Галера чёрного мага

Глава 34 Рассказ Фаррикса

ВЕСНА, 1Е9575

— Эльмар! — вскрикнула Джиннарин, соскакивая с подоконника. — Эльмар!

Маг лежал на каменном полу, хриплые стоны вылетали из его груди, он выглядел постаревшим на десятилетия, редкие волосы спутаны, кожа на лице словно прозрачный пергамент, испещренный темными знаками. Араван опустился на колени и приложил ухо к груди Эльмара.

— Сердце бьется неровно, — спустя некоторое время сообщил он.

— Нам необходимо срочно доставить его на Райвен, — возбужденно проговорила Эйлис. — И переправить в Ва — дарию. У него практически не осталось огня. Он слишком много истратил в этой борьбе.

Джиннарин с Фарриксом стояли рядом, терзаясь от бессилия чем-либо помочь.

Араван обратился к пиксе:

— Джиннарин, разыщи Джату и Бокара. Поведай им обо всем, что произошло. Скажи командиру, что Эльмару требуется доктор и носилки, чтобы доставить его в гавань. Пусть Джату с командой готовят шлюпки. Мы уходим сразу же, как только это будет безопасно.

Джиннарин, довольная тем, что можно хоть как-то приложить свои силы, быстро смахнула с лица слезы, вскочила на спину Рукса и умчалась.

Араван повернулся к Фарриксу:

— Следи за черной галерой. Не хочется, чтобы Дарлок вернулся и застал нас врасплох.

Когда Эльмара несли на носилках в гавань, он открыл глаза и попытался подняться, но безуспешно. Над ним склонился Джами:

— Лежите, лежите, маг Эльмар, не надо вставать.

Эльмар протянул руку и, схватив его за куртку, с неожиданной силой привлек к себе и что-то прошептал. Голоса его практически не было слышно из-за шума волн, эхом разносящегося по пещере. Затем Эльмар вновь впал в бессознательное состояние.

Бокар спросил:

— Что он сказал?

— Сожги манускрипты Дарлока, командир. Он велел их уничтожить.

Бокар склонился над носилками и, хоть он и не знал, слышит его маг или нет, проговорил:

— Именно сейчас, маг Эльмар, Джату разводит огонь. Документы будут уничтожены.

Носилки были уложены в подошедшую к причалу шлюпку. Один из воинов, по имени Букар, забрался в лодку вместе с Эльмаром для наблюдения за магом и назначения ему лечения из имеющихся в их распоряжении трав. Букар вместе с тремя членами команды проходил специальную тренировку по оказанию помощи воинам и, как более опытный, сопровождал Эльмара в лодке.

Когда подошли гребцы и заняли свои места, из глубины пещеры раздался пронзительный свист, и спустя некоторое время из темноты подземелья вышли Джату и оба пикса верхом на Руксе.

— Мы все сожгли, капитан, — ответил на молчаливый вопрос Аравана Джату.

К эльфу подошел спешившийся Фаррикс:

— Черная галера ушла далеко за горизонт. Можно выходить из гавани без опасений.

Все быстро заняли свои места, и вскоре шлюпки уже выходили из канала подземной лагуны. Ярко сверкали звезды на фоне южного неба. На западе низко над горизонтом висел лунный серп.

Паруса были подняты, и плоскодонки заскользили по глубоким черным водам, держа курс на запад, огибая южную оконечность скалистого острова.

— Хотелось бы мне, чтобы с нами была черепаха, — сказала Джиннарин.

— Что за черепаха? — удивленно посмотрел на нее Фаррикс.

— Она буксировала нас сюда. Большая, можно сказать гигантская. Она тащила сразу все лодки.

— Ха! — воскликнул еще более удивленный Фаррикс. — Но скажи мне, как вы с ней встретились, с этой огромной черепахой?

— Ее привели с собой Дети моря.

