Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 31

Глава 10

Дом Лунокрылых, Та сторона

Габриэлла устала ждать Бельзовула. Сначала — с раздражением, потом с тревогой, а теперь уже с откровенным беспокойством.

Дурацкая консервная банка! Что он себе позволяет! Не подал ни одного оповещения с того самого момента, как ушёл на задание убить Филинова. А ведь Габриэлла ему прямо сказала, что операция серьёзная и важная: не подведи и сообщай сразу, как прикончишь менталиста!

«Куда он запропастился?» — мысленно скрежещет она, откинув поток золотых волос за спину и раздражённо махая золотыми крыльями, проходя по коридору быстрым, нервным шагом.

Зайдя в свои покои, Габриэлла захлопывает за собой дверь, проходит к массивному столу, открывает нижний ящик. Достаёт коробочку — деревянную, лакированную, с резьбой по краям. Открывает.

Внутри — гладкий чёрный камень, сигнальный. Привязанный к сердцебиению Бельзовула. Пока он жив — через него можно связаться напрямую, услышать хотя бы пульс.

Но камень не светится. Совсем.

На миг Габриэлла замирает, как будто её саму пронзили ножом. Слабо светящийся камень ещё можно было бы списать на какие-нибудь помехи, хоть на тот же Всплеск Первозданной Тьмы — зоны, где магическая связь рвётся, как паутина на ветру.

Но нет. Тьма бы не заглушила сигнал так наглухо. Камень — чёрный, мёртвый, как уголь после пожара.

Леди-херувим выдыхает медленно, со стоном.

— Демонская задница…

Теперь она по уши в дерьме — и так глубоко, что даже её золотистые крылья не торчат наружу.

Бельзовул был не просто бойцом, а элитной фигурой, находившейся на особом счету, и его исчезновение не удастся замять даже при большом желании. В Доме скоро начнут задавать вопросы, и, когда начнут копать, неизбежно выйдут на маршрут, узнают, куда он направлялся, и неизбежно зададутся вопросом, кто именно отправил его к Филинову.

А это уже ведёт прямиком к ней.

Габриэлла медленно опускается в кресло, сцепляет пальцы на груди, не спуская взгляда с точки на стене, будто ища там ответы. Она ведь действительно отправила Бельзовула по собственной инициативе, да ещё и ради того, чтобы досталось старшему брату — а теперь эта пакость может обернуться государственной изменой.

Заговор против наследника — это не наивная шалость, а вполне себе смертный приговор, причём по всем законам и прецедентам.

Отец, возможно, и проявит милость — как-никак, дочь, — но ссылка, унижение и изгнание — это минимум, на который она может рассчитывать.

Габриэлла сидит неподвижно, словно статуя, только её блестящие голубые глаза продолжают метаться по комнате, будто выискивая лазейку, и внутри у неё холодно — так, как бывает только в глубоком склепе, где не бывает ни света, ни пощады.

Чёртов Филинов! Почему же ты оказался столь силён! Как вообще человек смог умудриться уничтожить семерых крепких гвардейцев во главе с элитным бойцом?

Надо думать. И быстро. Очень быстро, если она не хочет, чтобы эту историю закрыли вместе с ней.

Габриэлла дёргано размахивает золотыми крыльями, вздымая поток воздуха такой силы, что её длинные волосы взметаются вверх, словно охваченные порывом ветра. В голове кристаллизуется единственный выход: Филинова нужно устранить, причём желательно как можно быстрее, чтобы Дом Луннокрылых не успел выяснить, что Бельзовул вообще летал к этому менталисту.

Но доверять это задание больше некому — вся цепочка, ведущая к провалу, уже исчерпана, а потому остаётся только одно: действовать самостоятельно, своими руками, без посредников и без следов.

Не теряя времени, она входит в смежную спальню, целенаправленно игнорируя шкаф с зачарованными доспехами. Подходит к комоду, тянет ящик, и из глубины медленно выныривает тонкое, кружевное бельё — лёгкое, изысканное, почти вызывающее.

— И в чём бы пойти убивать бескрылого иномирянина?.. — бормочет она себе под нос, примеряя взглядом сочетания цвета, фактуры.

В её левой руке — сигнальный камень, всё такой же мёртвый и холодный, как и Бельзовул.

Габриэлла едва успевает захлопнуть коробочку, как дверь без стука распахивается.

