Героический Таллин

Ход боевых действий в начальном периоде войны и попытка немецких войск захватить Таллин с ходу (22 июня — 21 июля)

В числе первых жертв начавшейся войны 22 июня стали моряки торгового флота СССР. Немецкими торпедными катерами был потоплен пароход «Гайсма». У входа в открытое море морского канала ленинградского порта подорвался на магнитной мине и затонул пароход «Рухно». В Гамбурге была арестована команда советских моряков, во главе с капитаном Д. А. Невским, прибывшим для получения паровой шаланды «Чага», купленной накануне в Германии. В тот же день в Гамбурге были арестованы моряки еще двух команд. Были интернированы инженеры Морского Регистра СССР, наблюдавшие за приемом судов и экипажи шести пароходов, стоявших под грузовыми операциями в Штеттине и Данцинге. Всего было задержано 32 советских парохода и около 900 членов экипажей захвачены в плен. К счастью, руководство БГМП дало указание транспортам «Луначарскому» и «Второй пятилетке», шедшим в германские порты, возвратиться в Ленинград[147]. Еще большие потери понесло Эстонское государственное морское пароходство. В ночь с 21 на 22 июня при совершении рейса Рига — Стокгольм был захвачен немецкими торпедными катерами S.27 и S.28 и приведен в Турку грузопассажирский пароход «Эстония». В эту же ночь было потоплено торпедными катерами немцев S.43, S.44, S.104 и S.106 грузовое судно «Лииса» и плавмаяк «Хийумадал». Были интернированы в Швеции грузовые суда «Май», «Пеет», «Тоомас», в Дании — «Эгон», «Ирене» и парусная шхуна «Гун». Были захвачены в немецких портах: в Готенхофене — «Кадри» и «Таллин», в Любеке — «Койдула», в Кенигсберге — «Юлиа», в Гамбурге — «Хильдур», в Штеттине — «Сигрид»[148].

Сразу же после начала войны КБФ начал отмобилизование плавсредств, личного состава, техники и лошадей. Суда для переоборудования в сторожевые корабли, тральщики и канонерские лодки поступали из организаций, расположенных в акватории Балтийского моря. Как правило, вместе с ними мобилизовывались и экипажи этих кораблей. Личный состав и техника береговой обороны и ВВС доукомплектовывался по мобилизации из ОрВО[149]. Из-за того, что мобилизационные перевозки были до начала войны не проработаны, прибытие мобилизованных их этого округа произошло с опозданием. Всего в части КБФ с М-3 по М-9 должно было прибыть 18 эшелонов из ОрВО с военнослужащими запаса (краснофлотцы и старшины) и 1 эшелон с начсоставом из ОрВО (в Ригу) и 1 эшелон с начсоставом из ЛенВО (в Таллин и Ригу), а также на М-8 — М-11 18 эшелонов с автомехтранспортом из ОрВО[150]. Однако сроки отмобилизования были сорваны. К моменту прибытия этих эшелонов значительная часть Прибалтики уже была оставлена, а части, для которых были предназначены эти военнослужащие, разгромлены. Поэтому эшелоны направлялись в Ораниенбаум и Кронштадт, где позднее из прибывшего личного состава формировались морские бригады КБФ. С 22 июня 2-й Балтийский отряд погрансудов на основании совместного распоряжения наркомов ВМФ и НКВД был передан в оперативное подчинение КБФ[151]. Усиливалась оборона ГлВМБ. 31-му мсб на вооружение было передано два 45-мм ПТО, два 82-мм и один 120-мм минометы[152]. В соответствии с довоенными планами КБФ начал создание минно-артиллерийских позиций в устье Финского залива, в Ирбенском проливе и перед Лиепаей.

Кригсмарине, не стремясь к активным боевым действиям крупными силами на Балтике, упредили наш флот в постановке минных заграждений на коммуникациях и подступах к пунктам базирования кораблей КБФ. В ночь с 21 на 22 июня немецкая группа минных заградителей «Nord» в составе: «Brummer», «Tannenberg», «Hansestadt Danzig»; выставила в устье Финского залива минное заграждение «Apolda» (севернее мыса Тахкуна). Группа минзагов «Cobra»: «Cobra», «Königin Luise», «Kaiser» в этот же период выставила северо-восточнее Палдиски минное заграждение «Corbetha».

Командование КБФ не сумело вовремя организовать минную разведку и предотвратить постановку этих минных заграждений. В первый же день войны, при сопровождении из Ханко с семьями военнослужащих транспорта «Сталин» в 20 ч 20 м, захватил парваном мину эсминец «Смелый». Корабль был выведен из строя на 10 суток. Для создания минного заграждения в устье Финского залива в ночь с 22 на 23 июня из Таллина был отправлен отряд кораблей из лидеров, эсминцев и минных заградителей. Для его прикрытия из Даугавгривы вышел отряд кораблей во главе с крейсером «Максим Горький». В 3 ч 40 м на мине подорвался сопровождавший крейсер эсминец «Гневный». Поврежденный эсминец был потоплен. В 4 ч 21 м подорвался на мине крейсер «Максим Горький». Для оказания помощи крейсеру был сформирован отряд кораблей во главе с командиром ОВР ГлВМБ. 24 июня, при сопровождении крейсера от острова Вормси в Таллин, подорвался на магнитной мине и погиб тральщик БТЩ-208. На нем вместе с личным составом погибли командир ОВР капитан 2-го ранга А. А. Милешкин, флагманский штурман ОХР и другие командиры дивизиона БТЩ. 27 июня «Максим Горький» в сопровождении эсминцев, тральщиков и торпедных катеров был уведен в Кронштадт. Минные постановки на центральной минной позиции в устье Финского залива продолжались. Всего было выставлено 2687 мин и 638 минных защитников[153].

После обнаружения первых мин к северу от маяка Ристна было проведено разведывательное траление. Два минных защитника противника на тральщике «Кнехт» было доставлено в Минную гавань. При осмотре, из-за ошибки в обращении с неизученной техникой, произошел взрыв. От детонации взорвался второй минный защитник. Имелись жертвы, а ведь до войны мины такого типа были закуплены у немцев и находились в научно-исследовательском минно-торпедном институте[154].

Сразу же после начала войны 15-я, 41-я, 43-я и 44-я оаэ начали проведение воздушной разведки. Был обнаружен конвой противника, направлявшийся в Турку. В 4 ч 51 м командиру 73-го ап было приказано нанести по нему бомбовый удар. Для выполнения этой задачи было направлено 7 СБ. Однако противника они не нашли. Истребительная авиация начала воздушное прикрытие объектов КБФ: 61-я авбр — КрВМБ, 71-й ап — ГлВМБ[155].

ВВС КБФ начало наращивать свои силы в западной части Финского залива. Уже на рассвете 22 июня командир 13-го ап получил приказ перебазировать две эскадрильи полка в Таллин для прикрытия кораблей флота. Одна эскадрилья уже находилась на Ханко. К 10 ч 11 июня эскадрильи прибыли на аэродром Ласнамяэ (Южный — Авт.). 23 июня над островом Найссаар капитаном Антоненко был сбит первый немецкий самолет-разведчик. На аэродроме Юлемисте (Северный. — Авт.) собирался после начала войны 71-й ап[156]. После начала войны с Финляндией 2-я эскадрилья 71-го ап перелетела на бывший эстонский аэродром Ягала. Ее задачей стало прикрытие коммуникаций КБФ в районе Нарвы[157]. Из Копорье в Пярну перелетели 43 СБ 73-го ап. Часть из них (16 СБ) вечером перелетели на аэродром Керавере[158]. В первые дни немецкая авиация не атаковала ГлВМБ в Таллине. Генерал-адмирал Р. Карльс обратился к командующему 1-м воздушным флотом с просьбой о бомбардировке Таллина силами 2-й группы 1-й бомбардировочной эскадры уже на второй день войны. Однако ему было отказано. Командующий крейсерами также не согласен был просить посылать туда скудные силы KuFlGr 806[159]. 26 июня летчик 13-го ап капитан А. Антоненко севернее о. Найссаар сбил Ju-86[160]. Это был первый сбитый ВВС КБФ самолет противника в начавшейся войне.

Мощный удар по немецкому десанту в Павилоста (севернее Лиепаи) ВВС КБФ должны были нанести 24 июня. Для его осуществления были задействованы гидросамолеты 15-й, 41-й и 43-й оаэ и бомбардировщики 1-го, 57-го и 73-го ап. В 16 ч 30 м к Павилосте вылетели 43 СБ 73-го ап и 7 СБ 57-го ап. Позднее туда же вылетели ДБ 1-го и 57-го ап. В 17 ч 43 м ведущий штурман 73-го ап старший лейтенант Сирокян доложил, что в районе Павилосты и далее до Лиепаи кораблей нет[161]. За противника были приняты советские корабли и суда, в ночь с 23 на 24 июня ушедшие из Лиепаи из-за опасности захвата противником. Часть самолетов 73-го ап сбросила бомбы, другая часть вернулась с подвешенными бомбами и произвела с ними посадку. Бомбардировщики 1-го и 57-го ап нанесли бомбовый удар по запасной цели — Мемелю[162].

Рассмотрим ход боевых действий ВВС Красной армии в Эстонии. Война застала части 4-й сад в Эстонии относительно в спокойной обстановке. Были подняты по тревоге и приведены в полную боевую готовность все авиачасти. Началось их отмобилизование. К вечеру 22 июня поступило приказание усилить бомбардировочными полками рижское направление. На аэродром в Пилтене, где базировались 31-й сбап 6-й сад и 312-й рап, из Эстонии перелетел в составе 42 самолетов СБ 35-й сбап 4-й сад. Ему освободил место 312-й рап, который перелетел в Румбула. Также из Эстонии на аэродром в Елгаве перелетел в составе 28 СБ и 5 Пе-2 50-й сбап 4-й сад. Место ему освободил 241-й шап 7-й сад, который перелетел на аэродром в Румбула. Сюда же с аэродрома в Груджай перелетел 46-й сбап 7-й сад.

Уже вечером 22 июня они сделали по одному вылету по бомбардировки бронетанковых колонн противника в районе Калварии и Лодзее. На следующий день они бомбардировали аэродромы в Инстербурге, Кёнигсберге, Приекуле и Мемеле. По мехколоннам противника удары наносились в районах Скаудвиле, Расейняй и Таураге. Под удар немецких бомбардировщиков в Елгаве попал 50-й сбап, было уничтожено 8 и повреждено 12 бомбардировщиков СБ. 24 июня оба полка 4-й сад успели совершить только по одному полко-вылету по моточастям противника в районах Калтинентай, Шилале, Скаудвиле, Таураге. К исходу дня 4-я сад была передана в подчинение командующему войсками ЛенВО[163]. Два бомбардировочных полка 4-й сад в ночь с 24 на 25 июня вернулись в места довоенной дислокации и с 25 июня приняли участие в советском воздушном наступлении на Финляндию. Прикрывал из 38-й иап. Бомбардировщики 4-й сад бомбили столицу Финляндии Хельсинки и станцию Тампере[164].

ВВС КБФ также принимали участие в этой воздушной операции против Финляндии. Основные бомбовые удары наносились против Або (ныне Турку). В дальнейшем помимо новых ударов по портам и аэродромам Финляндии 73-й ап осуществлял бомбовые удары по немецким войскам в районе Лиепаи и воздушную разведку, главной целью которой было обнаружение финских броненосцев береговой обороны. Для прикрытия кораблей, действовавших в Ирбенском проливе, и береговых батарей БОБР на аэродром Когула, расположенный на острове Сааремаа, были перебазированы 12-я оаэ, отряд 13-й оаэ и эскадрилья 5-го ап. На базе 12-й оаэ была развернута авиагруппа Кудрявцева (командир 12-й оаэ), в ее состав была включена 15-я оаэ и звено СБ из 73-го ап. Авиагруппа была передана в оперативное подчинение коменданта БОБР генерала Елисеева. 29 июня отряд И-15бис (10 самолетов) 13-й оаэ из состава этой авиагруппы улетел обратно на восток, на аэродром Купля. В этот же день на аэродром Сууркюла из Низино прилетели три истребителя МиГ-1 5-го ап. 71-й ап продолжал прикрытие ГлВМБ, минных постановок в устье Финского залива и переходы линкора «Октябрьская революция» и крейсеров «Максим Горький» и «Киров»[165].

После вступления в войну Финляндии для обеспечения коммуникаций КБФ в Финском заливе была сформирована маневренная военно-морская база в Кунда, входившая в состав ГлВМБ. В ее составе приказом НК ВМФ № 00175/6/пох/сс от 30 июня 1941 года был сформирован Кунда-Локсаский сектор Береговой Обороны КБФ. В составе сектора находился 207-й артиллерийский дивизион (бухта Локса): 4-орудийная батарея № 146 из 120-мм орудий, 4-орудийная батарея № 140 из 100-мм орудий; отдельные батареи: 4-орудийная батарея № 123 из 130-мм орудий в бухте Кунда и 4-орудийная батарея № 127 из 100-мм орудий в районе мыса Вайнопя. Срок формирования 5 июля 1941 года. Приказ подписан адмиралом И. С. Исаковым. Первым комендантом сектора был назначен, бывший комендант Ирбенского сектора БО БОРЗ, полковник Герасимов. Продолжалось введение в строй новых артиллерийских батарей. 8 июля в состав БО КБФ были введены 4-орудийная батарея 130-мм орудий в Кунда-Локсаском секторе БО и 4-орудийная батарея № 187 из 100-мм орудий ГлВМБ[166].