— Дети моря! — Фаррикс был потрясен. — Вы встречались с Детьми моря? Джиннарин, я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что произошло после того, как мы виделись в последний раз.

— Хорошо, Фаррикс. Сначала мой рассказ, затем твой. Нам пришлось довольно долго гоняться за тобой, мы обогнули чуть ли не полсвета, пытаясь отыскать тебя, и мне хотелось бы знать, как ты оказался в логове монстра, какова роль Дарлока во всем этом, что он замышляет и…

Улыбнувшись, Фаррикс приложил палец к ее губам, останавливая ее.

— Ты совершенно не изменилась, милая, за что я тебя и люблю. А что касается Дарлока, — лицо его стало суровым, — мы поговорим об этом позже, после того как ты расскажешь мне свою историю.

— С чего же мне начать? — Джиннарин глубоко вздохнула. — Знаю. Как говорит Эльмар, начинай с начала. — Она выждала минуту, собираясь с мыслями, и затем ровным голосом приступила к повествованию: — Получив твою записку, присланную с Ру, я вначале вовсе не беспокоилась, вернее, не беспокоилась до тех пор, пока не появились мои сны. И тогда я отправилась навестить Эльмара, мага Эльмара…

Шлюпки продвигались на запад, идя галсами против ветра, однако они едва скользили над водорослями, и гребцам приходилось налегать на весла.

— Посмотри! — вдруг вскрикнула Джиннарин, хватая Фаррикса за руку. — Посмотри на Эльмара!

На носу идущей впереди лодки сидел старый маг и глядел назад. Ветер раздувал редкие клочья его седых волос, слабыми руками он судорожно цеплялся за борт шлюпки. Он был бледен и изможден и очень — очень стар.

Джиннарин обернулась к Фарриксу, в глазах у нее стояли слезы.

— Ты видишь, Фаррикс, почему нам необходимо срочно вернуться на Райвен? Там проходит единственный путь в Вадарию.

Все утро лодки двигались на запад, проходя мимо затонувших судов. Холодный ветер сделался теплым, юго-западный сменился западным и затем стал дуть с севера.

— Ха! — обрадовался Джами. — Это наши последние галсы, если установится попутный ветер.

— Но не последние взмахи веслами, — проворчал в ответ Толар, давая знак гребцам продолжать грести.

Фаррикс, прикрыв глаза ладонью, разглядывал затонувший корабль, примерно в миле к северу.

— Что может быть на этих кораблях, Джиннарин? — спросил Фаррикс. — Какой груз? Какие тайны и чудеса скрываются в них?

Джиннарин пожала плечами, ее мысли вернулись к той памятной ночи, когда они увидели корпус судна, сверкающий зеленым колдовским огнем.

— Не знаю, милый, и, пожалуй, не хочу знать. Мне известно только, что некоторые из этих судов заставляют камень Аравана становиться холодным.

— Ты имеешь в виду…

— Нечто опасное таится внутри них.

— Опасное? — Фаррикс взглянул на нее, затем вновь посмотрел на затонувший корабль. — Кто же там прячется, как ты думаешь?

— Я не знаю, — покачала головой Джиннарин, — просто от них опасность.

Фаррикс вздохнул:

— Мне все же интересно, что там на них. Как-нибудь в ближайшем будущем я, возможно…

— Твое любопытство и так уже доставило нам массу хлопот. Кроме того, сокровища Дарлока наверняка награблены у несчастных жертв Большого Водоворота.

Фаррикс помрачнел:

— Да, милая. Он и в самом деле использовал Водоворот, чтобы заманивать в сети жертвы, но ему был нужен не груз, а сами люди.

Джиннарин повернулась и внимательно посмотрела на своего друга. Затем, немного подумав, сказала:

— Похоже, Фаррикс, тебе все-таки следует рассказать мне о своих странствиях. Я понимаю, что тебе не хочется тревожить былые раны, но что поделаешь. Мы должны знать о замыслах Дарлока, иначе маги Райвена не смогут остановить его, пока он не учинил новых бесчинств.

