Глава 12

Майкл вышел из палаты. В его ушах еще слышались отголоски собственных слов.

Он закончил речь так:

«Именно с умами, закрытыми для всего нового, мы и должны бороться. И, кроме того, нам нужно избегать рецептов, которые обещают кратчайшие пути и самые скорые результаты, верить, что мы найдем спасение и добьемся успеха, если возьмемся за дело сообща».

Его машина стояла перед входной дверью в подъезд. Он велел Биллу оставить ее там, потому что, отправляясь в палату, не был уверен, поставит ли он ее в гараж или поедет к Туги.

Он подошел к машине, но затем какой-то внутренний голос подсказал ему взять ключи и войти в подъезд. Почему он так поступил, он не знал. Просто почувствовал, что ему нужно подняться в квартиру.

Он собирался пройти к большому письменному столу из красного дерева и посмотреть бумаги.

Но затем что-то отвлекло его. Он посмотрел на диван рядом с камином и, к своему удивлению, увидел, что там спит Мэри.

Ее голова лежала на диванной подушке, а под ноги был подставлен табурет.

Майкл стоял и смотрел на нее. Мэри выглядела очень бледной и совсем юной. Она тихо спала. Одна рука была откинута, пальцы беспомощно разжаты.

— Бедная Мэри! — прошептал Майкл.

Ему было жаль ее, хотя она и раздражала его своим навязчивым обожанием, которое даже не пыталась скрыть.

Последние дни он был так занят, что почти не замечал ее. Тем не менее он знал, что неизбежно придется что-то решать с ней. Но что — этого он не знал.

Вдруг Мэри проснулась, потянулась и, широко открыв глаза, посмотрела на него.

— Майкл! — вскрикнула она, садясь. — Простите, я заснула.

— Ты, наверное, устала, — сказал Майкл. — Тебе давно пора быть дома.

— Как я могу пойти домой, если я так волнуюсь? — плаксиво заявила Мэри. — Я хотела послушать, что будет. Вы не позволили мне пойти в палату, поэтому я осталась здесь и, наверное, уснула, потому что вы так задержались.

Майкл взглянул на часы на камине:

— Уже половина первого ночи! Туги будет волноваться, не случилось ли чего с тобой.

Мэри встала, пригладила волосы. Ее глаза засияли так, что она стала очень хорошенькой.

— Что случилось, Майкл?

— Это был успех, — тихо сказал Майкл.

Туги обязательно почувствовала бы, что он не захочет говорить о случившемся сразу и что не надо давить на него.

— Ну, расскажите же скорее, что они сказали? — настаивала Мэри.

— Они были очень любезны, — уклончиво ответил Майкл и прошел к письменному столу.

— Никаких сообщений? — спросил он.

— Нет! Ну, Майкл, расскажите же мне…

Он перебил ее:

— Послушай, Мэри. Я очень устал. Я хочу выпить и потом собираюсь ехать домой. Мы поговорим по дороге.

Она радостно улыбнулась ему:

— Это будет великолепно! Что вы хотите выпить?

— Немного виски с содовой. Я сам сделаю.

— Нет, позвольте мне, — опередила его Мэри.

Майкл смотрел на нее. Он сам не понимал почему, но его постоянно раздражала ее готовность услужить ему.

«Зачем я к ней цепляюсь!» — ругал он себя, но все равно не мог ничего с собой поделать.

Ему никогда никто не надоедал. Туги была достаточно умна, чтобы понимать, что мужчин раздражает чересчур навязчивое внимание.

Те женщины, с которыми он был знаком раньше, всегда заставляли его ждать себя. Желание Мэри во что бы то ни стало понравиться ему вызывало у него смущение, а иногда даже и сильное раздражение.

— Спасибо, — сказал он, когда Мэри, запыхавшись, принесла ему бокал.

— Это так, как вы любите? — спросила она.

— Все отлично, спасибо.

— Можно добавить еще содовой, если я мало добавила.

— Да все хорошо, Мэри.

Майкл вернулся к своему столу, но Мэри пошла рядом, уцепившись за его руку.

— О, Майкл, я так волновалась! Я была уверена, что вы будете иметь успех.