По состоянию на 27 июня 1941 года боевой состав 4-й сад был следующим[167].

Таблица 7

* Отстранены от полетов: 1 после медкомиссии, 1 в командировке, 2 в отпуске, 10 — летают только на И-16.

После значительных потерь в материальной части из состава 4-й сад полки, передав имевшиеся еще самолеты, отправлялись на перевооружение на восток. 1 июля 1941 года 50-й сбап в полном составе убыл в Калинин для переучивания на Пе-2. До 10 июля 1941 года с такой же целью в Иваново убыл 35-й сбап. Остальные два авиаполка 4-й сад передислоцировались: 38-й иап на аэродром Старая Русса, 63-й сбап на аэродром Поддорье.

В Таллине оставалась группа самолетов в составе И -15 — 5 шт., И-153 — 1 шт., И-16 — 1 шт., УТИ-4 — 2 шт., два летчика, семь техников и три младших специалиста. К 18 июля они были переданы в состав 8-й армии и, вероятно, использовались как разведывательная авиация.

Девять СБ 11-й оаэ ПрибПО из Курессааре во второй половине дня 22 июня атаковали немецкие войска под Руцавой. Она же передала 27 июня звено МБР-2 в состав 15-й оаэ КБФ в Кихелькона. В дальнейшем эскадрилья с бомбардировщиками СБ вошла в состав 35-го сбап 4-й сад ВВС КА и перелетела на аэродром Выхма[168].

Основные события в Начальном периоде войны, прямо влияющие на действия КБФ, проходили на сухопутном фронте. К началу июля после последовательного захвата немцами Лиепаи, Вентспилса и Риги была свернута система береговой обороны в Латвии. Личный состав, по возможности, был эвакуирован (в Курляндии), погиб при прорыве из окружения (в Лиепае) или отступил вместе с частями Красной армии (из Риги).

В Эстонии, после того как 16-я сд не успела убыть в полосу обороны Северо-Западного фронта, она с 23 июня вошла в состав Северного фронта и была подчинена командиру 22-го СК. Ей была поручена оборона побережья материковой части Эстонии в районе Таллина и остров Хийумаа[169]. Оборона острова Сааремаа была возложена на Северо-Западный фронт. Береговая оборона оставалась в подчинении командующего КБФ. При отсутствии морских целей и наличии сухопутных целей БО выполняет заявки сухопутных войск[170].

По воспоминаниям генерал-майора И. М. Любовцева, 24 июня командующий войсками Северо-Западного фронта приказал ему принять командование над всеми сухопутными войсками Красной армии в Эстонии. Это не совсем так. Сначала командование войсками на территории Эстонии принял командир 22-го СК. Ему подчинялась и 16-я сд. К началу июля она была полностью отмобилизована. С учетом того, что 11-я сд перебрасывалась в полосу фронта, для обороны от десанта побережья, в Эстонию направлялись формирования курсантов военных училищ из Ленинграда[171].

С 27 июня КБФ в оперативном отношении был подчинен командующему Северным фронтом[172]. Так как в частях бывших прибалтийских территориальных корпусов имелись попытки мятежа (корпусные части 29-го СК и 184-й сд) и массового дезертирства, было принято решение переформировать их перед тем, как ввести в бой. Поэтому 22-й СК из Эстонии выводился в район Старой Руссы. С 30 июня 16-я сд выводилась из состава этого корпуса и временно подчинялась командующему КБФ[173]. Именно с этого времени командир этой дивизии стал главным начальником над частями Красной армии на территории Эстонии.

Приближение немецких сухопутных войск к Эстонии создавало угрозу Главной ВМБ КБФ. Захват плацдарма на северном берегу Даугавы сначала в Даугавпилсе, а потом в Крустпилсе вынудили задействовать в воздушных ударах по плацдармам и авиацию флота. Первыми штурмовые удары по переправам немцев в Крустпилсе начала наносить 29 июня 43-я оаэ. С 30 июня в них должна была быть задействована вся бомбардировочная авиация КБФ. Еще до рассвета пара СБ вылетала на разведку и возвратилась в 6 ч 14 м. Уже в 6 ч 25 м с аэродрома Пярну поднялась первая шестерка СБ из состава 4-й эскадрильи 73-го ап под командованием майора Иванова. Через некоторое время, из-за потери ведущего, на базу вернулся один СБ. Все пять бомбардировщиков были сбиты над Даугавпилсом. К своим вышел экипаж лейтенанта Купика и один майор Иванов. Около 11 ч из Пярну вылетели еще две группы СБ и одна Ар-2. Первую в составе 5 СБ 4-й эскадрильи вел старший лейтенант Косов, а вторую в количестве 6 СБ 5-й эскадрильи — капитан Иванов. Третью группу, в составе 8 Ар-2 из 2-й эскадрильи, вел капитан Сыромятников. Первая и третья группы успешно отбомбились и вернулись на свой аэродром в полном составе. Вторая группа потеряла 4 СБ. В 12 ч 5 м на разведку из Пярну вылетела еще одна пара СБ. Оба самолета были сбиты. В итоге из 36 самолетов 73-го ап вылетавших на бомбардировку немецких переправ через Даугаву было сбито 11[174].

Понесшая большие потери в Районе Даугавпилс — Крустпилс, бомбардировочная авиация КБФ была временно возвращена к выполнению боевых задач в интересах КБФ. 73-й ап наносил бомбовые удары по позициям финских войск в районе Ханко, бомбили немецкие корабли в Вентспилсе и Ирбенском проливе и проводили воздушную разведку. 13-й и 71-й ап штурмовали позиции финских войск в районе Ханко и прикрывали ГлВМБ, ВМБ Ханко и корабли КБФ в западной части Финского залива. Аэродром 13-го ап на Ханко находился под постоянным воздействием артиллерийского огня финнов. Девять экипажей 71-го ап вылетели в Саратов для получения новых самолетов Як-1[175].

Когда была оставлена Рига, командующий войсками Северо-Западного фронта принял решение — после поражения фронта в приграничном сражении, оставить Эстонию. Войска фронта отводились на линию укрепленных районов по бывшей советскоэстонской и советско-латвийской границе. Судьба ГлВМБ КБФ и ПрибВМБ не учитывалась. Однако уже на следующий день после решения об оставления Эстонии, 2 июля, Ставка Верховного Командования отменила его. Генерал-полковник Ф. И. Кузнецов был снят с должности командующего войсками фронта. Вместо него, с должности командующего войсками 8-й армии, был назначен генерал-майор П. П. Собенников. На его место был назначен генерал-лейтенант Иванов Федор Сергеевич[176]. Сама армия отводилась в Эстонию для ее обороны.

Первая угроза с суши для ГлВМБ в Таллине возникла после оставления войсками Северо-Западного фронта Риги и приказа командующего войсками фронта об отступлении на линию Псков — Остров. Оборона Таллина предполагалась другими силами Красной армии. Межу тем, немцы почти без сопротивления захватили Пярну и двигались дальше на север. В связи с этим заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков приказал до 23 ч 1 июля разработать порядок: отхода КБФ на Восточную позицию, уничтожения остающегося имущества, отхода по морю и по берегу[177]. В Таллине была начата срочная эвакуация. Командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц первоначально, принял решение основные силы флота сосредоточить в восточной части Финского залива. Для этого линкор «Октябрьская революция» в сопровождении эскорта (состав конвоев в приложении 6) 1 июля убыли в Кронштадт для усиления минно-артиллерийской позиции в районе острова Гогланд. В Усть-Лугу передислоцировались: штаб 2-й бр ПЛ, пловучая база «Полярная звезда», ГИСУ «Азимут» и подводные лодки Щ-322, Щ-324, М-90, М-94, М-95 и М-98. В Кронштадт передислоцировались: минный заградитель «Урал», пловучая мастерская «Серп и молот», танкер № 11, спасательное судно «Коммуна», кабельное судно «Кабельный».

Командиру отряда легких сил было приказано двумя дивизионами эсминцев прикрыть Ирбенский пролив, а оставшимися силами — отход сил из Таллина. В порту Пярну был затоплен транспорт «Эверига». Севернее полуострова Пакри и острова Найссаар была начата постановка минных полей[178]. В ночь на 2 июля из Таллина в Кронштадт вышел транспорт «Иосиф Сталин» с 3000 пассажирами из эвакуируемых учреждений КБФ. В 12 ч этого же дня из Таллина в Ленинград ушел караван судов, в составе 11 транспортов, в 21 ч еще один караван, в составе: гидрографических судов «Мерипоэг», «Секстан» и «Рулевой» с катером ГС, плавмаяк «Таллин» с катером, в 22 ч еще один караван в составе: транспортов «Майя», «Эстиранд», ледокола «Трувор», буксира с плавкраном, землечерпалки и шхуны.

Эвакуация иногда сопровождалась паникой. По докладу начальника 3-го управления НК ВМФ: «Из города в тыл следуют машины, груженные домашним скарбом. Домашним скарбом был также загружен на 50 % теплоход “Иосиф Сталин”»[179]. По воспоминаниям заместителя политрука 31-го мсб П. Д. Бублика: «Как впоследствии выяснилось, высадившийся в Пярну морской десант (на самом деле десанта не было. — Авт.) настолько перепугал некоторых работников тыла флота, что они самовольно покинули канцелярии и продовольственный склад. Вот почему снабженцы частей и кораблей привезли продукты по своему выбору. Еще много дней после этого события в столовой батальона и полуэкипажа подавали какао, шоколад и желе. А курящие важно доставали из карманов папиросы высшего сорта и, пуская колечками ароматный дым, посмеивались над слабонервными работниками тыла флота»[180].

Временно, с 2 июля в Эстонии командующим Северным фронтом создавалась Таллинская оперативная группа. В ее состав включались 16-я сд и обороняющая побережье в районе Нарвы 191-я сд. Кроме них в состав оперативной группы были включены: 60-й отдельный легкий бронепоезд, отдельный танковый батальон 163-й мд, Ленинградское пехотное училище им. С. М. Кирова, 2-е Ленинградское артиллерийское училище, Ленинградское пехотное училище (бывшее стрелково-пулеметное), Военно-политическое училище им. Энгельса, Военно-морское училище им. Фрунзе[181]. Командир Таллинской оперативной группы (16-й сд) приказал разрабатывать расчеты на марш частей на восток.

После снятия с должности командующего Северо-Западного фронта и поворота отходившей 8-й армии на север, в Эстонию, обстановка начала нормализоваться. С 3 июля оперативной группе было приказано приступить к оборудованию рубежа обороны по линии Пярну — Вильянди — северный берег озера Выртсярв расчетом обороны ее тремя дивизиями. К работе привлекались саперные части и подразделения 16-й сд, курсанты военных училищ и местное население[182].

Основные силы КБФ оставались в Таллине. Продолжала укрепляться Восточная минно-артиллерийская позиция на рубеже остров Гогланд — остров Большой Тютерс — бухта Кунда, с развитием в глубину до острова Лавансаари. Для этого было сформировано соединение «Восточная позиция» под командованием контр-адмирала Ю. Ф. Ралля. Место базирования отряда — база Ручьи в Лужской губе. Постановка первой очереди мин была закончена в июле. Всего было выставлено 1460 мин и 400 минных защитников. Параллельно с постановкой мин шло сооружение береговых батарей на островах Гогланд, Б. Тютерс, Лавенсаари и на берегу в районе бухты Кунда[183]. Основные силы флота были оставлены в Таллине. Началась работа по усилению минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива. Южнее основного заграждения 5 июля минный заградитель «Суроп» под прикрытием сторожевого корабля «Аметист», совместно с БТЩ-206 и 215, выставили 92 мины в четырех минных банках[184].

Противник продолжал активные действия на коммуникациях КБФ Таллин — Кронштадт. В ночи на 26, 27, 30 июня и 5 июля немецкие и финские корабли выставили четыре минных поля. Одно из них — «Valkjarvi», выставленное севернее мыса Юминданина, легло в основу будущего мощного заграждения «Juminda». Активные действия вели финские подводные лодки. 3 июля шедшие одиночно из Таллина в Кронштадт транспорты «Луначарский» и «Выборг» в районе острова Вайндло были обнаружены и обстреляны из орудий всплывшей финской подлодкой «Vetehinen». Транспорты повернули к острову, и финны не решились их преследовать. В 14 ч 30 м этого дня другая финская подлодка, «Vesikko» торпедировала и потопила на Восточном Гогландском плесе транспорт «Выборг». В ночь на 7 июля финские торпедные катера «Vinha» и «Syoksy» потопили возле Ханко шхуну «Лямаа»[185]. 5 июля пароход «Расма» с воинским грузом вышел из Таллина в Ленинград. В 9 ч 15 м судно подорвалось на мине, капитан, для спасения людей, выбросил его на остров Мохни. Члены экипажа и пассажиры перешли на остров. 11 июля к транспорту «Расма» безнаказанно подошли торпедные катера противника и полностью разрушили корму[186]. Командование КБФ в течение трех недель после начала войны так и не организовало на своих коммуникациях конвойную службу.

