Генерал без армии

Глава 4 Жалкие серые тени

Отгремело эхо взрывов и обрушений. Растаяли последние отсветы вспышек света, над замершим городом воцарился мирный покой ночи.

Надолго ли?

— Приказы, Осаму-сама? — обратился лидер патрульной группы к лейтенанту сил закона.

— Пару разведчиков туда. — твердо ответил ему отставной солдат. — Узнать, жив ли наместник или наш командующий. Оценить обстановку и потери! Доклад со стен есть?

Страж с громоздким ящиком портативной радиостанции за спиной покачал головой.

— Отправленная группа будет у первой дозорной башни через минуту. — ответил он. — Первый доклад через три.

— Принято.

Однако доклад прилетел буквально через несколько секунд, видимо отправленные с проверкой стражи, на адреналине, недурно повысили скорость своего бега:

— Глава двенадцатой группы, всем! — раздалось из наушников радиста. — Девятая северо-западная башня! Дозор мертв! Повторяю, дозорные убиты! Нахожусь на верхней площадке! На окраине леса наблюдаю… — самурай запнулся от нервов и судорожно перевел дух. — …Перемещение армии врага! Тысяч пять, или больше! Выкатывают четыре большие пушки! Вижу осадные лестницы!

Лейтенант Осаму сгорбился, тяжело дыша. Нет, не чудилось последние недели ему это напряжение, буквально разлитое в воздухе. Враг был рядом, таился в бескрайней чащобе непролазного северного леса и ждал удобного момента. Пять-шесть тысяч? Пока в городе был гарнизон из трех тысяч армейских самураев, бандитский сброд действовать не отваживался, но сколько своих солдат угробил благородный лорд Сабуро в попытке расправиться с Багровой Тенью? Проклятый самовлюбленный дурак!

Мгновение паники минуло. Списанный со службы по состоянию здоровья, ветеран нескольких пограничных войн и множества сражений с бандитами, лейтенант Осаму овладел собой и принялся отдавать приказы:

— Всеобщая боевая тревога! Сотник! Возьми двоих и бегом на радиостанцию! Сообщи о подходе врага и объяви мобилизацию. Пункт сбора — центральная база за второй линией стен! Вооружайтесь и занимайте оборону на втором рубеже, пока мы держим первую линию. Радист! Команду на центральную базу — врубить сирены! Сигнал в храмы, пусть бьют в колокола! Сигнал в замок Симада, пусть высылают нам в поддержку всех, кто может держать оружие! Пацифистов, инвалидов, полотеров! Всех! Исполнять!

— Командир! Доклад от разведчиков с площади! Там… горы трупов! Выживших не видно! Лорд Сабуро и генерал Кацухиро… разведчики не могут их найти!

Одержимый гордостью, ублюдок бросил в бой и положил всех, кто жизненно важен для города сейчас. Уцелела бы хоть тысяча… нет, хотя бы сотня армейских самураев! Теперь у города всего четыре сотни бойцов. Негодных к строевой службе стариков, дефектных, всевозможных полукровок и тех, чьи гены три века как признаны устаревшими.

— До выяснения ситуации, принимаю командование на себя! — лейтенант взмахом руки подозвал к себе молодого самурая с бледным от волнения лицом и, склонившись пониже, сказал ему на ухо: — Беги в казармы! Найди мою жену и передай ей… код восемь-четыре! Она знает, что делать. Потом возвращайся к центральной базе и помогай ополчению. Приказ понятен?

— Понятен, командир! Код восемь-четыре! Будет исполнено!

— Бегом! — Осаму хлопнул солдата по плечу. — Быстрее ветра, парень!

Самурайские жены не хуже мужей чувствуют, когда беда у порога дома. Напряжение от солдат передалось им и многие готовились… к самому худшему.

«Код восемь», — одной из бессонных ночей сказал лейтенант Осаму своей жене. — «Будет означать, что положение безнадежно. Второй цифрой обозначу свободный путь для бегства. Стандартное обозначение направлений, в котором двенадцать — север».

Вот и все. Теперь нужно продержаться как можно дольше, чтобы женщины, прихватив самое ценное, смогли унести детей прочь от обреченного города.

Бандюги из «Народной Освободительной» разграбят все, до чего доберутся, но в страхе перед стихийным бунтом изводить простой народ начнут не сразу. Из метрополии успеют прислать войска и загнать «лесную оппозицию» обратно в тот отстойник, из которого она выползла. А вот семьи солдат и стражей закона будут зверски убиты сразу, как только «борцы за свободу» до них дотянутся.

— Если все наши полегли, значит Черная Лиса — жива. — сказал вдруг храмовник-следователь, что привычно держался поближе к знакомому командиру и поигрывал тяжеленным боевым топором, словно легкой тросточкой. — Думаешь, она останется в стороне, когда город трясти начнут?

Осаму помедлил одно мгновение, борясь с отчаянной и наивной надеждой.

— Не очень-то она спешила помогать, когда погибала Хиваса. — сказал один из рядовых бойцов, стоявших поблизости. — Пришла, когда было нужно ей, и сделала только то, что было выгодно. А на тысячи погибших людей ей так же плевать, как и всем большим фигурам нашего мира!

— Ради сотни пленников, убила три тысячи солдат! — с яростью добавил другой самурай. — Еще и уродов каких-то с собой привела! Не из той же «Освободительной», ли?

— Прекратить болтовню! — взмахнул рукой лейтенант. — Пусть лиса занимается своими делами, а мы займемся своими! Тоширо-доно, — он глянул на следователя. — Вместе с разведчиками, обыщите поле боя. Кто-нибудь может уцелеть. Проверьте подземные ходы. Крепчак, что цепи коней энергией Ци напитывал, и его охрана должны быть там. Сидят, ждут приказов. Вытаскивайте их на вторую линию стен! Остальные, все, за мной! Бегом! Бегом!

Где-то, очень далеко, затрещала череда раскатистых хлопков. Четыре потише, четыре погромче.

Выстрелы и взрывы. Начала работу артиллерия бандитов.

Все кончено.

В тишине, наступившей после падения стального великана, мастер тайдзюцу неотрывно уставился на высохшее, похожее на мумию существо, что с трудом держалась на ногах в трех десятках метров от него. Девчонка, что восемь лет назад не побоялась четвертования и вытащила из тюремного подвала замордованного мальчишку. Осталось ли в этом ужасе императоров хоть что-то от той маленькой плюшевой идеалистки, готовой неделями тащить на себе совершенно постороннего человека через заснеженные перевалы?

Да, говорили, что Златохвостая убита и Черная Лиса лишь ее генетическая копия, с иной душой и сознанием. Что она чудовище, разбойница, убийца женщин и детей, демон-разрушитель, творец лжи и террора. На каждый ее героический поступок эксперты и аналитики находили тысячу очерняющих факторов, а за попытку спорить или за слова восхищения на любого ставилось клеймо демонопоклоника. Ну что же…

Если для того, чтобы отвергнуть льющуюся с экранов грязь, нужно стать демонопоклонником… если для того, чтобы узнать судьбу той, что до сих пор приходит в самых теплых и прекрасных снах нужно получить клеймо предателя…

И сегодня он получил доказательство того, во что все эти годы так отчаянно верил! Златохвостая…

Жива.

Он убедился в этом, когда толпе озверевшего от власти скота не удалось разорвать горстку беспомощных слабых людей. Когда он, там, на залитой кровью улице, увидел улыбку закованного в черную броню ходячего мертвеца. Эту улыбку он прекрасно знал и помнил. Так улыбалась Кицунэ, когда меняла повязки на перебитых руках и ногах молодого генина из скрытого селения Ветвей. Тогда еще не украшенного татуировками силовых схем и далеко не мастера тайдзюцу. Так она улыбалась, когда кормила его, калеку, нехитрой похлебкой из выпрошенных в горных поселениях продуктов. Эту же улыбку от видел, когда просыпался под утро и бросал взгляд на девочку, спящую с ним под одним одеялом у потухшего и остывшего костра.

Через восемь лет, когда в истерзанном войнами мире установилось относительное затишье, он нашел ее. Это оказалось несложно, ведь спокойствие и мир были повсюду, кроме тех мест, где неизменно, словно призрак погибшей богини, появлялась почерневшая от боли и ужасов, но все такая же несокрушимо добрая мечтательница.

— У… У… Усаги… — с дрожью в голосе прошептал повзрослевший, окрепший и проявивший талант молодой воин. — Что же эти сволочи с тобой сотворили?!

Тощий ходячий мертвец несколько секунд смотрел на поверженного генерала, потом бросил взгляд на кровавое месиво, оставшееся от двух диверсантов и только после этого поднял на взгляд на мастера тайдзюцу.

Из разорванной глотки и развороченной пасти чудовища потоком хлестала черная слизь, что вдруг словно ожила, потянулась вверх и сформировала нижнюю челюсть, губы и язык. Черная лиса попыталась что-то сказать, но что-то срослось не так и вместо слов у нее получилось только клокотание в горле, да невнятный, судорожный хрип. Тогда, йома печально улыбнулся и, приложив руку к груди, поклонился своему союзнику, словно за что-то извиняясь. За что?

То, что началось после этого, повергло бы в шок и оставило бы психическую травму любому неподготовленному человеку.

Йокай, по приказу акума спрятавшийся глубоко под землей, вернулся на поверхность и тысячи обезображенных трупов зашевелились. Мертвые самураи поднимаясь на ноги, сходились в толпу и тела их начинали деформироваться. Сотни безжизненных тел срастались в безобразного монстра. Черная Лиса и татуированный воин стояли в эпицентре, а вокруг творилось нечто, чему не должно быть места в объективной реальности. Настоящий шторм обезумевшей плоти, сочащейся гнилостной слизью и черной протоматерией.

Отряд из полутора десятков самураев Единства, прибежавший на площадь от места крушения дирижабля, замер в потрясении, увидев то, с чем им придется столкнуться, если они вздумают хотя бы попытаться продолжить сражение. Тысячи мертвецов повернули к ним обезображенные лица, тысячи безжизненных глаз с жадной ненавистью уставились на изготовившихся к бою людей. Один из солдат по указующему жесту командира ринулся вперед, ускорился и попытался прорваться к центру площади, как вдруг завяз в незримом подобии паутины. Стальные нити, толщиной не больше волоса, были созданы из нескольких сотен деформированных самурайских доспехов и стали проводниками для потоков ало-фиолетовой Ци йокай. Этой стальной паутиной, способной разрушить боевое дзюцу или остановить атакующего врага, монстр закрыл своего создателя от ненавистных людишек, которых странный акума почему-то запретил атаковать. Даже того, что влетел в паутину и теперь трепыхался в ней, словно попавшая в паучьи сети оса, нельзя было ни разрезать, ни разорвать, ни удавить свившимися в канаты нитями.

— Вы пытались меня убить, — сказал, приблизившись к настороженным самураям, один из ходячих трупов. — Но я не хочу войны между мной и Единством. Сейчас, и у меня, и у вас, есть задача намного важнее, чем решение возможности нашего мирного сосуществования. Это, в знак моей доброй воли, — мертвец сделал короткое движение рукой и стальные нити освободили захваченного самурая, уронив его на землю. — Как и то, что тем лучом я рубанула по баллону вашего корабля, а не по гондоле, в которой обязательно детонировали бы какие-нибудь боеприпасы. Единство было добро к Златохвостой, ваша работа нужна и важна для всего человечества. Поэтому, прошу… не нужно преследовать меня и моих маленьких сестер. От нашей войны не будет никакой пользы, ни нам, ни вам, ни Обитаемому Миру.

— Отступайте. — глядя на монитор, отдал команду Управляющий. — Возвращайтесь на базу.

— Что?! — Киоми едва не подпрыгнула на месте. — Господин Управляющий! Нельзя отпускать лису! Она истощена! Этот йокай… она не сможет таскать его с собой! Нужно только подождать, пока она его куда-нибудь отправит и… и расстрелять ее! Предложите ей переговоры и пригласите сюда! У нас есть самые разные яды, можно отравить еду, воздух, или просто помазать двери лифта! Не понадобится даже сражаться!

— Легко отравить золотого лисенка, но Черную Лису на подобном не поймаешь. — ответил ей командующий базы. — Акума следит за химическим составом воздуха, пищи и предметов, которых касается его носитель. Несколько опытных отравителей уже совершали на Корио покушения. С отрицательным результатом. Но вы правы, Киоми-доно. Мы пригласим лису на переговоры. Отпускать ее без разъяснения отношений нельзя. — Управляющий помедлил две секунды. — Я приказал пробудить следопыта и выдал вам в сопровождение двух самураев. Они будут ждать вас у выхода с базы. После встряски от взрыва, на лифтах нет питания. Самый быстрый путь — по шахте, высокими прыжками. Поднимайтесь на поверхность. Ваша задача — пригласить леди Корио на нашу базу. Верховное командование извещено, большая пятерка желает провести переговоры с Черной Лисой.

— Тайные Императоры?! Лично?!

— Ваше удивление нелогично. Переговоры с Черной Лисой — ценнейшая возможность почерпнуть информацию о лицедеях, акума и Серых Стражах. У лисы много добрых воспоминаний о Единстве, есть стремление к помощи и сотрудничеству. Сверхуспехом будет ее вербовка и взятие под контроль. Вам ясны ваши приказы, офицер?

— Д-да, господин Управляющий!

— Тогда подойдите, Киоми-доно. — командующий повернулся, взял из небольшого сейфа у своего кресла деревянную коробочку и открыл ее, вынув, один за другим, три наградных знака, красиво играющих бликами на гранях искусственных драгоценных камней. Алый, — на знаке «За ранение». Зеленый — «За храбрость и самоотверженность». Синий — «За спасение людей, в особо опасных условиях».

Один за другим, он закрепил наградные знаки на мундире Киоми.

— С этим, Черная Лиса не позволит себе агрессию против вас, и с первых же минут проникнется дружескими чувствами. Ваши слова обретут для нее намного больший вес. Отправляйтесь!

— Да, мой господин! — Киоми отсалютовала, повернулась на каблуках и выбежала в коридор. Она казалась полной рвения выполнить приказ, но через десяток секунд Управляющий обратился к одному из операторов.

— Киоми-сан впала в ступор при виде шахты лифта. У вас нет страха высоты? Возьмите ее себе на спину и помогите подняться к первому наземному этажу.

Оператор поклонился и побежал на выручку офицеру. Что поделать, сложно ожидать самурайской храбрости от человека, взятого на службу только за внешность и способности к болтовне.

Взгляд Управляющего снова устремился на монитор, на котором сквозь дым и мельтешение чудовищного йокай нет-нет, да проглядывала тощая фигурка еще одной девчонки. Той, из-за кого ему, всему персоналу базы и, возможно, каждому до единого жителям Сикабе придется умереть.

Черная Лиса — вестник смерти. Где бы ни появлялась она, всюду льется кровь и тысячами гибнут люди. Как жаль, что устройство Ноль-Один пострадало. Пытаться стрелять или атаковать бессмысленно. Нужно протянуть время и задержать лису здесь. В радиусе гарантированного поражения.

«Цель успешно уклонялась при смене пространственных координат гомункула Шестьдесят Три». - обменивались мыслеобразами представители командной пятерки. — «Акума почувствует опасность, ожидаема эффективная реакция. Попытка вербовки и постановка на службу организации в данных условиях наилучший выход. Сделаем ей предложение. В случае отказа, нахождение в эпицентре ядерного взрыва сотрет информацию и об акума, и о носителе, на всех уровнях. Если это не уничтожит объект… придется задуматься о методах сдерживания и ликвидации свершено нового порядка. Есть опасные, но перспективные разработки бактериологического и пространственно-временного характера».

Самураи Единства, явно получившие приказы от начальства, начали отступать и вскоре скрылись. Йома и мастер тайдзюцу настороженно ждали подвоха еще несколько минут, а потом Корио слегка расслабилась.

«Все, убрались». - сообщил ей Безликий. — «Можно продолжать».

«Действуй». - согласилась Корио и огромная масса мертвецов, завывая, тяжело переваливаясь с боку на бок, поползла к выходу с площади, путь от которого уводил к центральному замку. На месте осталось только десятка три неподвижных трупов. Йокай не тронул их по приказу акума.

— Подожди! — мастер тайдзюцу, решивший, что йома умчится за своим творением, встрепенулся и протянул руку к ходячему мертвецу, но Черная Лиса не двинулась с места. — Подожди! Ты не узнаешь меня?

— Кууба… яшши… Куудзу… нори? — с трудом ответила лиса кое-как сформировавшимся речевым аппаратом, а затем вдруг вскинула руку и, сложив пальцы в щепоть, сделала кистью резкое движение вниз, этим жестом отдав мастеру тайдзюцу условный сигнал спецгрупп «Падай». Воин выполнил этот приказ без раздумий и тотчас распластался на земле, а йома снова вскинул одевшуюся в черную броню руку и совершил ею круговое движение. Черная броня вытянулась в клинок, за которым по воздуху остался ало-фиолетовый светящейся след. Круговой «Разящий Серп» ударил во все стороны, рубанув по пяти запечатывающим столбам. Поврежденные силовые схемы с треском и скрежетом разорвало, столбы обратились в мелкую древесную пыль и золотое сияние снова залило опустевшее поле боя.

