Газета Суть времени №168

Судьба гуманизма в XXI столетии

Нацистский оккультизм — штука непростая. У солдат и офицеров Третьего рейха на пряжках ремней, как известно, было написано Gott mit uns (С нами бог). И имелся в виду именно христианский бог. Так, по крайней мере, полагали эти солдаты и офицеры. Да, немецкий нацизм находился в сложных отношениях с немецким же католичеством. Но именно в сложных. Говорить об абсолютном отрицании католичества в Третьем рейхе бессмысленно. Да и попробуй его отвергни, если та территория, на которую ты опираешься, двигаясь к власти, — Бавария. То есть не Северная Германия, где антикатоличество было хоть в какой-то степени обосновано (протестантизм там был сильно укоренен), а Южная Германия, не чуждая связи с глубоко католической Австро-Венгерской империей.

Но даже если предположить, что антикатолические акции Третьего рейха носили не пропагандистско-поверхностный, а фундаментальный характер, это ничего не меняет. Потому что для широких общественных слоев тогдашней Германии это знаменовало всего лишь противопоставление протестантской немецкой христианской веры этакому интернациональному католичеству Австро-Венгерской империи. Где место под солнцем получали кто угодно, вплоть до евреев. И, как считали немцы, конечно же за их счет.

Противопоставление немецкого правильного протестантского христианства — неправильному интернациональному католичеству родилось в тех слоях фелькише, которые мы уже обсудили.

Обсудили мы и одного из создателей фелькише — Георга фон Шенерера, этого идеолога пангерманизма и немецкого национализма, врага католиков и иудеев, создателя пангерманской партии, сыгравшей серьезную роль в политической жизни Австро-Венгерской империи конца XIX — начала XX века.

Мы обсудили то, как Шенерер и его последователи противопоставили Гибеллинию, то есть интернациональное по сути своей царство гибеллинов (оно же — священная Римская Империя, оно же — Австро-Венгрия, как ее преемница) настоящей Германии, Германии для немцев, Германии, лишенной австро-венгерского специфического интернационализма. Эту Германию Шенерер, как мы помним, предлагал строить на антииудейской и антикатолической основе — «без Иуды и без Рима».

И, наконец, мы обсудили не только Шенерера, но и одного из его последователей — Люэгера, который восхищал Гитлера еще больше, чем Шенерер.

Кроме Люэгера, у Шенерера был еще один столь же талантливый ученик, с которым у учителя тоже были сложные отношения, — Карл Герман Вольф (1862–1941). Не тот обергруппенфюрер СС Карл Фридрих Отто Вольф, который вел от лица Гиммлера переговоры с Даллесом и знаком многим читателям по фильму «Семнадцать мгновений весны», а тезка этого Вольфа, австрийский политический деятель, отстаивавший в конце XIX — начале XX века крайний немецкий национализм. Этот Вольф входил в партию Шенерера, руководил наиболее радикальным крылом этой достаточно радикальной партии.

Сражаясь за националистические идеалы, Вольф вызывал противников на дуэли. Он был известен разного рода шалостями, породившими сложности в отношениях между ним и Шенерером. Он исключался из партии Шенерера, складывал депутатские полномочия, снова их завоевывал.

И Шенерер, с которым мы познакомились ранее, и этот Карл Вольф, с которым мы познакомились теперь — всего лишь яркие представители одного и того же пангерманистского движения, взращенного в недрах немецкого национализма XIX и предыдущих веков.

Будучи пангерманистским, это движение имело в качестве своей опорной территории Австро-Венгерскую многонациональную империю. А где в такой империи наиболее активен и популярен немецкий национализм и пангерманизм? Конечно же, в тех зонах, где немцы оказываются меньшинством, находящимся в сложных отношениях с не-немецким населением многонациональной империи.

Одной из таких зон была Южная Моравия, где преобладало чешское население. Для противодействия чешскому засилью немецкое население Южной Моравии формировало «чисто немецкие» клубы (ферейны). Мы уже обсуждали эти самые ферейны, изучая движение фелькише. Теперь нам надо обратить внимание на один из таких ферейнов, находившийся в городе Брно, который в рассматриваемый нами период входил в состав Австро-Венгерской империи. Этот город был тогда своеобразным центром южноморавийского немецкого сопротивления чешскому засилью. А где такое сопротивление — там и ферейн.

