Газета Завтра 592 (13 2005)

КУВАЛДА ОТ ШАНДЫБИНА. Штрихи к портрету земляка-коммуниста

КУВАЛДА ОТ ШАНДЫБИНА. Штрихи к портрету земляка-коммуниста

Николай Анисин

0

Николай Анисин

КУВАЛДА ОТ ШАНДЫБИНА. Штрихи к портрету земляка-коммуниста

К знакомству с брянским слесарем Шандыбиным меня подтолкнула первая леди России — супруга Ельцина. Точнее, ее телеложь.

Шла осень 1995 года. Наина Ельцина вернулась в Москву из Сочи. И в аэропорту возвестила в телекамеру: летела над страной и видела, как хорошеют наши города и веси — жизнь в них все лучше и веселей.

Лицо Наины Иосифовны сияло истинным довольством. А спустя час — в эфире весть: в Брянске голодный бунт. Рабочие, которым на заводах по три-четыре месяца не платили зарплату, перекрыли бойкую магистраль города. И это закончилось трагически. Одна из доведенных до отчаяния женщин в перепалке с водителем попала под колеса его грузовика.

Брянщина — моя родина. Там похоронены деды, бабки и отец. Там живут мои двоюродные братья и племенники. Их семьи в 1995 году голодали, как и семья погибшей работницы автозавода. И о лжи счастливой кремлевской жены и гибели несчастной брянской труженицы я не мог не написать.

Позвонил в Брянск Юрию Лодкину. Он, отстраненный Ельциным с поста губернатора за непризнание указа о разгоне парламента, в ту пору дружил с нашей газетой. Но ему подробности голодного бунта не были известны. Юрий Евгеньевич посоветовал мне: "Свяжись с главным организатором акции протеста — слесарем завода "Арсенал" Василием Ивановичем Шандыбиным. Он знает все, что тебе нужно для статьи."

Поздним вечером я набрал номер телефона Брянского обкома КПРФ и, как и предполагал Лодкин, застал там Шандыбина. Слесарь-коммунист кратко рассказал, как жуткая нищета вывела брянский пролетариат на улицу и как произошла трагедия. И громогласным голосом заявил: "Мы потеряли соратницу по борьбе. Нам больно. Но терпеть и дальше издевательства мы не можем — будем бороться. Иного выхода нет".

Телефонный монолог Шандыбина был, говоря словами поэта Маяковского, монологом агитатора-горлана-главаря. И изготовив на основе его фактов статью, я не забыл фамилию рабочего-бунтаря из Брянска. А в начале 1996 года вдруг обнаружил ее в списке депутатов Государственной думы второго созыва. Нищий слесарь "Арсенала" победил на выборах в округе людей состоятельных. Победил не только потому, что он был свой среди своих униженных и обобранных земляков. Они, вероятно, увидели в Шандыбине того, кто лучше других может отстаивать их право хоть как-то выживать.

Среди депутатов Госдумы и второго, и третьего ее созывов Василий Шандыбин был единственным рабочим. И единственным без высшего образования. Но с 1996 года по 2004-й о нем написано и сказано, как пить дать, больше, чем о ста иных депутатах вместе взятых. Как это объяснить?

Слесарь Шандыбин пришел в Госдуму рабочим-бунтарем и таковым остался. Изменился статус Василия Ивановича, но неизменной осталась суть его личности. И главное, он не робел быть самим собой.

Кремль. 1996 год. Депутаты Госдумы и члены Совета Федерации прибыли за зубчатые стены выслушать ежегодное послание президента к ним. В зал Большого Кремлевского дворца входит Ельцин. Все парламентарии и приглашенные в зал министры встают. Все, кроме Шандыбина. Все садятся. Заседание объявляется открытым. Зазвучал гимн — мелодия из ХIХ века. Все опять встают. Все, кроме Шандыбина. Брянский слесарь, обитавший в Москве всего несколько месяцев, плюнул на обряд высших политических чинов и нарушил принятую ими норму приличия. Чего ради нарушил? Потому что считал должным вести себя искренне.

