Газета "Своими Именами" №28 от 10.07.2012

ШЕМЯКИН СУД

Есть такая крылатая фраза: «Шемякин суд». Не могу сказать точно о её происхождении, но помню смысл: неправедный суд.

4 июня 2012 г. тихо и незаметно для прогрессивной общественности Апелляционный суд г. Москвы придал законную силу незаконному, по процедуре принятия, решению Хорошевского районного суда г. Москвы о признании экстремистским материалом публицистической книги Ю.И. Мухина под названием «Кнут народа», со всеми вытекающими последствиями для этого «материала» и для его автора.

Между тем Юрий Игнатьевич Мухин, автор более 30 научно-публицистических произведений, в прошлом главный редактор общероссийской газеты «Дуэль», тематика которой обозначена так: «Газета борьбы общественных идей. Для тех, кто любит думать».

Теперь указанная книга пополнит переваливший за тысячу официальный список опасной для прочтения гражданами РФ литературы, а тираж книги, изданной в 2008 г. в количестве 30 тысяч экземпляров, надо думать, будет изъят из продаж и библиотек, а гражданам и организациям, приобретшим эту книгу, рекомендуют сдать ее добровольно «куда следует». От греха подальше! Неровен час, назовут свидетелем (или, не дай бог, подозреваемым) по какому-нибудь делу и с обыском нагрянут. Время, то сейчас смутное.

Но дело даже не в конкретной книге конкретного автора. Дело в общей проблеме, о которой на конкретном примере я как профессиональный правозащитник, то есть адвокат, в транскрипции современного российского законодательства об адвокатуре: «Независимый профессиональный советник по правовым вопросам», имеющий своей обязанностью защищать законные права и интересы своих доверителей, хочу поделиться опытом. Кто не знает или не хочет знать, повторю: адвокат не защищает преступников и иных правонарушителей. Он реализует право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, которая гарантируется ст.48 Конституции РФ.

И вот такая квалифицированная юридическая помощь понадобилась писателю Мухину Ю.И., когда в январе 2012 г. он получил повестку из Хорошевского районного суда г. Москвы, в которой ему предлагалось в определенное время по указанному адресу прибыть в суд в качестве «3-го лица» по делу №2-6244/11 О признании экстремистской книги. Суд предлагает сторонам представить все имеющиеся доказательства по делу (ст.56,57 ГПК РФ). Секретарь суда» (неразборчивая подпись).

То есть сведений ни о сторонах (истце и ответчике), ни о судье, ни о названии книги в информации, полученной доверителем, у адвоката не было.

Казалось бы, что тут особенного. Не суть вопроса. Придешь в суд – узнаешь, какое ты имеешь отношение к этому делу, тебе разъяснят твои процессуальные права, а дальше суд, независимый, объективный, беспристрастный, профессионально разберется. Ведь по нашей Конституции Россия называется демократическим и правовым государством (ст.1 Конституции РФ). А «Правосудие в РФ осуществляется только судом» (ст.118 Конституции РФ)!

В общем-то правильный ход мысли простого представителя народа, который знает, что ст.2 той же Конституции гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (!).

На своем десятилетнем опыте адвокатской практики убедился, что такая наивная вера простого россиянина в государство в лице судебной власти, при том существующем состоянии этого государства, при используемой совокупности способов и методов управления обществом - есть просто «пережиток социализма». Еще говорят: «простота, которая хуже воровства».

К слову сказать, в тех же судах такая же «простота, которая хуже воровства», прикрывающая собой циничное лукавство, так и прёт от работников исполнительной и судебной власти (не всех, конечно, а от тех, которых я лично наблюдал).

Конечно, эти «работники», прочитав данные суждения, если им интересно их читать, или, если им прикажут их прочитать и расценить как «высказывания», запрещенные Законом об экстремизме, скажут, что это мол, политическая демагогия. Факты давай!

Даю.