В Брно сопротивление чешскому засилью осуществлял чисто немецкий ферейн под названием «Немецкий дом». Президентом этого ферейна «Немецкий дом» был промышленник Фридрих Ванек (1838–1919). Этот Ванек, яростный немецкий националист и столь же яростный оккультист, был главой Пражской медной компании и Первой инженерной компании Брно. Обе эти компании были крупнейшими предприятиями империи Габсбургов.

В 1888 году ферейн «Немецкий дом» публикует книгу Генриха Кирхмайера «Древнее германское племя Квади». Квади — это одно из немецких или протонемецких племен, таких же как лангобарды, алеманы и прочие. Для Кирхмайера данное племя являлось таинственным хранителем подлинных, глубинных германских родовых тайн, не имеющих, естественно, никакого отношения к христианству.

В том же 1888 году выходит большой роман «Карнунтум», автором которого является некий Гвидо фон Лист (1848–1919), австрийский поэт, рунолог и оккультист. Гвидо фон Лист знаменит тем, что он создал некое специальное оккультное направление — арманизм. По мнению создателей арманизма, Гвидо фон Листа и Йорга Ланца фон Либенфельса (1874–1954), арманизм являлся подлинной эзотерической верой древних германцев. Причем, верой, которую всячески хотели вытеснить из национального сознания разного рода враги германцев, используя для этого разные средства, в первую очередь христианство.

Гвидо фон Лист когда-то в детстве оказался вместе с отцом в подземельях, находившихся под христианским храмом, испытал некое потрясение и поклялся воссоздать подлинную германскую языческую религию, каковой, по его мнению, является религия бога Вотана.

Вотан, он же — Один — верховный бог в германо-скандинавской мифологии. Он — хозяин той потусторонней Вальхаллы, куда попадают погибшие в бою германо-скандинавские витязи. Он — шаман, знаток тайнописи (рун) и древних сказаний (саг). Он является и царем, и жрецом. Богом войны и победы. Покровителем военной аристократии и повелителем валькирий, дев-воительниц, сопровождающих погибших героев в Вальхаллу.

Итак, начав работу над восстановлением тайной подлинной германской языческой веры — она же арманизм — Гвидо фон Лист опубликовал роман «Карнунтум», посвященный этой тайной вере в тот же год, в который был издан исторический труд Генриха Кирхмайера «Древнее германское племя Квади».

Для Листа нападение племен Квади и Маркоманов на римский гарнизон в 375 году н. э. знаменовало собой предстоящий разгром Древнего Рима (Рим был разграблен варварами в 410 году н. э.). Тем самым, это событие, по мнению Листа, знаменует собой восхождение древних германцев, закончившееся падением Рима. Именно в Карнунтуме, по мнению Листа, начался выход древних германцев на арену мировой истории.

Врагом древних германцев, по мнению Листа, было два Рима — Древний и христианский, который Лист называл «другим». В чем именно состояла тайная религия древних германцев? В романе «Карнунтум» об этом еще не было сказано достаточно внятно. Но этот роман, так же, как и труд Генриха Кирхмайера, согревал душу австрийских немецких националистов конца XIX века.

Издавший Кирхмайера Ванек прочитал роман Гвидо фон Листа. Он был поражен тем, насколько всё, сообщаемое в этом романе, то есть художественном произведении, совпадает с изложенным в как бы научном труде Кирхмайера. Ванек, будучи завзятым оккультистом, счел это совпадение неслучайным. Фон Лист стал для него неким медиумом, сообщающим великие тайны ревнителям подлинной немецкой идентичности. Ванек познакомился с фон Листом. Между ним и фон Листом завязалась регулярная переписка.

Что же касается Шенерера и Вольфа, то Лист, восхитивший своим «медиумным» романом отнюдь не только Ванека, вскоре стал постоянным сотрудником еженедельной газеты «Восточногерманский обзор», издаваемой Вольфом. Лист публикует в газете Вольфа статьи, посвященные магическому значению немецкого фольклора. Лист придает антисемитизму Вольфа и других оккультный характер. Двигаясь в направлении создания арманизма, Лист определенным образом интерпретирует древнегерманскую геральдику, народные обычаи, архаические тевтонские практики, археологию. Лист постоянно читает лекции о служителях культа Вотана. Лист пишет всё новые и новые произведения в вотаническом духе и духе восхваления племени Квади. Приобретая всё большую популярность в движении фелькише, Лист и его соратники превращают это движение, лишенное первоначально внятного оккультистского содержания, в цитадель германского оккультизма, именуемого арманизмом.