Фаррикс от расстройства крепко сцепил руки.

— Дело в том, Джиннарин, что мне ничего не известно о его замыслах! Только то, что они, вне всякого сомнения, подлые. А вот в чем их суть, хоть убей — не знаю!

— Хорошо, милый, — ответила Джиннарин. — Не знаю, смогу ли я помочь тебе догадаться или нет, но почему бы тебе не рассказать мне все, а там мы уж посмотрим. Как говорит Эльмар, начинай с начала, что в данном случае означает, как я полагаю, с того момента, как ты с Ру уходишь из дома в Дарда-Глайне.

— Стояла зима, когда мы с Ру отправились вслед за потоками…

— Я должен идти, милая. Мне необходимо знать, куда улетают струящиеся потоки.

Взглянув на выдающийся вперед волевой подбородок и понимая, что никакие уговоры не изменят принятого им решения преследовать блуждающий огонек призрачного света, она обняла и поцеловала его. Сердце заныло, но не очень больно, поскольку они с Фарриксом были неразлучной парой в течение нескольких тысячелетий и Джиннарин привыкла к причудам своего друга.

Подозвав свистом Ру, Фаррикс уселся на спину лиса, и они двинулись на северо-восток, в глубь леса Дарда-Глайна. Рыжий с черными лапами лис не торопясь бежал по снегу. Фаррикс оглянулся посмотреть на свою возлюбленную, стоящую возле дуплистого дерева, служившего им домом. Он в последний раз махнул ей на прощание рукой и пустил лиса рысью, торопясь покрыть до темноты расстояние в несколько миль.

Они двигались на северо-восток между голых деревьев Дарда-Глайна. Им приходилось огибать небольшой залив, преграждающий путь непосредственно на восток. Окруженный с трех сторон водой, Дарда-Глайн был покрыт вековыми лесами примерно на сорок миль с востока на запад и на пятьдесят с севера на юг. В течение следующих двух дней Фаррикс продолжал двигаться на северо-восток, огибая залив, глубоко врезающийся в материк.

В середине пятого дня их захватил снежный буран, но потом они наконец повернули на восток, выйдя на северную оконечность залива. На девятый день путешествия они вышли к Уэстонскому океану вдоль северо-восточной границы острова.

Ру отыскал небольшую пещеру, где они могли спрятаться от непогоды, и Фаррикс отправил лиса на охоту. И в эту самую ночь ярко вспыхнуло полярное сияние. Вырвавшийся из него поток промчался мимо и упал в море за горизонтом.

— Проклятье!

Фаррикс отыскал иву, обрезал с нее ветки и связал их ремнями, придав остову форму рыбачьей лодки, коракла, обтянул его шкурами принесенных Ру мелких животных и одну из них, с дырой в центре, поместил сверху. В эту дыру он мог просунуть ноги и плотно привязать покрышку к поясу, оставляя внутреннюю часть водонепроницаемой. Он заделал швы липкой смолой из сосновых шишек. На всю работу у него ушло шестнадцать дней, и за два дня до ее окончания вновь вспыхнуло сияние, и очередной поток погрузился за горизонтом в море.

— Проклятье! Я все еще не готов! — кричал Фаррикс, грозя кулаком далекому сиянию.

Двумя днями позже Фаррикс бросил в лодку два байдарочных весла и, посмотрев на небо, объявил:

— Теперь я готов!

Он пролистал свои записи, которые вел со дня появления первого потока, и прошептал на ухо Ру:

— Сегодня на небе облачно. В такие дни сияния не бывает. Но каждые две недели, когда небо чистое и появляется сияние, то из него, как правило, вырываются потоки. Поэтому, Ру, ждем двенадцать дней и в случае хорошей погоды выходим в море.

