Герой чужой войны

ГЛАВА 17

Конфедерация. Рассеянное скопление M37

в созвездии Возничего. Звезда AG-753 QW.

Май 3285 года. Почти 4 месяца до текущих событий.

Лейтенант Рик Спичек, пилот шестой эскадрильи, был парнем неунывающим, близкие друзья вообще считали его добряком. Этому способствовали его физические данные - он был человеком внушающих уважение габаритов, и окружающие не спешили делать ему гадости. А он, считая, что весь мир относится к нему хорошо, так же относился к нему.

Выдающимся пилотом Спичек не был никогда, в академии он так и не поднялся выше крепкого середнячка, да и, честно говоря, не очень-то и старался. В общем, он был из той породы раздолбаев, которые могут быть хорошими друзьями, всегда готовы прикрыть спину, но редко чего-то добиваются в жизни. Даже не потому, не способны, а потому, что них не тот склад характера.

Назначение в самую задницу мира он воспринял так же, как и любую другую неприятность, - с юмором. Да и то, сказать, здесь практически не было шансов продвинуться по службе, но зато и не было начальства, стремящегося регламентировать каждый шаг. Нравы на их базе были простые, народ подобрался дружный, да и командовал эскадрой опытный и грамотный офицер. бригадный генерал Маккормик. Этот офицер был из настоящих, поднялся из самых низов, пройдя по всем ступенькам и выслужив себе погоны не беспорочной службой, а в лихих рейдах и отчаянных штурмовках вражеских планет. Орденов у него на груди было столько, что казалось, вместо парадного мундира Маккормик носит кольчугу. Причем ордена не те, что у штабных, типа «Пять лет без триппера» или «Полгода без взяток», а настоящие, боевые. Хотя, надо сказать, парадный мундир Маккормик надевал лишь в исключительных случаях, обычно разгуливая по базе в рабочем комбинезоне.

Словом, парадного блеска ни на базе, ни на эскадре днем с огнем было не сыскать, зато боевая подготовка велась непрерывно, и с такой интенсивностью, что у Рика с непривычки глаза на лоб полезли. За месяц он налетал часов больше, чем за весь период обучения, и это его, новичка, еще щадили и сильно не гоняли. Словом, боеспособность вверенных ему сил бригадный генерал Маккормик поддерживал всеми способами, сумел убедить подчиненных, что это для их же блага, и лишние капли пота, пролитые сейчас, в бою обернутся сбереженной кровью.

К своему удивлению, Спичек в новый коллектив вписался легко. Обладая легким характером, с людьми он тем не менее сходился медленно, однако сейчас проблем не было абсолютно. Да и летать он стал намного лучше, чем раньше, - сказался привитый и старательно культивируемый Маккормиком дух соревнования. Всего через два месяца он уже имел допуск к самостоятельным полетам, еще через год был поставлен командиром звена и мог уже не тащиться в хвосте ведущего. Теперь он сам вел звено, и ведомый, который был заметно старше и опытнее, не пытался протестовать, признавая, что у молодого пилота получается лучше. А Маккормик выделял таких, молодых, смелых и решительных, продвигая их по служебной лестнице. Вокруг генерала уже давно сформировалось ядро преданных ему людей, и в кубриках давно ходили разговоры, что, захоти, он смог бы подняться выше по карьерной лестнице, добиться командования Восточным округом. Но, увы, дальше разговоров дело не шло - Маккормик наполеоновских планов не лелеял. Так что эскадра прозябала в провинции, пилоты тренировались, гоняли пиратов и контрабандистов, отрываясь в свободное время на планете, по орбите которой их база и крутилась, й жизнь Рика постепенно вошла в спокойную, быстро ставшую привычной колею.

В то утро Спичека вырвал из постели сигнал тревоги. В принципе ничего особенного в этом не было - адмирал обожал устраивать внезапные тревоги с боевыми вылетами.

Привычно спрыгнув с двухъярусной кровати, верхнюю полку которой занимал, Спичек так же привычно едва не наступил на чуть запоздавшего соседа по каюте, обменялся с ним приветствиями, в которых не было ни одного приличного слова, лихо оделся и помчался к своему истребителю. Все как всегда, только на этот раз тревога была не учебная.

Правда, начало было как на учениях. Занять противоперегрузочные кресла, потом разгон, легкая тошнота во время гиперпрыжка... Заложенные уши из-за того, что старые, давным-давно изношенные синхронизаторы авианосца не смогли компенсировать резкое изменение конфигурации гравитационных полей, а новых не было. Разве что разгон оказался интенсивнее, а перегрузки сильнее, но это было несмертельно. А потом раскрытые ворота летных палуб, приказ адмирала - и старт!

То, что перед ними задача для смертников, Рик понял сразу, когда вылетел в космос. Нет, что дело будет жарким, ему стало ясно еще до старта, когда сообщили, что противниками будут имперцы. Однако, в конце концов, для того их и учили столько лет, чтобы, когда придет нужда, они могли противостоять кому угодно. Имперцы там или не имперцы - какая разница? Есть приказ, и его надо не обсуждать, а выполнить. Однако, когда на тактическом дисплее он увидел, сколько будет противников, едва сдержался, чтобы не запаниковать.

Имперцев было много. Нет, не так. Имперцев было МНОГО!!! Целая эскадра, как минимум вдвое превосходящая численностью их собственную. А ведь они-то думали, что их посылают пугнуть какую-нибудь небольшую группу легких сил, для которых устаревшие линкоры бригадного генерала Маккормика адекватный противник. Ага, щ-щас-с. Похоже, кто-то на самом верху всерьез их всех подставил, а генерал не сообразил, в чем дело.

Но, присмотревшись и проанализировав происходящее, Рик понял, что все не так страшно, как показалось ему на первый взгляд. Имперцы уходили. Не бежали, напрягая двигатели, а именно уходили и оказались уже настолько далеко, что догнать их не было никакой возможности. Ни у кого, кроме разве что «Фантомов» с их авианосца. И приказ был разумен - догнать и затормозить хотя бы один имперский корабль, боевой или транспортный, все равно. Вот только Рик хорошо понимал, что будет дальше. Империя своих не бросает, эскадра развернется, и вот тогда... Что было тогда, даже думать не хотелось, но приказ есть приказ, и драккары начали разгон, стремясь настигнуть потенциальную жертву, способную в единый миг стать охотником.

