он упомянул Петси.

– И что он сказал?

– Ну, он сказал что-то вроде того, что Петси смылся, а потом добавил то, чего я не поняла, но это показалось мне интересным, и я решила, что это может тебя заинтересовать.

– Да? – напрягся Игэн.

– Он сказал дословно: "Они носятся за ним по всему городу и не знают, что он чист".

– Чист?

– Ему это казалось хорошей шуткой. Но погоди, он сказал кое-что еще. Про завтрашнее утро, девять часов утра, Петси и ещё какие-то люди завершат всю сделку. Правда, я не поняла, о чем они говорили.

– Завтра в девять часов? Но где, моя хорошая? Он не сказал, где?

– Нет.

– Проклятье!

– Ну вот, спасибо. Я хотела помочь, а...

– Нет, нет, это я не тебе. Это просто... Ну ладно, прости... Ты уже и так очень помогла! Я действительно хочу встретиться с тобой. Может быть, попозже сегодня вечером?

– Может быть.

– Послушай, малышка. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой еще, но ты уже здорово нам помогла, и мне пора браться за работу. Увидимся позже, договорились?

– Я буду рада тебя видеть...

Когда Игэн пересказал остальным полученную информацию, дружно стали выдвигаться всяческие версии.

– Ну, я бы сказал, картина проясняется, – заявил Фрэнк Уотерс. – Петси назначил встречу на девять утра, скорее всего со своими французскими друзьями. Так что мы ещё можем их накрыть!

– Прекрасно, – сказал Игэн, – но где?

Уотерс взглянул на стоявшего перед ним детектива с нескрываемым сожалением.

– Где? Где они всегда встречались? В отеле "Рузвельт"!

Игэн нахмурился.

– Нет... Думаю, вы ошибаетесь.

Остальные сгрудились вокруг них.

– А где же тогда, – с вызовом спросил Уотерс. В комнате поднялся шум.

– Ставлю на Ист Энд авеню, – безразличным тоном произнес Игэн.

– Ист Энд авеню? С какой стати? Единственный раз, когда мы застали там Петси, мы просидели там целый день, а он просто поехал домой.

– У меня есть предчувствие.

– Послушай, единственный надежный факт во всем этом деле – Петси всегда встречался с французами в отеле "Рузвельт". Это единственное место, куда стоит идти!

– Нет, – Игэн с трудом справлялся со своим голосом. Отель "Рузвельт" мы, видимо, "спалили". Но дом номер 45 по Ист Энд авеню – мы видели там Петси, на следующий вечер он встречался там с одним из французов, он приводил туда в гараж автомашины и выводил их оттуда, и у меня предчувствие – они думают, что мы об этом не знаем.

– Пошел ты со своими предчувствиями, – резко бросил Уотерс. – Может быть, мне не следует этого говорить, но именно твои предчувствия нас усадили в эту лужу. Действуй ты в команде, а не в одиночку...

– В чьей команде? – взревел Игэн. – Вашей? Черт подери, у нас с Сонни все уже было на мази, когда вы, федералы, вмешались и все испортили! Кто, черт возьми, спугнул французов? Ваша идиотская команда! Вы понятия не имеете, как вести наблюдение!

Кулаки Уотерса сжались, но он судорожно сглотнул и прокашлялся:

– Я сказал – отель "Рузвельт".

Игэн наклонился над над столом и оперся обеими руками о столешницу.

– Фрэнк, вы можете делать что хотите, идти куда хотите и забирать с собой всех, кто захочет пойти с вами. Что же касается меня, то я уверен, что существует только одно место, где может состояться эта встреча, и это место – Ист Энд авеню. Туда-то я и намерен пойти, даже если окажусь в одиночестве. Судя по тому, как разворачивались события вчера вечером, будет гораздо безопаснее, если ваша маленькая армия останется дома.

Уотерс вылетел из кресла и двинул Игэна в челюсть. Детектив качнулся назад. Уотерс стремительным рывком обогнул стол и бросился вперед, но был остановлен резким ударом в лицо. Игэн снова замахнулся, чтобы врезать Уотерсу под дых, но агент уже пришел в себя и вновь ударил Игэна в лицо. Они сцепились, яростно сжимая друг друга. Остальные, в первый момент изумленно отпрянувшие назад, теперь столпились вокруг, причем одни хватали за руки Уотерса, другие начали оттаскивать Игэна.

