Газета Завтра 793 (5 2009)

Александр Нагорный, Николай Коньков США КАК ОБАМАЛЕНД Заметки после инаугурации 44-го президента США

Легкой и стремительной походкой первый чернокожий президент с удивительным тройным именем впорхнул в церемонию инаугурации. Это была походка победителя, который вдруг как бы ниоткуда появился на политическом горизонте первой и единственной мировой сверхдержавы. Огромная, невиданная в Вашингтоне толпа не то в полтора или два миллиона участников радостно взревела в едином крике: "Обама!", "Обама!" Так встречали не просто нового президента США — встречали "мессию", "спасителя". Потому что за последние полвека никогда еще "средний американец" не находился в столь жуткой социальной и экономической ситуации. И все участники церемонии по запеву её главного героя скандировали, как единая секта: "Да, ты можешь!", "Да, ты можешь!"

Процедура инаугурации — вещь несомненно полезная. Потому что она делает видимыми те, обычно скрытые силы, под водительством которых находится тот или иной облекаемый государственной властью человек.

Конечно, никаких ауспиций по поводу вступления в должность 44-го президента США не проводилось: коллегию авгуров (от имени которых, собственно, и происходит термин "инаугурация") благополучно заменили представители конфессий, крайне далёких от традиционных верований Древнего Рима. Здесь был и епископ-гомосексуалист, был и раввин, и мусульманский муэдзин, который, правда, как бы терялся в слаженном хоре голосов. Последний штрих вносило в эту жизнерадостную картину зрелище вице-президента Дика Чейни в инвалидной коляске. А распоряжалась всей церемонией, которая длилась непрерывно 12 часов, напоминая то ли римский триумф, то ли советскую демонстрацию на Красной площади образца этак 1951 года, сенатор от Калифорнии и сторонница однополых браков Диана Файнштейн.

Впрочем, новый руководитель крупнейшей державы мира оговорился в своей клятве на верность американской конституции, не положил руку на Библию (раритетную, Авраама Линкольна — привет из времен Гражданской войны!), да вдобавок ко всему он еще и левша, — казалось бы, всё это мелочи, но это мелочи, которых, во-первых, достаточно много и которые, во-вторых, складываются во вполне определенную и узнаваемую систему.

Барак Обама, несомненно, харизматичен, прекрасно говорит и умеет увлечь за собой множество людей — даже независимо от содержания собственных речей. В принципе, люди того же склада прекрасно реализуют себя в качестве протестантских проповедников и миссионеров, собирающих полные стадионы слушателей и многомиллионные телевизионные аудитории. Но Обама вовсе не "реализует себя". Он должен служить живым воплощением новейшей "американской мечты", её символическим продуктом — тем "сверхобщечеловеком", который должен выйти из созданного на территории США всемирного "плавильного котла" рас, национальностей и верований.

Барак Обама — не просто политик. Вернее, он — вообще не политик. Он — идеальный брэнд, образец для клонирования, что лишний раз подтверждает почти повсеместная "обамамания". Если США, в конце концов, будут населять триста пятьдесят миллионов Обам, а весь мир — семь миллиардов Обам, "конец истории", о котором мечтал еще один Обама по имени Фрэнсис Фукуяма, действительно состоится, а "великая американская мечта" победит в общепланетарном масштабе.

Пока, возможно, в Барака Обаму на самом деле не заложено каких-то особенных и равносильных сверхъестественным умений, способных вознести его в реальные повелители мира, но то, что президентом США стал "человек из ниоткуда", "поварившийся" в тамошней "большой политике" всего четыре года — это уже чудо в духе пресловутого Дэвида Копперфильда. "Человек-обложка", "человек-экран, на который каждый волен проецировать свои ожидания", — все эти и множество других определений можно считать не более чем политическими метафорами. Точно такими же, как, например, "президент кризиса" или "президент войны". Ничего ложного во всех этих определениях, впрочем, нет. Но нет в них и главного смысла. Барак Хусейн Обама — это прежде всего президент компромисса. Компромисса внутри правящей верхушки американского общества. Компромисса, обусловленного необходимостью противостоять тем грозным вызовам, с которыми сегодня столкнулись Соединенные Штаты.

Впрочем, если быть более точными, столкнулись не только Соединенные Штаты и вовсе не сегодня — налицо кризис всего способа человеческого бытия, которые больше всего бьёт по его нынешнему "глобальному лидеру".