Сгущаясь и сворачиваясь в шлейфы, золотые искры потянулись к Корио и обвились вокруг нее, словно десяток волшебных змей. Отчаянно борющиеся за выживание, отравленные и истощенные клетки тела Черной Лисы получили желанную подпитку энергией и начали медленно восстанавливаться. Черная протоматерия развеивалась, погибшие клетки разлагались, а затем восстанавливались, заимствуя информацию из ДНК выживших клеток.

«Теломеры на хромосомах, как у шестидесятилетней старухи». - прозвучала в сознании Корио мысль Ватацуми-но-ками. — «Такими темпами в двенадцать лет умрешь от старости».

«Это из-за постоянного ускоренного деления клеток. Слишком часто приходится восстанавливать огромные куски тела и замещать омертвевшие ткани на органах. Поможешь»?

«Сейчас, синтезирую пару ведер теломеразы, подправлю разрушенное. Сил придется потратить массу, опять впаду в спячку».

«Спасибо. И извини»…

«Чаще проходи процедуру омоложения в храмах Стихий, синтезируй больше стволовых клеток и поменьше подставляйся под травмы».

«Каждый раз говорю врагам, что мне калечиться доктор запрещает, а они не слушают, гады такие»!

«Эх ты, шутница».

Разум окутывало нежное тепло и необоримая сонливость. Корио упала на четвереньки и съежилась, уткнувшись лбом в раскуроченные камни мостовой. Ужасно хотелось расслабиться и позволить себе отпустить реальный мир, со всеми его ужасами и злобой. Может быть во сне к ней придет хотя бы один из тех, кого давно уже нет?

Кадзунори бросился к упавшей лисе, секунду помедлил, а потом осторожно поднял и обнял ее, изумившись тому, как слаба и беспомощна была в этот момент та, на кого восемь лет безуспешно охотились спецслужбы и армии половины обитаемого мира. Словно у него на руках был ребенок-инвалид, многие годы прикованный к постели.

Но все-таки, она была жива. Золотое сияние высшего ками впитывалось в тело Корио и изможденное тело буквально светилось изнутри. Скелет невероятным образом обрастал живой плотью. Когда-то давно, в храмах Стихий лечили генетические заболевания, поднимали на ноги инвалидов и калек, исправляли средней тяжести повреждения мозга. Могли даже вернуть к жизни человека, умершего пять-десять минут назад. Да, от подобных чудес давно остались одни только сказки, и все-таки даже почти бессильные, забытые боги пробуждаются от бесконечного сна, когда происходит что-то, действительно важное.

Наставница рассказывала Рэнко о появлениях ками и божественных чудесах, восхищенная сказками, девочка мечтала однажды увидеть что-нибудь подобное своими глазами, но то, что творилось сейчас… просто не имело права на существование! Великий дракон морей, которому были посвящены крупнейшие храмы по всему побережью, одарил своей благодатной силой отвратительное чудовище! Ходячий труп под управлением демона! Убийцу и вора, врага всего человечества!

Это невозможно, немыслимо!!!

— Почему? — приподнявшись на трясущихся руках, юная жрица обвела взглядом залитую кровью площадь, ища живых союзников, но находя только неподвижно лежащие трупы. — Почему?! Почему?!

Черная Лиса убила миллионы людей, она само воплощение зла! Почему все вокруг издевательски смеются, когда им пытаются рассказать правду о лисьей лжи, об убийствах и разбое? Почему…

Почему лучшая подруга бросила всех и сбежала в страну Водопадов, где стала жрицей в храме Инари, очерненного одним фактом существования демонической лисы? Почему старый дед-самурай, рассказывавший ученикам храмов удивительные истории о своей жизни и разных странах, не захотел каяться, когда его уличили в фанатичной поддержке Безликого Лжеца? Почему напал на храмовую стражу, когда те просто потребовали отречься от поклонения демону?!

Простой, понятный мир все эти годы корчился в агонии и рассыпался. С того самого момента, как из незаконных лабораторий выползла первая из Лжецов, мелкая фальшивая богиня, Златохвостая Кицунэ! Сколько еще эти безликие твари будут сводить с ума, разделять и губить людей?! Она, Рэнко, уже потеряла подругу, деда, и… и…

Девчонка подняла голову и обмерла, увидев лежащее ничком тело человека, что все эти годы означал для нее стабильность и спокойствие для всех вокруг. Величественного, несокрушимого господина. Того, кто заметил ее силу, со своих недосягаемых высот подарил взгляд и улыбку.

Великий лорд-наместник, генерал Симада Сабуро, убит.

— Нет! — из глаз юной жрицы полились слезы. — Нет, нет!!!

С трудом поднявшись, она подобрала верхнюю часть от сломанного самурайского копья и, направив его острие на спину прислужника демоницы, с истошным воплем бросилась в атаку.

Даже утопая в золотом сиянии ками и тая от теплых чувств к искалеченному существу в его руках, Кадзунори не забывал посматривать по сторонам в ожидании стрелы со стороны зданий или еще какого-нибудь сюрприза. Он, конечно же, заметил абсурдную атаку ополоумевшей жрицы и изготовился обезоружить ее приемом рукопашного боя, как вдруг его ударило так, словно в его руках взорвалась динамитная граната. Яркой золотистой кометой, Корио взвилась высоко в небо и обрушилась сверху на не успевшую даже взвизгнуть жрицу. Звериный рев запредельного бешенства сотряс площадь, когда частично уцелевшие в побоище сапоги лицедейки ударили в плечи остолбеневшей малолетки и, ломая кости, вбили юную жрицу в камни мостовой. Потерявшая рассудок, Черная Лиса сформировала на кончиках пальцев подобие когтей и принялась полосовать ими противницу. Буквально рвать врага так, что только кровь и ошметья летели во все стороны. В ее реве не было ничего человеческого, когда она, разинув пасть с двумя рядами заострившихся клыков, вцепилась в горло врага, сжала челюсти и рванула, разворотив в кашу все, до самого позвоночника.

Кадзунори в шоке смотрел, как Корио протягивает руку в сторону, выворачивает из мостовой булыжник и начинает крушить ими останки, превращая изуродованный труп в одно сплошное кровавое месиво. Вой пополам с рычанием, деформированное тело, клыки и когти…

— Куда ты прешь? — хрипя и дрожа, Корио поднялась и, швырнув в сотворенное месиво ставший ненужным камень, отступила от места расправы на пару шагов. — Куда… ты… сука, прешь?! — с этими словами, она сорвалась, выворотила из мостовой еще три здоровенных булыжника и швырнула их, один за другим, следом за первым. — Оставьте меня! — слезы в два ручья текли по ее изуродованному лицу и, смешиваясь с кровью, падали в низ. — Оставьте меня в покое, поганые сучьи мрази!

Золотое сияние гасло вокруг нее, едва пробудившийся, ками покидал мир людей.

Сгорбившаяся и скрючившаяся, Черная Лиса повернула голову, показав последнему уцелевшему в побоище человеку свое окровавленное лицо и клыки. Несколько секунд она и много лет искавший ее мастер тайдзюцу смотрели друг на друга.

— Вот так. — глаза лицедейки наполнились тяжелой болью и она печально улыбнулась свидетелю ее безумств. — Не это ты мечтал увидеть, верно? — она вскинула руку, останавливая шагнувшего к ней парня. — Не надо. Ни жалости, ни утешений. Я осознанно выбрала этот путь. Прекрасно представляла, через что должна буду пройти и в кого мне придется превратиться. Уходи, Кадзунори. Да, я узнала тебя. В тех обрывках памяти, что достались мне от Златохвостой, есть воспоминания о тебе. Она была счастлива, что хоть кто-то не увидела среди мертвых друзей, тела и куски которых были выставлены перед ней с желанием причинить как можно больше боли. Ты все-таки сумел выжить. Хорошо. Хорошо, что ваши не стали выяснять, что именно за девочка вынесла тебя из тех снежных гор.

— Они выяснили. — сказал в ответ Кадзунори, по лицу которого тоже потекли слезы. — После Затмения, несложно стало узнать настоящее имя маленькой златовласой рабыни, Усаги.

Несколькими шагами приблизившись к чудовищу, мастер тайдзюцу сгреб ее в объятия и крепко-крепко прижал к себе.

— Нет, Корио. — сказал он, задыхаясь от счастья и восторга. — Все это неправда. Обманывай весь остальной мир, сколько хочешь, но со мной не получится. Кицунэ не умерла. Глаза и улыбка, душа в каждом слове… ты и есть Кицунэ. Я… я так счастлив! Усаги… Кицунэ… слава всему на свете, ты жива!

Корио подняла руку, обняла его за плечи и ласково прижалась на пару секунд, а потом отстранилась, освободилась и отступила на пару шагов. Печально глядя парню в глаза, она невесело улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Мне нужно привести себя в порядок. — сказала она и отвернулась. — Зрелище не очень приятное и совершенно не благородное. А потому…

Ци распространилась от нее волной, получила командный импульс и с гулким ударом из-под мостовой поднялась кольцевая стена из спрессованной в монолитный камень, земли. Напротив создательницы, в стене открылась арка входа.

— Сейчас буду править внешность, чиститься и переодеваться. — сказала лицедейка, старательно пряча от взгляда парня свое изуродованное лицо. — Внутрь не заглядывать! И отвернись все-таки, пожалуйста! Стыдно смотреть на девушку, когда она в совершенно неподобающем виде.

Густо покраснев, мастер тайдзюцу отвернулся, только сейчас обратив внимание, что после того как черная броня растаяла в золотом свете, наготу переломанной девушки остались скрывать только разбитые вдрызг сапоги, чудом уцелевшие трусы и несколько слоев разномастной грязи.

По счастью, у Корио был Безликий, что на опыте множества боев предвидел такой итог. Он не преминул воспользоваться возможностью избавить его носительницу от необходимости бегать по ночному городу, врываться в чужие дома и шарить по шкафам. В нескольких метрах от созданного только что укрытия, неподвижно и безучастно ко всему лежала молодая куноичи, одна из двух, что первыми напали на не совсем настоящую лису и переломались. Подруга этой неудачно попала под самурайские сапоги и была растоптана, но ее саму не зацепило ничем, она смирно продолжала лежать там, где упала. Черная Лиса небрежно извинилась за беспокойство, с трудом подняла ее, закинула себе на плечо и потащила в кольцевую комнатку, где неудачливой воительнице предстояло расстаться с обувью, одеждой и нехитрым снаряжением, закрепленном на оружейном поясе.

— Четыре комплекта одежды за сутки изуродовала. — возмущенно бубнила лиса. — Надеюсь вашему, куноичи-сан, повезет хоть немножко больше!

Первым ударом ладони благородная леди Симада Минако выбила из рук радиста микрофон, а вторым сшибла с его головы наушники. Гневный рык разъяренного зверя вырвался из ее глотки. Яростным пинком, леди опрокинула стол с ценной аппаратурой, вырвала из стены блок с электроникой и с размаху запустила его в другие такие же блоки.

— Доспехи мне! — проорала она. — Всех воинов клана во двор! Наемники, прикормыши, старики, дети! Всем вооружиться! Лиса убила великого лорда Сабуро! Моего последнего, драгоценного сына!!! Объявите по радиосвязи, все деньги клана, пять миллиардов рю тому, кто принесет мне голову Черной Лисы! Передайте Армии Освобождения, что я сдам город и северный регион, добровольно отрекусь и передам власть их генералу, за помощь в убийстве оборотня! Все, кто может, все силы против нее! Не упустить! Не дать уйти! Убить! Убить! Убить ее!!!

Громкие раскаты орудийных выстрелов шибанули по окнам, прервав истеричные вопли осатаневшей матери погибшего дайме.

— Госпожа! — взлетевший по стене, молодой самурай вышиб плечом окно и ввалился в комнату. — Монстр! Огромный монстр приближается! Мы… мы открыли огонь!

— Что?! — леди бросила к окну и выглянула, тотчас отыскав взглядом движущуюся через город исполинскую тушу.

Черная масса, похожая на полужидкий ком материализовавшейся тьмы, держала себя высоко над крышами зданий и, то втягивая, то выпуская ноги из своего бесформенного тела, аккуратно переступала через дома. Монстр явно старался избежать лишних разрушений, но вес его был его была таков, что мостовая вминалась. От поступи тысячетонного гиганта в окнах с треском лопались стекла, а по стенам зданий расходились трещины.

Еще два орудия из тех, что были установлены на башнях центрального дворца, с грохотом выплюнули бомбы. Одна пролетела далеко от цели и взорвалась в воздухе, но вторая угодила в переднюю часть монстра. Взрыв вырвал из чудовища комья черной слизи и куски изуродованной мертвой плоти. Дым и пламя развеялись над рваной раной.

— Действует! — прокричала леди Минако и, взмахнув рукой, указала веером на чудовище. — Продолжайте огонь!

Чудовище вдруг всей своей тушей навалилось на одно из пустующих административных зданий и, в несколько секунд… впитало большую его часть. Грузно поднявшись, йокай окутался алым свечением Ци, раздулся, а затем резко сжался, с оглушительным хлопком выплюнув в сторону дворца здоровенную глыбу спресованного камня.

Глыба ударила в середину одной из башен и все здание содрогнулся под ногами мечущихся людей. Укрепления смело, град дробленого гранита обрушился на внутренний двор и строения.

— Заряжай! Заряжай! — командир орудийных расчетов в соседней башне отвесил пару тумаков подчиненным, остолбеневшим при виде катастрофы. — Не спать, сучьи дети!

Но солдаты попятились и с громкими нецензурными воплями бросились в разные стороны, сигая в боковые бойницы, а черная туша йокай уже поднималась от котлована, что осталась на месте впитанной чудовищем второй порции камня. Еще пара секунд и вторая башня была сметена прямым попаданием многотонной глыбы.

— Где дирижабль Единства?! — обливаясь холодным потом, заорала леди Минако, едва сквозь грохот стала различима человеческая речь. — Где наши жрецы?! Такие твари — их забота!

— Дирижабль сбит! Жрецы погибли! — самурай, закрывший леди своей спиной, посмотрел на нее сверху вниз. — Госпожа, нам нечего противопоставить таком врагу. Нужно отступить и собрать новые силы!

Минако, скрежеща зубами, оглянулась на радиста.

— Свяжитесь с железнодорожными службами! Пусть готовят к отправлению мой личный поезд!

— Не могу. — солдат развел руками. — Рация разбита, госпожа.

— Что?! — Минако волком глянула на разрушения, которые сама же в истерике учинила. — Бесполезный идиот! Мы что, мало денег ввалили в этот узел?! Где дублирующая и аварийная аппаратура?! Налаживай, быстро, или я тебя коням скормлю, наемная обезьяна!

— Обычного телефона хватит. — быстро сказал самурай-телохранитель. — Скорее, госпожа! Скорее же!

Разбивший башни, монстр и не думал останавливаться. Переступив еще через несколько рядов зданий, он оказался на лишенном строений кольце земли перед дворцом. С утробным завыванием, он обрушился на землю и, сшибая деревья, бесформенной лавиной черной массы покатил к полуразбитым стенам. Распадаясь на куски, йокай растягивался вправо и влево, стремясь охватить комплекс строений со всех сторон.

— Быстрее, быстрее! — несколько самураев из стражи дворца подбежали к малым боковым воротам, срубили запоры и, навалившись плечами, своротили тяжелые створки в стороны. — Бегите, отсюда!

Перепуганные люди не заставили себя уговаривать. Слуги, чиновники, женщины и дети из клана Симада устремились в открывшийся проем.

— Куда?! — один из отступивших в сторону самураев схватил за шиворот знакомую девчонку в платье служанки. — Ты — рабыня! — он дернул служанку за воротничок, открыв спрятанный под тканью стандартный ошейник со взрыв-печатью. — Забыла?! Выйдешь за стену — голову оторвет!

— Пустите, господин! Пустите!!! Я не хочу умирать!!! — билась в истерике ополоумевшая служанка.

— Тихо, дура! Нужно ключ найти! — самурай оглянулся на других рабов, что скучковались во дворе замка, встали на колени и, молитвенно сложив ладони, принялись что-то шептать.

Ну да, все верно. Если не врут фанатики, им нечего бояться. Черный Лис не тронет безвинных, пощадит раскаявшихся. Черные чудовища пройдут мимо тех, кто ничего плохого не совершал…

— Смотрите! — прозвучал выкрик другого солдата и все уставились на волну мертвецов, с воем и рычанием налетевших на убегающих людей.

