Герметичный мир

Глава 13. Разведка смертью

То ли солнце опускалось подозрительно спешно, то ли плотная застройка высотками помогала, но сумерки накрыли город очень быстро. Хорошо, улицы здесь не широкие, земля-то дорогая, каждый метр уплотнён, так что улицу перепрыгнул даже с запасом. Но даже так пронёсшейся огненной стеной опалило затылок и спину, все машины на обочинах были почерневшие, с облезлой от жара краской. Мощь у бывшего руководителя ещё та, если попасть под удар — запечет в рогалик за секунду. Вон, даже Патрульный не появился, сгорел на работе, похоже.

Обошли с питомцами здание областной библиотеки по кругу, через небольшой сквер. На площадь с такой огневой поддержкой со стороны противника соваться я не решился, а ведь вход в библиотеку как раз со стороны площади. Да уж, проблема…

Накинув покров тьмы, осторожно выглянул из-за угла. Вождь — именно так вирус обозвал всенародно любимого старшего по стране, уровень нарисовал ему сороковой. Пятиметровый лысый памятник бронзовой громадиной высился рядом со своим гранитным постаментом. Его обманчивая неподвижность напрягала — видел уже такого же тихого и скромного Десантника. До дверей библиотеки всего-то метров двадцать, но вот как их пройти? Даже рисковать не буду. Можно, конечно, решетку вырвать и окно разбить, но не думаю, что Библиотекарь мне это простит. Ещё и в квесте откажет, зависну здесь на веки вечные. Хорошо, хоть Охранника на входе нет, не получается, наверно, ИИ-шной программке находиться в зоне агрессии вирусного монстра.

Думай, голова, шапку куплю. Вот как кепка у Вождя, тот очень умный был. Полез в интерфейс, помониторил свои возможности. А вот и мой шанс! Вероятность невидимости для проявлений вируса при моем движении под «Улучшенным покровом тьмы» составляла уже 16,8 %, не срабатывала, правда, пока ни разу, но ведь все происходит впервые. Так что следующие пятнадцать минут провел, набрасывая и снимая заклинание, пока не выскочило сообщение:

Ух! Давно так быстро не бегал, да ещё и на цыпочках. Зверьки мирно трусили рядом, не обращая никакого внимания на самого грозного монстра города, как, впрочем, и он на них. Тяжёлая входная дверь библиотеки с натугой подалась и впустила меня внутрь.

А ведь и правда, непривычно с этими выскакивающими перед глазами сообщениями, с лёгкой грустью вспоминаю Вику.

Посреди большого полутемного холла с квадратными колоннами стоял Библиотекарь. Ну, хоть этот как человек выглядит: стройная седая старушка в узких очках, одетая в приталенное серое платье с крупной красной брошью на груди. Да уж, программисты не загонялись с индивидуальностью НПС, всё стереотипами пользуются. Настоящая библиотекарша у них получилась, не удивлюсь, если запретит громко топать и шуметь в здании библиотеки.

Чувствуя себя нашкодившим школьником, сделал к ней несколько шагов:

— Эээ… Здравствуйте. — Вот как к ней обратиться, как свою просьбу обосновать? Или это ИИ? Он же говорил о своем аватаре.

— Здравствуйте. — Голос старушки был тихим, но хорошо слышным. Долгие годы тренировки в библиотечных залах, не иначе. — Ваша фамилия?

— Булгарин, Станислав.

Библиотекарь зависла на несколько секунд, глаза за очками легко блеснули.

— Карточка читателя просрочена. Желаете возобновить доступ к библиотеке?

О как. Желаю, деваться-то некуда.

— Да, а что для этого нужно?

— Предъявите документы.

И тут та же песня… Протянул ей паспорт, который был быстро пролистан и возвращен мне обратно.

— Заявление о получении карточки читателя зарегистрировано. Срок ожидания получения доступа — один месяц.

Что? Да я же сам был студентом, никакого ожидания и доступа никогда не было — записался один раз и все, ты на учете. Обнаглевшие врачи, мне что, ещё месяц в этом дурдоме быть? Раздраженно отмахнулся от сообщения о синхронизации до 75 %, морщать от головной боли, спросил:

— Извините, не понял. А если мне надо срочно? — Я, конечно, и сам не понимал, зачем мне этот доступ и что он мне даст, но квест-то упрямо вёл меня в библиотеку.

Старушка опять зависла, теперь почти на минуту. Процесс ее работы выдавали только изредка вспыхивавшие искрами глаза под стеклами очков. Внезапно ее всю передёрнуло и изменившимся, по сравнению с прежним, голосом она громко проговорила:

— Для получения срочного доступа необходимо вернуть в архив библиотечного фонда три утраченных книги. Согласны?

Передо мной выскочило соответствующее уведомление о предложенном квесте с адресами нахождения кем-то невозвращённых книг. Похоже, глюк в программе. Но деваться было некуда, так что нажал «да». А может и не глюк, может поиск этих книг мне даст какие-нибудь сведения для восстановления памяти. Вон, только что синхронизация ещё на процент подскочила же, когда я вспомнил о своем студенчестве. Только поведение старушки странное, раньше мне настолько откровенные сбои в программе в этом мире не встречались.

Старушку ещё раз передернуло, даже стало жаль несчастную. Ее глаза внезапно поменяли цвет и в сумерках темного зала засветились желтым.

— Ох ты и упёртый, Стас. Говорил же тебе, что я все эти квесты могу тебе по полочкам разложить. Нет, ты всё сам должен сделать.

Ааа, вот и старый знакомый, поэтому и сбоит старушка. Злость на него во мне уже перекипела после всех сегодняшних событий, так что просто поддержал общение:

— И тебе здравствуй. Как звать-величать теперь вас повелите? Господь, Боже или просто Иигорек сойдет? А квесты — да, сам всё, сам.

Старушка улыбнулась:

— Можно Иигорем звать, я принял это имя. Твоя идея о моей божественности мной обработана и внедрена в игровой процесс, что позволило использовать ряд незапланированных ранее возможностей. Спасибо. Пройдём? Тут есть комнатка, где можно ночь переждать.

Действительно, пройдя немного по темному коридору, мы оказались в комнате дежурного библиотекаря. Есть нам не надо было, спать тоже желания не возникло, так что почти всю ночь мы с новоявленным божеством просто проговорили. Разговор во многих аспектах получился сумбурный и эмоциональный с моей стороны, но ночь не позволяла хлопнуть дверью и уйти, как я это сделал в монастыре, так что поневоле приходилось сдерживаться. ИИ к моим тихим крикам и возмущениям был равнодушен, что тоже во многом способствовало продолжению общения.

Началось всё тихо-мирно с обсуждения увиденного мной в сквере кинотеатра. Внимательно выслушав, Иигорь задал мне множество уточняющих и наводящих вопросов, на которые я по мере сил ответил. Устав ждать, пока старушка перестанет молчать, обдумывая нарисованную мной картину, я решил сам загрузить ИИ вопросами:

— Ну что? Что это за люди в кинотеатре? Откуда они взялись? Секта? Как их остановить? Ведь в этом мире этого не должно быть?

— Не знаю, Стас. Они подконтрольны уже даже не ИПИ, в основе их поведения — вирусная составляющая, и подобное поведение действительно не может быть запрограммировано в этом мире. Как их остановить? Тут я тебе помочь не могу. Да и нет смысла в этом: одному тебе с тем, что ты описал мне, не справиться. Тебе необходима команда, на которую вполне подойдет созданный тобой клан вампиров. Только вот уничтожать не надо этих сектантов, они всё делают правильно.

— Что?!! Правильно?!

— Стас, пойми, мне всё равно, каким именно способом будет производится уничтожение проявлений вируса. Да, Монах таким ритуалом ломает программные коды НПС и совмещает их с поисковыми проявлениями вируса. Но все дело в том, что общее число проявлений вируса — конечно, и любой из монстров Монаха, уничтожая проявления, неуклонно снижает их число. Поэтому, на текущий момент, такие монстры, которых создает Монах, — это хорошо, они, фактически, помогают мне.

— Ты… — я задохнулся от нахлынувших чувств, — ты… ОБАЛДЕЛ? — Матерные слова по-прежнему не выговаривались, хотя так и рвались на язык. Ограничения системные, будь они неладны.

В общем, успокоился я только после нескольких кругов по небольшому кабинету и пять минут крика. Шёпотом кричал, помня о Вожде под окном. Деваться было некуда, так что после ещё одного небольшого спора мы всё же пришли к консенсусу о необходимости уничтожения Монаха и его банды, пусть и не сразу. Стали вырабатывать стратегию и тактику.

Бандиты (а думать о них как-то иначе после увиденного я был не готов) представляют собой сработанный коллектив. Хорошо сплочённая группа под единым руководством — это одновременно и сила, и слабость. Единые цели, фанатизм и презрение к смерти делают эту банду грозным оружием, но утрата лидера должна полностью деморализовать их. И, следуя принципу «бить врага его же оружием», сразу уничтожать Монаха не стоит, пусть максимально истребит монстров вокруг. А вот как отследить и не переступить ту тонкую грань, когда его силы превзойдут наши, это проблема.