Имперцы умели просчитывать ситуацию ничуть не хуже Рика и отреагировали на угрозу достаточно оперативно. Четыре корабля, заняв позицию в арьергарде, образовали нечто вроде щита. На взгляд Рика, это было не лучшим решением - крейсера, а ничем, кроме крейсеров, эти корабли быть не могли, не самые мощные во флоте. Лично он либо загородился бы парой линкоров с их мощным зенитным вооружением, либо поднял бы истребители с авианосца. Сейчас же у них был шанс поразить эти самые крейсера и выполнить задачу, после чего, правда, самим пилотам оставалось бы только молиться.

Что имперцы не идиоты, Рик понял слишком поздно, в тот самый момент, когда крейсера полыхнули огнем, создав завесу приличной плотности. Крейсера ПКО - вот что это было, о таких Рику пока только доводилось слышать. Вживую их он ни разу не видел. Ну и вот... сподобился. Две трети их эскадрильи погибло, прежде чем успели отвернуть, и времени это заняло не более двух ударов бешено колотящегося сердца.

В первый раз в жизни у Спичека, всегда сильного, уверенного в себе Рика Спичека, задрожали руки. Позже, анализируя происшедшее, он понял, что это, скорее всего, и спасло ему жизнь. «Фантом» - машина легкая, и управление у нее даже слишком чуткое. В бою это порой дает преимущество, хотя случается и наоборот - легкое движение джойстика заставляет драккар вываливаться из строя. Ох, сколько матюгов огреб Спичек, пока не приноровился к сложному и норвистому характеру своего истребителя. А вот сейчас дрожащие руки заставили «Фантом» выписывать такие кренделя, что баллистические компьютеры имперцев, наверное, с ума сошли, пытаясь хоть как-то предугадать его стратегические маневры. Рик ахнуть не успел, как прорвался сквозь плотный заградительный огонь крейсеров. Ахнул он позже, увидев, что ведомый, в точности повторяя его эволюции, тоже жив и по-прежнему идет за ним. Как это у него получилось? А пес его знает, скорее всего, просто включил автопилот в режиме слежения. Так или иначе, но они были в числе тех счастливчиков, кто оставался жив. А приказа еще никто не отменял. Увы, но никто не отменял и статистики. Прорваться сквозь огонь всей эскадры было практически невозможно. Ведомый заполыхал почти сразу, а самого Спичека встретили лоб в лоб четыре истребителя. С этой моделью он знаком не был, да и компьютер ему помочь ничем не мог, потому что в закрутившейся карусели у Спичека не было времени обращать на него внимание. Единственное, что он успел понять, - это то, что имперские машины были маневреннее и лучше вооружены. Противопоставить он мог им только свое мастерство пилота, но те, кто шли сейчас на имперских драккарах, вряд ли уступали ему. К тому же их было четверо, и имперцы хорошо умели работать группой, а потому и моментально зажали Рика в клещи. В первые же секунды его машина потеряла стабилизатор, а потом и двигатель. В общем, Рику ничего не оставалось, как рвануть ручку катапульты и покинуть машину за секунду до того, как она превратилась в облако плазмы. Перегрузки в момент катапультирования были столь велики, что впервые в жизни Спичек потерял сознание.

Очнулся он оттого, что кто-то сунул ему под нос невероятно вонючую дрянь. Спичек чихнул, выругался сквозь зубы и открыл глаза. Правда, ничего, кроме розовых пятен, он не увидел. Зрение восстановилось не сразу, и, когда Рик все же смог нормально видеть, его кто-то уже выдернул из скафандра, ловко, аккуратно, хотя и не слишком вежливо, и поставил на ноги.

- Ну что, салага, живой?

Спичек посмотрел на того, кто это сказал, и едва не выругался с досады. Перед ним стоял широкоплечий мужик с сединой в буйной черной шевелюре, в повседневной имперской форме и с украшенными звездами погонами на плечах. Капитан-лейтенант, всплыло в памяти. Имперец окинул его взглядом:

- Ну что, рассказывай, кто будешь и какого хрена тебя сюда понесло?

Рик принял самый гордый и непреклонный вид, который только мог себе представить, и промолчал. Молчать получалось, а вот с непреклонным видом - не особенно. Все же Спичек привык смотреть на других немного свысока, а сейчас никак не выходило. Дома он возвышался над товарищами, здесь же был человеком среднего роста, во всяком случае, из стоящих вокруг него имперцев ростом Спичеку уступали только двое, и то чуть-чуть, остальные были или примерно одного с ним роста, или выше.

Посмотрев на выпрямившегося и сжавшего губы Рика, капитан-лейтенант, бывший тут, видимо, главным, достал откуда-то зеркало и сунул его пилоту под нос. Непроизвольно скосив глаза, Рик едва удержался от того, чтобы не взвыть - еще недавно достаточно симпатичное, мужественное лицо представляло собой огромный лиловый синяк со множеством некрупных, но глубоких ран, причем шрамы от некоторых из них без применения современной медицины останутся на всю жизнь: чтобы понять это, и к доктору ходить не нужно. Видимо, при катапультировании он ударился головой о маску шлема. Полюбовавшись секунду на обескураженный вид пленного, имперский офицер махнул рукой: увести, мол, и потерял к нему всякий интерес.

Дальше был краткий разговор с особистом эсминца, на который, как оказалось, и попал Спичек. К удивлению пилота, тот даже не ударил его ни разу, просто записал данные и отправил на гауптвахту, где Рик и просидел весь полет. Кстати, там оказалось не так уж и плохо, а кормили даже лучше, чем на его авианосце, - никаких сублимированных продуктов, все свежее. Как ответил на его вопрос стюард, носивший еду, кормили Рика из общего котла - никто, мол, специально для него готовить не будет, поэтому ешь, что дают. Если б не регулярная кормежка, лейтенант решил бы, что про него забыли. Единственной проблемой была скука, но тут уж имперцы ничем ему помочь не могли, да и не собирались.