Даю факты из судопроизводства по книге Мухина. Итак, решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 16 января 2012 г. книга Мухина Ю.И. «Кнут народа» признана экстремистским материалом.

Обстоятельства, связанные с принятием такого решения, изложу в свете рассмотрения жалобы в суде апелляционной инстанции г. Москвы.

Есть озабоченность, что предмет судебного разбирательства, касающийся права автора, опять же гарантированного статьей 44 Конституции на свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, права на интеллектуальную собственность, не нашел интереса у работников творческого труда (писателей, журналистов), а также юристов - хотя бы для повышения уровня общего развития. Странно, что очевидные дела по маньякам и всяким там «звездам» собирают в судах толпы зевак и журналистов, а дело, требующее шевеления мозгами, рассматривалось при пустом зале. Правда, в середине судебного заседания, скромненько зашла в зал и села на лавку для публики одна из судей (прямо в мантии), не участвующая в процессе. Интерес её к данному процессу, в плане совершенствования своих знаний, конечно, делает ей честь.

Итак, апелляционное рассмотрение нашей с Мухиным жалобы на решение Хорошевского райсуда от 16.01.12 г., на которое, судя по информационному стенду, отводилось целых пять (!) минут, длилось более часа.

Практикующие юристы и адвокаты, которые «ходят по судам», знают, что такое заседание суда второй инстанции в течение 5 минут.

Наивные же россияне, которые идут за правдой в суд, выходят с таких заседаний с ошалевшими глазами и шепчут только одно: «Нам не дали ничего сказать!!!». Далее идут проклятья либо нецензурные эпитеты.

Сразу должен сказать, что моя статья не преследует цель повторить «плач Ярославны». Отрицательными эмоциями и безнадёгой нас и так сполна пичкает телевизор. А через минуту тут же изгаляются всевозможные смехачи. Плакать хочется. Но мало чего даётся толкового, полезного. Значит, кому-то надо разжижать мозги обывателя.

Кому, это надо - скажут политики. А я пока адвокат, и скажу по предмету права.

По моим наблюдениям люди, впервые вступившие в судебный процесс: уголовный, гражданский, административный, порой ведут себя затравленно, пытаются неумело оправдываться. А в народе говорят: кто оправдывается, тот не прав. Тем более, показывает свое юридическое невежество, ибо по привычке свято верит, что суд сам должен найти правду и её защитить. Что, собственно говоря, было нормой для советского правосудия. Сейчас другая норма – «Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом» (ч.1 ст.56 ГПК РФ «Обязанность доказывания»).

С 1 января 2012 г. в федеральных судах общей юрисдикции вступили в силу нормы права, регулирующие производство в суде апелляционной инстанции.

Главное отличие порядка рассмотрения дела судом апелляционной инстанции от порядка рассмотрения дела в суде кассационной инстанции (до 1.01.12 г.) является то, что «…Суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных настоящей главой» (ст.327 ГПК).

Конечно, эта новелла в гражданском процессуальном законодательстве, привнесенная в нашу страну извне, в какой-то мере призвана обеспечить обоснованность и законность вступивших в законную силу судебных решений.