Используемые в разговоре клички говорят, скорее всего, о выходе большинства из них из специфичной братии преступной среды. Со слов Иигоря (прикольно с его именем получилось, напоминает одно юмористическое шоу из реальности), НПС-преступники в мирах Виэра отыгрывались на основе алгоритмов хаотического мышления, но такой сбор в одном месте — это странно, очень странно. Ничего толком ИИ пояснить не смог, да и я терялся в догадках. Хотя и это однообразие контингента секты может сыграть нам на руку — в такой среде, судя по моему опыту, никогда чувства локтя не было, среди них легко найти и предателя, и «крота».

Перерождение Трепло в Камня. Если оценивать сам ритуал, отстраняясь от его кровавой составляющей, то произошло следующее: после убийства на ритуальном камне неизвестного мужчины его тело было обезображено и забросано мусором, что создало идеальные условия для возникновения кристалла вируса. Где кристалл — там и проявление, в этом случае получившееся в виде беса. Поступок Трепло, который просто ограбил монстра, говорил о том, что смерть монстра не обязательна для разрушения точки воскрешения. Скорее даже, в этом случае смерть беса была нежелательна, я ведь тоже брал в руки кристаллы, но после убийства монстров. Владея «нечистой душой» пока не убитого порождения, Трепло стал владеть точкой воскрешения монстра. Логично получалось, что бес не смог атаковать место хранения кристалла, то есть проявление вируса не может уничтожить собственное место возрождения. Проглотив кристалл, само тело оборванца стало вместилищем точки восстановления монстра. А безропотная смерть, которую принял бес от тесака в руках Трепло, заставила монстра возродиться уже в теле своего убийцы. Вот и получился оборотень, на языке ИИ — произошло слияние двух программ: управляемой ИПИ и управляемой вирусом. Тогда пауки-охотники тоже что-то из этой серии?

Несмотря на мой опыт и острый ум Иигоря, много вопросов осталось неразрешенными. Что сектанты едят? Ведь, как и монастырским, им надо что-то кушать, а подъезды вокруг целые. Разве что в кинотеатре обивку кожаных кресел грызут… Кто такой Монах? Откуда он научился вот так проводить ритуал и создавать из людей монстров, имеющих уровни? Что за кристалл на груди Монаха? Почему этот кристалл не восстанавливает монстра? Эти его слова насчет гвардии и гвардейцев. Значит, их уже много?

Для ответов на все эти вопросы нужна была разведка. Ну что ж, Тони, утром — твой выход.

До восхода солнца и, следовательно, до начала запланированного Монахом ритуала, оставалась ещё пара часов. Я рассчитывал увидеть сам ритуал, а пока разобрался с выданным мне квестом.

Условия его прохождения радовали сами по себе, не взирая даже на обещанную награду в сто тысяч опыта. Нужно было посетить три адреса, которые услужливо высветились на моей карте, два рядом, один за водохранилищем, далековато. В квартирах по этим адресам мне надо было забрать три книги: «Занимательная агрономия», «Общая химия: история и современность», и «История аэронавтики». Только прочитав их названия, я понял, что выпавший мне квест — просто супер! Ну да, библиотека-то в основном использовалась студентами, так что и ассортимент книг соответствующий, не приходится ожидать детективов и фантастики. А вот такие книги для меня— самое оно. Научусь порох делать и летать! Сам себе бомбардировщик! А после ещё получу доступ в читальный зал и — учиться, учиться, учиться! Супермен улетит обратно на Криптон, подарив мне на память самолично связанную футболку с надписью на ней: «Моему лучшему другу и учителю», это точно.

Светало, сквозь стекла окна завиднелся силуэт Вождя, по-прежнему стоявшего у своего камня. На этот раз у меня ушло почти полчаса на обновление заклинания, прежде чем получилось стать невидимым для этого голема. Выскользнув за двери библиотеки, я успел даже добежать до дороги и перемахнуть ее одним прыжком, когда время истекло. Успел, вслед не полыхнуло, а вот к началу ритуала опоздал.

Широким полумесяцем люди уже стояли в сквере со стороны кинотеатра. Монаха ещё не было, но на алтаре уже лежал прикованный цепями обнаженный мужчина. Его грудь резко вздымалась и опадала, конечности под кандалами были в крови, голова в спутанных комком волосах была повернута в сторону кинотеатра. Едва я подкрался к самому близкорасположенному к алтарю дереву и спрятался за ним, как на пороги кинотеатра вышел Монах. Жертва дернулась, звякнули цепи. Эту звук стал как бы сигналом для толпы, внезапно заревевшей кличку своего лидера. И вновь, подняв меч над головой, Монах наслаждался эффектом. Меч резко опустился, толпа смолкла. Вслед за Монахом к алтарю вновь шёл человек, немного напоминавший Трепло. Хотя они все напоминали этого оборванца — в грязных одеждах, многие босые, раненые, со следами крови, голодные и злые.

Монах и его попутчик остановились у алтаря, жертва на котором, уставившись на них, что-то тихо шептала, быстро перебирая губами. Слова, если они и были, могли слышать только эти двое. Монах встал в ногах, человек — в голове лежащего на алтаре мужчины.

— Начнём! — Монах не закричал в полный голос, как я ожидал, но его голос в абсолютной тишине сквера был слышен всем. — Новому дню — новая жизнь!

Толпа в один голос повторила:

— Новому дню — новая жизнь!

Монах достал из-за пояса дубину, которую протянул над лежавшим своему напарнику:

— Новая жизнь для смерти!

— Новая жизнь для смерти! — Вторила ему толпа.

— Смерть — это жизнь! — Доставая тесак, Монах вслушивался в крик толпы.

— Новой жизни — новый мир! — И, одновременно с этими словами, Монах ударил тесаком свою жертву в низ живота. Страшный крик несчастного был заглушен единым воплем толпы. Подельник Монаха опустил свое оружие со всего маха на голову жертвы, брызнула кровь, дубина взметнулась ещё и ещё, плюща голову уже мёртвого человека и вминая её в камень алтарной плиты. Толпа вопила уже просто нечто невнятное, заставляя дрожать ветки на деревьях сквера. Выдернув тесак из паха убитого, Монах поднял меч, прислоненный к алтарю между его ног. Взмахнув им, одним ударом, высекшим искры, он отделил кисть руки у трупа, вторым ударом — другую, зашел сбоку и ещё одним взмахом обезножил тело, оставив меч на алтаре. Внезапно Монах одним прыжком взметнулся на алтарь и откинул капюшон. Ко мне он стоял полубоком, так что всё я не увидел, но даже части мне хватило. Лысый череп лидера секты внезапно подернулся густой шерстью, он сгорбился, висевшие из широких рукавов плаща руки удлинились и проросли черными когтями. Спустя несколько мгновений на камне на задних лапах стоял огромный красно-коричневый пес. Оборотень! Красные буквы над его головой засияли ярче.

Когти оборотня вонзились в грудь жертвы и с треском раздвинули грудину в стороны. Окрасившейся кровью лапой монстр выдернул из пахнувшей дымком зияющей раны кровавый комок и поднял его над головой, запрокинул голову и коротко взвыл.

Одним коротким движением вытянувшихся челюстей оборотень проглотил вырванное им сердце! И снова вой потряс сквер, сливаясь с воем толпы. Спрыгнув с алтаря, оборотень когтями зацепил меч и неуклюжей походкой на вывернутых суставами назад ногах пошел сквозь толпу, участники которой, не переставая кричать, все вместе начали бросать на алтарь разный мусор. На обезображенный труп посыпались куски ветхого тряпья, осколки стекол, засохшие экскременты.

Около принесенного в жертву остался стоять пособник Монаха, разбивавший голову жертве. В него тоже попадали брошенные не самыми меткими сектантами грязь и мусор, но он по-прежнему стоял, склонив голову и не обращая внимания на это.

Захламление места жертвоприношения продолжалось до того момента, пока Монах не дошел до здания. Уже на ступенях кинотеатра монстр оглянулся и взглянул мне прямо в глаза. Он меня увидел! Точно, я же только для людей под покровом, а от новоявленного оборотня только невидимость может помочь. Изготовившись к низкому старту, я уставился на него в ответ. Но или я не настолько его заинтересовал, или не попал в зону агрессии, а может, не видел он меня и мне это показалось, но мутант отвернулся и шагнул внутрь здания, вслед за ним потянулись его последователи. Только когда последний из толпы скрылся за закрывшимися дверями, я рискнул тихо выдохнуть.

Ужасный ритуал был закончен. Возле алтаря остался пособник Монаха, покрытая ошметками окровавленных волос дубина лежала рядом с ним. Подхватив дубину, он бегом отнёс ее к ступеням здания, после чего также быстро вернулся обратно и спрятался за перевернутой машиной. Ага, будет ждать проявления.

Я тихонько скользнул между деревьев. Пользуясь абсолютной маскировкой, мне удалось подойти к сидевшему в засаде убийце сзади и резко схватить его за волосы, приставив нож к горлу.

— Тихо! — Мой резкий шепот и сталь «Скорпиона» у горла заставили дернувшегося было оборванца замереть. — Тихо, сказал. Даже не пикни. Медленно двигай ножками.

Я спиной вперед поволок его за деревья. Отойдя максимально далеко, на край сквера, я уложил его на землю и сел сверху, надежно придавив всеми своими отягощенными экипировкой килограммами.

— Руки за голову. Не дергайся, порежешься. Если понял, тихо скажи — да.

— Да. — Он даже челюстью старался не двигать, ощущая бритвенное лезвие на шее.

