Фронтир. Здесь водятся чудовища

Глава 14

И потекли для Макса рабочие будни. Свой долг в десять тысяч он Роберто уже через три недели отдал. Причем, и не обделял себя ни в чем. Даже с Марией разок выбрался погулять. Та помимо обычной цветочно-ресторанной программы попросила сводить ее за город на охоту. И плазмобой у нее оказался свой, калибром лишь чуть-чуть меньшим, чем у самого Максима, и базу знаний стрелка она максимального уровня заранее выучила. Вот такая необычная подруга завелась у нашего героя.

За город, кстати, сходили. Не смог отказать Макс чертовке, смотрящей на него таким умилительно просящим взглядом. Правда, чуть ли не по самой окраине пробежались. Но и там умудрились приключения на свою задницу поймать. Ну, не на задницу, но близко. Нет, завра какого-нибудь не встретили, а вот на гнездо крупных жалящих насекомых нечаянно наступили. Точнее, Мария наступила. В результате нескольких укусов одна нога полностью парализована оказалась, а крупные, в поладони, насекомыши в яркой угрожающей окраске так и перли сплошным потоком из-под земли. Макс ее на себе ее чуть ли не километр вприпрыжку тащил, спасаясь от разгневанных пешеходных шершней. Разумеется, у энтомологов эти твари, наверняка, какое-нибудь совсем другое название носили, но если полосатый, как шершень, и жалится, как очень большой и злой шершень, то как его еще называть? Слава богу, что яд у этих маленьких чудовищ оказался кратковременного действия, к тому времени, как насекомые прекратили погоню, и Макс смог остановиться, подруга уже смогла вполне уверенно стоять на ногах.

Она еще вынашивала планы страшной мсти этим полосатикам в виде внезапного выстрела из огнемета или большого облака инсектицида, но все же позволила себя беспрепятственно довести до городской окраины, а там такси — и ее небольшая, но очень уютная квартира. Ладно еще, что проживала Мария отдельно от своего родителя, а то ведь тот мог и вспомнить про свое обещание отомстить за страдания дочурки.

Укушенная ножка еще болела, Макс искренне человеколюбиво помог страдающей девушке стянуть с пострадавшей конечности комбинезон, проводил до ванной… там и задержался, потому что раненая проявила вдруг недюжинную силу и страсть, и, более не обращая внимания на боевую рану, практически принудила Максима к занятию с ней любовью. Ну, почти принудила, поскольку он и сам был очень даже не прочь этим заняться.

Ранним утром квартиру сеньориты Лопес они покидали вдвоем. Марии надо было спешить к открытию нейроцентра, у нее рабочий день начинался, а Макс, в очередной раз, к отбывающему в асиенду дона Мигеля флайеру. Флайер грузовой, вез недавно доставленное на Иридию сельскохозяйственное оборудование, но и для Ускова места в кабине хватало с избытком.

И еще пролетело несколько месяцев. Наноботы, подгруженные в организм, набирали критическую массу, потихоньку что-то там адаптируя и выстраивая всевозможные дополнительные цепочки. В частности, браском был снят Усковым с запястья по причине полной ненужности. Его функции полностью переняли на себя наниты. Вместо голографического изображения теперь картинка прямо на глазной нерв усовершенствованного человека подавалась. Но это так, цветочки. Ягодки еще только очень медленно вызревать начинали. Очень долгий это процесс, изменить и улучшить весь человеческий организм, нигде не навредив и не напутав.

Наметились перемены и на личном фронте. Сеньорита Лопес уже, не таясь, начала с Усковым о свадьбе заговаривать. Макс же полностью загрузил себе все базы, требующиеся космолетчику, включая управление ремонтными и противоабордажными дроидами, а в саванне и джунглях среди зверья начались какие-то непонятные брожения.

Первыми забили тревогу фермеры. Количество нападений на их хозяйство возросло рывком и кратно. Еще пару месяцев назад их форму хозяйствования в Городе приводили в качестве примера мирного сосуществования с животным миром планеты. Даже формулу такую озвучивали: «Я не охочусь, на меня не охотятся». Оказалось подобная формула — опасное самоуспокоение и вообще заблуждение.