Однако всему на свете приходит конец, пришел он и путешествию Спичека. Дня через три его выдернули из помещения гауптвахты и перевели на огромную, непривычного дизайна станцию, служившую базой имперских кораблей. Там опять был короткий, формальный допрос и такой же короткий суд. Правда, как оказалось, судили не только Рика, но и еще несколько сотен человек, вывезенных из той же системы, что и он. И судили их, как Рик с удивлением узнал, за пиратство. Получалось, что и его самого, и всех его товарищей послали защищать пиратов? В общем, Спичек впал в задумчивость и едва не пропустил собственный приговор. На удивление мягкий, кстати: судья учел, что Рик в общем-то всего лишь выполнял приказ. Поэтому четыре года заключения - и ни днем больше. По сравнению с другими это и впрямь было мягко, потому что там шкала начиналась с десяти лет рудников и заканчивалась смертной казнью, для некоторых преступлений вполне оправданной. Вот так Рик и превратился из подающего надежды офицера в заключенного.

Надо сказать, с преступниками в Империи не церемонились. Приговор зачитали, выдали робу, запихали в транспортный корабль - и уже через неделю Рик с тоской осматривал незнакомые пейзажи какой-то окраинной планеты, где ему предстояло жить ближайшие четыре года. Жить и работать, разумеется, - имперцы были рациональны, и тюрем у них не имелось в принципе. Заключенных отправляли на отсидку туда, где не хватало рабочих рук, да и делу конец. Вот и сейчас они пахали, осваивая планету, которую Империя планировала в ближайшее время колонизировать. А раз так, надо было строить для будущих поселенцев жилье, инфраструктуру, производственные мощности, в конце концов, чтобы колония сразу же могла включаться в производственный цикл Империи, а ее население имело необходимый уровень жизни.

Однако, что удивительно, адом это место не было. Имперцы к рабочей силе тоже относились достаточно рационально, а значит, минимально комфортные условия суще­ствования и вполне приличное медицинское обслуживание им обеспечивали. Плюс хорошая техническая оснащенность делала труд не столь уж и обременительным. Это, конечно, относилось именно к тем, кто сидел в первый раз и имел небольшие сроки, то есть таким, как Спичек. Ну, на этой планете других и не было, работали здесь исключительно те, кто нарушил законы Империи, но сам при этом не был ее гражданином, за этим следили строго, не допуская смешения. Охраны, кстати, тоже не было - все равно никуда с планеты не улетишь и за тобой не прилетят. На орбите болталась станция контроля пространства с де­сятком истребителей, и это, пожалуй, было все. А учитывая, что за ударный труд платили, так и вовсе неплохо. Конечно, это были гроши, но то по имперским меркам! Когда Спичек с трудом перевел получаемые им суммы на кредо-центы, к собственному удивлению, обнаружил, что здесь ему на счет капает едва ли не столько же, как во время службы пилотом.

Однако пробыть заключенным Рику было суждено чуть более месяца. Как это часто бывает, его судьбу перевернул случай. Экс-пилот, а ныне машинист лесорасчищаюшего агрегата как раз закончил расчистку очередного участка и сел, чтобы перекусить. Дерево, под которым он расположился, гигант двухметрового диаметра и полусотни метров высотой, был по меркам этой планеты самым обычным, а плотная, удивительно прочная древесина оказалась великолепным строительным материалом, поэтому лесозаготовки шли масштабные. Спичек же, легко освоивший агрегат, регулярно перевыполнял норму, что давало ощутимую прибавку к зарплате. За ударный труд его, кстати памятуя о том, что сегодняшний рекорд - это завтрашняя норма, не любили другие заключенные, но трогать боялись - здесь высокий рост и мощные кулаки давали парню возможность жить так, как он считал нужным. Конечно, от толпы можно и не отбиться, но администрация лагеря, заинтересованная в сохранении рабочей силы, наверняка в такой ситуации быстро выяснит, что к чему, и переведет виновных в другое место, куда более суровое. Еще и срок добавит, прецеденты бывали. В результате Спичека оставили в покое, чего ему, собственно, и хотелось. Сейчас, приноровившись, он выдал суточную норму за полдня и теперь мог позволить себе отдохнуть.

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент неподалеку от него начал заход на посадку коптер лагерной администрации. Ничего страшного в этом не было, единственно, при приближении начальства следовало встать, но это мелочи. Вот только ни начальство не успело вылезти из машины, ни Спичек подняться - слишком стремительно развивался процесс.

Из левой турбины коптера, находящегося в полуметре от грунта, вдруг алыми искрами вырвался гейзер огня. Машина встала на дыбы, ее подбросило вперед и вверх, крутануло... В следующий миг потерявший управление коптер врезался в дерево. Полетели в разные стороны обломки лопастей, легкую, практически не имеющую силового каркаса стеклянную кабину смяло, и объятая пламенем машина рухнула на землю. Как она не взорвалась мгновенно, было неясно, как неясным осталось, почему не сработала система пожароту­шения, но все это были уже мелочи.

Спичек, наверное, поставил рекорд по бегу, оказавшись у разбитого коптера прежде, чем взорвались баки. Жар обжигал еще в нескольких метрах, но Рик все же бросился вперед и, не обращая внимания на трещащие в огне волосы, добрался до кабины. Обжигая руки, одним рывком выломал колпак и, как морковку из грядки, выдернул пилота и бросился прочь. Отбежал на несколько метров и покатился по земле, сбивая с него и с себя пламя. Потом раздался взрыв, и дальше он уже ничего не помнил.

Придя в себя, Спичек обнаружил, что находится в госпитале, причем не том, который полагался заключенным, а в госпитале административном, намного более комфортном и лучше оснащенном. А потом начались чудеса. Для начала его посетил врач, поинтересовавшийся не только самочувствием, но и тем, какое меню хотел бы Спичек на период выздоровления, а также предупредивший, что операция по сведению шрамов с лица будет только после полной регенерации ожогов. Потом заявился сам начальник колонии -просто поговорить, уточнить пожелания. Потом... В общем, причину лого Спичек узнал только к вечеру - и несколько прибалдел.

Как оказалось, то, что он совершил, то есть спасение гражданина Империи с риском для жизни и здоровья, было делом ни много ни мало награждаемым. Причем награждаемым всерьез. Это, правда, имперцы, во избежание эксцессов, не афишировали, но соблюдали правило всегда и неукоснительно.

