Газета Завтра 201 (40 1997)

ДВА МЕТРА РУССКОЙ ЗЕМЛИ

Владимир Винников

Все знают: пьяница с себя последнее продаст. Мемуары Александра Коржакова рисуют впечатляющие сцены непрерывного литейного процесса по стаканам, фужерам и бокалам, которым занимаются властные круги “новой России”. Мост у Никольского, колесо “Боинга”, аэропорт Шэннон, дирижерская палочка немецкого оркестра — международно известные памятные места и реликвии жизнедеятельности только одного, правда самого заметного, представителя этих кругов. До сих пор неизвестно, с трезвых ли глаз приказывали штурмовать Дом Советов и бомбить Грозный. Однако все это — хотя и печальные, но следствия. Есть, наверное, и причины: тяжелое детство при тоталитарном режиме, долгое непризнание заслуг, какие-то физические недостатки. Есть, конечно, и условия, в которых указанные причины перетекают в указанные следствия: демократическим путем полученная власть; народец, тоже способный закладывать за воротник или, за неимением оного, просто пить, квасить, кстить, оттягиваться, дергать, накатывать и т.д.

Но есть еще и возможности — не придет же какой-нибудь шумейко в магазин или к бабке-самогонщице и не прикажет налить себе стопарик, особенно представляясь всем как демократ и рыночник. Надо еще суметь свою власть в желанный стопарик сконвертировать. Делается это через деньги. И, чтобы на них покупать стопарик, машину “БМВ”, “Мерседес-пашу” или семигектарный участок с дачей в Никольском, надо чего-то своей властью продавать. Раньше пили, может, и не меньше, но продавали сделанное своими руками. Теперь от этой порочной практики отказались, потому что ежели руками чего-то делать, то меньше будет времени на литейный процесс по фужерам, стаканам и бокалам.

В ход пошли вначале сбережения населения, а потом — заводы, рудники, месторождения полезных ископаемых. Приватизировали, так сказать. И — что получили? Заводы стоят, денег нет и не было — все ушло куда-то. Может, пропили, а может, отложили на черные канарские или багамские деньки. Теперь вот осталась земля. Продать ее — и все, больше продавать будет нечего, “реформы” успешно завершатся. Кто ж ее, землю-то нашу, покупать станет, — спросите, у крестьян денег же нет? Да по-разному: где “новорусские” бандиты, а где и зарубежные инвесторы. То-то будет славно, когда Ставрополье и Кубань проинвестируют ваххабиты, Калининград — немцы, а Сибирь и Дальний Восток — американо-японо-китайский консорциум.

Не говоря уже о христианском отношении к земле как Божьему достоянию, для русской культуры она — понятие особое. Это — не территория, не вещь, а самостоятельный и самоорганизующийся процесс, своего рода живое и включенное в бытие мира существо. “О, Руськая земле! Уже за шеломянем еси!” — весьма характерное обращение русского человека к “своему” пространству. Оно настолько свое, что воспринималось буквально как “мать-сыра земля”, которая, словно детей, объединяет семьи в общины, а общины — в народ. Государственные пропойцы готовы торговать матерью.

Всякий русский был братом другого русского (и нерусского) через общую землю. Именно этот архетип земли-кормилицы лежал в основе императива “Стоять за землю русскую!”, который проходит через всю историю русского народа, русской государственной общности. В некотором смысле вся наша история — это наша география. “Лишней” земли у русского народа не может быть по определению, как не бывает у человека “лишней” руки или головы.

Возможно, это мистика, но всякий правитель, который покушался рассечь органическое единство народа и земли, превратить русский народ в нацию,- погибал не мирной смертью, а род его пресекался: от Ивана Грозного, делившего землю на “земщину” и “опричнину”, до Николая Второго, позволившего Столыпину вводить “отруба” и хутора.

Исключений из правила до сих пор не было. Сказавший веское слово против продажи земли Александр Лукашенко тем самым сконцентрировал энергию нашей земли на себя. И если кому-то кажется, что расчленение СССР сошло с рук, то ему надо перекреститься, и не раз, потому что в России “Бог долго ждет, да больно бьет”. А если не верят пословице, то и некий немец сетовал, что, мол, “русские долго запрягают, но быстро ездят”… В 4-ю годовщину трагедии 93-го на митинге кто-то напомнил, что в тот же день 40 лет назад был запущен первый искусственный спутник Земли. И вспомнился почему-то Юрий Гагарин, который удивлялся тому, какая она небольшая, наша планета, наша земля. И его “Поехали!” тоже вспомнилось. Умели же наши отцы быстро ездить, а не только пить на дорожку! Да и какой русский не любит быстрой езды?!

Запрягайте же, хлопцы!

Владимир ВИННИКОВ