Газета "Своими Именами" №29 от 16.07.2013

ПРОФСОЮЗ «КОНЕЦ СВЕТА»

Лёха Казачок-Пивовар пребывал в раздумьях. Сегодня он получил от Жмых Кыха предложение организовать профсоюз, что ставило перед Лёхой два сложных вопроса. Во-первых, телевизионное начальство категорически не любило профсоюзы, а потому от этого предложения веяло провокацией. А во-вторых, Жмых на телеканале числился среди первых провокаторов, а это означало, что провокацией не веяло, а воняло.

Сам Лёха на вид был простым парнем из народа, из тех, что любят портить девок на сеновале. Но вот прибежали какие-то злобные тётки, явно сталинистки, сорвали его с девчонки, спустили вниз, стряхнули с его ушей сено и солому, взрыхлили непослушную шевелюру и приказали читать перед телекамерой последние известия. На телевидении с таким имиджем можно было долго иметь кусок хлеба с маслом и даже с икрой. Однако Лёхе хотелось чего-то большего. Хотелось иметь свою программу, где он, Лёха, опираясь на исторический опыт поколений, излагал бы окружающим смысл жизни. Вот почему предложение Жмыха всё же выглядело заманчиво.

Разумеется, жизнь сложнее имиджа, хотя Лёха действительно был из деревенских. Когда-то в одной из деревень средней полосы России обитал зажиточный клан пивоваров. Поговаривали, будто сам Петр I приучил их варить пиво и зорко следил за соблюдением немецкой технологии. Как бы то ни было, но время шло, и квалификация пивоваров росла. Односельчане ценили их, а в период разгула горбачёвщины даже прятали от городских опричников. Однако когда власть переменилась и управлять Россией назначили алкоголиков, варить пиво уже стало невыгодно. Пивовары перешли на самогон, а поскольку квалификации в этом вопросе не хватало, то они очень быстро отравили всех мужиков на селе.

Вот тогда-то Крёстный и послал Лёху в город, чтобы он пристроился на телевидении и начал заметать следы. Лёхе выдали на взятки канистру отборного пива, шматок сала и целых сто рублей денег. Местный участковый был в курсе задач, поставленных перед засылаемым казачком, и потому выправил Лёхе паспорт на фамилию Казачок-Пивовар.

Сразу на телевидение не брали, пришлось подучиться. Лёха обменял шматок сала на справку, в которой говорилось, что Сталин и Берия гонялись за ним, чтобы определить его в Гулаг. С такой справкой Лёху на учёбу приняли без экзаменов. Благодаря ей же, Лёху ещё на первом курсе начали вызывать на телевидение, где он «из зала» ругал Сталина и сталинистов. Это позволяло выживать, потому что Крёстный с момента отъезда прислал только ещё одну сотню рублей. Должно быть, продал уцелевших деревенских девок в бордель, вот и расщедрился.

Особых надежд Лёха на него не возлагал, потому что Крёстный в соответствии с законами рынка перешёл на транзит наркотиков. Тем не менее, когда Крёстного и всех оставшихся в деревне пивоваров перестреляли конкуренты, стало немножко грустно. Лёха уже понял, что в этом рыночном мире выживать в одиночку трудно, а в телевизионном мире - вообще невозможно. Конечно, рассказ на камеру о том, как за ним гонялись Сталин и Берия, пополнял Лёхину кассу, но телевизионная мода изменчива. Приходилось искать новые пути, новые сюжетные линии...

Вот тогда-то Лёха и сошёлся с Кыхом и ещё одним Бандюгой с юга. Опасаясь возможности организации профсоюзов, телевизионное начальство обеспечивало лёгкую утечку информации на всех своих сотрудников-казачков, так что Лёха предварительно мог сориентироваться. Жмых Кых тоже был талантливым малым. Когда началась прихватизация, он достал справку о том, что является представителем малых народов Забайкалья. Более того, в справке говорилось, что он является внучатым племянником самого Дерсу Узала. Благодаря этой справке, неведомо как сохранившемуся лимиту на представителей малых народов и гулявшей в среде высших чиновников моде на катанье в троллейбусе вместе с народом, Кых смог занять высокое второе место в иерархии прихватизаторов.

Казалось бы, всё - вот она, карьера, вот оно, материальное благополучие. Однако опыта ещё не было, а потому удалось наприхватизировать всего на две пластические операции и одно обрезание. Даже новые документы о принадлежности к благородной национальности и о новом имени Альберт закупить не удалось. Кых всё же сохранил эту мечту и очень обижался, когда его звали Жмыхом, а не Альбертом...

