Газета Завтра 607 (28 2005)

ДАГЕСТАН НА КРАЮ

ДАГЕСТАН НА КРАЮ

Мамма Маммаев

Мамма Маммаев:

ДАГЕСТАН НА КРАЮ

Беседа с заместителем председателя комитета Госдумы РФ по обороне

"ЗАВТРА". Сегодня Дагестан не сходит с телеэкранов. Каждый день что-то происходит: теракты, аресты, уничтожение боевиков, снятие милицейских чинов… Люди смотрят телевизор: для них Дагестан — это отдаленный мир, который их мало касается. Вы же погружены в эту жизнь, вы дышите дагестанским воздухом даже сейчас, работая в Госдуме. Расскажите о самой острой беде Дагестана, вокруг которой все разворачивается?

Мамма МАММАЕВ. Мой Дагестан сегодня превращен в бойню, он покрывается трупными пятнами — молчать об этом нельзя, надо говорить правду.

Все дагестанская проблематика касается взаимоотношений правящей элиты республики и оппозиции — в их политических играх заложником и пострадавшим оказался простой народ. Ради власти, ради доступа к источнику богатства и были инициированы все те бедствия, которые нахлынули сегодня на Дагестан. Наши беды начались не сегодня, а еще пятнадцать лет назад, при распаде Советского Союза.

Скажем, национальный вопрос никогда не стоял в Дагестане: это самая многонациональная республика не только в России, но и в мире. Вопрос этот подняли определенные люди в период крушения коммунизма, воспользовавшись тем, что народ не понимал, что происходит. Ныне действующая власть успешно развивала националистическую неприязнь в республике и использовала его для решения своих политических вопросов. В этом промежутке времени — с начала до конца 90-х годов — народ остался брошенным всеми — и страной, и политической элитой республики. И тогда люди пошли в поисках защиты к религии.

Естественно, религия не смогла дать им того, что нужно. А что нужно людям? Народ хочет мирно и спокойно жить, работать и растить детей. Ему нужны рабочие места, ему нужна стабильность, ему требовалось внимание государства во всех вопросах жизни, в том числе в сфере здравоохранения или образования. Конечно, религия не смогла дать людям этого.

И в этот период был запущен проект т. н. ваххабизма. Это абсолютно непонятное течение; до сих пор ни один политолог ясно не может сказать, что же это такое. То, чем представляется ваххабизм в России, не имеет никакого отношения к саудовскому ваххабизму.

Десять лет назад республика оказалась наводнена миссионерами из разных стран — Канады, Америки и даже Японии. Они свободно разгуливали по республике, они создавали фонды и общественные организации. Я неоднократно говорил об этом бывшему директору ФСБ Ковалеву, но никто не обращал внимания на это до прихода к власти Путина.

Миссионерам давался полный карт-бланш. Кому ни лень, любая организация оказывалась на Кавказе. Они полностью подключились на строительство мечетей. Выстроили более тысячи мечетей в Дагестане — при том, что за тот же срок на всю республику было введено максимум 8-10 новых школ! Хорошо, пусть будут мечети — но где было взять духовных лидеров? В каждой мечети должен быть обученный человек, муфтий. Минимальный срок обучения муфтия для работы с людьми — 12 лет. Кадров не было, и в результате тракторист, комбайнер, сантехник, бывшие уголовники — все стали муфтиями. В хадж дагестанцев отправляется больше, чем со всей остальной России.

Естественно, религия стала проседать. Религиозный фактор не стал стабилизирующим звеном республики. Те, кто сориентировались, что религия им ничего не дает, обратно повернулись. И куда пошли? В криминальные элементы, в полулегальные формирования: работы ведь не было. Очень долго умалчивалась ситуация, творящаяся в некоторых районах республики. Были случаи, когда молодчики свергали действующую власть, выгоняли госслужащих, милицию, устанавливали свои порядки. Диалог с ними не велся, их будто просто не замечали.

Сегодня эта сила окрепла. Здесь важно понимать, что по рождаемости Дагестан занимает первое место в России, а развитие школьно-образовательной базы полностью запущено. И молодым людям попросту не оставлялся выбор.