В первой половине июля на южный берег Финского залива была осуществлена высадка эстонской разведывательно-диверсионной группы «Erna». Для этого финским руководством были предоставлены плавсредства. Их разделили на три группы. Вечером 9 июля с 18 до 21 ч 30 м они начали движение. На последнем сторожевом катере находился корветтен-капитан Целлариус. Из-за того, что в это же время из Таллина в Кронштадт шел под охраной кораблей КБФ конвой, не все группы смогли осуществить высадку. В 2 ч 30 м 10 июля сторожевые катера высадили основной состав группы в районе Салмисту, в количестве 38 человек с вооружением[187].

Обескровленной в Приграничном сражении 8-й армии, была поставлена задача — удержать немцев на линии, подготавливаемой таллинской оперативной группой, Пярну — Вильянди — Тарту — устье реки Эмайыги. Сил у армии для обороны столь протяженного участка не было. Поэтому оборона имела очаговый характер и организовывалась, как правило, вдоль дорог. Армия состояла из двух стрелковых корпусов: 10-го и 11-го. Непосредственно на таллинском направлении действовал 10-й СК, которым командовал генерал-майор Иван Федорович Николаев[188]. В составе армии находились понесшие большие потери в предыдущих боях 10-я, 48-я и 125-я сд. В лучшем состоянии была 11-я сд. Не смотря на то, что в ходе боев в районе Шауляя и отступления к Даугаве она понесла большие потери, ее удалось пополнить за счет приписных военнослужащих, призванных из запаса в ходе мобилизации. Находившаяся в Кингисеппском УРе 191-я сд подчинялась командованию 8-й армии лишь номинально. Кроме них, в Эстонии на обороне морского побережья находились 16-я, 11-я сд и 3-я осбр. Для большей наглядности сравним наличие личного состава и вооружения на 11 июля в действующих на таллинском направлении 16-й, 11-й и 10-й сд, и 22-й мсд НКВД.

Таблица 8

«Людской состав в 10-й сд указан с тыловыми учреждениями и частями, которые и составляют подавляющее большинство»[189]. 10-я сд состояла из двух стрелковых полков: 62-го и 204-го. С командным составом 16-й сд мы знакомы, 10-й сд командовал генерал-майор Иван Иванович Фадеев[190]. Командирами стрелковым полков были: 62-го — полковник Николай Гаврилович Сутурин[191], 204-го — полковник Дмитрий Лукьянович Якимов[192]. Командир 98-го сп вместе с полком погибли в приграничном сражении.

Кроме войск Красной армии, в Эстонии находились войска береговой обороны, ПВО и ВВС КБФ. Они были в основном сосредоточены на Моонзундских островах и в районе Таллина. В Эстонии находились также войска НКВД: оперативные, пограничные и охраны промышленных объектов. В результате неорганизованного перебазирования частей ВВС Красной армии из Эстонии на аэродромах остались самолеты, боеприпасы, горючее и летно-обслуживающий состав. Командующий 8-й армией приказал командиру 65-й оаэ учесть все имущество и к 11 июля сформировать смешанную эскадрилью с базой в Раквере. Самолеты держать на полевых посадочных площадках, между которыми установить связь[193].

3 июля в штабе группы армий «Nord» побывал адъютант Гитлера оберст Шмундт. Он передал генерал-фельдмаршалу Вильгельму Риттер фон Леебу, что фюрер доволен тем, как развиваются боевые действия на фронте их войск, и что Гитлер придает большое значение нейтрализации советского флота для обеспечения безопасности транспортов снабжения в Ботническом заливе. Исходя из этого, важен быстрый захват Таллина и Ленинграда[194]. Немецкое командование, кроме того, после прорыва 4-й танковой группой советских УРов на старой границе, в районе Острова и Пскова, вынуждено было опасаться потенциальной угрозы флангового удара с территории Эстонии. Задача по ликвидации этой угрозы была возложена на 18-ю армию (командующий армией генерал-оберст Георг фон Кюхлер[195]). Эта армия, действуя двумя армейскими корпусами (I и XXXVIII) восточнее Псковского и Чудского озер, наступление в Эстонию начала силами XXVI АК (командир корпуса генерал артиллерии Альберт Водриг[196]). Направлением наступления корпуса (61-я и 217-я пд) был Вильянди и далее на север к Финскому заливу. Основные его силы выходили в район Цесиса. Оперативная обстановка и замысел дальнейших действий генерал Водриг в приказе № 1 от 6 июля оценивал следующим образом: «Позиции противника южнее Чудского озера прорваны танковыми дивизиями при Острове. Поэтому, скорее всего, не будет устойчивого сопротивления противника на границе между Латвией и Эстонией. Предполагаются только его слабые силы. Ожидается оборона Таллина и его военноморской базы… 26-й корпус (с 61-й и 217-й дивизиями) поворачивается на запад и север, для рассеивания противостоящих сил противника в Эстонии и их уничтожения в портах Пярну, Таллина и балтийских портов»[197].

К 8 июля советские войска на таллинском направлении с запада на восток занимали следующие позиции. В Пярну находился отошедший из Риги 98-й оадн БО. Этот дивизион ушел из Риги 1 июля, до последнего прикрывая огнем отход частей Красной армии на правый берег Даугавы[198]. Восточнее, в лесисто-болотистой местности оборонялась 10-я сд. В ее составе насчитывалось всего два стрелковых полка: 62-й и 204-й. Оба полка, в лучшем случае, были силою со стрелковый батальон. На правом фланге оборонялся 62-й сп. На левом — 204-й сп. Командный пункт 10-й сд находился в Тохера, там же располагался и дивизионный резерв — одна рота 62-го сп. Вильянди оборонял 5-й мсп ОВ НКВД. Далее на восток по реке Тянассилма занимал оборону 83-й железнодорожный полк НКВД. Оба полка входили в состав 22-й мсд НКВД, ее командный пункт располагался в районе 3 км севернее Вильянди. В этом же районе находился 1-й дивизион 47-го кап. Остальные орудия полка, не имеющие снарядов, были отведены еще севернее. Всего на действующие орудия 47-й кап имел менее 100 снарядов, 8-я батарея 152-мм орудий имела всего 3 снаряда. Командный пункт 10-го СК находился в Суре-Яани. Его прикрывал 242-й озадн. В распоряжение командира корпуса перебрасывался сп 11-й сд[199]. Командный пункт 8-й армии располагался в лесу 13 км восточнее Тапа. Таллинская оперативная группа расформировывалась.

С 8 июля немецкие войска начали вооруженные действия на территории Эстонии. Главной их целью был Таллин. Первоначально они попытались взять город с ходу. Эти бои, а также последовавшую затем перегруппировку немецких войск будем считать первым этапом таллинской оборонительной операции.

К 21 ч 7 июля командир XXVI АК в приказе № 2 считал захват Эстонии делом нескольких дней: «В районе продвижения корпуса авиаразведка обнаружила слабые отдельные силы противника, в частности, сосредоточенных у Вильянди и укреплениях у авто- и железнодорожных мостов в районе Пярнусского залива. Из Таллина суда и транспорты противника уходят на восток, железнодорожный мост под Нарвой уничтожен авиацией. Командование корпуса считает, что Таллин и балтийские порты нет необходимости брать решительным штурмом, тем более, что не наблюдаются никакие меры для задержки немецкого продвижения»[200].

Для того, чтобы не дать времени соединениям Красной армии закрепиться в Эстонии, командиром XXVI АК были созданы две мобильные боевые группы. В направлении Вильянди действовала моторизованная группа, под командованием командира 113 го артиллерийского командования, генерал-майора фон Зелле. В составе группы находились: 10-й моторизованный пулеметный батальон, один батальон 61-й пд, перевозимый автомобильной колонной «Koch», штаб 818-го ап, 633-й адн (10-см гаубицы), 2-й дивизион 58-го ап, 12-й дн АИР, 1-я батарея 563-го птадн(м), 3-я рота (м) 161-го сапб, 4-я батарея (легкая) 1-го дн 111-го зенп[201].

Через Пярну действовала самокатная группа немцев. Это было второстепенное направление немецкого наступления. Создав подвижную группу во главе с командиром 667-го саперного полка оберстом Уллершпергером[202] в составе[203]: 402-го и 403-го самокатных батальонов, 2-й батареи 563-го птадн, 5-й батареи (легкой) 111-го зенп и моторизованных подразделений 660-го саперного батальона, немцы 8 июля ворвались в Пярну. Подрыв автодорожного моста был предотвращен оберстлейтенантом Стефании, который успел перерезать огневой шнур. Железнодорожный мост в Пярну был не поврежден и не охранялся[204]. Советское командование не ожидало таких темпов наступления немецких войск и решило, что в Пярну был высажен морской десант.

После захвата города немецкими войсками были расстреляны сотрудники уездного комитета комсомола[205]. Бойцы истребительного батальона в количестве 20 чел. из Синди, не зная о захвате города немцами, попали в засаду и также были расстреляны. Захват немцами Пярну вызвал начало второй попытки эвакуации Таллина. Начальником оперативной группы был отдан приказ № 8 о планировании отхода из Таллина. На основании этого приказа в районе станции Рапла занимал оборону арьергард. На других направлениях сооружались минно-взрывные заграждения и лесные завалы. Планы отхода и схемы построения колонн должны были быть готовы к 18 ч 8 июля[206]. Однако начальник ГШ КА потребовал не допустить прорыва в Эстонию[207]. Оставление Таллина было запрещено.

На следующий день, 9 июля, кампфгруппа Уллершпергера начала наступление дальше, пытаясь выйти в район Таллина. На 15 ч 50 м командир немецкого корпуса приказал: «Самокатная группа Уллершпергера 10 июля из района Марьямаа проводит разведку через Рапла, Керби, Ристи на Таллин. Выступление из Марьямаа на север только 11 июля по особому приказу»[208]. Советское командование сосредотачивало на угрожающем направлении 16-ю сд. Она была освобождена от обороны побережья и перебрасывалась вдоль узкоколейной дороги в районе станций Коиксе, Рапла, Кохила. Оборона побережья в районе Таллина возлагалась на 1-ю бригаду морской пехоты КБФ. Начальнику ПВО КБФ генерал-майору береговой службы Г. С. Зашихину было приказано находиться в готовности к отражению танковой атаки Таллина огнем зенитных орудий прямой наводкой. На него же была возложена должность начальника гарнизона Таллина. Командир 16-й сд генерал-майор И. М. Любовцев был назначен заместителем командующего 8-й армии. В должность командира 16-й сд вступил полковник Я. А. Паничкин. Обострилась ситуация и под Вильянди, который в 2 ч ночи 9 июля был захвачен немцами. Чтобы остановить их наступление, из противотанкового дивизиона и одной батареи полевой артиллерии 16-й сд создавалась артиллерийская группа, во главе с начальником артиллерии 16-й сд, которая перебрасывалась в район Пайде, Куревере, Пыльтсамаа. В район Йыгева из Нарвы перебрасывались основные силы 11-й сд (без одного сп). Она должна была сменить на фронте части 22-й мсд НКВД. Последняя должна была подчинить себе все истребительные батальоны и приступить к очистке тыловой полосы[209].

В течение ночи на 9 июля 83-й ждп НКВД 22-й мсд НКВД и 204-й сп 10-й сд под угрозой окружения отошли к Выхма. В дальнейшем оборона организовывалась с опорой на рубеж, проходящий по реке Навести. Немецкие разведгруппы активно искали промежутки в советской обороне. При форсировании реки Навести, на ее северном берегу была уничтожена разведгруппа из 61-й пд численностью 50 человек, 11 человек (из них 8 раненных), в том числе командир группы фельдфебель Гельсберг, были взяты в плен. Эта группа на 7 грузовым автомобилях с 75-мм орудием и 37-мм ПТО двигалась из Вильянди на Пыльтсамаа. Младший лейтенант Жук с группой бойцов 167-го сп 16-й сд охранял эту дорогу в районе моста. Немцы на всем ходу неожиданно проскочили мост и появились перед группой Жука. Начался скоротечный бой, две машины немцев сумели прорваться обратно. Остальные были разгромлены. Были захвачены: пулемет, противотанковое орудие, 4 ручных пулемета, винтовки и 3 исправных автомобиля[210]. В районе Синди сдерживал немцев 62-й сп 10-й сд с 98-м оадн БО.

