Газета Завтра 8 (1057 2014)

Апостроф

Георгий Судовцев

20 февраля 2014 0

Культура Общество

Владимир СОРОКИН. Теллурия. Роман. - М.: Corpus, 2013, 448 с., 20000 экз.

Каюсь, до нового творения Владимира Сорокина добрался с огромным опозданием, когда его уже начали "разбирать на цитаты". Прежде всего, потому что никогда не восхищался творчеством этого писателя, да "и что доброе может прийти из Назарета"?

Давно известно, что Владимир Сорокин, словно птица сорокопут, способен имитировать любой литературный стиль до степени неразличимости, но это - дар сомнительного свойства: сымитировал же Дмитрий Минаев Михаила Лермонтова, да так, что исследователи до сих пор разбираются с его "Прощай, немытая Россия!.."

А в трансформации такого творца, художника, мастера слова, в отличие от Владимира Бондаренко, извините, не верил. Потому что, имея в анамнезе "Норму" и "Голубое сало", написать что-то серьёзное и важное практически невозможно. Это всё равно, что "коку" превратить в "пепси", или "бигмак" в борщ, даже еще невероятнее.

Конечно, сам Владимир Сорокин не может не понимать, что, по большому счёту, зарыл свой талант - и зарыл даже не в землю, а в ту самую субстанцию, которую описал в "Норме". Но - "довлеет дневи злоба его", и, сказав "А", приходится произносить все прочие буквы алфавита в совершенно определенной последовательности, что и называется "свободой творчества".

Но уж этой свободой автор пользуется (или она им пользуется - тут процесс, по всей видимости, взаимный) напропалую. Умение "подать" расхожие штампы в оригинальном оформлении, под "литературным дизайном" - этого умения Владимиру Сорокину не занимать. По сути, его "Теллурия" - вариант исторической антиутопии - жанра парадоксального и в нашей литературе редкого. Отнесенный в неопределенное, но не столько далекое (по впечатлению - конец XXI-начало XXII веков) - мир "Теллурии" есть проекция нынешних страхов в будущее и нынешних мифов в прошлое, с полным авторским отрицанием и того, и другого. Разумеется, переданным через персонажей его романа. А те, в свою очередь, проецируют нынешнее представление о развитии информационных, биоинженерных, нано- и прочих технологий: кинокефалы и кентавры, маленькие (гномы) и большие (тролли), тысячи их, а вариаций отношений между ними, видимо, вообще уже миллионы

Но в человеке и человеческих сообществах мало что от этого "расчеловечивания" меняется: на новом технологическом и даже субъектном уровне воспроизводятся старые формы отношений и старые формы организации.

"К власти (в России. - Г.С. ) пришла мудрая команда во главе с невзрачным на первый взгляд человеком. Он оказался великим либералом и психотерапевтом. На протяжении полутора десятка лет, непрерывно говоря о возрождении империи, этот тихий труженик распада практически делал всё, чтобы труп благополучно завалился", - это из письма британского гомосексуального путешественника в Московию. Просто политическая программа на завтра, а не роман.

А вот князь рязанский беседует во время лосиной охоты с графом московским: " Ежели говорить серьезно, у меня претензий больше не к немцам и жидам, а к русским. Нет на свете народа, более равнодушного к своей жизни. Ежели это национальная черта - такой народ сочувствия не заслуживает", а уж "Рязанское царство, конечно, поприличней Уральской Республики".

Зато Кельн освободили, наконец-то, от талибов. "Все мы помним: казни, пытки, телесные наказания, запрет алкоголя, кино, театра, унижение женщин, депрессия, гнетущая атмосфера, инфляция, коллапс, война"

Про "теллур" как сверхценность очередного "нового прекрасного мира" здесь ничего сказано не будет, поскольку должна же к чему-то крепиться вся эта мозаика из новелл в духе сервантесовского "дон Кихота". Но у классика мировой литературы в образе странствующего "рыцаря Печального Образа" была воплощена хотя бы идея разрыва между идеалом и реальностью, ставшая основой всего европейского прогресса XVI-XX веков. А у Сорокина "гвоздь, на который он повесил" свой новый роман, сделан из металла, души не имеющего, а посыл "всё - дерьмо" как-то не блещет новизной, и выкапывать из него многие (талант же, и немалый!) словесно-жемчужные зерна типа "подмосквичей" или "Чтобы любили!" оставлю нередким ценителям такого прекрасного.

Но всё-таки в конце этой достаточно спонтанной рецензии вынужден признать правоту Владимира Бондаренко насчет эволюции и трансформации Владимира Сорокина как писателя. У которого после "Теллурии" остается выбор совсем небольшой, в режиме "или-или". Или пойти по новому кругу постмодернизма, где нет никаких ценностей и ориентиров, помимо авторского "Я". Или перестать играть в эти игры и признаться - хотя бы самому себе - что были, есть и будут люди помимо Владимира Сорокина, что наша жизнь ценна не только и не столько сама по себе (будь ты трижды гений), сколько по отношению к другим людям. Только это и важно, и значимо, и плодотворно. Хватит разыгрывать из себя неделимый индивидуум (прошу прощения у читателей за этот масляный олеум) - в конце концов, "не был, был, не будет никогда" - и хотя бы попытаться возлюбить своего ближнего как самого себя. Думается почему-то, что те, кто писал Евангелие, были не глупее тех, кто создавал "Почтальона", и уж явно не глупее того, кто написал "Норму" и "Теллурию".