Дни тянулись медленно, хотя Фарриксу с лисом и было чем заняться: Ру охотился, или спал, или же с тревогой наблюдал за хозяином, испытывающим свое суденышко в океанских волнах. Фаррикс учился грести, опрокидываться и вновь появляться на поверхности, каждый раз захлебываясь от смеха, в то время как Ру, возбужденно тявкая, носился по берегу, готовый прыгнуть в воду и спасать своего глупого хозяина.

На рассвете четырнадцатого дня со времени падения последнего потока Фаррикс написал короткую записку Джиннарин.

Милая девочка!

Вот я и достиг оконечности острова, но светящиеся струи продолжают течь на восток.

Полагаю, что они где-то поблизости образуют дугу, направленную в океан. Я уже сплел из ивняка лодку и обтянул ее кожей. Собираюсь выйти в море, где, вероятно, и разрешатся все мои сомнения.

Я попросил Ру подождать меня день или два. Если он вернется один, то ты будешь знать, что я впутался в очередную авантюру.

Любящий тебя Фаррикс.

Закончив писать, он положил в лодку лук со стрелами, небольшое количество провизии и два бурдюка с водой.

Поместив записку в специальный карман на ошейнике Ру, он велел лису подождать его два дня и только затем отправляться домой.

Потом Фаррикс спустил на воду свой коракл, забрался в него и крепко обвязал чехол вокруг пояса. Одно весло он также привязал к себе, второе положил на дно лодки, на случай если потеряется первое. Бросив последний взгляд на берег и попрощавшись с Ру, он начал медленно выгребать в открытое море.

Пикс не подозревал, насколько трудно окажется для него уйти на веслах за горизонт, и каждый раз когда он оглядывался, то видел очертания берега, постепенно исчезающего вдали. Час за часом он продолжал грести вперед. Зашло солнце, надвигалась ночь. Но в слабом сиянии звезд все еще можно было видеть берег. Наконец спустя двенадцать изнурительных часов гребли берег исчез из виду окончательно. Под ярким сиянием звезд на ночном небе Фаррикс поднял весло. Пикс не имел представления, как далеко он отплыл от берега, но он не видел суши уже в течение часа или даже более. Фаррикс полагал, что находится недалеко от того места, где падают таинственные потоки. Но одно он знал наверняка — он смертельно устал.

Тонкий серп луны низко висел на западе, ночной воздух был бодрящим и чистым. Но полярное сияние не появлялось. Выбившийся из сил, Фаррикс опустил голову на туго натянутую покрышку, устремив взгляд на северную часть неба. «Я отдохну минутку и соберусь с силами, ибо кто знает, когда и где появятся потоки? Мне, возможно, предстоит еще долго грести. Во всяком случае к берегу, когда все будет закончено».

И утомленный пикс лег на упругий чехол, обхватив голову руками. Море по-матерински нежно напевало ему в ухо, тихонько покачивая на своей груди.

— Yarrahl — раздался неожиданный вопль, выдернувший Фаррикса из сна. И в тот же самый момент какая-то сила подхватила лодку и чья-то рука крепко вцепилась в Фаррикса.

Инстинктивно Фаррикс набросил на себя тень и превратился в темное пятно в сжимающей его хватке. Он был поднят над водой и увидел перед собой неясный силуэт темной стены. Пикс отчаянно сопротивлялся, пытаясь освободиться и дотянуться до шнура на поясе, чтобы развязать его и добраться до лука со стрелами, — но не мог сделать этого. Что-то похожее на сеть поймало его и лишило возможности двигаться. Болтаясь в воздухе, он слышал неумолкающие голоса, но слов разобрать не мог. Неожиданно его швырнуло вниз, и он услышал рычащий возглас:

— Balakal.

Язык был незнаком Фарриксу. Наступила тишина. Не имея возможности повернуть голову, он никого не видел, но мог слышать приближающиеся шаги.

«Адон! Я в плену у людей!»