В общем, Рик с удивлением узнал, что, во-первых, он уже не заключенный. То есть вообще - срок ему скостили полностью, и судимость тоже сняли. Однако это были еще мелочи, поскольку к этому прилагалось имперское гражданство. Не полное, конечно, а второго класса, как для эмигранта, но, в отличие от тех же эмигрантов, сразу, без всяких испытательных сроков. А имперское гражданство, пусть даже и немного урезанное (разве что нельзя избирать и избираться в органы самоуправления), - это о-го-го! Полный доступ к бесплатному образованию, бесплатной медицине, нормальной зарплате... В общем, выйдя из госпиталя. Спичек в колонию уже не вернулся, хотя и улетать не захотел. А зачем, спрашивается? В лагерной администрации людей вечная нехватка, зарплата тут большая даже по имперским меркам, местные условия он знал хорошо. В Конфедерацию возвращаться? А что он там будет делать? На складе грузчиком работать или с голоду подыхать? Имперское гражданство автоматически закрывало Спичеку путь в армию, да и в других областях имперцев там не жаловали. А ведь ему еще сестер и племянниц поднимать. К тому же бабушка постоянно на суставы жаловалась...

Кстати, он с удивлением узнал, что у имперцев человек с судимостью не считался парией. Это в Конфедерации очень многие двери перед ним закрылись бы навсегда, здесь же отношение к отсидевшим было ровным. Совершил проступок, отсидел - значит, искупил. Все, наказание закончено. Никаких тебе ограничений, кроме разве что периодических дополнительных проверок. Очень жестких, но именно проверок. Как ему рассказали, один широко известный в узких кругах и невероятно засекреченный конструктор, осужденный на десять лет за нецелевое использование, сиречь растрату, выделенных на разработку чего-то очень важного средств, выйдя из заключения, буквально через полгода был назначен генеральным конструктором какого-то очень серьезного КБ. А еще через год за особые заслуги удостоен государственной премии. И случаи, подобные этому, были неоднократными, хотя и достаточно редкими. А вот помельче - сплошь и рядом, вон Спичек и сам живой пример.

Единственным минусом тут оказалась скука. Дело в том, что, хотя и на словах, и на деле, относились к Рику хорошо, вписаться в коллектив он толком не смог. Все же слишком велика была разница в менталитете - не зря те, кто эмигрировал в Империю обычным порядком, проходили многолетний курс ассимиляции. Так что свободное от работы время он проводил в сети, благо здесь она была бесплатной и безлимитной. Интересовался, разумеется, в первую очередь Империей, однако быстро выяснил, что и на серверы Конфедерации можно попасть без проблем. Правда, защита от хакеров в имперской сети была серьезнейшая, а при выходе на Конфедерацию его честно предупреждали, что все общение будет контролироваться, однако возможность общаться с родными дорогого стоила. Да и не собирался Спичек передавать кому-либо хоть какие-то секреты, тем более что и не знал их.

А еще примерно через месяц у Рика случился легкий шок. В тот вечер он, как всегда, облетел на коптере район проводимых работ, выбрал наиболее перспективные районы для лесозаготовки и с чувством выполненного долга вернулся в поселок. Посадил коптер на свое законное место, уже привычно махнул рукой технику, сразу же полезшему в двигатель, и бегом отправился к себе, чтобы принять душ. Все тело чесалось от пота - с неуклюжим коптером привыкший к космическим истребителям пилот справлялся с трудом. Больно уж тяжелой в управлении была эта атмосферная машина, хотя, конечно, при должной подготовке и опыте могла выделывать такие кренделя, что ахнешь от восхищения. Правда, инструктор, проведший для Рика краткий курс обучения, тогда сказал «Ничего, научишься», но пока что получалось так себе.

Наскоро сполоснувшись, Рик залез в холодильник и вытащил оттуда тарелку с бутербродами - на ужин он, как обычно, опоздал, но по старой привычке держал запас вся­кой мелочи вроде хлеба, сыра, копченого мяса и прочих необходимых любому холостому мужчине припасов, так что голодным Спичеку остаться не грозило. С размаху плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло, откусил большой кусок от самого аппетитного на вид бутерброда, запил его добрым глотком безалкогольного пива и с размаху хлопнул рукой по кнопке включения монитора. Монитор, кстати, был не блеск - в Конфедерации Рику и получше встречались. Посмотрел в глубину голографического экрана и на миг задумался. Связаться со своими? Нет, у них там глубокая ночь, мама спит, девчонки тем более. Полазить по инфосайтам? Да, пожалуй, стоит. А еще стоит, наконец, скачать информацию по лесоразработке - ему открытым текстом было сказано, что получается у него хорошо, а значит, надо расти. А чтобы расти по служебной лестнице, необходимо пройти курс дистанционного обучения и сдать экзамен. Надо... Но как же лень!

Тем не менее лень надо было преодолевать, и Спичек все-таки полез искать виртуальный учебник. Это, кстати, было не такой уж и простой задачей - в отличие от интерфейсов, принятых в Конфедерации, имперские сайты были сделаны куда более топорно. На дизайн тут обращали меньше внимания, главное - функциональность, и с этим сложно было поспорить. Но вот то, что логика размещения материала была совсем иной, изрядно затрудняло жизнь выросшему в Конфедерации Спичеку. Сейчас-то еще ничего, приноро­вился, а вот вначале он порой готов был разбить этот проклятый монитор.

Вот в тот момент, когда он, в очередной раз проклиная имперских программистов и их извращенный стиль мышления, пытался разобраться в переплетениях местной сети, в уголке экрана замигал сигнал вызова. Вначале Спичек решил было, что это его начальство вызывает. Была у начальника колонии слабость, любил он устраивать собрания. Когда по причине каких-то проблем на производстве, в этом случае с виновного летели пух и перья, а когда и по поводу намного более приятному, вроде чьего-нибудь дня рождения, появления у кого-то на свет наследника или, как вариант, очередного имперского праздника. В этом случае он живенько организовывал какие-нибудь посиделки, а застолья устраивать начальник колонии умел и любил. Еще и смеялся, что, не пойди он работать сюда, стал бы шеф-поваром в каком-нибудь ресторане. Доля истины, кстати, в его словах была -кулинаром он был талантливым.