Политическая элита республики вместо того, чтобы дать работу людям, занялись дележом республики. И сегодня он продолжается. Власть давно забыла про народ и возвращается к нему лишь на период выборов — устраивает "диалог подачек". Социальная среда находится в крайне катастрофическом состоянии, и люди вынуждены продавать свой голос.

Оппозиция же так и не сложилась. Она присутствует сегодня лишь в плане реализации своих личных амбициозных планов, а не интересов государства. Одни бьются за удержание власти, другие — чтобы прийти на их место.

Важный момент: когда в рядах оппозиции находится более-менее яркая личность, ее тут же относят к ваххабитам. Непонятно, как, по каким признакам относят, но это как клеймо, как "черная метка". И начинается новый виток конфликта. Сегодня — подобное очередное обострение, что указывает на возможные перемены во власти.

Таким образом, нынешнюю ситуацию в Дагестане сформировало сплетение религиозных, национальных, финансовых и коррупционных проблем.

"Завтра". Расскажите подробнее про тех, кто удерживает власть в Дагестане.

М.М. У нас есть конституция, в ней определены права каждого гражданина. И в то же время в Дагестане налицо определенное ограничение конституции: вопрос трудоустройства и продвижения во власть рассматривается через призму национального вопроса. К власти сегодня допускаются лишь аварцы, даргинцы, кумыки или лезгины. Только эти четыре национальности, других кандидатур не пускают. Естественно, это ущемляет права остальных народностей. И естественно, это ведет к обострению обстановки и формированию сил, выступающих против клановой системы.

В окружении президента представлены люди, которые очень долгое время были с ним в одной упряжке. Десятилетиями они уже у власти. Там есть люди разных национальностей, но проблема в том, что вся команда меньше всего занимается народом. Все ссылаются на события в Чечне. Элита успела хорошо "пошуровать", много захапала. Надо остановить этот процесс.

Основная проблема в республике — социалка, отсутствие работы и невозможность достичь даже прожиточного минимума. Представьте: по уровню жизни Дагестан сегодня находится на предпоследнем месте в России после Чечни! И в то же время — город Махачкала занимает первое место в России по благоустройству. В городе заменены многие подземные коммуникации, построены новые дороги, за короткий срок выстроен 400-метровый мост взамен старого, вечно аварийного. Или, к примеру, стоит любой бабушке в Махачкале позвонить и сообщить о бытовой проблеме — тут же выезжает служба. Махачкала публикует ежегодный отчет о работе. Мэр республиканской столицы сумел показать всем, что при желании можно работать и в тех условиях, в которые погружена республика. Это, конечно, хорошо, но работы нет и в городе. В селах люди могут хотя бы прокормить себя — в Махачкале же это сделать очень тяжело.

"Завтра". Разве не является решающим негативным фактором здесь близость к Чечне как источнику террора и хаоса?

М.М. Нет, это неправильное мнение. На границе с Чечней — да, есть определенные проблемы. Но даже в этих конфликтах все перемешано: в насилии участвуют и дагестанцы, и чеченцы. А внутри республики чеченцы никакого отношения к терактам не имеют. Сколько бы мы сегодняшние проблемы ни оборачивали в оболочку "внешней угрозы", этим проблема не решается.

Не нужно было загонять ваххабизм в подполье. Надо было с ним вести диалог. Сначала всех ваххабитов будто бы поймали и попытались привлечь к ответственности. Но всех выпустили из-за отсутствия закона, по которому их можно было бы засадить в тюрьму. Тогда их загнали в подполье. Запретный плод сладок, и у молодежи развили интерес к этому течению.

Молодежь, когда видит несправедливое отношение к народу, очень быстро эмоционально разгорается и поддается на провокационные призывы.

"Завтра". Какова сейчас обстановка на границе с Чечней?

М.М. Главное — это проблема нерешенности многих территориальных споров. А также проблема людей, которые переселялись в свое время, в сталинские времена. Всем на этой земле хватает места — и для чеченцев, и для дагестанцев, надо ко всем подходить с взаимопониманием. Но эти проблемы всегда чреваты тяжелыми последствиями. Нужно ими заниматься и решать, но они постоянно переводятся в политическую плоскость.

"Завтра". Что случилось в Бороздиновской?

