Газета День Литературы # 97 (2004 9)

Евгений СЕМИЧЕВ "ПЛАЧЕТ РУСЬ, СПАЛЕННАЯ ДОТЛА..."

***

— Кто это в землю под окнами врос,

Весь изогнувшись, как ящер?

— Батюшка-князь! Это Русский Вопрос.

Пес беспородный смердящий.

— С кручи в Днепре опустите его,

Яко гнилое полено.

— Солнышко-князь! Мы и так, и тово...

Море ему по колено.

— Что же, пытайте его. Так и быть!

Мором, огнем, лихолетьем.

— Сокол родимый! Нам не перебить

Обух и княжеской плетью!

— Ну так тащите скорее ружье

И обряжайте бродягу.

Пусть он пугает собой воронье,

Миру являя отвагу.

... Княжеский двор лихобылом порос.

Ворон над берегом кружит.

А горемычный мой Русский Вопрос

Доблестно пугалом служит.

***

День бурлит, как пивная кружка

С пенной шапкою облаков.

Покосившаяся пивнушка —

Территория мужиков.

Огорожена, словно калда.

Непригодная для житья.

А буфетчица, хоть и халда,

Но зато в дрободан своя!

Не глядит, как жена, с укором,

Потому что для всех — ничья.

За высоким сидит забором

Под охраною мужичья.

Для нее все равны-едины.

Мир надежен за их спиной.

Горемыки, простолюдины,

Сердцевина земли родной.

Перегаром вчерашним веет

От разбавленного пивка,

Но душа, словно в бане, млеет,

И светлеет в глазах тоска.

Здесь я тоже залью-разбавлю

Неизбывную грусть-тоску.

И здоровье, и дух поправлю,

Как положено мужику.

Здесь смягчится моя гордыня...

...На Руси испокон веков

Нерушима одна твердыня —

Территория мужиков.

***

Сосед уехал на войну.

Там ближе к раю.

Все знают, как спасти страну.

А я не знаю.

Сосед пришел с войны с клюкой.

Отважно дрался.

Он был в раю одной ногой.

Не удержался.

Пока тащил второй сапог

Из бренной грязи,

Споткнулся о родной порог

И рухнул наземь.

Перевалился через край.

Отвоевался.

"В гробу я видел этот рай! —

Сосед признался, —

Покуда ехал на войну,

Был ближе к раю

И знал, как мне спасти страну...

Теперь не знаю!"

***

Помойная яма.

Гнилая трясина.

Россия — народов тюрьма.

Не жди меня, мама,

Хорошего сына...

Я вдоволь наелся дерьма!

Витийствуй, вития!

Возрадуйся, ворог!

Под звон сорока сороков

На крышке от гроба

Танцует "семь сорок"

Россия — страна дураков.

Паршивая сука.

Тупая скотина.

Немытое рыло-свинья.

Знакомая сердцу

До боли картина...

И в центре картины той — я!

Во мгле надо мною

Склонилась осина,

Плакучей листвой шевеля.

Не жди меня, мама,

Хорошего сына!

Меня поджидает петля...

Но кто же картины той

Храбрый художник?

И слышу из ангельских сфер:

"О чем вопрошаешь,

Безумный безбожник?!

Тебя рисовал Агасфер!"

***

Что ж ты закручинился, родимый,

Голову склонив на булаву, —

Русский гений, непереводимый

На иноплеменную молву?

То не вьюга плачет в поле ратном.

Плачет Русь, спаленная дотла.

На ее дымящиеся раны

Ангел возложил свои крыла.

Он не знает подлости и мести.

Он не прячет злобу за плечом.

И врагов Руси наотмашь крестит

Крестным, словно знаменье, мечом.

Звезды, аки угли в небе хмуром.

Снегу по окошки намело.

Подложил под щеку город Муром

Ангела-хранителя крыло.

***

Обветшалый брошенный барак

Доживает век свой еле-еле.

А бывало, свистнет с горки рак,

И в барачных окнах стекла пели.

И шпана — китайская стена —

Так взрастала у барака стойко,

Что была из космоса видна

Эта грандиозная постройка.

Восставал дружинников пикет

С милицейским об руку нарядом.

И парад космических планет

Меркнул перед этаким парадом.

И летел барак в тар-тара-рам,

Под собой родной земли не чуял.

Сколько пережил он горьких драм!

Сколько перевидел грозных тюрем!

А теперь непрошеный сквозняк

Поселился в брошенном бараке.

И вороны лают натощак

Хрипло, как бездомные собаки.

