Герцог Ворон

Глава 11 Непокорные вассалы

Арда, 19 день месяца Цветения Солнца, 956 год Седьмого Дракона.

Пять дней спустя после встречи со священником.

Главный зал резиденции герцогов Воронов, Пик Воронов, Герцогство Воронов, Священная империя Грифона.

— Да начнем же слушание! — Громко возвестил стоявший на небольшой трибуне герольд, держа в руках небольшой свиток. — Сегодня его светлостью герцогом Андреем Вороном будет решена судьба барона Михаила, второго сына лорда Алексея, который во главе со своей дружины вторгся в пределы герцогства Волка, где разорил пять деревень, разграбил три каравана и увел на свои земли более трех сотен крестьян, над семьями которых было совершено многократное насилие, противное воле Эльрата!

— Это ложь! — Выкрикнул стоящий по середине зала молодой парень, одетый в привычные большинству дворян рыцарские доспехи, которому едва исполнилось двадцать лет. — Лживые обвинения! Меня там не было!

— Тишина! — Рявкнул стоящий недалеко представитель Инквизиции, хлестанув по воздуху кнутом — символом наказания и праведной кары, заставив подсудимого невольно затрястись. Он уже испытал на себе боль от удара напитанным светом карающим кнутом еще в начале суда. От его крика тогда упали в обморок несколько особо впечатлительных барышень.

— Продолжай. — Кивнул я герольду, удобно расположившись на своем троне.

— Благодарю, ваша светлость. — Поклонился мне замковый герольд, продолжив зачитывать приговор. — В связи с этим и жалобами регентского совета герцогства Волка сегодня был созван суд за председательством нашего светлейшего герцога Андрея Ворона. Сегодня он вынесет справедливый приговор барону Михаилу, в соответствии всем законам Эльрата!

— Да начнется суд! — Провозгласил представитель Инквизиции, подняв вверх свой крест, от чего помещение освятил свет Изначального дракона. Вот только вместо привычного тепла и доброты, он был колок и жесток.

Карающий аспект Света.

Подобно тому, что в мире нет ничего однозначного, так и аспекты которыми повелевали первые дети Асхи не были однозначно плохими и хорошими. Огонь Арката мог сжигать в пепел все на своем пути, не разбирая ни врагов, ни друзей, но в руках рунных жрецов служил источником тепла и исцеления, зажигающего внутренюю искру, бывшу основой души каждого гнома.

Тьма Малассы считалась источником вечного страха и неизвестности, которую невероятно боялись ангелы, но одновременно с этим первая из Изначальных драконов даже в Священной империи считалась самой любящей и щедрой матерью из всей шестерки. Ее тьма уже тысячелетия продолжает защищать своих детей — безликих и темных эльфов от опасностей внешнего мира.

Про многогранную воду Шалассы, природу Силанны и свободный ветер Илата даже говорить не стоит.

Со Светом было тоже самое — в руках большинства жрецов он нес любовь и исцеление всем почитателям Дракона Света, но в нужный момент его природа резко менялась. Выжигающий, ослепляющий, карающий и такой пугающий в умелых руках аспект Священного Света.

Им владели только Инквизиторы и несколько высокоранговых сановников Церкви и роль у них была проста — нести справедливое наказание преступникам, нарушившим священный закон Изначального дракона.

И сегодня был один из этих случаев.

— Михаил, сын Алексея. Готов ли ты поклясться именем Эльрата, что обвинения выдвинутые против тебя лживы и ты не делал ничего из ранее озвученного? — Обратился я к обвинённому, приняв более строгую и официальную позу. Это был первый суд, где мне самому разрешали вершить судьбу своих вассалов.

До этого этим занимался дядя, но сейчас он был занят конвоированием пленных орков в Исталон, бывшую столицу герцогства Грифона. Именно там находился крупнейший рабский рынок в Империи, куда ежегодно свозили многочисленных выходцев из степи решивших что у них достаточно силы, чтобы напасть на земли сильнейшего государства на континенте. Поэтому Борис прислал в Пик лишь записку, где написал, что я уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать такие решения.