Не разделяя по полу и возрасту, изуродованные ходячие трупы сшибали свои жертвы с ног, набрасывались на них и рвали, с яростью бешенных зверей. Истошные завывания женщин, крики перепуганных детей. Кто-то пытался сопротивляться, кто-то даже применял боевые дзюцу, но мертвецы быстро разобрались с такими и в два десятка секунд уменьшили толпу убегающих на треть… после чего потеряли к оставшимся всякий интерес.

— Вопрос… крышевание лавочников и легкое психологическое давление на должников считается у лисы за преступление?

— Какое еще преступление?! Мы налоги платили.

— Тогда без резких движений. — самураи отступили к стене проема и демонстративно подняли руки с раскрытыми ладонями.

Волна черных тварей, прихлынувшая к стенам замка, всюду ползла по камням вверх и спрыгивала во двор, а здесь попросту вошла через распахнутый вход. Никто из мертвецов не набросился на смирно стоящих людей, только один задержался и устремил взгляд пылающих алых глаз на скулящую от ужаса девушку, рот которой зажимал рукой солдат, продолжающий крепко держать рабыню в объятиях.

— Она не делала ничего плохого! — заявил страж. — Она просто боится!

Мертвец помедлил, в точности так, будто хотел что-то сказать, но отвернулся и поспешил дальше. Вглубь замка, откуда слышались вопли, звон оружия и грохот взрывов. Спокойно и даже с осторожностью, ходячие трупы переступали через упавших в ужасе людей.

В Обитаемом Мире царила весна, но здесь, на северном побережье континента, дыхание великих ледников все еще было очень сильно. Ветер дул с моря, из-за чего прогретый лавой, воздух над полем боя быстро остывал.

Кадзунори стоял, прислонившись спиной к импровизированному укрытию лисы и держал в руке небольшую металлическую пластину со специальной теплоизлучающей силовой схемой. Ее заряда, при таком расходе, хватит еще часа на полтора, за это время он конечно же успеет добраться до своего снаряжения, припрятанного в безопасном месте. Никуда не спеша, молодой шиноби слушал доносящиеся из-за стены шорохи, шебуршание и ворчливый бубнеж разбойницы-лисы:

— За теплые подштанники, конечно спасибо, куноичи-сан, но надевать их под обтягивающие джинсы… это вообще, как? Ты или одевайся удобно, или ножками хвастайся! Все нормальные девушки под такими джинсами чулки дырявые носят! Одна ты не как все. Что, нормальных военных штанов не нашла? Еще бы купальник на подштанники напялила! Вот было бы у меня столько же свободного времени как у тебя, я уж точно все магазины бы проверила и в чем попало воевать бы не ходила…

Поток бубнежа внезапно прервался, а затем в стену за спиной мастера тайдзюцу что-то с силой ударило. Судя по всему, кулак с несильным импульсом Ци.

— А ты не подслушивай! — прозвучало следом возмущенное восклицание лисы. — Встал, растопырил уши, и меняет эмоциональный фон! Я давно уже немножечко свихнулась, так что идите вы в задницу со своими удивлениями, самые нормальные люди! Лучше-ка вон, видишь? — выставив из прохода руку, Корио указала пальцем направление. — Две тряпки валяются. Давай их сюда. Я эту девочку еще заставлю побегать, будет ей хоть что-то для прикрытия секретных женских мест.

Кадзунори отслонился от стены, сделал несколько шагов и, подобрав два рваных самурайских флага, вернулся к укрытию лисы.

— Спасибо. — Корио забрала флаги и отступила обратно вглубь укрытия. — А теперь прекрати подслушивать. Словесный понос, — это у меня нервное. На основании множественных психических травм и ненормальности течения жизни. Скажи лучше, что дальше делать собираешься?

— С тобой пойду.

— Так и знала. — лиса тяжело вздохнула, натягивая на ноги трофейные подштанники. — Каждый раз одно и то же, а потом еще спрашивают, почему я в мужском облике шастаю! Нет, Кадзунори-кун, мне конечно ужасно льстит твое желание срочно самоубиться об кого-нибудь за меня, но никуда ты со мной не пойдешь. Во-первых, я на самом деле не та, кто тебя спасала, и мне ты совершенно ни чем не обязан. Во-вторых, все ведь знают, что лисы — бесполые и бесплодные боевые биоформы. Влюбиться в одну из нас означает остаться бездетным. В-третьих, ты ведь не хочешь стать ходячим мертвецом? Медленно угаснуть и превратиться в йома, единственное стремление которого — убивать всех вокруг себя? Сам видел, что вокруг меня и со мной твориться. Говори что хочешь, что хочешь вытворяй, но я тебя в ту тьму, в которой обитаю, не потащу.

— Считаешь меня слабаком? — довольно резко ответил ей шиноби. — Корио-сан, я уже не тот безрукий и безногий инвалид, которого… Златохвостая… вытащила из тюремного подвала. После того, как спецслужбы выяснили, кто именно спас списанную в безвозвратные потери боевую единицу, меня, эту самую единицу, признали неблагонадежным и склонным к бунту. Вырубили, навязали на моем теле силовых схем слежения и перевели в спецподразделение «Инь». Не ты одна прошла через ночной кошмар в эти годы и не ты одна повзрослела. Позволь мне пойти с тобой, Корио. Что бы ни творилось там, где собираешь свои силы ты, едва ли это сможет всерьез шокировать меня после того, на что я насмотрелся, за время службы в диверсионных спецвойсках.

— Ты попал в «Инь»? — голос Корио потерял цвет. — Прости… знакомство с лисой, это настоящее проклятие.

— Как будто это ты виновата в том, что мое бывшее командование — сволочи. Не сочиняй себе лишнего, знакомство с тобой, никакое не проклятие. Идет война, между людьми и взгромоздившимися нам на хребты, самодовольными, озверевшими мразотами. Возомнившие себя императорами, социальные паразиты в клочья рвут любого подозрительного, потому что чувствуют, что проигрывают в этой войне, а люди освобождаются от их власти. Самозваные императоры убивают, убивают и убивают, в истерике и панике. И они будут продолжать, пока мы их не сбросим. Не ты проклята, а они — проклятие для всех нас. Я хочу сражаться против них, рядом с тобой, Кицунэ Корио. Потому что ты… вы, лисы… освободили от паразитов половину мира и у всех нас наконец-то есть шанс навсегда покончить с Эпохой Войн!

— Тогда, Кадзунори, у меня для тебя только один совет. Отправляйся в страны Северного Альянса, и поступи на службу в объединенную международную армию. Помощь наемникам, наводящим порядок на торговых трактах, поможет тебе искупить грехи и обрести душевное равновесие.

— Там неплохо справляются без меня. Я хочу пойти с тобой. Потому что ты сражаешься с чудовищами на моей родине и я уверен, что смогу быть полезным! Дай мне шанс, Черная Лиса! Увидишь, я не подведу.

Стена над правым плечом мастера тайдзюцу вдруг пришла в движение. Камень потек, формируя то ли лисью, то ли волчью морду, на глазах потемневшую от проступающей сквозь камень черной протоматерии.

— Исключено. — спокойным тоном, но с нотками звериного рычания произнес Безликий. — Мой носитель сообщила тебе несколько причин отказа, есть еще множество других, но от себя добавлю лишь одно. Мне не выгодно позволять Корио крутить с тобой отношения по простейшим психо-эмоциональным соображениям. Вы, люди, невероятно хрупкие. Ты фактически гарантированно погибнешь. Представляешь, что станет с моим носителем, когда это случится? А мне будет обеспечен целый шторм отрицательной энергии, растянутый на долгие, долгие годы периодического самобичевания. Именно поэтому я против любых отношений до окончания войны, а уж тем более, против отношений носителя с мужчиной. Если Корио, в ее мужском воплощении, будет дома ждать симпатичная девчонка, это придаст ему сил для борьбы и подарит немало положительных эмоций. Но постоянный страх той же Корио за идущего в бой мужчину станет для меня еще одной бесконечной пыткой.

— И как финальный штрих, — сказала Корио, выходя из своего убежища. Она бросила на поникшего, нахмурившегося мастера тайдзюцу виноватый взгляд. — Прости, Кадзунори-сан, но у меня уже есть… любимый человек. Девушка, что сблизилась с моим мужским воплощением и стала близка мне. Я не хочу и не буду причинять ей боль. То что было между тобой и Златохвостой… пусть останется добрым воспоминанием. Не надо гнаться за мною больше. Я — не та о ком ты мечтал, и не та, кто может быть с тобой.

Вокруг, неуклюже и с противоестественной ломкой в движениях поднимались на ноги мертвецы. Лишенная одежды и замотанная в рваные флаги, куноичи со свернутой шеей маячила позади той, что привычно и буднично превращала убитых врагов в собственные жуткие марионетки. Черная Лиса, генерал демонов, готова была умчаться по одной ей известным делам.

— Подожди! — окликнул лицедейку Кадзунори. — Я не прошу особого отношения! Прими меня в свою армию! Простым солдатом! Я на многое способен и готов сражаться за тебя, за твое дело!

Корио призадумалась.

— Пока еще подготовка не завершена и рано объявлять сбор армии. — сказала она. — Но ждать долго не придется. Сейчас, не сопротивляйся. Я покажу тебе пару иллюзий…

Мир вокруг изменился. Исчезла изгаженная кровью площадь и ходячие мертвецы. Вместо них возник зеленый лесистый холмик, со склона которого виднелся небольшой ухоженный городок. Возникшая рядом с Кадзунори, Корио указала несколько приметных ориентиров и иллюзия сменилась на дорогу, ведущую от города к разрушенному замку. Корио указала несколько ориентиров здесь.

— Это города в странах Водопадов и Трав. — сказала Корио, когда видения растаяли. Пока мастер тайдзюцу с ошеломлением любовался невероятно реалистичными иллюзиями, один из йома стрелой метнулся до ближайшего из полуразбитых зданий, где разыскал и принес бумагу с карандашом. — Вот их адреса. — она протянула бумагу с со своими каракулями Кадзунори. — На местности сориентируешься, я в тебя верю. Там, в тайниках, лежит несколько предметов, что могут тебе пригодится в эти три-четыре года, до начала последней войны. — хитрая лиса намеренно создала интригу и умолчала о том, что эти предметы — банальные мешочки с золотыми и серебряными монетами. Вдруг мужская гордость взыграет в человеке? Заартачится еще и обидится. — А как услышишь про вторжение шиамов и действия моей армии, решай сам что делать. Найдешь меня, я отказываться от такого прекрасного бойца не стану.

Шиноби-диверсант принял от чудовища подарок и с глубокой тоской посмотрел на ее лицо, обретшее к этому времени приятные человеческие черты.

«А за четыре года мирной жизни ты смиришься и, скорее всего, даже найдешь себе симпатичную молодую подружку». - подумала Корио, но в слух произнесла другое:

— В знак признательности тебе и Чистой Крови за вашу помощь, дам один совет. Уходите от этого города. Как можно быстрее и как можно дальше. Черно-зеленые, с которыми вы пришли, ведь вам на самом деле не друзья и никакими клятвами вы не связаны? Оставьте их. Империя Лесов не потеряет эту колонию сегодня.

— В Освободительной Армии не меньше шести тысяч. — с сомнением сказал Кадзунори.

— Хорошо когда враги сбиваются в толпы. Не нужно бегать за каждым отдельно.

Мастер тайдзюцу посмотрел на измученную воительницу с сомнением, а потом вдруг расхохотался, обнял испуганно дрогнувшую девчонку и крепко сжал ее в объятиях.

— Чего-чего, а наглости и самоуверенности вам, лисам никогда не придется занимать.

— Да. — Корио закрыла глаза, из которых, по ее щекам, скользнули слезы. — Сами создали нас такими, вот и мучайтесь теперь.

Лишенные поддержки кепчака, стены продержались под обстрелом недолго. Сотрясаемая мощными взрывами, кладка тяжелых валунов обрушилась и рассыпалась. Две разбитые башни обвалились, погребая под грудами камней защитные орудия и боезапас.

— Вперед, освободители! — бандитский вожак, которому под командование были отданы пять сотен вольных бродяг, взмахнул усаженной шипами дубиной. — Пора уничтожить, ха-ха, эту проклятую преступную власть!

Пряча звериный оскал за стальной маской с намалеванным белым черепом, он поднял ростовой деревянный щит и повел свою армию на захват города, замершего в ожидании больших перемен.

Вольные бродяги никогда не были полноценными самураями. Женщины, по согласию или без него, имевшие интимные дела с генетически измененными, нередко беременели и рожали полукровок. Иногда почти не отличимых от обычных людей. Чаще, нежизнеспособных инвалидов. В третьем же случае, дети наследовали от своих отцов ослабленные или искаженные свойства измененного генома. Способности к контролю Ци, мощное телосложение и агрессивный склад ума. Прямая дорога для таких была к стражам закона, или же, наоборот, в лесные братства любителей чужого добра.

Вооруженные чем попало, в самодельной, украденной при мародерстве или снятой с трупов броне, нестройной толпой они устремились к гостеприимно разверстому перед ними пролому в стене. Они прекрасно понимали, что их послали вперед только потому, что они самое дешевое мясо из разношерстного сборища «либеральных оппозиционных сил», но разведчики уже донесли о том, что гарнизон города уничтожен, а значит осталось сломить сопротивление горстки отчаянных уцелевших и можно приступать к повышению собственного благосостояния. Кто им будет противостоять? Визгливые жирные умники, что так любят покричать о бесполезности и злодействах сил закона? Изнеженные слабаки, возомнившие, что у них есть хоть какие-то права, даже если за их спинами нет цепных псов государства?

Лично вожак был убежден, что у мелких человечков есть только два выхода — быть рабами той правовой системы, в которую их загоняет аристократия, или стать рабами тех, кому на права и свободы вовсе глубоко плевать. Жалкие, беспомощные игрушки великих сил! Сейчас, перед ним целый город таких игрушек.

Скорее бы добраться до них! Чистеньких, ухоженных, писклявых!

— Встать на раздачу! Кинуть мост! — первые десятки бандитов, топча тяжелыми сапогами разбитые в щебень камни, перебрались через пролом и заняли позиции в обороне, а остальные принялись разгребать завалы.

— Верхарь! — подбежал один из авторитетных бандитов к вожаку. — Серебро! — он указал на отряд из пяти десятков солдат городской стражи, что подоспели к пролому слишком поздно и теперь наблюдали за врагами с приличного расстояния, из-за сомкнутых щитов и изготовленных к бою копий. — Дай мах, мы с родняками их на точенки положим!

— Не лепи раньше прокурора, Жмых! — вожак грохнул своей палицей по щиту подчиненного. — Серебро не щебень, с ним кору тереть на нервах надо! Ща мост наладим, разом кинем чьи коры тяжелее.

Пуская в дело Ци с элементом Земли и недюжинные физические способности, бандиты шустро расчистили ровный проход от края до края пролома. «Мост», свободный путь для отхода, готов.

— Покатили ежа!

Лесная армия хлынула в город. Толпой свирепых мордоворотов, жесточайше соскучившихся по бесчинствам и кутежу.

— Не вразвал! — подняв маску, проорал в мегафон вожак. — Все, одной горстью! Шуршим на нервах, пасем серебро!

Перед ними раскинулась широкая улица, по которой, при виде того, как растет толпа врагов, пятился отступающий отряд стражи. Из домов, при приближении начавших продвижение захватчиков выскочило несколько горожан. С мешками на плечах, они тотчас бросились наутек. Может, задержавшиеся в опасной зоне местные жители, может, особо нахальные мародеры. Свистнуло несколько стрел и посторонние кувырком покатились по мостовой. Просто так. Чтобы не маячила всякая шваль перед серьезными людьми, занятыми опасным делом.

— Подпорные, подарки не заворачивать! — командовал вожак, приказывая тем, что позади и в гуще сил, держать оружие наготове. — Плотнее горсть! Ко второй упаковке! Чешем, чешем братва! Затопчем центральную коробочку, тогда и пофестивалим!

Место прорыва было выбрано удачно, вторая линия стен виднелась не слишком далеко и бандиты быстро добрались бы до нее, но ощетинившаяся дубинами и топорами, толпа покатила по улице без лишней спешки, настороженно приглядываясь к проходам между домами и ответвлениям улиц. Легкие разведчики перескакивали с крыши на крышу и оглядывались по сторонам в поиске противников. Не может же быть, чтобы город был отдан без малейшего сопротивления!

— Вата. — намекая на тишину, сказал авторитет, продолжающий держаться возле вожака. — Затихарились или зажмурились?

— Может и шуршанули всей кодлой, только самая блестящая пыль осталась. — взмахом дубины, вожак указал на ближайший дом. — Потрясите коробочки! Для интересу!

Он правильно догадался.

