Герой чужой войны

Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.

Звезда VG-832 Мопс. Тортуга.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Леона Захлич была стервой, каких поискать. Так даже отец говорил... Впрочем, отец говорил это с умилением - он в единственной дочери души не чаял, и она, надо сказать, отвечала ему тем же. Впрочем, в их среде стервозность была едва ли не одним из условий выживания, будешь мягким - съедят.

Отец Леоны был весьма и весьма богатым человеком. Наверное, самым богатым на их планете, владеющим практически всей ее банковской сетью и третью промышленности. Мог бы и больше, но не хотел - у него, помимо любви к деньгам, было одно хобби, постепенно ставшее делом жизни. Олигарх планетарного масштаба играл в политику, и достаточно успешно. В течение последних двадцати лет он представлял, и довольно профессионально, интересы планеты в парламенте Конфедерации, сейчас занял пост замминистра финансов внешней экономики. И по всему выходило, что это для него не потолок.

Естественно, дочурка имела все самое лучшее. И что интересно, она и на родной планете-то почти не появлялась. Отец почти все время жил в центре Конфедерации и дочь, естественно, таскал за собой. В результате, насмотревшись, как живут люди ее круга в центре огромного рыхлого конгломерата, которым и была собственно Конфедерация, Леона прониклась презрением ко всему, что существовало на ее исторической родине. Поэтому, когда ее отцу выпадала блажь побывать на родине (а он все же был ее патриотом), она не скрывала своего отношения к окружающим. А ее не любили те, с кем она так или иначе общалась, и ненавидела прислуга... Но все молчали и заискивающе улыбались - папа девушки был крут!

Позже, став немного старше, Леона стала вести себя сдержаннее, научившись скрывать эмоции под маской доброжелательной улыбки. Это искусство в кругах, где она вращалась, было едва ли не обязательным, и она овладела им в совершенстве. Вот только не стоило обманываться - презрение никуда не делось, более того, оно распространилось на всех, кого девушка считала ниже себя, вне зависимости от их национальной принадлежности.

Логичным продолжением жизни стали учеба и целый хвост потенциальных женихов. С первым в общем-то все было ясно. Престижный частный пансион и престижный университет - мозгами девочку природа не обделила. С женихами тоже все было как положено - на внешние данные природа тоже не поскупилась, так что, помимо больших денег папочки, девчонка и сама кое-чего стоила. Впрочем, если к учебе Леона относилась достаточно ответственно, понимая необходимость этого скучного занятия, то женихи могли запросто рассчитывать на постель (мораль девицы была примерно такой же, как у дворовой кошки), но ни на что большее - циничная наследница капиталов узами брака себя связывать не планировала.

И вот это чудо с рыжими волосами, шикарной фигуркой и компьютером в голове находилось сейчас на Тортуге. А что, окончила четвертый курс университета и теперь имела полное моральное право отдохнуть и развеяться. Вот и отправилась она на личной яхте, подаренной отцом как раз к окончанию курса, в компании нескольких приятелей и приятельниц в пиратское гнездо пощекотать нервы и полюбоваться экзотикой. Тем более уж кого-кого, а ее тронуть никто бы не рискнул: во-первых, кто платит, тот неприкосновенен, пока не кончатся деньги; а во-вторых, связываться с грозным папашей не захотели бы. Тот в любой момент мог надавить на рычаги и задействовать такие силы, что доставили бы неприятности всей Тортуге.

Здесь наследнице финансовой империи понравилось, и в первую очередь тем, что на Тортуге позволено было все. Конечно, пределы «всего» ограничивались деньгами, а они для Леоны не были проблемой. Вот и отрывалась она на всю катушку, пробуя то, что дома отец, несмотря на любовь к дочери, а может, как раз из-за нее, запрещал категорически. Нет, пробовать наркотики, в отличие от приятелей, баловавшихся этой дрянью уже давно и с чувством, она не стала, все же не дура была, а вот что касалось других развлечений - Леона была намерена попробовать их все. Ну или почти все, потому что список у пиратов был почти безграничным, и попробовать все пункты она вряд ли успела бы физически. Тем не менее она честно старалась, и кое-что ей весьма понравилось.

Вот и сейчас начала пробовать новое развлечение. Ее спутники, заняв комнату в роскошном номере, оттягивались по старинке, лежа в наркотических грезах, подкрепленных откровенным порно, который исполняли для ВИП-клиентов пара танцовщиц с гипертрофированной грудью и парень с перекачанными мускулами. Находящиеся под дурью клиенты выкрикивали пожелания, и парень исполнял их на танцовщицах, а те изображали, что им нравится, активно постанывая.

А вот Леона нашла занятие поинтереснее, с ощущениями поострее. Ей преподавались «уроки нежеланной любви», во всяком случае, так их обозвал местный администратор. На ее глазах два модифицированных качка, с увеличенным хирургическим путем естеством и измененной внешностью - один походил на человека-змею, другому был придан тигриный облик, на пару обрабатывали связанную в замысловатой позе девушку. Несчастной это явно не доставляло удовольствия, из глаз ее текли слезы, однако она не издавала ни звука - во рту торчал кляп.