***

Я для вечного выбрал ночлега

Неуютную землю мою,

Потому что не выпросить снега

И зимой в вашем светлом раю.

Мне милей того дивного света

Этот здешний неласковый свет,

Потому что там — вечное лето

И зимою — зимы нашей нет.

Пусть укроет меня небом синим

И во мгле не покинет вовек

Леденящая душу Россия —

Золотая, как утренний снег.

***

Продается под офис детсад...

Повернулся в угоду прогрессу

Драгоценного детства фасад

К миру задом, а передом — к лесу.

Шум зеленый ребячий умолк.

Рык раздался из лютого лога.

Присмотрел теремок Серый Волк —

Друг младенчества Волков Серега.

Здесь мы с ним обживали горшок

И смеялись, как в райском чертоге...

А вчера мне сказал корешок,

Что горшки обжигают не боги.

Он всегда красоваться любил.

Словно фантик, порхать и искриться.

Деловитый дебелый дебил

За полушку готов удавиться.

Драгоценного детства фасад

Отвернулся от Господа Бога...

Покупает под офис детсад

Друг младенчества — Волков Серега.

***

Она на курьих ножках Буша

Увязла в русские снега.

— Хэллоу, — говорит, — Ванюша!

— Здорово, — говорю, — Яга!

Она мне: "Ай эм леди-янки,

А не какая-то Яга!"

А у меня патрон в берданке.

И мне всё это на фига!

Она мне: "Ай лав ю и — дружба!"

Подход ведет издалека.

А я-то знаю, что ей нужно —

Соскучилась без мужика.

А у меня дыра в лукошке

И деток в хате девять душ.

А у жены такие ножки,

Каких в гробу не видел Буш.

И я из русского сугроба

Тащу по-русски, как могу,

Как из антихристова гроба,

Американскую Ягу.

***

На Родине будто в полоне,

Мне глотку сжимает тоска...

В товарном овечьем вагоне

Меня продают с молотка.

Товар, недостаточно ходкий,

Идет нарасхват задарма.

От Балтики и до Чукотки

Навалом такого дерьма.

Свиные калашные рыла

Гроша за меня не дают.

В России невольничий рынок —

Здесь русских людей продают.

Куражатся работорговцы,

Итожат продажный навар.

В России Господние овцы

Не шибко доходный товар.

Мечты наших недругов сбылись,

Когда мы на Божьей земле

От Божьего стада отбились,

Как блудные овцы во мгле.

Забыли о русской сноровке,

Пленились нерусской судьбой ...

И нас на поганой веревке

Ведут мясники на убой.

***

Россия! Ты — кормящая волчица.

Твои клыки от голода стучат.

Понуро за тобою волочится

Твой выводок — четырнадцать волчат.

Они ползут на материнский запах.

Они резцами режут твою грудь.

Воротят морды глупые на запад,

Чтоб молоко излишнее срыгнуть.

То кровь твоя по их гуляет венам.

Они друг другу холки теребят.

От титек отвалившись суверенно,

Вольны рычать и тявкать на тебя.

Их хищный взгляд на кровное наметан.

Их ноздри бередит родная кровь.

Они — щенки волчиного помета,

У них к тебе звериная любовь.

***

Батюшки-светы, вернулись монголы.

Рвут, как шакалы, родимую Русь.

Всюду нерусские лают глаголы —

Переводить на стихи не берусь.

Данью обложены грады и хаты.

Никнет по долу трава-мурава.

К непобедимому русскому мату

Иноязычные липнут слова.

Все перемелется, все перетрется.

Вспыхнет зарница на Калке-реке.

Буйно словарный запас разрастется

Чертополохом в родном языке.

Свет заслоняют чужие глаголы

Ветхим былинкам людского добра...

Батюшки-святы, вернулись монголы.

Снова на брань собираться пора.

Только скажите, куда собираться?

Что ты?! Туда же, на Калку-реку.

Смертно за Русскую Правду сражаться,

Вещее Слова писать о Полку.

***

Чей это праздный сверкающий поезд

С визгом летит под откос?

Нации сытая наглая совесть

С нацией собственной врозь.

Или состав на ходу не вписался

В слишком крутой поворот?

Или в дрезину опять нализался

Стрелочник — русский народ.

Смятые, словно гармошки, вагоны

Валят друг другу навстречь.

Как листопад, облетают погоны

С рыхлых начальственных плеч.

Перетасовка в игральной колоде.

Смена крапленых тузов.

Новый блестящий состав на подходе:

Прежний был без тормозов.

Если и новый не впишется сходу

В новый крутой поворот —

Кто виноват? Пусть ответит народу

Стрелочник — русский народ.