Газета Завтра 486 (11 2003)

ДЕМОКРАТИЯ : КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ В РОССИИ

Михаил Малютин

18 марта 2003 0

12(487)

Date: 16-03-2003

Author: Михаил Малютин

ДЕМОКРАТИЯ : КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ В РОССИИ

Впервые в комплексе технологии фальсификаций на общегосударственном уровне были задействовано весной-93 — на небезызвестном апрельском референдуме о "доверии Ельцину". Де-юре то голосование ("да—да—нет—да!") результатов не имело, но на нем де-факто была получена общественная санкция на насильственное уничтожение советской системы государственности. Бумаги ЦИК в октябре-93 сгорели — так что точно выяснить многое уже никогда будет нельзя. Тогда в абсолютном большинстве случаев назначенные Ельциным губернаторы "сыпали" за Пахана с наглой откровенностью, а Советы — тогда еще демократически избранные в 1990 году — впервые столкнулись с тем, что депутаты фактически не имели никаких форм контроля за закрытыми участками (армия и войска МВД — особенно за пределами России, КПЗ и т.п.).

В декабре-93 Ельцина интересовало только принятие "собственной конституции". Когда в "ночь чудес" (на ТВ готовились справлять победу над "русским быдлом" и додумались до прямой трансляции — дальше эта ошибка была исправлена) стало ясно не только то, что побеждает по списку "сын юриста" и "Россия — ты одурела!", но и ПОЛОВИНА ИЗБИРАТЕЛЕЙ СТРАНЫ ПРОСТО НЕ ПРИШЛА НА ЭТОТ БАЛАГАН, власти поступили не просто, а очень просто. Немедленно вырубили телнтрансляцию, а утром объявили на весь мир, что за конституцию "сколько надо — столько и проголосовало". Поскольку в тот раз было "четыре голосования в одном флаконе" ("конституция", Совет Федерации — двое от каждого субъекта, Дума-депутат и Дума-список), а центральная власть явно растерялась, местные же "прятать концы в воду" еще не умели — о наглой фальсификации того голосования писали все кому не лень: от радикал-демократа Собянина, увидевшего в случившемся конфузе "номенклатурный реванш", до моей публикации в "Новой газете": "Фальсификация закончена — забудьте".

Пожалуй, наиболее честными (и потому вызвавшими у оппозиции неоправданные иллюзии) были думские выборы-95. Ельцин "дистанцировался" от них (ибо не был заинтересован в успехах Черномырдина, Гайдара и Скокова как потенциальных преемников — и конкурентов на президентских выборах), Тель-авидение не давило в стиле: "чтоб не грянула беда — говори ты власти "да!", или "голосуй, а то, понимаиш!". Губернаторы, как всегда, были заинтересованы только в одномандатных округах (учитывая, что больше половины ельцинских назначенцев в том и следующем году слетело с постов — результаты нажима с их стороны сплошь и рядом были обратные), поэтому по спискам вышел большой конфуз. КПРФ первой с отрывом в два раза от ближайшего списка, второй — Жириновский (по нынешнему говоря, "против всех!"), только третий "Наш дом — газпром", и всего 4 списка оказалось в Думе, причем "Жириновский для образованцев" (псевдоним — Явлинский) едва прошел через 5%. Со списками публично, в смысле подсчета, "работали" неделю — но ничего не смогли даже нахимичить, ибо пятыми все равно были "Коммунисты—Трудовая Россия", получившие 3 миллиона голосов на Урале и восточнее.

Тогда впервые выяснилось (причем власть это "технологически поняла" раньше оппозиции), что у нас уникальная страна в смысле подсчета голосов: она растянута на 10 часовых поясов, причем половина избирателей живет в предпоследнем (европейская Россия). Вообще говоря, не исключено, что некоторые списки (КРО Лебедя—Скокова или трудороссы) тогда действительно преодолели пятипроцентный барьер: им и "Женщинам России" не хватило 200-300 тысяч голосов. На опыте 1993-95 годов фирма "Меркатор" сумела разработать алгоритм прогноза подсчета голосов по стране, а народные умельцы из "ГАС-Выборы" — отработали технологии представления их по ТВ. Березовский, его заклятый друг Коржаков и прочие "обиженные ельцинским режимом" его тогдашние "столпы" ныне открыто говорят, как все это делалось "в натуре" — однако сплошь и рядом забывают о "чисто конкретных деталях", которые должны интересовать тех, кто не хочет пережить подобного еще раз.