На пороге возникает Ангел в тунике, прячущей отсутствие правого крыла. Лицо его серьёзное, в глазах — плохо спрятанный упрёк.

— Я предупреждаю тебя один раз. Не суйся в это дело, сестра.

Она медленно поворачивает голову.

— О чём ты?

— Я тебя знаю, — говорит он, не двигаясь с места. — Ты хитрая, как драконы. Тебе бы подошли кожаные крылья, а не эти — золочёные, папенькины. Не знаю, что ты конкретно задумала, — но не смей лезть!

Габриэлла отвечает не сразу, лишь улыбается мягкой, сочувствующей улыбкой. А спустя мгновение, смягчив голос до мелодичного и почти трогательного, она произносит:

— А если я просто беспокоюсь за тебя? Чужое крыло тебе не подойдёт, ты сам это знаешь. В битве с Филиновым ты погибнешь. Он слишком опасен.

Она лжёт. Лжёт легко, с отточенной грацией. На деле она вовсе не уверена, что Филинов действительно способен убить её братца, и именно по этой причине и направила к нему Бельзовула, надеясь, что тот решит проблему до того, как Ангел успеет восстановить свою честь и вернуть себе влияние.

Но теперь, когда Бельзовул не вернулся, когда сигнальный камень погас, и когда она сама видит, как быстро рушатся выстроенные комбинации, в ней начинает закрадываться сомнение — а не недооценила ли она Филинова, который, похоже, оказался далеко не таким безобидным, как ей бы казалось.

Ангел фыркает раздражённо:

— Ты помрёшь, дура. Он не простой менталист — Лорд Тень после встречи с ним тоже огрёб.

Габриэлла пожимает плечами.

— Да неужели мне стоит бояться какого-то человечишки?

— Горбатого могила исправит… — Ангел качает головой. — Я пошёл тренироваться, — бросает на прощание и выходит, хлопнув дверью.

Она остаётся одна с кружевным лифом в одной руке и шёлковыми трусиками в другой. Задерживается взглядом на полке с дерзкими платьями.

Пора в командировку в человеческий мир.

Я нахожу Змейку почти сразу. Пробегаю по местности ментальными щупами в поисках конкретной матрицы. Это техника обнаружения. Щупы не простые, а запрограммированные, не требующие моего прямого участия и экономящие мое участие. Как только они цепляют подходящее заложенному образцу, то сразу подают мне сигнал, и я уже пристально смотрю в ту сторону.

Как оказалось, хищница убежала к уехавшему экипажу. Не теряя времени, отдаю рептилоидам короткий мысленный приказ: привезти обратно экипаж с Гюрзой и Гремуческом. Если там, конечно, ещё есть что везти.

Ну Гюрзу Змейка не тронет, а вот сиру Гремуческу в такой ситуации не позавидуешь. Ну и не стоило приставать к Лакомке. Хищница явно запомнила сира-дроу и решила сделать ему привет.

Через пару минут доносится скрип колёс. Экипаж подкатывает, обдав пылью. Из кареты выходит Гюрза, элегантно придерживая вуаль от пыли; несмотря на безупречную осанку, в её лице читается волнение.

— Король Данила, я не знала, что твоя подданная у нас, — произносит она сдержанно, но чувствуется, что ситуация ей не по душе.

— Ничего страшного, леди, — отвечаю спокойно, удерживая ровный тон. — Это мне стоит извиниться за то, что вынуждены были вас вернуть обратно. А теперь, простите.

Жестом указываю вперёд, и рептилоиды, не теряя времени, окружают вторую карету. Внутри ощущаю присутствие Змейки, но ее восприятие кажется мне каким-то изменённым, искажённым — с ней явно что-то произошло. Шторки плотно опущены, дверь заперта изнутри, и вся карета словно дышит напряжением.

Я киваю Бису — крупному рептилоиду, чьё тело покрыто прочными хитиновыми пластинами, выращенными с помощью экспериментальной вакцины. После последнего усиления он, по крайней мере в теории, способен выдержать даже удар медных когтей Змейки, если, конечно, ему повезёт.

Бис подступает к двери и, схватив за ручку, вырывает её наружу.

Изнутри вылетает Гремуческ. Вдруг поседевший, глаза на выкате, орёт на всю округу:

— АААА! ПОМОГИТЕ!