— Ждем, ждем… — тихо наговаривал в рацию лейтенант Осаму, сдвинувший пальцами занавеску и осторожно наблюдающий за тем, как втягиваются в город бандиты наступают на беспомощно пятящийся отряд городской стражи. — Ага, зашевелились. Всем, на счет «три»! Раз… два…

Группы бандитов своротили хилые оградки палисадников перед домами, устремились к дверям, и в этот момент стены домишек с грохотом вышибло наружу. Сквозь пыль и обломки, с громогласным боевым кличем, на отшатнувшихся врагов ринулись закованные в сталь солдаты. Всего полторы сотни, но за ними, неорганизованной толпой валом валили еще несколько сотен особо самоотверженных граждан города, что сбежались сюда на шум канонады и были взяты самураями в оборот.

— Вали уродов! — лейтенант Осаму, один из немногих здесь полноценных самураев, с ходу определил что ближайший к нему противник плохо обучен контролю Ци и сокрушительным ударом копья пронзил здоровенного бандита насквозь вместе со щитом и крашенными в черно-зеленое, латами.

Опрокинув первого врага, он выпустил застрявшее копье, выхватил короткий меч и, отбросив второго бандита ударом щита, вонзил клинок сквозь щит третьего, туда где должно было находиться крепление для руки. Окутавшийся призрачным синим сиянием, меч прорубил жесткое дерево, хлынула кровь. Отчаянный вой искалеченного бандита влился в гремящий над полем боя многоголосый хор неистовой ярости и предсмертных мук. Растворился в грохоте ударов оружия о броню, сталкивающихся щитов, хлопков импульсов Ци и тяжелого рокота земли, корчащейся от противонаправленных боевых дзюцу.

«Мы побеждаем! Побеждаем!»

Внутренним чутьем, лейтенант стражи безошибочно определял настроение битвы. Да, с ним было всего две сотни солдат, но обучены и вооружены стражи куда лучше лесных бродяг, а за ними теснятся еще пять сотен почти бессильных, но создающих внушительную массовку ополченцев. Охваченные полукольцом, видящие как валятся под ударами оружия их подельники, бандиты дрогнули. Какой еще боевой дух?! Они шли сюда насиловать и грабить, а не погибать!

— К мосту, братва! — орал в мегафон вожак. — Держи серебро! На ножи их!

Вой смертельного ужаса, перекрывший грохот боя, заставил его обернуться. То, что он увидел, вмиг превратило прожженного головореза в до смерти перепуганного мальчишку. Отвлеченный боем, он прозевал и предупреждающие крики своих людей и тяжкую дрожь земли. Не удастся даже сбежать. Теперь они все — трупы!

Для оперативной передислокации войск, вдоль городских стен всегда устраивался многометровый мощеный тракт. Его и использовал для набора силы удара отряд бронированной кавалерии. Их было всего двадцать три. Солдаты конвойной службы, подрабатывающие в патрулях и облавах на разношерстную бандитсвующую шваль. Двадцать три наемника, верхом на многотонных хищных монстрах, доспехи каждого из которых были витиевато украшены алыми узорами людоедов.

Бандиты успели выставить перед собой короткие копья. Кони, рыча от жажды боя, привычно сосредоточили потоки Ци на передних пластинах брони и влетели в частокол, сминая своей массой оружие, щиты и людей. Сила удара расшвыряла бандитов, опрокидывая их под копыта боевых зверей, каждый из которых весил две-три тонны, без учета брони. Не понеся никакого ущерба, ударный отряд кавалерии пробил толпу бандитов у пролома насквозь и остановился, но не потому, что не мог продолжать движение, а потому, что все двадцать три коня и их всадники начали безжалостно истреблять истошно визжащую пехоту Народной Освободительной Армии. Кони вставали на дыбы и обрушали на головы врагов тяжелые копыта. Самураи орудовали копьями, тяжелыми булавами и топорами на длинных древках. Кровь била фонтанами, броня бандитов не держала ударов. Размечтавшиеся о легкой добыче, люди почти без сопротивления перерабатывались в корчащееся на земле, агонизирующее мясо.

Жажда убийства застилала глаза коням, но их всадники головы не теряли и следили за окружающей обстановкой. Рывки поводий и гневные окрики хозяев заставили боевых зверей очнуться. Оставив избиение сломленных бандитов, кавалеристы развернулись и все такой же слаженной сварой ломанулись сначала к околостенному тракту, а затем, по нему, прочь от пролома, через который в город уже входили, строй за строем, новые войска захватчиков. Это уже не полудикие лесные голодранцы. Броня, окутанная синим свечением Ци. Стальные щиты и копья, приспособленные к пробою брони. Эти не без потерь, но быстро растерзают жалкую горсть вражеской кавалерии. Лейтенант, командовавший конными наемниками, задержался перед надвигающимся строем врагов и нанес четыре удара незримой силой, сбив четверых врагов в первой линии.

Солдаты Народной Освободительной с ненавистью заголосили, по этим ударам узнавая давнего врага. Немало он и его наемники попили крови лесному братству. Сразу пятеро латников в гуще солдат выхватили из креплений за спинами тяжелые луки и, окриком приказав окружающим пригнуться, пустили в лейтенанта стрелы. Кавалерист безошибочно встретил каждую из них защитным дзюцу «Разрыва» и принял удары лишившихся усиления снарядов на броню туловища. Укрепленная силовыми потоками сталь и мягкий поддоспешник спасли его от ран. Не оставив даже синяков, сломавшиеся стрелы отскочили от кирасы, а конный воин показал врагам оскорбительный жест рукой и, хлопнув коня пятками по бокам, помчался следом за своими людьми.

— Не преследовать! — лейтенант Осаму остановил своих солдат, погнавших разбойничье отрепье обратно к пролому. Сломленные и впавшие в панику, бандиты из авангарда Народной Освободительной разбегались вправо и влево по освободившемуся от кавалерии тракту, а навстречу горстке защитников шла ощетинившаяся копьями стальная стена щитов. — Пора отступать ко второй линии! — он глянул на знаки, украшающие шлемы уцелевших в побоище стражей. — Десятки с первого по пятый, ко мне! Сдержим врага, иначе никто не уйдет! Остальные, к основным силам! Бегом!

Вместо пятидесяти пяти, что полагались по штату, из названных отрядов к лейтенанту присоединились всего двадцать три человека. Остальные погибли в бою и лежали среди устилающих мостовую трупов. Из двухсот стражей первый бой пережили всего человек восемьдесят, а из пяти сотен ополчения уцелело вовсе меньше трети.

Защитники разделились на два неравных отряда. Основная группа устремилась по улице прочь, к второй линии стен, а малая, покрытая кровью, в порубленных и помятых доспехах, выстроилась в неровную линию перед надвигающейся на нее стальной лавиной. Строй врагов расступился, вперед выбежали десятка полтора лучников.

— Плечом к плечу! Щитом к щиту! — проорал лейтенант и грозно взревел, взывая к приглушенным, но все еще истинно самурайским генам своих подчиненных. — В атаку, братья!!! Смерть уродам! Смерть!

Не позволяя лучникам расстрелять их, стражи с боевым кличем ринулись на врага. Стрелки ударили из ступней импульсами Ци и высоким прыжком унеслись за линию копейщиков. Те, что были поискуснее, пустили свои стрелы в прыжке и выбили из горстки врагов четверых бойцов. Стражи оставили упавших позади, сомкнули строй и врезались в линию вражеских щитов. Вдвадцатером, против полутора тысяч. Началась свирепая свалка, в которой ни стражи, ни бандиты не давали врагу пощады.

Нещадно терзая отбивающихся защитников закона, панцирная пехота лживо-либеральных сил сомкнула вокруг них кольцо окружения. Один за другим падали, обливаясь кровью, обреченные защитники. Под ударами топоров, булав и клевцов, кольцо их стремительно редело.

Свирепые удары сыпались на лейтенанта Осаму со всех сторон. Самурай, импульсом из щита отшвыривая очередного врага, уже не думал а защите, а силился нанести удар мечом еще хотя бы одной черно-зеленой фигуре. Пробита кираса, свернута и сбита стальная маска. Проникающие ранения в плечо, бок и живот. Четыре или даже пять ударов по голове. Таких, что от тяжелой контузии меркнет свет в глазах. Еще бы одного… еще бы хоть одного ублюдка забрать с собой!

С яростным воем, все толпа сражающихся людей вдруг резко сместилась и смялась так, словно огромный кулак мастера тайдзюцу ударил в плотную ткань тряпичной макивары. Сбиваемые колоссальной инерцией, тяжелые пехотинцы толкали друг друга, опрокидывались и валились, превращая толпу в хаотичную мешанину из сотен потерявших равновесие людей.

Осаму тоже упал, но поднялся, когда сбивший его бандит вдруг взмыл над землей и улетел неведомо куда, унесенный таинственной силой. Сила эта, впрочем, тотчас перестала быть таинственной, обратившись мордой исполинского боевого коня, с жадной стремительностью потянувшегося за следующей жертвой. Стальная маска шлема его была открыта и клыкастая пасть генетически модифицированного зверя разверзлась словно гибельная пропасть, чтобы через миг сомкнуться на плече и верхней части туловища новой жертвы. Боевые кони весьма умны, они более чем способны различать гербы и знаки на доспехах людей. По этой причине лейтенант сил закона остался жив, а бандит рядом с ним захлебнулся кровью, когда челюсти монстра смяли доспехи и раздавили грудную клетку избравшего разбой бывшего самурая. Конь мотнул головой, швырнув агонизирующего врага прочь, а затем встал на дыбы и обрушил удары передних копыт на толпу, раздавив в месиво одного из врагов и тяжело искалечив другого.

Отряд кавалерии вломился в ряды врагов десятка на два метров, кони учинили кровавую расправу над попавшими им под копыта врагами, но подобные картины не вызывали паники у истинных самураев. Жажда боя, крови и презрение к смерти было зашито в характер солдатам новых войн на генетическом уровне.

— Впере-о-о-од!!! — загремел многогласый хор и стальная лавина покатилась на бронированных монстров. Копьями, импульсами Ци, ударами оружия по ногам, бандиты принялись опрокидывать коней одного за другим.

— Назад! — проорал лейтенант наемников и, склонившись, протянул свою булаву поднявшемуся на ноги командиру стражи. — Быстро! Хватайся!

Подняв на коней нескольких уцелевших пехотинцев, кавалеристы развернули своих боевых монстров и, оставив четверых погибших, живо создали дистанцию между собой и врагами. Настолько быстро, что догнали бегущую к воротам второй линии стен группу защитников.

— Примите раненных! — семь спасенных бойцов были сгружены на руки подбежавшим стражам. — Уносите их! Отря-а-ад! Строй фронт! Две шеренги! К атаке! Ходи, ходи!

Девятнадцать конных наемников развернулись и выстроились для нового лобового удара по надвигающемуся скоплению врага. Улица широка и пряма, идеальное место для разгона.

— Сомкнуть строй! А атаку! Ход, ход!!!

Осаму, которого несли под руки двое самураев, собрался с силами и оглянулся на уносящихся прочь кавалеристов. Простые наемники, что в таком положении должны были бы удрать из города первыми. Прижились? Как и стражи, задерживают врага, пока семьи спасаются бегством? Или их наняли банкиры, панически перегружающие золото и деньги из хранилищ на дирижабли? Нет, за банкиров так не сражаются.

— Что от наших светлых? — задал вопрос лейтенант, когда спасшиеся стражи и ополченцы вбежали под арку вторых городских ворот.

— Ни одной бронированной морды не появилось. — с язвительностью ответил ему страж из тех что, впустив своих, тут же принялись закрывать и баррикадировать ворота. — У наших светлых без нас тьма проблем. Им бумажки и побрякушки спасать надо. Город уже списан и отдан на разграбление.

Недоросль из младшей семьи клана Симада, служивший у правящей семьи в качестве посыльного, ворвался в сокровищницу, в которой шла лихорадочная суета.

— Демоны! — прокричал он. — Демоны лезут по стенам! Они уже в замке!

— Оставьте этот хлам, госпожа! — самурай-телохранитель бросился к женщине, выгребающей драгоценности из распахнутого настежь сейфа. — Надо уходить!

— Без этого хлама, — схватив кипу документов, леди Минако ткнула ими самураю в лицо. — Мы потеряем земли! Мы потеряем все! Мне нужны деньги на найм армии и взятки союзникам, так что сгребай все, что можешь, в мешки! Быстро! Быстро, я сказала, раскормленный дебил!

Глаза самурая расширились, лицо его окаменело.

— Тихо, тихо! — двое других телохранителей схватили сослуживца за руки. — Госпожа не в себе! Встаньте у двери, Кайто-доно.

Солдат крепко стиснул зубы и весь почернел от переполнившей его злобы.

Йокай тут же его нашел.

«Госпожа не в себе»? — замелькали мысли в голове самурая. — «Нет, просто ты для этой размалеванной глисты такой же раб, как любой простой крестьянин или горожанин. Она миллион раз сравнивала их со скотом, высмеивала слабость, безропотность и служение тем, кто их обирает. Думал, ты лучше, Кайто-доно? Нет, тебя она, все они, тоже презирают. Ты такое же рабское ничтожество! Служил им? Как собака. Защищал их? А они с презрением плюют тебе на спину. Вот эта тварь и ее сынок, два мразотных педофила, угробили силы всего клана, потеряли город и северный регион страны, а она все еще мнит себя кем-то из высшей расы! Продолжай служить ей, Кайто-доно! Быстрее делай все, что она сказала, тупорылый скот, раскормленный дебил»!

Тем не менее, солдат выполнил приказ. Встав на страже у выхода из сокровищницы, он глянул с высоты своего роста на перепуганного мальчишку-посыльного.

— Спрячься где-нибудь. Если ты не маньяк и не садист, лиса тебя не тронет.

— Мы… я с друзьями воровал на птицеферме зерно и яйца! И… и побил палкой змею…

— Не бойся, — ответил самурай, что охранял своих хозяев, пока те насиловали обколотых наркотиками малолеток, а потом сопровождал слуг, отправленных вынести и сбросить замученных до смерти жертв в яму под замком, которую главы клана Симада называли скотомогильником. — Лиса ругает детей за безобразия, только когда рядом нет настоящей добычи.

Леди Минако бросила в сторону болтливого стража свирепый взгляд и, подхватив на руки один из собранных мешков, поспешила к выходу. Двое телохранителей взвалили себе на плечи по мешку, а четвертый бросили проштрафившемуся стражу. Благородная дама и ее телохранители, быстрым шагом, готовые сорваться на бег, вышли в коридор.

— В северную часть дворца! — выкрикнула леди Минако на ходу. — Выбиваем окно и длинными прыжками мчимся на станцию! Паровоз уже ждет!

— Берегись!!!

Пол под ногами удирающих аристократов пошел ходуном, когда левая стена позади них, сметенная ударом, врезалась в правую и, своротив ее, грудой битого кирпича обрушилась на внутреннее убранство комнат.

— Погань… — Минако с ненавистью вытаращила глаза на слизистую черную массу, хлынувшую в коридор метрах в пятнадцати позади нее. Черная слизь, словно живая, приподнялась над полом и повернулась к четверым остолбеневшим людям.

— Бегом отсюда! — один из телохранителей взмахнул рукой. — Бегом!!!

— Госпожа! — черная слизь отхлынула на шаг, оставив на засыпанном каменным крошевом ковре фигуру молодого человека в обрывках лакейской ливреи. — Постойте! Куда же вы?

— Хироши…

Минако переменилась в лице, узнав мертвеца. От ее личного слуги, сданного на утилизацию, осталось совсем немного. Кусок верхней части туловища, голова и правая рука. Все остальное состояло из затвердевшей наподобие панциря черной слизи. И этот огрызок человека, насквозь пропитанный смертью, смотрел на свою убийцу с оскалом дикого зверя на бледно-синем лице.

— Задержать его! — прокричала леди своим стражам, а ком черной слизи отступил еще на несколько метров, оставив в изуродованном коридоре две громадные туши боевых коней. Покрытых шрамами от плетей, утыканных сломанным оружием, словно булавками. Мертвых, но продолжающих двигаться. — Задержать их всех!

— Да, госпожа! — самураи бросили на пол свои мешки и выхватили оружие.

Оставалось только изумляться храбрости этих солдат, особенно после того, как стены коридора справа и слева от них, окутавшись багрово-фиолетовым сиянием Ци, с грохотом раздались вправо и влево. Ломая картины, круша мебель, подвластная демону сила освободила место для работы чудовищных зубастых коней.

Этот кошмарный вид подстегнул леди Минако и она, развернувшись на месте, рванулась из расширяющейся зоны разрушений прочь.

Самураи же, под градом камня обрушающегося потолка, грозно взревели и устремились на чудовищ в атаку. Они не надеялись ни на победу, ни на выживание, но задачей для них стал выигрыш нескольких драгоценных секунд для госпожи. Телохранители ринулись в самоубийственный бой.

Двое из трех.