М.М. Я запрашивал и Совбез, и правительство — определенного ответа нет до сих пор. Никто пока до конца не разобрался, что же там произошло. По неподтвержденной информации, живых людей нет — дагестанцев похищенных. Одни говорят, что они в пожаре сожжены, другие — что живы и в плену. Кто это совершал — тоже неизвестно, каждый вталкивает свою версию. Военная прокуратура занимается вопросом, но пока четкого ответа нет.

Люди вроде бы показывали на тех, кто участвовал, но там очень темная ситуация: два лагеря борются между собой, каждый ищет выгоды для себя.

Дагестанцы уже вернулись туда, с чеченцами найден общий язык. Приезжал туда президент Чечни Алу Алханов — а дагестанскому руководству не до таких мелочей.

"Завтра". Какое отношение в Дагестане к лидерам нынешней Чечни?

М.М. Не хочу говорить за всех. Лично я вижу нормального молодого президента. Я был в нормальных отношениях со старшим Кадыровым — вменяемый был человек. А об остальных я не хочу говорить.

"Завтра". В России, обсуждая Дагестан, часто вспоминают 99-й год: вторжение Басаева и неожиданно сильный отпор дагестанцев, сказавших нет сепаратизму, отделению от России и мифическому "халифату от моря до моря". Однако сейчас по новостным каналам часто приходится слышать иные оттенки дагестанских речей: Россия нас кидает, Москва о нас забыла, не лучше ли отделиться? Действительно ли присутствуют такие настроения в республике?

М.М. Такого нет абсолютно. В 99-м я был начальником штаба ополченцев в Новолакском районе, занимался в основном беженцами — 13 тысяч человек было выселено из своих домов. И тогда, и сейчас Дагестан был и остается с Россией.

Сегодня никаких проблем с центром нет. Никому в голову не приходит отделяться. Куда отделяться, как жить отделенными? Недавно у нас проводился референдум: 99% высказалось за Дагестан в составе России. Есть только одно — недовольство народа, что центр не занимается им и никак не реагирует на его беды и проблемы. Приходит комиссия, общается с двумя противоборствующими сторонами, а про народ забывает. И народ доходит до отчаяния. Единственный, кто сегодня пытается вникать в проблемы и решать их, — это Козак. Он на самом деле объективно видит ситуацию, но пока это не помогает.

Народное недовольство проявляется сегодня лишь в отношении местной власти, а также — в отношении оппозиции, которая немногим лучше власти. Однако есть опасность, что если центр продолжит оставаться на наблюдательных позициях, то на каком-то этапе народное недовольство может повернуться и против центра.

"Завтра". Насколько велика другая опасность — гражданская война внутри Дагестана? Север против Юга, кланы против кланов, национальности друг против друга…

М.М. Это во многом надуманный вопрос. Этот комплекс страшилок формируется определенными людьми, которые хотят занять какие-то позиции в республике. Элита их не пускает, она выдвигает свои кандидатуры, в результате властные кланы борются друг с другом, и борьба эта переводится политическими игроками в плоскость рассуждений о "возможной гражданской войне".

Народ же сегодня больше озабочен тем, как бы прокормить семьи. Людям абсолютно все равно, кто будет руководителем Дагестана, какой национальности будут министры и т. д. Многие вообще просят, чтобы был русский, нейтральный человек. Важно, чтобы политическая элита занималась народом, а не собственными проблемами.

"Завтра". Насколько реальна сегодня смена власти сверху, через назначение нового главы Дагестана из Кремля?

М.М. По конституции Дагестану оставался год до перевыборов. Видимо, каких-то серьезных изменений в политическом раскладе — и одновременно нарастания накала интриг — нужно ожидать ближе к весне следующего года. Однако не факт, что известные своей оппозиционностью люди будут лучше управлять республикой. Замена одного человека ничего не изменит.

Республикой уже 20-25 лет управляют одни и те же люди, они десятилетиями втягивают во власть своих людей. Они позавчера были коммунистами, вчера стали демократами, теперь — партией власти… Формирование политических кадров происходит в Дагестане на основе преданности, а не полезности для людей.

Мы в Дагестане, конечно, почитаем старших — в том числе и аксакалов во власти. Но у правды нет возраста: она одна, общая для всех. И я думаю, что надо уже сменить команду, полностью обновить ее, ввести во власть более здравомыслящих, думающих политиков.