Однако вызов казался внешним. И кто, спрашивается, это мог быть? Если, к примеру, официальный вызов от какой-либо службы - то извините, никак. В Империи свято чтили рабочий день, и связаться в столь позднее время могли лишь в крайнем случае. Однако и вызов имел бы совсем другой приоритет, а здесь он был обычным. Знакомыми в Империи Рик пока еще не оброс, стало быть, и это тоже отпадает. Значит, из дому. Не спится, похоже, кому-то из сестер. Сколько раз им говорить - не надо вызывать, не надо. Деньги на такую связь уходят бешеные. Это он, как госслужащий Империи, имел право на бесплатный трафик, а у сестер из кармана такой звонок исправно выдергивал звонкую монету. В легком раздражении Рик щелкнул на кнопку ответа, даже не подумав о том, что может сбросить вызов и сделать его сам, и очень удивился, услышав до боли знакомый голос:

- Привет славным космолетчикам! Как ты там?

Этот голос Спичек узнал бы из тысячи - в его обладательницу, когда он еще только учился летать, у них была тайно влюблена половина группы, и он не стал исключением. Вот только смелости признаться так и не набрался - в отношениях с девушками, которые ему действительно нравились, Спичек становился неожиданно стеснительным. Пришлось довольствоваться ролью друга. Впрочем, что было - то было, и они два года даже не переписывались. Обоих загнали в такие дали, что потерять связь было немудрено. К тому же если Спичек угодил в обычное подразделение, то его нынешняя собеседница участвовала в какой-то секретной программе, в последнем письме, полученном еще полтора года назад, она на что-то подобное намекала. Сглотнув разом подступивший к горлу комок, Рик максимально бодрым голосом ответил:

- Привет, Кингстоун!

- Черри, - хихикнули с той стороны. Знакомый по академии голос он слышал, тогда как картинка не шла.

- При чем тут вишня? - не понял парень.

- Позывной у меня теперь Черри.

- За что тебя так?

- За прическу. Помнишь твой совет на выпускном?

- Да я... - Парень мигом вспомнил, во что себя превратила Сашка после расставания с Берроузом.

Но его с той стороны тут же оптимистично заверили:

- Да не бери в голову, мне нравится.

Да уж, с чувством юмора у нее все было в порядке. А вот с деньгами...

- Слушай, давай я тебе перезвоню. У меня связь бесплатная.

- У меня тоже. Я тут немного хакерством занимаюсь, подключилась к одной закрытой линии. Только видео не идет - мощность маленькая. А ты как бесплатную сеть получил?

- Мне по должности положено.

- Высоко взлетел, как я погляжу... Кстати, а почему ты с имперского домена работаешь?

- Так живу я здесь...

В течение следующих пяти минут Спичек рассказывал свою историю. Когда он закончил, собеседница вздохнула:

- Тебе еще повезло... - Тут в голосе ее прозвучала горечь, но почему, что случилось -девушка пояснять не стала. Просто начала закидывать парня вопросами так, что он не успевал вставить свои пять центов.

Рик как поспевал - отвечал, и про себя и про семью тоже, как вдруг экран замерцал, подернулся рябью, заставка задергалась. Такого прежде не бывало никогда - все же оборудование в Империи делали, может, и не самое изящное, но весьма надежное. Похоже, дело было не в компьютере. Может, вирус какой?

- Что это такое? - оборвавшись на полуслове, уточнил он.

- Что? А, это... Не бери в голову, просто тут на сервере защита мощная стоит... Черт!

Экран мигнул, на пару секунд засветился и погас - сработала блокировка, но, прежде чем он выключился, на нем появилась картинка. То, что увидел, Спичек запомнил на всю жизнь...

Конфедерация. Созвездие Скорпиона. Звезда OGLE-2005-BLG-390L.

Пограничная база «Меерсон-Брава».

Июль 3285 года, 2 месяца до текущих событий.

В бою с имперским линкором они потеряли двух усовершенствованных пилотов Менсона и Барнаби. Правда, поначалу казалось, что они где-то тут, а потом стало тоскливо без этих улыбчивых ребят. В последнее время вообще становилось все хреновее и хреновее. И настроение, и состояние здоровья. Заверениям Хендрикса они уже не верили, да и тот в принципе уже перестал отрицать очевидное. Они умирали. Это было понятно даже идиоту, а Хендрикс идиотом не был. Правда, говорили, что тот груз, который доставили на базу, - не что иное, как их спасение: мол, им импланты скоро удалят, и они вновь будут как огурчики. Однако когда это произойдет, как будет производиться... Командование молчало, врачи молчали, а они уже и не спрашивали. Их охватила какая-то непонятная апатия, уже ничего не хотелось.

Правда, прибытие транспорта вызвало всплеск оживления среди пилотов. Оказалось, что тот за один прыжок дошел до базы. Бенсон клялся и божился, что за те три дня в нормальный космос они не выходили. И вообще чуть не спятили от скуки, болтаясь на стапелях по бокам у транспорта и имея возможность общаться только между собой по внутренней связи. Пилоты супертяжа вообще не ответили ни на один вызов. А когда транспорт вынырнул в привычный космос, у них вообще челюсти отпали, потому что на горизонте они увидели до боли знакомый красно-рыжий карлик, на орбите которого висела база «Меерсон-Брава». Как это сделал транспорт, так и осталось загадкой, потому что даже если гнать по прямой, как это делал авианосец и группа его поддержки, то на обратный путь должно было уйти столько же, то есть три недели с четырьмя выходами из гипера для подскока. На прямой прыжок ни у кого не хватило бы сил. Не было двигателей такой мощности, но факт оставался фактом -транспорт был на базе через трое суток.

А потом и эта оживленность прошла. Их гоняли на боевые вылеты, они побеждали, отдавая погибших товарищей как редкую дань космосу, потом их снова привозили на базу и запирали в четырех стенах. Но это уже мало кого возмущало. Все чаще после каждого вылета им приходилось посещать медблок, но уже совершенно по другой надобности, нежели сдача анализов и тестов, - их подлечивали. А однажды после очередного вылета даже пришлось вызывать реанимационную бригаду. Пилот, севший практически на автомате, отключился, не выходя из кабины, а потом у него остановилось сердце. Правда, в тот раз повезло, парня откачали. Но все равно находящиеся тут же техники из рембригады едва не поседели, пока медики извлекали его из противоперегрузочной капсулы и вставляли заглушку.

Во избежание попадания суперсекретной технологии вероятному противнику, в «Миражах» была установлена программа самоликвидации. Если пилот погибал в бою, но машина оставалась целой или пилота извлекали из машины и при этом специальная заглушка на разъеме или на штекере не устанавливалась в течение трех минут, включалась программа уничтожения. Так что всем находящимся в ангаре было отчего нервничать.