Задачей Леоны было понаблюдать за происходящим и, набравшись впечатлений, попутно исполнить некоторые моменты самой, в любом статусе, каком бы ей захотелось, - хоть рабыни, хоть госпожи. В помещении уже стояла декоративная клетка, в которой на цепи сидел симпатичный паренек, а рядом стоял брутально-модифицированный самец в коротеньких шортиках и с плеткой в руках.

Увиденное Леону возбуждало, и, хотя она еще раздумывала, кем побыть, вечер обещал стать интересным.

Увы, ожиданиям не суждено было сбыться. Ни Леона, ни остальные не обращали внимания на легкое потряхивание пола, возникающее время от времени, да и скачки на­пряжения в сети, заставляющие лампы то вспыхивать ярче, то притухать, им были неинтересны. У них нашлись куда более важные, как они считали, занятия, и потому неожи­данно вылетевшая дверь оказалась для всех полной неожиданностью.

Две высокие фигуры в массивных доспехах проникли внутрь, и идущий первым тут же ударом кулака размозжил голову брутальному самцу, после чего выстрелил в обоих модифицированных качков. Все это вывело девушку из эйфории моментально - вид мозгов вначале обычных, а потом и прожаренных, как оказалось, действовал лучше ведра ледяной воды.

Между тем второй десантник (а это были имперские десантники, Леона не раз видела в новостях сюжеты про их зверства, вызывающие скептическую усмешку отца) подошел к двери, за которой отрывались остальные, открыл ее, помедлил секунду, а потом, сняв с пояса гранату, бросил в клубящийся с той стороны дым. Закрыл дверь... Через щели плеснуло алым, потянуло едким дымом жженного пластика.

Тот, что грохнул троих, скинул убитую парочку с уже потерявшей сознание от боли девчонки и склонился, проверяя ее состояние. Меж тем на полу под жертвой начало расползаться кровавое пятно. Десантник в пару взмахов срезал врезавшиеся в ее кожу путы и, вколов противошоковое, обернулся:

- Вызывай медиков.

- Уже. - Его товарищ стоял в небрежной, обманчиво расслабленной позе, опустив ствол тяжелого даже на вид лучемета к полу. - Что там?

- Жить будет. А с этой что? - Он ткнул пальцем в сторону сжавшейся у стены Леоны.

- Что? - Второй десантник подошел, склонился на миг над покалеченной. А потом, окинув цепким взглядом клетку со скованным полуобморочным пареньком и костюмчик «госпожи» на Леоне, развернулся и без предупреждения выстрелил ей в живот. - Доживет до медиков - ее счастье, нет - и хрен бы с ней.

Первый десантник согласно кивнул, и минуту спустя оба вышли - операция продолжалась, и времени на подобного рода мелочовку у них не было. Санитарная группа появилась не сразу, ей и без местных рабов хватало проблем - количество раненых среди десанта было достаточно значительным. К тому времени, как они добрались до каюты, труп Леоны уже успел остыть.

Там же. Рассеянное скопление М50 в созвездии Единорог.

Звезда VG-832 Monc. «Ретвизан».

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Демин был недоволен. Впрочем, он всегда был недоволен, когда приходилось терять людей, а сегодня потери были весьма серьезными. Только драккаров было потеряно почти три десятка, а ведь гибель драккара часто означает и гибель его пилота. В результате, летный состав Империи недосчитался около тридцати человек. Был еще шанс, что кто-то выжил в облаке металлолома, оставшемся на месте сражения, и просто не был замечен спасателями. Сейчас имперские драккары обшаривали космос, и уже нашли одного, но шансы были невелики, а ведь бой еще не был окончен. Десант штурмовал Тортугу, и, хотя все шло по плану, весьма приблизительному, правда, потери в людях оказались неожиданно велики. Скорее всего, проблема была связана с не самой лучшей подготовкой новичков, но от этого было не легче. Хорошо еще, что потери были, в основном, по ранению, пусть и серьезному, убитых почти не было, сказывалась хорошая экипировка и прочность скафандров. Однако у этого была и обратная сторона – медотсек линкора был уже переполнен, и пришлось, заняв госпиталь Тортуги, использовать его по прямому назначению. Надо сказать, госпиталь был неожиданно хорошо оборудован, да и врачи там нашлись. Им пообещали жизнь, но если хоть кто-нибудь из раненых умрет, то виновные будут молить, чтобы их добили. Метод кнута и пряника был достаточно эффективен, и сейчас пленные медики пахали, как проклятые, зарабатывая себе жизнь.

А еще оказалось, что у тех солдат, которые пошли в свой первый рейд, проблема с дисциплиной. Нет, в бою они были на уровне, однако случалось, что у молодежи срывало крышу. Так, несмотря на приказ взять как можно больше пленных, при штурме фабрики, занимающейся разделкой рабов на органы, они, насмотревшись на происходящее, отрезали головы всем, кто на ней работал, и сложили их в пирамиду. Не то чтобы это как-то сильно покоробило Демина, но ему нужны были пленные, которых можно допросить, а не куча трупов. Его основной задачей сейчас было в максимально сжатые сроки наладить оборону, чтобы продержаться почти трое суток до подхода флота.