Наконец, третий член будущего профсоюза, Бандюга с юга, был весьма крутым существом. С приходом диктатуры алкоголиков и экономическим переходом на открытый грабёж ближнего и дальнего Бандюга последовательно продвигался по воровской иерархии и теперь заслуженно занимал одно из ведущих мест в стране. Родился он в нормальной семье, где детей с младых ногтей приучали к труду, но переход страны к рынку обучил его другому. Поначалу ему пришлось ходить под Батькой Кондратом, но Бандюга проявил выдающиеся способности, и все знали, что с уходом Батьки на покой на его место есть лишь один наследник. И всё же однажды чуть не случился прокол. Бандюга увидел как-то на улице трёх девчонок приятной наружности и предложил им «перепихнуться» у него в бане. Девчонки оказались из гордых казачек, а потому послали его очень далеко, предложили двигаться туда вприпрыжку и по дороге препихиваться с самим собой.

Такого отпора Бандюга не ожидал. В ту пору ещё сохранились пережитки тоталитарного мышления, и прямое силовое давление на казачек не практиковалось. Как быть дальше, Бандюга не знал. А тут ещё о произошедшем узнал Батька и призвал Бандюгу пред свои очи. Но Бандюга проявил верх изворотливости, что ещё более укрепило его авторитет в воровском мире. Он объяснил Батьке, что какие-то коммунистки готовили покушение на жизнь великого Батьки, что и породило конфликт с ними бедного Бандюгана, патриота и отличника.

Батька возмутился. В соответствии с действовавшими на тот момент стандартами, всё зло в мире исходило от коммунистов. Вот почему Батька и причислял себя к ним и даже пользовался поддержкой каких-то коммунистов на выборах в паханат. А тут явные пигалицы тоже выдают себя за грозных коммунисток, хотя, конечно, едва ли они планируют покушение на самого Батьку.

Это была интрига! Батька вызвал к себе руководителей всех силовых структур и приказал разобраться и наказать. Девчонки получили по пять лет, а все остальные их сверстницы-казачки впредь перестали рекомендовать бандюганам двигаться далеко и вприпрыжку. С уходом Батьки на покой и приходом на его место Бандюги в той местности установилась «традиция первой ночи», что должно было пополнять ряды местных бандформирований и обеспечивать преемственность поколений в воровской среде. А назвали всё это восстановлением православных традиций в среде казачества...

Такая демографическая политика не была единственным открытием Бандюги. Земля в тех краях была сказочно плодородна и даже старая табуретка, воткнутая в эту землю, начинала плодоносить уже по первой весне. Вот почему Бандюга нарезал столичным паханам от власти и церкви по нескольку гектаров, после чего чувствовал себя прикрытым, как в танке. Это была его роковая ошибка. С гор спустились джигиты, тоже претендующие на эту землю, а столичные «крышаки» оказались малохольными и продолжали твердить о том, что жить надо дружно. Дело дошло до того, что джигиты начали резать и отстреливать людей уже в Москве, а «крышаки» продолжали дудеть о дружбе.

К сожалению, местное население не желало идти под знамёна Бандюгана, резонно полагая, что следует подождать, пока его пристрелят. В этой обстановке надеяться можно было только на самого себя и свою банду. Не помешала бы и массовая поддержка на федеральном уровне. Вот почему Бандюга и стремился на телевидение, хотя политического кругозора ему ещё явно не хватало.

Первый опыт профсоюзного сотрудничества был реализован в передаче о возрождении сельского хозяйства на Руси, того самого, что загубили коварные коммунисты в период коллективизации. Лёха рассадил Жмыха и Бандюгана в разных концах своей бывшей деревни и, переходя от одного к другому, пел о набожности русского мужичка, его любви к земле и справному хозяйству, когда-то располагавшемуся на этих землях. Но вот появились большевички со Сталиным, всё рухнуло и пришло в запустение. В качестве завершающего аккорда Лёха привел телекамеру на кладбище, где местные воробьи облепили большой гранитный камень на могиле Крёстного.

Это было единственной накладкой в той слезливой передаче. К сожалению, тот гранитный камень технологически и финансово был недоступен крестьянам в период коллективизации, что и представляло всю передачу как явную лапшу. Тем не менее, передача прошла все якобы несуществующие цензуры и художественные подкомитеты, а её участники получили за свои заслуги серебром и аплодисментами. Более того, в конце года предполагался конкурс с большой премией победителю. Пока что Лёха был фаворитом.