«Клянусь, он просто не хочет выполнять свои обязанности регента» — Подумал я тогда, прочитав доставленную бумажку. Дядя был старым воякой, лишенным хоть каких-то политических амбиций и желаний. Единственное что его заботило это орки. А точнее отрубание голов их вождей и насилие над их шаманками, которые за исключением слишком больших клыков и острых ушей выглядели как человеческие женщины, из-за чего на него хоть и посматривали, но ничего сказать не могли. Боялись как его меча, так и стоявшего за ним войска герцогства.

Он настолько этим прославился как в империи, так и степях Ранаара, что орки его ненавидели и называли никак иначе как «Корай мату» или Кровавый мясник. Борис же с удовольствие соответствовал своей репутации, уже который год собирая единомышленников и опытных воинов для похода вглубь Ранаара, чему я не мог помешать.

Он регент все-же и официально именно он правит герцогством Ворона.

— Клянусь! — Тем временем выкрикнул барон, дернув руками, от чего цепи, которыми он был прикован к полу, загремели. — Клянусь именем Эльрата, я не совершал этих преступлений. Все это ошибка! Глупая ошибка!

«Ну конечно, глупая ошибка» — Едва сдержавшись, чтобы не скривится в отвращении, я сказал. — Приведите первую группу свидетелей.

В отличии от средневековых судов моего старого мира, где главным судьей всегда являлся Бог, от чего процесс был не самым гуманным и рациональным, местная судебная система была гораздо прогрессивней.

Во-первых, вместо ожидаемых мной испытаний огнем или водой, где судьба преступника решалась тем, сможет ли он удержать в руках раскаленную до красноты железку или выжить после пяти минут под водой, тут были привычные для современного человека обвинитель и защитник. Первый был либо имперским чиновником, либо, в случае особо крупных и кровавых дел, как это, представителем Инквизиции, который собирал доказательства виновности подсудимого самыми разными способами. В том числе и пытками. К мысли, что человек от постоянной боли мог признаться во всем, даже в пособничестве с демонами, местные еще не дошли. От этого чаще выигрывала сторона обвинения, хотя и защитников, которыми становились особо языкастые мещане и церковники, списывать со счетов не стоило.

Местная вариация адвокатов могла как угодно жонглировать словами, фактами, поднимать самое грязное белье как судей, так и обвинителя. В общем делать все, чтобы их клиент вышел на свободу, являясь этакими последователями школы самого Плевако.

Причин для такой развитости судебной системы было несколько. Первой можно назвать равенство верующих перед Эльратом. В религии Дракона Света не было такого понятия как «раб божий» и «глас божий». Был лишь «слуга божий» и «ангел», который имел крылья и на простого человека быть похожим не мог. Оттого судить крестьянина наравне с рыцарем было не принято, все же на улице царил феодальный строй с его кумовством и главенством связей над законом, но возможно, хоть и происходило это достачно редко, как сейчас.

Второй причиной были ангелы. Дети Эльрата, не способные врать по определению, были идеальными судьями, которых в былые времена часто призывали в качестве вести судебные дела, и они заложили традицию беспристрастного и достаточно справедливого суда. Да, с тех пор прошло не одно столетие и принцип слегка позабылся, но его влияние до сих пор присутствовало.

Ну и третьей причиной, почем Михаилу сейчас просто не вручили раскаленную палку и стали смотреть, сколько он ее удержит, было Усиление. Это заклинание, при должном мастерстве в разы увеличивало пределы человеческого тела. Тот же барон мог просто отключить себе чувствительность рук, а после суда подлечился у ближайшего священника.