Совсем как при старом режиме, на регионы из Москвы спускалась "разверстка" с контрольными цифрами — сколько голосов должно быть подано "за всенародного" в том или ином субъекте Федерации. Далее реальные голосования в первых 5-6 малонаселенных часовых поясах давали возможность уточнить реальные "отклонения от орбиты" в сравнении со старыми голосованиями и прогнозом текущего — и приготовиться к Большой Фальсификации в европейской России. Лужковская Москва (почти 7 млн. избирателей), Питер — около 4 млн. и Ельцинбургская область — аналогичная по численности, а также более 5 млн. в Московской области создавали власти НЗ в 20 миллионов "потенциальных голосов" (пятая часть всех избирателей страны!), которые можно было сначала "нарисовать виртуально" в электронной версии — ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПОДТАСОВЫВАЯ РЕАЛЬНУЮ ЯВКУ, а потом хоть как-то "подкрепить протоколами".

А лишний час (на голосование на исконно русской земле Кенигсбергщине) давал раз за разом искомое время "на сведение концов с концами" для предъявления результатов ФАПСИ по ТВ. Именно по этой модели два раза в 1996 году фальсифицировалось голосование за ЕБН, а в 1999-2000 гг. стране "впиарили" нынешнего "господина Гексогена" — с во-о-от тааким рейтингом-врейтингом... Есть смысл, однако, уточнить, чем эти стандартные спектакли отличались друг от друга, ибо только в застойном анекдоте "бледнолицый брат Василий Иванович" способен раз за разом наступать на одни и те же грабли"…

В июне-96 эта методика только отрабатывалась впервые, до конца в нее власти не верили, степень готовности оппозиции к реальному сопротивлению фальсификациям была режиму не очень ясна, региональные же власти не очень верили в темпы роста поддержки Ельцина — о которых трещала социология по СМИ. Поэтому цель была очень простой — Ельцин должен был выйти первым во второй тур любой ценой! Грубые региональные фальсификации оказались основной технологией — скандалы в Татарстане, Башкирии, Дагестане, Ростовской области (где, в конечном счете, итоговые голоса по регионам у Зюганова и Ельцина для простоты фальсификации "поменяли местами") замолчать тогда не удалось даже центральным СМИ. В июле-96 все это было повторено во втором туре уже более спокойно и самоуверенно. Впрочем, если верить Коржакову — тогда уже выгнанному за историю с "коробкой из-под ксерокса", Ельцин реально проиграл и второй тур, с чем согласно уже меньшинство аналитиков (про первый мало кто решается спорить всерьез). В первом туре "нарисовали-передали" минимум 3 миллиона голосов, то есть около 5%, во втором — побольше (скорее всего, не менее 5 млн.)

Голосование на думских выборах 1999 года впервые продемонстрировало раскол административного ресурса "партии власти в общероссийском масштабе. В конечном счете (как и в 1992-93 и в 1995-96 годах), в ситуации острой борьбы за центральную власть опять произошла капитуляция оппозиционной бюрократии перед нагло-агрессивными "новыми русскими"… Ни КПРФ, ни "Отечество — Вся Россия" не смогли и не захотели договориться о "параллельном подсчете" голосов в общероссийском масштабе — который наверняка резко отбросил бы назад "Единство" (ему "нарисовали" через ФАПСИ голоса, почти равные результату КПРФ), сократил результаты СПС и оставил бы за пределами Думы "блок Жириновского" — который через 5% буквально втащили — во имя "пропутинского большинства" в будущей Думе. КПРФ в этой кампании никто особенно не трогал — и она фактически смирилась с ролью "первого парня на думской деревне". У "Отечества" отняли 2-3 миллиона голосов по минимуму, столько же прибавили "Единству", еще пару миллионов "нашли с барского стола" СПС и Жириновскому…