В 1905 году Фридрих Ванек, его сын Фридрих Оскар Ванек, Ланс фон Либенфельц и еще около пятидесяти достаточно именитых и популярных пангерманистов, окормляющих движение фелькише, подписывают первый адрес в поддержку общества Гвидо фон Листа. Вскоре в это создающееся общество входят эзотеристы, теософы, мастера различного рода оккультных лож. Общество Гвидо фон Листа открывается 2 марта 1908 года. Ванек и другие покровители жертвуют этому обществу достаточно солидные деньги. Общество начинает еще более яростно разрабатывать тайную германскую нехристианскую, а в общем-то и антихристианскую, религию, она же — арманизм. Внутри общества создается некий орден арманистов.

Развитие арманизма осуществляется Листом и его сторонниками с опорой на теософию Блаватской, изложенную в ее книге «Тайная доктрина», и на произведение Вильяма Скотта Элиота «Утраченная Лемурия». Постепенно Лист и его сторонники всё больше увлекаются оккультизмом Блаватской и Элиота. Жрецов Вотана они превращают в просветленную гностическую элиту посвященных, ту самую, которую Блаватская именует иерофантами. Скрытые и явные божества, рождение мира с помощью божественного дыхания, тайный источник силы, управляющий мирозданием, эволюция космоса — все эти идеи Лист полностью заимствует у вышеназванных авторов. Драконы огня… Боги воздуха… Титаны воды… Коренные расы… всё это вводится Листом в тайную религию германцев, призванную стать ядром мировоззрения для движения фелькише.

И главный покровитель данного начинания — Фридрих Ванек — спиритуалист, считавший себя учеником теософских махатм, и близкие к нему люди, такие как полковник Блазиус фон Шемуя (1856–1920), Фридрих Швиккерт (1857–1930) и многие другие — находятся под абсолютным обаянием оккультизма разного образца, розенкрейцерского движения, алхимии, каббалы в ее различных модификациях.

Все это, конечно, наполняется антисемитским и исступленно германофильским духом. Но при этом материал, который позволяет ускоренно разворачивать начинание, его создатели берут и у так называемого христианского каббалиста Пико делла Мирандола (1463–1494), и у Джордано Бруно (1548–1600), и у Иоганна Рейхлина (1455–1522), и у Иоганна Тритемиуса (1462–1516), и у Агриппы фон Неттесхайма (1486–1535).

И Агриппа фон Неттесхайм, и Иоганн Рейхлин являются для Листа и его последователей главными ориентирами в построении арманистской традиции. Агриппу фон Нетесхайма Лист прямо называет «старым арманистом». Что же касается Рейхлина, то Лист ему буквально поклонялся и считал себя самого не больше, не меньше как реинкарнацией этого великого человека.

Вначале об Агриппе фон Неттесхайме. Это алхимик, оккультист, астролог, авантюрист, военный, автор книг «О тщете науки» и «О тайной философии». Современники считали его чернокнижником. Утверждалось, что некоторые из его книг по демонологии (а Агриппа написал несколько таких книг) обладали собственным разумом и могли сводить с ума тех, в чьи дома они попадали. Утверждалось также, что Агриппа продал душу сатане и держал у себя дома огромного черного пса-демона, который и унес душу этого чернокнижника в преисподнюю. Налицо достаточно явная параллель с доктором Фаустом.

Специалисты считают, что именно творчество Агриппы вдохновило Гёте на написание «Фауста». А сам Агриппа стал прототипом главного героя данного произведения.

Что же касается Рейхлина, то этот средневековый ревнитель тайнознания после окончания нескольких университетов работал судьей, получил дворянство из рук императора Максимилиана в 1494 году. В Италии он встретился с Пико делла Мирандола, который занимался переинтерпретацией каббалы в как бы христианском духе. Делла Мирандола убедил Рейхлина изучать иврит. Рейхлин проявил блестящие способности в этой сфере. И вскоре стал одним из ведущих представителей именно немецкого ренессансного каббализма.

Рейхлин твердо уверовал в каббалу. Он считал, что Платон черпал вдохновение из мистических еврейских книг каббалы. Он также был крупным языковедом, действительным знатоком иврита. Казалось бы, антисемит Гвидо фон Лист не должен был преклоняться перед таким, отнюдь не антисемитски настроенным мудрецом. Кстати, пострадавшим от антисемитов, обвинивших его в защите евреев Кельна. Но Гвидо фон Лист настаивал на том, что тайны арманизма, этой наидревнейшей немецкой гностической религии, первоначальные короли-священники устно передали в VIII веке н. э. рабби города Кельна. И что кельнские рабби из поколения в поколение хранили тайный арманизм, скрывая его в своих каббалистических сочинениях.

