Гений 30 лет Спустя Том 3 (СИ)

169. С добрым Утром

Бах, бах, бах... В груди Фан Линь тихо стучало сердце. Это был последний его живой орган. Все остальные мужчина уже превратил в марионетки. Времени на это ушло не мало, и несмотря на всю свою волю, Фан Линь был предельно вымотан. Он уже даже не думал, а просто продолжал культивацию на крохах своей воли, словно жаря яишницу на одной капле масла.

Сейчас настал самый важный момент. Пришло время умертвить важнейший орган. После этого у Фан Линя будет всего пара мгновений, прежде чем его тело, совсем измотанное и побитое, сможет оживить сердце и сформировать фундамент. Мужчине хотелось проверить, как там Мая, что вообще вокруг происходит, но это было слишком опасно. Отвлекаться было нельзя.

Фан Линь, после секундной паузы, продолжил прорыв.

В это время Мая всё ещё сидела напротив огромной чёрной статуи. Рука девушки была разбита в красное месиво, из которого выглядывали белые кости. Её лоб и волосы были мокрыми от солёного пота. И несмотря на всё это, девушка упорно удерживала медитацию. Казалось бы, все эти внешние факторы должны были нарушить её сосредоточение — но нет. Мая держалась несмотря ни на что. Ведь на кону была жизнь её Мастера, а его девушка не могла потерять. Никогда.

Циньлин тоже всё ещё брыкалась под каменной глыбой, которая давила её к земле, хотя это и не имело особого смысла. Глаза девушки горели. Она раздирала свою прибитую к грубому камню белую щёчку.

Светлячок неподалёку была не в лучшем положении. Её тоже удерживали крепкие каменные руки. Однако страж девушки был намного слабее всех остальных — её держала всего одна кукла, ведь у Светлячка была самая низкая культивация. И хотя рук у этого тюремщика было достаточно, и девушка действительно едва ли могла пошевелиться, её глаза сияли холодным блеском.

Светлячок всё ещё могла выпустить ровно один кинжальчик. Потом монстр наверняка её раздавит, однако один выстрел у девушки был. Целится в дух старого монаха не имело смысла, в сотни каменных истуканов — тоже. Поэтому девушка смотрела на Маю.

С вероятностью в сорок семь процентов девушка могла запустить в неё кинжал и пронзить ей горло. Зачем это делать? Светлячок была не глупой. И на уроках в Академии слушала прилежно. Она тоже, — можно и без тоже, — понимала, настолько опасной была Скверна, и что если она вырвется наружу, весь Звёздный небосвод может оказаться в плачевном состоянии. А потому девушка размышляла: может ей сразу убить Маю?..

Светлячок подумала, и всё же отложила ножик. Нет, в этом не было смысла. Если она сейчас убьёт девушку, их сразу же прикончат каменные монстры. Светлячок не была никаким героем. Самопожертвование было ей чуждо, к тому же... К тому же ей не хотелось убивать эту дурочку.

Светлячок поморщилась и опустила голову в землю.

Старый монах же висел посреди воздуха словно повешенный. Голова его была опущена, руки собраны вместе. Он молился.

Вдруг по залу прошлась дрожь, и чёрная статуя затрепетала. Монах открыл глаза. Все каменные монстры подняли свои головы и теперь смотрели на чёрного гиганта. Вот по нему прошлась трещина, потом другая. Рука гиганта вздрогнула и свалилась на землю, прижимая лежавшие на ней трупы и взрывая их как шарики с кровью.

— Грядёт! — прогремел монах. Каменные монстры вскинули свои руки к небу, словно восхваляя незримое божество. Силы сгущались, и вокруг разливалось безумие. Светлячок и Циньлин стали бешено извиваться на земле. Если бы их не удерживали каменные глыбы, девушки вскочили бы и набросились друг на друга, они бы рвали, кусали, разметали кровь. Их глаза постепенно чернели.

Потом девушки выпустили своё Ци. Всеми силами они пытались сдержать вредоносное влияние. Оно пожирало их разум, пожирало сердца, словно хищная бездна.

А потом и статуи стали оживать. Вдруг та самая, которая удерживала Циньлин, наклонилась и вонзила в спину девушки свои каменные зубы и стала пережёвывать её плоть.

Циньлин ревела и думала, последними обрывками своего рассудка: неужели это конец? Нет. Нет! Не может быть. Тан Чжань... Тан Чжань придёт. Он придёт, потом он освободит старейшину клана Тан и они всё это уничтожат. Они уничтожат всю эту дрянь, всю эту мерзость, всю эту гадость... Они освободят их, они...

— Ах... — Циньлин жалобно всхлипнула.

Бум.

Прогремел взрыв. Глаза Циньлин открылись сами собой. Девушка снова увидела страшное, кривое лицо каменного монстра — однако в это самое мгновение в него врезалась мощная голая нога. Пробежали тысячи трещин, и каменная голова превратилась в пыль, которая вспыхнула на ветру и пропала.

Девушка почувствовала облегчения и приятный ветерок. Потом она повернула голову и увидела спину мужчины. На него бежали десятки каменных монстров, размахивая руками, прыгая, окружая со всех сторон. Девушка испугалась, и вдруг мужчина ударил ногой о землю и взмыл на несколько метров. Он схватил каменного монстра, который завис у него прямо над головой, за горло, повернулся и запустил его вниз. К тому моменту как монстр врезался о землю, он уже пылал как сгусток алого пламени. Падающая звезда...

Монстр врезался и разлетелся на кусочки. Раскалённые каменные обломки полетели с такой силой, что пронзили всех остальных чудовищ. В них образовались отверстия, которые затем тоже наполнило пламя. Оно разгоралось всё ярче, всё сильнее. Всё вокруг пожирали огни, не горячие и не холодные, но наполняющие душу первозданной мёртвой тишиной.

Циньлин вздрогнула, потом вскочила на колени. Светлячок уже освободилась. Все монстры бежали в сторону Маи, — вот несколько из них преградили Фан Линю дорогу. Монстры схватили других монстров и стали использовать собственных сородичей как щиты. Нарастала нерушимая каменная стена. Пылали красные глаза. Даже дух спрятался за этим заслоном...

Фан Линь посмотрел на всё это, вложил руки в карманы и вдруг вспыхнул голубым пламенем. Его языки покрыли мужчину с ног до головы. А потом он просто взял и пропал. Циньлин растерянно открыла рот.

Снова раздался взрыв. Там, где раньше стоял Фан Линь, вдруг появилась дыра в земле. За спинами чёрных монстров брызнули раскалённые камешки. Мужчина вынырнул из-под земли и схватил Маю, которая всё ещё была погружена в медитацию, за пояс. Девушка охнула и широко открыла глаза. Она посмотрела на своего Мастера, вокруг которого пылало алое пламя, превращая бешеных монстров в каменистую раскалённую жижу.

— С добрым утром, — сказал Фан Линь.

— Пора отсюда валить.