Панику в Таллине остановили. По докладу начальника 3-го управления ВМФ: «Части КБФ никакого сопротивления противнику не оказывают и с армейской группой увязки в действиях не имеют. Главная база КБФ готовится к обороне. Военный совет КБФ перешел на корабль. Член Военного совета, дивизионный комиссар Яковенко проявляет трусость и подбивает командование на отход без боя»[211]. Полковой комиссар Смирнов так описывал панику: «9 июля в Таллин я явился на корабль «Пиккер» к дивизионному комиссару Яковенко для доклада ему и получения указаний. Доложив ему о настроении личного состава эскадры, я услышал вопрос, «что, наверное, спрашивают, почему мы отступаем?» Я ответил, что этот вопрос волнует всех и разговоров среди личного состава кораблей много, после чего т. Яковенко сказал мне, что, может быть, придется сдать и более крупные города, чем этот [х…] Таллин, из этого я понял, что вопрос о сдаче Таллина предрешен и, очевидно, для этого есть неизвестные мне причины. Позже, придя на корабли эскадры, я узнал, что в ночь с 8 на 9 июля была проявлена самая настоящая паника, штаб КБФ, разные учреждения срочно грузились на корабли, стоявшие в 4-часовой готовности, получили приказ по семафору приготовиться к немедленной съемке с якоря. Я узнал также 0 том, что в порту стали раздавать различные продукты, которые раньше не раздавали. Зенитная батарея сотни снарядов раздала кораблям. Командующий эскадрой получил приказ прикрыть отход и обстрелять город. После этого, когда паника прошла, на кораблях, особенно среди командного состава, состоялось много разговоров по поводу поведения командного и начальствующего состава учреждений флота, командиры прямо говорили — «Ну паника № 12 кончилась — теперь будем ждать № 13» и эти разговоры идут не только в нашем соединении, а и на других. Все крайне возмущены тем, что некоторые руководители, вместо того чтобы думать как лучше драться, думают насчет того, как лучше эвакуироваться»[212]. Яковенко был снят с должности, новым членом Военного совета КБФ был назначен дивизионный комиссар Н. К. Смирнов. Нарком ВМФ приказал: «Отход [из] Таллина только с моего разрешения»[213]. Было разрешено продолжать только эвакуацию промышленности. Из города эвакуировали новое оборудование строящегося авиационного завода, ценное оборудование завода «Пунане Крулль», радиозавода «Раадио-Пионеэр», целлюлозно-бумажной фабрики им. В. Кингисеппа и ряда других предприятий. Эвакуация проводилась по железной дороге в Свердловск (ныне Екатеринбург. — Авт.), Куйбышев (ныне Самара. — Авт.), Ульяновск и Сызрань, на судах в Ленинград (ныне Санкт-Петербург. — Авт.)[214].

То, что не могли эвакуировать, разрушали. По докладу начальника военных сообщений 8-й армии 8, 9 и 10 июля продолжались разрушения железной дороги на участках Пыльва — Тарту, Палупера — Тарту, Йыгева — Тарту. На указанных участках, на всех станциях были разрушены стрелки, водокачки, мосты, эвакуировано телеграфное и телефонное имущество, разрушены и сожжены отдельные стационарные здания и постройки[215].

Немецкое командование продолжало наращивать свое присутствие в Эстонии. В Пярну начали прибывать части 217-й пд (командир генерал-лейтенант Рихард Бальцер[216]). Первым, в 23 ч 8 июля, в эшелонах по железной дороге прибыл 389-й пп (командир полка оберст Рихард Котц[217]) 217-й пд, который взял город под охрану и частью сил был направлен для наступления на северо-восток, вдоль реки Пярну[218].

По немецким войскам постоянные бомбоштурмовые удары наносила авиация КБФ. В течение 9 июля 71-й ап для проведения штурмовых ударов по продвигающимся на Таллин немецким войскам совершил 32 самолето-вылета, потерял сбитыми три И-153, столько же поврежденными и один истребитель скапотировал при посадке. Еще 14 самолето-вылетов для штурмовых ударов совершили летчики 13-го ап, потеряв один самолет и один скапотировал. Бомбовые удары по кампфгруппе Уллершпергера наносил шестеркой СБ 73-й ап. Пять Ар-2 этого же полка бомбардировали немецкие транспорты в Пярну. Из авиагруппы Кудрявцева (о. Сааремаа) группа истребителей 5-го ап под командованием Героя Советского Союза капитана А. И. Нефедова в количестве 14 И-153 перелетела в Хаапсалу. В 12 ч 10 м она нанесла штурмовой удар по колоннам немецких войск в районе 23–25 км севернее Пярну. Затем, уничтожив в Хаапсалу два поврежденных истребителя, группа улетела на аэродром в Низино. Бомбардировку немецких войск на сухопутном фронте, в районе Остров — Псков, возобновила восточная группировка ВВС КБФ (8-я авбр)[219]. На аэродром Ласнамяэ из Низино было перебазировано 16 И-15бис 5-го ап[220].

Все запросы командующего 18-й армии о воздушном прикрытии войск, действующих в Эстонии, командование 1-го воздушного флота, ссылаясь на нехватку сил, отвергало. 9 июля через Пярну к Моонзунду в район Виртсу была направлена кампфгруппа майора Клара. В ее составе управление и 3-я батарея 563-го птадн, 6-я рота 52-го зенб, 3-я батарея 637-го адн (21-см мортиры) и взвод 12-го батальона аэростатов. Задачей группы было воспрепятствовать проникновению в Рижский залив советских кораблей.

10 июля 62-й сп 10-й сд с 98-м оадн БО и двумя батареями 47-го кап, под давлением противника, отошли от Синди, находящегося северо-восточнее Пярну, к Вяндра. Командующий армией, недовольный отходом войск, приказал командиру 10-го СК вернуть войска на исходные позиции. Для усиления советских войск на северном берегу Навести, от Лепакозе до Тырвану занял 320-й сп 11-й сд. Вечером в 21 ч немцы усиленной ротой, после артиллерийского и минометного огня, атаковали стык между 1-м и 3-м батальонами полка и прорвали его передний край обороны. В бой был введен 2-й батальон, противник также продолжал наращивать силы. В ходе ночного боя положение восстановить не удалось. Левее 320-го сп 11-й сд оборонялись части 22-й мсд НКВД. На данном направлении продолжала наступление кампфгруппа фон Зелле и 161-й разведбат 61-й пд.

К вечеру 10 июля советскому командованию стало известно, что в 14 ч немцы прорвались к Пыльсамаа. Это был разведбат 254-й пд. Город обороняла одна стрелковая рота 167-го сп 16-й сд, которая, не приняв бой, отошла. Для закрытия прорыва в этот район шел маршем 219-й сп с 539-м гап 11-й сд. Противник при приближении крупной части Красной армии оставил город. В районе Йыгева совершали марш 163-й сп и 72-й лап этой же дивизии.

С 19 ч 10 июля начались бои в районе Марьямаа между кампфгруппой Уллершпергера и двумя стрелковыми полками 16-й сд: 249-м и 156-м (без 1-го сб — на Хийумаа), и разведбатом. Третий стрелковый полк 16-й сд — 167-й — в качестве резерва находился в районе Кейла. Передовой отряд немцев севернее Марьямаа был остановлен. Трофеями советских войск стали два орудия ПТО, один танк (так в документе. — Авт.) и бронемашина. По докладу оберста Уллершпергера, у его артиллерии закончились снаряды для 105-мм пушек. Немцы в этот день силами кампфгруппы Клара захватили Виртсу и установили на его берегу батарею 150-мм орудий. Ее прикрывал разведбат 217-й пд.

Немецкое командование срочно по железной дороге перебросило в Пярну 311-й (командир полка оберстлейтенант Константин барон Дигеон фон Монтетон[221]) и 346-й пп (командир полка оберст Ханс Карл Фердинанд Буххольц[222]) 217-й пд. Разведбат 217-й пд в Виртсу был заменен морским батальоном фон Дииста и направлен на помощь кампфгруппе Уллершпергера. Севернее Вильянди, 11 июля немцы продолжали атаковать 320-й сп 11-й сд, все дальше отодвигая на север советские войска от озера Выртсъярв. 62-й сп 10-й сд под напором противника отошел в район северо-западнее Вяндра. Сюда же отводился 204-й сп этой дивизии. От Вяндра до Выхма оборонялась 22-я мсд НКВД.

Наиболее ожесточенные бои шли под Марьямаа. 249-й сп пытался атаковать немцев с востока. Отбросив немцев в районе Сипа, он с утра 11 июля, силами 3-го сб, продолжил продвижение на юг, в район Паэкюла. За 3-м сб совершал марш 2-й сб. 1-й сб располагался в Ристи для парирования, при необходимости, прорыва немцев на Хаапсалу. Совместно с полком действовали разведбат 16-й сд и 8-й пограничный отряд. 156-й сп, имея перед собой основные силы боевой группы Уллершпергера, силою двух батальонов атаковал позиции немцев под Марьямаа с севера. К 19 ч 2-й и 3-я сб 156-го сп овладели рощей севернее Марьямаа и вышли к северной окраине города.

Для помощи частям Уллершпергера из Пярну на север было начато выдвижение войск 217-й пд. В 14 ч на север был выдвинут срочно сформированный отряд 346-го пп, через полчаса за ним вышел отряд 311-го пп. В 17 ч к Марьямаа на автомобилях была начата переброска нескольких батальонов 217-й пд. В 1 ч 30 м ночи с 11 на 12 июля подразделения 217-й пд соединились с кампфгруппой оберста Уллершпергера[223].

В течение всего периода боев в районе Марьямаа активную поддержку советским войскам оказывали 13-й и 71-й ап. Бомбардировочная авиация КБФ атаковала немецкие войска в районе Псков — Остров — Порхов (8-я авбр и 73-й ап в сопровождении 5-го ап)[224]. 1-й ап производил минирование прибрежных вод Финляндии и восточной части Германии. В ночь с 10 на 11 июля 15-й ап начал массированное применение гидросамолетов для ночных бомбовых и штурмовых ударов. В первом ударе по объектам береговой обороны Финляндии принимало участие 36 МБР-2. Авиагруппа Кудрявцева с 11 июля начала наносить бомбоштурмовые удары по немецким войскам в Виртсу и Пярну. С 13 июля транспорты противника в Ирбенском проливе и Рижском заливе начали бомбить 8-я авбр и 73-й ап[225].

По состоянию на 12 июля состав[226] западной группировки ВВС КБФ представлен в таблице.

Таблица 9

В целом советскому командованию вводом в ход сражения в Эстонии двух свежих стрелковых дивизий не удавалось переломить ситуацию и закрепиться на рубежах обороны. Поэтому Военный совет армии вновь потребовал от командиров корпусов принять самые решительные меры для остановки отступления. В приказании указывалось: «Дальнейший отход с рубежа р. Навести и р. Эма-Йыги воспрещаю. Оборона должна носить активный характер. Войска должны стремиться, усиленными отдельными отрядами окружить и уничтожить зарвавшегося противника, отрезая его от тыла, уничтожая горючее, используя действия небольших групп ночью. Учитывая обстановку:

1. Навести железный большевистский порядок в частях и штабах.

2. Руководствуясь уставами КА, беспощадно пресекать дезертирство, паникерство и иных предателей, мешающих успешному выполнению поставленных задач.

3. Всех паникеров, распространителей ложных слухов, дезертиров и других нарушителей порядка на фронте предавать суду Военного Трибунала.

Военный совет предупреждает, что командиры частей и соединений, не применяющие надлежащих мер по наведению железной дисциплины и порядка в войсках, будут привлекаться к ответственности по закону военного времени»[227].

В первой половине ночи на 12 июля два батальона 156-го сп и один батальон 249-го сп вели наступление на северную окраину Марьямаа. В бой были введены две роты морской пехоты из 1-й особой бригады морской пехоты КБФ. Немцы отошли ко второй линии обороны в районе железнодорожного полотна и церкви. К утру 12 июля передовые отряды 217-й пд атаковали позиции 3-го сб 249-го сп и вынудили его отойти на северо-запад. Днем к Марьямаа подошли основные силы 217-й пд[228]. Это изменило соотношение сил в пользу немцев. Несмотря на это, генерал И. М. Любовцев решил во второй половине дня вновь атаковать немцев. 156-й сп силою 2-го сб удерживал северную окраину Марьямаа, а 3-м сб обходил немцев с востока. 249-й сп из района Сипа, Мырасте обходил немцев с запада. По всему фронту шли ожесточенные бои. Значительные потери немцам наносила тяжелая артиллерия, которую они не могли подавить. В документах 217-й пд отмечаются атаки советских истребителей «Rata», т. е. И-16[229]. Они следовали одна за другой[230].

Севернее Вильянди советские войска, имея против себя превосходящие силы противника, продолжали отступление. Немцы продолжали оттеснять на север 62-й сп 10-й сд. В течение 12 июля он отошел на новый рубеж обороны Кынну — ст. Эйдапере. Полк имел в строю всего 150 чел., два станковых пулемета и одно орудие[231]. Чтобы оказать помощь полку и в дальнейшем восстановить фронт, командиру 16-й сд было приказано, продолжая уничтожение немецкого отряда в Марьямаа, выделить один усиленный стрелковый батальон в распоряжение командира 10-й сд[232]. Левее 62-го сп оборонялись 204-й сп и 22-я мсд НКВД. В ночь с 11 на 12 июля была прорвана оборона находящегося на правом фланге корпуса 320-го сп 11-й сд. 1-й сб этого полка побежал и был остановлен командирами штаба корпуса в районе Тюри. В первой половине дня его привели в порядок, пополнили боеприпасами и отправили маршем на юг. О других батальонах этого полка не было известий. К 22 ч стало известно, что 320-й сп оставил Выхма и отошел на север. Отправленный на юг 1-й сб 320-го сп, наступая, фактически действовал в тылу противника. Выйдя в район 4 км северо-западнее Выхма, он атаковал немецкое подразделение и, по докладу командира батальона, нанес ему существенные потери. Лишь к исходу 14 июля батальон вышел в районе Кяревере в расположение частей 22-й мсд НКВД. Разведбат 61-й пд захватил Выхму. За ним, для наступления на Тюри, выдвигались основные силы этой дивизии. В Пярну начали прибывать 506-й пп 291-й пд и 630-й морской адн.

