Геракл

Глава 7. Бронзовые птицы

Не дал злобный царь даже дня отдыха своему слуге. Он отправил Геракла в Стимфалийский лес, потребовав, чтобы Геракл выгнал оттуда знаменитых птиц, которых там водилось великое множество. Эврисфей действовал по указам мстительной Геры, которая хорошо знала о кровожадности этих диких птиц. Не догадывался Геракл, что птицы эти питаются человеческим мясом, и живут в непроходимой чаще, куда люди предпочитают не наведываться.

И что все окрестности аркадийского города Стимфала эти птицы превратили в пустыню: уничтожили посевы, истребили животных, пасшихся на лугах, погубили пастухов и земледельцев. Они огромной тучей нападали на все живое и разрывали их своими медными когтями и острыми клювами. Но самое страшное было то, что и сами эти птицы были покрыты не обычными перьями, а перьями из настоящей бронзы. Эти птицы питались всем, что видели, и скоро в лесу не осталось ни насекомых, ни животных. А птицы эти размножались с необычайной быстротой, и очень скоро превратились в огромную стаю. Многие жители ушли из этих мест, так как птицы не давали им жить.

Геракл отправил Иолая обратно к его отцу в Фивы. Не хотелось ему расставаться с верным другом, но он понимал, что свои подвиги ему должно совершать в одиночку.

Уже на следующее утро облаченный в свой золотой панцирь, набросив на плечи шкуру Немейского льва, а на голову вместо шлема одев его оскаленную пасть, вооруженный палицей из дуба и луком за плечом, Геракл из Аргоса пустился в долгий поход в Стимфал. Именно там, на окрестных болотах, и водились злобные птицы.

Уже подходя к городу, он узнал, где обитают птицы, и увидел издалека их целую стаю. Они кружились в воздухе, скакали по веткам, делил добычу, дрались и громко пели. Так громко, что у Геракла зазвенело в ушах. Странные звуки, которые издавали птицы, привлекли внимание Геракла. «Уж не из меди ли сделаны эти птицы?» — подумал герой. Присмотревшись, Геракл понял, что почти угадал. Их острые когти и клювы были выкованы из чистой меди. А перья переливались на солнце всеми цветами блестящей бронзы.

Спрятавшись под раскатистым дубом, Геракл долго изучал повадки этих металлических чудовищ.

И тут птицы заметили героя. С громкими криками они поднялись в воздух и их огромные крылья закрыли солнце над головой Геракла. Медь их крыльев сотрясала воздух вокруг. Не успел он опомниться, как на его голову посыпался дождь стрел, а прямо над ним пролетели две огромные птицы, едва не задев его головы.

Геракл не сразу понял, что это птицы скидывают со своих крыльев остроконечные перья-стрелы. Каждое перо было острее и тяжелее обыкновенной стрелы, и могло легко пробить человека насквозь.

Теперь понял Геракл, почему жители окрестных малочисленных деревень, через которые он проходил по пути в Стимфал, начинали дрожать, как только он говорил, куда держит свой путь. От них он узнал, что хищные птицы регулярно опустошали поля, нападали на людей и животных.

От острых перьев-стрел Геракла спасла шкура льва, накинутая на плечи. Даже бронзовые перья не смогли ее пробить. Геракл вогнал палицу в каменистую почву, накинул сверху нее шкуру Немейского льва, а сам присел под ней на корточки.

Сидя под шкурой, словно в каменной крепости, Геракл начал размышлять, как же ему победить этих злых птиц из бронзы, подобных которым он раньше не встречал.

Устав от бездействия, Геракл начал по одной выпускать золотые стрелы из лука, подаренного им солнечным богом Аполлоном. Но их у Геракла было всего 12, а птиц — великое множество. Одна за другой падали бездыханные, пораженные стрелами героя, птицы. Геракл, выпустив свои 12 стрел, начал подбирать с земли бронзовые перья и пускать их, поражая птиц их же оружием. Однако на место убитой птицы прилетали десятки других, и Геракл понял, что так ему всех птиц не уничтожить. Птицы казались неуязвимыми.

Когда ночь спустилась на долину, и птицы улетели в свои гнезда, уставший от схватки, Геракл, уснул, стремясь набраться сил и надеясь, что во сне ему придет ответ на вопрос: «Как же победить этих бронзовых чудовищ?».