Когда предварительная зачистка была завершена, а «Ретвизан» завис под Тортугой, прикрываясь планетоидом, как щитом, Демин решил лично осмотреть координационный центр, его оснащение чтобы определиться с дальнейшей тактикой боя. Он сам, да и никто из его окружения не сомневался, что пираты атакуют хотя бы еще раз, и этот раз следовало продержаться. Поэтому командору пришлось облачиться в боевой скафандр и в сопровождении полувзвода десантников направиться на объект.

Коридоры пиратской базы, надо сказать, особо удручающего впечатления не производили. В молодости Демин, тогда еще не командор, несколько раз участвовал в подобных штурмах, причем, бывали случаи, лично ходил с десантом. В общем, насмотреться он успел всякого, и здесь интерьер выглядел еще вполне пристойно.

Конечно, там, где были серьезные столкновения, и накал страстей был запредельным, штурмующие и обороняющиеся совместными усилиями разнесли все, до чего смогли дотянуться, вдребезги и пополам. Такие места даже обходить пришлось, потому что через завалы не пробраться. Но там, где бой свелся к охоте на разбегающихся пиратов, количество разрушений поубавилось, а там они и вовсе свелись к пятнам копоти на стенах и выбитым дверям. Однако кое-где бой еще шел, засевшие в особо укрепленных точках пираты по-прежнему держали оборону, а десантники продолжали их выбивать оттуда. Но такие места были в стороне от маршрута командора. И как бы Демину это не нравилось – ни кто не позволил бы рисковать его головой, потому что от его умения зависел исход следующего боя.

К сожалению, до координационного центра Демин добраться так и не успел. Абсолютно неожиданно часть стены отъехала в сторону, и из нее повалили вооруженные люди. Из пяти человек, которые сопровождали командора, двое были ранены в первую же секунду, а дальше сработали рефлексы и, когда мозг снова начал адекватно воспринимать происходящее, Демин обнаружил, что стоит, прикрываясь обломками какого-то механизма, и скупыми, но точными выстрелами, сдерживает нападающих в своем огневом секторе.

Чуть в стороне заняли позиции его спутники, а от черного провала, из которого вынырнул противник, в ответ летят пучки плазмы, и нестройная ругань. А судя по характерному взлетающему до ультразвука свисту, кто-то из них пытается зарядить переносной штурмовой модуль. И Демин на автомате считал, сколько осталось до полной зарядки. «Еще четыре, и будет залп, который погребет здесь всех…» Пространство же между ними было черным от огня. Снова режущий ухо свист. «Еще три…»

Там же. Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.

Звезда VG-832 Мопс. Тортуга.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Дон Кастелобату всегда гордился своим умением не терять голову даже в самых неприятных ситуациях. Сейчас это свойство характера осталось при нем, но, к сожалению, помочь ничем не могло. Какие бы он ни принял решения, пока они ничего бы не изменили -слишком уж была велика разница в силах. Да, у пиратов изначально был численный перевес, и он по-прежнему никуда особо не делся, но выставленные глушилки, не позволяющие скоординировать действия, и трусость некоторых из правления, пред-почтивших убраться по-быстрому, не участвуя в сражении, развернули ход боев совершенно по иному сценарию. Им-перцы взломали оборону Тортуги и теперь успешно закреплялись на ней.

Вначале была надежда остановить их, нанеся имперскому кораблю повреждения, которые заставят его отказаться от высадки десанта. Шанс на это был, тактический компьютер показывал, что силовая защита линкора уже на последнем издыхании, были зафиксированы первые попадания в корпус, но... Не хватило сил, не дожали. А также не смогли выдавить его под огонь фортов, которые бы гарантированно разнесли силовую защиту, а там и сам корабль в клочья. Теперь у них оставался последний шанс - выбить линкор с Тортуги и, когда появится временная передышка, эвакуироваться, прихватив только самое ценное. И от того, насколько хорошо у них это получится, будет зависеть их будущее.

Если удастся - заинтересованные в сокрытии грехов стороны кинут наемников в бой, чтобы после, потеснив Империю на поле сражения, заставить увязнуть в воплях правозащитников, в гневных петициях президентов, выкриках СМИ и тому подобном. А самим за полученную передышку вытащить все ценное, а заодно и дона Кастелобату.

А вот если не удастся - то те же стороны помогут имперцам, но не из солидарности, а чтобы собственные грешки прикрыть. Чтобы наверняка все тут раскатать, чтоб в пыль превратилось, тогда и следов никаких.

Империи же выгодна короткая полномасштабная война против кого-то одного, однако против всех они одним махом не потянут, это дон Кастелобату знал четко, и также знал, что имперцы именно к такой маленькой победоносной войне давно готовы. Вялотекущий конфликт, который идет на границе, забирает у них слишком много времени, сил и средств, а короткая война может освободить их, так сказать, вскрыть этот нарыв. И сейчас имперцы ищут повод, чтобы развязать ее, и готовы вмешаться даже под предлогом, что где-то зверски уничтожают кроликов, а тут связи с пиратами, да еще и нападение на имперский корабль в нейтральном космосе... Да такого подарка судьбы имперцы ждали уже вечность и воспользуются им наверняка. И теперь все будет зависеть от умения дона - будет он жить или же пропадет, не оставив после себя даже следов.