Если бы фелькише не было связано с арманизмом, то можно было бы поставить под сомнение прямую прочную связь между фелькише и нацизмом. Или, как минимум, отвергнуть идею о том, что именно фелькише в существенной степени породило нацизм вообще и нацистский оккультизм в частности.

Потому что без связи с арманизмом фелькише было бы всего лишь обычным почвенным националистическим движением. И не более того. Если бы оно было только этим, то можно было бы сказать: «Ну, конечно, вращались многие, в том числе и нацисты, в кругах некоего почвенного националистического движения предшествующей эпохи. И что с того? А где им еще было вращаться? Среда, в которой они вращались, была шире нацизма. Часть ее потом инкорпорировалась в нацизм, а часть нет. Этак можно любого консервативного почвенника представить в качестве предтечи нацизма».

Но в том-то и дело, что фелькише слишком прочно было связано с арманизмом и Гвидо фон Листом. А Гвидо фон Лист и его поклонники слишком прочно были связаны с нацизмом. Два этих «слишком прочно» исключают обвинение в предвзятости, зачастую выдвигаемое в адрес тех, кто настаивает на слишком прочной связи между фелькише и нацизмом, фелькише и нацистским оккультизмом и так далее.

Итак, пока рядовые солдаты и офицеры воевали, имея на пряжках своих ремней это самое христианское Gott mit uns, элита Рейха играла в другие «метафизические игры». Причем, будучи поделенной на несколько кланов, она играла сразу в несколько далеко не христианских «метафизических игр». Нас сейчас интересует некий условный клан «гётефилов» с его игровой спецификой.

Черный Орден СС и некий институт «Аненербе», который занимался интеллектуальным окормлением данного Ордена, обсуждались неоднократно. Роль так называемого черного солнца в символике данного Ордена, вообще в символике СС трудно преувеличить. Нет этого символа — нет СС вообще и данного Ордена — тем более. Давайте для начала не будем погружаться в бездны древней истории и признаем, что сама концепция черного солнца в интересующую нас преднацистскую эпоху была озвучена именно госпожой Блаватской. И именно последователи Блаватской, такие как Гвидо фон Лист, могли предложить данную концепцию нацистам вообще и гиммлеровскому СС в частности. Блаватская предложила концепцию черного солнца в своей книге «Тайная доктрина». Книга была изданна в том же 1888 году, когда были изданы обсужденные нами книги Кирхмайера и Гвидо фон Листа. Значит ли это, что какая-то закулиса вела определенную игру, издавая в определенный период определенные книги? Не думаю. И сообщаю читателю о датах выхода книг только для того, чтобы показать, насколько густыми и определенными по своему содержанию были оккультные посылы в конце XIX — начале XX столетия.

Блаватская утверждала, что черное (или центральное) солнце — это некий незримый высший центр вселенной. Что именно в нем сосредоточено некое высшее творческое начало, то самое, которое гностики называли творческим светом. Блаватская ничтоже сумняшеся проводила параллель между этим творческим светом гностиков и тем фаворским светом, о котором говорили исихасты-паламисты (последователи Палама, христианского мистика, византийского богослова и философа, жившего в начале XIV столетия).

Недобросовестно и поверхностно обсудив историю данного символа, Блаватская далее берет быка за рога и утверждает, что тайна черного света, она же — тайна черного солнца, хранится неким эзотерическим арийским кругом посвященных. Что культовые обряды черного солнца (оно же — центральное солнце) связаны с легендарным древним народом, жившим за Полярным кругом.

В 1910 году уже знакомый нам последователь Блаватской Гвидо фон Лист приравнивает ее черное солнце к первоогню, который нельзя увидеть. Этот огонь Гвидо фон Лист называет богом арио-германцев. Оккультисты из круга Гвидо фон Листа рассуждали в преднацистский период о грядущей эпохе (эпохе Водолея), которая вот-вот начнется и которая связана и с этим черным солнцем, и с особым величием Германии.

Что же касается нацистской Германии, то роль в ней черного солнца была весьма существенна, поскольку именно этот символ (а не арийскую свастику) взяли в качестве основного эзотерические нацистские СС-овские круги, связанные с черным Орденом, замком Вевельсбург и так далее. Для того чтобы обсудить эту тему, необходимо рассмотреть деятельность еще одного немецкого, на этот раз стопроцентно нацистского оккультиста, который находился в сложных отношениях с только что рассмотренными оккультистами.