В течение 12 июля войска на фронте 10-го СК приводились в порядок и закреплялись на новых рубежах обороны. Сводный отряд 62-го сп на автомобилях с утра выехал и в течение дня атаковал с тыла противника, наступавшего на Рапла. Было захвачено двое пленных из 217-й пд. Западнее Пыльтсамаа в атаку перешел 163-й сп 11-й сд. Атака была отражена. В ночь на 13 июля отряд эстонских «истребителей» под командованием капитана М. Ф. Пастернака атаковал и рассеял расположенного в лесу юго-западнее Пыльтсамаа противника.

Вечером противник крупными силами 217-й пд атаковал 249 й сп (с 1-м и 3-м дивизионами 232-го гап) в районе ст. Эллама. Этот полк и 3-й сб 156-го сп панически бежали и были остановлены только в 3 км южнее станции. При отступлении 2-й и 3-й сб 249-го сп оставили на поле боя все свои станковые пулеметы, минометы, часть ручных пулеметов и винтовок, а 1-й сб сохранил лишь пять станковых пулеметов. В полку осталось три противотанковых и одно полевое орудие[233]. 156-й сп под сильным пулеметным, минометным и артиллерийским огнем, неся значительные потери, отошел к северу от Марьямаа.

Несмотря на частный успех частей 217-й пд под Марьямаа, после того как советское командование начало подтягивать в район боев 167-й сп и 2-й батальон 1-й обрмп с танковой ротой этой бригады, немецкое командование не решилось продолжать наступление на Таллин. Кроме того, дороги к городу были завалены деревьями, маневр силами существенно затруднялся. Поэтому командир XXVI АК начал перегруппировку своих войск. 217-я пд с приданной ей кампфгруппой Уллершпергера занимала оборону от Вилавере до Выхма. Причем, кампфгруппа начала переход на правый фланг дивизии, прикрывая стык между 217-й и 61-й дивизиями. 61-я пд основные усилия сосредотачивала против советских войск восточнее Тюри. На левый фланг этой дивизии была начата переброска 10-го пулб и 563-го птадн. В районе юго-восточнее Пыльтсамаа вел боевые действия разведбат 254-й пд. К Пыльтсамаа был направлен усиленный 151-й пп 61-й пд. Район Выхма — Тюри — Пыльтсамаа, представлял из себя слоеный пирог из немецких и советских войск. Поэтому командование 61-й пд, перед дальнейшим наступлением, с разрешения командира XXVI АК, приняло решение на следующий день произвести зачистку занятой территории и только потом наступать дальше[234].

Район Пярну обороняла кампфгруппа Гуррана (командир 506-го пп 291-й пд) с приданными ему морским отрядом Биглера, морским штурмовым отрядом фон Дииста, 2-й (средней) и 5-й (легкой) батареями 111-го зендн[235]. Таким образом, немецкое командование отказалось от штурма Таллина сходу, перенеся основные усилия на тартусское направление.

Командир XXVI АК приказывал: «По мнению командующего армии около Тарту находится одна дивизия, частично на южном берегу Эмбаха (Эмайыги. — Авт.) и частично на западном фланге для обеспечения со стороны Пыльтсамаа в общем направлении на запад. Необходимо сначала разбить противника в Тарту, а затем, прикрывшись со стороны Таллина, наступать на Раквере»[236].

Потери немецких войск на таллинском направлении за период с 8 по 13 июля[237].

Таблица 10

КБФ в этот период основные усилия сосредоточил в Рижском заливе для воспрепятствования прорыва в него через Ирбенский пролив немецких кораблей. Описание боевых действий в Рижском заливе выходит за рамки данной работы. На коммуникациях в Финском заливе, в целях обеспечения безопасного плавания кораблей и судов, была установлена система фарватеров военного времени. Они, в основном, совпадали с фарватерами мирного времени, что объяснялось местными географическими условиями. Проходящий вдоль побережья Эстонии фарватер обычно называют южным, а проходящий по центральной части Финского залива центральным или северным[238]. 14 июля противник попробовал провести еще одну крупную операцию в Финском заливе, проведя одновременно высадку оставшейся части эстонской группы «Erna», постановку мин и поиск советских конвоев. В ней приняло участие 11 немецких и 14 финских катеров. Они попали под огонь эсминцев «Сметливый» и «Артем». Затем их атаковали советские «морские охотники». Задачи противника не были выполнены[239].

На шведском минном поле, выставленном в районе о. Эланд тяжелые потери понесли немецкие военно-морские силы. 9 июля на пути в Свинемюнде погибли минные заградители «Preussen», «Tannenberg» и «Hansestadt Danzig»[240].

С 14 июля 1941 года 8-я армия, на основании приказа главкома северо-западного направления, вошла в состав войск Северного фронта. Этим же приказом КБФ переходил в непосредственное подчинение маршала К. Е. Ворошилова[241]. Заместителем главкома по морской части был назначен начальник штаба ВМФ адмирал И. С. Исаков. С должности командующего ВВС КБФ был снят генера-лмайор авиации В. В. Ермаченков. Новым командующим ВВС КБФ был назначен генерал-майор авиации М. И. Самохин.

Вместо убывшего на лечение в Ленинград заболевшего командующего 8-й армией генерал-лейтенанта Ф. С. Иванова, во временное командование армией вступил генерал-майор И. М. Любовцев. Он обратился к Военному совету Северного фронта с перечнем проблем, имеющихся у армии: «В частях армии огромный некомплект станковых пулеметов, полковой и дивизионной артиллерии, а к 122-мм орудиям нет снарядов. Для воздействия на противника не имею ни одного самолета»[242]. Командующий армией просил:

1. «Обеспечить его со стороны Гдов.

2. Ускорить укомплектование личным составом, дать за счет ленинградских рабочих, вооруженных и обмундированных, так как занаряженное для армии пополнение (45 000) может прибыть через 15–20 суток.

3. Немедленно пополнить материальную часть согласно заявок.

4. Указать КБФ о прекращении всякой эвакуации вооружения и боеспособного состава, а также материальной части, если его береговые силы не будут мне подчинены (что считал бы крайне необходимым), то в этом случае потребовать активных действий от флота на море (Моонзунд и Рижский залив), а от его авиации не допустить десантной операции противника»[243].

Решением Военного совета 8-й армии начальником охраны фронтового тыла с должности командира 22-й мсд НКВД был назначен подполковник А. С. Головко. На его место с должности начальника 8-го пограничного отряда 14 июля был назначен полковник Степан Михайлович Буньков[244]. Исполняющим обязанности начальника 8-го ПО стал начальник штаба отряда капитан К. М. Шишков[245].

На протяжении всего периода прошедших боев в Эстонии у командования 18-й армии и группы армий «Nord» вызывал опасение советский 11-й СК в Тарту. Попытки взять город силами кампфгруппы генерал-майора Бурдаха, созданной на базе I АК, к успеху не привели. Командир 11-го СК генерал-майор М. С. Шумилов умело организовал оборону корпуса по реке Эмайыги. По мнению немецкого командования, этот корпус угрожал коммуникациям немецкой армии, как против 4-й танковой группы в Пскове, так и против немецких войск в Эстонии. Поэтому немецкое командование отложило штурм Таллина и решило в первую очередь разгромить 11-й СК 8-й армии. Для решения этой задачи из резерва армии к Пыльсамаа передислоцировалась 254-я пд и под Тарту из резерва группы армий «Nord» 93-я пд.

На левом фланге XXVI АК в связи с передислокацией войск особых боев не было. В районе Виртсу 8-й ПО атаковал позиции разведбата 217-й пд. Для помощи ему и восстановления связи с отрядом фон Дииста, кампфгруппе Гуррана было приказано прикрыть сообщение Пярну — Виртсу. Основные силы 254-й пд подходили к Вильянди[246].

Усиленная рота 62-го сп 10-й сд атаковала хвост немецкой артиллерийской колонны, шедшей в направлении Рапла. В результате было подбито одно противотанковое орудие и два автомобиля. Остальные части продолжали обороняться на прежних позициях. К вечеру противник захватил станции Лури и Вана-Вяндра. К исходу суток первая контратакой советских войск была возвращена. В Пярну начали прибывать основные силы 291-й пд[247].

61-я пд сосредотачивалась в районе северо-западнее Пыльтсамаа. В подразделениях дивизии настолько начал ощущаться некомплект личного состава, что это было отмечено в журнале боевых действий: «Бои предыдущих недель сильно уменьшили ударную силу полков. Стрелковые роты теперь имели только по два взвода. Поэтому, командир дивизии решил, что отдельные боевые группы будут продвигаться только при содействии всей приданной артиллерии»[248]. В 13 ч 30 м после двух часовой артиллерийской подготовки немцы атаковали позиции 163-го сп 11-й сд севернее и восточнее Пыльтсамаа. Однако прорвать оборону советских войск не смогли. Перед фронтом 11-й сд провела разведку команда 15-го истребительного батальона под командованием старшего лейтенанта Поспелова. 249-й сп 11-й сд был выведен в резерв командующего войсками 8-й армии. По-прежнему, остающийся без снарядов 47-й кап был сосредоточен в лесу севернее Выйзику. Два орудия этого полка поддерживали 22-ю мсд НКВД в районе Тюри.

С 15 июля обстановка на таллинском направлении продолжала стабилизироваться. Немецкие войска проводили перегруппировку. В разговоре генерал-оберста фон Кюхлера с командующим войсками группы армий «Nord», командующему 18-й армии было разрешено отказаться от проведения операции «Beowulf I» и задействовать 291-ю пд в боях на материковой части Эстонии[249]. Основные силы 217-й пд смещались на восток. В авангарде дивизии, на Вана-Вяндра, наступал 311-й пп, в район севернее Пярну с целью дальнейшего наступления на восток отходили 346-й и 389-й пп 217-й пд[250]. Кампфгруппа Уллершпергера занимала оборону в районе северо-западнее Выхма. Далее вели боевые действия 10-й пулб и 161-й разведбат. Юго-восточнее Тюри вели боевые действия 162-й, 176-й и перед Пыльтсамаа 151-й пп 61-й пд. Южнее Пыльтсамаа, до озера держал оборону разведбат 254-й пд, усиленный 563-м дивизионом ПТО и 662-м саперным батальоном. Командир XXVI АК стремился как можно быстрее перейти в наступление, потому что: «Приказ армии от 15 июля корпусу на общий поворот на северо-восток для выхода в тыл и глубокий охват Тарту может завершиться успешным «окружением», только если быстрая атака через Пыльтсамаа и на север начнется быстрее»[251]. Однако «так как артиллерии [254-й пд] предстоит пройти 175 км, то вряд ли стоит рассчитывать на участие 254-й дивизии в наступлении на северо-восток до вечера 21 июля». В то же время немцы опасались, что советское командование успеет отвести из угрожаемого района свои войска: «Очень сомнительно, что противник, с учетом достижения Чудского озера, будет долго оставаться в Тарту и Пыльтсамаа, тем более что при его превосходстве в воздухе подход 254-й дивизии не останется незамеченным».

Советские войска получили усиление от КБФ. На правом фланге 8-й армии, в районе Лихула, оборону держал 8-й пограничный отряд. Далее на восток, до Нымме оборону держали усиленные полки 16-й сд в следующем порядке: 249-й сп; 156-й сп (без сб) с 2-м адн 224-го лап, 2-и адн 232-го гап, 44-м и 45-м строительными батальонами КБФ; 167-й сп с 1-м адн 224-го лап, 43-м и 48-м стрб КБФ. В резерве командира 16-й сд были 1-й батальон 1-й обрмп, разведбат и 93-й стрб КБФ. 10-я сд 10-го СК занимала важный участок обороны Виливере — Вяна-Вандра. Тюри обороняла 22-я мсд НКВД. Северо-западнее Пыльтсамаа оборонялся 320-й сп 11-й сд (без одного сб). Западнее Пыльтсамаа оборонялся 163-й сп 11-й сд. 214-й сп 11-й сд находился в резерве командующего 8-й армии.

В течение 16 июля 8-й ПО с батальоном 249-го сп 16-й сд вел бой с противником в районе Кирбла. Остальные части 16-й сд оборонялись на прежних позициях. Ослабленная 10-я сд пыталась вернуть утерянные вечером 16 июля позиции в районе станции Вана-Вяндра, но безуспешно. В ходе боя 204-й сп был рассеян и отдельными подразделениями отошел к станции Эйдапере.

С 14 июля 10-я сд начала получать пополнение в количестве 5088 человек. Часть из них была влита в действующие стрелковые полки (62-й и 204-й), было начато восстановление 98-го сп. Командиром восстанавливаемого полка с должности начальника 5-го отделения штаба 10-й сд был назначен майор Павел Андреевич Дидковский[252].