Меридианы у сира-дроу пылают. Сейчас как шарахнет техникой — и будет нехорошо, потом парню опять придётся извиняться передо мной, и одним сундуком золота он уже не отделается.

Решаю оказать ему услугу, избавив от будущих непомерных долгов, и ударяю возникшим в руке пси-хлыстом — и вопль обрывается.

Гремуческ валится на землю, как мешок с картошкой. Гюрза удивлённо смотрит на меня, но без претензии и обиды за родственника.

— Сир с испуга почти активировал источник и мог бы кого-нибудь зацепить, — объясняю леди.

— Да, понимаю, — кивает Гюрза и велит своим подручным позаботиться о сире.

Из глубины кареты доносится нежный и мурлыкающий голос:

— Мазака?..

— Мать выводка, выходи, — велю по мыслеречи.

И вот выходит, пошатываясь, Змейка. Все замирают. Даже Лакомка выдыхает ошеломлённо:

— О боги…

А потом, дрогнувшим голосом, добавляет:

— Какая милашка!

И, как ни странно, она права.

Змейка изменилась сильно. Третья формация преобразила её до неузнаваемости. Рост уменьшился в полтора раза, фигура стала мягче, женственнее. Уже не монстр, а будто бы девушка.

Лицо округлилось, стало почти кукольным и милым, чуть наивным.

Клыки остались, конечно, но уже не такие острые и не такие пугающе акульи.

А главное — исчезла полностью чешуя, и вместо неё — гладкая, шелковистая на вид кожа с голубоватым отливом. Теперь Змейка выглядела как обнажённая голубокожая девушка.

Если не считать хвост. Но хвост нельзя не считать.

Потому что он тоже изменился — вытянулся, обрёл плотную чешую и стал массивным, тяжёлым, как оглобля, а на его конце теперь поблёскивало жало, с которого уже капал яд.

Медные когти при этом никуда не делись.

Змейка покачивается и водит взглядом по сторонам, пока не находит меня.

— Мазака! — зовёт она.

Я подхожу, протягиваю руки.

— Глупышка, ну что? Оно того разве стоило?

— Мазака… — шепчет Змейка, голос стал непривычно нежным.

Вдруг она обмякает. Я ловлю её на подставленные руки, чувствую, как её тело дрожит от переизбытка изменений. Это не просто усталость — это ломка на уровне самого ядра.

Ментальные щупы мягко скользят по её сознанию, убаюкивают, да погружают в сон.

— Глупышка… — повторяю.

Передаю её таврам. Они осторожно укладывают её на носилки и накрывают одеялом. Мой штатный Целитель уже рядом.

Он прикладывает ладонь, пускает Дар через свечение.

— Не стоит. Всё нормально, — прерываю его работу. — Ей нужен только покой и сон.

Задумчиво смотрю на очеловеченное лицо спящей Змейки и, подумав, добавляю:

— Хорошо бы капельницу поставить с физраствором и коллоидами. Ей нужно восстановить ресурсы организма.

— Да-да, конечно, шеф, — спохватывается Целитель.

Тавры носилки аккуратно поднимают, и Змейку уносят. Вот интересно, как эта милашка теперь будет рубить людей на куски. И ещё, если честно, я волнуюсь, не разочаровалась ли Мать выводка в приготовлении своего фирменного кофе.

— Мелиндо, неужели это всё вакцина так её преобразила? — удивляется Лакомка, глядя вслед уносимой Змейке.

Я качаю головой.

— Вакцина повлияла на ускорение третьей формации, ну и усилила изменения. Но в целом это настоящая третья формация. Без вакцины, возможно, Змейка была бы не такой милашкой, а более суровой на вид, но всё же её облик оставался ближе к человеческому.

Я раздумываю.

— А самое интересное — четвёртая формация уже на подходе. Её приближение тоже ускорилось. Теперь непонятно, что будет после неё. Но сначала Змейке нужно поспать минимум три дня…

Целитель хмурится, как будто сомневается:

— А как вы поняли, что с ней всё в порядке, шеф?

— Это секрет рода, — по мыслеречи бросаю, с намёком кивнув в сторону леди Гюрзы и её стражи. Леди-дроу, конечно, лапочка, но зачем разбрасываться козырями?

А ответ прост: у меня в «загашнике» есть не только Целитель. Я ведь телепат и сразу могу ответить за ментальное спокойствие Змейки. А ещё у меня есть помощники.