Надо было уходить, но до этого он собирался врубить дублирующую систему и, пока ее не обнаружили, передать короткий закодированный файл с планом предстоящего боя. Имперцы, конечно, его тоже перехватят, но он самоликвидируется через двадцать секунд, если спешно не ввести нужный код или если его попробуют вскрыть без кода.

Экраны показывали, как имперские десантники шустро расползаются по базе, и нужно было торопиться. Дон Кастелобату вздохнул. Нет, умирать ему не хотелось, но смерть, в случае чего, следовало встречать достойно. Герой ты или убийца - это будет зависеть от того, с какой стороны линии фронта тебя будут судить. Но на этот вопрос сможет ответить только время.

Бесшумно скользнула в сторону дверь, как обычно неприметной тенью на пороге возник секретарь. Поглядел на спокойное лицо шефа, обозначив улыбку кончиками губ:

- Уходим.

Голос его был абсолютно ровным, но по мимике чувствовалось, что ему нравится происходящее. Сейчас он был в своей стихии, рыцарь плаща и кинжала, а не крыса за столом, и, как ни странно, его веселость одновременно и пугала, и внушала уверенность.

Дон Кастелобату выдвинул потайную консоль, быстро набрал код, и спрятанные за стеной генераторы взвыли, запуская питание. Он быстро воткнул накопитель в разъем и, отстучав новый код и приложив ладонь к ДНК-сканеру, отправил файл. А после, вытащив из кобуры лучемет, сплавил накопитель с консолью в нераспознаваемый комок, а потом расстрелял компьютер и узел, связывающий генераторы воедино.

- Вот теперь уходим, - наконец согласился дон Кастелобату, но, когда оказался с секретарем и еще десятком бойцов в потайном коридоре, поинтересовался: - А с имперского линкора нас не достанут?

- Я посмотрел, - ответил тот, - он пришвартовался неудачно, яхта оказалась для его орудий в мертвой зоне. Ее будут закрывать корпуса кораблей. Если подорвать несколько штук, им вообще ничего не светит - будут спасать свой корабль. Смертельных повреждений не нанесем, но покорежим изрядно.

- Каким образом подорвем?

- На причале заложено несколько зарядов. Если их подорвать, повредим реактор «Призрака». Остальное - дело удачи, но понервничать мы их всех заставим при любых обстоятельствах и отвлечем наверняка.

Зачем были заложены мины, дон Кастелобату спрашивать не стал. И без вопросов понимал: секретарь готовил пути отхода для себя лично. Так, на всякий случай, это у него профессиональное. Случаи же - они всякие бывают, к примеру, можно с работодателем не поладить. Тем не менее прибежал к шефу, хотя, наверное, мог бы уйти сам. Преданность или расчет? Скорее все же второе. Не важно, пока не важно. Важно лишь то, что это - реальный шанс. Взрыв действительно повредит старый корвет, а реакторы на кораблях этой серии никогда не отличались большой надежностью. Удачно, действительно удачно!

- Пошли. - Дон Кастелобату решительно подошел к замаскированной двери в углу, а уже через пару минут оба мужчины выскочили в небольшое помещение, приспособленное под личный арсенал. Чего там только не было: боевые скафандры, лучевые ружья, зарядники, ручные плаз-мометы различных модификаций и производителей. Даже переносной штурмовой модуль был, причем с полным комплектом термических и тандемных осколочно-волновых зарядов.

Там во всеоружии их уже ждала команда сопровождения. Самый крупный из бойцов покряхтывая под весом - держал штурмовой модуль, другой прихватил заряды. Сам дон, как и его секретарь, облачился в усиленный боевой скафандр, сделанный на одной из планет

Конфедерации. Пожалуй, лучший, что можно достать за деньги: с мышечными усилителями, броней и прочей атрибутикой, такими пользуются бойцы элитных спецподразделений.

Переоделись они быстро и уже через минуту были готовы к броску, как дон повернулся к секретарю:

- А остальные где?

- В смысле?

- Карл, ты прекрасно меня изучил, так что не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть. Прекрасно знаешь, что без своих людей я не уйду.

Секретарь раздраженно дернул плечами, но промолчал. Да, знал он этот пунктик шефа, который в принципе и помог тому когда-то подняться. Те, кто входил в его внутренний круг, должны были подчиняться беспрекословно, а за предательство умирали страшной смертью, однако и поддержкой и защитой его пользовались в полной мере, а рассчитывать на нее могли в любой ситуации. Правда, они будут гирями висеть на ногах, но... если дон сказал -значит, придется подчиняться, хотя, разумеется, Карл предпочел бы уходить налегке, прикрываясь десятком крепких бойцов.

Через пятнадцать минут они уходили всей толпой. Тридцать человек, из которых восемь женщин, и Карл уже с ужасом думал, что система жизнеобеспечения яхты может такую ораву и не потянуть. Дон Кастелобату об этом тоже думал, однако рассчитывал на аварийные генераторы, или криокамеры - если что, десятерых можно уложить в них, тогда запаса прочности систем яхты хватит с запасом. Главное - успеть, а то пока эти умники, особенно бабы, собрались, они потеряли много времени. Сейчас же была как раз та ситуация, когда каждая секунда на счету.

