Гений медицины. Том 7

Глава 8

Я тяжело вздохнул. Надеялся, что хотя бы эта часть нашей поездки пройдёт спокойно и без приключений. Но нет.

— Почему? — поинтересовался я. — Ты говорила мне, что всё организовала.

— Да, я оформила все документы, чтобы вывезти его якобы как экспонат для моего музея, — торопливо кивнула Каштанова. — И всё было готово! Мне оставалось связаться сегодня с человеком в Гамбурге, чтобы он выдал окончательное разрешение. Я думала, мы заедем к нему по пути в аэропорт, там делов было бы на пять минут! А сегодня я позвонила ему, и он сказал, что нам отказано в вывозе экспоната. Причин не объяснил.

— Странно, — заметил я. — Если ты говоришь, что до этого всё было в порядке, а тут он резко изменил своё мнение. Это неспроста.

Особняк Мюллеров, вечером после отъезда Боткина.

Йонас тяжело опустился на диван, и пустым взглядом уставился на огонь в камине. Вот и всё.

Он чувствовал опустошение. Все его мечты были нарушены. Все планы растоптаны. Меч утерян. Всё рухнуло за один вечер.

— Отец, — осторожно тронул его за плечо Эмиль. — Как ты?

— Хреново, — честно и совсем не по-аристократически признался Йонас. — Чёртов Боткин. Я и не подумал, что когда у него окажется меч, я ничего не смогу ему противопоставить. Он обхитрил меня, даже не стараясь. Спокойно, с улыбкой на лице.

Ужасное чувство. Он посмотрел на деньги, которые так и лежали на столике, куда их положила молодая женщина. Жалкая небольшая стопка бумажек. Этот меч стоил гораздо больше!

— Ещё не всё потеряно, — вдруг сказал Эмиль. — Мы ведь можем помешать Боткину вывезти меч в Российскую Империю.

— Как именно? — спросил Йонас.

Эмиль встал и начал расхаживать по гостиной.

— Чтобы вывезти артефакт такой ценности из страны, нужно специальное разрешение от департамента культуры, — рассуждал он вслух. — Я думаю, что эта фрау Каштанова смогла договориться о получении этого разрешения благодаря своей связи с музеями. Меч оформили как экспонат, и подготовили все бумаги. Думаю, им осталось только получить окончательную копию.

— И что? — нахмурился Йонас. — Если всё так, как ты говоришь, они легко получат это разрешение.

— Не получат, — усмехнулся Эмиль. — Если мы вмешаемся. У нас есть связи в департаменте культуры. Герр Шульц, помнишь? Он нам должен за ту историю три года назад.

Йонас задумался. Да, была такая история. Шульц попал в неприятную ситуацию с финансами, и Мюллеры помогли ему выпутаться. С тех пор чиновник был им обязан.

— Ты предлагаешь использовать Шульца? — уточнил он.

— Именно, — кивнул Эмиль. — Мы позвоним ему сегодня же. Наврём с три короба, чтобы он отменил разрешение на вывоз этого экспоната. Сошлёмся на законодательство о защите культурного наследия. И им не выдадут этот документ.

— Но меч в таком случае отправится в музей, — ответил Йонас. — Он же уже оформлен как экспонат.

— Ну и что, — Эмиль посмотрел на отца. — Главное, он не достанется Боткину. Понимаешь? Хоть какое-то возмездие. Да, нам он тоже не будет принадлежать. Но и Боткин ничего не сделает.

Йонас долго думал, глядя на пламя в камине. Затем решительно поднялся.

— Ты прав, — заявил он. — Сделаем это. Найди мне телефон герра Шульца.

Эти внезапные проблемы с получением документов определённо связаны с семьёй Мюллер. Они живут здесь уже давно, и связи у них явно имеются.

Думаю, таким образом они решили напоследок отомстить. Мол пусть меч не достанется никому.

А иначе я такой резкий поворот событий попросту объяснить не могу.

— Самолёт у нас через пять часов, — задумчиво проговорил я. — В аэропорту надо быть через три часа. За это время мы должны решить эту проблему.

— Но как? — Каштанова начала паниковать. — У меня нет тут связей… Если мы не получим разрешение, то меч придётся оставить в Гамбурге. Его передадут музею, и… В общем, мы его не получим!

— Успокойся, — осадил её я. — Этот вопрос сложный, но не безнадёжный.

Я вспомнил свою ситуацию в центре документов перед самым вылетом. Григорий Семёнович тогда довольно сильно облажался. И теперь он был мне должен, как он сам и сказал. Ведь с того раза он так и не перезвонил.

И хорошо, что я взял у той сотрудницы его номер телефона. Не теряя времени тут же позвонил ему и объяснил ситуацию. Григорий Семёнович спокойно выслушал и попросил дать ему час.