Дантес, например. Сейчас он летает у меня над плечом в виде чибика — сердитый, уменьшенный до карманного масштаба. Чуть ниже в воздухе покачивается Жора — тоже чибик. Жабун пухлый, кругленький, с вниманием на крошечной лягушачьей морде. Их способности я использовал для анализа энергоструктуры Змейки, ну ещё сравнивал их между собой, а то они отличаются между собой, хоть и эффекты сопоставимы, и интересно определить различия.

— Что это такое⁈ Я мелкий! — возмущённо пищит Дантес, кувыркаясь в воздухе.

Я ухмыляюсь.

— Ну вы так меньше места занимаете в моём сознании.

— Ква, — философски добавляет Жора, не моргнув.

Дантес что-то ещё спорит и возмущается, но я просто убираю его в Бастион — пускай лучше с гоблинами повоюет, там гоблинский рейд никак не закончится. А Жору оставляю — мне его размеренное квакание не мешает, да и по пустякам жабун квакалку не открывает, ибо умный. А вообще форма «чибиков» для легионеров помогает экономить окно в моём сознании и призывать их не на полную мощь, а в подсознании они могут и в полный рост бегать — это не мешает.

— Леди Гюрза, я больше не смею вас задерживать, — оборачиваюсь к леди-дроу. — Сиру Гремуческу я передаю персональные извинения.

Гюрза кивает спокойно:

— Сир переживёт этот день. А вам, король Данила, я желаю, чтобы ваша воительница поправилась.

— Воительница? — удивляюсь термину.

— Определение «зверь» теперь не очень подходит к вашей Горгоне, — пожимает плечами Гюрза, лицо её задумчиво. — Я никогда не видела существ третьей формации, и за полученный опыт — большое спасибо. Сегодня я начала сомневаться, что они остаются зверьми.

А леди — молодец. Она увидела сегодня возможность узнать больше про окружающий мир на примере Змейки и потому без претензий, хоть у её родственника и прибавилось седых волос.

Стоило экипажу Гюрзы отъехать, как в голове возникает тревожный голос Камилы:

— Даня, к нам прибыла гостья. Она херувим. Сейчас стоит у ворот и назвалась леди Габриэллой.

Габриэлла? Херувим? И похоже, в этот раз не драться. Если мне не изменяет память того же Ратвера и Странника, то так зовут сестру Ангела, хотя имя у херувимов не то чтобы редкое.

— Что-то случилось, мелиндо? — смотрит на меня чуткая альва.

— Дела возникли в Москве, — вздыхаю и, поцеловав главную жену, связываюсь с расчетом у стел в Невинске и активирую портальный камень. Пространство вздрагивает, заворачивается, как скатерть, и я исчезаю.

Появляюсь в московском поместье, а там без промедления направляюсь в диспетчерскую. Внутри — Дятел, назначенный начальником безопасности поместья. Тут же и Гереса как зам Дятла. Богатырша могла бы быть, в принципе, и начальником, а Дятел пригодился бы и в другом месте, но Гереса ведь из другого мира и пока ещё слегка плавает в наших протоколах безопасности и технологиях, хоть и быстро уже вникает во всё.

— Где гостья? — спрашиваю.

— Милорд, мы её не впускали, — рапортует Гереса. — Сканеры сказали, что она почти Грандмастер, а учитывая, что в доме находится беременная леди Светлана, мы не стали рисковать.

— Правильно сделали.

Дятел кивает на отображение с камер наружного наблюдения.

— Вот она, шеф.

У ворот застыла блондинка с золотыми крыльями, сияющими так, что слепит даже сквозь экран. Платье вызывающе откровенное — настолько, что Гереса скривила губы и буркнула: «вертихвостка». И с таким декольте леди-херувим расхаживает в осень.

Я прищуриваюсь.

— Она точно не ошиблась адресом?

— Сказала, что к тебе, шеф, — развёл руками Дятел.

Эта золотокрылая — далеко не простая визитёрша. Силовой уровень — почти Грандмастер. Почти. Чуть-чуть не дотягивает, но граница тонкая, как бумага.

Нет, она явно не стесняется ни своего ранга, ни откровенного наряда.

Решаю быстро: в дом гостью проводят в плотном кольце охраны. Гвардейцы занимают позиции по периметру усадьбы. А вот жён с избранницей — всех в бункер, и без обсуждений. Пускай Светка и делает попытку ломануться за забытыми пинетками и спицами — но уже в другой раз, дорогая. Встречать золотокрылую буду один.