Внезапная новогодняя отставка Ельцина смешала планы оппозиции — даже если допустить, что она к чему-то всерьез готовилась в 2000 году. На этот раз режим продемонстрировал, что полное игнорирование самого факта существования всех конкурентов — не менее сильное оружие, чем информационный террор. Впрочем, Ельцин впервые стал президентом России в 1991 году в рамках аналогичного подхода. Неявка населения на "предопределенные выборы" оказалась главным противником Путина в 2000 г. Трудно сказать, почувствовал ли режим эту угрозу всерьез в ситуации, когда на его сторону открыто перешли "красные губернаторы" густонаселенного юга (Краснодарский и Ставропольский края, Волгоградская и Воронежская области прежде всего). Реально кандидата КПРФ в тот раз не предали из "товарищей по партии" только Любимов в Рязанской, Лодкин в Брянской и Стародубцев в Тульской области. Денег в регионы толком в этот раз не дали — поэтому до Урала включительно явка была низкой, результаты Путина не слишком опережали Зюганова и в рамках первоначально заявленной ФАПСИ общефедеральной явки. Стало ясно, что второго тура не избежать. Тогда явку в европейской России резко "повысили" (на несколько миллионов) — ибо надо было любой ценой гарантировать победу Путина в первом туре. В этот раз Зюганов попытался судиться; похоже, он вообще не очень надеялся на подобный результат, и когда "второй тур" нагло украли, увеличив первоначальную явку не менее, чем на 5 млн. — попытался сопротивляться. В очередной раз весной-2000 выяснилось, что общефедеральный параллельный подсчет голосов КПРФ-НПСР — пока является мифом, а к борьбе на юридическом "поле боя" организация абсолютно не готова.

Это тем более непонятно, поскольку на региональном уровне технологии борьбы с фабрикациями результатов и "вбросами" бюллетеней давно отработаны; возможности параллельного подсчета для голосов и "накрытия" участков наблюдателями тоже давно отработаны. Практика показывает, что главное (и для избирателя, и для собственного актива) — воля кандидата-партии и его команды к борьбе. Этого не было ни на референдумах-93, ни на всех президентских выборах с 1991 года, ни в думских кампаниях 1993 и 1999 годов. А "на нет — и власти нет"!

В этой связи приведу ряд примеров из собственного жизненного опыта — в Красноярском крае, Москве и Горном Алтае. В 1997 году я вел с группой коллег в Москве директора "коммерческого ДЭЗ" Г.Лобка, впервые в жизни увидев чистые дорожки зимой, дворников с пейджерами и их бригадиров с "мобилами" и т.п. Для той кампании было характерно наличие форменной драки "за звание лучшего лужковца" на уровне префектур и выше: было несколько списков, наш кандидат шел как независимый. Его основным конкурентом был пальцатый "браток" из "афганов", который "держал" в избирательном округе пару рынков и вел кампанию в классическом новорусском стиле: "молокососам — дискотеку, старичью — продуктовый набор".

