Газета Завтра 487 (12 2003)

НАДО СЛУШАТЬ!

25 марта 2003 0

13(488)

Date: 26-03-2003

НАДО СЛУШАТЬ!

Дочь Монро и Кеннеди "Подмосковный Петербург" 2002 ("BirdsFabric")

У нового альбома очень любопытного питерского коллектива странное название. Что имеется в виду — то ли некое местечко под Москвой, похожее на Питер, то ли, что сегодняшний город на Неве провинциален по отношению к столице и находится в ее тени, я не знаю. "Подмосковный Петербург" — крепкий и тяжелый альбом. С надрывным сильным вокалом Светланы Чепуриной, едущей по нервам то плясовой, то потусторонне-трагичной домрой и четкой ритм-секцией. Музыкальный рисунок композиций "Монро" по сравнению с предыдущими пластинками заметно усложнился — разухабистый вальсирующий славянский панк разбавлен где-то блюзом, где-то хардом. В итоге получилось какое-то свое особое звучание, которое веселым (может быть за исключением "Аута") никак не назовешь. Под стать и мироощущение. Унылое настоящее, и никакого просвета впереди. И непонятно, что осталось на руках и что делать. А вокруг равнодушная северная страна (да и в целом безразлично взирающий на биение трепетного сердечка мир), но кроме нее ничего больше нет. Как мрачно сформулировал в свое время Дядя Федор Чистяков ("Ноль"): "Как ненавижу, так и люблю свою Родину. И удивляться здесь право, товарищи, нечего. Такая, она уж слепая, глухая уродина, ну а любить-то мне больше и нечего".

"Подмосковный Петербург" — своего рода летопись эпохи, начавшейся более десятилетия назад. Только взгляд здесь не сквозь политическую или социальную призму, а обычный человеческий — истерзанный, потерявший веру в будущее("это пройдет, это мечта. Не попадешь — нищета"), но не озлобившийся до нечеловеческого предела. В этом смысле — очень русский взгляд.

"Усталость проходит отчасти,

Свобода — самозванец у власти.

Подобие блюза — предел для мечтаний,

Ухожу с войны — с меня станет.

Я становлюсь сентиментальной в этой войне".

Гарик Осипов "Сосновый воздух" 2003 ("Мистерия звука"). Нелегенды русского шансона, том 3-й

Независимый гений Георгий Осипов (он же граф Хортица) вышел в этой приятной серии третьим, пропустив вперед Шнура и Псоя Короленко. Вскорости компанию вышеуказанным персонам должны составить Юрий Миронов и сборник культовой команды начала девяностых "Зазеркалья".

Третий том "нелегенд" — знакомство с очередной гранью таланта Осипова. Музыканты — аккомпанирующий состав Константина Николаевича Беляева — аккордеон, ударные и банджо (или гитара). Репертуар — советская ресторанная эстрада народного происхождения, естественно, убойные итальянские творения и неизвестно как затесавшийся хитмэйкер-тандем Джерри Либер — Майк Столлер. По сравнению с "Родителями молодых" пластинка, наверное, уступает в хитовости. Там, что ни номер, то в десятку. Зато "Сосновый воздух" выигрывает в непосредственности. Так и представляется полуночный летний дворик, компания красивых и веселых людей, гитара.

Альбом составлен из прозвучавшего на прошлогодних концертах в "Проекте О.Г.И." и "Морисвиле". Соответственно неизбежные очаровательные байки из жизни денди советского времени, забавные переговоры с музыкантами и залом, тонкие пояснения. Стыдно признаться — из попавшего на пластинку не слышал доселе почти ничего. А какие шедевры есть. Трогательная "Девушка моего друга" Роберто Карлоса, залихватски-провокационная "Дай на маленькую", пронзительный "Старый сад" или неофициозный манифест "О мужской дружбе".

В такой музыке нет ни грамма фальши, надуманности. (Какое же правильное, здоровое все-таки было время, что рождало такие вещи). Нельзя ничего добавить и убавить. Все с точностью на месте. А настоящее искусство — и есть умение отбросить лишнее.