— Вопрос будет решён, — сообщил я Екатерине. — Пока что давайте спокойно позавтракаем и будем собираться.

— Ох, я надеюсь, — вздохнула она. — Мне самой так неудобно из-за этой ситуации! Я была уверена, что всё пройдёт хорошо. Честное слово, Константин. Я помню, что именно мне было поручено организовать транспортировку меча в Российскую Империю.

— Всё в порядке, — успокоил я её. — Я решу этот вопрос.

А иного выбора у меня всё равно нет.

Уже через сорок минут позвонил Григорий Семёнович. И да, ему удалось договориться о получении разрешения на выезд. Осталось только заехать в нужную контору, и его получить.

Григорий Семёнович поступил умно и решил действовать через начальника того человека, который и отказался нам выдавать разрешение. Пригрозил ему международным скандалом, поскольку меч изначально принадлежал Российской империи. В общем, он надавил куда нужно, и разрешение мы получили. Оставалось заехать к этому человеку и забрать бумаги.

Теперь мы были в расчёте.

Мы с Каштановой собрались, поехали в ту контору, получили все бумаги, и отправились в аэропорт.

Меч предстояло транспортировать в специальном контейнере. Екатерина очень волновалась, как бы его ещё не потеряли в дороге. Но я был уверен, что теперь самое сложное позади, и он доберётся до Санкт-Петербурга.

Так и оказалось. Обратная дорога прошла безо всяких приключений, и меч был получен нами вскоре после приземления.

После чего мы с Каштановой вдвоём отвезли его на склад её музея. Договорились, что там будет его временное хранилище.

— Когда должен прилететь господин Капуто? — поинтересовался я.

— Кажется, в начале следующей недели, — наморщив лоб, ответила Екатерина. — Я договорюсь с ним о встрече, и сообщу вам. Обмен артефактами состоится при вас, как вы и просили.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда будем на связи.

Я собирался было уйти, но Екатерина меня остановила.

— У меня есть просьба, — покраснев, произнесла она. — Дело в том, что этот меч — это действительно очень редкая реликвия. И раз появился такой шанс… Можно ли я на несколько дней выставлю его в экспозиции музея? Обещаю, охрана будет самая лучшая, и его никто не украдёт!

Я задумался. Этот меч был очень важен для меня. Только с его помощью можно было получить Печать Солнца. И победить Некроса. Остановить развитие некромантии в Санкт-Петербурге.

Однако помимо всего прочего этот меч — действительно уникальная реликвия Российской империи. И он заслуживает быть увиденным.

— Под магическую защиту, под стекло, и обязательно охрану в комнату с ним, — проговорил я. — Этот меч очень важен, сами понимаете.

— Конечно, — обрадовалась Екатерина. — Всё будет! Спасибо огромное!

Было уже шесть вечера, когда мы попрощались. И я решил сразу же съездить в клинику, доложить главному врачу о результатах поездки.

Не был в клинике три дня, а по ощущениям словно целую вечность. Успел соскучиться по работе и по пациентам. Да даже по своему ученику.

Однако это всё завтра, сегодня полно других дел. Так что не стал заходить в терапевтическое отделение, а сразу прошёл в кабинет главного врача.

— Почему-то так и думал, что вы зайдёте ко мне сразу же в день прилёта, — улыбнулся Николай Андреевич. — Константин, вы мой герой!

— Добрый вечер, — я слегка был удивлён такой бурной встречей. — Решил отчитаться по результатам поездки.

— Господин Шмидт уже рассказал всё во всех подробностях! — заявил главврач. — И про выдающегося молодого доктора, и про то, как вы вылечили пациента с ВИЧ-инфекцией. И про то, как вы помогли на улице мужчине с инфарктом миокарда.

Это было как раз на экскурсии. Честно говоря, не думал, что эта информация вообще всплывет. Помог и помог.

— А вы откуда узнали про этого мужчину? — удивился я.

— Да там город маленький, и понятно, что его привезли именно в клинику «Альстер», — ответил Николай Андреевич. — А там определили ваш почерк. Мало в Гамбурге оказалось русских врачей, которые спасают жизнь чиновнику с помощью лекарской магии.

А я и не знал, что он был каким-то важным чиновником. Впрочем, это для меня и не было особо важным.

— Я рад, что он в порядке, — кивнул я.

— Более того, господин Шмидт взял с меня слово, что я объявлю вам благодарность и выпишу солидную премию, — добавил Николай Андреевич. — Зайдите в бухгалтерию, вам всё выдадут.

Премия — это тем более хорошо. Деньги сейчас нужны, нужно гасить кредит, взятый на открытие своей клиники.