Хотя у дона Мигеля не было договоров о взаимопомощи с фермерами наподобие тех, что были заключены с другими владельцами асиенд, услышав вопли о помощи, охотники, обычно спешили спасти незадачливых земледельцев. Вот и в этот раз Макс, приняв сигнал бедствия, вызвал к своей команде дежурный флайер, одновременно подавая сигнал, что поля асиенды некоторое время побудут без защиты со стороны охотников. Подобный случай был уже не раз отработан на практике. На стены поднималась усиленная команда стрелков, а над полями выпускали дополнительных дронов-наблюдателей. И дон Мигель не возражал, несмотря на возможную потраву полей забредшими на дармовщинку животными. Он свое возмещал повышением своей репутации и, самое главное, увеличением за счет спасенных разоренных фермеров рядов своих работников. Все же планета новая, плохо обжитая, людей остро не хватает.

Флайер прилетел, все дружно загрузились и полетели на выручку. Отказавшихся не было. Во-первых, прошлый репутационный ущерб струсившим охотникам был довольно велик, а во-вторых, обычно, небольшие фермерские хозяйства атаковались относительно небольшим количеством животных, да и завры в таких акциях участвовали не часто.

Именно так дело обстояло и в этот раз: семья поселенцев смогла укрыться в укрепленном доме, а по всей территории фермы бесчинствовали относительно небольшие группы зверья. Обычная картина. Уже несколько раз Макс видел подобные за последние месяцы. Но… что-то не давало ему до конца расслабиться. Какая-то точка зудела в районе затылка, заставляя покрепче стискивать цевье оружия и усиленно вертеть головой, оглядываясь в поисках скрытой опасности.

— Не разбредаемся! — Скомандовал он своим подчиненным. — Смотрите в оба, что-то здесь не так.

Охотники, не раз уже встречавшиеся с даром Максима загодя чувствовать подступающие неприятности, разом насторожились. Отстрел мародерствующих среди строений фермерского хутора зверюг велся, конечно, но без излишней увлеченности. Неудивительно поэтому, что сразу трех завров, вываливших им навстречу из какого-то сарая, встретили дружным залпом, свалившим на месте одного и заметно замедлившим другого бронированного «танка». К сожалению этими сильно бронированными и относительно медлительными чудовищами атака не ограничивалась: из-за их спин вывернул, почти размазываясь в воздухе от скорости, двуногий зверь лишь на пару голов выше самого Максима. А еще прочие животные внезапно оживились и тоже очень уж целеустремленно в сторону охотников поперли.

И вновь поединок Макса со зверем. Прочие люди слишком медлительными были для сражения с таким. Банально не успевали за стремительно смещающейся из их прицелов целью. А Макс смог. Он буквально в последнем прыжке принял бегуна, залив его очередями плазмы из своего, выкрученного на предел мощности, плазмомета. И все же этот шустрик, пусть мертвый, успел прорваться, снеся с ног своего убийцу и похоронив под собой. А еще, хоть броня, навешанная на комбинезон парня, и сдержала в какой-то мере удар когтей и зубов, поверхностные раны в сочетании с жестокой встряской ненадолго вывели его из строя.

Когда Усков пришел в себя, основное сражение уже заканчивалось. А чего там, два десятка обычных хищников, да едва передвигающийся на подбитых лапах завр — не соперники подготовившимся к атаке зверей охотникам. Вот, если бы засада удалась…. Но нет.

Появление Максима из-под туши зверя все восприняли с бурей восторга.

— Командир жив, сеньоры! Слава мадонне! — Примерно такими возгласами встретили его товарищи, не прекратившие, впрочем, отстреливать последних еще живых чудовищ.

А потом были сборы добычи. Максим, как автор практически всего огневого урона, нанесенного скоростному завру, получил его тушку в свое полное и безраздельное владение. Точнее, и ее бы дуванили вместе со всей добычей, но команда так постановила, приняв во внимание и личный героизм старшего над их командой и понесенные убытки в лице покореженной и местами насквозь пробитой брони.

С этого необычного карликового завра и добыча оказалась очень необычной. Кристалл был. Довольно большой. В мозгах. Вот только цвет он имел не зеленый, а светлобирюзовый, почти голубой. Макс даже посоветоваться с товарищами решил. Только все напрасно. Просто они тоже такого еще ни разу не встречали и даже не слышали о такой необычной окраске.