А с тем камнем у Лёхи были связаны сложные воспоминания. Когда заезжие перестреляли Крёстного и его братию, возникла задача пышных похорон и траурных речей. Вот тогда-то и появился Профессор-Пивовар. Оказалось, предусмотрительный Крёстный засылал своих казачков не только на телевидение, но и в Академию наук. Профессор долго говорил над могилой о народных традициях, о беспринципности и коварстве тех, что нарушили эти традиции и о необходимости возрождения России. При этом Профессор сотрясал бородкой, которую Лёха про себя назвал ермолкой. Уж очень этот Профессор напоминал свинью в бородке, когда отказался платить в общак свою долю на памятник Крёстному. Впоследствии речь Профессора Лёха иногда использовал на цитаты, но иметь с такими дело даже на телевидении было западло. Почему-то не любили таких в бородках-ермолках, в шапках-ермолках и без них...

Ждать вызова к начальству пришлось недолго. Нашлись доброжелатели, которые стукнули наверх, и это был не Кых. Но Лёха не боялся предстоящей беседы. Дело было не только в полезных советах Бандюгана. Просто уровень идиотизма в стране быстро рос, и на его фоне талантливый парень из народа мог выкрутиться практически из любой ситуации. Совсем недавно снегом занесло дорогу на Питер, а наверху обсуждали, как преодолеть эту напасть с помощью новых правил техосмотра. Другая шумная кампания была связана с критикой низкой эффективности вузов. Сначала внедрили ЕГЭ, поставили превыше всего способность к угадыванию правильных, нравящихся начальству ответов, а теперь стали искать виноватых в том, что упал общий уровень научных работ.

Уровень телевизионного искусства также упал ниже всех допустимых пределов, да и вообще в стране делалось чёрт-те что в области идеологии. Лёха еще помнил времена, когда мастера искусств плакали навзрыд по поводу опеки со стороны КПСС. Не понимали дураки, что всё это им же на пользу. Вон скоро Новый год, и опять покажут по телевизору «С легким паром» работы любителя чужих котлет Рязанова. А ничего нового, сравнимого с этим фильмом, показано не будет, потому что без «опеки КПСС» ничего, кроме секса и мордобоя, в их головы не приходит.

Или ещё одно последнее «достижение» на ниве телевидения. Показали новый фильм о попытках Березовского пристрелить несколько мелких врагов народа. Толи пытались прикрыть настоящих убийц, толи гнали туфту по привычке. Но понять не могли идиоты, что мир замешан на противоречиях, что даже если убрать одно противоречие, на его место придёт другое. В результате перевели Борю из «злых гениев» в «благородные разбойники» типа Зорро. Если они догадаются повесить на Борю и смерть генерала Лебедя, то БАБ сразу станет «национальным героем». Куда катится этот ведомый идиотами мир?!! По-видимому, стук на Лёху исходил от конкурентов, выпустивших эту туфту. Захотели урвать Лёхину новогоднюю премию, вот и стукнули.

Лёха легко отболтался от обвинений в организации профсоюза. Если вам не нравится термин «профсоюз», то переименуем новую организацию в творческое объединение «Конец света». Этот профсоюз-объединение будет выпускать продукцию в диапазоне от политических обзоров до танцевальных шоу. Предполагается также заказать модному композитору соответствующий «Марш энтузиастов конца света». Всё это должно будет внести свежую струю в жизнь обывателя и существенно поднять его сознательность при переваривании идей начальства, внедряемых в его голову через двадцать пятый кадр. Обыватель должен помнить, что только благодаря идеям этого начальства он всё ещё жив и конец света пока не наступил...

Возвращаясь от начальства, Лёха твёрдо решил соскочить из этой страны, руководимой идиотами. Хорошо бы перед этим получить новогоднюю премию. Какая-то липкая всепоглощающая воровская мгла опустилась на всё вокруг, и конец этого света стал вполне реален. Будет ли он называться революцией или «цветной революцией», Лёха не знал и не хотел знать. Бороться на чьей-либо стороне он не мог. Крёстный не запрограммировал его на какую-либо борьбу, да и во время учёбы его на это не настраивали. А Лёха был простым телевизионным парнем из народа, который любил портить девок на сеновале. Канистра пива, шматок сала и сто рублей денег, что ещё надо такому парню, чтобы начать новую жизнь?..

А. Свободин

О ТУ ЖЕ СТЕНУ

Почему я не слышу вашего протестующего голоса, господа?