Узкий и низкий ход, пробитый в пронизанном рудными жилами каменном массиве астероида, должен был вывести их всех к яхте. И все они бежали - впереди бойцы, позади все остальные, - не обращая внимания на неудобства. Даже когда одна из женщин сломала каблук (полезла сюда в туфлях, дура!), то не остановилась, хотя, конечно, во что превратятся ее ноги после этой пробежки, страшно было представить.

Однако их путь прервался внезапно - коридор оказался перегорожен свежим нагромождением каменных глыб. Судя по их оплавленности, во время боя кто-то врезал сюда из тяжелого лучемета - промахнулся, видать. Плохо, но несмертельно, надо было только воспользоваться аварийным выходом и преодолеть остающиеся до места полсотни метров, пользуясь общими коридорами. Рискованно, конечно, но здесь никто не был властен над ситуацией, да и бой в этом районе базы закончился уже давно. Раз так, то был шанс проскочить... Увы, открыв люк, они нос к носу столкнулись с небольшой группой десантников, и в дальнейший разговор с ними вступило уже оружие.

Там же. Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.

Звезда VG-832 Мопс. Тортуга.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Все мысли, которые были в голове Демина, могли быть описаны одним-единственным словом, и слово это было исключительно неприличным. Вновь просвистел вставляемый в штурмовой модуль заряд. «Два», - машинально отсчитал он.

Придется отступить, иначе они тут все полягут. И. даже неизвестно, какие у них заряды -термические, заставляющие даже камень гореть, волновые - выводящие из строя всю электронику, включая и лучеметы. Хотя проще и надежнее их даже придумать нельзя.

Но отступить им не давали - пираты вели плотный огонь, а у них было двое раненых на руках. Нет, уже трое, еще один откинулся назад - очередь из плазмомета зацепила его и, оплавив доспех, прожгла до кости. Теперь Демина поддерживали огнем только два десантника. Ч-черт! Из троих раненых двое - тяжелые, а значит, и отступить-то не получится.

Командор отлично понимал, что о том, как он вляпался, знают уже все, а следовательно, сюда идет подкрепление, и с корабля, и просто те подразделения, которые ближе остальных. Это у пиратов связи нет - глушилки линкора работают надежно. Имперцы же проблем со связью не имеют, любой офицер по инкомму[27] может посмотреть, что происходит у соседей. Плюс сигнал тревоги уже подан. Две, ну, три минуты - и помощь придет. Однако самое плохое, что пираты тоже понимали и не давали этого времени. Еще один характерный свист становящегося на место заряда, и им наступит конец. И решение было принято.

Один из десантников рванул с внешней подвески гранату и подкинул вверх по направлению к пиратам. Тандемная термоволновая, прозванная в народе «сверчком», со своеобразным подскоком скорректировала курс, а потом с характерным скрипом рванула. И тогда Демин с двумя десантниками ринулись на прорыв.

Еще не пришедшие в себя пираты открыли нестройный огонь в их сторону. Демин краем сознания отметил, что последнего характерного свиста, сообщающего о полной зарядке штурмового модуля, не слышно. Значит, «сверчок» сработал как надо, уничтожив электронику.

Максимально быстро преодолев разделяющее их пространство, имперцы ворвались в укрытие к пиратам. Завязалась перестрелка. Четверо бойцов были уничтожены взрывом гранаты, их, несмотря на неплохие боевые скафандры, опалило почти до костей, а останки вплавило в камень. Нескольких пиратов без спецброни вовсе превратило в неопознаваемые обгорелые кучки. Зато остальные, находящиеся чуть дальше, несмотря на контузию, оказали сопротивление. Но еще двоих тут же выбили прицельным огнем десантники. Правда, один из них, падая, разжал руку и...

Командор даже не понял вначале, что произошло. Его просто чуть приподняло и впечатало в стену. Сквозь плавающие перед глазами круги он увидел рядом быстро осы­пающийся песчаным крошевом каменный выступ. Диффузная граната - самое эффективное оружие, разработанное специально для боев в таких вот замкнутых пространствах. Сейчас одной гранаты хватило, чтобы сбить их атаку. При этом Демину с его контузией и кровью из ушей еще повезло - часть взрывной волны принял, на себя тот самый выступ, и теперь командор был хотя бы в сознании. Десантники же лежали и даже не шевелились - похоже, им досталось куда сильнее.

Демин, стараясь не застонать от боли в спине и голове, пошарил рукой и едва не взвыл - его лучемет был приведен в полную негодность. Ствол оружия согнуло, кожух теплоотвода распороло, теперь он даже ремонту не подлежал.

Из-за завала каменных блоков, послуживших укрытием, поднялись уцелевшие пираты - ве фигуры в боевых скафандрах группы спецвойск Конфедерации, пара уцелевших бойцов в стандартном облачении и еще несколько человек без спецброни, но серьезно вооруженных. Поводя стволами из стороны в сторону, явно готовые в любой момент выстрелить, они осторожно перебрались через преграду.