Чтобы как-то заслониться от того, что их ждет, Сашка все больше болталась по сети, все больше висела в чатах и развлекалась, взламывая некрупные сайты. И даже на спор хакнула какой-то околовоенный сервак, но ее так и не поймали. Если в прежней жизни она вряд ли смогла провернуть подобное, то теперь такие вещи давались ей все легче и легче. А однажды девушка поймала себя на том, что чувствует происходящее как-то не так. Как бы опосредованно, с двух точек... И лишь пару минут спустя до нее дошло, что дело в драккаре, что она не только с монитора, но и через него воспринимает сеть.

Испуга не было, она уже отучилась бояться, а вот интерес проснулся. И она начала экспериментировать.

Когда Александра рассказала о том, что может, Вольфгану, первыми его словами были:

- Только никому не говори! А то они опять превратят нас в подопытных кроликов. Обещаешь?!

- Не без понятия, - устало ответила она, точнее, проскрипела. - Падай. - И указала на койку. Парень тут же воспользовался предложением.

Он очень сдал за последнее время, пожалуй, намного сильнее других, еще недавно огненно-рыжие волосы стали почти белыми от седины, и лишь зеленовато-голубые глаза, как и раньше, смотрели холодно и остро.

- И как ты себя чувствуешь после таких вот двойных входов в инфосеть?

Теперь для усовершенствованных пилотов проблема здоровья стояла на первом месте.

- Да не хуже, чем в последнее время, - пожала плечами девушка и тут же поймала себя на мысли, что, по сравнению с товарищем, и впрямь выглядит неплохо. Во всяком случае, ходит прямо. Пока еще

- Это хорошо, - как-то даже удовлетворенно протянул парень. - Это хорошо...

Сашка вскинула бровь, как бы прося подробностей, но Вольф лишь скривился и протянул ей пластлист, исписанный мелким убористым почерком. Пришлось углубиться в чтение. Однако чем дальше она изучала текст, тем большее недоверие проступало у нее на лице.

- Ты уверен? - спросила она, когда завершила, и, дождавшись кивка, продолжила: - Если это правда, то получается уже что-то запредельное!

Парень лишь руками развел, точнее, обозначил этот жест, а потом достал из нагрудного кармана архаичный карандаш. Сашка перевернула лист и коряво написала: «А вы пробовали попасть в тот сектор? Кто-нибудь был там?»

- Заворачивают раньше, - в голос ответил Вольфган и, попросив карандаш, добавил на листе: «Но два звена уже пропали бесследно».

- А может?.. - спросила Сашка и изобразила руками крылышки: мол, улетели. - На задании.

Но парень лишь головой покачал и написал: «Заглушки остались в спецбоксах на базе. И драккары тут же, только в складском отсеке. Булочка видела, как их туда транспортировали. Только сделала вид, что ничего не поняла».

Сашка скривила злую рожицу.

- Поэтому я и притащился к тебе. Сможешь добраться и проверить по внутренней сети, что там?

Девушка осторожно пожала плечами:

- Попробую. Но для начала мне все равно придется выскочить в инфосеть, - и, подняв на парня полный тоски взгляд, добавила: - Только ты посиди со мной, а?! А то... страшно одной.

Вольфган кривовато улыбнулся, а Сашка, облизав мгновенно пересохшие губы, достала из тайника в шкафу штекер с коротким шнуром. Продемонстрировав с другой стороны компьютерный разъем, она решительно сдернула заглушку на затылке.

- И давно ты так научилась? - спросил парень, пока девушка прилаживала штекер к затылку.

- Второй раз пробую, - честно ответила та. - Потому и страшно.

- Я буду тут, - как можно более ободряюще протянул Вольф. - А теперь давай. И Сашка воткнула разъем в комп.

Первым делом она вылетела на последний из посещенных доменов, потом, стараясь запутать след, поскакала по сайтам Исламского союза, которые через один призывали к терроризму. Заглянула на пару имперских доменов, но быстренько оттуда убралась, потому что там стояла топорная, но слишком уж убойная защита.

Если бы Александру спросили, как все это выглядит в сети напрямую, она бы не ответила. Она просто знала, и все, чувствовала, где можно и где нельзя. После вживления импланта мир воспринимался по-другому. Цвета, силуэты, четкость, даже спектры были иными. Теперь она видела и чувствовала гораздо больше, только вот описать не смогла бы - нет в человеческом языке названий того, чего обычный человек не видел глазом, а если и были, то это все оказывались околонаучные и научные термины, неприменимые в обычном разговоре.

Девушка хотела уже направиться во внутреннюю сеть, когда заметила кое-что знакомое -в сетке, на почтовом серваке, висел не кто иной, как Рик Спичек, потерянный аж два года назад однокашник. И Сашка не смогла отказать себе в удовольствии потрепаться с ним после столь долгой разлуки. Потом еще нарежет пару-тройку кругов по Всемирной паутине, но сейчас ей хотелось поболтать с родной душой. Однако под конец, когда о близком друге хотелось узнать как можно больше, когда вопросов осталось так много, имперские блокировки наконец взыграли, и Сашке пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы удержаться на связи. Но все же не очень получалось - сработала защита имперского сервера, но напоследок ей все же удалось увидеть ошарашенное лицо Рика, а после ее вышибло из сети.

Александра откинулась на стуле и оглянулась - Вольф спал на ее кровати. Его дыхание было хриплым и влажноватым, щеки запали так, что казалось, скулы вот-вот прорвут тонкую пергаментную кожу. Печеночные пятна на щеках, синие губы и вздутые вены на шее. Девушка нежно улыбнулась и решила не будить парня. Пусть отдохнет. А у нее другая задача. Она вновь вынула и вставила штекер в разъем и нырнула в инфосеть, чтобы выйти во внутреннюю сеть базы.

Конфедерация. NGC 2362, рассеянное скопление

в созвездии Большого Пса. Звезда CJUR-4-97K.

Сентябрь 3285 года.

Демин редкими, но удивительно четкими ударами прошелся по отдельно стоящим, слабо и среднеукрепленным промзонам Конфедерации. Отметился на внутренних транспортных узлах, нарушая отлаженную веками систему грузопотока. А конвойщики, обязанные охранять эти узлы, ничего не могли сделать с громадой «Ретвизана». И теперь ради некоторого разнообразия командор решил подловить большой пассажирский лайнер.