Когда нас давила царская цензура, когда Протопопов заставлял или молчать, или славословить войну, сколько из вас откликнулось на этот призыв. Вы изнасиловали художественное слово описаниями казачьих подвигов и зверств немецких лейтенантов, вы заполняли еженедельники и ежемесячники фальшивыми оправданиями войны и сказками о каких-то людях, радостно убивающих и гниющих в окопах. И в то время, когда простой обыватель, лишенный чувства яркого представления об ужасах человеческой бойни, даже он задыхался от сознания гибели близких, - вы развязно и самодовольно делали из войны лубочную картину побед и схваток.

Время пришло. Легко не только дышать, но и писать свободно. Высказались ли вы за эти два месяца? Нет, я и сейчас не слышу ваших протестующих голосов против безумия человеческого самоистребления. ..

В ваших руках, в ваших печатных органах в тысячу раз больше силы, чем в доводах тех, кто восстал против бойни с политическим оружием в руках.

Сухим политикам видны только цифры. Вашему восприимчивому художественному сознанию видны развороченные снарядами тела и капли бурой крови, запекшейся на штыках. Во имя этого ужаса вы и должны говорить о войне.

Мы не знаем, когда по соображениям политическим должна кончиться война. Мы на грани великих событий, и война может кончиться и завтра, и через два года. Вам никто не предлагает давать рецепты окончания войны, но свободное слово вложило в ваши руки бич, которым вы можете жестоко хлестать низкое равнодушие к войне.

Вы не гнушались рисовать елки, куличи, подарки и умиление в окопах. Вы смели находить что-то светлое в озверении людском...

Научитесь же быть честными и пишите о других сторонах войны. Пишите о людях, замерзающих с оскаленными зубами в снегу, пишите о цинготных, о сумасшедших, о тупеющих от той самой войны, которую вы славословили. Учите заставлять трепетно ждать мира не во имя того, что подешевеет хлеб и проезд в трамваях, а во имя отрицания войны.

Людей уговаривают сейчас идти умирать во имя крушения милитаризма, забывая, что крушение его не в умеренной выделке пушек и сокращении штатов кавалерии, а в человеческом сознании.

Французская пресса обсахаривала все сообщения с фронта в какие-то стихотворения в прозе, но французская литература прозрела и дала ряд блестящих антивоенных книг. Но мы русские... Ведь в тот самый момент, когда служители мокрыми швабрами отмывали кровь с полов и стен вагонов, выгрузивших кровавую пищу войны в лазареты и на кладбища, сколько из вас в это время сидело в кабинетах и писало деревянные рассказы о сладостях боя и упоении кровью...

Я знаю, кто напишет настоящее слово о войне. Какой-нибудь безногий человек или инвалид с разбитой грудью сядет за стол и правдивыми словами опишет все, что испытывал каждый - втыкающий или отражающий штык. И Европа снова повторит: русская литература - гуманна и идейна... Не смейте даже мысленно становиться рядом с этим инвалидом и говорить: и мы тоже русские литераторы... Вам, зарабатывавшим и карьерствовавшим на чужих костях, - не место в этой литературе!..

Одумайтесь же, подумайте о том, что вы писали, и, если у вас есть гражданское мужество и сознание ответственности за свои строчки,— хоть теперь-то начните кричать - да, кричать - о том ужасе, который должен быть навсегда похоронен в истории человечества.

Аркадий БУХОВ, май 1917 г.

ПОЧТИ С НАТУРЫ

- А в некоторых заграничных цивилизованных странах число убийств не больше одного на сто тысяч населения!

- В день?

- В год.

- Ужас какой! Как же они там живут, чего же они по телевизору-то смотрят?!

- Как чего? Про автокатастрофу. У них там случилась, в позапрошлом, что ль, году…

- А-а, помнят! Значит, сотенка жертв, а то и все двести- риста!?

- Почему сотенка, откуда триста!? Правила там нарушили, на обочину вылетели, бампер помяли, кошку сбили…

- И всё?! И больше с тех пор ничего? Кошмар какой, как же они там ездят-то?!

- Как- как, на велосипедах. Для здоровья.

- Ага, вот что - для здоровья! Больные значит поголовно?

- Наоборот, на велосипедах до девяноста лет, а потом уж все – в колясках. В смысле – пешком ходят, правнуков в колясках возят…

- До девяноста?! Волосы дыбом! Это что ж молодым делать, как же стариков-то прокормить?!

- Проще простого прокормить, у них там взяток не берут и цены не растут…

- Да ладно?

