Газета Суть времени №168

Русский вызов: куда двинутся США?

23 февраля 2016 года нью-йоркская газета The Wall Street Journal, комментируя соглашение о прекращении огня в Сирии, сообщила, что администрация американского президента пока не может преодолеть разногласия по вопросу о том, как действовать в отношении России после ее вмешательства в игру на Ближнем Востоке.

Напряженность этих разногласий в американском властно-политическом истеблишменте иллюстрируется хотя бы недавно возникшим и во многом парадоксальным альянсом «ястребов» из конкурирующих силовых ведомств, ЦРУ и Пентагона, которые согласованно нападают на «беззубую и пораженческую» политику Америки в отношении России. В американских СМИ в последние месяцы нарастает вал противоречивых заявлений военных и экспертов с оценками России, ее политики, экономического и военного потенциалов. Причем в этих заявлениях всё громче голоса неоконсерваторов, призывающих «победить Россию».

Сообщениями о разногласиях между либералами и консерваторами американского читателя не удивишь. Но The Wall Street Journal — это весьма авторитетное издание, которое, к тому же, достаточно регулярно публикует аналитические оценки Совета по международным отношениям (СМО). И потому такая статья может быть расценена как сигнал тревоги, обращенный к политическому истеблишменту в связи с «расколом мнений» в отношении России в американском «политикуме».

Совет по международным отношениям — один из старейших американских аналитических центров — по сути, является неофициальным внешнеполитическим ведомством США. Его организатору, советнику президента Вудро Вильсона полковнику Эварду М. Хаузу, была поставлена задача создать интеллектуальную площадку, лишенную идеологической окрашенности, на которой представители разных партий и групп интересов, включая транснациональные корпорации, могли бы в конфиденциальном режиме обсуждать вопросы внешнеполитического курса страны.

Специфика согласования позиций между демократами и республиканцами, которые также в разных источниках условно именовались федералистами и глобалистами, изоляционистами и интервенционистами, наложила свой отпечаток на всё, что связано со СМО. В том числе на историю его создания, которая началась 30 мая 1919 года в отеле «Мажестик» в Париже, куда прибыли американская и английская делегации для участия в Версальской мирной конференции. Тогда участники закрытой встречи договорились об учреждении Института международных отношений с филиалами в Великобритании и США для неофициального согласования вопросов внешней политики двух стран.

Однако этот проект был реализован не сразу. Историк СМО Питер Гроуз в книге «Исследование продолжается» (1996 г.) подчеркивает, что именно американским внутриполитическим противостоянием объясняется тот факт, что в США принятое решение не было воплощено в жизнь. Британский Королевский институт международных отношений, получивший известность под названием Чатэм-Хаус, начал функционировать уже через год, в то время как его американский визави быстро развалился из-за «сопротивления изоляционистов», точно так же, как годом раньше распалась американская Лига свободных наций.

И лишь в 1921 году, после того как экспертное сообщество под руководством полковника Хауза объединилось с элитным клубом нью-йоркских финансовых и юридических компаний, новая структура, перенявшая принципы работы и название этого элитного клуба — Совет по международным отношениям — начала работать как независимая организация.

Первым ее председателем стал республиканец Э. Рут, бывший госсекретарь при президенте США Теодоре Рузвельте, а президентом — посол США в Великобритании, демократ Дж. Дэвис. Большая часть членов СМО представляла крупные корпорации северо-востока США (к которым относились группы Рокфеллеров и Морганов), нацеленные на активную внешнеэкономическую экспансию, которые получили название «Восточный истеблишмент».

Именно глобалистская направленность СМО стала главной причиной его критики в США как со стороны левых, так и со стороны правых. Наиболее выраженный характер эта критика приняла после окончания Второй мировой войны, когда в американском обществе началась резкая поляризация политического спектра.

Консерваторы заявляли о «заговоре либерального истэблишмента» во главе с Дэвидом Рокфеллером, которого обвиняли в «сговоре с коммунистами», имея в виду его членство в Фабианском обществе. Левые говорили о планах американского капитала по осуществлению глобальной гегемонии. Так, Лоуренс Шоуп и Уильям Минтер в книге «Мозговой центр империи: Совет по международным отношениям и внешняя политика США» писали, что после Второй мировой войны СМО, обслуживающий мировую олигархию, разрабатывал «концептуальные проекты нового мирового порядка; более того, это был именно тот вид деятельности, для которого и создавался Совет».

