Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Глава тридцать девятая В когтях Фери

Через два часа Никита оказался вовсе не на пути к «Терре», а в постели с гурией (Катя лежала в отключке, выпив приготовленный Фери напиток).

— Почему ты избрала в любовники меня? — задал Никита вопрос в перерыве между любовными схватками.

— Ты герой, Никита Бочаров, — пылко заверила его Фери, — а мне только герои и нравятся. Еще хорошо, конечно, что ты чужестранец. Пересуды на мой счет будут, но вскоре схлынут. А с местным «героем» появилось бы много проблем. Впрочем, где они, эти местные? Кого из своих подруг ни спрошу, все на своих хабиби жалуются. Ты же совсем другой. Ах! Я самая счастливая из женщин!

— Я завтра вечером планирую улететь, хабибти…

— Ну и что? У меня останутся воспоминания о нашей пылкой, страстной любви! Я буду перебирать в памяти каждое мгновение нашей встречи — с первого взгляда, с первых слов, с первых поцелуев и первого слияния тел и душ. Ты был прекрасен в каждом из этих мгновений…

— Один из наших поэтов когда-то сказал: Остановись мгновенье, ты — прекрасно…

— Как это точно! Я готова остановить его! Хотя которое? Тот взгляд, пронзивший наши души? Твой яростный поединок у меня на глазах? Первую схватку на этих простынях? Нашу теперешнюю беседу глаза в глаза? Нет, пусть все идет своим чередом, только не так быстро, помедленнее…

Утром с Никитой связался Борис.

— Ты где пропадаешь, лишенец? Неужто у нашей Кати так плохо со здоровьем?

— Теперь уже хорошо, — заверил Никита, вывинчиваясь из рук Фери. — Главное было выспаться как следует. Сейчас я ее к вам отправлю флаером, а ты бери Али и жми к нужному департаменту. Часам к одиннадцати будете?

— Мы и к девяти можем прибыть…

— К девяти неприлично рано.

— Тогда к десяти: в самый раз будет?

— К одиннадцати. Ферштеен?

— Мать твою! Ты опять у бабы завис? А то, что Мона здесь рвет и мечет, тебе пофигу?

— Не похоже на нее, она же патрицианка…

— Так она внутри себя бесится, нам не показывает. Но если поднести к ней спичку — точно вспыхнет!

— Я ужасно боюсь встречи с ней, — признался Никита. — Но тут так повернулись обстоятельства…

— Сучка тебе подвернулась и все обстоятельства. А ты из тех самых кобелей, про которых поговорка сложена…

— Ладно, признаю. Но дама того стоила. Если б ты мог ее увидеть!

— Удивляюсь как ты ее разглядел: они же все под масками!

— Мне она лицо показала…

— Ну, везунец! Ладно, потом в подробностях все расскажешь. Сам к одиннадцати не опоздай.

Когда Никита вновь оказался в объятьях Фери, она вдруг спросила:

— Что за дело у тебя сегодня запланировано?

Никита хотел было сманеврировать (то есть соврать что-нибудь), но тут вспомнил, что муж у Фери был капитаном крейсера и, стало быть, она может что-то знать о хитросплетениях в космических департаментах. Тогда он сказал:

— Мне надо попасть в департамент космической торговли, на прием к неведомому пока чиновнику, который может способствовать регистрации моего корабля…

— Твой шип не зарегистрирован в Содружестве? — удивилась Фери. — Это очень рискованно, знаешь ли: тебя запросто могут объявить пиратом и конфисковать корабль!

— Так чуть было не произошло на орбите Зухры, — признался Никита. — Хорошо, что в экипаж я набрал много девушек: их в пираты записать не посмели…

— А знаешь, я, пожалуй, смогу тебе помочь, — просияла Фери. — Помощник моего мужа, капитана Ясина, был списан по ранению из военного флота и работает сейчас как раз в департаменте торговли и не на рядовой должности. Полежи смирно под одеялом, я с ним сейчас свяжусь…

Вскоре Фери быстро залопотала по-минматарски, так что Никита почти ничего не успевал из ее речи уловить. К тому же и одеяло глушило звуки… Наконец, видеоразговор закончился и Фери откинула с Никиты пушистый блокиратор.

— Радуйся, терранец! — торжественно произнесла она. — Гани аль Зияд согласился оказать тебе помощь в регистрации гипершипа «Терра». Его кабинет находится в главном здании департамента, но подниматься к нему тебе не придется: просто обратись к охране и Гани спустится. Что я заслужила за эту благую весть?