И, конечно, пять минут для того, чтобы повторно рассмотреть дело, явно недостаточно. Не секрет, что большинство судебных решений, принятых судами первой инстанции, обжалуются проигравшей стороной, даже при отсутствии объективных оснований (авось, что-нибудь да получится). И поэтому в суде апелляционной инстанции г. Москвы в день рассматривается порядка двух десятков дел. А практики у судей апелляционных судов и, главное, желания принимать на себя ответственность за принятие решения по существу дела нет. В результате получается следующее: суд первой инстанции, который согласно ГПК обязан рассмотреть дело в течение 2-х месяцев, путем многочисленных отложений и приостановлений рассмотрения дела по реальным либо надуманным причинам, фактически рассматривает дело по нескольку месяцев, а то и лет. И если он принимал явно неправильное решение, то кассационный суд раньше мог в течение 5 минут отменить это решение и легко вернуть дело тому же судье (или другому) на новое рассмотрение. Тем самым заставить суд первой инстанции устранить хотя бы очевидные ляпы. Теперь же апелляционный суд лишен такого права и обязан повторно разрешать всё дело по существу. Что потребует значительно большего времени. При таком порядке суд первой инстанции может запустить для апелляционного суда любую ляпу, даже самую незаконную, зная, что дело ему назад не вернется и ничего ему за неправильное решение не будет (мол, что поделаешь, судебная ошибка, с кем не бывает!). Знает он и то, что суды апелляционной инстанции, пользуясь практикой кассационного производства, скорее всего поленятся исследовать дело по существу и оставят решение суда первой инстанции в силе. Что и случилось в рассматриваемом случае. Поэтому вопрос не судьям, а политикам-законодателям. Вы что, не знали, что в условиях, когда ложь и произвол фактически возведены в ранг государственной политики, когда при отсутствии действенного механизма реализации строгой ответственности судьи за неправосудные судебные постановления подобная новелла делает еще более безответственными судей как первой, так и второй инстанций?

Эту мысль, с учетом смыслового содержания книги, не исследуя которой суд первой инстанции признал экстремистским материалом, я как смог довел до суда апелляционной инстанции в выступлении в прениях.

И я советую постоянно доводить до судей, которые рассматривают ваше дело, хотя бы то, что этот казус вам известен и вы примете все меры, чтобы в этом казусе найти безответственность у конкретного судьи и довести этот факт до инстанций любого уровня. Ведь умный и независимый судья найдет правильный выход и «себя не потеряет», как говорила моя бабушка. На практике проверено.

А теперь непосредственно о ходе судебного заседания в суде апелляционной инстанции Московского городского суда.

Услышав по громкой связи о рассмотрении дела, по которому, согласно списку дел, вывешенному на двери, значился ответчиком Мухин (в материалах дела Мухин не проходил в качестве ответчика), я зашел в зал заседания. Кроме трех женщин – судей и секретаря, за столиком слева от судей сидела женщина в прокурорской форме с двумя большими звездами на погоне.

Первым делом председательствующая судья – миловидная блондинка принялась с пристрастием устанавливать мои полномочия, ходя в деле имелся ордер адвокатского образования и копия нотариальной доверенности от Мухина. На что я обратил внимание суда. И тут прозвучал вопрос:

- А паспорт у вас есть?

Странный вопрос адвокату, на который я ответил:

- Есть, но не здесь.

- Но доверенность действительна при предъявлении паспорта.

- Обратите внимание, в доверенности указаны мои реквизиты адвокатского удостоверения.

Попытка вывести меня из данного процесса окончилась ничем.

Спрашивается, а зачем нужно было вывести из процесса адвоката – представителя.

А затем, что в случае отсутствия в заседании без уважительной причины лица, участвующего в деле, или его представителя суд в законном порядке может принять решение без их присутствия. А поскольку представитель прокуратуры в Мосгорсуде по-свойски расположился рядом с судьями, в случае объявления меня «персоной «нон грата» вопрос по книге Мухина «Кнут народа» был бы решен даже за три минуты и никакой возможности его оспорить тогда практически не было бы. Проверено по делу о прекращении деятельности газеты «Дуэль» решением незаконного суда (районном судом г. Москвы вместо суда субъекта Федерации, согласно ст. 26 ГПК РФ) при отсутствии сторон.

Далее судья провозгласила:

- Стороны, встаньте!

Я почтительно встал из-за стола и обнаружил, что стороны – это я. Представитель прокуратуры, которая обратилась с заявлением в суд о признании книги экстремистской, уверенно восседала за своим столом.

Судья стала объяснять «сторонам» их права, в том числе на заявление отводов. Вопрос мне:

- Вам понятны права?