Так что пришлось местным выкручиваться и изобретать более совершенную судебную систему. Да, до идеального разделения на три ветви власти, не зависисых друг от друга, даже речи не шло. Для большинства своих вассалов именно мое слово было и законом, и приказом, и решением божественного суда. Но это все равно было лучше, чем уповать на волю божью.

Вот и сейчас я смотрел на два десятка молодых постриженных крестьянок во главе с старой монахиней, которые смотрели на барона с нескрываемой ненавистью и страхом.

— Он чудовище, ваша светлость. — Говорила мне настоятельница, держа в иссохшихся от возраста пальцах простой деревянный крест. — Со своей сварой шакалов он не просто предал огню наши деревни. Своими руками он сжег нашу маленькую часовню, дом Эльрата!

— Ложь! Чистейшая ложь. — Выкрикнул защитник барона, вставший со своего места. Это был достаточно известный в Пике Ворона защитник, которого я не раз видел на судах. Плотный и жирный коротышка, с лысой головой и густыми рыжими усами, он больше напоминал толстощекого хомяка, которого добрая волшебница превратила в человека и одела в этот несуразный и пышный фиолетовый костюм.

— Это величайшее преступление против нашего бога! За такое сами ангелы спустились бы с небес и покарали его благородие Михаила своими мечами! Даже забулдыги, которые пропили дом, жену, детей и уже идут в поисках подворотни, чтобы ограбить несчастного горожанина, проходя мимо храма Эльрата помолятся и еще раз подумают, нужно ли им это! А они… — Ткнул он в монашек толстым пальцем, на котором было сразу два перстня с рубинами и изумрудами, вызвав пару смешков среди рыцарей, не любивших такой глупый кич. — … говорят что солдаты барона Михаила не просто подожгла дом нашего бога. Нет!

В этот момент толстяк поправил очки, тоже сделанные из золота, и состроил самое шокированное и оскорблённое выражение лица.

— Он сделал это лично! — Провозгласил он таким тоном, будто говорил самую страшную ересь. Мне на такое представление было по барабану из-за закалки в океане пропаганды и самой разной информации еще на Земле, а вот на местных такой подход работал и весьма неплохо. — Он! Сын лорда! Светлейшего и благородного человека, в роду которого были десятки поколений славных воинов, проливавши свою кровь и пот ради Священной империи Грифона! Вы можете в это поверить⁈ Да благороднее лорда Алексея только наш великий герцог и его величество император Николас! Как после этого можно верить толпе бывших крестьянок с улицы?

— Это оскорбление Церкви! — Не выдержал такого поклепа представитель Инквизиции, ударив своим молотом по полу, оставив на нем заметную сетку трещин. К чести хомяка тот даже не вздрогнул — привык за многие заседания иметь дело с представителями ордена. — Сестра Марта является истовой служительницей Эльрата! Она отдала служению богу почти всю свою жизнь. Она бы никогда не опустилась до такой ужасной лжи.

— И откуда вы это знаете, господин Инквизитор? — С противной улыбкой спросил у него толстяк, положив руки на живот. — Она ведь из прихода Святопламени, а не нашего герцогства.

— Я лично поговорил с каждым свидетелем. — Ответил ему обвинитель, сделав несколько тяжелых шагов на встречу. — Лицом к лицу. Со всеми доступными мне умениями. Наедине. Каждый из них говорил полную правду, искренне говоря что готов поставить на кон свою душу. Барон Михаил преступник, нарушивший законы Эльрата и должен понести заслуженное наказание!

— Тоже самое говорил его благородие и его люди. — Не остался в стороне адвокат, тоже сделав несколько шагов вперед. Со стороны это была достаточно сюрреалистичная картина — в отличии от толстяка, инквизитор был бывалым воином, полностью состоящим из мышц и сухожилий. Даже его свободная ряса не могла полностью скрыть той силы, которой обладал священник, который, судя по отличительным знаками на молоте, был ветераном Войны Серого Альянса и наверняка лично проломил много демонических голов.