Оба, тяжело дыша, смотрели друг на друга, стараясь освободиться от растаскивавших их рук. В уголке рта Уотерса показалась тоненькая струйка крови. Обычно румяные щеки Игэна побагровели там, куда пришлись удары Уотерса. Наконец он стряхнул с себя державшие его руки и привел в порядок растрепанную одежду.

– Хорошо, Фрэнк, пусть будет так, – сплюнул он сквозь стиснутые зубы. – Завтра утром мои парни поедут на Ист Энд авеню, а твои могут идти куда угодно, хоть к чертовой матери. Просто не попадайся на моем пути. – Игэн надел пиджак и направился к двери. Возле неё он обернулся. Все наблюдали за ним. – И если хотя бы один полицейский, – он посмотрел в упор на Дика Олетту, с растерянным видом застывшего среди агентов, – решит пойти с вами, он будет отвечать перед Сонни и мной. – С этими словами он вышел.

Когда Петси приехал домой, его все ещё трясло от сумасшедшей гонки. Проклятый полицейский! Какого черта делал он у мастерской? Знают ли они что-нибудь про Энтони? Впервые он испугался. Может быть, они знают и про дом на Ист Энд авеню? Если это так, то завтра он может угодить в ловушку. Но когда он возвращал французский "бьюик", там не было никаких признаков полиции!

Вначале все шло без осложнений. Он совершенно уверен, что не было никакого хвоста, когда они ехали в Нью-Йорк, получив сообщение от Энтони, что все в порядке и "бьюик" восстановлен и возвращен на место. Сначала он пересел в "кадиллак" Ники. Потом на Пайк-стрит высадил Тони у гостиницы Блера и поехал дальше на Генри-стрит.

На углу Роджерс-стрит его поджидал Сол. Петси вышел из машины Ники и пошел пешком по Восточному Бродвею, а Сол-"Медный лоб" пересел в "кадиллак" и отогнал его обратно к гостинице Блера. Там в него пересел Тони. Он какое-то время ездил вокруг, а потом, когда мастерская Энтони закрылась, оставил машину перед гаражом. Они не хотели использовать зеленый "валиант" Сола, – тот наверняка был слишком хорошо известен полиции, поэтому Сол забрал в гостинице своего приятеля Джонни Фраска, завербовав того вместе с его "шевроле".

Наконец Петси вывел французский "бьюик" из гаража Энтони и повел его в сторону Ист-энд авеню, следом ехали Сол и Фраска. Потом он прошел пешком до поджидавшей машины Фраска, они проехались немного и пропустили по стаканчику в баре "Иннер Серкл" на углу Шестьдесят третьей улицы и Йорк-авеню, где Петси пересел в "кадиллак" и вернулся домой.

Но потом Сол заметил парня, который сидел в машине за квартал от мастерской Энтони. Тот был очень похож на полицейскую ищейку. Петси встревожился, решил его проверить. И действительно этот сукин сын поехал за ними. Ничего хорошего тут не было. Следил ли этот парень за ними с самого начала? Петси нужно было выпутаться из этой ситуации и найти время, чтобы подумать. Может быть, он поступил глупо, заставив Сола перегородить улицу, но это позволило ему быстро добраться до "кадиллака".

Он был совершенно уверен, что по дороге домой за ним никто не следил. И возле своего дома никого не заметил. Если действительно полиция вела за ним слежку, то уж здесь-то он точно должен был кого-то обнаружить. Но возле гаража Энтони?

Барбара явно заметила его озабоченность и спросила, что случилось, но он отмахнулся, сказав, что все идет отлично. Она снова вернулась к телевизору, а он налил себе хорошую порцию виски и принялся обдумывать все, что произошло в течение вечера. Может быть, он с друзьями показались полицейскому подозрительными. Может быть, тот видел их у Блера. Но не мог же он догадаться об Энтони или об остальной операции? Нет, это совершенно невозможно!