- Понятны. Но мне не понятно, почему сторона истца не встала по предложению суда?

Тут прокурорша посчитала необходимым просветить недотепу адвоката о том, что она не истец, а прокурор. И что истца в данном деле нет и быть не может, а значит, нет и стороны в процессе.

Мою попытку разъяснить представителю госоргана, надзирающего за соблюдением законов, как правильно понимать процессуальный закон, прервала судья:

- У вас есть отводы?

- Есть!

- Кому?

- Прокурору.

- Обоснуйте.

Маленькое отступление.

В самом начале судебного заседания стало ясно, что вопрос по делу судейскими и прокурорскими уже решен и все эти процессуальные формальности для них - досадная необходимость. Подтверждением тому была снисходительная улыбка в мой адрес, которая не сходила с лица прокурорши в течение всего судебного заседания. Судьи же сидели с бесстрастными лицами. Поэтому представший перед ними участник процесса в положении униженного просителя только подтверждал бы их уверенность в своей правоте.

Я, конечно, знал, что если прокурор исполняет полномочия истца, то заявлять ему отвод нелогично и неразумно. Но если прокурор – заявитель в суд представляется неким надзирающим органом и при отсутствующем процессуальном Истце, то сам процесс превращен в фарс. Оптимальный подход в этом случае превратить этот фарс в гротеск и подвергнуть остракизму нарушителей. Тем самым есть хоть малая вероятность вернуться к Правосудию.

Я обосновал отвод прокурору тем, что в суде первой инстанции другой представитель прокуратуры выступал в качестве лица, подавшего заявление, пользовался процессуальными правами и нес процессуальные обязанности истца (стороны в процессе), пытался обосновать заявление в суд, в материалах дела он значится как Истец, которому мною задавались вопросы. В настоящем заседании участвует другой работник прокуратуры, который не считает себя стороной в процессе, а значит он не знаком с материалами дела, не сможет ответить на вопросы по делу и становится непонятно, что он делает в судебном заседании.

Понятно, что отвод был судом отклонен, но согласно ритуалу судьи удалились в совещательную комнату и о чем-то там совещались в течение 15 минут. Не исключено, что только там у них была возможность эмоционально оценить то, куда их втянул суд первой инстанции и прокуратура. И это уже хорошо!

Судебное заседание продолжилось.

Так называемая стадия ходатайств. Первое слово заявителю жалобы.

Я начал в том смысле, что поскольку у суда возникли сомнения в моих полномочиях представлять интересы Мухина и в связи с тем, что Мухин в настоящее время находится на профилактическом лечении за границей по причине перенесенной в 2009 г. сложной операции на сердце, в результате которой едва не лишился жизни, прошу суд приостановить судебное разбирательство до его прибытия в Москву.

Суд поинтересовался, есть ли подтверждающие документы о лечении, запросил мнение прокурора, который, естественно, возразил, мотивируя моим участием в деле, и отказал в ходатайстве.

Справка: ст. 216 ГПК РФ Право суда приостановить производство по делу «Суд может по заявлению лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе приостановить производство по делу в случае:

нахождение стороны в лечебном учреждении;

розыска ответчика;

назначение судом экспертизы;

назначение органом опеки и попечительства обследования условий жизни усыновителей по делу об усыновлении (удочерении) и другим делам, затрагивающим права и законные интересы детей;

направление судом судебного поручения в соответствии со ст.62 настоящего Кодекса».

Статья говорит о праве, а не обязанности суда, поэтому вопрос приостановления может быть обжалован (как правило, безуспешная затея).