Но тут к нему в поле зрения попало неуклюжее чудище, которое искоса, со злобой на него посматривало.

«Адон! Это не люди, а тролли! Меня поймали тролли!» Сердце Фаррикса бешено застучало в груди, и ему казалось, что он задыхается.

Над головой у него и за спиной не прекращался топот ног. Спустя некоторое время в поле его зрения попали хлоки, а затем рюкки. «Ночной народ! Вот у кого я в плену!» Он хотел бежать, но не мог даже пошевелиться и тем более освободиться от оков.

— Opsi emoi dos, — раздалось шипение у него за спиной. Затем послышался злобный смех, сопровождаемый шепотом.

— Eorphne analothetil — Тень, укрывающая Фаррикса, неожиданно исчезла.

— Araghl — удивился тролль, выставив вперед уши, похожие на крылья летучей мыши. Змеиные глаза кривоногого рюкка выпучились, и он сделал шаг вперед, но получил шлепок по спине от более рослого хлока.

Послышался рычащий поток гортанных звуков, и Фаррикс был схвачен грубыми руками и извлечен из сети, хлок не побеспокоился развязать поясной шнурок.

Пока его вертели во все стороны, Фаррикс мог разглядеть, что он находится на кормовой палубе, на борту большого и черного судна с латинскими парусами. Вдоль бортов располагались скамейки с веслами, с которыми управлялись огромные тролли. Он не успел больше ничего разглядеть, потому что хлок, держащий его, достал узкий кинжал и отрезал байдарочное весло, все еще прикрепленное к запястью Фаррикса, затем на вытянутой руке показал пикса человеку. Но нет! Вовсе не человеку. Это был маг!

Его вытянутое с угловатыми чертами лицо было бледным и одутловатым, нос длинный и крючковатый. Тонкие бескровные губы довольно ухмылялись, в черных глазах плясали злорадные огоньки. Волос на голове у него не было, отсутствовали также брови и ресницы. Он был высокого роста, его длинные цепкие пальцы заканчивались острыми ногтями черного цвета. Одет он был в черный балахон, в руках держал большой черный посох.

— Ну — ну, что у нас тут? — произнес он. — Меня обманывают глаза или мы и в самом деле поймали пикса?

— Отпусти меня, маг! — вырвалось у Фаррикса.

— Akahll Ты знаешь, кто я такой?

— Конечно знаю, — быстро ответил Фаррикс. — У меня есть друзья маги.

— Х-ха! Назови же.

— Эльмар! Он мой друг.

Фаррикс был потрясен реакцией на свои слова. Глаза мага вылезли из орбит, рот искривился от ненависти. Он шагнул вперед, подняв свою клешнеподобную правую руку с ярко сверкающими черными ногтями, собираясь разорвать пикса в клочья. Хлок, держащий Фаррикса, закричал от ужаса и отступил назад, держа Фаррикса на вытянутой руке, прикрываясь им, словно крохотным щитом. Фаррикс закрыл глаза, готовясь к смерти. Но в самый последний момент маг остановился.

— Эльмар… — выдавил он сквозь плотно сжатые зубы. — Что тебе известно?

Фаррикс широко раскрыл глаза:

— Что мне известно о чем?..

— Что ты смог узнать? — завопил маг, ударив посохом по палубе.

— Что я должен был узнать? — опять не понял Фаррикс.

— Ты искал именно меня, шпион. Я — возмездие Эльмара. Я — Дарлок!

— Я не шпион и никогда не слышал имени Дарлок.

— Ты лжешь! — зарычал маг.

Он повернулся к ближайшему рюкку и жестом указал тому на лодку Фаррикса.

Рюкк поднял крохотную лодку и вытряс содержимое: байдарочное весло, запас пищи, два небольших бурдюка воды, маленький лук и крошечный колчан, наполненный стрелами. Рюкк заглянул в лодку, но ничего больше не обнаружил. Второй рюкк вытащил стрелу из колчана и стал рассматривать ее, ехидно посмеиваясь и пробуя острие пальцем, несмотря на предупреждающий окрик Фаррикса.