Мы плотно закрыли (теми самыми плечистыми дворниками с пейджерами, поставив во главе горластых баб с "мобилами" с командой немедленно начинать скандал в любом подозрительном случае) каждый участок, подготовили "рейдовую мобильную группу" — с местным ТВ и "скорой юридической помощью", причем не одну, а три. Попытки организовать прямой вброс были легко отбиты (мы примерно знали участки: роддом и кое-что еще), но главное юридическое "поле боя" наступило к вечеру. Дело в том, что ни в 1997, ни в 2001 году — что было ясно даже из ТВ-репортажей — нужные 25% явки в большей части округов физически к урнам не приходили. Дальше начиналась "химия" во второй половине дня — когда на уровне окружных комиссий, а потом и городской начинался "скачок явки", которого наблюдатели нигде не отмечали. Однако поскольку закрыть округ в 200 тысяч избирателей наблюдателями на всех участках могут единицы кандидатов (большая часть которых к тому же там чужаки), а организовать параллельный подсчет и судиться в случае чего обычно никто не решается — то, "что нарисовали", то и остается. Используя "внутрикепочные противоречия", опираясь на грамотную юридическую службу и знание технологии подтасовок, мы ту борьбу выиграли. В 2001 году мы днем с фонарем искали с коллегами в Москве хоть одного кандидата, который обладал бы решимостью закрыть все участки в своем округе и судиться дальше — вплоть до Европейского суда по правам человека по поводу тотальных фальсификаций явки. НИ ОДНОГО НЕ НАШЛИ…

Типовая причина поражения оппозиционных власти кандидатов в Москве и Питере — их анекдотическая неспособность договориться между собой по такому элементарно-общему вопросу, как контроль за выборами. Обычно у каждого есть свой маленький "хутор", в котором он влиятелен и может этого добиться: однако за его пределами можно творить что угодно. Интересный пример оппозиционного блокирования удалось моей команде реализовать в 1999 году в Ачинском округе. Там наши юристы устроили для начала снятие А.Быкова в Ачинском округе, однако в дальнейшем наш кандидат фактически прекратил борьбу. Запугал его Лебедь (возможно, что-то пообещал) или купил экс-министр ТЭК Генералов — сегодня никому не интересно. Сторонники "Петровича" явно взяли курс на "против всех" — но они были влиятельны только в Назарово-Ачинске, кандидат от КПРФ Олег Пащенко (главный редактор "Красноярской газеты") начал энергично, но на финише кампании явно не имел ресурсов для победы. С трудом, но удалось уговорить тех и других на совместный контроль большинства участков: "братки" обошли избирательные комиссии и "в натуре" им объяснили, что "будем жить по чисто правовым понятиям — без всяких беспредельных фальсификаций". А коммунистический пенсионер получил силовое прикрытие, чай в термосе с бутербродами и обещание премии в 100 рублей на нос, если на участке всё будет в порядке. Люди "Петровича" и коммунисты все сделали нормально: "против всех" выиграл несколько сот голосов. Однако дальше выяснилось, что по юридической части и "братки", и коммунисты с "властным беспределом" бороться не умеют: когда окружная комиссии ныне общероссийски известного отменой второго тура выборов в Красноярском крае Кострыкина нагло приписала висевший неделю на сайте ЦИК официальный результат, и голоса "против всех" теперь были у Генералова (и наоборот) — судиться никто по этому поводу, ясен пень, не стал. "Против всех", к сожалению, не является ни физическим, ни юридическим лицом — хоть и вышел по всем последним опросам на третье место по партспискам на всероссийском уровне…

Иногда в "медвежьих углах" бывают и еще вполне патриархальные по наглости технологии фальсификаций. Своего кандидата в губернаторы Эвенкии, который боролся с ЮКОСом, я честно предупредил, что даже если его восстановят в последний момент в списках, это вовсе не гарантирует, что он просто попадет в регион. Дело в том, что на Чукотке в 1996 году тогдашний предшественник Абрамовича Назаров (ныне представляющий регион в СФ) закрыл на две недели по метеоусловиям аэропорт в Анадыре и пустил туда комиссию ЦИК только когда все закончилось. Аналогично поступили с наблюдателями Рокецкого в ХМАО и ЯНАО в 2001 году. На вопрос: "Как быть в таком варианте?"— я ответил, что вопрос в решимости и минимальных деньгах. При наличии этих ресурсов фрахтуется самолет, пилот которого настолько знает местную полосу, что может сесть на нее пьяный и ночью при реально плохих метеоусловиях — просто потому, что "сапоги дорогу знают". На борт грузятся лица журналистской национальности и наблюдатели — "проплаченные за риск", дальше борт честно долетает до "точки невозврата" на случай судебного разбирательства — и тогда подает сигнал: "терплю бедствие!" Дальше всё зависит от того, стоит ли человек со стволом за спиной у диспетчера: иначе тот даст посадку и сам — сесть ему будет неохота за любые деньги. Все это и было реализовано практически, однако кандидат так разнервничался, что ничего практически сделать не смог…