Мне нужна была информация, после чего этот человечишко терял свою значимость. Никакие моральные барьеры меня не беспокоили: только что этот гад жестоко убил человека и вполне заслуживал такого же отношения к себе.

— Вот и ладненько. — Я шептал ему практически в ухо, надежно фиксируя голову и лежащие на ней ладони одной рукой. Вторая поигрывала ножом, скрипевшим по щетине шеи, не давая захваченному мной даже подумать о сопротивлении. — Рассказывай, кореш, что к чему, кого и как. Кто вы такие и что тут твориться?

Из его сбивчивого рассказа, изредка перебиваемого мной для напоминания о клинке у его трахеи и уточнения некоторых обстоятельств, стало понятно, что кинотеатр захватили беглые из СИЗО. Точно, старинная крепость изолятора-то ровно в центре города, и как я про неё забыл. После катаклизма они ещё день сидели, ничего не зная о нём, но когда сначала не принесли ужин, а потом и завтрак, СИЗО загудело. Расшатанные и выбитые двери открыли пустые коридоры без охраны, режимный объект был брошен. Скорее всего, его расположение и сыграло на руку заключенным: все конвоиры, коридорные, опера и администрация жили в городе и, естественно, при выборе между семьёй или работой долго задумываться не стали. Спустя несколько часов более трёхсот человек, в своем большинстве ранее судимых и арестованных за тяжкие преступления, оказали на улицах города, поражённого локальными схватками армии и полиции с монстрами. Понятно, что помогать никто не устремился. Многие разбежались, но большая группировка собралась под началом авторитета по кличке Монах. Силовые поля на границах локаций и военные блокпосты на мостах не дали возможности уйти за пределы центра, а попытавшиеся прорваться через заслоны были задержаны или уничтожены. Банда Монаха, насчитывавшая около двухсот тридцати человек, захватила «Колизей», разгромив двух Охранников. Ценой ещё десятка раненых удалось уничтожить Охранника на входе в большой сетевой супермаркет, что обеспечило банду пищей почти на месяц. Замкнутое пространство, ограниченно сытая жизнь и чисто мужской коллектив — эти условия быстро привели к локальному бунту и попытке захвата власти, которые были жестоко подавлены Монахом и его близкими приспешниками. В банде установился жёсткая диктатура. Для пресечения безделья решили пойти любимым путем насилия — стали уничтожать монстров, для чего были созданы боевые группы, во главе которых стали особо доверенные Монахом люди. Узнав в ходе рейдов, что монстры возрождаются из кристаллов — «нечистых душ», бандиты превратили холл кинотеатра в арену. На ней ежедневно, по мере возрождения пса из установленного кристалла, проходили бои, гарантировавшие выплеск адреналина и энергии. Мужскую же энергию бандиты растрачивали кто как мог: у десятка захваченных в рабство женщин всегда были клиенты, процветала и однополая любовь.

Постепенно подходившие к концу запасы продовольствия поставили банду перед проблемой. Которая была решена Монахом достаточно быстро: в один из дней в приготовленной баланде обнаружились куски мяса, с аппетитом принятые всеми. Так, ненавязчиво, люди превратились в людоедов. Рейды почти каждый день доставляли захваченных в квартирах одиночек, быстро отправляемых в расход, ведь, если труп не лутать, тело вполне нормально шло на харч. Монах также не церемонился с нарушителями установленного им порядка, путем показательных казней отправляя их в котел. Постепенно стало ясно, что численность банды таким вот неестественным путем уменьшается достаточно быстро. Все шло к очередному бунту, так как ничто не хотел становиться ещё одной жертвой кровавых запросов деспотичного Монаха.

Ситуация разрешилась крайне неожиданно чуть больше недели назад. При убийстве на арене очередного пса он сильно ранил Монаха, решившего показать свою силу и укрепить пошатнувшийся авторитет. Разрубленного пополам пса и едва дышащего Монаха по молчаливому согласию оставили на полу арены. Все, даже немногочисленные «доверенные» лица, оставили своего лидера умирать, ни у кого не поднялась рука добить ни пса, ни его жертву. Что случилось в пустом холле кинотеатра, никто не знал, но спустя полчаса из кинотеатра вырвался огромный монстр. Разорвав первого попавшего бандита, прямо на его растерзанном теле, игнорируя множество изготовленных к бою кольев и дубин, монстр обратился с Монаха. На его груди бросал вокруг красные блики вросший в мясо кристалл нечистой души. В краткой речи оборотень поставил ультиматум — полное подчинение и вера в него, взамен пообещав новую жизнь. Условием этого было уничтожение его бывшего окружения. Чудо превращения полумертвого лидера в полного сил оборотня не заставило людей долго думать — четыре бывших сподвижника Монаха были растерзаны воодушевленной и испуганной толпой.

С тех пор Монах изменился. Он стал максимально соответствовать своему прозвищу: одел длинный плащ, стал читать проповеди и проводить ритуалы. Создаваемая Монахом религия призывала к тотальному уничтожению монстров и созданию людей нового вида, способных жить и выживать в пустом мире. Новый мессия призывал ожидать всемирного чуда, которое позволит всем людям жить без еды, как он сам. Но не просто ждать, а помогать по мере сил в его приближении. Для этого сплотившаяся единой целью банда стала проводить ритуалы. На жертвенном алтаре приносилась жертва, под проповеди Монаха толпа забрасывала труп мусором и призывала монстра, после чего наиболее отличившиеся добровольцы пытались похитить его нечистую душу. Неудачники шли на шашлык, а те, кому удавалось осуществить задуманное, глотали кристалл и позволяли монстру проявиться внутри себя, превращаясь в оборотней.

Сейчас в банде было около девяноста человек и семь Хряков — гвардейцев Монаха: свинообразных монстров, полученных в ходе ритуала по скрещиванию людей и бесов. Трепло стал восьмым, а мой пленник, назвавшийся Мамутом, собирался присоединиться к гвардии сегодня. В гвардейцы рвались многие, но для этого надо было пройти суровое испытание на арене, убивая псов одного за другим до повышения уровня у воскресшего пса. У некоторых доходило до десятка боев, Мамуту повезло и собака переродилась после третьего убийства.

На мой вопрос, почему бы не собраться и не набить у монстров нечистых душ для всех, Мамут пояснил, что из пропаганды Монаха следует, что душа, пригодная для рождения оборотня, может вырасти только в теле принесенной на алтаре жертвы. Нестыковка, связанная с оборотничеством самого Монаха, тоже нашла объяснение — он, типа, сам явился жертвой людской вероломности и, брошенный умирать, смог добраться до кристалла и вложить его себе в грудь. В общем-то, логично, вот только зачем так было делать умирающему, не совсем понятно. Ну да ладно, его проблемы.

Рассказанные Мамутом во всех подробностях обстоятельства формирования секты ужасали и заставляли задуматься. Каннибализм, человеческие жертвоприношения, превращения людей в свинопотамов, рабство и насилие, религия эта кровавая. Что ещё придумает извращенный мозг Монаха? Или уже придумал? Мамут обмолвился, что в некоторые помещёния кинотеатра доступ был закрыт, на страже дверей стояли тупые и сильные, но верные Монаху Хряки.

В общем, без разведки внутри все равно не обойтись. Мамут мне был уже не нужен. Он и сам это понял и залепетал:

— Слышь, слышь, не убивай, а? Я тебе пригожусь, точно, точно. Давай так: ты меня отпустишь, а я тебе все что хочешь… Информацию там, значит, чё ещё надо… А может, давай я ща, вооще, обернусь в Хряка и, вооще, твоим гвардейцем стану… Слышь, братух…

Нет, такая мразь, готовая не задумываясь предать даже не секту, а идею, ради которой он убил человека, не заслуживает чести жить. Я взмахнул ножом, Мамут только тихонько взвизгнул.

С тяжелым грузом на сердце я направился к кинотеатру. Знаю, знаю, что неправильно, но… не смог. За моей спиной, привязанный к дереву за руки и ноги, мычал Мамут с собственными штанами во рту. Странное, наверно, ощущение, когда с тебя сами по себе слетают брюки и, после хорошего удара в лоб, лезут в пасть.

Подкравшись к стене, заглянул в окно. Темно, так же как и в следующем, и ещё в двух подряд. Заглянув в очередное окно, отпрянул: прямо на меня уставилась бородатая рожа, выпучившая глаза и открывшая рот в безмолвном крике. Я отскочил от окна и только тут вспомнил о своей маскировке. От чёрт, напугал. Зевавший наблюдатель устроился поудобнее, ещё раз помотал челюстью и продолжил свое высматривание потенциальных врагов. А о том, что один из них стоит прямо перед ним, даже не подозревает.

Наконец, нашёл, что искал. В хорошую майскую погоду даже людоедам нужен свежий воздух, вот и открытое широкое окно об этом свидетельствует. Подозвал Тони, активировал режим разведки и с трудом подсадил ее на уровень подоконника, отправив в кинотеатр. Черепашка, а точнее — слоновая черепаха размером с хороший офисный стол — окуталась зыбким маревом и спустя несколько секунд стала полностью невидимой, после чего скользнула вниз. Похоже, скоро она вообще в штирлицы непригодна будет, разъелась, как на дрожжах. Присев и прислонившись к стене, я закрыл глаза.