Прежде всего, США — уже очень давно не самодостаточная страна. Если вы создаёте около 10% мировой продукции (это не считая выпуска долларов и прочих "ценных бумаг"), а потребляете около 40%, ситуация в любых Сомали с Непалами способна сказаться на вас неожиданно сильно. "Патрон" оказывается критически зависим от своей "клиентеллы" и обречен втянуться в "имперский круг", когда решение каждой проблемы вызывает несколько других, порой более крупных и значимых. В конце концов, дело заканчивается, как правило, крахом патрона и выстраиванием новой системы отношений. В истории можно найти сколько угодно примеров подобного рода.

Проблема усугубляется еще и тем, что весь нынешний способ производства, основанный на использовании невозобновляемых ресурсов, а потому работающий на свалку и пустыню, в принципе исчерпал свой потенциал, а Соединенные Штаты, которые на протяжении последнего полувека приоритетно, а начиная с расчленения Советского Союза — исключительно, пользовались всеми его преимуществами и благами, не создали никакой эффективной альтернативы глобального развития. 80% мирового научно-исследовательского потенциала было сосредоточено в США. Как и для каких целей он использовался? По большому счету, миллионы наиболее активных и интеллектуально одаренных людей, разными способами собранных со всего света, направленно были заняты созданием новых оборонных, информационных и биологических технологий, которые, в конечном счете, должны были обеспечить не просто статус-кво, а глобальный диктат и формирование мирового правительства во главе с США.

Тем самым американская элита негласно взяла себе роль вовсе не лидера, но демиурга человеческой цивилизации. Явлением Обамы Соединенные Штаты, по большому счёту, показывают, что сами они уже полностью модифицированы в "Обамаленд" и потому имеют не только право, но и реальную возможность аналогичным образом модифицировать остальной мир. С этой точки зрения ничего сильнее, чем чернокожий президент, предъявить миру было нельзя, но размеры мировой "обамамании", при всей её стимуляции глобальными масс-медиа, выглядят пока явно недостаточными. Оставим в стороне вопрос о том, сколько здесь Обамы, а сколько — обмана. Хотя, глядя на состав его президентской команды, куда попали практически все сотрудники 42-го президента США Билла Клинтона во главе с его супругой Хиллари, можно сделать вполне определенные выводы. Гораздо важнее, что лишь в свете такой модификации возникает надежда на выход из "имперского круга" и на преодоление множества конкретных, существующих "здесь и сейчас" вызовов Соединенным Штатам — того "сопротивления материала", с которым неизбежно сталкиваются американские "демиурги".

Прежде всего, это даже не конфликтные зоны типа Афганистана, Ирака, Ирана или Пакистана, а проблема американского долга — долга, взятого "под залог будущего". Как известно, сегодня его величина стремительно приближается к отметке 60 трлн. долларов. И пусть большую часть этой цифры составляют долги американцев самим себе — даже остатка "чистого внешнего долга" размером в 8 с лишним триллионов долларов с лихвой хватит, чтобы похоронить под собой всю экономику США. Сегодня главными держателями американских обязательств считаются Китай и Япония, на которых в совокупности приходится почти 30% чистого внешнего долга США. И если с Японией, которая по-прежнему фактически оккупирована американскими войсками, особых проблем возникнуть не должно, то Китай, ставший "мастерской мира" и уже готовый заменить Соединенные Штаты во главе "мировой пирамиды", просто так "разрулить" не удастся. КНР ведь не только собирает долларовые "фантики" американского долга — он активно затягивает к себе все новейшие технологии, создаёт и распространяет свои зоны влияния по всему миру: от Африки и Латинской Америки до Европы и самих Соединенных Штатов. Не говоря уже о том, что вся Юго-Восточная Азия уже давно является практически безраздельной вотчиной "красного дракона". Отсюда и заклинания Бжезинского и Киссинджера о "дуумвирате" для господства над всем миром. Но эти заклинания не могут сломать реальное и обостряющееся противоречие между древним Пекином и новоявленным Римом.