Когда уже заканчивали туши на флайер грузить, к ним, наконец, отважились выйти хозяева этого хутора. Те весь бой взаперти просидели, из-за строений, мешающих обзору, сам бой пропустили, заметив только зверей, бегущих куда-то за сараи, да услышали редкие глухие хлопки выстрелов из гаусс-ружей охотников, когда те с заврами разбирались. Плазма же, вырываясь из стволов, лишь шипит негромко. В доме выстрелы из плазмобоев не слышно было.

— Спасибо, конечно, вам, уважаемые! — Недовольным тоном обратился к мужчинам, заканчивающим заволакивать на гравитележку последнюю звериную тушу, глава фермерского семейства. — Только как же теперь нам тут быть? Вы прилетели, постреляли звериков, а теперь они ведь нам тут жизни не дадут.

— Ну, если ты миром хотел все свои разногласия со зверьем уладить, зачем тогда во всю глотку на помощь по связи звал? — Еще в прошлой жизни Макс сталкивался с такими людьми, которые вместо хотя бы устной благодарности спасшим их людям, начинали сходу предъявлять претензии за нанесенный в процессе спасения ущерб. Иногда дело до судов доходило. Впрочем,… пусть его. Они свою работу выполнили, а дальше, если дурак и не поймет, что оставаться вне капитальных укреплений на этой планете становится смертельно опасным, то не стоит и тужить о таком. Эволюционный отбор в действии, он не только среди зверья работает.

Все же, несмотря на неприветливый прием от фермера, Макс решил провести коротенькую лекцию с разъяснением складывающейся у фермеров ситуации. Понимания не встретил:

— Молодой ты еще. Жизни не знаешь. — Осадил его мужик, не дослушав благие советы. — Мы с семьей кредит взяли. Как отдавать будем, если хозяйство по твоей милости бросим.

— Как знаешь. — Ответил Макс, глядя с жалостью на выглядывающие из-за спины упертого родителя детские головенки.

Загрузились в свое воздушное судно, взмыли над разрушенной усадьбой. Где-то далеко внизу остались тот угрюмый фермер, его взъерошенная, с пятнами известки на одежде, супруга и троица ни в чем не виноватых сорванцов. Необъявленная война на планете еще только набирала свои обороты. Сколько их еще будет, невинных жертв, разоренных фермеров и асиендерос, просто несчастных людей, волей судьбы оказавшихся в неподходящее время в неподходящем месте.

Пару недель после того памятного вылета было относительно тихо. Ну, одна-две очередные разоренные фермы — не в счет. Да и спасли, вроде, их обитателей подоспевшие на выручку соседи. Макс, так даже сумел выкроить денек, слетать к своей ненаглядной Просто Марии. Там он в очередной раз поразился своей дремучести. Мария прямо на его глазах закинула в рот малюсенький зелененький кристаллик. Может, это, конечно, вовсе другое лекарство так удачно под местный самоцвет фармацевты замаскировали, но что-то охотник сильно сомневался в этом.

— Разумеется самоцвет. — Недоуменно ответила на его вопрос подруга. — Такую мелочь, с обычных зверей, вовсе не обязательно в раны на теле погружать. Они и в желудке прекрасно успевают раствориться. Правда, вроде, эффект сильно ниже, но зато никаких шрамов на коже не остается. А мне сильный эффект и не нужен, чтобы базы знаний на чуть более высокий процент учить.

Вот так! И снова Макс задал сам себе вопрос, а чего он еще из общеизвестного на этой планете не ведает. Причем, и, собственно, вопрос этот задать совершенно бессмысленно выходит. Посторонние-то, откуда знают, про что он там не ведает? А самому пытаться на него ответить, так чтобы что-то целенаправленно какую-нибудь информацию искать, нужно хотя вы знать о том, что хочешь найти.

Закончилось чудесное времяпровождение с подругой, Максим к себе в асиенду вернулся, а через несколько суток грянуло!

Внезапно, в одночасье, вдруг начался штурм всех человеческих поселений и отдельных хуторов в прибрежных районах. Это еще тогда, когда в первые разы на выручку другим асиендам летал, Макс уловил странную взаимосвязь больших объемов воды и согласованности нападения вполне себе сухопутного зверья на человеческие поселения. Теперь уже не догадки, даже самому последнему идиоту, взглянувшему на карту, ясно стало, нападениями руководит кто-то из-под воды. Только что с этим знанием прикажете делать?