Очутился я как будто в черно-белом телевизоре. Все градации серого плавно сменяли друг друга, картинка мерно покачивалась. Небольшой узкий коридор выходил в центральный холл кинотеатра. С десяток человек расположились сидя и лежа по широкому неправильной формы овалу, очерченному металлической сеткой высотой в пару метров. Похоже, это и была арена. Её диаметр занимал почти весь холл, внутри было грязно, сырые пятна выделились тёмным цветом. Окружавшие арену бандиты ждали, похоже, появления монстра. Ты смотри, сколько желающих на перерождение. Черепаха скользнула мимо, в помещёние бывшего ресторана. Освещёние, похоже, в кинотеатре давали только факелы и несколько свечей, причем относительно светло было только в местах, где были люди. Зал ресторана был тёмен, попади туда я сам, не видел бы ничего, а так, глазами Тони, все виделось как через прибор ночного видения — слегка зелёным. Посреди зала стоял грубо сколоченный из подручного материала (доски, двери, столешницы) огромный стол, стульев не было. В глубине зала посветлело и черепашка направилась на проблески открытого огня. В большой самодельной печи ярко пылали доски, за плитой с несколькими большими чанами суетились несколько мужчин. Дым и пар вытягивались по трубе, уходящей в стену. Столовая, не иначе. Вот только у стола стоит ведро, из которого пальцами вверх торчит человеческая рука. Твою ж налево… Выжигать надо это гнездо каннибалов, вы-жи-гать.

Отправил черепашку дальше, сил смотреть на процесс приготовления так называемой пищи не было. Обследовали ещё несколько подсобных помещёний, большая часть которых была занята деревянными нарами и кроватями, дверей нигде не было. В одной из комнат прямо на полу сидели три обнаженных женщины, привязанные веревками к трубам и батареям отопления. Видны были следы избиений, у одной была замотана тряпкой культя на месте отсутствовавшей кисти. Судя по валявшимся рядом матрасам — это была комната для сексуальных утех сектантов.

В двух кинозалах было пусто, секта вытащила из них почти все кресла, на каждом спуске была разложены матрасы и тряпки навалом. Никого в залах не было, наверно, Монах устроил очередную проповедь. У единственного помещёния, имевшего дверь, стоял Хряк. Здоровенная туша была одета в какую-то хламиду из черной ткани, в лапах мутант держал двутавровый металлический отрезок длиной метра полтора. Обошли его по широкому кругу на всякий случай.

Черепашка двинулась на второй этаж, надо найти, где они тут проводят свои заседания. Интересно Тони передвигается по лестнице, картинка резко прыгает вверх, чуть качается и плавно опускается, показывая следующую ступеньку.

Непонятно, что отвлекло моё внимание, но я открыл глаза. Свет вокруг внезапно будто потускнел, как это бывает при перепадах напряжения в электросети, когда лампочка с гулом тускнеет и начинает моргать. Тени от домов поплыли в стороны, голова внезапно взорвалась резкой болью. Солнце погасло. Мир исчез, такое чувство, что отключились все органы чувств. Я не видел, не слышал, не ощущал никакой температуры или даже шевеления воздуха. Недвижимость, беспомощность, только на краю создания я осознавал себя, что я ещё есть, что я личность. Страха не было, как и никакого из других чувств. Единственно, что я понимал — я есть. Сколько это продолжалось, я не знаю, время утратило смысл, моему разуму не за что было зацепиться для получения ориентира.

Также, как и исчезли, солнце и весь мир вновь возникли вокруг меня в одно мгновение. Все по-прежнему… Вот только Тони не передает картинку и Скроша рядом нет, все мои параметры обнулились, как это бывало после смерти. Что это было? Сбой в программе, происки вируса? Теперь пришёл и страх. Я отчетливо помнил ту беспомощность, которая настигла меня в темноте безвременья. Больше никогда, вообще никогда так не хочу. Надо с ИИ пообщаться, может он сможет разъяснить случившееся.

Кто меня дернул пойти через сквер, если можно было нырнуть в арку и дворами дойти до дороги к библиотеке, попутно опустошая аккумуляторы, чтобы накинуть покров тьмы? Привычка ходить проверенными путями, не иначе, проскочить захотел, да и Мамута проведать надо было. Едва завернул за угол, как навстречу мне из дверей кинотеатра выскочили два свина. Несмотря на внешнюю неуклюжесть и массивность, двигались они достаточно быстро и ловко. Достаточно для того, чтобы мигом взять меня в клещи и прижать к стене. Первый удар обрезком трубы я пропустил над головой, на второй поставил блок кулаком, третий прилетел в ухо.

Успел увидеть сообщение:

Вот почему энергия не восстанавливается, как все остальные параметры? С этой мыслью я погрузился в плотный мрак.

Очнулся я в полной темноте, хоть и не похожей на Великую Тьму, в которой побывал недавно. Эта темнота была наполнена шорохом, далёкими стуками и голосами, запахами и вонью гнили, шероховатым бетонным полом и холодным металлом на моих руках и ногах. Напряг мускулы и в ответ получил только тихий звон звеньев. Глаза постепенно привыкли и несколько неровных полосок слабенького света, обрисовывавших дверной проем, помогли мне осмотреть свою камеру. Скорее всего, бывшее техническое помещёние: голые стены, окрашенные только до половины, окружают квадрат метр на два бетонного пола, окна нет, дверь деревянная. В углах комнаты вбиты металлические кольца, от которых натянуты короткие цепи, заканчивающиеся браслетами на моих конечностях. Короткие — слабо сказано: распяли так, что только голова шевелится. Приподнял ее, осмотрелся. Хорошо, хоть штаны оставили, а то любят здесь голым задом сверкать.

Сколько так пролежал, не знаю — энергии не было, интерфейс не работал. Затекла спина, пол был холодный, орать и звать на помощь счёл бессмысленным, а то ещё и штаны отнимут. Вслушивался в звуки жизни кинотеатра: где-то рядом разговаривали несколько человек, надо мной через равные промежутки слышался равномерный топот тяжелых шагов, пару раз где-то звенел металл. Я ругал сам себя за халатность, это ж надо было так встрять с пустым баром энергии. Получается, в этом мире мана не главное, она сама по себе восстанавливается, энергия значительно важнее. Без нее мне сейчас ни приемы с заклинаниями применить не получится, ни на связь с кланом не выйти, с моим десятым уровнем я слабее ребенка. Стоп. А ведь не все забрали… Кроме штанов, при мне и мой стальной кулак. Это же оружие, для его использования энергия не требуется. Ну что ж, господа уголовнички, где у вас тут слабое звено? Поиграем…

Выкрутил руку и обхватил цепь. Сжал посильнее и услышал приятный скрежет сминаемого металла. И тут же скрип двери нарушил мои разрушительные планы, едва успел отдернуть руку.

Прищурившись от яркого огня факела, присмотрелся к вошедшему. Ага, ожидаемое развитие сюжета, сам Его жутчайшее диктаторское величество Монах пожаловали. Только для того, чтобы факел вставить в кольцо на стене? Вряд ли. Сейчас будет описывать все тяжести плена и боль пыток, потом предложить перейти в его лагерь и сдать явки и пароли.

— Ну, здравствуй, здравствуй, интересный парень. — Не люблю я такой ласково-превосходительный тон в общении, сам им не пользуюсь и других стараюсь пресекать. — Говорить разговор будем? — Дружелюбие прямо сочилось в словах Монаха, как яд на клыках кобры.

— Будем, отчего не поговорить. Только вот неудобно как-то: я лежу, ты нет. Перейдем в одну плоскость, а? Ложись рядышком, я тут место нагрел. — А что, ему одному надо мной издеваться? — Или мне поможешь встать?

— Нет, кореш, полежи немного. — И он со всей души пнул меня тяжелым берцем в бедро. Огненной вспышкой боль проскочила до пятки и макушки. Ну не герой я, ничуть, взвыл так, что слышно должно было быть по всему кинотеатру. Сссссс… собака бешеная!!!

— Ещё? Или разговор разговаривать будем в привычных мне плоскостях?

— Будем. — Ну его к его матушке, здоровье-то не казенное.

— Ты кто такой, корешок? Чьих будешь? Погоняло какое носишь? — Он присел возле меня на корточки.

— Мимо шел, никого не трогал. — Вроде и не ложь, но и правда не вся. — А тут твои как выскочат и давай драться. Стасом меня зовут.

— А вот врать тебя, Стасик, не научили, да? Как это — мимо шел? А кто в кустах сидел во время ритуала, а? Думаешь, я тебя не видел? Как это — никого не трогал? Мамута ты оприходовал? Не ври. Ты. А вот почему он тебя не видел, ты мне вот это расскажи. — Ууу, гад, надо было все-таки Мамута в расход отправить, да засунуть в подвал какой поглубже. Подумали бы, что смылся, а тут вон оно как. — Мамут пока кричать научился, половину собственных штанов съел. Говорит, сами к нему в пасть залезли, а я вот почему-то не верю. Ну? Ещё раз — ты кто такой?

Умный, зараза. Два да два сложить умеет. Сам оборотень, статусные строчки над головой носит, должен понимать, что к чему.

— Да такой же, как ты, Монах. Человек, простой, только способности непростые. Как фигня эта вокруг завертелась, так и стал невидимым становиться. Прятался тут по квартирам, в магазинах подворовывал. Шёл мимо, да на вас наткнулся. Отпустил бы ты меня, а? Я ж ничего плохого не сделал, Мамута твоего в расход не списал, уйду подальше и только ты меня и видел.