Хотели того в Вашингтоне или нет, но, начиная с возврата Гонконга под юрисдикцию КНР, совокупный Запад втягивался во всё большую конфронтацию с Пекином. Финансовый кризис в Юго-Восточной Азии 1997 года, ракетный удар по посольству КНР в Югославии 1999 года, вторжение в Афганистан (наркотики) 2002 года и Ирак (нефть) 2003 года, наконец, волнения в Тибете и попытка срыва/бойкота Пекинской олимпиады 2008 года, — всё это лишь самые наглядные вехи такой конфронтации. Причем всякий раз на удар Запада Китай отвечал ударом и, как правило, куда более весомым, чем полученный.

Поскольку ни "план Клинтона", состоявший в финансовом удушении Китая, ни "план Буша", состоявший в его военно-политическом "отбрасывании" и расколе, не сработали, американская элита при Обаме явным образом делает ставку на "план Бжезинского", согласно которому Вашингтон должен договориться с Пекином — за счет "шкуры русского медведя". Пока еще не убитого, но подлежащего совместному окончательному отстрелу и расчленению. В этом плане поездка американских "старейшин" в Поднебесную и выступление там "неукротимого Збигнева", гневные антироссийские филиппики Хиллари Клинтон, да и намёки в адрес "антидемократических диктаторских режимов", содержавшиеся в инаугурационной речи самого Обамы, — более чем показательны.

Равно как предшествовавшее китайской поездке заявление президента Киргизии о закрытии американской военной базы в аэропорту "Манас", что ставило под угрозу не только снабжение всей оккупационной группировки в Афганистане, но и наркотрафик героина в Европу. С этой точки зрения заявление Дмитрия Медведева в Ташкенте о готовности сотрудничать с Соединенными Штатами в Афганистане, — выглядит так, будто Россия, за счет которой элита США предлагает разрешить американо-китайский стратегический конфликт, покорно идёт в устроенную Вашингтоном "геополитическую ловушку", избыточно обостряя отношения с Китаем. И это касается даже не столько нового открытия российского воздушного пространства для пролёта американских военных самолётов, сколько заявления Ислама Каримова о том, что единственным покупателем узбекского газа останется российский "Газпром". Учитывая "зацикленность" этой "естественной монополии" на экспортные маршруты в Европу и нежелание сотрудничать с Китаем, слова президента Узбекистана бьют не столько по проекту "Nabucco", сколько по российско-китайским отношениям.

Иными словами, геополитическая игра на мировом и постсоветском пространстве приобретает новый накал и вновь, как в 90-е годы, становится центральным пунктом внешней политики Вашингтона — как в "эпоху Буша-младшего" таким центральным пунктом был "Большой Ближний Восток". В результате Российская Федерация снова оказывается "на линии атаки", что создаёт для нашей страны дополнительные и достигающие уровня критических угрозы.

Отношения в "глобальном треугольнике XXI века" (США-КНР-РФ) выстраиваются таким образом, что системно-динамические интересы Соединенных Штатов оказываются прямо противоречащими интересам России. И если в собственно военной сфере мы в настоящее время и на период минимум до 2012-2015 года гарантированно при помощи тяжелых ракет созданный Советской Россией можем не опасаться прямой американской агрессии (хотя "локальных" конфликтов разного масштаба избежать, скорее всего, не удастся), то информационно-финансового давления (вплоть до блокады государственных, корпоративных и личных банковских счетов российской "элиты") наша страна с нынешшней "демократической" верхушкой и элитой как система может не выдержать, что показывает пример Советского Союза, на рубеже 80-х-90-х годов ХХ века находившегося в гораздо более выгодных условиях, чем Российская Федерация сегодня. Поэтому любое ослабление США, ослабление российской зависимости от США и ослабление угроз для России со стороны США выступают взаимосвязанными и желательными, с точки зрения системно-динамических интересов России, феноменами. В то же время Китай выступает как "естественно-исторический" союзник России, поскольку его системно-динамические интересы, в отличие от американских, объективно не противоречат российским, а, напротив, являются взаимодополняющими.

При этом реальное стратегическое партнерство с КНР не должно переходить в вассалитет Москвы по отношению к Пекину и в полное "замораживание" взаимодействия с Вашингтоном. Речь может идти только об установлении режима динамической стабильности в рамках "глобального треугольника", что позволяло бы Кремлю в определенной мере модерировать — по мере демонтажа американского глобального диктата — как формат своих двухсторонних отношений России с Китаем и США, так и трехсторонние совместные проекты, которые будут иметь определяющее значение для формирования будущего всей человеческой цивилизации.