— Сотрудничество с «Альстер» вы вернули? — задал я самый главный вопрос.

Конечно, доктор Шмидт уверял меня, что свяжется с главврачом «Империи здоровья» и договорится о первой лекции. Но я не мог этого знать наверняка. А вдруг после моего ухода он резко передумал?

— Вернули, — гордо кивнул главврач. — Доктор Шмидт заявил, что вы доказали ему, что квалификация молодого врача не может быть измерена ординатурой. Он умоляет вас провести их клинике отдельно ту лекцию, которую вы проводили для других стран.

— Обязательно проведу, — кивнул я. — Можете договориться с ними на эту пятницу, например. Чтобы время не терять зря.

— Отлично, — улыбнулся главврач. — Константин, в общем, я уже много раз вам это говорил, но скажу ещё раз. Я очень рад, что вы работаете именно в нашей клинике.

Он и правда говорил это уже далеко не первый раз. Но каждый раз это звучало очень искренне.

— Я тоже рад, что работаю именно здесь, — улыбнулся я. — Спасибо за тёплые слова.

После посещения главврача я заглянул в бухгалтерию, и получил внушительную премию. Думаю, большую часть как раз использую на досрочное погашение кредита.

После клиники я поехал к Насте. А проведя с ней вечер, отправился домой. По своему Фамильяру я тоже успел соскучиться.

Клочок старательно высиживал свой домашний арест, и вообще вёл себя очень хорошо. Правда, заставил меня во всех подробностях рассказывать о моей поездке, поэтому спать я в итоге лёг поздно. Но это уже дело привычное.

Утром я проснулся от телефонного звонка. Звонил мне Зубов. Странно, сам утром он мне звонил только при чрезвычайных ситуациях. Что-то явно случилось.

— Слушаю, — сразу же взял трубку я.

— Константин, у нас тут ситуация, — тревожным голосом отозвался Михаил Анатольевич. — Я подумал, лучше тебе знать. В общем, приезжай в клинику как можно скорее.

— А что случилось-то? — я уже встал, и одновременно начал собираться.

— Увидишь. Кое-что интересное без тебя происходит, — уклончиво ответил Зубов. — Давай, жду.

Он тут же отключился. Так, вот что уже могло произойти за ночь?

— Что такое? — зевнул Клочок.

— Проблемы на работе, — коротко ответил я. — Я разберусь, у тебя продолжается домашний арест.

— Я помню, — он сонно перевернулся на другой бок. — Удачи, хозяин.

В этот момент он точно не выглядел недовольным из-за своего ареста. Даже завидно на секунду стало, что ему не надо выходить на улицу в промозглый декабрь.

Я быстро собрался и отправился в клинику. Сразу же отправился в ординаторскую. Зубов был там, судя по всему, он дежурил сегодня ночью.

— Что случилось? — обратился я к нему.

— Кравцов, — коротко ответил он. — Он требует восстановить его в должности. Сейчас вся клиника ждёт, что из этого выйдет.

А я-то думал что-то с пациентами стряслось, поэтому Зубов меня вызвал. Но все оказалось гораздо веселее.

Ох ты ж… Тот самый Кравцов, который употребил запрещённое зелье, и странно себя вёл. Который не мог сдать аккредитацию по фармакологии. Который постоянно ел пирожки. Запоминающийся человек.

— Он что, с ума сошёл? — вздохнул я. — То зелье всё-таки имело побочные эффекты?

— Похоже на то, — Зубов даже не шутил. — Он пришёл не один, а с адвокатом. И они угрожают судом.

Вот это поворот.

— Тогда я пойду поинтересуюсь, что там происходит, — заявил я.

Зубов кивнул. Он и рассчитывал, что это будет мне интересно.

Я тут же отправился в кабинет главврача. Дверь была приоткрыта, и оттуда уже доносились громкие голоса. Вовремя я подошёл.

С одной стороны, это не моё дело, а полностью проблема главврача. Но с другой, мне искренне не хотелось, чтобы Кравцова восстановили из-за угрозы суда. Может, и я смогу чем-нибудь помочь.

Хм, а я уже примерно придумал, как поступить…

— Я требую справедливости! — кричал Кравцов. — Меня уволили незаконно!

— Ваше увольнение было полностью законным, — спокойно отвечал главврач. — Вы нарушили внутренний регламент клиники.

— Это дискриминация! — не унимался Кравцов. — Я подам в суд!

Пора было вмешаться. Постучал в дверь и зашёл. В кабинете находились главврач, Кравцов и мужчина в строгом костюме, видимо, адвокат.

— Доброе утро, — обратил я внимание всех на себя. — Владислав Сергеевич, не ожидал вас снова увидеть. Проблема кнопок лифта больше не беспокоит? Простите, господа, не знал, что тут кто-то есть.