Петси выпил ещё стаканчик и несколько расслабился, убеждая себя, что его страхи беспочвенны. И по мере того, как спиртное оказывало свое благотворное воздействие, начал думать о завтрашнем дне и предстоящем крупном куше.

Поздно вечером Жак Анжельвен вернулся в свой новый номер в отеле "Коммодор". Он получил большое удовольствие от ужина с Жаком Салибером, которого ему представил Поль Кренесс как главу нью-йоркского отделения компании "Радио Телевизион Франсе". Маленькая неуютная комната в отеле "Коммодор" угнетала его, но ужин, вино и приятный мужской разговор были теплыми и сердечными. Уже второй вечер он не виделся с Лили.

Жак был рассержен. Все его планы по внедрению его программ в Нью-Йорке оказались напрасными. Он не только не мог сказать Лили, что их свидание, намеченное на следующую неделю, не состоится, но, что было значительно хуже, на половину третьего второго числа была назначена встреча с представителем Девида Рокфеллера в "Чейз-Манхэттен банке", но в среду утром Скалия передал распоряжение выехать в понедельник вместе с ним в Монреаль.

Франсуа выглядел всерьез обеспокоенным. Жаку предстояло встретиться с ним в гараже завтра в десять утра и сразу выехать. Да, Анжельвен собирался после Нью-Йорка посетить французскую Канаду, но не таким же образом! Теперь им предстояло встретиться с друзьями Скалья в Монреале, в отеле "Куин Элизабет", а уже следующим утром вылететь в Париж.

– А "бьюик"?

Франсуа сказал, что люди в Монреале о нем позаботятся.

Жак оглядел тесную комнату, в которую переехал из "Уолдорф-Астории". Это поспешное бегство его угнетало, вызывало нехорошие предчувствия. Скалия и его компаньоны, видимо, тоже сменили отели. Явно существовала немалая опасность со стороны полиции. Жак уже сожалел, что позволил себя втянуть в такое безумное предприятие, и старался себя убедить, что о нем полиция никогда не узнает. Но что будет завтра? Если Скалия действительно оказался в трудном положении, завтра Жак впервые может попасться на крючок.

Он подошел к шкафчику, достал из ящика бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. Жидкость приятно обожгла горло, он осмотрелся вокруг; большая часть его чемоданов так и стояла нераспакованная. Скалия настаивал, чтобы не брать с собой даже одежду; не должно быть никаких причин заподозрить, что они собираются покинуть Нью-Йорк. Франсуа обещал, что в Монреале будет время купить новые вещи.

Решительно, неделя выдалась для Анжельвена не из приятных. Во вторник вечером Лили была занята и он ужинал со своим другом Пьером Оливье. Во вторник вместе с мистером Деком посетил контору по обмену валюты, чтобы договориться о достаточно скрытном обмене крупной суммы долларов на французские франки. В Нью-Йорке обменный курс был куда выгоднее, чем в Париже.

У Анжельвена возникли определенные трудности с наличными, и он безуспешно пытался занять у Скалии в счет будущего гонорара.

В среду Анжельвен пригласил Лили с ним пообедать. Потом уныло побрел обратно в "Уолдорф-Асторию", замерзший, печальный и расстроенный: Лили не приняла предложения разделить с ним послеобеденный отдых. А ведь в тот день ему предстояло перебраться в гораздо меньший номер в отеле "Коммодор". До номера он добрался уставшим и опьяневшим. Там оказалась горничная, занимавшаяся уборкой ванной. "А если мне нужно в туалет?" – печально подумал Жак. Еще больше хотел он женщину, но горничная смотрелась лет на сто. Все складывалось как нельзя хуже. Свирепо оглядев отделанную кафелем ванную, он снял штаны, залез в постель и нахально помочился в простыни.

Позднее, после встречи с Кренессом из "Телевизион Франсе", Жак уплатил по счету 228 долларов и переехал в "Коммодор". И после этого у него остались жалкие гроши – и предвкушение обещанных десяти тысяч долларов.

Жак допил остатки коньяка и рухнул прямо в одежде на свою новую постель, чтобы дождаться утра.