— Часовой сексмарафон подойдет? На большее у меня не будет времени…

— «За невозможностью большего довольствуйся малым» — гласит одна из древних истин. Только чур: я буду терзать тебя как хочу — чтобы твои женщины заимели повод для ревности!

— По прибытии на свой корабль я сразу залягу в медкапсулу и выйду оттуда как новенький, — рассмеялся Никита. — Так что можешь меня царапать, кусать, щипать и даже стегать плетью: я вряд ли расплачусь как девчонка.

— Я согласилась бы на те же муки, если б ты остался здесь надолго, — шепнула Фери. — Но у мужчин дела всегда на первом месте… Вот так и получилось, что родственник Али недополучил очередной взятки. Зато самому Али Никита выдал некоторую сумму в кредах для перемещения в его родные места со словами:

— Не греши больше, хренов пират. Подумай над выражением «Где родился, там и пригодился». Надеюсь, на просторах Галактики мы с тобой больше не встретимся…

Обратно к космодрому Никита и Борис летели на воздушном такси.

— Борис! — обратился к товарищу Никита. — Давай сымитируем мое ранение во вчерашнем бою. Это нужно для успокоения Моны!

— Ха-ха-ха! — заржал Борис. — И чем ты готов пожертвовать: рукой, ногой или глупой башкой? Нет, надежнее всего ранение в мошонку! Уж в этом случае Мона отбросит мысли о твоей неверности…

— Просто полосни меня моим мечом по ребрам, — прервал его веселье Никита. — Потом залей спреем и перевяжи бинтом!

— Э, нет, спреем заливать — ни в коем случае! Надо чтобы ты помучился, для чего землицы еще в рану сыпануть. Авось, думать научишься головой, а не головкой!

— От нашей земли в раны попадают столбнячные бактерии, а в местной каких только бактерий нет, — вслух размыслил Никита. — Нет, землю сыпать не дам: вдруг сдохну в течение часа? Значит перевяжи и все…

К шипу, на носовой части которого уже красовалась свежая надпись «Терра» (быстро подсуетились дроиды), Никита подошел, хромая: Борька-гнус нанес ему еще колотую рану в ягодицу! На встревоженные вопросы вахтенного Игоря и пары встречавших девиц, Милы и Наташи, Никита махнул рукой:

— Зацепили меня вчера эти жуки. Пришлось отлеживаться вместе с Катей…

— Почему же ты с ней сюда не вернулся? — ужаснулись девы.

— Надо дело было сделать, регистрацию эту поганую, — пояснил Никита.

— Ну, давай скорее иди в медчасть! Катя из капсулы вышла пару часов назад…

Когда он был освобожден докторшей Женей от одежд (в том числе и от повязки) и уже занес ногу над капсулой, двери медблока вдруг раздвинулись и на пороге возникла напружиненная Мона.

— Стоп! — приказала она. — Я должна осмотреть раны нашего единственного спасателя!

— А ничего, что я стою тут совершенно голый? — съязвил Никита.

— Ничего, — заявила Мона. — Я твои причиндалы уже видела! А вот на раны хочу посмотреть: так ли они страшны?

— Не так страшны, как болезненны, — огрызнулся Никита. — Уснуть ночью практически не смог: порезы прошлись по одному боку, а укол оказался на другой стороне…

— Ладно, вижу, что не бутафория. Лечитесь, коммандер. На выходе из капсулы я Вас встречу…

Так и случилось: крышку капсулы Женя и Мона открыли в четыре руки. Мона энергично протерла мокрого Никиту полотенцем и сопроводила до постели в его каюте. Он был, конечно, вполне здоров и полон энергии, но его попытка сразу перевести общение в горизонтальное положение не встретила понимания.

— Стоп, стоп, любимый, — увернулась Моника. — Расскажи пока о той даме, с которой провел прошлую ночь!

— Удивительно гостеприимная, вот все, что могу сказать, — на голубом глазу изрек Никита. — Именно с ее подачи мы смогли зарегистрировать наш корабль. А до этого она позволила мне догнать похитителей Кати на своей гравиплатформе.

— Что еще она тебе позволила?

— Позволила нам перекантоваться в гостевом домике.

— Однако Катя утверждает, что спала одна…

— Естественно. Я маялся в соседней комнате.

— Повязку дама тебе накладывала?

— В ее доме есть расторопные слуги.

— В твоих словах и глазах полно фальши! Меня сейчас разорвет от злости!

Миг — и Мона выскочила за порог каюты.