- Не растут.

- Ну, шёл бы ты!

- Говорю же, не берут.

- Да чтоб я провалился!?

- Точно, проверено.

- Не растут, не берут? Это пытка какая-то! А кто проверял-то?

- Ну, политики тамошние.

- Ой, я не могу, тогда всё понятно - нашли проверяльщиков!

- Да они у них там компетентные и не врут никогда.

- Ты чо, издеваешься?

- Точно, не врут! Один политик там раз соврал – и пришлось уйти в отставку.

- Поймали, значит его? Скока миллионов скрыл? Кого развращал?

- В каком смысле?

- Ну, про что он соврал-то? И как поймали? Спецслужбы, что ль, сработали?

- Какие спецслужбы? Он сам признался. Что в речи цифры переврал.

- Как сам? Шантажировали его?

- Да что ты глупости порешь? Говорю же – соврал публично, а потом покаялся. Сам.

- Сам? Просто так? А врачи чего сказали? Психика полностью таво или ещё есть надежда? У него в роду вообще как?

- Насчёт чего?

- Ну, шизофрения или кретинизм, или типа дебилизм врождённый?

- Не слыхал, вроде всё хорошо. Никто не замечен – не пьют, не курят…

- Не пьют? Ни сам, и никто в семье не пьёт?! Ну что ж ты сразу- то?! Тянешь кота за хвост! Так бы сходу и сказал – не пьют… А я чувствую – что- то у них там в этой стране неважно, что- то плохо совсем, что- то вовсе не как у людей!.. Бедняги, маятся- мучаются! Чёрт- те что в стране творится, вот как скажу! Им бы нашу российскую стабильность. Они бы тогда сразу воспрянули, они бы живо увидели, как зелёненький трёхцветный реформатор мелкокопытное процветание за волосатой бутылочной этикеткой прячет! Бр- р- р!..

Приехал я в командировку, поселился в гостинице. Наконец-то после всякой московской суеты появилось время телевизор поглядеть! Расположился в номере с бокалом пива, ноги вытянул, пульт взял.

Сразу попал на сериал. Там менты бандитов по морде бьют. Тьфу! Переключил. Другой такой же сериал. Бандиты ментов прикладывают, и всё по морде, и все по морде! Ы-ых ты!..

Чего-то по-настоящему спокойного, даже сонного захотелось. Переключил на заседание Госдумы. А там – один депутат другого народного избранника – по морде, по морде!

Я скорее на спортивный канал – господи! Бокс! Скачу на другой спортивный канал – ещё хлеще: все в крови, и один другого пяткой по морде лупит. Чемпионат по этому, как его… Так-вам-дам называется.

На очередном канале фильм голливудский – Ли и Чак дерутся, а Джеки Чан им ногой по чану. А сверху на них сиганул Сигал, и коленкой по морде, коленкой по морде!..

О-ох… наконец-то другой канал – там старые-старые кадры про президента. Он сперва всех мочить пообещал, а потом вышел в белой размахайке, взял какого-то здоровяка и – через плечо!..

Матушки вы мои! Говорю я соседу по номеру:

- Чего ж они день и ночь все и всех по морде-то?! Потому что мы в командировку в Мордовию приехали?

- Совсем глупый? – отвечает тот. – Причём тут отдельный регион страны. Это, дорогой мой, все и всех по морде потому, что мы в России. И уж извините меня за утреннее, - добавил он, потирая ссадину на скуле.

- И вы меня, - ответил я, прикладывая холодный бокал с пивом к затёкшему глазу.

Инфля. - Ну что это за сплетни, что это за пустые разговоры якобы про непомерную инфляцию?! Вот у нас, например, «лексус» вчера типа подорожал всего на две сотых процента, на какие-то 500 рублей!

- А как же у нас - хлеб?

- Так и хлеб у вас тоже - на 500 рублей.

Проездом. - Эх, ма! Асфальт новый, фасады подкрашены, мусора нет, толпы нет!.. Президент, что ли, проезжал?

- Очнись, чудик! Мы же в турпоездке по Лондону!

Армия. - Интересно, боеспособна ли наша армия?

- А почему ты сомневаешься?

- Да просто анализирую: то от Грачёва с Ельциным долго не могла отбиться, то от Сердюкова едва отбилась…

Футбой. - Как считаешь, выиграет сегодня «Спартак»?