Одним из самых упорных критиков СМО в стане правых стало так называемое «Общество Джона Берча». Эта ультраконсервативная организация была создана в декабре 1958 года промышленником Робертом Уэлчем и названа в честь американского разведчика Джона Берча, убитого коммунистами в Китае в августе 1945 года. Организация ставила целью «защиту Конституции от посягательств и борьбу с коммунизмом на территории США». Роберт Уэлч имел прочные связи с инициатором американской антикоммунистической «охоты на ведьм» сенатором Джозефом Маккарти и спонсировал его избирательную кампанию в 1950 году. «Общество Джона Берча» появилось на свет через год после смерти Маккарти и стало своеобразным продолжением его дела.

Начал Уэлч с того, что назвал глобалистский СМО агентом «мирового коммунистического заговора». Как и Маккарти, он видел в коллективизме главную угрозу западной культуре. В широко разошедшейся «Голубой книге Общества Джона Берча» Уэлч назвал американских либералов «тайными пособниками коммунистов», которые обеспечивали прикрытие для наступления коллективизма и конечной целью которых была замена западной цивилизации на «всемирное правительство во главе с социалистами». В книге «Политик» Уэлч заявил, что «Совет по международным отношениям во главе с Дэвидом Рокфеллером желает установить мировую тиранию». (Нужно отметить, что Совет по международным отношениям действительно после Второй мировой войны и по настоящее время в основном контролируется группой Рокфеллеров, о чем говорит стабильный перевес представителей этой группы в органах управления СМО.)

Впоследствии Уэлч добавил в перечень объектов критики Бильдербергский клуб и Трехстороннюю комиссию. К слову, Трехсторонняя комиссия — это еще одна аналитическая структура, созданная и контролируемая СМО, действующая в рамках его концепции и объединяющая представителей стран Северной Америки, Западной Европы и Японии. Учитывая закрытый характер СМО, куда не допускаются граждане других государств, площадки типа Трехсторонней комиссии позволяют обеспечить неофициальный межгосударственный диалог, не вторгаясь в американскую «святая святых». Первым сопредседателем Трехсторонней комиссии со стороны США был Збигнев Бжезинский, сейчас эту функцию выполняет автор концепции «мягкой силы» Джозеф Най.

Но вернемся к «Обществу Джона Берча». Роберт Уэлч неоднократно делал заявления, которые ставили под сомнение последовательность его позиции. Например, требовал вывода американских войск из Вьетнама на том основании, что борьба администрации Дж. Джонсона с коммунистами во Вьетнаме якобы являлась частью коммунистического заговора с целью захвата США. Кроме того, масса абсурдных претензий к правительству США, — например, требование отмены системы социального обеспечения и хлорирования воды как признака системы «всеобщей медицины», а, значит, коммунизма, — делала движение маргинальным и тем самым обесценивала его критику СМО.

Сейчас главный редактор издаваемого Обществом журнала The New American Уильям Джаспер, который является членом Общества с 1976 года, продолжает активно эксплуатировать тему угроз нового мирового порядка и рисков отказа Америки от государственного суверенитета в угоду транснациональным корпорациям. Джаспер не устает утверждать, что СМО, поддерживающий установление нового мирового порядка, тем самым представляет угрозу суверенитету самих США.

Многолетние нападки Общества на СМО вполне можно было бы не обсуждать, если бы не формирование вокруг его идей нескольких вполне значимых «элитных» центров.

Во-первых, член «Общества Джона Берча» конгрессмен Ларри Макдональд был соучредителем фонда Western Goals Foundation, одним из главных спонсоров которого стал техасский нефтяной магнат, миллиардер Нельсон Бункер Хант. В свое время Хант участвовал в разведке и разработке ливийских нефтяных месторождений, которые позже национализировал Муаммар Каддафи. Частная разведывательная организация Western Goals Foundation имела филиал в Великобритании, который пользовался большим уважением в среде британских консерваторов. Подробный разбор этого сюжета мог бы увести нас от темы статьи, но пока нужно зафиксировать эту линию связи «Общества Джона Берча» с крупным нефтяным бизнесом и англичанами.

Во-вторых, со-основатель «Общества Джона Берча», адмирал в отставке А. Бэрк, в 1962 году участвовал в создании Центра стратегических и международных исследований (ЦСМИ) Джорджтаунского университета, который был создан по инициативе тогдашнего директора ЦРУ Рэя Клайна. ЦСМИ, тесно связанный со спецслужбами, занимался вопросами национальной безопасности с упором на стратегии в энергетике, обеспечивал интеллектуальную поддержку нефтяных корпораций.

Отметим, что с 1977 года ЦСМИ оказался в плотном взаимодействии со СМО через Генри Киссинджера. Киссинджеру после его ухода с госслужбы была нужна база для исследований. Этой базой стали Йельский Университет и ЦСМИ, куда Киссинджер пришел по приглашению его основателя Дэвида Эбшайра.