На чудом сохранившемся экране боевого компьютера, вмонтированного в шлем, Демин видел, что навстречу идет группа из восьми десантников, и они добьют пиратов. Только те прежде убьют их всех, ведь дело-то секундное. А пираты уже рванули вперед. Сейчас они минуют его, скрытого остатками выступа, поравняются с оглушенными парнями и...

Злость и отчаяние, затопившие сознание Демина, придали ему сил не хуже допинга. То, что он делал дальше, было абсолютно непрофессионально, однако ему было на подобные мысли наплевать.

Первыми бежали пираты, закованные в скафандры спецвойск. Пропустив их, Демин дождался, когда с ним поравняются те, что без спецброни, и, рванувшись, обрушился на них всей своей закованной в доспехи фигурой. Их он просто смял, раздавил и оглушил, помножив свой вес и тяжесть брони на скорость прыжка. Но тут же мгновенно распрямился и изувеченным лучеметом врезал обернувшемуся бойцу в спецскафандре прямо по прозрачному забралу шлема. Бронепластик треснул паутиной, но Демин этого уже не видел. По-медвежьи сгребая другого противника в скафандре спецвойск, он сжал его так, что тот за­хрипел, а потом закрылся им, как щитом, от выстрелов бегущих следом пиратов. Толкнув получившийся труп на стрелявших, командор выхватил из притороченных к бедру ножен кортик и с рычанием бросился на временно ослепшего бронированного бойца, с размаху вогнав семь дюймов монокристаллического клинка под основание шлема. Потом, развернувшись, он полоснул ближайшего к нему пирата и...

Что в результате получилось, он сам в тот момент так и не понял. Его должны были убить еще в первые секунды, но... создалось впечатление, что пиратов, опытных, отчаянно храбрых космических волков, охватила паника. Их движения стали бестолковыми, дергаными, они не понимали, куда стрелять и что делать, а потом, когда Демин как паровой каток прошелся через тех, кто оказался ближе всех, остальные и вовсе стали бросать оружие. Уже много позже анализируя, что же тогда произошло, и сравнивая собственные ощущения с результатами допроса пиратов, командор понял - его спасло то, что он всегда считал про­клятием.

Эмпатия, черт бы ее побрал! Демин никогда не задумывался над тем, что она может быть оружием, и только сейчас до него начала доходить справедливость правил Империи в отношении его и ему подобных. Когда он злился на корабле, народ разбегался, и пришлось научиться контролировать эмоции. Сейчас Демин отпустил вожжи, и вся скопившаяся волна ярости выплеснулась на не подготовленных к такому повороту событий пиратов. Вот и напу­гал... Однако все это он понял несколько позже, а сейчас просто стоял, в легком изумлении наблюдая за делом рук своих и ловя восхищенные взгляды десантников. Пожалуй, именно сегодня авторитет Демина взлетел среди них на огромную, недосягаемую для прочих флотских офицеров высоту.

Кольм подошел к Тортуге раньше заявленного на полсуток. Напрягая двигатели на пределе, они подоспели как раз к завершению пиратской атаки. Те, получив подкрепление из трех эсминцев и десятка корветов с наемниками, попробовали выбить «Ретвизан» с Тортуги, но опыт Демина и его грамотно выбранная тактика не позволили им этого сделать. И Кольм как раз успел ударить пиратам в тыл, а также остановить парочку среднетяжелых и с десяток кораблей поменьше, решивших смыться под шумок.

Этот бой стал последним в захвате Тортуги, больше попыток активного сопротивления пираты не оказывали. Была еще пара мест, где укрылись пираты, но их уже особо не искали. Пленных для допросов хватало, а кто сейчас прятались по норам, все равно были смертниками.

Тортугу решено было подорвать, заряды уже устанавливали. Все, что можно, вывезти -остальное подорвать, поскольку удерживать эту систему Империя не собиралась, но и давать пиратам возможность снова организовать здесь черт знает что тоже.

Зато трофеи превзошли любые, самые смелые ожидания. Демин немного опешил даже -по всему выходило, что тех транспортных кораблей, которые пришли сюда с эскадрой, недостаточно, чтобы вывезти все это барахло. Однако эта проблема решилась сама собой. Народ, прикинув, сколько придется бросить и, соответственно, сколько призовых денег они недополучат, живо организовал ремонт трофейных кораблей. Конечно, не капитальный, а так, чтобы один перегон выдержали, но и это давало возможность вывезти если не все, то очень многое. Ну а для ремонта привлекли пленных механиков, пообещав им, что не будут расстреливать, а особо отличившихся после окончания перегона и вовсе отпустят. Те живо оценили перспективы, прониклись и работали без перекуров, так что к моменту, когда следо­вало отчаливать, движки в девяти из десяти случаев были в полном порядке. Трюмы кораблей набивались прямо-таки в бешеном темпе, Демин хорошо знал, что чем быстрее сде­лаешь дело - тем меньше вероятность осложнений. Конфедераты запросто могли послать сюда флот хоть для выяснения отношений, вроде тех - «а чего это Империя творит не на своей территории, когда войны нет», хоть для «дружественного» дележа добычи. К тому же в главном центре управлении Тортуги Демин откопал кое-какие носители информации и даже успел ознакомиться с их содержимым. Посмотрел - и у него волосы на всех частях тела дыбом встали. Да за такой компромат на соседей разведчики его в задницу расцелуют! А кое-кто из этих самых соседей наверняка постарается убрать, причем до того, как он пере­правит сведения по назначению. И со средствами при этом считаться не будет - сведения, которые находились сейчас в руках Демина, стоили десятка таких баз, как Тортуга, и потому носители информации расположились сейчас в сейфе командора, самом защищенном месте на линкоре, опечатанные его личным кодом.