Самурай, на которого леди Минако наорала в сокровищнице, закрыл глаза, глубоко вздохнул, а затем резко обернулся, очерчивая в воздухе полукруг клинком меча.

Он был одного возраста с его госпожой и прекрасно знал, что в свою юность, та была чемпионкой гимназии по бегу. Да, с тех времен прошло сорок лет, но жизненных сил в генетически измененных людях запасено куда больше чем в обычных. На волне адреналина, тело вспомнит все и благородная леди умчится прочь быстрее стрелы. Быстрее ядра, пущенного из орудия. Йома слишком нерасторопны. Они не настигнут свою добычу.

За клинком остался слабо светящийся след энергии Ци, что молниеносно сорвался в полет. Обычный «Разящий Серп», какой самураи легко отражают щитом, доспехом или встречным ударом дзюцу «Разрыва», но ни щита, ни доспеха у леди Минако не было. Так же, как и отточенной реакции, необходимой для противодействия боевым дзюцу. «Серп» полоснул удирающую правительницу клана по ногам, на уровне бедер.

Драгоценная парча и тонкое кружево многослойной юбки брякнулись на пол, покатились и перепутались с отделенными конечностями благородной дамы, а верхний обрубок, вопя, пролетел немного дальше и тоже покатился, беспорядочно суча брызжущими кровью культями.

Мышцы самурайского тела рефлекторно сжались в месте ранения, пережав сосуды и остановив кровопотерю. Смешивая крики боли и грязную ругань, леди Минако попыталась подняться, но замерла в предчувствии гибели, когда свет уцелевших в коридоре ламп над ней заслонила подобная горе, темная фигура.

— К… Кайто! — обернувшись, леди узнала своего телохранителя. — Т… ты?!

Меч сверкнул, в стремительном рывке прикасаясь острием к горлу леди из клана Симада. Рядом с гудением разрубало воздух оружие, слышали тяжелые удары стали о закостеневшее мертвое мясо и лязг клыков о металл доспехов, а бывшая правительница мира и ее бывший солдат молча смотрели друг на друга. Взгляд человека, впавшего в ужас от предчувствии неизбежной гибели, и испепеляющий ненавистью взгляд марионетки, впервые задумавшейся над тем, кем она была все это время для своих кукловодов.

Звуки сражения стихли.

Самурай, оглянувшись, убрал оружие от горла осмелившейся сделать вдох женщины и сделал пару шагов в торону, уступая место тому, кто приблизился к нему со стороны закончившегося боя.

— Хи… Хироши… — запинаясь, повторила Минако шепотом. — П… пожалуйста…

Ходячий мертвец взирал на нее сверху вниз, с расслабленной полуулыбкой.

— Не пытайтесь притвориться несчастной женщиной, Минако-сама. — сказал он. — Я умер, но ничего не забыл. Все эти ваши безумные игры и издевательства над нами. Все эти убийства. Души других детей уже развеялись в биосфере нашего истерзанного мира, но я все еще здесь и я помню.

— Хироши! Я… я была тебе матерью! Я называла тебя сыном!

— Ты позволила своим собственным детям перебить друг друга в борьбе за власть, украла чужого ребенка и играла со мной, как с живой куклой. Я был четвертым, верно? До меня были три такие же куклы, до смерти боявшиеся монстра, заставляющего называть ее мамой. Где они, те трое? Там же, где и я.

— Хироши!!! Прекрати!

— Я боялся вас, леди Минако. Раздавленный ужасом, выполнял ваши приказы. Терпел издевательства и унижался так, как вы это любили. Потребовалось умереть, но… — мертвый раб сделал легкий жест правой рукой. — …Страха больше нет, чудовище.

Справа и слева от него, из заполонившего все вокруг черного тумана, выступили два монстра, при виде которых Минако завыла и попыталась ползти на руках. Хищные кони пару мгновений смотрели на свою жертву, а затем сделали рывок и, пропахав клыками рваные борозды на камнях пола, с ювелирной точностью сомкнули пасти на руках благородной дамы.

Вой свергнутой владычицы превратился в истошный визг, когда челюсти кошмаров сначала сдавили, превращая в месиво мышцы и ломая кости, а потом рванули в разные стороны, выдирая руки Минако из суставов. Лишенное конечностей, туловище упало и принялось корчиться на залитом кровью, смятом и усеянном осколками камня, ковре. Слов больше не было. То, что осталось от благородной леди, лишь корчилось и орало, пока мертвый раб не протянул к своей бывшей госпоже левую руку, что, без малейшего вкрапления даже остатков человеческого тела, представляла собой чешуйчатую лапу демона.

Резкое движение, и когтистая лапа акума обхватила голову изувеченной жертвы, крепко прижимая ладонь к черепу. Эту хватку сразу же узнал бы любой, кто хоть раз видел, как Многохвостый Зверь выжигает людям мозги в поисках интересной информации.

— Действуйте, Великий.

Рука окуталась алым свечением множества знаков сложной силовой схемы. Демоническая Ци хлынула в голову Минако и принялась выдирать из ее мозга обширный поток фактов о махинациях, интригах и преступлениях семьи Симада. О незаконной торговле рабами, о хищениях из казны, о черном рейдерстве при захвате предприятий. Об убийствах, коррупции и рэкете. О том, что творилось с пленниками здесь, за стенами замка, в вычурно украшенных залах и комнатах.

Безликий собирал материал. О преступной паутине. О ненавистных людишках, своими черными делами мешающих ему спать. О новой, обреченной на жестокую гибель, добыче.

Когда он закончил и разжал пальцы, сгнившие до самого живота, останки благородной леди безвольно плюхнулись на изгаженный ковер, но как будто этого было мало, боевые кони рванулись вперед. С хищным рычанием, они вцепились в то, что осталось от маньяка из Сикабе, разодрали труп надвое, сплюнули на пол и, встав на дыбы, ударами копыт размазали куски в кровавые брызги.

«Еще немного, и мы создадим легенду о том, что леди Минако выжила в этой бойне». - скалясь из черного тумана, передал мысль Безликий роящимся вокруг него теням человеческих душ. Мертвецы захохотали, а бывший раб повернулся и поклонился сгустившемуся в воздухе черному призраку жуткого чудовища.

— Благодарю вас, Великий. За то, что сделано, не жаль отдать жизни. О моей просьбе…

«Мне такое не интересно, но мой носитель, Черная Лиса, прониклась. Она найдет твоих родителей и сообщит им от твоей печальной судьбе».

Мертвый раб поклонился демону еще раз.

— Теперь, я… как и все мы… сможем уйти спокойно.

«Еще нет. Здесь все закончено, но для вас осталась работа. Получите новую задачу и исполняйте приказ самостоятельно. Все мое внимание потребуется для другого важнейшего дела».

Перед тем как уйти, акума и ходячие мертвецы, сохранившие по его воле остатки былого разума, повернулись к предавшему свою госпожу телохранителю, что завершил краткую молитву ками, вынул из ножен меч и, сквозь доспехи, вспорол себе живот.

Раздраженно кривясь, начальник смены вскрыл щиток и выдернул предохранители. Надрывный вой сирен тревоги, пытающий персонал подземной электростанции вот уже два десятка минут, наконец-то заглох. Но аварию это, конечно же, не устранило.

— Охлаждения нет! — выкрикнул один из операторов, следящих за состоянием реактора. — ТВЭЛы поплавим!

— Аварийный сброс воды и пара в океан! Водозабор из реки на полную!

— Контуры реактора повреждены! Утечка радиации!

— Я сказал сброс!

— Фильтры водовода забиты! Автоматика обесточена!

— Новый комплект, заменить вручную, бегом!

— Сброс пошел! Сияй, родное море…

— Течение у берегов хорошее, унесет грязь. А если ядро рванет, всю базу наверх вывернет!

Несколько минут шла напряженная работа. Дежурный персонал электростанции делал все возможное для предотвращения страшной техногенной катастрофы.

— Сколько продержимся? — спросил начальник у операторов.

— В резервуаре воды на минуту. С забитыми фильтрами, протянем минут десять-пятнадцать. С чистыми хоть до полной остановки реактора, но радиации выльем столько, что двухголовая рыба станет нормой…

— Дежурный! — включив передатчик внутренней связи, начальник разразился свирепой бранью. — Быстро на объект! Быстро, я сказал!!! ТВЭЛЫ ГОРЯТ!!!

— Дежурная группа занята на срочных работах. — вместо бригадира ремонтной службы, ответил ему младший офицер службы внутренней безопасности. — Другие ремонтные группы вызваны из города. Скоро будут у вас.

— Вы в своем уме?! Авария в реакторе! Корпус нарушен! Насосы заклинило! Башня глушения разбита! Здесь все рванет, как бомба! Над нами город! Двести тысяч людей!

— Двести девяносто тысяч. — холодно поправил начальника смены лейтенант. — Это принято во внимание при расчетах. Не паникуйте. Работайте. Делайте все возможное для уменьшения последствий катастрофы.

Прерывая поток брани начальника операторов, самурай выключил коммуникатор и посмотрел на пятерых ремонтников, что всей бригадой копошились вокруг покореженного устройства, пару минут назад вызволенного из под завала. Сейсмическая волна, вызванная взрывом «Слова Вечных», изрядно встряхнула весь подземный комплекс, но здесь, в технической части, повреждения были куда серьезнее, чем в жилой. Большие пространства помещений, большая плотность коридоров, все это плохо сказалось на прочности подземного сооружения. Устройство Ноль-Один получило удар многотонными глыбами сверху и провалилось в яму для техобслуживания. Корпус поврежден, порваны кабели управляющих систем. Удастся ли его реанимировать? Это сейчас и выясняли техники.

Мешанина музеев, театров и торговых зданий сменилась парком, выполненным в виде нескольких террас, с небольшими водопадами, фигурными прудиками и уютными беседками под сенью плакучих ив. Место для отдыха аристократов, украшенное растительными живыми арками, стенами из остриженных кустов и скульптурными работами именитых художников. Все это конструкторское великолепие полагалось подсвечивать по ночам, но после того как Корио с Безликим плюнули «Словом Вечных», буквально весь город, от края до края, был обесточен. Только некоторые особо важные структуры получили питание от аварийных генераторов или накопительных силовых схем, но этот парк, конечно же, в их число не входил.

Напугав непривычных к темноте декоративных карпов и варварски опрокинув пару глыб в саду камней, толпа из полутора сотен мертвецов, во главе с йома, промчались сквозь парк и прижались к стене небольшого замка, возвышающегося в эпицентре шторма культуры.

«Охраны нет, но на каждом шагу сигнальные ловушки, как явные так и хорошо замаскированные». - передал мысль своему носителю Безликий, бегло оглядевший стену и внутренние строения. — «Канарейки знали, что за монстр может ворваться в их золотую клетку и позаботились о безопасности».

«Значит, идем напролом».

«Все едино, заметят и среагируют. Вперед»!

Не обращая внимания на искрящие сигнальными импульсами силовые схемы, армия мертвецов взлетела по стене и, сметая со своего пути стеклянные двери, нырнула в одно из внутренних зданий. Освещенный аварийными лампами, просторный, богато украшенный холл. Растения в мраморных вазах, картины и зеркала на стенах. За широкой стойкой у стены девушка-секретарь в строгой, но не лишенной вычурности, служебной форме. Вытаращив глаза на нежданных гостей, она шустро юркнула под стойку и сверхчувствительным слухом лисы, Корио уловила скрежет пластика о пластик, возникающий при нажимании кнопки. Сигнал тревоги и вызов охраны.

Действие понятное, но Корио была на взводе и среагировала агрессивно. Секретарь едва успела отдернуть руку, когда метательный нож с громким стуком вошел в стойку с другой стороны, пробил древесину насквозь и, разломив на два куска кнопку, сантиметра на три показал наружу свое острие.

«Небезопасно». - съехидничал Безликий. — «Проколола бы ей палец до крови, а нож-то из арсенала куноичи. У них ножи через один отравленные».

«Ой-йой»! — уши воплощения мирового зла заалели от стыда и испуга. — «А этот с ядом»?

«Куноичи была не совсем настоящая, поэтому нет. Но впредь осторожнее. Мне твои душевные терзания за лишние убийства совершенно не интересны».

Пока начальство варилось в эмоциях, свойственных живым, ходячие мертвецы добрались до шахты грузового лифта. Грубой силой, они разжали створки и заблокировали их сорванной со стены, положенной плашмя картиной в тяжелой раме. Без малейших сомнений и колебаний, марионетки Корио ринулись в разверзшуюся перед ними черную бездну шахты, в которой не работало даже аварийное освещение.

— Уф! — выпучив глаза, подбежавшая последней, Корио застопорилась на краю ужасной пропасти. Все у нее внутри поджалось от страха темноты и высоты. — Вот гадство! А может не надо?

«Чем больше расстояние, тем сложнее управлять марионетками. Пошла»!

Резко вдохнув и выдохнув три раза, Корио оттолкнулась ногами и полетела во тьму.

Ремонтная бригада, пять человек, вскрыла корпус и копалась в потрохах устройства Ноль-Один, аккуратно возвращая на место сместившиеся узлы и заменяя сработавшие предохранители. Разумеется, они знали, что это за устройство. Дежурных и операторов электростанции можно обмануть, но бессмысленно скрывать правду от обслуживающего персонала, ведь люди, интересующиеся высокими технологиями и наследием эпохи Металла, без подсказок вполне способны опознать самое грозное оружие той цивилизации, сгинувшей в огне и льдах чудовищного катаклизма. По устройству системы подрыва и предохранителей, например.

Ремонтникам было объявлено, что устройство Ноль-Один — часть системы безопасности, на случай если некие вещи из сверхсекретного архива, так сказать, потеряют стабильность. Верность Единству прививалась всем работникам с малых лет, никто из посвященных и не думал распространяться о бомбе, но…

Но трудно передать, что чувствует человек, чинящий и переподключающий к системе подрыва монстроидальный механизм, что по завершении работ мгновенно убьет и его, и его друзей, и еще сотни тысяч людей там, в городе наверху. Ни у кого из техников не было сомнений, что подрыв произойдет сразу, как только сомкнутся контакты на последнем взведенном предохранителе. Не зря же их, вопреки катастрофе на электростанции, бросили чинить эту ужасную штуку?

Что произошло? От сотрясений потеряло стабильность содержимое архива? Что за ужасы готовы вырваться из-за его бронированных дверей?! Неужели теперь все должны умереть? Им придется принести в жертву себя и всех жителей Сикабе, чтобы не произошло что-то, что намного страшнее ядерной катастрофы?

Самурай, один из пяти, присматривающих за ремонтниками, толкнул бригадира в плечо краем щита, заставив замершего человека очнуться и вернуться к работе. Солдаты стояли наизготовку, держа под наблюдением покореженный коридор, ведущий от лифтовых шахт. Силовые схемы на их оружии и броне светились в полутьме золотисто-зеленым. Они были готовы ко всему, и каждый из Единства должен быть так же тверд духом! Ради будущего для всего человечества!

Взведенный предохранитель со щелчком встал на свое место, бригадир начал завертывать гайку крепежного болта. Скорее! Скорее! Пока еще не поздно обойтись… малой кровью.

Но те, у кого было другое мнение насчет малой и большой крови, вдруг вырвались из тьмы, царящей в шахте грузового лифта. Обломки выбитых дверных створок полетели в разные стороны.

Яростный рев самураев разорвал тишину подземелья, заставил ремонтников уронить инструменты и отшатнуться на один-два шага. Сомкнув щиты, пятеро стальных великанов ринулись в контратаку на покрытых кровью ходячих мертвецов, заполонивших проход перед ними.

— «Разрыв»! «Разрыв»! — четкими и точными дестабилизирующими ударами, они сбили волны Ци, формирующие в стенах эффекты боевых ниндзюцу, а далее, все как на учениях: в лобовом столкновении, смять противника своей массой, плотно прижать щиты к врагу и слаженно ударить силовой волной.

— Бей!!! — рявкнул лидер отряда.

Импульс Ци из щитов смел ходячих мертвецов, превратил в фарш, размазал по стенам и полу. Армия Корио разом уменьшилась десятка на два, но это нисколько не впечатлило тех, что ринулись на прорыв сквозь кошмарное месиво из человеческих останков. Более того, кроме тех, кого самураи смяли, было несколько десятков мертвецов, атаковавших в прыжке или с пробежкой по головам собратьев. Этих импульсом почти не зацепило и они обрушились на самураев сверху, банально погребая стальных великанов под собой.

— Держать уродов! — в первой линии, из-за узости коридора, было всего трое солдат и двое солдат второй линии бросились на помощь товарищам. Короткие мечи замелькали, вспарывая и рассекая мертвую плоть, что при касании зелено-золотой Ци обретала покой и теряла отвратительное и обманчивое подобие жизни. Разрубленные трупы падали и больше не поднимались. — Никого не пропускать!