— О-о-о, — с издевательской усмешкой продолжал он изучать стрелу, делая вид, будто ему страшно. Уколов еще раз свой палец, он судорожно задергался от острой пронизывающей боли. Глаза его в испуге широко раскрылись, рот превратился в застывшую от ужаса гримасу боли. Перед тем как умереть, ему едва хватило времени, чтобы взглянуть на Фаррикса.

Дарлок шагнул вперед и, посмотрев на мертвого рюкка, осторожно вынул стрелу из рук убитого. Затем повернулся к Фарриксу.

— Убийца! — выкрикнул маг, глаза его сверкали ненавистью, он поднял черный посох, словно хотел ударить им пикса. Затем выражение лица Дарлока изменилось, на нем появилась презрительная усмешка. — Ха! Неужели ты и в самом деле думал, что сможешь причинить мне хоть какой-нибудь вред? Ты глупец! И твой Эльмар глупец, раз он послал тебя на это нелепое задание!

— Skalgal — раздался с мачты крик наблюдателя. — Skalgal.

Дарлок обернулся и посмотрел в небо. Вверху над головой, на севере, появилось слабое, тусклое мерцание. Маг взглянул на Фаррикса и прошипел:

— Мы покончим с тобой позже, пикс.

Рычащим голосом Дарлок отдал несколько команд, и рюкки с хлоками бросились их выполнять. В то время как двое рюкков вышвыривали за борт своего мертвого товарища, еще один с явной боязнью забрал стрелу у Дарлока и осторожно сунул ее в колчан. Все вещи Фаррикса были вновь сложены в лодку и унесены. Появился еще один рюкк, держа в руках нечто похожее на птичью клетку, Фаррикс был помещен внутрь, дверца закрыта на задвижку. Клетка была подвешена на перилах кормовой палубы, и пикс был забыт.

В наступившей тишине Дарлок открыл металлическую коробочку и достал из нее темный кристалл, длинный и острый. Он протянул его к небу, навстречу северному сиянию, и прошептал непонятное слово.

У Фаррикса волосы встали дыбом и свело руки. Неожиданно из сияния вырвался световой поток и направился в океан, прямо к кораблю, нацеливаясь на темный камень в руке мага. Сильный удар в кристалл заставил Дарлока пошатнуться, но маг устоял на ногах и продолжал держать его поднятым к небу. Сверкающий яркий свет с ревом врывался в кристалл. Неистовый блеск исчез столь же неожиданно, как и появился, и корабль, казалось, погрузился в сплошную тьму и тишину, хотя звезды ярко светили над головой, а внизу рокотало море.

Запертый в птичьей клетке на корме судна, ослепленный ярким светом, стонал несчастный пикс:

— О боги, я наконец узнал, куда уходят потоки, но лучше бы мне не знать этого…

В течение следующих полутора месяцев подгоняемая ветром черная галера Дарлока бороздила моря то возле северо-восточного побережья Тхола, то к юго-западу от Райвена.

Все это время маг постоянно осыпал Фаррикса угрозами и клялся, что убьет его, подвергнет пыткам, использует для привлечения потока. Но каждый раз маг откладывал выполнение своих кошмарных обещаний, потому что Фаррикс был не только убийца, но и шпион, подосланный магами с Райвена, и Дарлок не хотел делать ничего такого, что могло бы надоумить Эльмара, где он находится. Дарлок считал, что коварный Эльмар отрядил к нему пикса, с тем чтобы, когда тот будет неминуемо убит, выйти таким образом на его собственный след. Вместо этого черный маг решил держать пикса — лазутчика у себя, пока не найдет ему подходящего применения. Возможно, тогда ему, Дарлоку, удастся поймать в ловушку тех, кто послал пикса, и он совершит возмездие над отправившими его в свое время в изгнание и в особенности отомстит Эльмару. Несомненно одно: пикс нужен ему больше живым, нежели мертвым. Осознав это, помещенный в клетку и охраняемый рюкка — ми пикс перестал отвергать обвинения Дарлока в шпионаже, чтобы ненароком не убедить мага в своей невиновности.