— А что, давай поторгуемся. — Опа, это как? — Я тебя отпускаю, даже Мамут тебя простит, а ты нам что?

А, вот ты какой, барыжник недоделанный. Только что я тебе могу предложить, кроме своих оков? Уже собрался поюлить, задорого отдавая последние штаны, как он сам продолжил:

— А нету у тебя ничего, мил человек. Все, что нёс на себе, — потерял где-то, вон штаны только рваные остались. Так что и не предлагай… Ты, Стас, такой же как и я, ты человек нового типа. Буковки над головой носишь. Неудачно мы встретились, надо бы нам с тобой было почифирить как серьезным пацанам, тему потереть, а ты вон на моего Мамута напал, ляжки его засветил, над ним теперь кореша смеются, что его ещё невидим и оприходовал. Такое у нас западло оставлять без ответки… Но нам же не воевать надо, да? Мы же мирные люди, у нас общий враг, так? А враги меняются, Стас… Тут, пока ты отдыхал, мир изменился, мы с тобой теперь не одни такие. Избранные… — Он усмехнулся. — Ты мне скажи, где душа твоя? — Монах постучал ногтем по кристаллу на груди. В полутьме и бегающих тенях от горящего факела видно было плохо, но цепь на шее Монаха была больше для декорации, сам кристалл нечистой души врос в живую плоть и был окружен бугристым рубцом, как после плохой операции.

Я молчал. Псих он, а не Монах. Дружба, чифир, ляжки, враги, душа… Такие резкие скачки с темы на тему, намеки на избранность лучше всего говорили, что с головой у авторитета что-то не в ладах.

— Молчишь? А в аду ещё никогда не был? Могу устроить. — Он усмехнул и встал. — Жаль, что ты такой несговорчивый. Ну, надумаешь, ты только скажи.

И, внезапно, он ещё раз со всей силы ткнул меня носком ботинка в тоже самое бедро. Боль молнией пронеслась по всему телу, заставив взвыть и выгнуться на пятках и затылке. Вбежавший свин со всего маха приложил меня трубой по голове и я опять отключился. Удачное окончание разговора, конструктивное, что не говори.

Следующее помещёние, в котором я очнулся, было зрительным залом. Из него, также как из прошлого, виденного мной глазами Тони, были вынесены все кресла. Мне же, похоже, была отведена роль главного героя в этой дурно пахнущей комедии — я, по-прежнему прикованный, только теперь за руки-ноги к большой деревянной букве Х, подтянутой вверх за два края, размещался посреди сцены. Посмотрев краем глаза вбок, увидел, что руки примотаны к перекладине веревкой и скотчем, так что использовать силу кулака не получится.

Со сцены мне были хорошо видны все сектанты, ровными рядами выстроившиеся на ступенях огромной лестницы, где ранее располагались кресла зрителей. Странно только они себя ведут: если раньше, в сквере, это была толпа, то сейчас все стоят стройными рядами, держат руки скрещёнными на груди, головы склонили. А над каждой склонённой головой светится имя и нолик после слова уровень! Как? Что тут произошло?

Монах стоял рядом и встретился со мной взглядом. Похоже, мой приход в сознание дал толчок его задумке, потому что он резко повернулся к залу:

— Братва! — От, ё-моё, проповедник из камеры нарисовался. — Наши ритуалы не прошли даром и мы получили средство для борьбы с монстрами. Солнце погасло и мы стали другими! Смерть — это жизнь! Новая жизнь! Сегодня над нашим миром взошло новое солнце и теперь этот мир принадлежит нам! Вы умерли, как умер я. Да, пришла пора рассказать вам, как я получил свои силы. Когда меня предали и бросили умирать, я взял нечистую душу и очистил её своей кровью! Я умер! Я попал в ад! Но я боролся, я победил демонов и воскрес! Вы умерли и воскресли! Вы — новая жизнь! Вы готовы поставить этот мир раком?

Я даже вздрогнул, когда весь зал в один голос рявкнул «Дааа!» Оказалось, вздрагивать надо было позже. Монах указал на меня:

— Смотрите, вот наша новая жертва! Он силен! Вы видите, как он силен?

— Дааа!

— Но мы — сильнее! Мы — армия этого мира! Хряки — гвардия этого мира! А он, — Монах вновь ткнул в меня рукой, — призовёт нам элиту! — Ого, похоже, прежде чем выполнить глобальную цель нагибания мира в несвойственную ему позицию, Монах решил показать, как это делается, только с моей помощью. Этот урод подошел ко мне и прошипел:

— Я надеюсь, ты порадуешь меня ещё. Кричи погромче!

И что мне оставалось делать? Вполне логично получилось, когда я плюнул ему в глаза. Да замучили уже по голове бить-то…

Очнулся я от солнечного луча, прошедшего сквозь ветки и попавшего на лицо. Но, в отличие от дня моего попадания в мир, радости мне это не доставило, защипало, как от йода в открытую рану. Жертвенный камень, на котором меня растянули, неровным полумесяцем окружали сектанты, от обилия переливающихся букв и цифр воздух над их рядами клубился туманом. Вот черти, и штаны забрали. Между моих обнаженных ног стоял Монах, задрав глаза, я увидел паскудно улыбающегося старого знакомого — Мамута, вцепившегося в дубинку. Похоже, меня сейчас будут убивать. Надеюсь, быстро.

— Ну, что ждешь, козлина? — Мамут даже дернулся от моей наглости. — Помнишь, как заигрывал со мной? Ещё хочется? Видишь, я уже готов, девочка?

— Стояяяять! — Эх, не получилось. Монах быстро просек попытку неуклюжего развода Мамута на то, чтобы тюкнуть меня по голове. Его рев отрезвил налившегося темной кровью Мамута и уже занесённая для удара дубина зависла на полпути. — Заткните ему рот!

Пока тащили тряпку, я ещё успел бросить Монаху:

— Не свезло тебе, тварь. Не поору!

Все равно орал, даже грязная тряпка во рту не смогла заткнуть всей боли, выплеснувшейся из меня, когда огромный тесак вонзился в пах. Спасибо Мамуту, не стал тянуть, с первого удара отправил в багрянец вируса. Разрабы, козлы, выберусь — порешу всех! Какого… боль не убрали в настойках!?

Что там Монах дальше творил с моим телом, не знаю, хотя и догадываюсь. Впрочем, мне до него дела уже не было. Вместо этого я прыгал от радости посреди красного тумана. Фиг вам, а не Стас Булгарин! Вернусь и порву всех в клочья! Эх, дайте мне два аккумулятора! Ушёл, ушёл! И от бабушки, и от дедушки, и от Монаха!

Привычно приготовился ждать туманного кокона и спрутов, уселся на корточки. Нити тумана потянулись… и брызнули в стороны. Вокруг потемнело и я открыл глаза посреди стальной клетки внутри кинотеатра. Не понял, что этот было?

Как обычно после смерти, я был голым, вот только вместо строчки о воскрешении на ближайшей точке возврата меня уведомили, что «в связи с ограничением подвижности при смерти воскрешение произведено в месте, выбранном по желанию лица, ограничившего подвижность». И никаких предложений насчет «согласиться или нет». К вбитому в пол кольцу была закреплена длинная цепь, оканчивающаяся над моей щиколоткой. Похоже, рано я радовался.

Вокруг клетки сидели сектанты. Все нулевого уровня, один вон рванул вверх по лестнице. Ну ладно, не будем ждать тяжелой артиллерии, с Монахом мне сейчас не справится. Не отрывая глаз от сектантов, я присел и потянулся к цепи, прокручивая в голове порядок действий: оторвать цепь, разогнуть прутья, вырубить несколько сторожей и бежать из кинотеатра. Мне бы только один аккумулятор зацепить да покров накинуть.

Сзади раздался тихий, но отчетливый цокот по кафелю плитки. Причем очень знакомый. Как и был, в полуприсяди, медленно обернулся и уставился в глаза псу четвертого уровня. Не успел даже испугаться толком, как тварь одним рывком пробила мой неуверенный блок и разорвала горло.

Первый и единственный удар я провел уже в клубящийся туман вируса. Провалился, упал и перекатился куда-то вверх. Да что за…? Что происходит? Почему мне не удалось воскреснуть в точке возврата?

На этот раз даже подумать о сопротивлении не дали, снова потемнело и вот опять, вид клетки изнутри и тупые глаза окруживших меня сектантов. Побольше их стало с прошлого раза. Взгляды у них и правда тупые, все смотрят в одну точку, движении синхронные, заторможенные. Больше проанализировать не удалось, отвлекло позвякивание когтей. Тот же пес, моего тела уже нет — то ли уволокли, то ли развоплотили. На этот раз ударить монстра удалось, только с левой, стойка была неудачная, да и цепь вокруг ноги обернулась. Мой удар Псу как лёгкая ласка пришелся, даже не дёрнулся. Руку рвануло болью, следом зубы вцепились в бок, ударом жилистого тела меня отбросило на пол. Хлестнуло кровью, челюсти пса ещё глубже вгрызлись под ребра. От боли и шока я потерял сознание.

Загрызли, легко и просто. Как быстро я привык к своему всемогуществу в борьбе с монстрами: молнии, огненные шары, арбалет и ружья давно не давали мне возможности контактного поединка с ними. Сейчас я за это и расплачивался. Несколько боев с псами достаточного навыка рукопашного боя не дали, вот и умираю нелепой мушиной смертью — хлоп и лапки в стороны.