— Еще многое предстоит сделать…

— Я знаю, но верю, что все будет, как всегда, превосходно.

— Спасибо, Мэри.

Он отворачивался от ее лица, но девушка все еще цепко держалась за него.

— Майкл!

Майкл неожиданно для себя одним глотком выпил весь бокал.

— Идем! — сказал он. Его голос прозвучал неожиданно резко. — Тебе давно пора быть в постели. Завтра предстоит большая работа, нам обоим нужно выспаться.

— Вы вернетесь сюда? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Майкл уже от двери. — Надевай пальто побыстрее.

Он открыл дверь и сбежал вниз. Там он сел в автомобиль и завел мотор. Через несколько секунд вышла Мэри.

Майклу показалось, что на ее губах играла легкая улыбка, когда она садилась в машину. Она чем-то раздражала и волновала его, но он ехал на большой скорости по набережной и не делал никаких попыток завести разговор.

Мэри придвинулась поближе к нему, расслабленно опустив руку на колени, словно приглашая его взять ее. Майкл поехал еще быстрее, нарушая все правила, но, к своему удивлению, обнаружил, что ни один полицейский, встреченный им в этот поздний час, так и не остановил его.

Они уже почти доехали до Вофсайд-роуд, когда Мэри заговорила:

— Я так счастлива сегодня, Майкл…

— Ну и хорошо.

Майкл отвечал ровным, даже равнодушным голосом.

— Вы счастливы? — вдруг спросила она.

— Не знаю, — ответил Майкл, чувствуя, что он должен ответить на этот вопрос, и ненавидя и себя, и Мэри, потому что он не мог ответить так, как хотелось бы ей. — Думаю, да. Боюсь, не могу постоянно думать о своих чувствах.

— О, Майкл, мне так хотелось бы, чтобы вы смогли.

Она отвечала очень тихо, но в тот момент они уже подъезжали к дому Туги.

— Выходи, — сказал Майкл, — а я поставлю машину за углом.

Он был рад, что Мэри не стала ждать его, а пошла наверх. Только когда они дошли до дверей квартиры, она повернула голову и улыбнулась ему, держа в руке ключ.

— Ты откроешь дверь или я? — нетерпеливо спросил он.

Она вставила ключ и отворила дверь. В холле горел свет, и Майкл заметил, что дверь в гостиную распахнута.

Что-то подсказало ему, что случилась беда. Он бросил шляпу на стул и, пройдя мимо Мэри, вбежал в гостиную.

Как только он вошел, дверь с другой стороны открылась, и из комнаты Туги вышла Синтия.

— Так это вы, наконец! — сказала она.

— Наконец?

— Вы не поняли, что это срочно?

Майкл удивленно посмотрел на нее:

— Что вы имеете в виду?

— Вы не получили сообщения?

— Какое сообщение?

Синтия посмотрела на Мэри:

— Вы ему не сказали?

— Я… я…

Мэри не знала, что сказать, но Майклу было некогда выслушивать ее объяснения.

— Что случилось? Что-то с Туги?

Синтия кивнула. Не говоря ни слова, он бросился в комнату Туги.

Та лежала в кровати. Врач, которого Майкл знал много лет и который был их старым другом, сидел рядом. Он встал при появлении Майкла и пошел ему навстречу.

— Что случилось?

— Рад, что вы пришли, — ответил доктор Говард.

Майкл посмотрел на Туги. Ее глаза были закрыты, а лицо казалось почти таким же белым, как подушка, на которой она лежала.

— Что случилось, ради бога, скажите?

— Легкий инсульт, а за ним случился сердечный приступ. У нее уже не раз были такие приступы, вы же знаете.

— Я не знаю!

— Значит, она вам о них не рассказывала, не хотела волновать вас. Я считаю, что в ее возрасте уже нельзя так работать.

Майкл подошел к кровати и опустился на колени возле нее:

— Туги!

Ответа не было, и он снова позвал:

— Туги! Я здесь!

Она очень медленно открыла глаза, посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Майкл взял ее руку и поднес к губам.