Габриэлла входит походкой от бедра, цокая каблуками. За спиной шелестят золотые крылья — будто живые.

— Добрый вечер, — киваю я на кресло. — Присаживайтесь, уважаемая леди из Дома Лунокрылых.

Она слегка приподнимает брови, но удивления больше никак не выдаёт. Грациозно присев, говорит:

— Итак, король Данила. Меня зовут Габриэлла. Я дочь главы Дома Лунокрылых, как вы, видимо, поняли. Я пришла вас предупредить: вы не должны держать крыло моего брата у себя. Верните его как можно скорее. Мой брат очень мстительный. Он может прийти за ним с силой. И применить жестокие методы, против которых у вас не будет шансов.

Я слушаю с вежливым вниманием, а внутри уже щёлкнуло: провокация. Она прекрасно знает, что ни один король не отдаст боевые трофеи просто так, без выкупа. И угрозы только сделают хуже.

Но я тоже умею ломать ожидания.

— Что ж, — говорю спокойно. — Крыло — так крыло.

Мысленно посылаю зов супруге:

«Настя. Принеси, пожалуйста, крыло Ангела».

Оборотница не заставляет себя ждать. Через минуту появляется в дверях в коротких шортах и топике. В руках — аккуратно завёрнутый «артефакт».

Я принимаю свёрток, встречаю недоумевающий взгляд Габриэллы и протягиваю ей.

— Берите, леди. — Кладу крыло прямо в точеные руки. — Передайте брату, раз уж так за него волнуетесь.

Габриэлла офигевает и смотрит в растерянности на крыло.

— Ты просто так его отдаёшь⁈ — восклицает она.

Я улыбаюсь.

— Верно, леди. Вы же этого хотели?

Что ж, посмотрим как золотокрылая вывернется. Ведь ей явно невыгодно, что брат восстановил силы. По крайней мере, я сделал именно такие выводы и не безосновательно, но об этом чуть позже.

Габриэлла сжимает свёрток и дрожит от ярости, потом резко швыряет его на журнальный столик.

— Это не крыло моего брата! Это подделка! — выкрикивает она. — Ты устроил мне ловушку, Филинов! И ответишь за это!

Я смотрю с лёгкой усмешкой.

Ну-ну.

Дело в том, что тело Бельзовула подручные Зелы обыскали, доспехи распотрошили — и там, в потайном отсеке, было спрятано золоченное перо.

И это явно перо вот этой дамочки.

У херувимов принято — в знак высшего доверия — отдавать перья верным вассалам.

Значит, Бельзовул личным доверенным этой горячей штучки.

— А теперь давай серьёзно, леди, — говорю я, глядя ей прямо в глаза. Она удивлённо обрывается на полуслове.

— «Серьёзно»? Ты думаешь, я блефую? Да как ты смеешь…

— Зачем ты стравливаешь меня со своим братом?

Габриэлла смотрит на меня пару секунд, потом её лицо разглаживается, и в голубых глазах уже нет ни капли наигранного гнева.

— Понял, значит, — наконец произносит она задумчиво.

— Это было совсем несложно, — хмыкаю. — У Бельзовула при себе было золотое перо. Ты послала его убить меня, а в итоге потеряла семерых воинов. Но почему в этот раз пришла лично?

— Я недооценила тебя. И хочу предложить договор, король Данила, — заявляет леди-херувим.

— Неужели? — переспрашиваю с ноткой недоверия, и Настя, всё ещё стоящая за моей спиной, хмыкает в такт.

Габриэлла не обращает на жену внимания. Наклоняется ближе ко мне, через стол.

Её ладонь тянется вниз и касается моего бедра, горячая, как магма.

— Ты сразил моего брата один раз, — шепчет она, — а значит, сможешь убить его на дуэли. И ты это сделаешь.

Пальцы скользят вверх по ноге. Волна возбуждения накрывает мощно, в лучших херувимских традициях. Только вот телепату с самоконтролем это всё — как гусю вода.

— Рррр… — раздаётся сзади гортанный рык Насти. Оборотница, наблюдающая сцену, уже не сдерживается.

Габриэлла делает вид, что не слышит. Я же без лишних движений перехватываю тонкую руку, поднимаю за запястье — и не отпускаю.