Тот, как ему и положено, был большим, изящным, всеми своими обводами намекающим на стремительность и комфорт. На взгляд рационалиста Демина, это было пустой тратой средств. Обводы необходимо учитывать для боевого корабля, способного при необходимости входить в атмосферу планеты и даже совершать посадку, как его линкор, однако являлись совершенно излишней роскошью для лайнера, удел которого всю жизнь бороздить космос и причаливать только к специально оборудованным причалам на орбите. А раз так - соорудите куб, параллелепипед, цилиндр или сферу, такие формы куда выгоднее с точки зрения простоты конструирования и вместимости отсеков. Увы, конструкторы лайнеров мнением имперского офицера интересовались мало и выдавали на-гора абсолютно нерациональные, хотя и красивые решения.

Сейчас пассажирский корабль, вопя на всех волнах «мей-дей», напрягал двигатели в тщетной попытке бежать. Увы, эта попытка была изначально обречена на провал - по энерговооруженности линкор превосходил свою жертву как минимум впятеро, а значит, мог позволить себе разгоняться намного интенсивнее. В выхлопе работающих на форсаже двигателей лайнера уже были ясно видны следы перегрева, а линкор не задействовал еще и половины своих возможностей. И самое главное, помощи лайнеру ждать было неоткуда. Разгонную установку командор приказал разнести вдребезги, едва он прибыл в эту систему, а вояки с местной базы планетарной обороны, у которой располагался канал, сидели прижупившись и не подавали признаков жизни от греха подальше.

- Вероятность поражения цели девяносто процентов... Предлагаю открыть огонь.

- Кирилл Матвеевич, - Демин помассировал виски, голова с утра немного болела, и чуточку осадил командира БЧ два, - никого мы стрелять сейчас не будем. Возьмем этого мальчика за шкирку и пощупаем, что у него внутри. Хотя... Дайте предупредительный поперек курса - авось поймет и остановится.

Однако капитан лайнера понять намек и лечь в дрейф не пожелал. Вместо этого он попытался сманеврировать, уклоняясь от близких разрывов. Ну, хозяин - барин. Выстрел! Половину кормы у лайнера оторвало напрочь, и разгон моментально прекратился. Оставалось задействовать силовой аркан, гася скорость лайнера, - и вот два корабля уже висят в какой-то паре километров друг от друга. По космическим меркам это расстояние меньше чем ничто. Теперь дело было за десантниками.

Боты с абордажными группами вываливались в космос подобно детским кубикам из коробки с игрушками. Угловатые и несуразные, они тем не менее были способны хорошо выполнять свою миссию - доставить из точки А в точку Б абордажную группу, выдержав при необходимости несколько попаданий из зенитных орудий. Впрочем, сейчас этим бронированным коробкам никто не противостоял - вооружения на лайнере практически не было. Так, несколько пушчонок, чтобы отбиться от не слишком хорошо вооруженного пирата. Они даже огня не открывали. Развороченная корма хорошо иллюстрировала, во что может линкор превратить лайнер, окажи его артиллеристы хоть подобие сопротивления, и испытывать гнев имперцев на своей шкуре никто не желал.

Демин, наблюдая за высадкой десанта, желчно усмехнулся. Предстоящая операция больше всего напоминала обычное пиратское мероприятие, именуемое грабеж, но, так как проводилось в ходе рейда по вражеским тылам, проходило по ведомству взятия трофеев. Такими делами имперцы не гнушались никогда: как известно, враг - самый лучший по­ставщик всего необходимого, и единственный его недостаток в том, что он не всегда хочет этим необходимым делиться. Ну, его проблемы - моральными терзаниями по этому поводу ни Демин, ни его люди страдать не собирались, и практика взятия трофеев в Империи практиковалась повсеместно. Считалось, что это хорошо стимулирует военных, и в принципе так оно и было. К тому же командор хотел взять пленных - мало ли, вдруг какая интересная информация проскочит. На подобных лайнерах путешествуют, как правило, люди небедные, обладающие положением и связями, а значит, и сведениями, которые могут заинтересовать имперскую разведку. А могут и не заинтересовать, конечно, тут уж как повезет, хотя с начала проведения масштабных рейдерских операций пленных было взято около тысячи человек, и разведчики были готовы Демина если не на руках носить, то ценить очень высоко - это наверняка. Во всяком случае, коньяком несколько раз проставлялись.

Десантники провозились минут двадцать - сопротивлялись на лайнере отчаянно. Как ни удивительно, гражданские космонавты и пассажиры таких кораблей оказывали порой сопротивление намного ожесточеннее, чем профессиональные военные. Не так профессионально, конечно, но зло и решительно - возможно, потому, что им было что терять, а возможно, просто из-за недооценки опасности. Так или иначе, бой на лайнере разгорелся нешуточный. Однако сразу после того, как сопротивление было подавлено, линкор приблизился к лайнеру и выбросил широкий причальный рукав, тут же состыкованный с грузовым шлюзом лайнера - узлы были стандартные, и подгонка не требовалась, поэтому операция заняла не более трех минут. И почти сразу началась перегрузка трофеев, которые оказались довольно богатыми. Плюс десантники перегнали на линкор группу пленных, в основном женщин и детей. Мужчин оказалось немного, боль­шинство погибло в бою, а попавшие в плен были или тяжело ранены, или контужены, экипаж лайнера полег в тщетных попытках обороны корабля чуть ли не поголовно, в живых осталось только несколько стюардесс и один из штурманов.

Этого штурмана, еле переставляющего ноги, и приволокли к Демину. Командор, окинув взглядом полноватую фигуру, удивленно поднял глаза на десантников:

- Он что, контуженный? Или вы его попинали малость?

- Никак нет! Сидел в каком-то уголке, сопротивления не оказал, боя там не было.

- Да? Странно. Что же он у нас такой шуганый? Эй ты! Фамилия, звание?

- Томас Берроуз, сэр! Второй штурман лайнера «Дакота», сэр.

На последней фразе вроде бы бодрый голос штурмана увял, и Демин решил его чуть подбодрить:

- Ну же, молодой человек, спокойнее. Сохраняйте достоинство перед смертью.

