Газета Завтра 853 (12 2010)

Валерий Самарин __ «ПРО УЧАСТЬ РУССКИХ ДЕРЕВЕНЬ...»

***

Владычествует тихой Русью,

Подобно смерти, нищета.

И я стою с тяжелой грустью —

Как у могильного креста —

Там, где осталось три старухи,

А было двадцать деревень...

О беспокойстве, о разрухе

Мне говорит осенний день.

Да я и сам, как сельский житель,

Руси не вижу без села.

Верни глаза себе, правитель.

С бумаг кремлевского стола!

Еще надеждой, верой светит

В народном сердце лик Христов...

И только листья гонит ветер,

Как груду старых паспортов.

И я напрасно, может статься

Гнетущей думой морщу лоб:

Зачем старухам новый паспорт?

Чтоб с ним ложиться в новый гроб?

Зачем — как будто вырвав ноги —

Селу вручили костыли?

А я-то думаю о Боге.

О возрождении земли.

Еще о том, что вновь в России

Засуетился рой вождей...

Но я кладу листок осины

На чемоданы их идей.

***

Душа созрела к разговору

Про жизнь земную, про погост

И про рязанскую Мещеру,

Где сосны достают до звезд.

К народным радостям и бедам

Я шел по сумрачным лесам

И — как живет народ — изведал,

Поскольку был народом сам.

В Спас-Клепиках или под Тумой

Являлся я, как хмурый день,

И говорил с тяжелой думой

Про участь русских деревень.

Ведь жил и там народ великий,

Но весь измаялся, увы,

Не принимая голос дикий

Погрязшей во грехах Москвы.

Здесь, у березы иль осины,

Меня коснулся скорбный свет,

Рожденный избами России,

Свечами из народных бед!

ПОДСОЛНУХ

У дома моего

Тяжеловато

Стоит подсолнух —

Весь к земле лицом.

Ни свежести, ни силы.

А когда-то

Посматривал на солнце

Молодцом!

Казалось, всё

Подвластно было взору...

А вот теперь —

Хоть подавай клюку,

Чтоб он имел

Надежную опору:

Нужна опора в жизни

Старику!

Уже не повернуться

Больше к солнцу,

Туда, где кучевые

Облака.

Но солнце шлет,

Как давнему знакомцу,

Ему прощальный свет

Издалека...

ГОСУДАРЬ

Трава густа, роса тяжеловата.

Но я-то взял косу в поводыри

И так пошел — раскосо, угловато,

Как хаживали прежде косари.

Дремучим царством мне земля казалась.

Восток напоминал живую печь:

Там все сильнее солнце разгоралось,

И вся природа обретала речь.

И за косой, как предок мой за плугом,

Я шел с веселым солнечным лучом.

И было время ни о чем не думать,

И всё-таки я думал вот о чем.

Пошли, как волки, дико, зверовато,

Валя народ, другие косари.

Взамен косы у них мерцает злато —

Его они берут в поводыри.

А мне дороже золотое солнце,

Что дарит свет и радость бытия.

В закатный час я вижу в нем оконце,

То, за которым ждет меня семья...

Я уходил и возвращался снова

И днем другим опять косил траву,

Как будто шел из времени былого

В те времена, в которых я живу.

И не с того ль, болотной птице внемля,

Я слышал голоса и там и тут:

— Цари-то наши собирали земли,

А ваши кто, коль земли раздают?

Но я молчал, оглядывая царство.

И к вечеру, в сиянии зари

Собрал травинки в стог.

Так государство

Столетьями, но строили цари.

И солнце у земли остановилось,

Задерживая на мгновенье хмарь.

И, по-крестьянски глянув на светило,

Я двинулся домой, как государь!

г. Рязань

1