"Завтра". Если такая смена все же произойдет — насколько вероятна конфронтация между старыми и новыми элитами?

М.М. Я думаю, что при нынешней ситуации, когда кандидатуру представляет президент, конфронтации не произойдет. И зря озабочен центр, что при смене власти будут проблемы. Это не соответствует логическому выстраиванию ситуации.

Главное — формировать власть не на национальной основе, а на профессиональной. Национальная — она и так уже присутствует на местном уровне: в Даргинском районе у власти даргинец, в Аварском — аварец, в Лакском — лакец, в лезгинских районах — лезгины. Местная власть у нас и так пропорциональна по мере проживания национальностей. Но республиканская власть должна формироваться по профессиональным качествам. В этом и заключается основная проблема.

"Завтра". Расскажите подробнее про социалку, про экономическое положение в республике. Верно ли, что вся промышленность стоит, ничего не работает?

М.М. Промышленность, действительно, стоит почти вся: так, крохи работают, но и они все — под кланами. До 91-го года Дагестан был донором. Сегодня — на 95% республика дотационна. При хищнической приватизации кто мог — всё урвал, а вести хозяйство они не могут, не осиливают. Процентов 10 на плаву осталось: в Махачкале, Каспийске, Кизляре, в Буйнакске мизерный оборонный заказ — и всё. Все выживают за счет натурального хозяйства. Формирование технологически развитых процессов отсутствует.

Дагестан — в основном сельскохозяйственная республика. В России Дагестан занимает 1-е место по производству сельхозпродукции. Но всё это — за счет частного сектора. Мы выращиваем огромное количество продуктов, но не можем вывезти их: дорожные условия не позволяют. Вместо того, чтобы формировать заготовительную базу республиканского уровня, чтобы принимать товар у населения, власти бросают крестьян на произвол судьбы. В итоге производитель за рубль продает килограмм лука, за полтора — килограмм помидоров. Никакой отдачи на следующий год на воспроизводство он не получает. Адский труд, каждый выкручивается как может. При этом в климатическом плане районы очень разные: есть такие, в которых вообще не растет никаких фруктов, живут только на одной картошке или капусте, а где-то — настоящее изобилие.

Одно время шли переговоры с Москвой, которая могла бы всю сельхозпродукцию закупать у нас — выходило бы для нее в 2-3 раза дешевле, чем сегодня. Однако не заладилось, и сейчас вся продукция Дагестана выкупается азербайджанцами: производитель зарабатывает копейки, посредник наживается. Азербайджанцы наладили каналы поставки в Москву, прибыль уходит из страны.

У нас 52,5 тысяч кв. км земли менее чем на 3 миллиона населения, но многие угодья пустуют: получить землю в аренду или собственность — это целая бюрократическая катастрофа. Везде установлена корыстно-финансовая схема решения вопроса. В результате Дагестан испытывает колоссальный отток населения — в основном способного работать. Уезжают на заработки, а многие и из-за внутреннего неуюта.

Всё возвращается к феодальному обществу, только вместо феодалов — главы администрации. Этот гнойник может лопнуть, и тогда никому не будут нужны ни экономические, ни политические дела. Сегодня мы на краю. А причина этого — несправедливое распределение народного имущества, труда, должностей, благ, финансовых потоков.

"Завтра". В каком состоянии силовые структуры республики?

М.М. В последние 15 лет они живут в камуфляже: свободного времени у людей нет. Они поставлены в очень напряженные условия. Люди срываются. А нерадивые офицеры наводят тень на всю службу. В результате общее отношение к милиции и вообще силовикам в Дагестане негативное, уважения нет никакого. Остался один страх, потому что очень много фактов произвола, беззакония со стороны силовиков.

"Завтра". Кавказ насыщен оружием. Военизированные формирования, законные и не очень, полевые командиры, лояльные и не очень — насколько это характерно для Дагестана?

М.М. Формирования эти были созданы в определенных условиях по мере необходимости. Но я не думаю, что они тянули за собой какие-то проблемы. Когда случилась общая беда, она сплотила народ, и достаточно надолго.