Увы, с чувством юмора у командора всегда была проблема, и если подчиненные, будучи сами не прочь выдать грубоватую или соленую шутку, его неплохо понимали, то люди чужие и непривычные - не очень. Ноги у пленного подкосились, и он едва не рухнул на колени. Демин поморщился.

- Уберите... это, - кивнул он десантникам, и те выволокли штурмана из рубки.

Между тем перегрузку трофеев закончили довольно быстро, после чего корабли расстыковались. Изувеченному лайнеру была теперь уготована судьба «Летучего голландца», таких жертв войны немало плавает на космических трассах, линкору же пора было делать ноги. Если верить локаторам, из гипера готовились выйти сразу несколько кораблей классом от эсминца до линкора. А вступать с ними в бой Демину совершенно не хотелось. Он не боялся, но серьезные повреждения корабля могли привести к сворачиванию операции - все же второго корабля с такой автономностью у Империи пока не было. Сразу восемь линкоров, заложенных по улучшенному проекту, спешно достраивались, но в строй даже первый должен был войти не раньше чем через полтора месяца. Потом ходовые испытания, обкатка механизмов, подготовка экипажа... Операция приостановится минимум на полгода, а сейчас, когда вроде бы все шло так хорошо, это могло фактически поставить крест на результатах и заставить начинать все сначала.

Однако сигнал тревоги прозвучал задолго до того, как корабли противника, выйдя из гипера, приблизились настолько, чтобы считаться опасными хотя бы теоретически.

Исходя из неспешности их маневров, Демин полагал, что решительные действия флот конфедератов начнет лишь после того, как их командование убедится в невозможности догнать опасного имперца.

Тем не менее смельчаки нашлись. На экранах появились четкие, быстро приближающиеся отметки - двенадцать перехватчиков типа «Охотник», если верить данным идентификации. Хорошие кораблики, даже по имперским меркам хорошие. Быстроходные, отлично вооруженные, с приличной защитой и мощными гипердвигателями. Словом, отличные корабли в своем классе, хорошо смотрящиеся на фоне таких же, как они, тяжелых корветов. Демину стало даже немного интересно, на что надеются конфедераты, идя в бой против его линкора на столь неподходящих кораблях.

Тяжелые орудия имперского корабля гарантированно выбивали все корветы еще до того, как те приближались на расстояние залпа. Если же кому-нибудь из них чудом, другого варианта просто не было, удастся дотянуться до линкора... И что? Вооружение корветов не было способно пробить защиту линкора. В общем, проведя такой вот примитивный анализ, Демин не стал беспокоиться, приказав открывать огонь по достижении противником дистанции пятидесятипроцентной вероятности поражения цели орудиями «Ретвизана». Однако почти сразу сигнал тревоги прозвучал вновь. Совсем по другому вектору, неспешно и аккуратно, шли еще четыре корабля. Судя по массе - драккары типа «Мираж».

Но конфедератам ничего не светило. Схватка была короткой, и собственно боем это можно было назвать с очень большой натяжкой. Уж скорее, избиением большим кораблем своры мелких. Линкор просто разнес в клочья головную четверку корветов и прошелся по истребителям. Уцелевшие корветы и три истребителя рванули прочь, лишь четвертый беспорядочно закувыркался, очевидно потеряв управление, а потом его двигатели заглохли, и он бессильно поплыл в неизвестном направлении.

- Кончено, - довольно сказал штурман. - У меня тоже все готово. Можем начинать разгон.

- Угу, - что-то не давало Демину покоя, но вот что? - Сбрось развертку на мой терминал.

Пару секунд разглядывая на экране расчетную траекторию и пытаясь сообразить, что же ему в ней не нравится, Демин вдруг понял - не в ней. Траектория-то была идеальной, но...

- Ты посмотри-ка, хитрец какой выискался, - усмехнулся он.

- Кто? - удивленно обернулся штурман.

- А вон тот, который пилотирует драккар. Сдается мне, не подбит он, а совсем наоборот. Помнишь наш последний выход на «Громовержце»?

- Э-э-э... да.

- Вспомни, там один так же поступил. Прикинулся дохлым, а когда мы раскрылись, отработал нам по дюзам. И этот умник, видать, успел прикинуть наш курс и, когда мы будем примерно в этой точке, - Демин щелкнул пальцем по монитору, - попытается ударить. Я не удивлюсь, если это тот самый умник.

- Да ну, - скептически отозвался штурман. - Слишком мала вероятность, космос велик. Просто у парня крепкие нервы и голова на плечах.

- Да и пес с ним. Эй, у орудий, вы там заснули? Ну-ка, пугните этого шустрика!

Залп из дюжины зенитных орудий дал пилоту шанс понять, что его хитрость раскрыта. Шансом тот воспользовался, тут же запустил двигатели и рванул прочь. «Ретвизан» в свою очередь начал разгон и вскоре покинул систему.

А буквально через три дня состоялся серьезный и неприятный разговор с Кольмом. Тот получил хорошую дыню лично от императора. Хотя, скорее, это было для того, чтобы не отрывался от коллектива, поскольку непосредственной вины адмирала в случившемся не было, ошиблись, скорее, ученые и разведчики. Как оказалось, добытые не так давно образцы скафандров, повышающих эффективность действий пилотов, конечно, были не полным фуф­лом, но и отнюдь не причиной лихих побед конфедератов. Точнее, не единственной причиной - эффект-то от них был, и серьезный, но для тех показателей, которых добились пилоты конфедератов, явно недостаточный. Повторный анализ информации позволил сделать выводы: имеется комплекс из таких вот скафандров, новых драккаров и, возможно, специально подготовленных пилотов.

Пришло сообщение из скопления NGC 650 о тяжелом повреждении линкора малыми силами двух корветов и двумя звеньями драккаров. И то, как лихо, а главное, точно и на запредельных скоростях драккары распотрошили бронированного монстра, только подтверждало это предположение. Выходило, что все же новые корабли у конфедератов есть, а раз так, значит, образец заполучить требовалось обязательно. Все снова возвращалось на круги своя, только сейчас надо было выполнять параллельно два задания, поскольку распоряжение о перехвате вражеских транспортных кораблей никто не отменял. Маленькой ложечкой меда в бочке с дегтем был тот факт, что приказы о присвоении новых званий император не отменил - тоже небось понимал, что вины исполнителей в случившемся нет. Но работа теперь в любом случае предстояла адова.