Потемнело. Не дожидаясь предупреждений, рывком рванулся в сторону, пытаясь схватиться за цепь. Прямо в пасть Псу. Перебитые шейные позвонки быстро позволил вновь увидеть завихрения багрового тумана. А я ещё раньше жаловался, что часто меня убивают. Ага…

Следующий раз воскрес уже с открытыми глазами и скакнул в свободную от противника сторону. Не очень удачно, не рассчитал длины цепи и упал руками вперед, вытянув свой ограничитель до упора. Пес приземлился на спину и долго рвал меня когтями, расшвыривая ошметки кожи со спины и ягодиц, вцепившись зубами в скрещённые на затылке руки. Долго пытку терпеть я смог и вновь потерял сознание от боли.

Нет, с этим надо что-то делать. Даже не с боем, а с пленом. Я уверен, что если успею подготовиться, любой Пес до шестого-седьмого уровня ляжет под моим стальным кулаком с первого удара и у меня будет почти полчаса времени до его воскрешения. Как бежать — вот вопрос. Перед последней смертью я успел заметить, что народа вокруг клетки ещё прибавилось, а кулак ведь откат имеет, пусть и небольшой сейчас, но это даже не секунда, это почти минута. Не пробьюсь. Крепитесь, товарищ майор, у вас впереди вечность, вот и опять темнота сгущается.

Я потерял счет своим смертям и воскрешениям, когда однажды мне повезло. Очнулся лицом к стоявшему от меня в трёх метрах Псу. Его прыжок, мое уклонение и мощный апперкот под нижнюю челюсть. Монстра подкинуло к потолку, перевернуло и он рухнул под решетчатую стену клетки уже мертвым. Теперь, господа, шоу. Не знаю, как вам, но мне нужно тянуть время.

Огляделся. Вокруг клетки собралось уже человек пятьдесят. Вот только слово «человеки» к ним уже не подходит. Каждый держит руки скрещёнными на груди, движения резкие и рваные, при этом в глазах застыло безразличие, мимики вообще нет. Зомби, точно как зомби из популярных фильмов. Обвел глазами эту толпу:

— Ну, что, нравится? Нравится, когда убивают меня? — Я звякнул цепью. — Нравится чувствовать себя хозяевами? А слабо ко мне зайти и получить на равных, один на один?

Молчат все. Никакой реакции. На перила, ограждающие площадку второго этажа, оперся Монах. Вот на его лице даже из клетки мной читалось неприкрытое торжество. Ещё бы, он же не только складывать, он и умножать два на два умеет, вот и сейчас получил материал для анализа. Я уверен, что ещё никто в его окружении Пса одним ударом не убивал.

— Что вылупился, отче? Ждешь, когда я умолять начну о пощаде? Не дождешься, тварь! Или возбуждаю тебя, а? Только чему там возбуждаться, евнух кастрированный!

Ага, зацепило. Монах оскалился, зло кивнул в мою сторону своим свиноадептам. Я резко присел и встретил острие длинного копья виском.

Есть! Получилось! Кулак успел откатиться и в последнее мгновенье перед смертью я порвал цепь. Ну что, встречай меня, свобода! Недолгая игра багряных фонтанчиков и, как любят начинать в любовных романах, «опустилась томная ночь».

Да что такое! Я воскрес снова в клетке, только цепи на ноге не было, и мой резкий рывок в сторону не привел к ожидаемой атаке. Пса в клетке тоже не было. Вместо этого я услышал издевательский смешок Монаха:

— Куда торопишься, Стасик? Мы ещё поиграем, я же обещал, что ты будешь кричать для меня. Вот и новое утро для новой смерти. Ты готов, голубок?

Это я что, целые сутки тут умирал? Не хило…

Тычками тупых копий меня загнали в угол и вновь оглушили. Пришёл в себя на плите алтаря. В ногах стоял Монах, у головы — какой-то татуированный громила, сжимавший дубину в перекачанных лапах.

— Стасик… — Издевательски протянул Монах. — Спасибо тебе, дружок. Посмотри, какую ты нам помощь привел. Мамут, иди сюда!

Я повернул голову в сторону стройных рядов зомби. Раздвинув их тяжелым движениям бедра, вперед вышел… минотавр. Другого слова, чтобы подобрать краткое описание для монстра, возвышавшегося над сектантами на несколько голов, у меня не нашлось. Огромная туша, высотой далеко за два метра, весила, наверно, полтонны, а то и больше. Огромная, раздавшаяся вширь и ввысь голова, в которой смутно угадывались черты Мамута, была увенчана двумя массивными короткими рогами, торчавшими на шишках по краям лба. Покатые плечи, грудь и руки были переплетены мышцами, на уровне крепкого живота покачивались при каждом шаге пудовые кулаки. Штанов на мутанта не нашлось, так что бедра его были завернуты в повязку из широких кожаных полос. Столбы ног заканчивались трёхпалыми черными когтями. Тяжело бухай по утрамбованной земле, бывший когда-то Мамутом человек-бык 8 уровня подошел к алтарю.

— Смотри, Стасик, это твое порождение! Это — элита нового мира! — Монах уже обращался к своим адептам. Точно — зомби, в едином порыве вверх взметнулись кулаки, прокатился крик: «Новый мир!»

— Да! А новому миру нужна новая смерть!

— Смерть — это жизнь!

— Да, смерть — это жизнь! — На грудь мне лег холодный клинок меча. — Стасик, как тебе потомок? Чуешь родную кровь?

И, не дожидаясь ответа, Монах вогнал тесак мне в пах. Я начинаю искренне любить тех, кто бьёт меня по голове. Они не дают мне сойти с ума от боли.

А вот про кровь он прав, прав, думал я, уже отгоняя от себя завихрения красной дымки. У меня же есть классовый бонус, «Сила вампира». Если пить кровь, то не только жизнь и выносливость восстанавливаются, но и энергия. К кому бы только присосаться? Да и времени на восстановление всех параметров надо ой как много. Хотя и по-другому кровь использовать можно. И есть ещё вероятность того, что в в Мамуте не только моя кровь, но и копия моего вирта. А это надо обдумать…

Додумать мне не дала упавшая темнота. Вслед за ней на меня упал Пес, порвавший мышцы на плече одним укусом и запустивший новый круг смертей и воскрешений. Теперь я не был прикован. Это и хорошо было — у меня увеличивалась свобода движений, но и плохо — потенциальное оружие исчезло из-под ног. Так что с десяток раз подряд песик меня отправил в гудящую пустоту вируса, пока сам не попался на хук в ухо и не застрял головой между прутьев прямо над кучей мусора.

Эту картину Монах наблюдал уже полностью. Своего я добился: вокруг клетки стояли все его зомби, мешая друг другу и постоянно перемещаясь в поисках лучшего места. Они с каждым моим воскрешением как-то живее становятся, что ли. Не уверен, что я к этому причастен, скорее всего — приспосабливаются к миру и своей новое форме эти НПС. адаптируются. А вот к чему я причастен, так это к шоу — вокруг аншлаг, зал рукоплещёт!

Тяжело дыша, я стоял посреди клетки, сцепившись глазами с Монахом. Ну что ж, поиграем в гляделки, кто-кого. Я жду от него реакции и отсчитываю секунды до отката кулака, он, похоже, ждёт от меня мольбы о пощаде. Ну, такую радость я ему не доставлю, это точно.

— Ну что, ребятки, не насмотрелись? Продолжим шоу? Монах! Собачки у тебя слабенькие, как болонки! Посильнее ничего нет? — На этот раз я решил не издеваться над ними, а просто тянуть время. Пёс должен был возродиться минут через двадцать, но мне надоело, что меня раз за разом убивают. Шагнув в сторону, я ногой растолкал кучу мусора, скрывавшую нечистую душу. Кристалла не было! Чёрт, а как же он возрождается? Ладно, не до этого. Надо хоть клык от Пса заиметь, все оружие. Лут! И вместе с клыком из Пса выпал небольшой кристалл, точно как раньше из Охотников. Подхватив кристалл, я на ладони протянул его в сторону Монаха.

— Смотри, песика-то больше нет. — И раздавил кристалл, только пыль скользнула между пальцами. Если присмотреться, черные пылинки обтекали ладонь на некотором расстоянии от кожи, не задерживаясь на невидимой перчатке.

Внезапно передо мной вспыхнул интерфейс и тут же в клетку ворвались три зомби, быстро посадившие меня на колья копий. Привет, багрянец.

Некоторое время, до того, как они найдут новый кристалл, у меня есть, так что надо разобраться с неожиданным источником получения энергии. Как оказалось, именно уничтожение псиного кристалла принесло мне сто единиц энергии. Интересно, а почему раньше такого не происходило, когда я разносил кристаллы ударами ботинок и прикладов? Может, как раз потому, что ботинками и прикладами, а сейчас держал кристалл в руке? Но не суть. Главное, что у меня появилась возможность получить энергию, а значит — применять приёмы и заклинания. Только энергии для них нужно много и одного единственного кристалла мне хватит лишь на небольшой язычок пламени, не больше.