Надо сказать, успели они только-только. Допрос некоего дона Кастелобату, который был у пиратов за главного, был проведен на скорую руку, поверхностно, главным образом по текущим моментам. Пленный, конечно, знал о-очень много! Даже после всего лишь предварительного допроса особист ходил, сияя ставшей вдруг даже более круглой, чем обычно, от осознания собственной важности физиономией, и советовал Демину, да и остальным тоже, вертеть дырочки под ордена.

Кольм, тоже опасаясь визита, как со стороны конфедератов, так и от иной «дружественной» державы, в последний момент решил усилить эскадру четыремя крейсерами ПКО - силой, которая была способна отразить удар практически любой группы легких сил. Вообще, эти утыканные зенитными орудиями, как ежики иглами, корабли обычно использовались для прикрытия конвоев, но здесь и сейчас они тоже были очень кстати. Да и в классическом бою от них, случись что, пользы будет немало - крейсер остается крейсером, и мощь орудий главного калибра у этих кораблей оставалась достаточно серьезной.

Рассыпавшись по системе, корабли ожидали противника, а он все не появлялся. И лишь в последние часы, когда транспортные суда, нагруженные под завязку, уже наминали разгон, на радарах имперских кораблей появились характерные засветки. Это была эскадра конфедератов, и она с ходу начала построение для атаки.

Там же. Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.

Звезда VG-832 Мопс.

Год 3285-й по земному летоисчислении.

Как ни странно, бросок к Тортуге, проведенный регулярным флотом Конфедерации, фактически был организован частным лицом. Ну, не то чтобы совсем частным, это все же был крупный чиновник, но права распоряжаться силами военного флота он не имел абсолютно никакого. Но благодаря своим связям он смог сподвигнуть относительно небольшую эскадру конфедератов на нанесение удара по наглецам, захватившим и к тому времени, как эскадра подоспела к месту действа, подорвавшим Тортугу.

Самое интересное, что заместитель министра финансов Конфедерации и олигарх планетарного масштаба Янек Захлич относился к Империи вполне лояльно. Будучи че­ловеком неглупым, он не верил пропаганде и не зомбировался в беседах с теми, кто Империю ненавидел, а имея доступ к информации, составил для себя непротиворечивую и весьма близкую к истине картину мира. Захлич всерьез рассчитывал, что когда-нибудь этот период бессмысленной конфронтации, выгодной только единицам, пройдет и можно будет относительно мирно сосуществовать и даже в чем-то интегрироваться. Несколько раз побывав в Империи, он только утвердился в своем мнении, и, пожалуй, со временем приняв такой политический курс, он попробовал бы баллотироваться в парламент Конфедерации, а потом и вовсе попытаться сесть в кресло президента или кого-то из его замов.

Увы, все закончилось, когда Захлич узнал, что его дочь сдуру понесло на Тортугу как раз в тот момент, когда туда же решил наведаться имперский флот. Дочь вообще была его слабым местом, балованным ребенком, которому позволялось почти все. Ну, решила она поразвлечься - так когда еще развлекаться, как не в молодости? А репутация ее отца удержит на расстоянии всяких хамов лучше, чем орудия какого-нибудь крейсера. И тут - на тебе! В сети прошла информация, полученная от капитанов нескольких кораблей, успевших бежать с Тортуги, о том, что новейший имперский линкор, до того несколько раз замеченный на территории Конфедерации, ведет штурм пиратской цитадели и имперцы, что закономерно, побеждают. Пираты? Да что ему до тех пиратов, плюнуть на них и растереть, пусть хоть все они передохнут. Тем более никаких дел с ними Захлич не имел, потому что и не нуждался в услугах откровенного криминала, а также был достаточно умен, чтобы понимать: потом это может выйти боком. Однако сейчас его дочка, которую давно надо было поучить ремнем по мягкому месту и заставить взяться за ум, оказалась прямо в центре событий.

Иллюзий по поводу того, что пираты отобьются, Захлич не строил. Максимум, что они смогут выиграть, - это временную передышку, чтобы успеть эвакуироваться. Эваку­ироваться самим, со своими людьми, а на гостей им будет плевать. И все их имущество - в данном случае транспортные средства - будут присвоены. У Леоны телохранители были, только они вряд ли что смогли бы сделать против своры пиратов, что попробуют в тот момент убраться с Тортуги. Он не строил иллюзий по поводу того, что ждет его дочь - в лучшем случае ее захватят или пираты, или имперцы. А в худшем... В худшее он отказывался верить.