Далее, я огласил письменное ходатайство Мухина о привлечении его в качестве ответчика, мотивированное следующем: «При рассмотрении дела по иску прокурора о признании экстремистским материалом книги «Кнут народа», автором которой я являюсь, судья Бабенкова приняла заявление прокурора в интересах неопределенного круга лиц с грубейшими нарушениями правил, установленных ст.131 ГПК РФ. Мало того, что вопреки п.3 ст.131 ГПК в заявлении не указано «в чем конкретно заключаются …интересы, какое право нарушено» неопределенного круга лиц, мало того, что вопреки п.2.5 ст.131 к заявлению не приложен материал, который прокурор просил признать экстремистским, но и вопреки п.2.3 этой статьи в заявлении прокурора вообще НЕ УКАЗАН ОТВЕТЧИК.

Тем не менее судья Бабенкова… рассмотрела иск без привлечения к делу ОТВЕТЧИКА, в данном случае меня, поскольку рассматривалось мое право на свободу слова, установленное ст.29 Конституции РФ.

Ходатайство моего представителя привлечь меня к делу в качестве ответчика судом отклонено. Суд по ходатайству прокурора привлек меня к делу в качестве третьего лица, без указания на чьей стороне (л.д.95). Поскольку ответчика в деле не было вообще, то получается, что суд привлек меня в качестве третьего лица на стороне прокурора, тем самым вменив мне в обязанность доказать экстремизм собственной книги!

…Мои права, предусмотренные ст.38 ГПК, судом проигнорированы… иск рассмотрен и удовлетворен вообще без привлечения к делу хоть какого-нибудь, хоть ненадлежащего ответчика…».

Также было приобщено к делу письменное объяснение Мухина к апелляционной жалобе на решение Хорошевского райсуда, в котором, в частности, указывается: «Предметом судебного разбирательства и главным доказательством по данному делу являлся текст моей книги «Кнут народа», которую прокуратура просила суд признать экстремистской. Это письменное доказательство. Ст.181 ГПК РФ установила: «Письменные доказательства …оглашаются в судебном заседании и предъявляются лицам, участвующим в деле, их представителям, а в необходимых случаях свидетелям, экспертам, специалистам».

Из заключения экспертов следует, что написавшие Заключение эксперты книги «Кнут народа» не читали, прочли только несколько присланных им из прокуратуры страниц из неё, и в выводах сообщили об этом суду: «Для более корректного ответа на поставленные вопросы необходимо проведение детального исследования всей книги…».

Прокурор к заявлению книгу не приложил, на судебном заседании книгу не предъявил, в судебном заседании книга не оглашалась, и её вообще нет и не было в материалах дела. Судья Бабенкова не то, что не исследовала это доказательство, она признала экстремистским материалом книгу, которую вообще в глаза не видела. Этим судья Бабенкова грубо попрала ст.195 ГПК РФ: «Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

…В итоге Хорошевский районный суд:

- рассмотрел иск без привлечения к делу ответчика;

- без исследования материала, который признал экстремистским;

- основал решение на единственном и заведомо недопустимом доказательстве.

…Прошу суд

- решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 16 января 2012 г. по гр. Делу №2-6244/11 о признании экстремистским материалом книги Мухина Ю.И. «Кнут народа», отменить;

- в иске Замоскворецкого районного прокурора отказать».

При обсуждении наших ходатайств суд предоставил слово прокурору.

Ответ прокурора меня поразил, и я попросил подробно занести его в протокол.

Возражая против удовлетворения ходатайства о привлечении Мухина в процессе в качестве ответчика, прокурорша высказалась в том смысле, что заявление в суд прокурор подал в соответствии с Законом о противодействии экстремистской деятельности, а не в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса. Поэтому это не исковое заявление и заявитель не истец. А потому ответчика в данном процессе быть не должно. Процессуальные правоотношения регулируются вышеуказанным специальным законом, а не Гражданским процессуальным кодексом.

Я попросил разрешения задать вопрос прокурору. Суд отказал, мотивируя это тем, что в апелляционном производстве якобы вопросы стороны друг другу не задают.