- Должен. Оборона-то хорошая: окопы на поле отрыты, укрытия от петард в три наката в штрафной площадке сделаны, пространство перед фансектором на стадионе заминировано. Опять же, бронежилеты, каски новые выдали. Одно смущает…

Городские часы. На часах в Токио 18 часов, в Париже – 9 утра, в Москве – 11 часов. В Пупуевске на вокзальных часах – 12 часов 17 минут, на часах мэрии – 11 часов 58 минут, на часах торгового центра – 12 часов 03 минуты…

Гейзер. Руководителей ЖКХ пригласили по обмену опытом в Исландию. И тут же в гейзерах Исландии кончилась горячая вода.

Остановка запрещена. Надо срочно во всех городах убрать с улиц жёсткие металлические каркасы на остановках. Они очень мешают пьяным водителям людей сбивать…

Учёные. - Подумаешь, в Сколково сотню учёных собрали!.. Вот у нас в Можаевке три тысячи народу – и все учёные.

- Не может быть!

- Может. Мы там после этих реформ теперь все шибко учёные…

Соцопрос. - Алё, будьте любезны, вы реформаторов любите?

- Обожаем!

- Ой… А куда я попала?

- Это городское Общество мазохистов.

Это – российское ноу-хау теории относительности.

Пенсионный фонд. - Да что ж это такое?! Двадцать лет вы нам твердили «копите, откладывайте»!.. А теперь не пойму, что вы с этими моими деньгами сделали, что у вас за реорганизации такие? Безобрази… Эй, да вы не слушаете?!

- Слушаем, слушаем. Вы только что сказали «копите, откладывайте», да? Вот мы себе и накопили, отложили…

Пессимист. - Идеальных нет! Нет у нас идеальных! И идеального ничего нету! Вон сторублёвка, я её очень люблю. Но и на ней пиписька нарисована!

- Что же?

- Да танков… Танков у них против этих фанатов маловато!

Тонкости лингвистики. - Алё, а можно министра к телефончику?

- Нет. Он сидит.

- Как?! Уже?!

- Тьфу на вас, типун вам на язык!.. В твиттере он сидит!

Жили-были дед да баба, а детей у них не было. Да и вообще в большом селе, кроме них, никого не было, потому что Сталин всех забрал сперва в колхоз, а потом сразу в ГУЛАГ. Вот однажды во время голода, специально организованного для деда и бабки рабоче-крестьянской властью жидов и коммунистов, дед и говорит:

- А испеки-ка ты, бабка, колобок?

- Сдурел, старый, с голодухи? Из чего я тебе испеку – всю мучицу партномеклатурщики выгребли, а нас с тобой раскулачили!

- Да ты поскреби по сусекам, помети по амбарам…

- Что ж это будет за колобок – пыль одна?

- Колобок как колобок, репрессированный.

- А-а, колобок-репребок?

Вот испекла раскулаченная бабка репрессированный колобок и положила стынуть на газету до вечера. Но колобок как скосил глаза, как прочитал, чего в газетах про 70 миллионов Сталиным расстрелянных пишут, так у него кровь в жилах не то, чтоб к вечеру застыла – тут же в сей секунд заколдобилась. Схватил он дедову справку об освобождении (а тогда у всех в СССР вместо паспортов были такие справки), вписал себя, да и покатился по дорожке.

А навстречу заяц-барабанщик. Колобок ему:

- Всё барабанишь, всё стучишь и стучишь, значит?

- Дык, все в стране стучат. И я стучу.

- Не все! Вот лиса-троцкистка-зиновьевка-каменевка не стучит – исподволь улещает, лаской да посулами.

- Ага, - говорит заяц, навостривши уши. – Вас понял: недолго ей улещать осталось. Небось, туннели от мавзолея к путинским резиденциям копает. Правильно я рассуждаю, товарищ тамбовский волк?

Ну, волк уж тут как тут. Он давно здесь всем товарищ, воет только ночами от полной свободы, а так ничего, терпимо.

- Хватит, - рычит, - всяким колобкам нас баламутить. Скажи спасибо товарищу Рыкову за твою счастливую выпечку, и катись отседова!

Колобок и покатился, но дорогу ему медведь перегородил:

- Ты, панимашь, на кого катишь? Ты на меня, на эмблему Единой России катишь?! Раздухарился тут! Посмотрю я, как ты у меня сейчас запоёшь!

А дальше что рассказывать – сейчас у нас все знают: где Единая Россия, там и сказке конец.

А кто слушал эту сказку из уст радзяковлевых, тот молодец. Или не очень молодец… Ну, не знаю. Или так, или эдак. У нас ведь то и дело трактовки-то меняются!

Евгений Обухов