— Туги, моя дорогая! Все хорошо, я здесь. Речь имела успех. Они все поддержали меня; все, кто обещал. Главные события разыграются завтра. Когда я уходил, пошли слухи, что в десять часов премьер-министр соберет заседание кабинета министров.

Туги молчала, но он знал, что она понимает его. Он видел одобрение в ее глазах. Потом она опустила веки, словно ее силы внезапно кончились. Майкл поцеловал ее руку и встал с колен.

Он подошел к окну и посмотрел на реку. Никогда еще ему не было так тяжело, как сегодня.

Он почувствовал, как доктор Говард положил ему руку на плечо.

— Не переживайте так сильно, Майкл, малыш. Завтра ей станет лучше. Это не так серьезно, как вы думаете, но ей все равно уже нельзя столько работать.

— Такое не должно было произойти с ней, — прошептал он. — Она все для меня.

— Да, я знаю.

И врач еще раз похлопал молодого человека по плечу.

— Пойдемте в другую комнату, — тихо сказал он. — Она сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить.

Они прошли через холл в гостиную. Синтия и Мэри были там. По выражению их лиц было ясно, что они наговорили друг другу много лишнего.

Врач заговорил с Синтией:

— Мисс Туги будет теперь спать. Я не волнуюсь на ее счет, но, думаю, было бы разумно, чтобы кто-то посидел с ней.

Синтия кивнула:

— Я посижу, конечно.

— Нет, я, — возразил Майкл.

Синтия протестующе замахала руками:

— Нет, нет, не стоит! Оставайтесь ночевать здесь. Я позову вас, если она захочет вас видеть. Доктор не нашел у нее ничего серьезного. Не так ли, доктор Говард?

— Думаю, что теперь она пойдет на поправку, — ответил врач. — Но я знал, что она не успокоится, пока не увидит вас, Майкл.

Майкл повернулся к Мэри:

— Было сообщение для меня?

— Д-да.

— Она хочет сказать, — пояснила Синтия, — что я звонила к вам на квартиру, но, поскольку это была я, ей не хотелось сообщать об этом вам.

Майкл посмотрел на Синтию:

— Что вы сказали?

— Я просила, чтобы вы приехали сюда как можно быстрее. Я не говорила, что мисс Туги больна, потому что не хотела вас пугать. Но сказала, что мисс Туги хочет вас видеть.

Майкл снова повернулась к Мэри:

— Почему ты не сказала мне об этом?

— Я забыла. Я ждала вас, потому что хотела услышать о дебатах. А потом, вы же знаете, я уснула. По голосу мисс Стендиш нельзя было понять, что произошло нечто плохое. Если бы она выразилась яснее, это было бы лучше для всех.

Мэри говорила со злобой и обидой, но Майкл продолжал наступать:

— Я мог бы и не приехать, а Туги больна! — сердито крикнул он. — Вы понимаете?!

— Мисс Стендиш не сказала мне об этом, — повторила Мэри.

Синтия ничего не сказала. Впервые Майкл поглядел на нее с пониманием. Она знала, что он приехал бы сразу же, даже если бы и не знал, что с Туги.

Синтия это сразу почувствовала. Мэри же не поняла. Она никогда не понимала глубины и силы их отношений. Майкл вздохнул, но ничего не сказал.

— Вы уверены, что мы ничего больше не сможем для нее сделать? — спросил он доктора Говарда.

— Думаю, ничего, Майкл. Но я приду к вам завтра пораньше, и если ее будет что-то беспокоить, то звоните мне даже ночью.

— Конечно!

— Помните, что я верю, что ей будет лучше. Но этот приступ нельзя оставлять без внимания. Мисс Туги надо серьезно заняться своим здоровьем.

— Думаю, это поездка в Мелчестер так утомила ее, — сказала Синтия. — На обратном пути она не смогла найти места, и ей пришлось простоять в коридоре всю дорогу.

— Мелчестер? — переспросил Майкл. — Когда она ездила в Мелчестер?

— В прошлую пятницу, — ответила Синтия. — Разве она вам не говорила об этом?

— Нет, не говорила. И зачем она туда ездила?

— Понятия не имею. Мне показалось, что это связано с вашим избирательным округом.