Вот только между этими двумя, не смотря на разницу в силе и положении, сейчас натурально летали искры и никто не собирался уступать.

«Даже жаль их разочаровывать» — Подумал я, ведь решение по делу было принято еще до начала суда.

Признаюсь, когда мне неделю назад пришло письмо из герцогства Волка с описанием художеств, которые учинил стоящий передо мной на коленях урод, то первым же моих порывом было позвать Киранеля и попросить использовать Божественную месть — одно из немногих заклинаний Магии Света, которое наносило прямой урон, который зависел от количества убитых разумных существ.

Вот только повнимательнее прочитав послание и поняв кто решил повеселится на чужих землях, мне пришлось отказаться от идеи немедленно натянуть одному уроду сову на глобус.

Все дело в том, что папаша этого барончика оказался лордом моего герцогства, что сильно осложняло дело.

Вообще в империи существовало шесть благородных титулов:

Император — наивысший и в единственном числе.

Герцог — коих во всем государстве было штук 6, по числу областей, за исключением коронных земель.

Лорд — благородные, в собственности которых находились большие земельные угодья и, зачастую, несколько крупных городов. Таких в моем герцогстве было всего штуки 4.

Пэр — аристократы более мелкого ранга, но все равно владевшие не малыми участками пахотных угодий и минимум одним средним или несколькими мелкими городами. Среди моих вассалов насчитывалось всего двенадцать пэрских семей.

Следующими шли бароны. Обычно в их владении были лишь маленькие города, с окружавшими их землями, из-за чего их было гораздо больше, чем пэров и лордов. До сир пор помню, как мучился пытаясь запомнить гербы и девизы 54 баронских родов, к которым недавно добавился еще один.

Ну и простые рыцари, коих среди аристократии было подавляющее большинство. Владея лишь небольшим поместьями, которые обеспечивали их едой, свитой и деньгами на снаряжение, они большую часть жизни проводили на службе у вышестоящих дворян, выступая главным ударным кулаком империи.

Так к чему все это?

Дело в том, что я не мог просто так портить отношения с отцом Михаила, лордом Алексеем. Да, из-за специфики моей семьи и того, что большинство древних вассалов последовало за Грифонами в земли Соколов, у меня было гораздо больше власти, чем у остальных герцогов империи. Мне напрямую подчинялись 23 баронских рода и половина рыцарей герцогства, из-за чего по силе я превосходил почти всех лордов и пэров вместе взятых. Но это не значило, что мне можно было плевать с высокой колокольни на мнение аристократов.

С одной стороны в империи не было традиционного для феодального строя правила, где правитель лишь первый среди равных. Причин было много, начиная от ангелов, которые прямым текстом признавали власть императора и выступали только на его стороне в любых конфликтах, за редким исключением в виде герцогов, заканчивая наличием такого простого слова как честь.

Да, да, та самая честь, об которую в моем родном мире всегда ноги вытирали, подспудно считая слабостью и признаком дурака. Для местных же честь была одной из милостей, дарованных Эльратом. И для истово верующих рыцарей, которые за счет веры зачастую были сильнее их более прагматичных коллег, что в мире, где сила была гарантом выживания было важно, честь была не просто словом.

Честь была жизнеполагающим принципом, за который не стыдно было отдать жизнь. Как тот же паладин, стороживший гробницу Николаса в оригинальной игре и готовый ради этого умереть. Это укрепляло вертикаль власти в государстве и делало жизнь гораздо проще, ведь когда ты знаешь что у большинства местных шкурный интерес не стоит на первом месте, то гораздо реже начинаешь оглядываться за спину.

Но это не значило, что все было идеально. Попадались такие кадры, как сидевший передо мной барон. Следующие букве божественного закона, а не его духу, представляющие из себя идеальных земных аристократов, готовых на все, чтобы укрепить свои владения и подгадить ближнему своему.