Многие в зале Большого Кремлевского дворца ненавидели Ельцина. Но приветствовали его вставанием. Многие в том зале любили великий гимн великого Советского Союза на музыку Александрова и равнодушно воспринимали вне закона навязанный стране Ельциным гимн на музыку Глинки. Но почтение ему выказали. Шандыбин же не кривил душой: нет — Ельцину, нет — незаконному гимну.

Слесарь-депутат Шандыбин не умел поступаться принципами. Но сумел со своими принципами влезть в большую политику. В буквальном смысле — влезть. Руководство Госдумы не желало через Шандыбина слышать голоса рабочих и крестьян Брянщины. Ему затыкали рот. Но он снова и снова добивался слова. "Если вы, — обратился как-то Шандыбин к председателю Госдумы Селезневу, — еще раз отключите мой микрофон, то я привезу с завода кувалду и вышибу вас из-за стола президиума".

Все выступления Шандыбина — выступления против власти и капитала. Их слуги контролируют телевидение, и они могли бы непримиримого бунтаря-рабочего не пускать на телеэкран. Но пускали. Не странно ли? Вовсе нет.

Однажды заглянули ко мне домой два моих товарища из Калуги. Мы ужинали и вели беседу, поглядывая в телевизор. Передавали новости. В репортаже из Госдумы — Шандыбин. Он говорит в микрофон: "Когда следователь Генпрокуратуры Николаев арестовал олигарха Гусинского, я был в Брянске. Все мои земляки приветствуют арест. И люди труда по всей России, уверен, приветствуют. Поэтому я предлагаю принять постановление Государственной думы, где выразить благодарность следователю Николаеву и рекомендовать ему не выпускать Гусинского из тюрьмы ни в коем случае".

Оба моих товарища зааплодировали: браво, Шандыбин! Слесарь-депутат из Брянска говорил в Госдуме то, что по душе абсолютному большинству граждан России.

Нравились нечиновному и бедному люду и поступки Шандыбина. Накануне парламентских выборов 1999 года я был на встрече Василия Ивановича с избирателями в моем родном Брасовском районе Брянщины. Зал Дома культуры нашего райцентра забит до отказа. Заняты не только все кресла. Люди заполнили площадку у двери и проходы между креслами. Шандыбин на трибуне. "Вам, — докладывает он землякам, — скоро сто раз прокрутят по брянскому телевидению мою драку с демократом Юшенковым: глядите, коммунист Шандыбин — тупоголовый хулиган…" Зал загудел: "Василий Иванович, вы мало Юшенкову дали". Шандыбин ответил: "Дал я ему хорошо, показали плохо".

В зале грянули аплодисменты.

Хоть и плохо, но разные телеканалы Шандыбина показывали. Вынуждены были показывать. Ради привлечения симпатий зрителей. Слесарь-депутат думал так, как думали люди труда, говорил их языком, и конкурирующие телекомпании, дабы не растерять свои аудитории, допускали Шандыбина на экран.

На парламентских выборах 1999 года Василию Ивановичу противостояла в округе Людмила Нарусова — жена Собчака, бывшего начальника нового председателя правительства России Путина. Он быстро набирал популярность, и Нарусова факт близкого знакомства с ним использовала в ее предвыборной агитации.

Когда премьер Путин в очередной раз появился в Госдуме, к нему подошел Шандыбин и между ними состоялся такой вот разговор.

Шандыбин. Владимир Владимирович, это нечестно, что вы влияете на выборную кампанию в моем округе. Будьте нейтральным.

Путин. Что вы имеете в виду?

Шандыбин. Ну как, Нарусова своими фотографиями вместе с вами оклеила все столбы, все заборы и говорит, что только ее вы хотите видеть депутатом от Брянщины.

Путин. Ничего подобного. У меня ни к каким кандидатом в депутаты нигде нет предпочтений. Возможно, кто-то от моего имени уведомил Людмилу Борисовну в моей особой заинтересованности в ее победе на выборах. Я с этим разберусь и вам сообщу.

Минул день. В кабинете Шандыбина в Госдуме раздается звонок. Помощник брянского депутата Евгений Дмитриевич берет трубку и слышит: "Это — приемная премьер-министра Путина. Владимир Владимирович хотел бы поговорить с Василием Ивановичем". Евгений Дмитриевич с вылезшими от удивления на лоб глазами передал трубку Шандыбину.