Кроме этого в состав дивизии был передан Латышский полк. Этот полк был сформирован из числа работников партийного и советского актива, милиции и рабочих добровольцев Латвии. Полк начал формироваться на территории южной Эстонии и насчитывал около 1500 чел. К 7 июля он вместе с частями Красной армии был отведен в Пыльтсамаа, а затем отведен для охраны коммуникаций в центральную часть Эстонии. Командиром полка был начальник милиции Тукумского уезда Аугуст Михайлович Жунс. Комиссаром полка являлся член ЦК КП(б) Латвии, секретарь ЛКСМ Латвии К. Васкис. Батальонами командовали: 1-м — А. Пуна, 2-м — Я. Виксниньш, 3-м — Ф. Вейсенфелд. 16 июля секретарь ЦК КП(б) Латвии А. Я. Пельше и заместитель председателя Совнаркома ЛатССР Р. Я. Кисис прибыли в штаб 8-й армии и информировали его о включении Латышского рабочего истребительного полка (1-го) в состав 10-й сд в качестве отдельного Латышского стрелкового полка. На вооружении полка имелись винтовки и 10 ручных пулеметов «Виккерс» английского производства, ранее находившихся на вооружении Латвийской армии. Командиры батальонов и рот были из числа бывших бойцов интернациональных бригад в Испании. Полк имел значительную, даже по меркам кадровой части Красной армии, прослойку коммунистов и комсомольцев. В партийной организации насчитывался 62 коммунист. Секретарем партбюро был избран А. Калныньш, бывший секретарь Валмиерского укома КП(б) Латвии. В комсомольской организации было 299 комсомольцев, вся 3-я рота была комсомольской. Секретарем комитета ВЛКСМ был избран П. Садовский, бывший секретарь Рижского укома ВЛКСМ[253].

Этим пополнениям командир 10-й сд генерал-майор И. И. Фадеев дал следующую характеристику: «1. Прислали 1000 чел. пополнения не обученных. Люди не обмундированы, шанцевого инструмента нет, снаряжения нет, без поясов (выглядят как бандиты), котелков и фляг нет. Вооружение — одни винтовки, принадлежностей для чистки и масла нет.

2. Сводный Латышский полк не обучен, не снабжен, хоз. аппарата нет, ничего нет. Фактически я остаюсь по-прежнему со своим очень малочисленным кадром — удерживаю 217-ю пд противника.

3. Попытки посылать в наступление не обученное пополнение не чего дают, кроме больших потерь. Одно наступление стоило потерь около 200 человек. Нет лопат, пулеметов, гранат, легкой артиллерии.

4. Комсостава нет, который был из пополнения (на 100 бойцов 1 командир) — все перебиты.

5. Прошу срочно пополнить недостачу в первую очередь оружия и боеприпасов.

6. Приступил к выполнению последнего приказа, но задача едва ли будет выполнена: противник бьет нас из орудий и минометов, а у меня их нет»[254].

Учитывая слабость дивизии, начальник штаба армии генерал-майор Г. А. Ларионов разрешил дивизии отойти, однако генерал-майор И. М. Любовцев отменил его приказание и потребовал вернуть утраченные 14 июля позиции. На помощь 10-й сд был направлен сначала батальон, а затем и весь 156-й сп 16-й сд.

С 16 июля начал осуществляться комплекс мероприятий по инженерной подготовке Таллина и ГлВМБ КБФ к обороне. Работы велись по трем направлениям:

— создание внешней полосы обороны с укреплением позиций 10-го СК на удалении до 50 км от города;

— сооружение главной оборонительной полосы на расстоянии 9-12 км от города;

— создание укреплений на окраинах и внутри города.

Внешняя полоса обороны создавалась под руководством корпусного инженера. Главная полоса создавалась объединенными усилиями республиканского штаба местной обороны и штаба сухопутной обороны КБФ. Общее руководство сооружением главной полосы обороны было возложено на инженерный отдел флота, который выделил группу инженеров во главе с полковником А. Н. Кузьминым. Основными силами, занятыми на сооружении главной полосы обороны, был 35-й оиб и мобилизованное население города. На четырех заводах Таллина началось производство бетонных надолб. Нескольким предприятиям была поставлена задача по изготовлению деревянных корпусов противотанковых и противопехотных мин. Весь запас двутавровых балок в городе был использован для сооружения металлических надолб. Для получения тола и тротила в арсенале создали кустарную мастерскую по выплавке этих веществ из старых 12-дюймовых снарядов[255].

Вечером 17 июля советскими войсками была взята Лихула. После этого на данном направлении оставили 8-й ПО, а 249-й сп направили в район Кеава (район станции Рапла). Сюда же сосредотачивался и 167-й сп. Эти силы должны были при необходимости начать наступление на Пярну или отражать морской десант и наступление немцев на Пайде и Тюри[256]. 156-й сп 16-й сд продолжал наступление в интересах 10-й сд. На левом фланге 10-й сд оборонялся Латышский полк. Тюри оборонял 5-й мсп ОВ НКВД 22-й мсд НКВД. Левее его оборонялся 83-й ждп НКВД этой же дивизии. В районе Пыльтсамаа оборонялись два полка 11-й сд (163-й и 320-й).

После падения Лихулы немецкая группа войск в Виртсу попала в критическое положение. На ее растянутые от Пярну коммуникации оказывал давление 8-й ПО. Сам Виртсу подвергался постоянным бомбоштурмовым ударам ВВС КБФ. У немецкого командования не было возможности обеспечить прикрытие истребителями не только Виртсу, а всех своих войск, действующих в Эстонии. Поэтому начальник штаба XXVI АК обратился в штаб 18-й армии и получил разрешение на эвакуацию войск из Виртсу[257].

18 июля по 8-й армии был издан приказ № 001, с подведением итогов боев 16-й сд 14 июля. На основании этого приказа и. д. командира дивизии полковника Я. А. Паничкина отстранили от занимаемой должности и отправили в резерв командующего Северным фронтом. С 24 июля он получил назначение командиром 483-го сп 177-й сд. Начальнику штаба дивизии полковнику А. И. Софронову, заместителю командира дивизии по политической части полковому комиссару Мжаванадзе, командирам 249 го и 156-го сп полковникам Кондрашеву и Бородкину объявлялся выговор с предупреждением, что при повторении подобных случаев они будут переданы суду Военного Трибунала. Командир 3-го сб 156-го сп старший лейтенант Панков был отстранен от занимаемой должности и отдан под суд[258]. К исполнению обязанностей командира дивизии приступил начальник штаба дивизии полковник Афанасий Иванович Софронов.

18 июля с жесткой критикой боевой деятельности КБФ выступили маршал К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов. Они отмечали: «Командование КБФ руководствуется в своей работе крайне вредной установкой на сворачивание активных действий флота, обрекая огромные силы флота на пассивность и бездействие. Вместо того, чтобы максимально активизировать действия флота и мобилизовать на этой основе личный состав на выполнение активных боевых задач, крепить его боевой дух и сплоченность, командование КБФ, проявляя нетерпимую растерянность, ориентируется на эвакуацию вглубь Финского залива, что равносильно добровольному предоставлению поля действий противнику»[259]. Для устранения указанных недостатков командование главкомата северо-западного направления потребовало усилить боевую деятельность подводных лодок и морской авиации по коммуникациям противника, активнее действовать в Рижском заливе, не давать передвигаться противнику в Финском заливе.

С утра 19 июня командование 8-й армии продолжало попытки в центре обороны перейти в наступление и выйти на рубеж реки Навести. По мнению командования, успех на этом направлении должен был создать угрозу окружения для немецких войск в Пярну и в перспективе угрожать коммуникациям неприятеля на направлении Вильянди — Выхма. Однако в наступлении в районе станции Вилувере участвовал только 156-й сп 16-й сд и 62-й сп 10-й сд. Остальные два полка 16-й сд сосредотачивались в лесах восточнее Марьямаа: 167-й сп — Охекатку, 249-й сп — Кеава. Командиру 16-й сд было приказано за счет личного состава двух строительных батальонов КБФ сформировать новые стрелковые батальоны в 156-м и 167-м сп, взамен тех батальонов, которые находились на острове Хийумаа (Даго). Восточнее 62-го сп оборонялись 204-й сп и 1-й сб 320-го сп, 98-й сп формировался в районе Колу. В районе Тюри держали оборону Латышский полк и 22-я мсд НКВД. К 17 июля в Латышский сп как 4-й батальон был включен Валмиерский истребительный батальон, под командованием А. Лукашенко. Командование 10-й сд выделило полку несколько минометов, два станковых и четыре ручных пулемета, гранаты, обмундирование, тридцать лошадей и полевую кухню. На юго-западной окраине Тюри занимал оборону 1-й сб, на южной окраине Тюри — 2-й и 3-й сб[260]. Два полка 11-й сд (320-й и 163-й) продолжали контратаки, пытаясь оттеснить немецкие войска дальше от Пыльтсамаа. К вечеру прибыли снаряды для 47-го кап[261].

Наступление правого фланга 8-й армии, начатое 19 июля, было немцами остановлено. Войска продвинулись от 1 до 1,5 км. Два полка 16-й сд продолжали находиться на своих местах, в районе станции Кеава. Боевых действий они не вели. Командиру 16-й сд было отправлено приказание с требованием активизировать боевые действия на Пярну, провести силами усиленного батальона разведку боем. Два полка 10-й сд (62-й и 204-й) продолжали контратаки противника. В районе южнее Тюри продолжали контратаки части 22-й мсд НКВД. За период с 1 по 20 июля Военным Трибуналом армии было осуждено 6 чел. (5 красноармейцев и 1 средний командир). Пять были приговорены к расстрелу, один к 10 годам заключения[262].

Немецкое командование, готовясь к наступлению, продолжало усиливать свой правый фланг. Усиленный 506-й пп 291-й пд сменил в районе западнее Вана-Вяндра два батальона 346-го пп 217-й пп, позволив последней уплотнить свои боевые порядки перед наступлением на Тюри[263]. Командование 61-й пд перед общим наступлением корпуса хотело захватить высоты в районе Пыльтсамаа. Однако отбивая постоянные контратаки частей 11-й сд немцы израсходовали значительное количество боеприпасов. Для легких полевых гаубиц оставалось треть от необходимой нормы снарядов, а для тяжелых гаубиц — половина[264]. В этих условиях командир дивизии отказался от запланированного наступления.

На 20 июля в соединениях 8-й армии, действовавших на таллинском направлении боевой и численный состав представлен в таблице 11[265].

В воздушных боях над Таллином и Ханко впечатляющие победы достигли летчики 13-го ап А. Антоненко и П. Бринько. Им первым на Балтике 14 июля 1941 года присваивается звание Героя Советского Союза[266]. Основные усилия ВВС КБФ были сосредоточены в районе Веймарн, Ивановское и озера Долгое. В этих районах продолжали наносить массированные бомбоштурмовые удары 8-й авбр, 73-й и 15-й ап. В Эстонии, в основном, действовали 13-й и 71-й ап, штурмуя позиции немецких войск в районе Марьямаа, Виртсу, Пярну и Выхма[267]. Командир звена 71-го ап старший лейтенант В. А. Михалев над мостом через реку Нарва таранил немецкий самолет-разведчик Hs-126. Летчику удалось приземлиться[268].

Таблица 11

* Из указанных танков: Т-38 — 16 шт., Т-26 — 5 шт., Т-27— 16 шт.

Потери немецких войск на таллинском направлении за период с 14 по 20 июля

Таблица 12[269]

По состоянию на 19 июля состав[270] западной группы ВВС КБФ был следующим.

Таблица 13

В течение всего начального периода войны на Балтике отсутствовала система конвоев. Командиры ВМБ и ОВР считали себя ответственными только за формирование и своевременную отправку конвоев из своей базы. Управление конвоями производилось по отдельным устным или письменным приказаниям. Лишь 16 июля начальником штаба КБФ была утверждена инструкция по организации конвойной службы и действиям кораблей конвоя. В ней было определено, что за формирование, организацию отправки, безопасность следования и своевременное прибытие конвоя отвечает командир ОВР ВМБ. В качестве кораблей охранения конвоев использовались: для противоминной обороны быстроходные и тихоходные (мобилизованные) тральщики, для противолодочной и противовоздушной обороны — сторожевые катера, сторожевые корабли (мобилизованные) и те же ТТЩ[271].

Начавшаяся война между СССР и Германией разразилась в период эскалации напряженности в эстонском обществе. В первую очередь это было вызвано массовыми арестами и депортациями целых семей, проведенными в Прибалтике 14 и 15 июня. Непосредственно в республике и на местах списки на аресты и депортации составлялись руководством партийной власти, органами НКВД и НКГБ. В 22-м ТСК списки составлялись особыми отделами и политработниками. Зачастую в списки попадали не за конкретные преступления, а как потенциальные противники советской власти. Основанием служило недовольство ускоренной советизацией в целом или какими-то конкретными решениями, а то и из-за личной неприязни. В данную категорию могли попасть и другие, не арестованные граждане. Во избежание этого на нелегальное положение уходили многие представители практически всех слоев населения бывшей Эстонской республики. Продолжалось дезертирство из 22-го СК. Ведь если судить по представленному ниже документу, арестами части командиров 14 и 15 июня не собирались ограничиваться. Они должны были продолжаться и в будущем. В этом документе командующий КБФ докладывает наркому ВМФ и начальнику ГШ КА о состоянии обороны побережья Финского залива и дает следующую характеристику состояния 22-го СК: «Решение о переформировании 22 эстонского корпуса, при наличии в нем на сегодня 1200 бывших эстонских офицеров, из которых на 400 человек представлен материал для ареста, 8000 бывших эстонских солдат, ничего по-русски не понимающих, с различными настроениями после арестов (арестовано 300 офицеров) — это составляет 30 % вновь формируемого корпуса.

Такой состав не только не обеспечит надежного прикрытия побережья Эстонии, а потребует дополнительного выделения сил для обеспечения, ибо уверенности в преданности оставшихся бывших солдат эстонского корпуса нет»[272].