Сложными я называю отношения между ревнителями разных версий оккультного антихристианского пангерманистского эзотеризма. Карл Мария Вилигут, которого я сейчас предлагаю обсудить в связи с темой черного солнца, находился в сложных отношениях с арманизмом, потому что он стремился создать другой пангерманистский антихристианский эзотеризм — ирманистский. С точки зрения противостояния гуманизму, христианству, с точки зрения погруженности в антихристианский оккультизм нет никакой разницы между арманизмом и ирманизмом. Но поскольку сторонники этих двух сходных нацистских оккультных эзотерик находились в сложных отношениях, то обсуждать тему надо с оглядкой в том числе и на это.

Итак, Карл Мария Вилигут (1866–1946)… Это немецкий оккультист, бригаденфюрер СС, один из властителей нацистских оккультных дум вообще и в особенности — оккультных дум интересующих нас нацистских поклонников Гёте. Он родился в Вене в семье полковника австрийской армии. Карл Мария пошел по стопам отца и стал пехотным офицером австрийской армии (поступил на военную службу в 99 пехотный полк в 1889 году).

В Первую мировую войну участвовал в боевых действиях на русском и итальянском фронтах. Проявил себя как храбрый офицер. К концу войны командовал 59-й пехотной бригадой. Уволился в 1919 году в чине полковника. И сразу же после увольнения приступил к занятиям мифологией древних германцев.

Еще задолго до войны — в 1889 году — Вилигут был принят в масонскую ложу. В 1903 году он выпустил мифологический трактат «Руны Зейфрида». Так что, его послевоенный интерес к мифологии древних германцев родился не на пустом месте.

Теперь о масонстве Вилигута. После войны бравый полковник оказался ввергнут в разного рода материальные неурядицы. Он был разорен. И уверовал в то, что причиной всех его бед является преследование со стороны масонов, которые за что-то ему мстили. Одержимый идеей этого преследования, Вилигут попал в психиатрическую клинику города Зальцбург, провел там четыре года (1924–1927). В клинике ему был поставлен диагноз шизофрения.

В 1932 году Вилигут, оказавшись в Германии, входит в прочные отношения с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Специально для Вилигута в рамках СС создается отдел для изучения ранней истории.

В апреле 1934 года Вилигут получает звание штандартенфюрера (то есть полковника) СС.

В ноябре 1934 года Вилигут получает звание оберфюрера СС (теоретически отвечавшее должности командира бригады СС).

В 1935 году он получает звание бригаденфюрера (то есть генерал-майора) СС. И получает назначение в Берлин.

В 1936 году Вилигут вдохновляет «Аненербе» на раскопки в Шварцвальде, где, по его мнению, находились руины древнего ирминистского храма.

Еще раз оговорив, что с точки зрения стороннего, гуманистически настроенного наблюдателя, ирминизм и арманизм — это две сходные эзотерические гностические оккультные доктрины, в одинаковой степени антигуманистические, в одинаковой степени человеконенавистнические — сообщаю читателю, что Вилигут исполнял в СС роль аж ирминистского священника.

И что речь шла отнюдь не о христианском священничестве. Вилигут в качестве такого священника участвовал в брачных ритуалах, которые внутренний круг СС проводил в своем культовом замке Вевельсбург. Вевельсбург был кузницей кадров СС и одновременно храмом черного солнца (и для ирминизма, и для арманизма — черное солнце одинаково находится во главе угла). Гиммлер считал, что после окончательной победы немцев и установления их мирового господства, в Вевельсбурге будет находиться центр мира.

Черный орден СС, главой которого был Гиммлер, проводил в замке свои сокровенные медитации. Замок, в котором проходили эти медитации, считался средоточием древнейшего немецкого ирминистского духа. Комендантом замка был некий Манфред фон Кнобельсдорф, дворянин, участник Первой мировой войны, кавалер Железного креста, муж Ильзы Дарре, сестры интересующего нас Рихарда Дарре, этого крупнейшего деятеля нацистского Рейха, входившего в круг особых поклонников Гёте, гётевского «Фауста» и творчества оккультиста Штайнера.

Именно Кнобельсдорф, этот друг Вилигута и его яростный поклонник, отвечал за проведение ритуалов и праздников в Вевельсбурге и его окрестностях. Кнобельсдорф писал Вилигуту письма, клянясь ему в ирминистской преданности. Вот вам и Gott mit uns. Готт-то он готт, а какой именно?

(Продолжение следует.)