Дважды Дарлок посылал своих подлых слуг в набеги на побережье, и каждый раз они возвращались с пленниками для его ужасных ритуалов, главным образом мужчинами, потому что они больше всего подходили для его целей.

Фаррикс открыл, что маг использует смертельную агонию жертв для увеличения мощи своих заклинаний. Дарлок, по собственному признанию, был черным магом и находился у остальных, белых, магов вне закона. Кроме того, он поклонялся Гифону, и так или иначе его изуверские ритуалы служили этому жестокому божеству.

Жертвы следовали одна за другой, их калечили, уродовали, сжигали, трупы выбрасывали за борт, и потоки притягивались один за другим. Но с наступлением весны полярные сияния стали появляться значительно реже и затем исчезли совсем. Наконец Дарлок развернул галеру на юг, направляясь в свое убежище на острове, которое было случайно найдено им, когда он убегал от магов Райвена.

Во время этого путешествия Фаррикс узнал, что тролли ужасно боятся океана, хотя так и не понял почему. Также он не мог понять, почему они вообще находятся на этом судне, — скорее из-за смертельного страха перед Дарлоком. Правда, они идеально подходили для выполняемой ими работы. Нескладные твари умудрялись продвигать корабль на сто пятьдесят миль в день. Обычно они работали короткими сменами по семь троллей с каждого борта, но при необходимости количество гребцов увеличивалось до двадцати.

Латинские паруса также способствовали продвижению судна вперед, но при участии троллей не было необходимости идти галсами, и потому галера могла следовать к цели кратчайшим курсом, независимо от ветра.

Несколько недель спустя они вошли в Большой Водоворот.

Затаившись в хрустальной пещере высокого скалистого острова, где никому бы не пришло в голову искать его, Дарлок продолжал свои кошмарные злодеяния.

— Здесь я могу поймать сколько угодно пленников, — не уставая хвастался он, обводя широким жестом Большой Водоворот. — Они сами приходят ко мне. Их корабли попадают в ловушку моей большой зеленой паутины.

Запертый в своей клетке, Фаррикс дрожал от страха, представляя себе Дарлока в виде жуткого черного паука.

Когда пленившие его разбойники засыпали, Фаррикс проверял задвижки и запоры своей тюрьмы, пытаясь найти способ убежать, но безуспешно. Под неусыпным оком Дарлока у Фаррикса не могло оказаться ничего такого, чем можно было бы открыть замок. Но Фаррикс терпеливо ждал, надеясь, что однажды сторожа допустят ошибку.

И в полной темноте, когда кругом все затихало, он сидел в клетке и думал о Джиннарин. Если бы он только мог каким-либо способом рассказать ей о хрустальной пещере на скалистом острове в центре Большого Водоворота, о Дарлоке и о его черной галере смерти, тогда, возможно, она собрала бы всех тех, кто в состоянии остановить это чудовище раз и навсегда. Но как может запертый в клетке передать хоть полсловечка кому бы то ни было?

Через три месяца после прибытия на остров Дарлок забрал всех пленников и двинул судно на юг, навстречу южным полярным сияниям, где он продолжил свои злодеяния и привлечение потоков.

Наконец он вернулся в свое подземное укрытие, в храм Гифону, и здесь замыслил коварный план, на случай если Эльмар установит связь с пиксом и начнет искать его. И в злорадном упоении, умерщвляя жертву за жертвой, он собирал энергию, чтобы вызвать демона и установить ловушку для Эльмара, поместив Фаррикса в бессознательном состоянии в заколдованный сон.