— Геракл, проснись! Брат мой, — ласковый голос, принадлежащий прекрасной золотоволосой женщине, разбудил героя.

Геракл открыл глаза. Он находился в том же месте, где и раньше, — в долине перед непроходимым густолиственным лесом — обиталищем злобных Стимфалийских птиц, а перед ним стояла высокая женщина с глубокими голубыми глазами, словно летнее небо перед грозой. У нее была светлая кожа, золотистые волосы, чарующая улыбка — и Геракл поразился контрасту: жесткий, задумчивый взгляд и очень мягкая, волнующая красота. Она была одета в удобный для воительницы длинный хитон и блестящие золотые доспехи. Ее руки крепко сжимали щит и копье, а голову закрывал высокий шлем.

«Это богиня», — подумал про себя Геракл.

— Геракл, я — Афина, — словно ответила она на мысли Геракла. — Мой отец, могучий вседержец Зевс, послал меня к тебе на помощь. Геракл, стрелами не победишь ты Стимфалийских птиц, сколько не стреляй. Эти птицы — порождения бога Ареса, они посвящены ему, но создал их кузнец Гефест. И только оружием, сделанным самим Гефестом, их и можно победить. Смастери побольше крылатых трещоток из дерева, которое, поваленное, лежит тут же, на поляне. Эти трещотки очень похожи на маленькие ветряные мельницы, которые часто мастерят малыши. Вот смотри.

В руках богини находилась одна такая маленькая трещотка, из блестящего металла, очень похожая на тимпан.

— Мой совет поможет тебе, — проговорила прекрасная и воинственная Афина, любимая дочь великого Зевса, его советчица и единственная, кому он вверял символы своей власти, — молнии и эгиду — известный щит Громовержца, которым он вздымает сильные бури и будит ураганы.

Не успел Геракл ответить, как воительница превратилась в золотое облако из песка, а порыв ветра развеял его по поляне.

Открыв глаза, Геракл сначала не понял, где он находится. Высунув голову из своего убежища, т. е. из-под шкуры льва, он увидел, что стоит раннее солнечное и теплое утро. Птицы снова расположились на ветках, ближних кустах и земле, громкими криками встречая первые солнечные лучи.

Старясь не привлекать их внимания, Геракл, накинул шкуру на плечи, взяв с поляны поваленное дерево и сжав в руках маленькую трещотку — знак того, что встреча с богиней ему не просто приснилась, скорым шагом направился к ближайшей деревне, расположенной близ Стимфала. Там он нашел дом дровосека и с помощью местных жителей изготовил множество трещоток, похожих на грибы. Они лежали во дворе, и когда поднимался ветер, начинали быстро вертеться и издавать такой громкий треск, что люди глохли от создаваемого ими шума.

— Зачем тебе эти устройства? — спросил его дровосек. — Звук их противный, но как он поможет тебе справиться с летающими тварями?

— Великая богиня Афина помогает мне, и я верю в победу! — с воодушевлением сказал Геракл.

В следующую ночь он отнес все трещотки в лес, и пока птицы спали, расставил их прямо под гнездами.

Уже утром поднялся ветер, и трещотки все разом загрохотали, наполнив невообразимым стуком весь лес. Птицы перепугались, им пришлось быстро подняться в воздух. Геракл же расположился неподалеку, на высоком холме. С помощью своего лука и стрел-перьев он стрелял и стрелял в птиц, желая перебить их как можно больше. Снова сыпали птицы своими острыми металлическими перьями, но подлететь к холму, где расположился Геракл, не могли из-за трещоток, которыми Геракл окружил свое убежище. Шум был настолько громким, что они, из-за невозможности его слушать, вслед за вожаком, печально взмахивая крыльями, полетели на восток, прочь с насиженных мест к Понту Эвксинскому. Стая, изгнанная Гераклом, долетела до острова Аретиады, где атаковала всех путешественников, проплывавших мимо.

Перед уходом из тех мест, Геракл подобрал с земли несколько бронзовых птиц, подстреленных ими накануне, связал их за лапы, повесил через плечо и отправился обратно в Аргос.