Герой из ее сна

Глава 17

Дилан был в отчаянии. Когда Миа не ответила на его сообщение, он нанял частного детектива, чтобы тот ее нашел… Ему надо было убедиться, что у них с малышкой все в порядке. Однако Миа исчезла бесследно.

Она обналичила его чек, и это хоть немного обнадеживало. Но, попытавшись отследить ее телефонные звонки, Дилан понял, что Миа сменила номер.

Все эти недели, отчаянно скучая по Миа и малышке, он с болью осознавал, что сдался без боя, а это совсем на него не похоже. Он совершил ошибку, позволив им уйти.

Отчаяние вынуждало Дилана совершать странные поступки. Он нашел знатока техники, который взломал почтовый ящик Миа, хотя это было не только аморально, но и нелегально. Там оказалось лишь одно новое письмо. Миа отправила его чиновнику, пригласившему ее на собеседование. В нем она отказывалась от встречи.

Если Миа не пытается найти работу, какого черта она там делает? Дилан обзвонил все больницы в Роли-Дарем — на тот случай, если они с Корой заболели или попали в аварию.

Компьютерный гений показал ему, как открывать почтовый ящик, и Дилан теперь постоянно сидел с ноутбуком, моля, чтобы появилось хоть что-нибудь. Но Миа не пользовалась почтой.

Спасение пришло неожиданно. Однажды утром на экране появилось сообщение с заголовком «Изменение адреса». Не раздумывая, Дилан открыл его, записал все данные и бросился в комнату паковать вещи. Через шесть часов он уже парковался у многоквартирного дома, с виду ничем не примечательного.

Ощущая, как колотится сердце, а грудь будто стянули обручем, Дилан проверил номер дома и квартиры. Все верно.

Открыв дверь, Миа побелела от неожиданности.

— Что ты тут делаешь? — В каждом слове сквозила неприязнь.

— Я приехал извиниться, — сказал Дилан. — Можно войти?

Не дожидаясь ответа, он протиснулся в дверь, ведущую в крошечную квартиру. И остановился как вкопанный: теперь пришла его очередь удивляться. В квартире не было практически ничего — лишь складной стул посреди комнаты, переноска для ребенка и спальный мешок. Ни телевизора, ни дивана, ни кровати.

Бизнес Дилана приносил ему больше трех миллионов долларов, а его любимая женщина спала на полу. Ему стало плохо при мысли о том, что он с ней сделал. Дилан казнил себя за глупость. Он обязан убедить Миа, что очень сожалеет, что был не прав, что любит ее слишком сильно и не позволит уйти. Придется напрячь свои дипломатические способности.

Притворившись спокойным, Дилан опустился на пол, прислонившись к стене.

— Нам нужно поговорить.

Миа пристально посмотрела на него:

— В прошлый раз после этих слов ты выкинул меня из своего дома.

— Пожалуйста, Миа… Позволь мне объяснить, зачем я здесь.

Она выглядела больной, и это беспокоило Дилана больше всего.

— Если это единственный способ избавиться от тебя, говори.

Она присела у противоположной стены.

— Прости, что я был заносчивым и бесчувственным типом. Я не имел права принимать решения относительно того, что будет лучше для тебя и для Коры.

— С чего ты вдруг расчувствовался?

— Ты уехала.

— И?

— И я понял, как люблю тебя. Вернее, я знал это и до твоего отъезда, но, оставшись в пустом доме, не сомневался больше ни минуты. Я слишком много взял на себя, распорядившись твоим будущим.

— Хорошо, ты прощен. Пожалуйста, уходи.

— Не так быстро, — возразил Дилан. — Я хочу все переиграть.

— Ты о чем?

— Ты ужасно выглядишь, — вырвалось у него.

Дилана поразили ее запавшие щеки и темные круги под глазами.

— Ах, вот что такое, по твоему мнению, «переиграть»!

В глазах Миа заискрилось нечто, похожее на лукавство.

— Прости, — пробормотал он. — Я ужасно беспокоился.

— Незачем. Мои дела тебя не касаются.

Они ходили по кругу.

— Миа… — Дилан помолчал, прислушиваясь к своему сердцу, и сделал лучшее, на что был способен. В его жизни было много ошибок, но ни одну ему не хотелось исправить так, как эту. — Я не давал тебе шанса, я не спрашивал, чего хочешь ты. Поэтому сейчас я здесь. Мне нужно знать, что нужно тебе, что сделает тебя счастливой. — Он окинул квартирку выразительным взглядом. — Явно не это место.

— Я начинаю новую жизнь, Дилан, открываю новую страницу. Я уже не та женщина, которую ты выставил несколько недель назад.

— Ты болела?

Она пожала плечами:

— Можно и так сказать. После отъезда из Силвер-Глен у меня началось обострение послеродовой депрессии. Не переживай, — добавила она быстро. — Я под наблюдением врача. Мне предстоят три собеседования. Мы с Корой встаем на ноги.

— Но ты счастлива?

От Дилана не ускользнуло, что Миа никак не отреагировала на его признание в любви.

— Я в порядке. Думаю, счастье — это миф. Благополучие Коры — единственное, что имеет для меня значение.

— Счастье — не миф. Оно есть. И я повторяю вопрос. Чего ты хочешь, Миа? Если бы я не был таким придурком, что сделало бы тебя счастливой в Силвер-Глен?

— Пожалуйста, Дилан, уходи.

Ее лицо было белым как молоко.

Он одним рывком преодолел разделявшее их расстояние, и сел рядом с Миа бок о бок.

— Ты носишь мой браслет. — Дилан поиграл с подвеской, кончиками пальцев поглаживая ее руку.