Наступило гнетущее молчание. Доктор Говард взял свой саквояж.

— Ну, мне пора идти. У вас есть мой номер телефона, мисс Стендиш?

— Да, доктор.

— Наблюдайте за ней, и если хоть что-то вам не понравится, звоните мне.

— Я так и сделаю.

Доктор улыбнулся ей и открыл дверь.

— Доброй ночи, Майкл, не волнуйтесь слишком сильно. Мне жаль, что это произошло именно сегодня.

Он ушел. Майкл удивленно посмотрел на Синтию.

— Что случилось? — спросил он.

Она коротко рассказала ему, что Туги вернулась домой очень уставшей, но чувствовала себя хорошо. Она поужинала, как обычно, и встала со своего кресла, чтобы включить радио. Но вдруг, подойдя к радио, Туги зашаталась и упала.

— Сначала я подумала, что это просто обморок, — сказала Синтия. — Я уложила ее на диван. Но потом решила, что все-таки лучше будет позвонить доктору Говарду. Когда он пришел, то сказал, что у нее произошел инсульт.

Майкл уронил голову на руки.

— Не могу поверить, что это случилось с Туги.

— У нее уже давно болело сердце, — тихо сказала Синтия. — Но она не хотела, чтобы вы об этом знали, не хотела волновать. Мне кажется, что она еще боялась, что вы начнете уговаривать ее поменьше работать.

— Если вы обо всем знали, то должны были ему сказать, — вмешалась в разговор Мэри.

Они очень удивились, когда она заговорила. И Майкл, и Синтия совершенно забыли о ней.

Тихо, с явной неохотой Синтия ответила:

— Я ведь чужой человек и не думала, что имею право вмешиваться в ваши дела.

— Я бы не назвала это вмешательством, — быстро проговорила Мэри, но Майкл остановил ее:

— Ты не права, Мэри! Давайте больше не будем об этом говорить, ладно?

Он подошел к окну и встал спиной к ним. Синтия смотрела на него с жалостью. Через минуту она открыла дверь и вышла.

Майкл не двинулся с места, а Мэри смотрела ему в спину, не зная, что делать. Наконец она решилась и встала рядом с ним, слегка тронув его рукой.

— Мне так жалко вас, ужасно, ужасно жалко.

— Спасибо, Мэри, — безжизненным голосом ответил он.

— Я знаю, как вы любите мисс Туги, — продолжала Мэри. — И я знаю, как она любила вас. И…

Майкл почувствовал, что больше не может сдерживаться.

— Замолчи, Мэри! Разве нельзя обойтись без пустых слов?!

Он сбросил со своего плеча руку Мэри и быстро пошел прочь.

У камина стояла коробка с сигаретами. Он открыл ее и взял одну. Мэри не двигалась с места. Ее глаза были полны слез.

— Майкл, — наконец произнесла она. — Почему вы так плохо относитесь ко мне? Я только пыталась помочь, но вы не хотите этого! Я хотела сама ухаживать за мисс Туги, но вы предпочли впустить в дом эту противную девицу, которая вас ненавидит!

— Пожалуйста, замолчи, — сказал Майкл.

— Нет, не замолчу! — Мэри почти кричала. — Вы всегда плохо ко мне относились. Я считаюсь вашим секретарем, но Билл делает все за меня. Он возит вас на машине, ездит туда же, куда и вы, а я вечно сижу дома, делаю всю скучную работу, печатаю до боли в пальцах, а когда я вам не нужна, отсылаете меня вон, как прислугу!

— Ты не обязана это делать! — отрубил Майкл.

— Да, я не обязана делать это, — согласилась Мэри. — Но почему я это делаю? Потому, что я люблю вас… и потому, что вы не дали мне утонуть, когда я этого хотела!

У Мэри начиналась истерика. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, руки дергались, словно в конвульсиях.

— Ради бога, Мэри! — воскликнул Майкл, бросая сигарету в пустой камин.

— Майкл!

Это был крик отчаяния. Мэри протянула к нему руки. В этот момент дверь открылась, и вошла Синтия. Она холодно сказала Майклу:

— Думаю, мисс Туги хочет вас видеть. Не могли бы вы зайти на минутку?