«Нефтяная подкладка» Общества Джона Берча и его аналитических союзников не случайна. С начала 1960-х и до середины 1970-х годов в США был создан ряд неоконсервативных аналитических центров, обеспечиваемых преимущественно именно богатеющими «нефтяными» семьями в южных и западных штатах США. Наиболее влиятельными среди этих центров были ЦСМИ и Фонд Наследия (Херитидж Фаундейшн). Они фактически составили интеллектуальное ядро «юго-восточного истеблишмента» США в противовес упомянутому выше «северо-восточному истеблишменту».

Таким образом, дело не в самом «Обществе Джона Берча», суждениями которого можно было бы пренебречь, а в том, что это общество является одним из «зародышей» определенной интеллектуальной системы. Системы, создаваемой нефтяниками и отстаивающей их интересы. Эта система оказывается постоянным — притом весьма активным и настойчивым — инициатором сдвигов «вправо» американской внешней политики.

Накануне избирательной кампании Рональда Рейгана критика в адрес СМО, в том числе от структур типа «Общества Джона Берча», лилась со всех сторон. Когда Рейган был избран президентом США, СМО, сохраняя репутацию площадки широкого общенационального элитного диалога, был вынужден также несколько сдвинуться вправо и ввести в свои руководящие органы несколько ключевых фигур из среды консерваторов, в частности, Дж. Киркпатрик, назначенную при Рейгане постоянным представителем США при ООН.

Десятилетие, предшествовавшее избранию Рейгана, было непростым для СМО. Война во Вьетнаме, расколовшая американское общество, вызвала аналогичный раскол и в Совете. Поводом для конфликта стало назначение Д. Рокфеллером горячего сторонника вьетнамской войны Уильяма Банди редактором журнала СМО — «Форин Аффэрс» — вместо ушедшего в отставку Г. Армстронга. Часть членов СМО выступила резко против этого назначения. Дело приняло настолько серьезный оборот, что Рокфеллеру пришлось вмешиваться лично. Питер Гроуз в упомянутой книге «Исследование продолжается» сообщает, что этот «бунт» был жестко подавлен, упорствующих «диссидентов» лишили членства в СМО. Этот провал в деле урегулирования национальных межэлитных интересов (в том числе повлекший за собой расширение «демократизации» в управлении СМО), помимо прочего, стал одной из причин снижения влияния Совета в 80-е годы ХХ века.

Тем не менее, СМО и в этот период последовательно проводил курс на снятие политической напряженности между США и СССР хотя бы в самых «острых» аспектах этой напряженности. После развала СССР СМО также в целом продолжает отстаивать относительно взвешенную политику в отношениях между США и Россией. Прежде всего по линии так называемого «второго направления дипломатии» (англ. Track II diplomacy), то есть с использованием неофициальных каналов взаимодействия между государствами (что позволяет предвидеть и смягчать возникающие конфликты на уровне официального дипломатического процесса).

Для обеспечения связи по «второму направлению дипломатии» привлекаются влиятельные представители академического сообщества, религиозные лидеры, руководители влиятельных некоммерческих организаций и т. п., у которых имеется бóльшая свобода высказываний и действий в сравнении с высокопоставленными чиновниками.

Одной из наиболее влиятельных американских фигур в сфере «второго направления дипломатии» много лет является Генри Киссинджер, выходец из Германии, чья карьера началась в 1955 году после знакомства с советником президента Эйзенхауэра Нельсоном Рокфеллером. Последний ввел Киссинджера в СМО, где он занимался темой атомной энергетики, а затем всем спектром вопросов национальной и международной безопасности.

После выхода книги «Ядерное оружие и внешняя политика» Киссинджер получил предложение работать в Госдепартаменте (работал советником по нацбезопасности президента США в 1969–1975 годах, госсекретарем с 1973 по 1977 год, при президентах Р. Никсоне и Дж. Форде). И за 60 лет официальной и неофициальной дипломатической службы приобрел репутацию патриарха внешней политики.

В настоящее время 92-летний Киссинджер является председателем совета директоров международной консалтинговой фирмы Kissinger Associates, Inc, входит в Международный совет J. P. Morgan Chase& Co, является советником и членом попечительского совета Центра стратегических и международных исследований США, почетным членом Международного олимпийского комитета и так далее.

На протяжении полувека Киссинджер выступал неформальным миротворцем, участвуя в «разгребании» сложных ситуаций, в которые попадало руководство США.

Именно Киссинджер, будучи в ранге госсекретаря, вел переговоры о выводе американских войск из Вьетнама, а также был стал одним из ключевых авторов стратегии «разрядки» в отношениях с СССР. Неслучаен тот факт, что сейчас, когда градус напряженности между Россией и Западом резко повысился, СМО снова задействует эту старую стратегию: Киссинджер сейчас, в момент предельного обострения российско-американских отношений, приехал на встречу к российскому президенту. Как вряд ли случайно и то, что вскоре после этой встречи, несмотря на очень громкие протесты американского военного командования и большинства «правых» аналитиков, процесс мирных переговоров по Сирии сдвинулся с мертвой точки.