— Он нравится Коре.

— Я хочу жениться на тебе, Миа. — Она вздрогнула, но не произнесла ни слова. Он упрямо продолжал: — Могу произнести по буквам, чтобы ты поняла. Но помни, главное — чего хочешь ты сама.

Ощущая непреодолимое желание прикоснуться к ней, Дилан сжал ее пальцы и положил их переплетенные руки себе на бедро. Миа не отдернула руку. Может, еще есть надежда?

— Моя семья имеет достаточно средств, чтобы построить исследовательский центр в Силвер-Глен. Мы можем пригласить лучших ученых со всего мира. Ты будешь всем заправлять. Или можно открыть лабораторию для твоих проектов. Найдешь няню, которая будет приглядывать за Корой, пока ты работаешь. Я бы ее удочерил, если ты не против.

Он перевел дыхание, сердце его упало: Миа сидела неподвижно, уставившись в одну точку. Вряд ли такой реакции можно радоваться, когда делаешь предложение.

Наконец, когда Дилан почувствовал себя окончательно раздавленным, Миа встала и принялась ходить по комнате.

— Приятно слышать твое извинение и твое предложение… все твои предложения, — сказала она тихо. — Но мне придется ответить «нет».

— Почему?

Он мог поклясться, что, разделяя с ним постель, она что-то к нему испытывала.

Миа потерла виски кончиками пальцев:

— Я беременна.

Дилан побледнел:

— Как? Другой мужчина?

Она закатила глаза и покачала головой:

— Ты и правда дурачок. Нет, конечно. Помнишь ту ночь, когда мы занимались любовью в полусне? Никто из нас не подумал о защите.

— Не знаю, что и сказать, — с трудом произнес Дилан севшим голосом.

— Ты не виноват. И потом, ты ясно дал мне понять, что не хочешь детей. Впрочем, при желании ты сможешь общаться с ребенком.

— При желании?..

— Твоя жизнь не изменится. Тебе не о чем беспокоиться. Я справлюсь сама.

Дилан потряс головой, будто пытался стряхнуть остатки дурного сна, и поднялся. Его зловещая ухмылка не предвещала ничего хорошего.

— Ты что, с ума сошла? Конечно я хочу моего ребенка!

Миа решила не реагировать на его вспышку.

— А что, если ребенок пойдет по твоим стопам? Если у него будет дислексия? Или плохое зрение? Или шумы в сердце? Или нарушение координации движений? Что, если он будет плохо учиться?

Дилан притянул женщину к себе и закрыл ей рот рукой.

— Я понял тебя. Боже, ребенок! — Он бережно прикоснулся к ее пока плоскому животу. — Мы станем родителями. У Коры появится брат или сестра. — Дилан страстно поцеловал ее, и она почувствовала, как у нее подгибаются колени.

Когда они оторвались друг от друга, в глазах Миа стояли слезы, в горле был ком.

— Я так люблю тебя, Дилан. Но ты не можешь бросать меня всякий раз, когда я буду получать награду за научную деятельность. Я должна быть уверена, что ты относишься ко мне как к равной.

Дилан не надеялся, что им будет легко, но это не имело никакого значения.

— Я горжусь тобой, Миа. И всегда буду гордиться. Но сейчас для меня кое-что имеет гораздо большее значение, нежели твой интеллект. Я вижу любовь в твоем сердце. Я хочу быть тем мужчиной, которым ты будешь гордиться. Твоим другом. Любовником. Отцом Коры. Я люблю тебя, Миа.

Она посмотрела ему в глаза с недоверием и восхищением.

— Ты говоришь серьезно? Ты все понимаешь?

— Мне понадобилось время, — признался Дилан, — но теперь я понимаю.

Миа бросилась ему на шею:

— Я обожаю тебя, Дилан Каванах.

— Очень скоро о нас заговорят, и все поймут, кто из нас самый умный — ведь я сумел тебя окрутить.

— Ах ты, подлиза. Но мне приятно.

— Поженимся в эти выходные, — объявил он. — Моя семья знает всех в Силвер-Глен. Устроим свадьбу, где ты захочешь. Зоуи поможет с платьем…

— Для тебя это будет непросто, не так ли? Позволить мне решать?

— Мы, наверное, будем много спорить. А после примирения у нас будет дикий секс. Я люблю тебя, Миа, больше, чем ты можешь представить, даже с твоими невероятными мозгами.

Она обхватила ладонями его лицо, всматриваясь в глаза, и Дилан затих. То, что она увидела, должно быть, обнадежило ее.

— Я хочу проводить много времени с нашими детьми, пока они не пойдут в школу. Это важно для меня. Но то, что ты говорил насчет лаборатории, интересно: я смогу работать дома или установить гибкий график.

— Наши дети, — повторил Дилан, вставая. От волнения у него подкашивались ноги. — Ты получишь все, что захочешь. И тогда… — Он взял Миа за руки и поднял ее. — Я хочу поступить в колледж. С твоей помощью.

— Когда ты, наконец, поймешь, что мне все равно, есть у тебя образование или нет? Я люблю тебя, Дилан Каванах, и всегда буду любить.

— Это не ради тебя. — Его глаза светились от счастья. — Это ради меня самого. Ради Коры и вот этого крохи. — Он положил руки ей на живот.

Она положила голову ему на грудь, чувствуя, как мерно бьется его сердце — чудесное ощущение.

— Ты будешь прекрасным отцом.

— И любовником, — напомнил Дилан.

— Да, это тоже.

— Думаю, нам пора, Миа, любимая. Возьмем Кору и поедем домой. Теперь вы обе мои. Навсегда.