Путин. Василий Иванович, никто не заверял Людмилу Борисовну Нарусову о моем желании только ее видеть депутатом от Брянской области. Я — нейтрален в вашей предвыборной борьбе и вы можете это заявить избирателям.

Шандыбин. Владимир Владимирович, вы скажите это губернатору. А то мне не поверят.

Путин. Пусть он сам мне позвонит.

Василий Иванович немедля связался с Юрием Лодкиным, который тогда уже вернулся в отнятое у него Ельциным губернаторское кресло, и уведомил Юрия Евгеньевича: "Путин просил срочно ему позвонить".

На брянском телевидении Шандыбин укокошил миф Нарусовой. А потом показал зрителям свое фото с премьер-министром в Госдуме и сострил: "Мы тут с Путиным обсуждаем — как мочить террористов в сортире".

Выборы Василий Иванович выиграл с триумфом. Получил вторично депутатский мандат. И каким он был, таким же и остался. Единственный рабочий в Госдуме судил-рядил просто, примитивно даже, вроде бы, но точно-верно.

Бориса Немцова, убеждал коллег Шандыбин, нельзя избирать вице-спикиром нижней палаты парламента: Немцов — враг народа.

А на самом деле, разве Немцов как вице-премьер при Ельцине не навредил народу?

Уже избранная вице-спикером Любовь Слиска, по Шандыбину, ноль без палочки — вошла она в доверие к саратовскому губернатору Аяцкову и лишь потому оказалась в списке прокремлевского "Единства" и стала депутатом...

Ну если трудно, обращался Шандыбин к коллегам-депутатам, национализировать газ, нефть, уголь, то давайте заберем в руки государства экспорт энергоносителей и доходы от их продажи за границу передадим рабочим и крестьянам, учителям и врачам, инженерам и конструкторам… Ну хватит все хапать жуликам.

Задиристость Шандыбина, правда-матка, которую он резал, многим импонировала и его известность все росла и росла. Однажды с собрания брянского землячества в Москве мы с Василием Ивановичем заехали потолковать за кофе в Центральный дом литераторов. Входим в буфет сего Дома. И батюшки родные: едва мы сели за стол — писатели повалили к нам, чтоб пожать руку Шандыбину. Спустя месяц в кафе Центрального Дома журналистов, куда я заглянул вмести с Василием Ивановичем, повторилось то же самое — к нам повалили газетчики.

Симпатии к рабочему-депутату Шандыбину питали люди из разных слоев. В том числе отдельные представители власти и бизнеса. Радушие к нему Василий Иванович использовал корыстно — в интересах родной области. В думском кабинете рабочего-депутата я не раз видел директоров брянских предприятий. По их просьбе Шандыбин стучался в двери федеральных учреждений и ему открывали. Широкая известность Василия Ивановича помогала ему пробивать необходимые заводам и фабрикам решения. Благоволивших же к нему московских предпринимателей Шандыбин, по сути, “рэкетировал”. То есть, подбивал делиться капиталом. А именно — покупать компьютеры, трактора, телевизоры, видеомагнитофоны и прочее для школ, детских домов, приютов стариков Брянщины. Депутат Шандыбин реально помогал землякам. Но на последних выборах он набрал на несколько процентов меньше голосов, чем кандидат от "Единой России". Есть мнение, что результаты голосования были подтасованы. Но Василий Иванович результаты не стал оспаривать. "Единая Россия" ведь — партия власти...

Последний раз я встречался с Шандыбиным накануне Нового года. А на днях увидел его в телесюжете с пленума ЦК КПРФ. Компартия, малость растерявшаяся после неудачи в парламентской кампании 2004 года, сейчас перестраивается, ищет новые формы борьбы. И Шандыбин наверняка привезет в Москву из Брянска кувалду по вышибанию во власти предателей и сволочей.

На Пасху, как и всегда, я поеду к могилам предков и родственникам. На обратном пути из моей деревни попробую дозвониться в Брянск до Шандыбина и напроситься в гости. Напроситься затем, чтобы сказать ему: "Василий Иванович, тоскливо без вас в Государственной думе. Тоскливо и скучно".