Те что были погребенны под врагами, тоже не думали смирно сидеть.

— Все, разом, импульс из доспехов! — выкрикнул лидер группы и полтора десятка ходячих трупов взлетели, мгновенно вбитые в стены и потолок. Они даже не сопротивлялись. Зеленая Ци, которую источали силовые схемы на доспехах, разрушила влияние акума и мертвецы обратились в обычные трупы.

Эта же защита разрушила бы и черную протоматерию, если бы Безликий попытался атаковать ею, но хитрый акума, идущий на штурм крепости Единства, конечно же припас противодействие. Когда самураи швырнули прочь придавившие их трупы, каждому из троих уже была приготовлена неминуемая смерть. Лидер отряда едва успел вытаращить глаза, увидев перед собой здоровенного мертвеца, уже опускающего ему на голову громадных размеров кувалду. Воин справа от лидера завопил, когда мертвый боец Чистой Крови коснулся его головы и щита парой безобидных на вид жезлов, а воин слева судорожно дернулся и завалился на спину, когда получил точно в глазницу самую обычную стрелу из самого обычного боевого лука.

— Дерьмо… — двое уцелевших самураев переглянулись, крепче сжали оружие и, припав на одно колено, активировали силовые схемы своих доспехов на максимальную отдачу. Бесконтрольно излучаемая зеленая Ци тотчас напитала воздух, стены, пол и потолок. Ходячие мертвецы попятились, теряя четкость в движениях и способность держаться на ногах. Несколько разномастных метательных снарядов и стрел, пущенных в сторону самураев, бессильно отскочили от цельнометаллических щитов, которыми заслонились солдаты.

— Где помощь?! — выкрикнул в передатчик шлема один из самураев.

— У шахты. — ответил ему управляющий. — Еще пару секунд! Держитесь!

— Продержимся минуты три… — заявил солдат, глянув на индикатор заряда, украшающий бронещиток на его левом запястье, и в этот момент между поверившими в победу стражами метнулась легкая тощая фигурка.

Безликий спасал жизнь своей носительнице тысячи раз, но и Корио тысячи раз спасала своего напарника от неминуемого поражения. Каждый раз, когда акума становился бессилен, лиса взывала к своим человеческим силам, и эти силы не зря внушали врагам страх. Не раз и не два, задолго до заражения, маленькая лиса сходилась в бою с исполинскими самураями и нахально повергала в пыль бронированных чудовищ!

Крутанувшись в полете, Корио метнула узкий тонкий нож, вошедший точно в глазную прорезь маски самурая слева от нее. Взвыв неожиданно женским голосом, стальной великан отшатнулся и схватился за лицо, стремясь выдернуть пронзившую его глаз и застрявшую в кости черепа стальную занозу, а лиса продолжила вращение, выбрасывая из-за спины и наводя на правого врага тяжеленную стальную трубу с не менее тяжелым прикладом. Взведенная и изготовленная к выстрелу, ручная пушка Чистой Крови оглушительно грохнула, послав чугунное ядро точно в голову самурая, а свою владелицу шарахнув об пол беспощадной отдачей.

Не зря фанатики вооружали этими пушками только самых крепких и массивных мужчин, которым выдавалась специальная сбруя, гасящая и распределяющая отдачу от плеча по всему туловищу. Нажать на спусковой крючок — дело нехитрое. Но без подготовки и умения, такой «нажиматель» превращается в одноразовый расходник.

Однорукая необученная девчонка, конечно же, не могла ни грамотно прижать оружие к плечу, ни сгруппироваться перед выстрелом? Приклад перешиб ей ключицу и размозжил в месиво плечо, вырвавшееся из ненадежной хватки оружие сломало пальцы. Оглохшая, контуженная и переломанная, незадачливая воительница с воем боли извивалась на земле как раненная змея, но стальной великан все же был надежно обезврежен этим выстрелом.

Последняя из отряда, потерявшая глаз и оглушенная близким выстрелом, самурайша заглушила боль мощнейшим всплеском кровожадной ярости. Проклятая мелкая крыса! Добить ее!

Вскинув руку, вооруженную мечом, воительница направила острие клинка на врага и по мышцам ее пробежала слабая дрожь, предшествующая целому шквалу колющих ударов. Применяемая с копьем и мечом, эта атака была одной из базовых для самурая и применялась фактически на рефлексах, когда требовалось разорвать небронированного малоподвижного врага. Тренера и наставники наперебой хвалили свою ученицу, когда она, раз за разом, улучшала количество ударов, наносимых ею за секунду. Три, шесть, восемь, двенадцать…

Энерия Ци заструилась по мышцам, суставам и костям. Сейчас она, воительница Единства, наносит в секунду семнадцать ударов! Больше чем любой самурай в гарнизоне города, больше даже чем любой самурай в этом замке!

Короткий замах, и первый удар…

Переломанная и контуженная, лиса вдруг ловко извернулась, ускользая от клинка, и метнулась к самурайше быстрее, чем та отдернула руку для второго удара. За неимением рук, в ход пошла нога и стальная маска воительницы познакомилась с подошвой трофейного сапога оборотницы, дополненной мощнейшим импульсом Ци, согнувшим даже усиленную сталь и раздробившим череп внутри тяжелого шлема. Рука убитой еще продолжала судорожно «шить» клинком, но без малейшего шанса ранить цель. Все уже было кончено и победитель определен.

«Лучшие воители мира? Одни понты. Расслабились, суки, на парадах»! — довольно скалил пылающую пасть Безликий, а Корио упала на спину и ударом ноги по запястью выбила меч из руки воительницы. Вторым ударом той же ноги она отправила кувыркающийся меч в полет и железяка с громким лязгом ударила о корпус бомбы, заставив ремонтников обронить инструменты и шарахнуться в разные стороны.

— А ну отошли от этой штуки! — во вращении поднявшись и балансируя на одной ноге, сорвавшимся на визг голосом выкрикнула лицедейка. — Поубиваю, идиоты!

Ремонтники растерянно переглянулись. Свистнула пущенная из лука стрела и один из парней взвыл, хватаясь за распоротую щеку.

— Я сказала — отошли от этого куска дерьма! — громче и злее выкрикнула девчонка. — Кто не понял?! Следующая будет в лоб!

Бригадир глянул на двоих ходячих мертвецов, что с той стороны положительно заряженной зоны направили на его людей натянутые луки. Без резких движений, он поднял руки и окриком приказал отступить. Все пятеро рабочих, оставив незавершенное дело, отошли к стене. Система активации детонаторов сухо щелкнула. Кто-то извне в отчаянии попытался совершить подрыв, но безуспешно. Еще бы минут двадцать-тридцать на ремонт, и сотни тысяч душ сгорели бы в ядерном огне. Но спасение подоспело вовремя. Спасение, в образе ходячих мертвецов.

Погибшие самураи не могли больше сбить ниндзюцу, что применила Корио. Захватив под контроль камень скалы, в которой был проложен этот тоннель, она создала волну, изуродовавшую пол, разорвавшую металлические стены. Ударом снизу, множеством каменных шипов, она сшибла недоремонтированную бомбу, разорвала и расколола ее о стену, превратив в бесполезный хлам, не пригодный теперь даже на запчасти.

— Фуф… — сникнув, шумно выдохнула лиса, а затем снова встрепенулась. — Быстро, быстро! — она снова применила ниндзюцу и в полу разверзся черный зев свежесозданного тоннеля. — Чего встали?! Там авария в этом вашем реакторе!

За дверями контрольного центра зазвучал стук обрушающейся земли, вскрики и звуки падения человеческих тел, но прежде чем начальник смены успел испугаться новой аварии или нападения, в зал вбежали пять помятых ремонтников, с инструментальными ящиками и оборудованием в руках.

— Работайте! — громко и властно выкрикнула следовавшая за ними однорукая девчонка, покрытая кровью и грязью, поджимающая левую ногу, но уверенно скачущая на правой. — Глушите реактор, или что-то там еще! Быстро! Мутантов у нас без вашей радиации хватает!

— При обрушении потолка, повредило корпус реактора, башню глушения перекосило и блок с графитовыми стержнями заклинило. — принимая Корио за какую-нибудь важную фигуру из Единства, ответил ей начальник смены.

— То есть, реакция до сих пор идет?! — Черная Лиса доскакала до ближайшего кресла и с облегчением плюхнулась на него.

— Да, полным ходом. Еще хуже, что насосы системы теплообмена тоже заклинило, а водовод к ним разорвало. Если остановим подачу воды из резервуара и реки, получим паровой взрыв ядра. Если продолжим… получим северное радиоактивное море.

— Значит, нужно вправить башню и сбросить стержни к ТВЭЛам, залатать корпус, восстановить и запустить насосы.

— Понадобится чудо. — сказал один из дежурных операторов. — Все коридоры залиты радиоактивной водой, фон на много порядков сильнее, чем могут выдержать наши защитные скафандры. Работать в защите не получится вообще. Вода взбаламучена и непрозрачна. Освещения нет, часть подходов обрушилась. У нас есть четыре акваланга, но их нельзя использовать со шлемом скафандра.

Корио глянула на ремонтников с прищуром.

— Минуту назад, вы готовы были пожертвовать собой в ядерном взрыве. — сказала она. — Готовы ли теперь пойти на верную смерть от радиации, чтобы спасти этот регион от техногенной катастрофы?

Ремонтники Единства нахмурились, склонили головы, побледнели но не отступили, а бригадир уверенно сделал шаг вперед.

— Мы готовы. — твердо сказал он. — Трусов здесь нет.

— Это хорошо. Значит не жертвовать вами будет гораздо приятнее. Расслабьтесь, никому к реактору лезть не придется. Мой внутренний демон уже осмотрел повреждения и, посовещавшись со мной, сложил план действий. Вы, все пятеро, владеете элементом Земли, верно?

— Да. Управление твердыми материалами очень полезно при любом ремонте, поэтому у нас строгий отбор и подготовка.

— Прекрасно. Вот эти пятеро, — Корио сделала жест рукой и операторы шарахнулись к дальней стене, увидев мертвецов, входящих в зал. — Тоже владеют элементом земли. С помощью гендзюцу, я смогу организовать для вас дистанционное управление с полным эффектом присутствия. Сердца этих бедолаг уже не вырабатывают Ци, но из клеток еще можно вытянуть немного сил для нескольких полезных дзюцу. Хватит поднять обрушившийся свод, выправить и срастить трубы, залатать трещины и пробоины в главном контуре реактора. Как кончится энергия у этих, есть еще трое. Безликий подсказывает, что насосы не разбило, а попросту заклинило попавшими внутрь камнями и аварийно отключило. Извлеките камни, восстановите водовод к теплообменнику и запустите генераторы. Мы можем не просто заглушить, а полностью восстановить электростанцию.

— Вы… серьезно, Корио-сама?

— Абсолютно серьезно. Приготовьтесь потерять контроль над собственными телами. Устраивайтесь на полу поудобнее и постарайтесь не простудиться. Ах да, какой-нибудь идиот ведь уволит вас за добровольное сотрудничество с демоном? Так вот… никакого добровольного сотрудничества! Я не прошу, а приказываю и угрожаю смертью! Я, Багровая Тень, Кицунэ Корио, прикончу вас всех, если вы не подчинитесь! Быстро, быстро, пошевеливайтесь, если хотите жить!

Ремонтники переглянулись.

— Выполнять! — рявкнул бригадир и первым, положив инструмент, улегся на пол. — Готов!

— Готов! — чуть ли не хором выкрикнули остальные четверо, последовавшие примеру старшего.

Корио кивнула и тотчас улегшиеся на полу ремонтники обмякли, а ходячие мертвецы дернулись пару раз и начали с изумлением осматривать себя.

— Вперед! — Корио мотнула головой в сторону стальной двери, закрывающей коридор, ведущий еще глубже в толщу скалы, к реактору. — Быстрее почините, меньше радиации вылетит в море!

— Свет…

— Свет и воздух не нужны! Мы с Безликим покажем вам все даже в кромешной тьме. Подскажем куда плыть, что чинить, где убирать камни и что вправлять. Не бойтесь ни радиации, ни кипятка, ни раскаленного пара! Бегом, бегом!

Пятеро мертвецов, под управлением ремонтников, бросились к двери, распахнули ее и загромыхали ногами по ступеням лестницы, уводящей вниз.

— Мы можем помочь… нашим друзьям? — спросил один из операторов. — Я владею элементами воды и воздуха, могу создать охлажденный поток воды в нужном направлении.

— А у меня только элемент воды, — добавил второй. — Но это тоже…

— …Будет полезно. — согласилась с ними Корио. — Сейчас подгоню пару подходящих мертвецов. Слава адекватности, ваши железные придурки из подкреплений остановились и не крошат их. Надеюсь, решили позволить нам починить электростанцию.

— А нам что делать? — спросил один из двух операторов, вместе с начальником смены, оставшихся не у дел.

— Следить за приборами и переподключать системы, когда ремонтники их восстановят. Выполняйте свою непосредственную работу. И передайте мне, пожалуйста, вон из того ящика, нож. То есть не «пожалуйста», а ну-ка быстро, пока не убила! Я же вас в плен взяла и вынуждаю.

Начальник смены открыл один из брошенных ремонтниками ящиков с инструментами, вынул нож и протянул его Корио, что водила кое-как сросшимся плечом, взмахивала рукой и трясла кистью, вправляя выбитые из суставов пальцы.

— Вот так. — вполне уверенно протянув за ножом восстановившуюся руку, она устроила свою левую ногу на колене правой и, пустив по клинку поток Ци, провела им по голенищу сапога, вспоров его. — Все равно подошва отвалилась. Понаделают одноразовой обуви, пнуть никого нельзя! — скинув срезанный сапог и отложив нож, она принялась массировать распухшую ногу, багрово-фиолетовую до самого колена. — У-уф, фу-уф… Начальник-сан, у вас вон в тех шкафах ведь эти ваши бесполезные скафандры? Я от одного ботинки возьму, а то опять придется снимать с кого-нибудь тапки.

Начальник смены посмотрел на нее со странным выражением лица, но лиса лишь недовольно скривила губы.

— Ну да, не собираюсь я в истерике бегать из-за того, что у вас здесь все разваливается! Меры приняты, все работают, все будет нормально. Если хочешь, сам паникуй, а я не буду.

«Он удивляется, что ты такая спокойная после побоища и множества убийств». - шепнул на ухо Безликий.

— Если ему надо, пусть удивляется. Виноват в этом бедламе тот, кто натравливал на меня солдат и чудовищ, а я только отмахивалась и случайно зацепила этот их хрустальный замок. Это их командиры убили солдат наверху и порушили все здесь. А я просто приходила в банк за кредитом, который потом обязательно верну.

«Но ведь нельзя же после боя сразу впадать в нормальность»! — издевался демон. — «А как же стресс, подавленность, психоз и муки совести»?

— Никакая я не психопатка! — вздернув нос, с обидой и возмущением заявила Корио. — Я и переживаю, и сочувствую, как любой нормальный человек! Просто десять лет воюю, и успела привыкнуть ко всем этим кровавым ужасам! У людей, знаешь ли, есть такое свойство — адаптироваться к окружающим условиям. Ну раз попсиховала после битвы, ну два. Каждый раз биться в конвульсиях что ли?

«Черствеешь»…

— Отстань от меня! Дурак чешуйчатый. — Корио громко шмыгнула носом. — Сейчас до слез доведешь, а мне стыдно плакать на людях! Я же — Багровая Тень, монстр, и вообще… — еще раз шмыгнув носом, она вытерла проступившую на ее глазах влагу пустым рукавом от кофты и, поднявшись из кресла, поскакала на одной ноге к стене, дальней от пультов управления.

Здесь, рядом со шкафами для скафандров и заваленным приборами стеллажом, красовался холодильник, небольшой столик с электрическим чайником и мягкое кресло под живым зеленым фикусом. Интересовал из всего этого уголка отдыха ее, конечно же, только холодильник. В нем Безликий указал ей наличие неплохого набора фруктов, трех коробок с ежедневным пайком, початой упаковки сосисок, нескольких бутербродов и трех упаковок молока. Не идеал, конечно, лиса сейчас охотнее сгрызла бы бычий окорок с костями, шкурой и копытами, но капризничать не приходилось, надо брать что попало в лапы.

— Чего? — поймав на себе косые взгляды со стороны операторов, Корио оглянулась и вынула из рта недожеванный бутерброд. — Сами сказали, что у меня должен быть стресс! Вот я его и заедаю.

«Цитадель Симада обработана». - передал Безликий напарнице информацию от йокай. — «Кобра-царевна поймана и выжата. Восхитительно! Не дамочка, а клад! Вскрыты все преступные связи севера страны. Нелегальная работорговля, черный риелтинг, контрабанда, рэкет, коррупция и убийства».

«Чудесно. Подтянем Серых Стражей, зачистим. За четыре года, шрамы зарастут».

«Поворачиваю йокай»?