Настояв на том, чтобы суд предоставил мне право изложить свои доводы против доводов прокурора, я обратил внимание суда на абсурдность сложившейся ситуации с лицами, участвующими в деле. Истца нет! Ответчика нет и быть не может?! Но почему есть третье лицо и на чьей оно стороне? И как быть со спором о праве, который возник у автора книги в связи с делом о признании его книги экстремистским материалом и с последствиями такого признания? А что за новеллу в гражданское процессуальное законодательство ввел прокурор? Ведь ГПК РФ предусматривает 4 порядка гражданского судопроизводства: приказное, исковое, особое и возникающее из публичных отношений. Никаких других норм закона, определяющих иной порядок гражданского судопроизводства не существует! Иначе это не правосудие, и причем же тогда здесь суд?

Справка. Дела о признании экстремистскими материалов, согласно ст.13 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» по представлению прокурора рассматриваются в гражданском судопроизводстве, так как в результате рассмотрения выносится решение. Территориальная подсудность таких дел устанавливается указанным законом.

Дело в зависимости от наличия или отсутствия спора о праве рассматривается в исковом или особом производстве («установление фактов имеющих юридическое значение»).

То, что дела о признании материалов экстремистскими по представлению прокурора в общем случае могут рассматриваются в порядке особого производства, подтверждается судебной практикой.

«Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 17 февраля 2010 г. №33-861/2010

(извлечение)

Прокурор обратился в суд с заявлением о признании информационного материала экстремистским.

Определением суда заявление оставлено без движения, прокурору предложено в установленный срок оформить исковое заявление, указав в нем наименование ответчика, его место нахождения.

В представлении прокурор просил определение суда отменить, сославшись на то, что заявление оформлено в соответствии с действующим законодательством, требование о признании информационного материала экстремистским не подлежит рассмотрению в порядке искового производства.

Отменяя определение суда и направляя материал в районный суд для разрешения вопроса о принятии заявления к производству, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

В соответствии с п.1 ч.1 ст.262 ГПК РФ суд рассматривает дела в порядке особого производства, в том числе об установлении фактов, имеющих юридическое значение.

В силу ч.1 ст.264 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций.

Перечень фактов, имеющих юридическое значение, установленный ч.2 ст.264 ГПК РФ, не является исчерпывающим. В соответствии с п.10 ч.2 ст.264 ГПК РФ судом могут быть установлены другие имеющие юридическое значение факты.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 13 Федерального закона от 25 июля 2002 года №114-ФЗ “О противодействии экстремистской деятельности” (с посл. изм. и доп.) информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.

В заявлении прокурора о признании информационного материала экстремистским ставится вопрос об установлении правового состояния информационного материала, которое в дальнейшем может иметь юридическое значение, в том числе не только для привлечения лиц к ответственности за распространение, производство или хранение соответствующего информационного материала, но и для изъятия, дальнейшего предотвращения распространения материала иными лицами.

Такое заявление подлежит рассмотрению в гражданском судопроизводстве по правилам особого производства.

При этом гражданское процессуальное законодательство не исключает возможность привлечения к участию в деле заинтересованных лиц, вопрос об этом решается в ходе подготовки дела к судебному разбирательству. Заинтересованное лицо может быть привлечено по просьбе заявителя, по инициативе суда или самого заинтересованного лица.

В связи с вышеизложенным определение судьи не может быть признано законным и подлежит отмене». (Бюллетень судебной практики Омского областного суда №1(42), 2010).

Но федеральный закон устанавливает «Порядок рассмотрения и разрешения дел, рассматриваемых судом в порядке особого производства», статья 263 ГПК РФ:

«1. Дела особого производства рассматриваются и разрешаются судом по общим правилам искового производства с особенностями, установленными настоящей главой и главами 28-38 настоящего Кодекса.

2. Дела особого производства суд рассматривает с участием заявителей и других заинтересованных лиц.

3. В случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства» (ст.263, “Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации” от 14.11.2002 №138-ФЗ (ред. от 06.02.2012).