На самом деле взаимная грызня была не редкостью в империи — даже самые порядочные и благородные лорды могли поцапаться с соседом за небольшой луг для выпаса скота или водопой, куда чаще приходила дичь из окрестных лесов. Обычно такие споры решали их сюзерены, стараясь быть более-менее беспристрастными, ведь за такими судами внимательно следили остальные дворяне и если они видели несправедливость решения, то могли как просто возмутится, так и восстать. Ведь с одной стороны справедливость это одна основ веры в Эльрата, а с другой если их сюзерен начнет покровительствовать одному из вассалов, то тот окончательно обнаглеет и начнет лезть уже к ним.

Но герцогства имели границы и с другими землями, где тоже жили люди и главенствующие над ними дворяне, но с другой культурой, сюзеренами и, иногда, исповеданием. Такие отличия стирали в умах большинства многие барьеры, останавливающие их от низменных желаний.

Ведь ограбить соседа как-то странно — он вроде как свой, у вас может быть даже родня дальняя есть, живет он как ты, молится как ты, детей называет также как ты. В общем отберешь у него что-нибудь и кошки на душе скрести будут. Да и другие соседи на тебя будут пальцем тыкать.

Но погодите минутку!

Ведь за рекой живет другой человек. Он и разговаривает иначе, и имя у него странное, и в бога неправильного верит. В общем, его уже можно ограбить и убить, и большинство тебе даже спасибо скажет.

Простейшая человеческая реакция — уничтожать чужаков, ведь они чужие (такая вот тавтология) и не понятные им.

По этой причине многие лорды, живущие у границ герцогства Ворона часто утраивали небольшие походы в Дорогу Драконов или земли Листмура, чтобы обогатится и усилить свои земли. Вот только горы всего были опасны и не предсказуемы, легко поглощая даже крупные отряды, а Вольный город раньше охранялся несколькими хирдами гномов, которые в обороне способны обломать зубы большинству рас Асхана.

Конечно оставались еще земли герцогства Оленя, коронные земли и герцогство Волка. Вот только в земли императора лезть дураков не находилось уже лет двести, ведь никто не хотел в один день получить под стенами своего замка элиту империи во главе с ангелами и инквизиторами, а за попытку влезть на земли других герцогов тоже следовали свои последствия.

Ведь к кому обратятся герцоги, на счет шалостей какого-нибудь мелкого провинциального барона из соседней провинции? К его сюзерену, который окажется в не самой приятной ситуации. Ведь если он проигнорирует слова своего соседа, то тот обратится к императору, а тот вполне способен как по шапке дать, так и организовать Ангельский суд, где самые справедливые судьи Асхана — ангелы (если это не касается безликих) устроят ему такой разнос, что репутация герцогского дома будет уничтожена на многие годы.

Да и тот же Дункан может просто собрать армию и начать мстить за своего вассала, попив у меня не мало крови.

Так что в обычных условиях набеги между провинциям не велась или они были настолько мелкими и незначительными, что их просто скидывали на бандитов.

Но сейчас в герцогстве Волка сложилась уникальная ситуация — вся семья Волков была уничтожена, нового правителя области до сих пор не выбрали, оставив в качестве управляющих там рыхлый Регентский совет, даже внутри которого постоянно плелись интриги и заговоры.

Ничего удивительного в том, что местные дворяне, вспомнив былые обиды и амбиции, начали активно друг друга резать. До уровня гражданской войны, где все против всех, конечно, не доходило, но новости о рейдерских захватах целых городов и деревень баронами и пэрами стали нормой в последние годы. И благородных, в обычное время, дворян не останавливала ни вера в идеалы рыцарства и Эльрата, ни кровные связи, веками создаваемые ими меж собой, ни вялые окрики из столицы.

Забавно, что Коготь в ситуацию не вмешивался, лишь изредка осуждая особо активных узурпаторов от лица Годрика и маленького Николаса. Маркелу и его прихвостням происходящая ситуация наоборот нравилась, ведь это была прекрасная возможность половить рыбку в мутной воде.