«Да. Пленных не брать».

«Как прикажете, моя леди»!

Посреди леса, движимый мощным боевым дзюцу, поднялся большой и довольно высокий холм, поверхность которого была тотчас очищена от деревьев. Теперь, командование Народной Освободительной Армии могло без помех обозревать раскинувшийся перед ними город. Город, у которого нет ни единого шанса на спасение.

Сегун бандитской армии, прочивший себя в наместники этого региона, а возможно и в правители всей страны, тревожно посматривал на мрачную личность в добротной броне и одежде, что держал своего коня около коня генерала. Гарнизон города уничтожен, самое время смести остатки защитников и заявить свое право на власть, но этот человек дал рекомендацию отвести войска от стен и изготовиться к обороне. Он ждет удара. От кого? От той твари, которую не смог раздавить клан Симада? Но разве лиса не заручилась поддержкой диверсантов в городе? Может быть, стоит переговорить с ней и наобещать быть хорошими правителями?

— Отродье Затмения покинуло замок! — прозвучал из встроенных в шлемы бандитских лидеров голос разведчика. — Движется к краю города, в северо-западном направлении! Выйдет севернее нас!

— Готовьте укрепления, сегун! — отдал рекомендацию таинственный советник. — Направьте орудия на север! Лучникам — разрывные снаряды! Приготовить зажигательные бомбы и огненные ниндзюцу!

— Сделаем ров с горючим маслом?

— Прекрасная мысль. Может помочь.

Освободительная Армия перестраивалась. Применяя дзюцу Земли, они сформировали высокий каменный вал с позициями для стрелков и пушек. Несколько десятков бочек с горючим маслом, что готовились метать в город при осаде, скинули в свежесозданный ров и разбили.

— Отродье вышло из города! Движется к лесу… нет! Поворачивает к нам! Идет на нас!

Вскоре изготовившийся к бою лесной сброд и сам увидел уверенно движущуюся на них громадную массу слипшейся мертвой плоти. По земле начали волнами распространяться сотрясения от тяжкой поступи холма мертвецов.

— Приготовиться! Приготовиться! — орали командиры отрядов. — Самураи демонов всегда били! Сейчас развалим это чучело!

Заглушая их команды, с раскатом грома, над километрами леса и города с самих небес пророкотали грозные слова:

— Храбрые господа из псевдолиберальной оппозиции! Сейчас вы умрете, но не беспокойтесь, ваша гибель не будет напрасной! С каждой жертвой с вашей стороны, в мире будет становиться меньше на одного подонка, лжеца, вора и дебила! Это ли не замечательно? Это ли не великолепно?! Благодарю вас за то, что вы все сегодня собрались здесь и помогли очищению нашего многострадального мира!

Холм мертвецов остановился, ало-фиолетовая Ци распространилась от его ног на несколько сотен метров в стороны и дзюцу элемента Земли начало затягивать внутрь громадного чудовища тонны лесного грунта. Впитав достаточно массы, йокай резким рывком поднялся на десятке удлинившихся ног и раздулся, вбирая побольше воздуха. Ало-фиолетовое сияние окутало чудовище, взвилось ярким пламенем и опало, потребляемое простым, но энергоемким дзюцу.

С грохотом, не уступающим выстрелу из мощной пушки, из передней части холма мертвецов вылетел трехметровый шар спрессованной земли. Воздух завыл и загудел, разрываемый массивным снарядом, бандиты заорали, а не уступающее в прочности камню, ядро врезалось в земляную насыпь, своротив одну из пушек, вместе с людьми и изготовленными к стрельбе снарядами. Не успело найти свою цель первое ядро, как йокай выплюнул второе, а за ним третье и четвертое, без промаха поразив орудия врага. Поглощая землю у себя из-под ног, он бил и бил, осыпая градом ядер вражеские укрепления и порядки.

— Проклятье! Ублюдок! Паскуда! — в ярости выкрикивал сегун бандитов, глядя на то, как мечутся в панике и разлетаются под ударами ядер его солдаты. — Советник! Что делать?!

— Стоять! Держать позиции! — выкрикнул ему мрачный воин и, переключив передатчик на новую волну, принялся отдавать команды.

— Чего мы ждем?!

— Контрудара! — взмахивая копьем, советник ударил коня пятками и, сопровождаемый парой своих солдат, устремился к лесу. — Дайте нам пару минут!

Получающая удар за ударом, армия бандитов начала бунтовать. Строй ломался, самые слабые духом обратились в паническое бегство, но из леса, устремляясь к чудовищу, вдруг вылетел отряд тяжелой кавалерии в черно-алой броне.

— Шиамы! Шиамы! — прокатились восклицания по рядам сплотившейся бандитской армии. — Шиамы атакуют!

Йокай небрежно плюнул в сторону черного отряда.

— Берегись! — рявкнул советник и пять сотен всадников раздались в стороны. Ядро ударило между двумя частями отряда, срикошетило от земли и улетело в лес. — Сомкнуть строй! Щиты готовь! Штурмовые, пошли! Орудия, залп на счет три! Раз! Два!

Над лесом взмыло несколько больших сияющих сгустков безумствующей Ци. Управляемые дистанционно, образовавшие в бешенном вращении подобия дисков, они очертили в небе пламенную дугу и устремились к чудовищу. Даже одного штурмового дзюцу хватит, чтобы превратить Отродье Затмения в гору полыхающего мяса! Вот только структура штурмовых дзюцу очень уязвима…

— Три!!! — проорал советник, увидев как на поднявшихся из туши костяных шипах начали завиваться большие «Разящие Вихри».

— ОГОНЬ!!! — командиры расчетов подкрепили свои команды резкими взмахами рук и орудия в трех захваченных бандитами башнях дружно рявкнули.

Девять каменных ядер дружно ударили в бок холма мертвецов, силовые печати на них рванули, выдирая из общей массы большие куски плоти. От ударных волн монстр качнулся и «Разящие Вихри», сорвавшиеся с шипов, прошли далеко от цели.

«Сверхуспех»? — мелькнула мысль в голове советника при виде приближающихся к Отродью бешено вращающихся сияющих дисков, как вдруг новые костяные шипы поднялись из вершины холма и навстречу дискам рванулся целый шквал вихрей.

— Испугался! — выкрикнул вслух советник. — Он боится огня!

Вихри столкнулись с дисками, алая Ци разорвала хрупкую структуру штурмовых дзюцу и в ночном небе расцвело новое солнце. Диски взорвались, водопад пылающей Ци обрушился на холм мертвецов, который, за секунды до того, как первые капли упали на мертвую плоть, вдруг будто вывернулся наизнанку. Тела, энергия из которых была выпита досуха, были подняты вверх, а полные сил и боеспособные, утянуты внутрь. Огонь, что был жарче напалма, захлестнул омертвевшее, окоченевшее и полуразложившееся мясо. Превращая в пепел верхние слои плоти, он растекся по спине гиганта, но тот не думал даже выть от боли и корчиться в агонии. Созданный из темных энергий, йокай продолжал исполнять свою задачу, подчинялся единственному своему стремлению.

Нести гибель всему живому.

Втянув еще пару тонн земли сквозь собственные «ноги», холм мертвецов резко всколыхнулся и трижды плюнул каменными ядрами в сторону приближающейся кавалерии. На этот раз он лучше просчитал возможности маневра врагов. Ядра пробили три кровавые борозды в конной лаве, оставив за собой жуткую кашу из убитых или искалеченных людей и животных.

Полторы сотни были потеряны в миг, но остальные уже приблизились к врагу вплотную.

Советник первым нанес удар, пробив одну из «ног» исполина тяжелым копьем, на котором тут же вспыхнули зеленым десятки активировавшихся силовых схем. Разжав руку, он оставил в плоти врага стальную занозу и понесся дальше, на ходу вынимая из-за спины тяжелый боевой лук.

— Копье эффективо! — выкрикнул он, глянув на то, как подламывается и разваливается окутанная зеленым свечением «нога» Отродья. — Можно ставить на поток боезапас для стрелометов! — он включил передатчик в своем шлеме, украшенном большой и высокотехнологичной сенсорной печатью. — Не уходить глубоко! Придавит! Щиты! Поджигай!

Первый десяток шиамов нанес удары копьями в «ноги» и бок гиганта, дальние ряды осыпали монстра градом стрел с самыми разнообразными силовыми печатями, но два десятка несли на правой руке не копье или меч, а тяжелый, большой щит, явно промышленного производства. Обычно подобными устройствами, только меньшими по размеру, вооружалась пехота и при виде строя шиамов с такими щитами даже многократно превосходящие их числом силы врагов начинали спешно отступать, умоляя о стрелковой поддержке.

Никому ведь не хочется превратиться в обугленную головешку.

Щиты загудели от энергии, нагнетаемой в центры их плоскостей, запальники выдали искру и струи детонирующей на лету Ци с элементом Ветра ударили из щитов ураганами ослепительно сияющей плазмы.

Сплошной вал огня хлынул под «брюхо» холма мертвецов, окутал его «ноги», испепеляя и прожаривая мясо. Гнилые и остывшие зомби ходят только в дурацких сказочных фильмах, для движения нужны хотя бы относительно живые клетки, способные отдать энергию или создать усилие. Хорошо пропеченный или промороженный труп не заставит сдвинуться с места ни ками, ни акума, ни йокай.

— Поглощение почвы и формирование снарядов остановлено! — выкрикнул советник и сенсорная печать записала его слова. — Подвижность потеряна! Отродье не может раскрыться, оно теперь — мишень!

Новые штурмовые дзюцу взмыли над лесом, умчались в небеса и низринулись на объятого пламенем монстра.

— ОГОНЬ!!!

Залп с башен пробил броню из горелого мяса, снаряды вошли глубоко в плоть чудовища и рванули, выбивая и расшвыривая во все стороны фонтаны фарша, но йокай понял уловку людей с первого раза и костяные копья, поднявшиеся из его спины, были снабжены мягкими амортизаторами. «Разящие Вихри», запускаемые остатками воли мертвых самураев, взвились навстречу сияющим дискам и разорвали их, с грохотом обратив в новые водопады огня. Отродье Затмения пустило Ци в обугленную плоть и землю под ней и нанесло удар ниндзюцу такой силы, что в этой массе бессильно утонули даже подкрепленные зеленью дзюцу «Разрыва».

Земля пошла ходуном и провалилась под копытами кавалерии, уходящей для разворота на новую атаку. Отряд шиамов, на полном ходу, рухнул в образовавшийся под ним котлован двадцатиметровой глубины.

— Готовьсь! Готовьсь! — орал сквозь грохот советник.

Кони самураев, привычные к разным сюрпризам в ходе боя, самортизировали падение импульсами Ци из копыт и сразу же по приземлению, изготовились к выполнению команд. Ни паники, ни смятения, ни хаоса.

— Вперед! За мной!

Сшибая пластинами нагрудной брони поднимающиеся скальные зубцы на продолжающем движение дне котлована, отряд кавалерии понесся к ближайшей из стен. Стена не отвесная. У них хвати сил, чтобы швырнуть себя вверх импульсами Ци, применить собственные ниндзюцу и взбежать по стене. Нужно успеть, пока враг не углубил котлован и не начал двигать стены, сминая и погребая под тонами земли всех, кто попал в смертельную ловушку.

Ночные небеса заслонила пылающая громада. Советник глянул вверх и понял, что спасения нет.

Йокай не стал завершать формирование каменного мешка. Принявший на «спину» и подхвативший огненный водопад от детонировавших штурмовых дзюцу, он просто повалился на «бок» и перевернулся, буквально опрокидываясь в котлован всей своей массой.

— За родину, народ и императора! — прорезал грохот боя голос советника в последний раз. Отдавая мысленный приказ на активацию, он уронил лук и хлопнул правой рукой себя по наплечнику.

Его действие и выкрики разом повторили все солдаты его армии. Без малейших сомнений и колебаний. С вросшей в гены любовью к своей нации и смертельной ненавистью к врагам. Даже кони, перенимавшие многое от своих хозяев, приняли жуткую смерть не с воем боли, а с торжествующим ревом, с оскаленными клыками и усилием, призванным отдать как можно больше Ци последней вспышке.

Под обрушающейся в котлован объятой огнем массой мертвой плоти, взметнулось вверх и разлилось вширь колоссальное море чудовищного жара. Испарялись камни и металл, пылающая Ци растекалась как вода и превращала в раскаленную плазму все, чего касалась. Когда в этот океан огня рухнула накрывшая котлован туша йокай, шипение и треск разлились над окресностями так, словно громадный кусок мяса кинули на такую же громадную сковороду. С хлопками, туша лопалась, раскаленные газы вырывались и уносились в небо серыми струями пара. Еще два штурмовых дзюцу взметнулись высоко вверх и обрушились на жарящегося монстра, залив огнем все, что еще пыталось шевелиться и брыкаться. Отродье Затмения утонуло в сиянии испепеляющего жара.

— Записал? — командир группы шиноби, что запускали в полет штурмовые дзюцу, глянул на оператора, доспехи которого были украшены сложной вязью силовых схем. Эти силовые схемы были связаны с их меньшими копиями на доспехах советника, оператор видел происходящее буквально чужими глазами и сохранял данные на накопитель.

— Записал. — ответил оператор. Полный отчет по этому бою получат ученые и стратеги страны Облаков.

Подвижность, способности, наносимый урон и получаемые повреждения. Любой желающий сможет посмотреть на прошедшее сражение глазами погибшего солдата.

Армии страны Облаков обязательно столкнутся с этим врагом, когда гнев пылающих гор обрушится на остывшие, разжиревшие и морально сгнившие равнины. Черная Лиса и ее акума — враги шиамов. Ни у кого в огненной империи нет сомнений, что она вступит в бой и приведет с собой чудовищ Затмения. Узнать, изучить врага и подготовить средства противодействия — первейшая задача для тех, кто готовит возрождение Единой Империи!

Эту запись просмотрят сотни тысяч, миллионы солдат. Они проникнутся силой духа павших и не дрогнут перед лицом опасности. С новым оружием, с новой тактикой, Отродья Затмения будут падать и рассыпаться, как подрубленные стеклянные статуи!

— Второй-Два! — включив рацию, передал командир шиноби. — Отходим. Либералы займутся городом.

Сверхуспех. Грандиозная победа.

Сотни лет шиамы поддерживали деньгами ублюдков и предателей в соседних странах. Создавали банды радикалов или засылали небольшие отряды на территорию врагов, чтобы ссорить безмозглых злобных дикарей. Диверсии, дискредитация властей, пропаганда. Пока холодные режут друг друга и выясняют какая обезьяна главная в стае, дети огня могут спокойно укреплять границы и поднимать промышленность. Скоро мир изменится, но родине нужно еще несколько спокойных лет и потому… потому они здесь.

Задача по дестабилизации ситуации в стране Рисовых Полей выполнена. Называющие себя либеральной оппозицией и освободительной армией, праворадикальные бандиты учинят ужас и террор. Перебьют местную аристократию, казнят защитников закона. Разорят промышленность, уничтожат торговлю. Доведут до нищеты и отчаяния местное население. Оно не восстанет, рабское воспитание холодных не позволит народу сплотиться в борьбе за свои права, но когда на эти земли придет опустошение, рабы не дадут своим хозяевам ресурсов для сопротивления. Не построят корабли, не скуют мечи и доспехи. Не накормят самураев. Рабы будут с презрительной улыбкой ждать гибели и радоваться тому, что их хозяева воют от ужаса, погибая вместе с ними.

Даже демоны, которым видимо очень комфортно в гнилом социальном строе рабов и хозяев, не спасут умирающий мир беспросветного зла. Шиамы сметут их всех, так же, как сейчас смели и испепелили вот это ужасающее Отродье. Демоны не спасут рабов, а боги… боги уж точно не с ними.

— Второй-Один! — прозвучал вдруг из рации голос командира группы, управляющей орудиями в башнях. — Тут, в городе, какое-то движение! Нужно взглянуть.

— Настрой сенсор. Соберем данные.

На второй линии городских стен, изготовившись к обороне, толпились люди. Лейтенант Осаму, вколовший себе лошадиную дозу стимуляторов и болеутоляющих, замотавший бинтами множество колотых и резанных ран по всему телу, стоял на вершине стены, в окружении своих солдат. Он знал, что уже не жилец. Ударивший в живот меч разорвал кишечник и содержимое пищеварительного тракта залило всю утробу. Заражение, воспаление и омертвление тканей… все это будет, если только он переживет ближайшие пару часов.

С силой вогнав в камень древко боевого знамени, лейтенант опирался на него как на посох и смотрел на полыхающее за чертой города сражение. Отродье Затмения, чудовище, что еще лет двадцать назад казалось чьей-то фантазией и сказкой, сражалось там, где должны сражаться не демоны, а боги в союзе с людьми.

Боги давно мертвы. А что же люди?