Университет Пенсильвании в течение многих лет регулярно публикует рейтинги влиятельности экспертно-аналитических центров мира. За последние годы влиятельность СМО, оцениваемая по этим рейтингам, резко снизилась. На шкале, задаваемой рейтингами университета Пенсильвании, СМО сейчас занимает место в конце первого десятка. И тем не менее, есть основание предполагать, что реальное влияние СМО не вполне отражается данными рейтингами. И что СМО пока что удерживает за собой ведущую роль в формировании внешней политики США.

На чем основано такое предположение? Прежде всего, на том, что США пока удерживаются от перехода к совсем уж резкой конфронтации с Россией. При этом только СМО предлагает хоть какой-то вариант согласования интересов России и США. А подавляющее большинство американских аналитических центров в своих политических рекомендациях в отношении России занимает в этом вопросе совсем иную, отчетливо более воинственную позицию. Даже традиционно «умеренные» центры вроде Брукингского института начинают заигрывать с «правыми».

Так, например, 2 февраля 2015 года правые аналитические центры, а именно Атлантический совет, Центр новой американской безопасности и Чикагский совет глобальных отношений выпустили совместно с Брукингским институтом отчет под названием «Сохранение независимости Украины: что следует делать США и НАТО». В этом отчете авторы в жесткой форме рекомендуют правительству США оказать Украине широкую военную поддержку, в том числе в виде «летальных вооружений», для нанесения существенного урона воюющим на востоке Украины непризнанным республикам, что будет сильным ударом по России в сочетании с «кумулятивным эффектом от западных экономических санкций». Такая стратегия, по мнению авторов доклада, вынудит Москву «вести переговоры об истинном урегулировании, которое позволит Украине восстановить полный суверенитет над Донецком и Луганском».

Подчеркнем также, что именно правый Чикагский совет по глобальным отношениям, а не СМО, выбрал в качестве площадки для своих выступлений Дж. Фридман, директор «правой» разведывательно-аналитической компании «Стратфор», который в «Прогнозе на десятилетие: 2015–2025» предрек России повторение ситуации 1991 года. Так, на пресс-конференции в начале февраля 2015 года, которая прошла в Чикагском совете по глобальным отношениям, Фридман обозначил приоритет внешней политики США: «Дестабилизация — это главная цель наших действий во внешней политике, не строительство демократии. После наступления дестабилизации страны мы можем сказать, что миссия выполнена».

Необходимо отметить, что в уже упоминавшемся глобальном рейтинге аналитических центров Университета Пенсильвании Атлантический совет находится на 9-м месте по влиятельности среди американских think tanks, а Чикагский совет по глобальным делам — на первом месте среди «перспективных» центров. Упомянутый отчет об их совместной работе находится в пятерке самых влиятельных публикаций, выпущенных американским аналитическим сообществом в 2015 году.

Таким образом, наблюдается тенденция к консолидации американских интеллектуальных «правых сил», что отметил, в том числе, и Университет Пенсильвании: в номинации качества «межцентрового» взаимодействия он поставил Атлантический совет на первое место.

На этом фоне роста «правых» влияний в США Совет по международным отношениям — ведущий аналитический центр, возглавляемый республиканцем, — продолжает призывать к хотя бы минимально взвешенной и неконфронтационной политике на российском направлении. И администрация Обамы — пока — в основном пытается реализовать именно такую политику.

При этом нужно отметить, что в части генеральных оценок текущей мировой ситуации и роли России в ее трансформациях мнения обоих политических лагерей США достаточно близки. Их объединяет, прежде всего, признание неожиданного приобретения Россией роли крупного геополитического игрока.

Аргументируя это утверждение, и «правые», и «левые», и «центристские» аналитики ссылаются на цепочку событий, которая начинается мюнхенской речью В. В. Путина 2007 года, продолжается российской операцией по принуждению к миру в Абхазии и Северной Осетии в августе 2008 года и имеет в качестве следующего звена присоединение Крыма и жесткую позицию России по Донбассу. Последнее из существующих пока что звеньев этой цепочки — российское вмешательство в войну с ИГИЛ в Сирии, которое очевидным образом сорвало разработанный с участием США сценарий свержения Башара Асада.

Однако в том, что нужно делать Америке перед лицом этого нового российского вызова, и в первую очередь на наиболее «горячем» на сегодняшний день «сирийском» направлении, предложения условно «левого», по американским понятиям, СМО и его «правых» оппонентов в основном достаточно серьезно расходятся.

(Окончание следует.)