Ее слова сняли напряжение Майкла. И ужас, который охватил его при виде истерики Мэри, прошел.

Без слов он повернулся к двери и, выходя, понял, что Мэри упала в кресло и зарыдала.

Туги лежала совершенно неподвижно, но глаза у нее были открыты. Он наклонился, поцеловал ее и опустился на колени рядом с кроватью.

— Дорогая, — сказал он, — Синтия сказала, что ты хочешь видеть меня.

Туги ничего не отвечала, но Майкл инстинктивно понял, что она очень хочет побеседовать с ним. Наконец ей удалось прошептать:

— Письмо! Письмо… тебе.

Этот голос был так не похож на обычный голос Туги, он был таким слабым, едва различимым, что Майкл чуть не заплакал, когда услышал его. Но он спокойно повторил:

— Да, дорогая. Письмо. Ты хочешь, чтобы я взял какое-то письмо? Я правильно понял?

Она слабо кивнула и затем еще раз попыталась заговорить. По ее жестам он понял, что письмо находится в комнате.

— Ты положила его где-то здесь? Правильно? — спросил Майкл. — Куда ты могла его положить? В комод? В папку для бумаг? В письменный стол?

Все эти предположения оказались неверными. Но наконец он догадался:

— Оно в твоей Библии?

Туги кивнула, и он сразу же открыл книгу. Там лежало письмо. Оно было надписано:


«Майклу. Открыть после моей смерти».


Он взял письмо в руки, а потом, когда смысл написанного дошел до него, наклонился и уткнулся лицом ей в плечо.

— Не… думай так… Туги. Ты не умрешь. Говард говорит, что завтра тебе будет лучше. Не пугай меня.

Он слышал, как слабо бьется сердце Туги, и через несколько секунд поднял голову и сказал, отважно пытаясь улыбнуться:

— Я положу твое письмо в карман, но отдам его тебе завтра утром. Я не собираюсь открывать его еще много лет. Я не смогу жить без тебя, Туги! А мне столько предстоит сделать! — Он снова попытался улыбнуться. — Ты пугаешь меня, но я не боюсь. Ты не умрешь! Я хочу, чтобы ты жила! Очень хочу!

Ему показалось, что она хочет ободрить его, но что-то в ее глазах пугало его. Слезы потекли по щекам Майкла, когда он наклонился поцеловать ее.


Только через час он вышел из комнаты Туги в гостиную. Синтия ждала его.

— С ней все хорошо?

Он кивнул — не в силах что-либо сказать. За последний час произошло столько всего.

Он разговаривал с Туги. Она не могла отвечать ему, но он знал, что она все понимает. У него было чувство, что если он не скажет ей что-то важное сейчас, то завтра будет уже поздно.

И Майкл говорил. Но в то же время он чувствовал, что его слова излишни. Но он продолжал говорить, шептать ей, вспоминая прошлое, строя планы на будущее.

Затем, наконец, ее глаза затуманились, веки сонно закрылись, и он понял, что она уснула.

Поднявшись, он увидел, что все еще держит письмо, которое вытащил из Библии. Он сунул его подальше в карман.

— Завтра, — сказал он себе, — я верну его на место.

Но он уже тогда ясно понимал, что не сделает этого.

Майкл постарался закрыть за собой дверь как можно тише, чтобы не разбудить Туги.

В гостиной он налил себе чего-то и машинально выпил. Синтия по-прежнему сидела в кресле и заметила его смятение, когда он взглядом стал искать Мэри.

— Я отправила ее спать. Она устала и очень расстроена.

— Очень хорошо, — одобрительно покивал Майкл. — Она так много работает. А вы не хотите выпить?

— Нет, спасибо. Я уже выпила кофе, чтобы не хотелось спать, а теперь пойду к мисс Туги.

— Вы со всем справитесь? — спросил он. — Может, вам надо помочь?

Синтия покачала головой:

— Я сяду в кресло. Постараюсь не заснуть.

— Может, лучше будет мне остаться с ней? — предложил Майкл.

— Конечно нет, — ответила Синтия. — Вам нужно как следует выспаться. Завтра у вас много дел.