Позади и рядом с лейтенантом стояла жалкая горсть. Двадцать два самурая, служивших клану Симада и пришедших сюда, в то время как их соклановцы, чиновники и дельцы, в панике бежали, спасая личные ценности. Около двух сотен городских стражей, что не дезертировали и готовились сражаться с отчаянной решимостью обреченных. Двенадцать конных наемников, безбашенных и кровожадных так же, как и их свирепые верховые звери. А еще, сотен семь ополченцев. Несчастные самоубийцы, заслуживающие только дань уважения их решимости умереть с гордо поднятыми головами.

Осаму приложил ладонь к своему животу и, проглотив подкативший к горлу ком ядовитой горечи, гордо поднял голову.

— Солдаты! — выкрикнул он, оборачиваясь к людям, собравшимся здесь в отчаянной попытке защитить город. — Удержать эту стену и отбросить врага у нас нет ни малейшей надежды! Предатели и трусы из правящего клана, уцелевшие в резне на площади, украли и утащили нашего крепчака! А без него, эти стены сметет любое орудие! Эти камни разнесет в пыль любое штурмовое дзюцу! У нас нет укреплений! У нас нет защиты! А что это значит?! ЭТО ЗНАЧИТ ТОЛЬКО ОДНО!!! АТАКОВАТЬ! Мы должны атаковать, пока враг не начал расстреливать нас! Оружие к бою! К бою, солдаты! За нашу честь! За нашу правду! Мы не умрем как скот! Приготовьтесь, солдаты! Приготовьтесь сотрясти небеса кличем нашей ярости!!!

Занявшие позиции на улице вне радиуса полета стрелы от стен, несколько сотен бойцов тяжелой бандитской пехоты оглядывались на полыхающее в полнеба зарево и слушали грохот взрывов, как вдруг земля под их ногами затряслась. Сегмент стены перед ними, захваченный слаженным дзюцу сразу десятка самураев, раздался в стороны и открыл многометровый ровный проход, в который тут же, с воем и ревом ярости, устремилась лавина людей.

— Лучники! — проорал лейтенант бандитов.

— Стену щитов! — еще громче, перекрывая грохот доспехов, проорал лейтенант стражи. — Вторая и третья линии, готовь «Разрыв»! Первая, готовь «Импульс»! На счет три! Раз… Два… Три!!!

Рой из нескольких сотен стрел с хищным шелестом устремился к атакующим. Щиты сомкнулись, Ци окутала их ярким сиянием и ударила навстречу рою, словно ураганным ветром сбивая и расшвыривая стрелы. Взрыв-печати на стрелах рванули, заполоняя пространство дымом и огнем, сквозь которые уже летел второй и третий рои.

— «Разрыв»! — нестройным хором выдыхали самураи второй и третьей линии, дестабилизирующими импульсами наугад сбивая силовую структуру взрыв-печатей на стрелах, что вонзались в ростовые цельнометаллические щиты бегущих перед ними солдат. — «Разрыв»! «Разрыв»!! «Разрыв»!!!

Отбить все удары они, конечно же, не могли. Шквал стрел хлестал и хлестал, бронебойные наконечники вонзались в щиты и доспехи, прошивали навылет тела ополченцев. Взрывы грохотали, взметая высоко вверх куски человеческих тел и облака кровавых брызг.

— Готовьсь!!! — зычный голос лейтенанта перекрыл грохот и яростные вопли раненных. — «Импульс»!!!

Передние ряды самураев сошлись с врагом вплотную, покореженные, но все так же плотно сомкнутые щиты с лязгом проломились сквозь частокол копий, врезались во вражеский строй и ударили импульсом Ци, опрокинув десятка два врагов.

— Руби их!!! — Осаму, не замечая пробивших щит и завязших в его теле стрел, взмахнул тяжелым мечом и обрушил удар на потерявшего равновесие бандита. — Бей уродов!!!

— Не брать пленных!!! — впавший в боевой раж, здоровенный самурай клана Симада не замечал ни той стрелы, что пробила ему руку сквозь щит, ни той, что торчала из глазной прорези его стальной маски. Вооруженный устрашающего вида цельнометаллической булавой, он замахнулся и от его удара шлем бандита смялся, словно какая-нибудь кастрюля под кузнечным молотом. Мозги и осколки черепа брызнули из лопнувших стыков брони, как мякоть из расколотого арбуза. Копье, ударившее слева, разорвало кольчужный нашейник и горло самурая, но захлебнувшийся кровью, солдат продолжал наносить новые и новые удары.

Самураи ломились вперед, в самую гущу врагов. С воем диких зверей, подоспело истекающее кровью ополчение. Отряд кавалерии, обойдя место главного удара, вылетел из боковой улицы и обрушился на врага с фланга. Кони топтали и рвали, пехотинцы лесного братства рубили зубастым монстрам ноги, били копьями в сочленения доспехов, цепляли баграми и пытались сволочь с седел всадников. Прекрасно понимая, что эта атака — отчаянный жест обреченных, бандиты не думали даже терять боевой дух и сражались с твердой уверенностью в победе, как вдруг…

Недоумение и непонимание начало распространяться по полю боя. Что-то не так. Что-то неправильно!

— Отцепись! Отцепись, паскуда! — здоровенный бандит замахивался и обрушивал удар за ударом на настырного ополченца, что хватался за его щит и остервенело тянул руки к шлему врага, угрожая вцепиться в стальную маску. Грубо выкованный топор, которым бил бандит, ломал кости и рвал мышцы, но это совершенно не впечатляло настырного безумца, что уже три-четыре раза должен был быть убитым. Страшная догадка заставила бандита дрогнуть. Он взмахнул топором, метя срубить ополченцу голову с плеч, как вдруг, в прыжке взлетев над сражающимся защитникам города и пробежав им по плечам, на бандитов набросились десятки изувеченных трупов.

Это были самураи и ополченцы, убитые стрелками. Лишенные конечностей, с пробитыми головами и развороченными грудными клетками, они безоглядно бросались на врага. Над телами их поднимался уже не синий, а фиолетовый туман Ци. Йокай не погиб. Уничтожение холма мертвецов просто отняло у него орудие воздействия на материальный мир. Здесь, на поле недавнего побоища, отрицательный фон стал ему поддержкой. Трупы от первого сражения уже остыли и стали почти непригодны, но самоубийственная атака стражей и ополчения дала ему новый материал.

Нечеловеческий вой загремел над полем боя, в нем смешался ужас впадающих в панику людей и жажда убийства, движущая мертвыми телами.

— Сдохни! Сдохни! — объединив усилия, двое бандитов повалили великана из клана Симада. Один прижимал неугомонного мертвеца к мостовой подобием рогатины, а второй принялись рубить руки, которыми глухо урчащий разорванным горлом самурай защищал свою голову. — Проклятая тварь!!!

Опрокинув и повалив своего противника ударом щита, лейтенант Осаму отступил на шаг. Спереди, справа и слева, враги. Беспощадное лесное зверье. Монстры в людском обличье, которых не превратит обратно в людей ни милосердие, ни жестокая кара. Можно только зачистить их, как бешеных волков! Выжечь, как гнилую язву!

В боку командира стражей закона торчал короткий бандитский нож, обломок пробившего кирасу копья застрял в развороченном животе, но самурай их даже не замечал. Из ран его уже не текла кровь. По бледной коже распространились, сплетаясь в сложные схемы, бесчисленные силовые знаки. Йокай даже не позволил умершему воину упасть. Лейтенант Осаму, не выпуская оружия из рук, обратился в йома.

— Гр-р-ра-а-а! — разинув пасть в свирепом реве, он подался вперед и страшным ударом окутавшегося алым свечением меча, сквозь щит и доспехи, пронзил насквозь попытавшегося встать бандита, поднял ногу и ударом ступни сбросил вопящего врага с клинка, как кусок мяса с шампура. Источающие фиолетовый призрачный туман, глаза лейтенанта ослепли, но иное зрение развернуло перед ним картину невероятной резни, над которой довлела неодолимая темная сущность, жаждущая… возмездия.

Осаму рубанул вправо и влево, словно бритвой срубая бандитам конечности, а потом повернулся к тем двоим, что своими ударами не позволяли подняться его собрату. Черная протоматерия сгустилась в воздухе, и прильнула к мечу в руке мертвого самурая. Захваченный алой Ци и элементом Земли, клинок скрючился, словно агонизирующая змея, и сформировал из смеси металла с черной протоматерией устрашающее подобие громадного крюка. Беречь энергию больше не было никакого смысла, Внутренние Врата Духа открылись грубым надломом со стороны йокай. Бешенный поток энергии устремился по костям и мышцам, стимулируя на сверхусилие, укрепляя межмолекулярные связи. Умерший самурай на краткие минуты обрел возможность рвать руками железо. Этим простым для акума саморазрушительным эффектом, йома отрывали бронированным великанам руки и ноги, ударами когтей пробивали броню. Десятка на три секунд, даже труп крестьянина становился опаснейшим монстром, после чего неизбежно разлагался, но какое имеет значение потеря марионетки, если принесение ее в жертву дает шанс нанести удар ненавистному врагу?

Вот он, враг.

Размахнувшись, Осаму с сокрушительной силой вонзил чудовищный крюк в спину бандита, заоравшего от боли и схватившегося за окровавленное острие, вырвавшееся из его груди. Фиолетовая Ци хлынула из ступней мертвеца, скрепляя его с мостовой в единый многотонный монолит. Лейтенант Осаму рванул крюк на себя, с силой стальной машины отрывая бандита от земли и взмахнул рукой. Крюк, словно живой, разогнулся. Захлебывающийся кровью, закованный в сталь верзила кувырком полетел над головами пятящихся товарищей и рухнул в толпу, повалив еще троих. Осаму же, на том же замахе, обрушил удар своего страшного оружия на бандита, попытавшегося закрыться щитом. Крюк изогнулся, превращаясь в многократно увеличенное подобие остроносого клевца, что при ударе сверху вниз, пробил щит разбойника и, сквозь левый наплечник, вошел в туловище, словно колом разорвав сердце. Рванув вверх, самурай освободил свое оружие, чтобы очертить им круг и, снизу вверх, врезать тыльной стороной клевца по щиту очередного врага. Клевец превратился в молот и обладатель щита, получивший удар, по силе сравнимый с выстрелом из орудия, переломанной массой плоти и металла высоко взлетел над полем боя.

— Ах-ха! — лесной бандит, не понимающий, что происходит вокруг и принявший новые способности Осаму за достойное генерала боевое дзюцу, изловчился и нанес сокрушительный удар точно в стальную маску на лице лейтенанта.

Копье вонзилось в глазную прорезь, разворотило самураю половину головы и сорвало шлем, но клич торжества разбойника пресекся, когда вместо того чтобы упасть, его враг трансформировал свой меч в подобие плети, захлестнул им шею бандита и рванул на себя. Осаму поднял ногу и ударил ступней в грудь врага. Нашейник, мышцы и позвонки не выдержали. Обезглавленное тело бандита, с немалой вмятиной на нагруднике, опрокинулось обратно, а вырванная голова кувырком полетела прочь.

Мертвецы бежали по плечам собратьев и бросались в атаку, беспощадно пуская в ход зубы, когти и любое подобранное оружие. Великан из Симада поднял свои, криво сросшиеся руки, обхватил ими стальное древко рогатины и согнул его, как тонкую алюминиевую трубу. Бандит с воплем попытался отпрянуть, но мертвый великан дотянулся, сгреб его и сдавил в объятьях так, что брызжущее кровью мясо полезло из лопнувших доспехов.

— Вр-р-ра-а-а!!! — дружно взревели умертвия множеством глоток, в которых клокотала материализованная тьма. — Р-р-ра-а-а!!!

— В-Р-Р-Р-а!!! — вплели в общий вой свои басовитые нотки мертвые боевые кони, к ужасу бандитов неудержимо поднимающиеся на ноги по всему полю боя. Остывали эти гиганты гораздо дольше, чем люди. Йокай захватил их. И четверых свежих, и всех тех, что пали в бою с самого начала штурма. Встав на дыбы и не обращая внимания на новые раны, зубастые чудовища снова обрушили свои громадные копыта на ополоумевшую от ужаса пехоту.

Бандиты дрогнули. Попятившись в непонимании, они начали стремительно терять боевой дух, а когда в воплях погибающих зазвучало страшное слово «йома», толпа головорезов начала распадаться и панически отступать к пролому, за которым была хоть какая-то надежда на спасение. Бандиты бросали оружие и обращались в бегство. Те, кого сбивали с ног и начинали рвать, дико верещали, умоляли о пощаде, но ни завывания, ни мольбы не находили отклика в воплощении ненависти и жажды мести, что захватывала все больше и больше готового к действию мяса.

Вот они. Люди, творцы зла, распространители мучений.

Убить! Убить их всех!

Настигая и добивая бегущих, растущая орда мертвецов вырвалась за пределы стен из пролома и неудержимой лавиной ринулась на боевые порядки Освободительной Армии.

Осаму и его павшие бойцы первыми ворвались в ломающийся строй перепуганных врагов.

Никакой пощады! Никому.

Командир шиноби шиамов и кивнул в ответ на доклад сенсора, собравшего новые данные.

— Все свернуто, уходим. Оставшиеся схемы подорвать…

— Лидер! — прозвучал резкий окрик от отряда прикрытия, следом за которым из леса донесся легко узнаваемый лязг сталкивающихся мечей.

Шиноби осекся на полуслове, обернулся и метнул нож в грязно-серую фигуру, выскочившую из-за деревьев. Нож нашел цель, фигура упала и покатилась по земле. При этом с головы ее слетела шапка и лидер шиамов вздрогнул, увидев лицо болезненно тощей девчонки с посеревшим от наркотиков лицом, выпученными глазами и оскаленными зубами. Полумертвая наркоманка, а на спине — рюкзак.

И она здесь не одна! Несколько десятков таких же фигур движутся к его группе со всех сторон!

Догадки быстрее молний мелькнули в голове шиама.

Чистая Кровь здесь только из желания поучаствовать в резне генетически измененных. Причем для них нет разницы между местной аристократией и боевиками Освободительной Армии. Любой модифицированный должен умереть! Они не нападали, пока видели, что это будет неэффективно, но когда Отродье Затмения направилось к бандитам, и когда шиамы атаковали монстра, чистильщики сразу же бросились чудовищу на помощь. Чтобы оно добралось до своих жертв! Чтобы убило тысячи зазнавшихся сверхлюдей!

Чистильщики просто физически не успели добраться до метателей штурмовых дзюцу, но теперь их жажду убийства уже не остановить! Несколько кающихся самураев связали боем охрану, а лавина наркоманов-суициндиков устремилась на прорыв с одной-единственной целью…

Лидер шиноби, прыгнул к самому ценному человеку в его команде, сенсору-накопителю и, обхватив его руками, применил дзюцу элемента Земли, одновременно создавая под собой яму и поднимая вокруг стены. Нельзя допустить, чтобы все было напрасно! Нельзя…

Купол не успел сформироваться. Чистильщик, которому был доверен детонатор, знал что нужно нажимать кнопку раньше, чем сверхлюди успеют среагировать на угрозу.

Земля пошла ходуном от серии мощнейших взрывов. Лесная почва, огонь и разбитые в клочья деревья взлетели в небеса. Несколько секунд на исчезнувшей в огне поляне бушевал хаос, а затем наступила пугающе глубокая тишина.

Нужно действовать!

Сквозь затягивающий сознание багровый мрак, лидер шиноби собрался с силами и попытался подняться. Поддается! Засыпавшая его земля поддается!

Он приподнялся, преодолевая навалившуюся на него массу грунта и последствия контузии. Судорожно вдохнул воздух пополам с гарью и пылью, с трудом поднял голову и увидел ствол крупнокалиберного ружья, направленный точно ему в лицо.

Стрелок Чистой Крови, ничего не дожидаясь, нажал на курок и разнес череп дзенину огненной империи.

— Он что-то спасал! — выкрикнул стрелок, подзывая еще пару солдат. — Копните, поглядим!

Десяток секунд и небольшое углубление в окружении недоформировавшегося защитного пузыря, было расчищено. Сенсор попытался притвориться потерявшим сознание с надеждой на пленение, но получил только добивающий удар кувалды по голове.

— Странный на нем доспех. Весь в силовых знаках. Может прототип какой на испытаниях?

— Ага. — командир группы запихнул под труп заряд взрывчатки помощнее. — Сейчас испытаем! Еще пакет на спину и два по бокам! Вот так! Все назад!

В грохоте взрыва, бесценная информация вместе с накопителем обратилась в пепел и гарь. Не будет изучения, не будет гордости за героев.

Не думая и не подозревая, какую утрату из-за них понесла сильнейшая империя мира, довольные чистильщики еще раз обшарили изуродованную поляну и помчались отлавливать разбегающихся в панике бандитов Народной Освободительной. Какой потрясающий день! Какой потрясающе урожайный день!