Гений 30 лет Спустя Том 3 (СИ)

203. Своими Руками

— Давно не виделись.

— ...Действительно, — ответила Циньлин немного уставшим голосом. Фан Линь спустился по трапу на посадочную площадку. Она была каменной, с не очень высокими стенами вокруг, из-за которых открывался вид на высокие башни и огромные дворцы.

Прямо как небоскрёбы.

После Фан Линя спустилась Мая, а вместе с нею Цинь Жуа. Служанка сразу же сделала очень яркую, и в то же время пугающую улыбку, когда заметила другую женщину, которая встречала их вместе с Циньлин — свою мать. Та в свою очередь тоже неловко улыбнулась дочке.

— Мне сказано проводить вас в Зал для особых гостей, - заявила Циньлин, а потом бросила быстрый взгляд на Маю:

— Идёмте.

Мужчина кивнул и последовал за девушкой. Мая побрела следом. Она казалась немного бледной и неловкой, но потом словно исполнилась уверенности, и вместе с остальными вышла на широкую мощённую чёрным камнем улицу.

Она была выполнена в смешанном стиле и выглядела одновременно традиционной, с налётом культуры, и современной. Красивые высокие чёрные здания вокруг были снабжены всеми удобствами: пылали не фонари, но лампочки, со второго этажа чайного заведения доносился шум телевизора.

Улица была людной, но всё вокруг напоминало не город, а скорее какой-то очень дорогой курорт. Все были одеты в белые и чёрные мантии. Последних было поменьше — они были в той или иной степени роднёй клана Тан. В белое же была наряжена прислуга. В том числе мама Цинь Жуа.

— А тебе не нужно менять форму? — спросил Фан Линь служанку.

— Нет. Я всё ещё считаюсь на командировке. Так интересно увидеть меня в белом наряде?.. Или без него? — спросила она, явно провоцируя свою мать, которая сразу же покраснела. Фан Линь стало немного жаль эту бедную женщину.

Из-за такой вот одежды всех вокруг мужчина и остальные сильно выделялись, и уже очень скоро стали привлекать пристальное внимание со стороны прохожих. Сперва на них смотрели открыто. Потом все вокруг вдруг отвернулись, и стали поглядывать скрытно, краешком глаза. Фан Линь сразу понял, что дело было в Мае.

На самом деле после того как девушка поведала ему свою историю мужчина серьёзно засомневался, стоит ли вообще спускаться на планету. Опасность неожиданно возросла многократно, и уже сам Фан Линь чувствовал себя неуютно в этом месте...

Пройтись пришлось немало. Циньлин провела отряд по улочкам, — и каждый раз на них сперва оборачивались, а потом тут же шугались, — и вывела на просторную площадь. Без конца и края. Перед неё возвышался по-настоящему великий дворец, разделённый на три прямоугольные части. Главное здание простиралось на километр, и столь же высокой была ведущая к нему лестница. Фан Линь окинул её взглядом и спросил:

— Есть лифт?

— Нет, — прыснула Циньлин и стала взбираться по ступенькам. Выбора не было, Фан Линь пошёл следом за ней. Тут же Хань Инь попрощалась с дочерью и откланялась.

По дороге мужчина задумался, что даже хорошо, что Линь Синь решила остаться на корабле. Она была смертной и никогда бы не осилила такой подъём. Пришлось бы нести её на руках.

Наконец поднявшись, они оказались на входе во дворец. Пошли направо. Там их ожидали очередные ступеньки, ещё выше, которые вели на огромную гладкую каменную гору, венчанную очередным чёрным сооружением.

На входе в него было очень уютно. Пёстрый садик. Поющие птички. Циньлин завела всех внутрь, в коридор, а потом провела до огромной и совершенно пустой прямоугольной комнаты. Стены в ней были белые, бумажные, с каркасом из чёрного дерева. Одной стены и вовсе не было, как на балконе, и открывался на живописные горы, бурлящие водопады и на глубокую, уходящую вниз бездну. Чтобы туда не выпасть была настроена особая формация.

Единственной мебелью была кровать в левом углу комнатушки, да ещё два шкафчика: один для книг, другой, видимо, для одежды. Мая сглотнула, когда увидела эту комнату. Она принадлежала именно девушке. Потом нашлись помещения и для всех остальных. Цинь Жуа, Светлячка...

— Мне тоже нужно.

И Тайи разумеется.

И для Фан Линя. Мужчина осмотрел свою коморку, полежал немного и сразу же пошёл проверить Маю. Девушка устроилась возле огромного окна и свесила ножки в обрыв.

— Мастер...

— Мы здесь ненадолго, так что не волнуйся, — сказал Фан Линь. Мая слегка кивнула.

Девушка явно была подавлена и немного волновалась, — и не трудно было понять почему так, учитывая историю, которая она поведала Фан Линю.

А была она в следующем.

Оказывается, — и это было ожидаемо, — у Тан Луня была не только внучка, но и сын. Настоящий наследник клана: Тан Хао. Отец Маи. Семь лет назад Тан Лунь отошёл от дел и вошёл в Зал Предвечности, сделался верховным старейшиной и оставил титул и все обязанности Патриарха своего сыну. Правление его было мудрым и справедливым, мужчина провёл множество столь необходимых реформ, осовременил дряхлую экономику, избавился от старых порядков и сделал первые шаги за отмену крепостничества. Его любили и уважали.

Он растил прекрасную дочь. В одиночку.

Жена мужчины почила при трагических обстоятельствах давным-давно.

Однако семья справилась с потерей, и всё было хорошо... До поры до времени.

Пока Тан Хао не погиб.

Погиб при загадочных, никому не известных обстоятельствах. Однажды Тан Лунь просто объявил о смерти своего сына.

Это была невероятная трагедия для всего семейства Тан, тридцать три дня продолжался траур. И всё это время маленькая Мая ходила со слезами на глазах. Именно она должна была возглавить клан, однако девочка была всего лишь ребёнком. Тан Лунь временно взял бразды правления на себя. И по непонятной никому причине с тех пор он оградил весь мир от ребёнка. Он запретил почти всем воинам клана разговаривать с Маей, приветствовать её, запретил ей покидать родную планету. Девушка стала изгоем в своей же семье, и никто не понимал почему так.

Но и противиться воли патриарха никто не смел.

За семь лет Мая считанные разы видела своего деда.

Во время их последний встречи девушка узнала страшную тайну.

Как-то Мая гуляла по цветочной горе, входить на которую позволялось только прямым наследникам семейства Тан, и вдруг услышала какой-то шум в старом храме среди листвы. Девушке стало интересно, что же происходит, и несмотря на смущение она тайно пробралась к дверям деревянной постройки. И там она увидела своего деда.

Он был пьян. Старик подавил свою культивацию и напился, вокруг лежали бутылки. Он покачивался, стоял на коленях перед алтарём предков и молил о прощении. За что?

За то, что своими руками убил родного сына...