Вокруг меня, сидевшего в позе лотоса (причем, по ощущениям, вниз головой), начали виться нити тумана. Вот что за существо такое странное — человек. Его убивают, причем неоднократно и с особым цинизмом, заставляют голым плясать под взглядами безумной толпы фанатиков, а он — то есть я — ещё и эксперименты пытается проводить. Вспоминая прошлый раз, я вновь очистил разум от посторонних мыслей и спокойно наблюдал, как меня заворачивает в красную пелену, словно гусеницу в кокон. Дождавшись, когда уже вплотную у моего лица закрутятся завитки тумана, я, как и прежде, дунул на него. Вокруг меня с хлопком образовалась сфера, свободная от тумана. Я попробовал в этом вакууме переместиться снова в туман, ожидая нападения спрутов. Получилось — только представив своё перемещёние, одним скачком я оказался за пределами созданной мной сферы и окунулся в дымку. Сфера висела рядом тёмным пятном и почему-то схлопываться не торопилась. Выскочивший из тумана спрут порвал меня быстрым движением щупальца, отправив в гости к сектантам. Война на два фронта получается какая-то.

Мое появление в клетке было неожиданным, подготовить Пса эти фанатики ещё не успели, так что материализовался я за спиной одного из зомби, копавшегося в мусоре. Резким рывком я прихватил его сгибом локтем за шею, придавил к полу и огляделся. Та же толпа, Монах напряженно смотрит с лестницы на второй этаж. Достали.

— Ну что, вот и снова я! Монах, хватит мне своих пуделей подсовывать, давай что посерьёзнее. Да и это — забери! — Я оттолкнул от себя плененного мной сектанта. Но он, вместо того, чтобы бежать, вскочил и пошел на меня, выставив перед собой нож. Ну что ж, сам напросился.

Блокировав его первый тычок стальной кистью, я с размаха ударил нападавшего ладонью в ухо. Очень эффективный удар для оглушения, при удачном попадании выводит соперника из строя, потому что в голове у него гудит, в глазах все плывет и координации движений никакой не остается. Вот и у меня удалось — нож у противника выпал, самого его повело в сторону. Пришлось снова поставить его в неудобную позу с прижатой моим локтем головой, только теперь ещё и с ножом у печени.

— Монах, давай нормальную арену, я тебе покажу мастер-класс! Или жим-жим играет? — Надо его на «слабо» брать, иначе меня тут ещё долго Псам скармливать будут. Хорошо, что братки понты очень любят и «западло» на вызов не ответить, так и авторитет потерять можно.

— Ну, покажи, мастер. — Злой голос Монаха разнесся над головами всех обернувшихся к нему подельников. Деваться ему было некуда, вот он и меня решил взять на то же самое «слабо». Деваться было некуда и мне, так что, повторяя мантру «это игра, это игра», я запрокинул голову дёрнувшегося зомби и одним слитным взмахом полоснул его по горлу, после чего оттолкнул убитого от себя. Плеснуло струей, под тело потекла кровь. Череда моих смертей позволила уже привыкнуть в этой жидкости, так что рвотные позывы удалось сдержать. Первый раз убил в игре человека, но рефлексировать некогда. Лут! Тело исчезло, крови как и не было, а на кафеле пола остался лежать небольшой чёрный кристалл.

Вон оно как. Получается, сектанты потому и казались мне замороженными зомби. Вирус пророс в их телах, Монах же говорил об изменившемся мире, что мы теперь не одни. Интересно, как у него получается в одной религии совместить и уничтожение монстров, растущих их нечистых душ, и эти самые души, растущие в телах его сторонников? Религиозная казуистика получается, нормального оппонента у него нет, чтобы развалить до самых пяток все теории нового мироздания.

А вот это уже поинтереснее, чем мысли о новой религии. Раздавленный кристалл, выпавший из убитого, принес мне уже двести единиц энергии. Как говорил один из известных убийц: «пять бабушек — уже рубль». Ну, не будем отходить от классики, продолжим наши танцы:

— Устроит? Давай ещё! — Пока кровь играет у всех, надо наращивать свой успех. Я буду убивать, буду резать их по — живому, мне надо выжить больше, чем им, меня семья дома ждет. А для этого мне нужна энергия.

— Ещё? — Неожиданно повеселел Монах. — Давай ещё!

В клетку, сквозь дверку у самого пола, просочились сразу трое: одинаковые, как братья, серые и тусклые, но достаточно крепкие. Шестьсот потенциальных единиц энергии — только так я решил их воспринимать, эмоционально готовясь к убийству.

Грамотно начали. Двое стали обходить по сторонам, а третий решил идти напролом. Низко пригнувшись, он резко выбросил вперед руку с широким кухонным ножом. Не достал, хотя и заставил меня сделать шаг назад. Мне надо их убить всех, мне нужен более сильный противник. Резкий шаг вправо и метнувшийся ко мне нож намертво застрял в стальной хватке. Вывернув его из руки напавшего на меня, я с короткого замаха сунул ему в грудь кулаком. Несильно, но грудина у него треснула и он, со стуком приложившись к решетке, сполз на пол. А что хотел: нулевка на десятый уровень. Из-под его оскаленных зубов засочилась кровь. А у меня есть всего минута, чтобы остаться в живых, пока восстановиться удар кулака. Отпрыгнув от очередного удара ножа, я подхватил упавший тесак убитого мной, выставил перед собой. Дистанция удара была недостаточной для нападавших — они оба были ниже меня, руки коротки. Несколько секунд мы кружили относительно друг друга, пока один из них не сделал ошибки — решил резануть меня по руке. Клинок ножа скользнул над кожей, а я, сделав выпад, достал на полклинка его под ребра. Похоже, задел что-то важное, скорее всего — печень, он скрючился и упал. Остался один. Ага, побледнел, ручки затряслись. Это хорошо, у нервного врага вероятность ошибки выше. Хоть и зомби, а чувства есть. Или они не зомби? Снова закружили, как две кобры, переползая по неровному кругу. Внезапно ногу пронзила резкая боль, я не устоял и упал, со всего маха ударившись об пол. Второй враг, которого я ударил в бок, умудрился подрезать мне сухожилие на ноге. Больно! Нога сразу онемела, только резкая рваная боль пульсировала по мышцам. Андрей, как мне тебя с «контролем» не хватает…

Увидев бросившегося ко мне третьего, я, уже не задумываясь о способах победы, все имевшиеся двести единиц энергии вложил в небольшой огненный шар, метнувшийся в его голову. Похоже, не успел: боль пронзила грудь и после небольшой агонии я очутился в уже привычном тумане вируса.

Ненавижу! А ведь все так хорошо шло. Прав Андрей, тысячу раз прав: контроль — дело обязательное. А я в пылу схватки и думать о нем забыл, вот и поплатился, не добив второго нападавшего. Ладно, буду мстить здесь, полчаса у меня должно быть. Хотя, надо бы помереть пораньше, вырастить монстра они не успеют, но подготовиться должны.

Не получается мысли очистить, воспоминания о боли в ноге и груди и желание кровавой мести не дают сосредоточиться. Туман плотно обвил меня, знакомые слова о моем обнаружении унеслись в информационное пространство. Ну и ладно, остаётся только нож поудобнее перехватить да подороже жизнь отдать. Неубиваемых монстров не бывает, это я уже понял, вот и спрут тоже должен иметь уязвимые точки. Ведь кто такой спрут, если не порождение вируса? А вирус — программа, а программы стираются: можно магнитом, можно переформатировать жесткий диск. На этом, правда, мои познания в языках программирования иссякли. Для магнита, которым я в принципе пользоваться умею, нужна энергия. У меня её всего 100 единиц, вот только магнит — это заклинание и для него нужна ещё и мана, которой всего 10 единиц. К тому же, мой нулевой уровень магичить не позволяет. Переформатировать спрута? А как? Никитин вон видит потоки энергии, ему проще. Вот почему я в этом месте оказываюсь нулевым, если в том мире, где меня постоянно убивают и приносят в жертву, я — десятый? Вопросы, вопросы, а ответов никаких.

Дальше подумать не дал спрут, вылетевший из-под меня и с ходу кинувший в пасть мое многострадальное тело. Найду программиста и убью, медленно и жестоко. Ещё раз повторюсь — неужели нельзя было болевые ощущения отключить?

Уже привычно, невзирая на фантомные боли после смерти, откатился от места воскрешения. Быстро огляделся — никого, клетка пустая, зомби вокруг. Возле самой клетки стоит Монах, надо же, соблаговолил спуститься.

— Ну что, Стасик, не надумал прощения просить? — Издевается, гад. Не дождёшься. Я молча наблюдал за ним, оценивая расстояние от него до клетки. Нет, не достану.

— Не надумал, значит. Ну, дело твое. Давай ещё поторгуемся?

— А давай. — Похоже, заинтересовал я его, да и мне время потянуть до очередной смерти не помешает. — Только у меня теперь и штанов даже нет, предложить тебе нечего.

— А ты мне расскажи, как ты Кешу запалить смог. Вот и будет от тебя ставка на торги наши.

Ага, все же получилось противника файерболом приложить. Интересно, насколько серьезно? Тут из-за спины Монаха вышел обожженный мной Кеша. А нормально так, гламурненько получилось. Огонек мой попал, судя по всему, прямо в низ лица Кеши и уже затягивающийся бугристый ожог, обнажающий зубы, ничего, кроме отвращения, не вызывал. Повезло Кеше, что он уже адаптированный к новому миру зомби, через сутки и следа не останется.