Дезертирство в 22-м СК принимало массовый характер. В лагере Ягала, по докладу дежурного по аэродромной роте, при следовании на вокзал разбежалась целая рота. По просьбе командующего КБФ 16-я сд выделила стрелковый взвод для усиления охраны аэродрома[273].

Начавшаяся с 23 июня в СССР мобилизация распространялась в Эстонии только на автотракторный транспорт и лошадей. Мобилизация людей в ПрибОВО для частей округа была директивно запрещена. Поэтому мобилизацию 1905–1918 годов рождения[274] в республике до завершения общей мобилизации отложили. В психологическом плане это, с одной стороны, рассматривалось как жест недоверия к гражданам советской Эстонии. С другой стороны, часть граждан, не желавшая участвовать в этой войне, воспользовавшись паузой, переходила на нелегальное положение. Учитывая, что транспорт и лошади, в основном, находились в частных руках, то их мобилизация воспринималась, скорее, как конфискация.

Самая большая партийная организация республики — таллинская, насчитывала по состоянию на 1 июня всего 1268 коммунистов (883 члена и 365 кандидатов). Из них 485 (416 и 69) были из числа прибывших после вхождения в состав СССР. Из оставшихся только у 70 человек был стаж подпольной работы. Остальные вступили в ВКП(б) с лета 1940 года[275]. Сторонников советской власти было немного. Поэтому, в начале войны руководство республики, в основном, контролировало крупные города, уездные центры и районы, в которых дислоцировались части Красной армии, ВМФ и НКВД. В связи с неудачно складывающейся обстановкой на советско-германском фронте, таких частей становилось все меньше. Перед войной началась переброска в Литву 11-й сд и управления 65-го СК. За ними должна была последовать 16-я сд. Батальон и управление 3-го мсп ОВ НКВД до войны выполняли задание по последней депортации польского населения из района Гродно — Белосток. В начале войны, при возвращении, полк был втянут в бои с немецкими войсками северо-восточнее Каунаса. Он оказался отрезан прорвавшимися войсками немцев от Эстонии. В Таллине остался 1-й батальон 3-го мсп ОВ НКВД, охранявший правительственные здания. В первых числах июля 10-й Курессаарский ПО был отведен с островов в Печоры и приступил к охране тыла Северо-Западного фронта[276]. В Эстонии осталось всего два пограничных отряда (6-й и 8-й), охраняющих побережье Финского залива. По МП-41 1-й батальон 51-го ждп НКВД, охранявший промышленные сооружения и объекты железной дороги, был развернут в 109-й полк войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Однако развертывание этого полка не могло предотвратить эскалацию внутриполитического конфликта в ЭССР

Напряженная обстановка была даже в Таллине. Военный Совет КБФ докладывал 23 июня наркому ВМФ СССР: «[На] территории Эстонии участились случаи убийства военнослужащих КА и ВМФ, участились выпады против русских. Враждебная часть группируется. Штаб флота и другие учреждения имеют много ценных, особо важных документов [в] городе почти без охраны. Армейских частей [в] городе нет, 16 сд занимает левый фланг, правый от Таллина до Нарвы никем пока не занят. Общего начальника согласно указу Правительства от 22 июня на территории Эстонии нет. Местные органы НКВД, госбезопасности работают плохо. Заниматься всей этой работой нам не под силу. Прошу назначить ответственного военного к-ра с особыми уполномочиями по Эстонии, укрепить тыл выделением частей НКВД и особых частей для подавления враждебных элементов»[277].

Высшее военно-политическое руководство СССР из-за неудачно складывающейся войны с Германией и начала войны с Финляндией не имело возможности оказать помощь войсками для наведения порядка. Для противодесантной обороны в Эстонию были направлены отряды курсантов из Ленинграда. После начала войны руководством республики был создан республиканский штаб, в Таллине создан штаб местной ПВО, его председателем стал председатель Таллинского горисполкома К. Сеавер. Было введено затемнение города, строились бомбоубежища и сооружались щели[278]. С первых дней войны республиканская власть начала создание в Таллине просоветских вооруженных формирований. Была предпринята попытка возрождения подразделений «Rahva Omakaitse» («Народная Самоооборона»), которые существовали в период 5 июля — 25 сентября 1940 года. Эта организация копировала структуры Кайтселийта, но имела просоветскую ориентацию. Она насчитывала примерно 8000 человек. После ликвидации этих подразделений личный состав был включен в состав милиции НКВД ЭССР. С 25 июня началось формирование 1-го Таллинского рабочего батальона. Командиром батальона назначили лейтенанта пограничных войск НКВД П. Токарева. Комиссаром батальона стал начальник Управления трудовых резервов В. Кин. Кроме того, из числа коммунистов и комсомольцев Таллина был сформирован еще один батальон. Его командиром стал заведующий отделом кадров горкома партии Ф. Кангур. В дальнейшем оба этих батальона служили донорами для формирования создаваемых истребительных батальонов и групп разведки НКВД[279].

Необходимость в формировании таких подразделений была вызвана повышением активности антисоветских сил. Находившиеся на нелегальном положении люди собирались в группы и прятались в лесах. Руководство ими брали на себя, как правило, бывшие военнослужащие. В советской терминологии эти отряды назывались бандами, а их члены бандитами. В эстонской терминологии они назывались «лесные братья», а в южной Эстонии «партизаны». В данной работе мы будем называть их нейтрально — национальные (эстонские) партизаны. В их среде были представители разных классов и партий. К этому времени принадлежность к разным классам и партиям, а также национальность (эстонцы, русские, шведы и т. д.) уже не имели никого значения. Население разделилось на две части — сторонники советской власти и противники. В то же время многие не желали участвовать в этой войне, ни на какой стороне. Сторонники более радикальных взглядов видели в поражении СССР шанс восстановления независимости Эстонии и считали необходимым помогать для этого немецким войскам.

С 1 по 3 июля была проведена дополнительная депортация населения Сааремаа и Хийумаа — примерно 1200 человек. Первоначально людей отправили в Таллин. До 17 июля только часть арестованных мужчин направили дальше по железной дороге. Остальных мужчин 19 августа вернули в Хаапсалу и освободили. Помещенные в лагерь Харку женщины и дети были освобождены в августе немецкими войсками[280].

Для обеспечения порядка в тылу Действующей армии в первых числах июля НКВД развернуло мотострелковые дивизии оперативных войск. Одна такая дивизия отступала из-под Риги в Эстонию — 22-я мсд ОВ НКВД. Однако она была развернута не так, как предполагалось до войны по МП-41. К июлю дивизия состояла из 5-го мсп ОВ НКВД и 83-го ждп НКВД. Она не могла выполнять предназначенные задачи в тылу, так как была втянута в бои непосредственно с немецкими войсками на фронте в районе Вильянди.

Поэтому первоначально в боях с «эстонскими партизанами» на территории Эстонии приняли участие просоветские вооруженные формирования Латвийской ССР, отошедшие в Эстонию. Первой задачей Латышского истребительного полка, стало освобождение от партизан города Пыльтсамаа. К 7 июля ее выполнили. Здесь же, по мере формирования полка, было принято воззвание его бойцов к латвийскому народу: «Свободолюбивый латышский народ! Революционный пролетариат Латвии всегда был рядах борцов против исторических врагов народа — немецких баронов, являющихся сейчас интервентами. Ненависть, которая росла столетиями, пусть теперь горит в ваших сердцах. Пусть разгорается беспощадная борьба! Уничтожим везде и повсюду немецко-фашистских захватчиков, где они только появятся в образе кровавого пса. Мы, промышленные рабочие ВЭФа, вагоностроительного завода, завода, «Саркана звайгзне» и других предприятий и учреждений, рабочие из всех городов и сел Латвии, с оружием в руках вместе в Красной Армией будем бороться против немецких захватчиков на территории Эстонской ССР. Мы шлем вам горячий, боевой привет! Будем бороться до окончательного разгрома фашизма! Ждите нас. Мы скоро вернемся как победители». В дальнейшем полк охранял коммуникации в центральной Эстонии, в районе Катиквере, Арисвере, Валли, Коэру, в тылу 11-й сд. Из-за нехватки войск на Таллинском направлении с 16 июля полк по согласованию с ЦК КП(б) Латвии был включен в состав 10-й сд 10-го СК[281].

Для поддержания порядка в тылу Действующей армии, правительством ЭССР, на основании постановления Военного совета 8-й армии № 06 от 4 июля 1941 года, было начато формирование истребительных батальонов. Для этого ранее созданные добровольческие части переформировывались в истребительные батальоны. В основном в их составе были коммунисты, комсомольцы и сочувствующие советской власти беспартийные. Командиры и заместители командиров этих батальонов по политической части назначались из командно-начальствующего состава пограничных войск НКВД СССР. Около 30 % личного состава истребительных батальонов в дальнейшем планировалось направить в партизанские отряды[282]. Состав и командование батальонов был следующим.

Таблица 14

* Дополнительно существовали: два отряда из милиционеров, два отряда из железнодорожников, два отряда на импровизированных бронепоездах (ж. д. платформы), отряд из работников Чудского озерно-речного пароходства (Тарту).

Для руководства истребительными отрядами при управлении ПрибПО была создана оперативная группа НКВД по их руководству. Ее возглавил сначала сам начальник войск ПрибПО генерал К. И. Ракутин. Затем, после назначения его начальником охраны тыла Северо-Западного фронта и убытия в штаб фронта, группу возглавил заместитель начальника штаба округа подполковник О. М. Окоев. Военным комиссаром оперативной группы НКВД был назначен секретарь ЦК КПЭ Ф. В. Окк[283].

Сразу же истребительные батальоны начали борьбу с антисоветским подпольем и эстонскими партизанами. С 4 по 6 июля Вильяндисский истребительный батальон предотвратил попытки захватить власть в волостных центрах Сууре-Кыпу, Римму, Пайсту и Тянасильма. Вильяндисский, Ляэнемаасский и Пярнумааский истребительные батальоны провели совместную операцию против эстонского партизанского отряда в Вяндра[284].

Пока Эстония находилась под контролем советских войск, в Летней войне перевес был на стороне просоветского руководства. С первых дней июля внутриполитическая ситуация в Эстонии начала меняться. Это было связано с тем, что через республику начали отступление значительно утратившие боеспособность в предыдущих боях соединения и части 8-й армии. Они маршем отходили на линию обороны Пярну — Вильянди — озеро Выртсярв — река Эмайыги — Тарту — устье р. Эмайыги на западном берегу Чудского озера. Основное направление немецкого наступления проходило по линии Даугавпилс — Резекне — Остров. Практически вся южная Эстония осталась как бы «бесхозной». В этих условиях наиболее активные командиры эстонских партизан предприняли попытки восстановления эстонской администрации и контроля над территорией.

К 7 июля 1941 года в лесах находилось около 20 тыс. жителей Эстонии, скрывавшихся с середины июня от депортации, а затем от мобилизации и объединившихся в многочисленные отряды «лесных братьев». В населенных пунктах и на дорогах они нападали на подразделения отступавшей Красной армии, на советских активистов, представителей волостных управ и других советских органов власти[285]. Наиболее значимые события происходили на этой «нейтральной» территории в районах крупных эстонских городов Пярну и Тарту.

Именно в южной Эстонии было начато возрождение, существовавшего в годы гражданской войны, «Omakaitse» (Союза самообороны), позднее Кайтселийта. В городе на границе с Латвией, Килинги-Нымме был сформирован отряд национальных партизан под руководством майора бывшей эстонской армии П. Лиллелехта. Так 28 июня они совершили нападение на жителей Пярнуского уезда, работавших на строительстве оборонительных сооружений. С оружием в руках они разогнали их, стреляли и арестовывали советских активистов[286].

Для разгрома отряда в город из Пярну 4 июля был отправлен истребительный батальон. На подъезде к городу «истребители» попали в засаду и отступили. В ходе боя тяжелое ранение получил командир партизан. В командование отрядом вступил капитан В. Райд, который возглавлял пограничников на внутренней границе между Эстонией и Латвией, перешедший на сторону партизан. Бойцы Пярнумаасского истребительного батальона после боя были вынуждены лесами прорываться к советским войскам. При прорыве батальон понес большие потери[287]. В дальнейшем его восстановили за счет добровольцев из Таллина.

Капитан Райд создал из партизан ближайших волостей 1-й батальон «Omakaitse» Пярнумаа, численностью 427 чел. Батальон состоял из двух рот. Когда через Килинги-Нымме к Пярну проходила кампфгруппа оберста Уллершпергера, Райд предложил совместное наступление на Пярну. Однако немецкий командир отказался от совместных боевых действий[288].