Звуки Му "Мыши 2002" 2003 ("RMG records")

В народе почему-то бытует мнение, что Петр Николаевич Мамонов совсем заперся в деревенском житии-бытии, превратился в благостного старичка и от творчества максимально далек. На деле Мамонов регулярно выпускает пластинки, причем такие, что можно закачаться. Вот она последняя.

В рецензиях стандартный ход — написать какой стиль, с чем пересекается. Кстати, порой это несколько огрубляет и упрощает произведение. Так вот, с Мамоновым невозможно играть в игру "Угадай мелодию". Все сыграно на одной гитаре. Хотя есть ощущение множества инструментов. Нет, электрогитара и голос.

Получилось что-то неповторимое, что-то необъяснимое, пугающее и манящее одновременно. И настолько корневое, архаическое, дремучее, что проследить развитие невозможно. Сам Мамонов в восьмидесятых предпочитал, несмотря на неоспоримое обаяние, творить слишком человеческое. Не выходить за флажки. Переезд в деревню оказал значительное влияние. Мамонов явно ощущает себя не как хозяин, а как проводник некого движения. Отсюда странная речь. Это отмеченный Евгением Головиным и Александром Дугиным загадочный пласт в русском языке, находящийся между собственно речью и молчанием. Набор звуковых вибраций, полуизречений. Это не мысль в привычном понимании слова. Это особое послание. Откуда? Неведомо. Но понять его иностранцу невозможно. Мамонов — непередаваемо русское, непередаваемо иное. Это ни в коем случае не лубок, не резервационный фольклор. Впрочем, и не авангард. Какие-то положительные определения бесполезны. В случае Мамонова придется действовать апофатически. Но лучше всего неанализировать, а просто броситься в этот прекрасный и завораживающий омут. И может быть остаться.

ОЖОГ ''Будни индустриального гетто'' (2002)

В эпоху, когда даже мэтры русского рока хотя бы на йоту пытаются приблизиться к модному (не значит лучшему) звучанию, всячески омолаживая свои песни то наличием компьютерных лупов, то внедрением псевдо-этники ''Ожог'' Константина Мишина демонстративно продолжает записывать монотонные опусы, где на место бездумной долбежке приходит холодный драйв и четкое понимание поставленной проблемы.

''Будни индустриального гетто'' — прямое подтверждение вышенаписанному. Еще никогда ''Ожог'' не приближался так плотно к антимузыке, где напрочь отсутствует стабильная органика, а фундамент держится на преднамеренном контрасте в соотношении вокала и музыки. ''Ожог'' образца 2002-го года целенаправленно удаляется от традиционной подачи рок-материала. Прямолинейная ритм-секция, психоделическое, почти потустороннее гитарное соло здесь скорее фон, на котором Константин Мишин развязывает свои поэтические войны.

Урбанистический футуризм маргинальной закалки, где наряду с метафоричными видениями-откровениями живет пугающее отражение реальности, не может не шокировать неподготовленного слушателя. Нашему человеку, привыкшему видеть в исполнителе спасителя (ну на худой конец гуру), привыкшему получать от рок-музыки определенные ответы, в случае ''Ожога'' предстоит довольствоваться лишь отголосками собственного эха. Тем самым Мишин озаглавливает собой новую эпоху в рок-сопротивлении. В 90-х годах во время грандиозного ''Русского прорыва'' музыканты-участники подавали публике свою руку, невольно затягивая в борьбу лишних, неспособных представителей большинства. На заре 21-го века ''Ожог'' подает уже не гладкую ладошку, но когтистую лапу. ''Имеющий уши, да услышит''. Поэтому ''Будни индустриального гетто'' требуют особого подхода. Для одних он так и останется злым и мрачным воплощением панк-роковой депрессии, для других станет проводником в новый мир, где жизнь бессмысленна без самопожертвования, а смерть… смерть еще надо заслужить.

“Что это, мама, пустяк или карма?

Мы здесь как убитые псы.

Спокойно сынок — это просто казарма,

Сатурн входит в Весы…”

Обозреватель