Вообще "юридическое поле боя" с 2000-2001 годов все более превращается в России в основное: поскольку большая часть кандидатов в стране живет не законам, а "по понятиям" — снять почти любого до последнего времени было довольно нетрудно. Фактически каждый кандидат и список, который по нынешним временам всерьез рассчитывает на победу, должен иметь в составе двух разных юристов — киллера (который выискивает поводы для снятия конкурента) и "телохранителя" — не только тормозящего собственные глупости кандидата-штаба, но и пресекающего акции конкурентов. Выбирая нынешнего представителя ЗС Красноярского края в СФ В. Новикова в 2000 году, мы столкнулись с массовым распространением "чернушных листовок" от нашего имени: в ночь перед дебатами в прямом эфире наша мобильная группа захватила и сдала в милицию после ночной погони микроавтобус с расклейщиками конкурентов: для всех ТВ-каналов (даже нам нагло-враждебных) это превратилось в "хит дня", а конкурент настолько разнервничался, что на ТВ-эфир прислал вместо себя "доверенную морду", которая так несла нелепую чушь "про провокацию" — что не помогли никакие фальсификации со стороны Лебедя—Вернера…

Местное законодательство сплошь и рядом сильно отличается от федерального; к примеру, в той же Эвенкии приезжий временно в регион голосовать в Думу или на президентских выборах не может, а на местных (было придумано под геологов) — может, если зарегистрируется за два месяца "до". Нам "торжество права" для семи технологов обошлось всего в 2-3 "пузыря огненной воды" в местной милиции: зато когда в одном из округов при вскрытии урн на выборах в Суглан было заявлено, что за нашего кандидата проголосовало всего 2 человека (он с женой) — можно было судиться "в натуре". Там вообще решений вопросов в судебном порядке хватало — к примеру, один кандидат говорил своему райтеру: "Саша, что ты мне опять написал?! Ты же знаешь, я не говорю слова "банда у власти!" Я говорю просто и понятно всем людям: пидорасы!" Естественно, что окончательный вариант списка для голосования в бюллетене определился в субботу поздно вечером, буквально за несколько часов до открытия участков пришлось уничтожать очередной вариант бюллетеней и пользоваться старыми — в которых в последний момент восстановили всех снятых…

В 1998 году небезызвестный Андрей Вавилов в борьбе с Михаилом Лапшиным в Горном Алтае выбросил на кампанию в маленьком регионе более 10 миллионов додефолтных долларов (это только то, что удалось отследить). Борьба шла буквально "на лезвии ножа" до последнего часа, А.Проханов сумел организовать выезд в регион Г.Зюганова "в последнюю пятницу" вопреки решению руководства КПРФ (так как штаб Лапшина пытались поджечь, а в воздушный шар, на котором он летал,— стреляли). Буквально в ночь перед отлетом Зюганова "на коленках" было принято решение о мобилизации актива КПРФ Алтайского края из ближайших районов — для закрытия наблюдателями участков. Однако все могло быть проиграно в субботу — когда ЦИК республики принял решение отменить удостоверения наблюдателей старого образца и заменить новыми, за которыми надо было бы ехать в Горно-Алтайск за 500-600 километров. В этот момент отворилась дверь ЦИК, и последовал второй и окончательный сюрприз для "вавиловцев" и местной власти — вошел А.Вешняков, старый друг и коллега Лапшина. "Решение об отмене решения" о форме удостоверений для наблюдателей транслировали по радио и местному ТВ каждые полчаса, а Вавилову оставалось биться об стол в истерике и кричать: "Быдло! Быдло!! Быдло!!!" по итогам подсчета голосов…