Еще больший размах получила боевая деятельность отрядов «Omakaitse» под Тарту. Несмотря на то, что рассмотрение хода боевых действий на тартусском направлении выходит за границы данного исследования, события Летней войны в этом районе дают понимание последующего развития внутриполитической ситуации в Эстонии. В кратком изложении под Тарту происходило следующее. Войска 11-го СК пройдя через два уезда южной и юго-восточной Эстонии: Валгаский и Вырусский, остановились на северном берегу реки Эмайыги. На запрос 9 июля командования 18-й армии командиру XXVI АК о планировании боевых действий в данном районе было отмечено, что для этого нет войск: «Тарту лежит в 65 км восточнее главной дороги движения корпуса»[289]. 10 июля утром из северной части города в южную прибыли милиционеры и члены истребительных батальонов. Началась проверка документов, облавы, беспорядочная стрельба и т. д. Примерно в 16 ч 30 м в город вьехала группа немецких разведчиков на двух разведмашинах. Они вмешались в деятельность милиционеров и членов истребительных батальонов. Ездили по улицам и обстреливали их из пулеметов. Река разделяет город Тарту на две части: южную и северную, 9 и 10 июля оба моста через реку в городе были взорваны. Вечером 10 июля в южной части города стали вывешивать флаги эстонской республики. 11 июля в 19 ч в город прибыла передовая команда Тартуской немецкой полевой комендантуры (20 чел.) и сразу заняла позицию на берегу реки. Одновременно в городе начали формироваться вооруженные отряды, численностью до 200 чел., которые возглавил прапорщик бывшей эстонской армии О. Рейнталу. В течение ночи с 10 на 11 июля в Тарту начали прибывать разрозненные группы «Omakaitse» из разных районов (Валга, Отепяэ, Элва, Рынгу, Пухья, Палупера, Ныо и.т. д.). С утра в город прибыл майор бывшей эстонской армии Ф. Кург, который принял на себя руководство «Omakaitse»[290].

Немецким командованием в Тарту, по северному берегу озера Выртсярв был направлен разведбат 254-й пл. Однако под Пыльтсамаа он был остановлен советской 11-й сд. 11 июля к Тарту был направлена боевая группа I АК под командованием генерала Бурдаха. Состав группы: батальон 11-й пехотной дивизии, 185-й дивизион штурмовых орудий, 609-й штаб артполка, часть 436-го моторизованного тяжелого артдивизиона, 536-й моторизованный тяжелый артдивизион. С 12 июля эта кампфгруппа начала ведение боевых действий на тартусском направлении. В ночь с 12 ни 13 июля она была контратакована частями 11-го СК. С 19 июля кампфгруппа убыла в распоряжение командира I АК. 185-й дивизион штурмовых орудий был направлен на усиление наступающей через Пыльтсамаа немецкой группировки. Под Тарту стали прибывать части 93-й пд[291].

Все это время южную часть Тарту и южный берег реки Эмайыги продолжали защищать отряды «Omakaitse». С 12 июля майором Ф. Кургом они были реорганизованы. Из них был создан батальон четырехротного состава (примерно 600 чел.). С 14 июля из эстонских партизан, обороняющих непосредственно Тарту, был создан Тартусский партизанский батальон, под командованием капитана Талпака, а командиром Тартумааских партизанских отрядов, занимавших боевые позиции вне города, на правом берегу верхнего и нижнего течения реки от озера Выртсярве до озера Чудского, был назначен майор Васк[292].

В советской части Эстонии внутриполитическая обстановка продолжала ухудшаться. Это было вызвано началом проведения в жизнь частями Красной армии требований военно-политического руководства страны об оставлении врагу «выжженной земли». 9 июля Военный Совет 8-й армии отправил в корпуса директиву № 001179. С ней могли ознакомиться только командиры корпусов. Эта директива определяла порядок эвакуации местного населения и имущества с территории Эстонской ССР. В ней говорилось: «В случае вынужденного отхода войск и эвакуации местного населения и имущества. Установить следующий порядок:

1. Поддержание порядка в городе Таллин и связи с местными партийными и советскими организациями и КБФ, а также эвакуацию всего государственного имущества и ценностей возложить на коменданта г. Таллин генерал-майора Копышева. Все разрушение и уничтожение не эвакуированных ценностей производить только с разрешения коменданта города.

2. Эвакуацию местного населения и государственного имущества с территории республики, а не могущее быть эвакуированным — уничтожать, — возлагаю на начальника тыла армии полковника Мальчевского, начальника ВОСО полковника Вершинина и армейского интенданта Виноградова. К эвакуации местного населения и ценностей приступить немедленно и проводить по маршрутам для северной части территории — по берегу Финского залива на Нарву, Кингисепп, для остальной части — через Мустве, Васкарнава…

5. Все разрушения и уничтожение не могущего быть эвакуированным возлагаю на командиров корпусов, для чего в каждом соединении создать специальные команды, обеспечить их всеми необходимыми средствами для уничтожения»[293].

Это указание и его проведение еще больше ухудшили отношения между местным населением и военнослужащими Красной армии, так как 14 июля директива была конкретизирована[294] в сторону ужесточения. Помощнику командующего 8-й армией по тылу было приказано из войск НКВД и работников, выделяемых ЦК КП(б)Э сформировать для каждой дивизии отряд в составе не менее 50 чел. В обязанности отряда уничтожения и эвакуации включить:

1) материальная разведка района и организация эвакуации всего движимого и недвижимого имущества в полосе дивизии;

2) содействие местным властям и общественным организациям в эвакуации имущества и скота;

3) разработка плана уничтожения и разрушения в полосе дивизии с утверждением командиром дивизии;

4) уничтожение и разрушение истребительные отряды проводят только после получения приказа ВС армии, или в крайнем случае командира дивизии.

Разрушению и уничтожению подлежали все государственные предприятия и их оборудование, не успевшее эвакуироваться, мосты, переправы, транспорт, железнодорожные узлы и другие средства передвижения, телефонно-телеграфные станции, телефонные линии и узлы связи, хлебные запасы, как на складах, так и на корню, все техническое сырье. Весь скот подлежал угону, не могущий быть угнанным скот передавался для обеспечения войск, а за ненадобностью уничтожался на месте. До сформирования истребительных отрядов уничтожения создавались отдельные группы.

Со второй декады июля на внутриполитическое положение Эстонии самым непосредственным образом стала оказывать влияние немецкая и финская разведки. Это было связано с высадкой 10 июля из Финляндии в Эстонию, в районе Салмисту разведгруппы «Erna» в количестве 37 чел., во главе с колонелом (полковником) бывшей эстонской армии Хенн-Антс Кургом[295]. Она действовала в районе юго-восточнее Таллина[296].

История этого проекта финской и немецкой разведки такова. Еще в 1939 году, после обострения советско-финских отношений, Германией в Финляндии был развернут филиал военной разведки (Абвера) (Kriegsorganisation Finland). По фамилии его начальника, корветтен-капитана А. Целлариуса, его еще называли: «Бюро Целлариуса». Их числа эстонских добровольцев в Финляндии был создан отряд «Sisu», который существовал зимой 1939/1940 года. Бюро Целлариуса, совместно с разведкой Финляндии, был создан в мае 1941 года «Эстонский комитет освобождения» во главе с Х. Мяэ, в период немецкой оккупации ставшим главой эстонского «самоуправления». После расформирования отряда, некоторые его члены прошли переподготовку в разведке Финляндии и направлялись ею с заданиями на территорию Эстонии. По инициативе последнего военного атташе Эстонии в Финляндии майора А. Кристьяна из числа бежавших из СССР выбрали 14 человек (в основном студентов) и направили на курсы радистов. Официально было объявлено, что будут готовить радистов на суда торгового флота, но все прекрасно понимали, что цели совсем другие[297]. В апреле 1941 года группу доставили в деревню Сёкёс (швед. Sökös, фин. Soukas) на острове Стаффани (Staffani), западнее Хельсинки, на «дачу Халлама» (майор Халлама в 1941 году был начальником финской радиоразведки). Прибывших взяли на довольствие финской армии, и финские специалисты начали их обучение.

Сразу же после начала войны между СССР и Германией среди проживающих в Хельсинки эстонцев распространилась информация, что на следующий день в здании школы Мунккинеми начнется регистрация добровольцев для освобождения Родины. На следующий день в этом школьном здании было организована казарма. Начальником формирования (командиром отряда) назначили полковника Х.-А. Курга. Первыми добровольцами стали ветераны «Sisu». Всех поступающих поставили на довольствие, выдали финское полевое обмундирование и перевели на казарменное положение. Получили они и оружие: автоматы Бергман, пистолеты ФН, ручные гранаты и финские ножи (финки). 23 июня на курсы радистов прибыл оберлейтенант К. Рейнхардт, который объявил, что Эстония находится в оперативной зоне немецких войск, и отряд будет готовиться под немецким руководством для боевых действий на территории Эстонии. В состав отряда включат только добровольцев.

Подготовкой диверсантов, начавшейся 2 июля, занимались германские инструкторы из 800-го полка специального назначения «Brandenburg», под командованием оберлейтенанта К. Рейнхардта и зондерфюрера В. Шварце (офицер связи с разведотделом 18-й армии Вермахта). Группой руководил Х.-А. Кург. В составе отряда были и другие офицеры бывшей эстонской армии: капитан — Х.-И. Мёлдре, лейтенант — Х. Лоссманн и прапорщик — Д. Грау. Позднее она пополнилась лейтенантом О. Марнотом. Этот проект получил название «Erna»[298].

Высадившаяся группа с 12 июля произвела разведку окрестностей Кехра и выяснила находящиеся в этом районе силы советских войск, а также установила наблюдение за движением на шоссе Таллин — Нарва и Таллин — Тарту. При дальнейшем следовании на юг в районе Равила разведгруппа «Erna» провела 15 июля первый бой — из засады атаковали автоколонну, которую разгромила. Группа понесла первые потери. Погиб один и двое получили ранения. Избегая начавшихся облав, «Erna» быстро продолжала движение дальше. Для предотвращения репрессий местного населения на месте боя специально был оставлен финский нож[299].

17 июля разведгруппа «Erna» встретилась с несколькими группами «эстонских партизан», в том числе и с группой лейтенанта бывшей эстонской армии Яанхолдта, которая состояла из покинувших Красную армию кавалеристов, дезертировавших с полным вооружением и своими конями (возможно, взвод конной разведки стрелкового полка). После совещаний с ними, местом базирования «Erna» избрали остров на болоте в районе хутора Каутла деревни Кырвенурга[300].

Известие о прибытии из Финляндии отряда «Erna» широко распространилось среди населения. В определенной мере этому способствовала местная советская власть, которая начала призывать население оказывать содействие в уничтожении прибывших из Финляндии «белофинских гадюк, которые осмелились засунуть свое рыло в цветущий сад Советской Эстонии». Однако результат был обратный. В течение последующих дней в район базирования отряда начали прибывать в одиночку и группами желающие вступить в отряд, а также представители других отрядов «эстонских партизан» для координации совместных действий. 18 июля в состав «Erna» были включены небольшие отряды младшего лейтенанта Я. Марнота и фельдфебеля Б. Рейтеля[301]. Необходимо отметить, что создание массового партизанского движения на территории занятой советскими войсками, не входило в планы немецкого командования.

В свою очередь, испытывая дефицит в личном составе, командование советской 8-й армии пыталось использовать в боях истребительные батальоны. При наступлении немцев от Пярну на Таллин в первых числах июля в бой с немцами вступили Пярнусский батальон и рота латышских пограничников, под командованием начальника погранохраны НКВД ЛатССР майора О. А. Крастыня[302]. Однако часто такие бои приводили к большим потерям. Так, на западе, после захвата Лихула, имела место попытка силами 4-го и 7-го иб атаковать в направлении Пярну. В районе реки Аудру батальоны попали в засаду и понесли значительные потери от сильного минометно-пулеметного огня противника. Более двух суток они сражались в окружении. Был ранен командир 4-го истрб[303]. В этом бою погиб начальник оперативной группы истребительных батальонов Эстонской ССР подполковник О. М. Окоев[304]. В то же время удачно под Пыльтсамаа действовал 17-й иб, под командованием капитана М. Ф. Пастернака[305].

Впрочем, истребительным батальонам хватало задач и в тылу, где разрасталось сопротивление. Выписки из журнала боевых действий 8-й армии свидетельствуют: «13 июля бандгруппа в 7 чел. была ликвидирована в районе Эйнбю 11-м иб. Было захвачено 2 пистолета, 1 винтовка. 1 дробовик и 800 патронов. В этот же день 6-й иб имел столкновение с бандой в местечке Вохня — убито 5 бандитов и 9 захвачено в плен. Они были переданы в Раквере УОНКГБ, где сразу были расстреляны. 21-й иб 14 июля в деревнях Пая и Пари уничтожил 10 бандитов, один был захвачен в плен и расстрелян. 5-м иб 13 и 14 июля был прочесан северный берег Чудского озера, в ходе него было убито 3 бандита. Район Марьямаа — Хаапсалу прочесывал 8-й пограничный отряд. В ходе одного из боев было убито 10 бандитов, захвачен один станковый пулемет, 4 винтовки и пистолет»[306].

Командир отряда, действующего на пярнусском направлении, полковник И. Г. Костиков и военный комиссар этого отряда полковой комиссар Земляков характеризовали истребительные батальоны следующим образом: «Истребительные батальоны воспитали психологию ходить по тылам, производить легкие набеги на кайцелистов (правильно — кайтселийтовцев. — Авт.), даже может быть пожить за чужой счет, но не активно воевать… У истребительных батальонов надо создать настроение, что они часть Флота и Армии, и должны драться наряду с Флотом и Армией»[307].

По приказу маршала К. Е. Ворошилова с 19 июля 1941 года на территории Эстонии была начата мобилизация мужского населения годного для военной службы с 1907 по 1918 годы рождения. Всех призванных до 24 июля необходимо было вывести с территории Эстонской ССР в район Череповец — Котлас. Отправку требовалось проводить железнодорожным и морским транспортом[308]. Это в очередной раз обострило обстановку в Эстонии и пополнило число скрывающихся от мобилизации и отряды эстонских партизан.