— Не вышло убить меня? Так ты решила перекинуть удар на брата, леди?

Она не возражает. Пожимает плечами.

— Если бы я знала, что ты так умен, король, я бы изначально поставила на тебя в дуэли. Мне не стоило вмешиваться. Ты убьёшь моего братца — и тогда я стану наследницей Дома Луннокрылых.

И — лучезарная улыбка.

— Знаешь, я даже рада, что неудача Бульзывала привела к нашему знакомству.

Мда… красиво поёт. Вот только наговорила столько, что если мои воспоминания попадут к главе Дома Луннокрылых, то ей конец. А если Габриэлла не дура, то весь этот сладкий монолог — всего лишь прикрытие. Значит, ждать долго не придётся.

— Накрывайте щит, — бросаю по мыслеречи гвардии. В ту же секунду за окном вспыхивает купол — и группа херувимов, засевшая в кустах, оказывается отрезана от своей госпожи.

Габриэлла замечает вспышку, бросает взгляд в окно и замирает:

— Зачем защита? — спрашивает она, сдерживая беспокойство.

— В лесу видели непонятную группу, — честно отвечаю, не уточнив, что эту группу засёк я, ибо херувимы опять недооценили длину моих щупов.

— Вот как… — леди играет в удивление.

А я уже тянусь к её златокудрым волосам — и вытаскиваю заколку. Только это не заколка. Это тонкий стальной стилет.

Кручу клинок в пальцах.

— Мои люди, насколько я помню, должны были сообщить тебе, что с оружием сюда вход закрыт.

— Не люблю ходить без своих игрушек, — отвечает она, снова пожимая плечами.

— Что ж, мы все в чём-то дети, — говорю я, спокойно откладывая стилет в сторону.

Поёрзав попой в кресле и бросив задумчивый взгляд на Настю, Габриэлла улыбается как ни в чём не бывало. Всё же передумала нападать на меня исподтишка и пытаться впустить сюда своих херувимов из засады. Сообразила, что даже ранг «почти Грандмастера» ей не поможет против Грандмастера телепатии и оборотня-Мастера.

— А что насчёт моего предложения? — воркует златокрылая леди.

Я отвечаю как есть:

— Если Ангел захочет дуэль — что ж, я приму вызов. И, скорее всего, он её не переживёт.

Поместье Вещих-Филиновых, Москва

Габриэлла вышла за ворота неспешно, ни разу не обернувшись. Шла уверенно, будто визит прошёл именно так, как она и планировала.

За воротами она достала из клатча портальный камень. Лёгкое движение пальцев, вложенная команда — и крылатая гостья растворилась в воздухе.

Мгновение — и она снова в Доме Луннокрылых.

Оказавшись в пустом зале, где её уже никто не видел и не слышал, Габриэлла резко остановилась, сжала кулаки и топнула ногой:

— Гребаный человек! Кем ты себя возомнил⁈

Леди в раздражении села на диван и откинула волосы назад. Её переполняла злость на саму себя — она наговорила Филинову с три короба, да только этот мальчишка просчитал её, как дошкольный ребус, и свёл её возможности к минимуму, тем самым оставшись в живых. А если эти воспоминания Данилы попадут отцу — ей не сдобровать.

Так что же теперь делать? Правда, положиться на этого хитрого бескрылого?..

— Не факт, что Ангел его победит, — прошептала она себе. — Он, конечно, почти Высший Грандмастер, тренирован с детства… но этот менталист слишком умный.

Она хлопнула по подлокотнику.

Но и Филинову уже нельзя жить — не после того, как она договорилась с ним об убийстве брата.

Значит, придётся действовать иначе — убить Филинова после дуэли.

Решаю, что пора с Гепарой наведаться в старую усадьбу. Херувимы в лесу уже испарились, а значит, Габриэлла отказалась от своего топорного плана вырезать всю мою усадьбу.

Я её тоже отпустил, ибо мне не с руки потом воевать со всем Домом Лунокрылых. Лучше уж сдать золотокрылую леди её отцу — и пусть получает ссылку или казнь. Единственное, что меня останавливает: я не знаю точно, как глава Лунокрылых отнесётся к информации, что его дочь строит заговор против брата. Да и ко мне у главы должно быть сильное неприятие — я, как-никак, унизил его сына, забрав крыло. Он может не захотеть меня даже слушать.