Мы же с дедушкой, герцогом Быком, от произошедшего самоустранились, объявив своим вассалам что будем продолжать чтить мир с землями герцога Волка, не смотря на все происходящее. Вот только если авторитета деда хватало, чтобы его подданные лишь кивнули и думать забыли о землях западных соседей, то у меня все пошло не так.

И сидевший передо мной барончик прямое этому доказательство.

Самое смешное, я бы понял что он оказался тем самым уродом, который есть в каждой семье, решивших за счет жителей соседней провинции выровнять свое положение. Вот только когда его отцу пришло время приезжать ко мне и на коленях замаливать грехи собственного ребенка, как требовали местные порядки, он лишь прислал мне письмо, где просил не наказывать своего сына.

По типу — да, дите заигралось, собрало слишком много людей под своим началом, что ихкормить стало нечем. Вот и решил забрать немного излишков у соседей. Дело ведь житейское, что в этом такого?

Если перевести с политического на житейский, меня просто и незатейливо попросили отпустить сынишку, сказав что произошедшее даже выеденного яйца не стоит. И ни слова о том, что он нарушил мой прямой приказ или последствиях, которые его ждут за его нарушение.

Я когда дал прочитать этой письмо Киранелю, то впервые услышал как ангел ругается, что для их расы очень не характерно. Было не сложно понять, что и сын и отец не воспринимали ни произошедшее, ни меня всерьез, считая что юный герцог не будет ввязываться в конфликт с одним из четырех своих лордов из-за такой мелочи.

«Инфантильные идиоты» — Подумал я, невольно поморщившись когда инквизитор и защитник вновь повысили друг на друга голос. К их чести, к ругательствам они еще не переходили. — «Что отец, что сын»

То что и лорд, и его сынишка барон жили сегодняшним днем, не особо задумываясь о последствиях, было видно по решениям, с помощью которых Алексей правил своими землями. Спонтанные, не проработанные, без четкого плана, он решал проблемы своих земель не особо задумываясь о дальнейших последствиях.

Прорвало насыпь на реке — соберем срочный налог с крестьян и заделаем ее. И плевать, что большинству его жителей после этого приходится следующий год жить впроголодь.

Каким-то образом с гор, минуя кордоны, спустилось магические твари — пошлем ближайший гарнизон, вместо того чтобы отправить весточку герцогу. И плевать, что большую часть солдат, не привыкших бороться с такими противниками, порвут на лоскутки.

Красивая девушка понравилась — затащить в постель, используя право первой ночи (да, оказывается в Империи оно все еще действовало, хоть и было почти полностью забыто). И плевать что она дочь богатой купеческой династии, с которой мне пришлось долго вести переговоры, чтобы они не вывезли все свои активы из герцогства.

В общем и отец, и сын были теми еще придурками, не способными понять последствий своих поступков.

А они были таковы, что рано или поздно, но власть в Когте возьмет в свои руки Николас, изгнав Маркела в зашей. И ему очень не понравиться весь тот беспредел, который творился на территории его империи последние лет десять. Конфликты будут решены, на место прошлой династии Волков будет назначена новая, а это значит что меня тоже можно будет приплести к произошедшему, что мои люди не раз совершали нападения на жителей соседнего герцогства.

Ведь прости я Михаилу произошедшее, к забаве «пограбь беззащитного соседа» присоединятся и другие. Так что действовать нужно было жестко и бескомпромиссно.

— Тишина! — Рявкнул я, в очередной раз воспользовавшись своим любимым приемом, вложением маны в голос, чтобы заткнуть как защитника, так и обвинителя. — Я принял решение.

В зале установилась тишина, в которой все с удивлением смотрели на меня. Ведь были вызваны еще не все свидетели, а инквизитор и правозащитник не исчерпали всех своих аргументов, касательно произошедшего.