— Откуда вы знаете? То есть…

— Мисс Туги все рассказала мне, — ответила Синтия. — Вы имели успех?

Не говоря ни слова, Майкл кивнул.

— Хорошо. Это ей понравится. Она верит в вас.

— Я знаю.

— Поэтому вы не можете подвести ее, что бы ни случилось.

— Что вы имеете в виду? — резко переспросил Майкл. Но он слишком хорошо знал, что Синтия имеет в виду.

Свет горел только в гостиной, но он видел выражение глаз Синтии. Они были одни в комнате — он и женщина, которую он ненавидел. И хотя он всячески пытался подогреть в себе эту ненависть, у него не получалось. Ведь Туги любила ее и доверяла ей.

Все это было выше его понимания. И вдруг Майкл неожиданно решил обратиться к ней.

— Скажите мне, Синтия, — спросил он. — Она ведь не умрет, правда?

Наступило молчание, и затем Синтия, к его удивлению, сказала:

— Об этом можно только молиться, Майкл.

Когда Майкл шел в свою комнату, он все еще слышал ее слова. Ложась в постель, он повторял про себя:

— Мы будем молиться об этом.

Майкл уснул, едва только его голова коснулась подушки. Он не просыпался до тех пор, пока не услышал шума отодвигаемых занавесок. В комнате стояла Синтия.

Он тут же вскочил в кровати.

— Как она?

— Ни разу за ночь не пошевелилась, — ответила Синтия.

У нее дрожал голос. Это было совсем не похоже на ее обычную манеру говорить. Майкл увидел, что от слез у нее покраснели и опухли глаза.

— Доктор еще не приходил? — спросил он.

— Нет, — ответила Синтия, — но вчера он обещал прийти как можно раньше.

Она вышла из комнаты, а Майкл быстро надел халат и шлепанцы, затем подошел к туалетному столику и кое-как причесался.

Через минуту он уже был у двери в комнату Туги. Он очень тихо постучал и повернул ручку. Занавески были уже раздвинуты, и бледный утренний свет заливал комнату. Синтия сидела у кровати. Она напряженно смотрела на Туги и пыталась нащупать ее пульс. Когда она увидела Майкла, то сделала ему знак выйти из комнаты. Сама она тоже вышла вслед за ним.

В холле она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

— Майкл, я боюсь. Пульс едва слышен.

— Почему, вы не зашли ко мне ночью?

— А чем вы можете помочь ей? Чем мы все можем ей помочь? Я подумала, что она спит. Потом меня поразило, что она лежит слишком уж тихо…

У Синтии задрожал голос. Майкл ободряюще пожал ее руку, а затем снова поспешил в комнату Туги. Синтия была права. Туги лежала действительно очень тихо и неподвижно.

Было трудно понять, дышит она или нет. Он сел рядом с ней и взял ее руку. Она была безжизненно холодной.

Майкл сидел и смотрел на Туги. Он видел ее заострившийся нос, запавшие глаза под строго сведенными бровями.

Всю свою жизнь Туги боролась с несправедливостью, лишениями, горем и грязью. И все же она, как и другие ей подобные, не могла изменить хода жизни.

Вероятно, в душе она страдала из-за того, что у нее никогда не было мужа и собственных детей. Но она никогда не выбирала для себя легких путей.

Скольких людей она сделала счастливыми? Скольких спасла? На этот вопрос никто не смог бы дать ответа.

«Какая она замечательная!» — думал Майкл. Внезапно он почувствовал, как напряглись пальцы Туги. В тот же самый момент он услышал звонок у входной двери и шаги в холле.

«Это врач», — подумал он. Туги открыла глаза. Она посмотрела на него, и ее губы шевельнулись.

— Майкл, дорогой!

Он скорее почувствовал ее слова, чем услышал. Она смотрела на него, но ее взгляд ускользал от него. Потом она закрыла глаза, и ее ладонь выскользнула из руки Майкла.

Майкл слышал, как за его спиной открывается дверь. Он не повернулся, но произнес на всю комнату голосом, который не узнал даже сам:

— Туги умерла!

Загрузка...