О наличии спора о праве представитель Мухина Ю.И. заявлял как в суде первой, так и апелляционной инстанции, в заявленных ходатайствах о привлечении Мухина в качестве ответчика. И в этой связи суд обязан был применить ч.3 ст.263 ГПК РФ.

А что касается статуса прокурора в настоящем процессе, то нужно знать и понимать содержание ст.45 ГПК.

Статья 45. Участие в деле прокурора

1. Прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. Указанное ограничение не распространяется на заявление прокурора, основанием для которого является обращение к нему граждан о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений; защиты семьи, материнства, отцовства и детства; социальной защиты, включая социальное обеспечение; обеспечения права на жилище в государственном и муниципальном жилищных фондах; охраны здоровья, включая медицинскую помощь; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; образования.

2. Прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. В случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска. При отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

3. Прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и другими федеральными законами, в целях осуществления возложенных на него полномочий. Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела».

Получается, что прокурор при Мосгорсуде настолько перегружен работой в разных процессах, что не понял, что в настоящем процессе он не «вступил в процесс» для дачи заключения, согласно ч.3 ст. 45, а «обратился в суд с заявлением» и «пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением…» (чч.1-2 ГПК).

Почти уверен в том, что вышеуказанный представитель прокуратуры именно только и работает при Мосгоруде для вступления в процессы для дачи заключений. Жаль, не догадался посмотреть её доверенность на представление в суде интересов Замоскворецкой районной прокуратуры по конкретному гражданскому делу о признании экстремистским материалом книги Мухина «Кнут народа» (вряд ли она там есть).

То есть прокурорша своей некомпетентностью подтвердила мою характеристику ей при заявлении отвода.

Но суд дипломатично моё заявление по этому вопросу не комментировал.

Однако отказывая в ходатайстве Мухина о привлечении его в процесс в качестве ответчика, мотивировал это ч.6 ст.327 ГПК, которая гласит: «В апелляционной инстанции не применяются правила о соединении и разъединении нескольких исковых требований, об изменении предмета или основания иска, об изменении размера исковых требований, о предъявлении встречного иска, о замене ненадлежащего ответчика, о привлечении к участию в деле третьих лиц».

Таким образом, отказ в удовлетворении ходатайства Мухина не был основан на законе, т.к. ч.6 ст.327 ГПК не допускает замену ненадлежащего ответчика (ст.41 ГПК), в то время как Мухин ставил вопрос об ответчике (соответчике), регулируемый нормой абз.2 ч.3 ст.40 ГПК, дающей право суду «привлекать его или их к участию в деле по своей инициативе».

Судьи, разрешающие дело как в первой (в которой аналогичное ходатайство заявлялось мной), так и апелляционной инстанции, не могли не знать такой тонкости законодательства и, очевидно, рассчитывали на правовую неграмотность участников процесса (а может быть, и на самом деле не могли разобраться в законодательстве? Что тоже показательно).

Таким образом, это важно знать каждому автору произведения, в отношении которого заявитель желает «установить факт, имеющий юридическое значение», что его участие в процессе в качестве ответчика, основанное на «споре о праве» (в исковом производстве), либо неучастие (особое производство), влекут одни и те же юридические последствия для этого автора и иных лиц. Если хотите, чтобы «вас без вас женили», уклоняйтесь от суда. На радость прокурора-заявителя и суда. Если уверены в том, что без вашего участия вас «облапошат» - требуйте, как Мухин Ю.И., правосудия, то есть рассмотрение дела в исковом производстве. Как следует из материалов дела, само это гражданское дело возникло из материалов уголовного дела в отношении того же автора Мухина Ю.И. за ту же его книгу «Кнут народа». То есть при известном авторе произведения, его местонахождении, его позиции относительно направленности своего произведения, прокуратура в течение нескольких месяцев трусливо инициировала гражданский процесс «за его спиной».

Г.И. Журавлев, адвокат