В четверг 18 января он проснулся с головной болью и общим ощущением тревоги. Чтобы немного взбодриться, Жак сел за стол и занес в дневник такие оптимистические слова: "Сегодня вечером я буду в Монреале в отеле "Куин Элизабет". Постучу по дереву!". Жак не знал, что это была последняя фраза, которую ему удалось записать в свой дневник.

Примерно в десять вечера в среду Сонни Гроссо вызвали к телефону в кегельбане в Бронксе. На связи был Фрэнк Уотерс.

– Что случилось? – спросил Сонни.

– Все твой дружок Игэн, – кисло буркнул агент. – Он тут повел себя, как полный идиот.

– И что же он сделал? – усмехнулся Сонни.

– Сейчас расскажу. – Улыбка сползла с лица детектива, когда Уотерс в резких и горьких словах описал, что произошло в Федеральном Бюро. – Я должен был с ним разобраться, – заключил агент. – Он сделал вид, словно он всемогущий Господь Бог, ничуть не меньше. И когда он начал на всех бросаться, это было уже слишком!

Сонни задумался, какое-то время были слышны только удары шаров на дорожках.

– Ну, вот что я скажу, – он прикрыл рукой микрофон, – можете не работать с моим партнером, но он чертовски хороший детектив и, откровенно говоря, я думаю, что он прав насчет места, куда нужно ехать завтра.

– Вы пойдете с ним?

– И вот еще, – жестко продолжил Сонни, – кто вы такой, чтобы бить моего напарника? Как бы вам понравилось, если бы я ударил одного из ваших людей?

– Ну ладно, ладно – уступил Уотерс, – но как поведете себя вы?

– Я намерен отправиться с ним, и остальные наши люди – тоже. Он слишком часто оказывался прав, чтобы сейчас его бросить. Так что вы со своими агентами можете идти, куда хотите.

Эдди Игэн провел беспокойную ночь. Он совершенно забыл о том, что собирался встретиться с Кэрол, настолько захватили его тревога и беспокойство. Конечно, драка – это безобразие. Может быть, он повел себя слишком резко, но этот осел Уотерс! Вернувшись домой он взялся было звонить Сонни, но потом решил не портить ночь и ему. Поговорят с утра. Но утром как бы ему не оказаться Одиноким Рейнджером, если все пойдут с федералами. Не даром Уотерс назвал его одиночкой.

В четверг 18 января будильник разбудил Эдди Игэна в половине седьмого. Он сварил кофе, принял душ, побрился и тепло оделся. В 7 часов 5 минут, надев шляпу и поддев под кожаный пиджак толстый шерстяной свитер, он сел в машину и двинулся в сторону Манхэттена. Всю ночь он боролся с желанием отправиться прямо с утра в дом Петси и немедленно надеть на того наручники. Но в конце концов отказался от этой идеи. Единственное, что он мог сделать, это отправиться в Бюро по борьбе с наркотиками, собрать всех людей, кого удастся, и поставить ситуацию вокруг дома по Ист Энд авеню под контроль.

Он проехал на запад по Миртл авеню, собираясь выехать на скоростную дорогу Бруклин-Куинс в районе Марси и Кент авеню. Несколько дней подряд он подбирал там агента Луиса Гонсалеса и подвозил его в город. Луис был симпатичным молодым парнем, ещё новичком в их работе, и у него не было своей машины. Вчера вечером перед самым уходом тот просил подобрать его в четверг утром. Хотя после случившегося могло быть по-всякому.

Но, повернул на хайвей, Игэн заметил, что худощавый пуэрториканец ждет его. Он был похож на грабителя: шапочка с козырьком, надвинутая на глаза, черный свитер под потертым армейским мундиром, мешковатые брюки, черные туфли. Игэн притормозил и агент прыгнул на сидение рядом с ним.

– Ну, сюрприз... – протянул детектив, и Гонсалес широко ему улыбнулся.

– Чему ты так радуешься? – строго спросил Игэн.

– Счастье ирландцу снова улыбнулось, – агент таинственно хихикнул.

– Что это значит?

– Это значит, что вы выиграли.

– Выиграл? Что выиграл?

– Вчера ночью в конце концов решили, что вы правы. Все направляются блокировать район Ист Энд авеню.