К сожалению, тогда телевидение не показало обращение дагестанских матерей к Российской армии, чтобы отозвали русских солдат, чтобы дагестанцы защищали свою землю от бандформирований сами. Не показали, как в селах народ нес солдатам в окопы питание. Не показали наши женские батальоны, которые встали на защиту родины.

Ни разу не показали позитивную роль Дагестана, который весь выступил против боевиков. Всем внушали, что Дагестан тоже настроен против центра, что он хочет отделиться, о каком-то "халифате" говорили… Но всё было абсолютно не так.

"Завтра". Насколько эта сплоченность сохранилась сегодня? Нет ли разброда между вооруженными людьми?

М.М. Сегодня, в условиях непрекращающихся проблем, дагестанцы в России — самый политизированный народ. В дагестанце заложена фундаментальная ответственность за семью, за своих детей. Дагестанцы хотят кормить своих детей и жить в мире. В народе, между народностями нет никакой напряженности. Но это может надоесть, и кто тогда удержит эту лавину, если с гор спустятся люди и скажут: устали мы от ваших делёжек! Вот это самый опасный момент — массовые сборы озлобленных, доведенных до отчаяния людей. Будет провокация — и никто не удержит ситуацию под контролем.

Попытки этих сборов уже были, но в Дагестане есть старейшины, они по-хорошему влияют на ситуацию. Сам народ понимает, что такое противостояние опасно. Все прекрасно владеют ситуацией, но кругом одни убийства и ложь — люди замучены. И может наступить предел, потеря страха.

"Завтра". Если вас лично вызовут завтра в Кремль и скажут: "Решайте!" — что предложите сделать вы?

М.М. В первую очередь заняться полной реализацией бюджетных средств, чтобы они доходили до цели.

Полностью обновить политическое руководство, оставив, может быть, профессиональных замов. Сделать это с привлечением нейтральных сил — интеллигенции, профессуры, государственников, вытесненных на обочину жизни.

Провести полную профессиональную аттестацию служащих всех ведомств: должна быть жесткая позиция в первую очередь в отношении кадрового вопроса.

И объяснить народу: с этого момента всё будет иначе — власть в республике будет осуществляться с участием, поддержкой и взаимопониманием граждан. И тогда люди, почувствовав, что начался позитивный процесс, будут вести себя по-другому.

Очень важно начать наконец заниматься молодежью. Рождаемость нынче у нас — проблема, потому что стоимость образования не позволяет учиться детям из многодетных семей. А отсутствие образования означает безработицу и как итог — страшную социальную напряженность. Количество есть, а "качество человека", без образования и труда, — теряется.

А вот в отношении "национального вопроса" самое правильное решение — это просто его не поднимать. Его ставят, когда нужно оправдаться за свои ошибки. Но когда его ставят так остро и провокационно, как сегодня, его невозможно решить.

Надо создать условия, чтобы люди сами себя могли прокормить — и тогда никаких национальных вопросов не будет.

Нынешняя республиканская элита не понимает, что терпение народа не безгранично. Но если бы сегодняшние политические лидеры Дагестана, которые достаточно поработали на себя — никто не обижен, не ущемлен, — собрались вместе и сказали друг другу: всё, давайте с сегодняшнего дня работать на народ — тогда пусть они даже сохраняют власть, лишь бы граждане были довольны.

"Завтра". Подытоживая разговор: в каких уголках Дагестана нужно побывать, чтобы понять, прочувствовать наиболее остро те проблемы, что сотрясают сегодня республику?

М.М. Вам придется проехать по всему Дагестану. Никто не знает, у какого дома произойдет новый взрыв, кто окажется расстрелянным. Выйдите на любую улицу, пообщайтесь с людьми — и вам всё станет ясно.

Интервью брал Денис ТУКМАКОВ

Поделиться:

Loading...

![CDATA[ (function(d,s){ var o=d.createElement(s); o.async=true; o.type="text/javascript"; o.charset="utf-8"; if (location.protocol == "https:") { o.src="https://js-goods.redtram.com/ticker_15549.js"; } else { o.src="http://js.grt02.com/ticker_15549.js"; } var x=d.getElementsByTagName(s)[0]; x.parentNode.insertBefore(o,x); })(document,"script"); ]]