Этот день стал для Захлича не только днем предынфарктного состояния, но и днем, когда он в первый раз почувствовал, какую силу успел набрать. Еще недавно он и помыслить не мог, что ему удастся подчинить себе военных, однако количество долговых обязательств и поручительства его хороших и не очень друзей позволили заставить президента Конфедерации очень внимательно выслушать его пожелания, а присутствующих в том же кабинете адмиралов скрипеть зубами, но вслух браво рапортовать, что да, они совсем не против проучить зарвавшихся имперцев, устраивающих беспредел в зоне жизненных интересов их государства. Словом, уже через час Захлич вылетел на быстроходном курьерском корабле для того, чтобы лично наблюдать за спецоперацией.

Разумеется, в военном деле он был не силен, но, во всяком случае, мог, стоя на мостике за спиной непосредственных участников, проследить, чтобы они и впрямь хоть что-то сделали, а не отсиживались, по обыкновению, на базах, в сотый раз проверяя, каждый ли гальюн начищен до блеска. Подобное уже бывало - вступать в открытый бой с имперским флотом большинство военнослужащих Конфедерации не горели желанием.

Правда, когда новоявленный командующий прибыл на место базирования эскадры, он еле удержался от того, чтобы не схватиться за голову. Два линкора предыдущего поколения, еще не подлежащие списанию, но пригодные нести уже только патрульную службу во внутренних мирах, а уж никак не на границе. И не менее новый авианосец с урезанной авиа­группой. Три крейсера и десяток эсминцев - тоже отнюдь не шедевры кораблестроения. Всему этому утильсырью было место в патруле на самом спокойном участке между протек­торатом Великой Британии и Французским Алжиром, а уж никак не в бою. Однако выбора не было - там была его дочь, и Захлич готов был сейчас в одиночку, на том же курьере, выйти против всего имперского флота, чтобы ее вытащить.

К его удивлению, хотя корабли были так себе, но команды их оказались вполне на уровне. И бригадный генерал Маккормик, командовавший ими, тоже был настроен весьма решительно, да и офицером, насколько мог судить Захлич, оказался очень компетентным. Правда, он отнюдь не выглядел столь браво, как те высокие, мужественные джентльмены, регулярно вещающие с экранов. Образ идеального офицера, растиражированный средствами массовой информации, был вполне конкретен, а этот невысокий, коренастый и плотно сбитый человек больше напоминал прораба с какой-нибудь стройки. И говорил он коротко, резко, называя вещи своими именами. Тем не менее его указания исполнялись по команде «Бегом!», а команды своего командира боготворили. Как выяснилось, ждали только прибытия самого Захлича, и корабли пошли в бросок, как только он перешел на борт флагмана.

В боевой рубке высокое начальство вежливо, но непреклонно запихнули в кресло и порекомендовали, не мешать. Захлич психовал, но усилием воли сдерживался, понимая, что сейчас помочь ничем не сможет, а вот помешать - запросто. Тем более корабли и так разгонялись с предельным для их не слишком больших возможностей ускорением. Так что он сидел на месте, литрами вливая в себя кофе и слушая, как сердце то ли от напитка, то ли от нервов колотится о грудную клетку.

И все же они опоздали. Когда флот вошел в систему, на месте Тортуги расплывалось огромное, издали различимое облако каменного крошева. Захлич еле сдержался от того, чтобы не схватиться за голову, и это не осталось не замеченным генералом Маккормиком, единственным, пожалуй, человеком на борту флагмана, знающим, что толкнуло важного чиновника в эту авантюру.

- Шанс еще есть, - повернувшись к Захличу, сказал бригадный генерал. - Видите вон те отметки на экране? Техника не позволяет дать большее разрешение, но засветки двигателей имперских кораблей весьма характерные. Возможно, они взяли пленных, и если нам повезет, то мы успеем их перехватить.

Захлич только кивнул и больше не вмешивался в процесс, только сидел, вцепившись в подлокотники, и шевелил губами - то ли посылал проклятия на головы имперцев, то ли молился или делал то и другое одновременно. Тем временем эскадра, форсируя двигатели, устремилась в погоню за им-перцами, хотя генералу Маккормику уже было ясно: его про­тивником будет не одиночный корабль, а достаточно мощное соединение, значительно превосходящее его собственное.

Имперцы не торопились бежать, и это говорило о том, что боя они не боятся, поэтому спокойно подстраиваются под свои транспортные корабли. И если они обратят на эскадру Маккормика внимание, то реальный шанс выиграть бой достаточно низкий, как бы даже не стремящийся к нулю. И все же долг гнал генерала вперед - его предки сражались и погибали за свою страну поколениями, на небольшом фамильном кладбище было не более десятка могил. Остальные утонули в море, погибли на полях сражений, сгорели в звездолетах... Безрассудных храбрецов среди них хватало, а вот трусов не наблюдалось, и потому генерал был намерен сделать то единственное, что сейчас мог, - нанести имперцам максимально возможный урон. Ну а то, что это действие вольно или невольно было одобрено членом правительства Конфедерации, было ему только на руку, и, пользуясь такими раскладами, он был намерен выполнить свой долг до конца, хотя и понимал всю опасность своего решения.