Гепара всю дорогу молчит, и я обдумываю многое. Подходим мы почти вплотную к обрушенному фасаду. Астрал, перемешанный в этом месте с реальностью, сразу реагирует. Из Карманов начинают вырываться тени. Их намного меньше, чем в прошлый раз.

Действуем с ними похожим образом. Гепара прихватывает второй уровень Астрала и заодно Фурий, которые разрывают теней. В общем, тренируем мою избранницу как «якорь». Фурий потом я заливаю волной псионики, чтобы не отсвечивали.

— Что дальше, Даня? — радостная избранница сверкает глазами. Она уже второй раз проявляет себя как борец с астральной нечистью.

— Дальше пойдём снова на второй.

Мы вместе погружаемся глубже, в клубящийся туман. Здесь всегда холоднее, липче.

— Побудь здесь. Я сейчас, — говорю ей. — Если всё будет круто — приведу тебе наставника.

— Наставника? Здесь? — поражается Гепара.

— Скоро увидишь, — подмигиваю.

Перешагиваю дальше — на третий уровень. Тут уже скопились аж семеро Демонов. Их тоже привлекли наши манипуляции с Астралом.

— Что за вкусная добыча… — облизывается один, глядя на меня. — Это ты пахнешь так вкусно?

— Нет, — отвечает другой, раздувая большие ноздри. — Это не он вкусная добыча. Она на втором уровне. Я чувствую запах.

Я киваю, осматривая демонюг:

— Да, она на втором. Пойдёмте.

Разворачиваюсь и выныриваю на второй. И они идут за мной, как шакалы.

На втором уровне Гепара поднимает брови:

— Эм, Даня, это же Демоны⁈

— Верно, — буднично произношу. — Но все, кроме одного, лишние. Потому постой-ка пока в сторонке. Я быстро.

Высвобождаю демонского когтя. Ну и бросаюсь на Демонов, предварительно ошпарив их псионикой.

Демоны кричат, мечутся, пытаются уйти обратно в глубину Астрала, да вот сюрприз — не выходит. Я уже перекрыл выход. Разлил вокруг Демонов псионику, блокируя перемещение.

В итоге остаётся последний.

— Пощади! Пощади, не убивай! — визжит Демон, вжимаясь в землю.

Наклоняю голову, разглядывая его.

— А я и не собираюсь тебя убивать, — говорю спокойно. — У тебя интересные адаптивные свойства. Особенно в Астрале. Думаю, ты мог бы послужить наставником для моей избранницы.

Он замирает.

— Я… я согласен! Да! Конечно!

Ещё бы он был не согласен!

Без суеты активирую кристалл Жартсерк на браслете. Одним движением запечатываю Демона внутрь. И тут резкий всплеск эфира из Жартсерка происходит.

Появляется Шельма — визуализируется в виде самой совершенной женщины, какую только способен представить испорченный разум. Пышная, сияющая, при этом абсолютно недостижимая.

— Милый, — мурлычет. — Зачем ты мне кого-то подселил? Это же полное ничтожество!

— Он ненадолго, — отвечаю, не меняя выражения лица. — Просто нет другого кристалла или лампы под рукой. Я позже его переселю. Так что не обижай его, пожалуйста.

Она фыркает, как обиженная кошка.

— Только ради тебя, милый.

Дома, чтобы не стеснять Шельму, сразу заказываю лампу из Южной Обители, которую доставляют экспресс-доставкой через портал. Перемещаю туда Адаптера — так зовут нового наставника Гепары.

Ограничиваю его полностью: ни магии, ни выхода, ни иллюзий. Остаётся только голос. Передаю лампу Гепаре.

— Это твой новый наставник.

Она смотрит на меня, потом на лампу.

— Наставник?

— Только по вопросам медитации, — уточняю. — Ни слова больше не слушай. И тем более — не пытайся выпускать. Демоны умеют забалтывать особенно убедительно.

— Я знаю, — говорит Гепара тихо. Потом добавляет, уже совсем по-другому:

— Спасибо, Даня, — и целует в щёку. Ну прямо сама милота.

А потом смотрит мне в глаза так проникновенно, и может быть у нас дошло бы до сокровенного, да так невовремя зазвонил артефакт связи.

— Мсье Данила, это Франсуа д’Авилон. Мы ждём вас в Арктике через четырнадцать дней. Надеюсь, вы успеете. С вами лично будет общаться заказчик колыбели.