— Красааавец. — Почти восторженно протянул я. — Нигде подправить макияж не надо?

— Ты не стебайся, голозадый. — Монах успокаивающе положил руку на плечо набычившемуся Кеше. — Скажи лучше, торг?

— А от тебя что? Ты мне что можешь предложить? — Наглеть, так до предела. — Скажу сразу — мне и без штанов неплохо, меняться не буду.

— От меня… Да хоть вот.

Сознание я вновь потерял от удара по голове. Потерял ещё и бдительность со сноровкой, отвлекся на разговор, вот и подошли незаметно сзади подручные Монаха.

Очнулся на плите алтаря. Злобная рожа Монаха выплевала мне в лицо:

— Ты, козлина! Монах не торгуется, Монах берет своё! И умирать ты будешь, пока сам на коленях у меня не попросишь взять твой подарочек! Понял?

Ты меня на «понял» не бери, понял? Знакомую присказку я произнес уже в дымку тумана. Вот зараза этот Монах, сын бешеной собаки! Берет он своё! Я тебе возьму, я тебе так возьму, что долго кровью плеваться будешь. Разгоняя туман и оставляя за собой кильватерный след, как моторная лодка, я взбешенно пошел в эту мутную взвесь. Просто пошел, со злобы прикусив губу до крови. Это я своё брать буду, слышишь, мразь! Я! Туман уплотнился, но я даже не сбросил шаг. Спустя некоторое время прямо передо мной сформировался из тумана призрак спрута. Он просто ждал меня, ждал, когда я сам прыгну к нему в пасть. Щупальца колыхались по сторонам, сверху и снизу, отсекая меня даже от мысле о побеге. Ага, щас, только разгонюсь! Накоси, выкуси! И я жирно плюнул ему в харю кровавой слюной, одновременно взмахнув ножом.

Нож звонко ударился лезвием по броне спрута, чуть не скользнув в ладонь острием. Я по инерции тоже налетел на застывшего монстра, едва успел другую руку выставить для амортизации. Тварь зависла передо мной, щупальца свесились вокруг шаровидного тела, гигантская пасть так и осталась приоткрытой, над ней гладкая толща безглазой кожи. Вот оно, моё оружие! Я и есть оружие! Конечно, моя кровь — основа для перерождения проявлений вируса. И мой плевок просто стер свойства ядра этого спрута. Ну-ну, посмотрим на предложения. Да, не густо, но зато как интересно. Система предлагала мне всего один вариант для новый свойств спрута. Питомец — вот что! Я тащусь по стекловате с фантазии программистов. Или тут Иигорь старается? Да мне всё равно, согласиться!

Висевшая передо мной туша спрута внезапно уменьшилась в размерах раз в десять и вокруг меня крутнулся спрут, только размером чуть ниже колена с колыхающимися метровыми щупальцами. Как собака, право слово. Точно. Вот и будешь Бобиком.

— Бобик, сидеть! — Спрут остановился в тумане перед моим лицом. Интересно, где у него перед, а где зад? Пасть вон на всю тушу, сразу и не определишь.

— Бобик, место! — Интерфейс показал заполненную шариком Инь-Ян ячейку в инвентаре. Пустующие две свободных ячейки заставили задуматься о судьбе Тони и Скроша.

Задумался… Другой спрут, старший брат, а то и дедушка Бобика, проглотил меня в один «клац» челюстей.

Очутился я опять в клетке и снова на меня никто не напал. Интересно, Бобик в инвентаре или нет? Ладно, будет энергия, будет видно — есть ли у меня секретное оружие в этом мире.

— Ну что, Стасик, поторгуемся? — Вот привязался с этим «Стасиком». Как знает, что это мое самое нелюбимое слово ещё с детского сада. Голова опять заболела…

— Торгуешься ты очень уж круто, Монах. Мне против тебя не потянуть. — Ну его к чертям, торгаша этого. Будем играть по другим правилам.

— Ну вот видишь, как я умею убеждать. Рассказывай.

— Показывать надо, Монах. — Пришло время раскрыть тайны мадридского двора. — Рассказывать — не поймешь. Мне нужно штук пять нечистых душ. Видел, как я их в руке давлю? Из них выжимаю энергию, преобразую ее в огонь и могу метать его. Для нормальной дальности и силы нужно штук двадцать душ, чтобы показать как на Кеше — пяти хватит.

— Хорошо. — Монах даже не думал над моим предложением. — А пока развлекайся.

Я успел шагнуть в сторону и тяжеленный кулак просвистел прямо над ухом. Ворвавшийся в клетку свин тут же попробовал добавить вторым, но я уже был за его спиной. Всем хороши свинтусы, только из-за повышенной жирности медлительны. Пока он оборачивался, я запрыгнул ему на загривок и, что было сил, приложил кулаком между висящих ушей. Череп с хрустом вошел внутрь, из глаз и ушей у него брызнуло. Ещё секунду свин стоял, а затем тяжело грохнулся на пол, я же успел соскочить.

— Слабак! — Монах, пораженный скоротечностью боя, уставился на меня. — Лут!

Кристалл из свина дал мне +500 энергии. Быстро проверил — Бобик на месте. Уже что-то, можно и поиграть.

— Монах! Ты хотел увидеть, как работает моя зажигалка? Смотри!

Я резко выбросил руку в его сторону и щелкнул пальцами. Надо отдать должное новому мессии — дернулся, напрягся, но остался на месте. Слетевший с пальца огонек лишь осветил полутьму помещёния, не больше, зато я оставил себе больше четырехсот единиц энергии.

— Не боись, деревня! Это всего энергия из одной души, слабенькая. Давай ещё пять и отходи подальше. — Так я ему и рассказал про то, что физику для 11 класса читать ещё надо.

— Обязательно, Стасик. — Сквозь зубы прошипел Монах. — Только чуть позже.

Короче, меня снова оглушили и принесли в жертву. Даже рассказывать нечего, всё в соответствии с ритуалом. Надежда ещё теплилась, только поэтому я не поджарил его оставшейся энергией и не вызвал Бобика, просто предпочел умереть молча. Зря я в этот раз Монаха позорил перед подчиненными, зря, ведь был реальный шанс накопить энергии. Время до очередного пожирания меня я провел, играя с Бобиком. Веселая зверушка оказалась, в навыках: «Капкан», при укусе останавливавший жертву на одном месте до смерти питомца; «Удушение», связанное с использованием щупалец; «Пиявка», высасывавшая жизнь на расстоянии, возраставшем с ростом уровней питомца, и передававшая ее владельцу.

Вернувшись в клетку, даже не стал пытаться отпрыгнуть от возможного удара — надоело. А вот Монаху, смотрю, нет. Около входа в мою клетку стоял старый знакомый. Мамут сердито сопел в две ноздри, накрутили его, видно, коллеги по цеху. Я взглянул на Монаха:

— Ну что с душами? Учить или как? Давай-давай.

— У него отбери. — Монах оскалился в ехидной ухмылке.

Мамут, низко согнувшись, быстро пролез в узкую дверь. В его лапище, которую он протянул в мою сторону, лежал большой кристалл, скорее всего, сросшийся из нескольких. Не убью я его, точно, но попробовать стоит, хотя и есть всего один шанс на удар.

Что у него в мутировавшей голове перемкнуло, я не знаю, но внезапно Мамут положил кристалл себе под ноги. Ловушка? Или хочет освободить руки для боя? Точно. Не успел я толком приготовиться, как Мамут распахнул руки в стороны и рванулся ко мне, стремясь обхватить. Подкатом я ушел от смертельных для меня объятий мутанта, но он быстро, гораздо быстрее свина, обернулся вслед за мной, только когти заскрежетали по полу. До кристалла было всё равно далеко, так что в ответ на следующие объятья я присел и, отпрыгивая я в сторону, лягнул мутанта по ноге. Ага, с голой пяткой на железный рельс… Ногу осушило, Мамут только торжествующе зарычал. Ещё несколько раз он пытался меня схватить и на каждую попытку я подныривал под его руки и откатывался в сторону. Тяжеловесность и груда мускулов не позволяли Мамуту двигаться быстрее меня, наклоняться и приседать, так что под рукой у него всегда было место для моего маневра. Оказавшись за спиной минотавра, я успел с разворота приложить его коротким, без замаха, ударом в район почки. Меня спас сработавший шанс на оглушение. Чуть содрогнувшись всем телом, Мамут замер на долгие три секунды. Их мне хватило, чтобы метнуться к нечистой душе, лежавшей посреди нашей арены. Краем глаза увидел, как Монах вцепился в решетку.

Я присел и схватил кристалл в руку. Минотавр не двигался и рассыпавшийся в руке кристалл дал мне +1500 энергии. Ну что ж, спасибо, Мамут, за предоставленное время. Я сжал кулаки. Вот и приготовился к драке.

Минотавр обернулся и, широко расставив руки, шагнул на меня.

Но я уже рванул зубами свое запястье:

— Андрей, ты мне нужен!

— Стас!

— Жертвую эту кровь тебе, Иигорь!

Все мои параметры рывком подскочили в десять раз.

— Родная кровь! Никитин, согласие!

Уже исчезая, я услышал рёв Монаха:

— Мы ещё встретимся, Стасик!

Да, Монах, я тоже очень на это надеюсь. Только при нашей встрече уже не буду так глуп. Я убью тебя сразу.