Так я сделал вид, что якобы пришел случайно, и совершенно по другому вопросу.

Кравцов повернулся ко мне, одновременно пряча в карман шоколадный батончик. Его взгляд пылал гневом.

— Боткин, это всё из-за тебя, — процедил он сквозь зубы.

— Я просто случайно пересёкся с вами в лифте, и сразу же обратил внимания на ваше странное поведение, — пожал я плечами. — А токсикологический аспект подсказал мне причину. Употреблять запрещённые зелья на работе — это само по себе запрещено. К тому же, вы могли навредить пациентам.

— Вы не имели права, — вмешался адвокат. — Ваш анализ токсикологическим аспектом был проведён без согласия моего клиента. Это нарушение врачебной этики.

Я устало посмотрел на него. Вот ещё адвокаты будут учить меня этике.

— У меня были основания подозревать, что господин Кравцов находится под влиянием магических веществ, — ровным тоном ответил я. — Его поведение было нетипичным. А согласно внутреннему регламенту клиники, любой врач может проверить коллегу лекарской магией при подозрении на нарушение.

— Тем более, что это только одна из причин увольнения, — добавил главврач. — Дважды несданная аккредитация, махинации с процентами от фармакологической компании и прочие мелкие нарушения тоже никуда не делись. Ваше увольнение, господин Кравцов, было закономерным.

Адвокат поджал губы. Явно понимал, что дело тут проигрышное. Ведь главврач только что достал несколько папок с доказательствами и пододвинул их к нему.

— Тем не менее, — упёрся он. — Мой клиент требует компенсацию за моральный ущерб. И публичные извинения.

Клиент тем временем не выдержал такого мучительного голода, и вновь достал из кармана шоколадный батончик.

— Морального ущерба он мне нанёс куда больше, — усмехнулся я. — Вас когда-нибудь грузили огромным количеством ненужной информации про кнопки лифта?

— Господин Кравцов нарушил правила, и понёс заслуженное наказание, — строго добавил главврач. — Так что никаких компенсаций.

Кравцов целиком затолкал батончик в рот.

— Я вам это не прощу! — закричал он. — Я разрушу твою карьеру, Боткин! Это всё так не закончится!

Он резко развернулся, и вышел из кабинета, оставив нас наедине с растерянным адвокатом.

Да уж, не повезло тебе с клиентом.

— Ну, я наверное тоже пойду, — неловко проговорил он. — Если мой клиент решит продолжить дело, то вернёмся к переговорам.

Он встал и тоже поспешил скрыться за дверью.

— Спасибо, Константин Алексеевич, — выдохнул Николай Андреевич. — И снова вы спасаете положение. Я, честно говоря, даже растерялся от их напора.

Главврач потянулся к графину с водой и налил себе стакан. Залпом опустошил его.

— Не за что, — кивнул я. — Не думаю, что они подадут в суд. Наша клиника ничего не нарушала.

— Согласен, — отозвался главврач. — Просто Кравцов хотел насолить мне напоследок. Не зря я доказательства собирал.

Глааврач хоть и кажется мягким человеком, но на самом деле у него всё было продумано. Этот человек всегда имеет запасной план. А иначе он бы не стал главврачом.

Он даже не стал спрашивать по какому поводу я пришёл. Итак всё понял.

Кстати, почему-то у меня было стойкое ощущение, что я ещё пересекусь с Кравцовым. Но пока что я предпочёл об этом не думать.

Попрощался с главврачом и поспешил в отделение. Меня ждало много работы. И Зубов наверняка изнывает от нетерпения, хочет узнать, что здесь произошло.

Рабочий день прошёл в спокойном, привычном режиме. А после работы ко мне подошёл смущённый Арсений.

— Константин Алексеевич, — неловко проговорил он. — Я хотел бы пригласить вас в музей… Ну, в общем никто больше не соглашается. А там всего на несколько дней обещают выставить меч самого Александра Македонского! Я подумал, вдруг вам будет интересно…

Как же это иронично! Мой ученик зовёт меня на выставку, в организации которой я поучаствовал сам.

Хотя… А почему бы и нет? Сходим, развеемся. Тем более, похоже парень действительно туда хочет, просто компании не нашёл.

— Пойдём, — улыбнулся я. — Сам хотел бы на него посмотреть.

Так и получилось, что после работы мы отправились в музей, который принадлежал Екатерине Каштановой.

Выставка была организована довольно солидная, но Арсений первым делом направился к главному экспонату.

— Вот он, — с восхищением проговорил он, дотронувшись рукой до стекла.

— Величественная вещь, — улыбнулся я и заметил, как Арсений побледнел.

А в следующее же мгновение внезапно он начал оседать на пол…