Отряд охотников с асиенды дона Мигеля в первый день нового наступления даже хоть какую-то помощь оказать пострадавшим не успел. Когда прилетели на панический вызов, по разрушенной асиенде только бесчисленные стада животных разгуливали. Причем, хищники и травоядные бок о бок, как в библейских притчах про райское сосуществование. А в последующие дни уже и не летали на подобные вызовы вовсе. Слишком там огромные стада (или все же армии?) нападали. И, конечно, было еще и опасение за свою собственную асиенду. Пусть моря поблизости от них и не наблюдалось, но довольно глубокая речка — пешком до ее берега дойти можно.

Упорно несли службу по охране своих полей и охотились поблизости от своего поселения, словно и не было по периметру всего их континента такой лютой зарубы.

А потом пришли вести из Города. Оказалось, помимо океанов, фактором риска и джунгли тоже являются. И там впервые засветились те, кто все это воинство направлял. Из-под полога дремучего леса вышли огромные завры. Макс смотрел в новостях кадры про этих чудовищ, снятые с автоматических коптеров, и не верил своим глазам. Настоящие живые горы! Как только могли они так незаметно скрываться под кронами, что про существование подобных громад ничего даже не слышно было. Или все же слышно? В принципе, все в Городе знали, что джунгли — территория жутких чудовищ. Но одно дело абстрактно знать, и совсем другое — видеть их воочию.

И вокруг этих огромных монстров двигались завры поменьше. А на периферии каждого такого построения, с лесным великаном в центре, беспорядочно клубились бесчисленные стаи и стада совершенно различных животных. И все это воинство, неспешно и неотвратимо, надвигалось на Город.

А людям в Городе нечем было воевать! Нет, тех же ручных плазмометов и прочего ручного оружия отыскалось достаточно, даже станковых более мощных энергетических орудий сколько-то на складах было. Предусмотрительные владельцы асиенд его заказывали для обороны своих стен. А вот тяжелого вооружения, как-то танки, боевые летательные аппараты или особо мощные ракетные установки — вот с ними оказался реальный напряг. Просто в попытках превентивной борьбы с сепаратизмом все это на планетах колониях было строжайше запрещено центральной властью. Да что там, даже против вооружения гражданских флайеров отдельный закон существовал. И реальные сроки за его нарушение.

Власти Города запросили помощи у боевого флота Конфедерации, благо одна из его передовых баз как раз располагалась поблизости, в соседней системе. Помощь обещали предоставить безотлагательно. Целый авианосец с роем приданных кораблей выдвинулся на помощь. А на борту авианосца три сотни истребителей и штурмовиков класса космос-атмосфера. Все, что только смогли отыскать на базе. Колонисты Иридии малость приободрились.

На асиенде меж тем свои дела разворачивались. Дон Мигель внезапно решил вместе со своими гвардейцами, охранявшими его цитадель, в Город перебраться. Слишком уж близко начали нападения на асиенды случаться.

— Макс! — Давал последние указания уезжавший вместе с доном Мигелем Роберт Кингсли. — Назначаю тебя старшим над тем отделением охотников, что я в асиенде оставляю. По всем вопросам слушаться команд Ганса Кляйна. Его дон Мигель за старшего в свое отсутствие поставил.

— А случись что, на чем нам эвакуироваться, если вы все флайеры с собой забираете? — Задал донельзя хмурый Макс самый животрепещущий на данный момент вопрос. Насчет того, будет или нет нападение на асиенду уже давно никто не спорил, разве что, как скоро это нападение случится.

— Не сомневайся, едва доберемся до Города, эти флайеры обратно к вам отправим. Ни одного даже самого бестолкового пеона тут не кинем. Только учти, что если нападение все-таки случится, твоя команда, как и бойцы, охраняющие цитадель, должны покинуть ее самыми последними.

И доверху нагруженные всяким добром флайеры улетели. А Макс и все прочие в асиенде остались. Ждать следующего рейса, гадая, что вперед выйдет, флайеры за ними успеют вернуться, или чудовища накопятся и на приступ пойдут.