Это могло значить лишь одно — я принял решение еще до начала заседания и все произошедшее до этого было лишь глупым фарсом.

— Внесите Священную месть. — Приказал я стоявшим рядом гвардейцам, которые услышав это побледнели, как и сидевший в центре зала осужденный и стоявший рядом толстяк.

— Ваша Светлость! — Выкрикнул барон, смотря на меня глазами полными страха и непонимания. — Что вы делаете? Это глупость! Я невиновен! Это какая-то ошиб…

— Тишина. — Повторил я и стоявший рядом инквизитор, не упуская возможности, ударил подсудимого тыльной стороной молота, вдавив головой в пол и заставив замолчать. — Вашу виновность определит Эльрат, барон. Лишь он имеет право решать достойны ли вы жизни или нет.

Уже вскоре в зал внесли небольшой постамент, на котором лежал тонкий, светящийся мягким светом клинок.

Священная месть.

Ангельский меч, созданный не для сражений, а для суда. Как я уже говорил, в арсенале магии света есть Божественная месть, высокоуровневое заклинание способное карать врагов мага за каждого убитого союзника с помощью карающего аспекта божественного света.

Вот только Священная месть была артефактом куда была заключена магия, сотворенная самим Эльратом. Дар, раньше принадлежавший Суду Божьему, архангелу Уриэлю, доставшемуся нашему дому в наследство со времен Второго затмения.

Этот меч карал за все грехи, совершенные за всю жизнь, в отличии от его более слабой версии.

Кара следовала за каждое убийство, за каждый проступок, за каждое нарушение заповедей Эльрата. Из-за этого его могли держать лишь те, кто был абсолютно безгрешен в глазах нашего бога и чья вера в него была достаточно сильна. Такие как ангелы или некоторые особенные люди.

«Такие как я, еще не успевшие совершить каких-либо грехов» — Промелькнула у меня мысль, пока я встал с трона и, подойдя к постаменту, взял в руки Священную месть.

Пшшш…

«Больно черт возьми» — Подумал я, видя как начала шипеть рукоять, обжигая мою кожу. Все же полностью безгрешным быть невозможно, как ни старайся. Остальные присутствовавшие в зале лишь молчали, не сводя с меня пораженных взглядов.

Ведь коснись они сами этого клинка, то мгновенно были бы испепелены, ведь по закону Эльрата убийство любого создания верующего в него было тяжелейшим грехом, что простые феодалы не раз и не два совершали со своими крестьянами по самым разным причнам. Ведь таковы были времена и нравы.

И чем больше на счету человека было убийств, тем мучительней будет его смерть. Это понимал и стоявший передо мной барончик, начавший вырываться и кричать в мою сторону самые разные проклятия и оскорбления, окончательно сбросив маску невинной жертвы.

— Нет! Уберите от меня это! — Кричал он, но молот инквизитора и цепи держали его слишком крепко, чтобы дать ему даже призрачный шанс вырваться. — Ты не посмеешь! Я сын лорда! Моя жизнь стоит тысяч тех крестьян! Я не заслуживаю такой смерти!!!

— Заслуживаешь. — Сказал я, поднося кончик к щеке барона, который мгновенно накалился и оставил на ней сильнейший ожог, вызвав громкий крик боли. — Все мы дети Эльрата. И за все, что ты сотворил со своими братьями и сестрами тебя ждет справедливое наказание!

— НЕ-Е-Е-Т! — Едва ли не завизжал барон, когда я положил Священную месть на его плечо и тело преступника объяло яркое свечение, за считанные секунды обращавшее его тело прах. Вот только не нужно было недооценивать карающий аспект света — каждое мгновение длилось для него вечность, пока его тело медленно рассыпалось в пыль, под действием силы Эльрата.

Мое первое страшнейшее наказание и жесточайших приговор, который я вынес самостоятельно. И мое первое открытое заявление некоторым непокорным вассалам.

Не нужно меня недооценивать.