Гейдар Алиев

ПРЕДИСЛОВИЕ

Случай часто называют слепым. Даже формула такая устоялась: слепой случай. Между тем он вполне зрячий. Слепы те, кто не замечает знаков судьбы.

Двадцать седьмого ноября 1944 года в Баку по дороге в Москву на переговоры с Иосифом Виссарионовичем Сталиным, председателем Совета Народных Комиссаров СССР, остановился генерал де Голль, руководитель движения «Сражающаяся Франция», глава Временного правительства Французской Республики, будущий Президент страны. Высокого — в прямом и переносном смысле слова — гостя принимали как главу союзного государства. В двухнедельной поездке по Советскому Союзу генерала сопровождал — по личному указанию Сталина — заместитель председателя Совнаркома Алексей Николаевич Косыгин. Через много лет Алексей Косыгин, Председатель Совета Министров СССР, прилетел с официальным визитом в Париж. Вопреки всем правилам дипломатического протокола в аэропорт Орли встретить советского премьера прибыл Президент де Голль. Но это другой случай, другая история…

В Баку генерала приветствовали со всеми положенными почестями. Флаги. Гимны. Почетный караул… Среди встречавших по долгу службы был и молодой человек по имени Гейдар Алиев, младший лейтенант госбезопасности: в штатском плаще и модной шляпе. Как рассказывал позже Гейдар Алиевич, на какое-то мгновение он встретился глазами с де Голлем… Вечером знаменитый француз послушал оперу «Кероглу», а уже на следующий день поезд увез его в Сталинград: самолеты из-за непогоды не летали.

В политической судьбе этих людей много общего. После долгих лет успешной государственной деятельности оба оказались не у дел. О парижском изгнаннике говорили, что он ушел, как потерявший голос пророк, которого не услышали.

В горбачевском Политбюро ЦК КПСС не хотели слушать и слышать Гейдара Алиева. И тогда он ушел.

В мае 1958 года из своего уединения в имении Коломбэ в Париж вернулся призванный Францией генерал де Голль.

В июле 1990 года из своего московского одиночества на Родину вернулся призванный Азербайджаном Гейдар Алиев.

Им было по 67 лет. В такие годы обычно занимаются внуками и мемуарами. Но приятные семейные хлопоты и воспоминания пришлось отложить. Они вернулись, чтобы в критический час спасти свое Отечество. Один — гарантировать единство и независимость Франции, другой — обеспечить целостность и суверенитет Азербайджана.

Гейдар Алиев как политик рос и формировался в советской системе ценностей. Слова об интернационализме никогда не были для него дежурной фразой. Но на исходе XX века он по-новому открыл для себя мысль Шарля де Голля о приоритете национального фактора перед всеми другими идеями, теориями, лозунгами и принципами. Да, национальная идея, как показала история, оказалась более живучей, чем многие другие. Для политика-реалиста отсюда следовал один вывод: спасение государства было в то же время и спасением нации.

…Карловы Вары. Тихая Садовая улочка. Здесь в сотне метров от знаменитой Млинской (Мельничной) колоннады расположился санаторий «Бристоль», любимое место отдыха советской номенклатуры. Пожилой садовник, поливая розы, рассказывает, что видел здесь Косыгина, Алиева, Щербицкого, маршала Конева…

С высокой площадки просматриваются голубые купола русской церкви — оттуда доносится колокольный звон; другая сторона открывает панораму популярного курорта с его бесчисленными санаториями и отелями.

Случайный разговор с пожилым человеком, его доброе «агой» — «пока» могли бы тут же забыться, но в вечерней московской телепрограмме вдруг появились лица тех, о ком он тепло вспоминал. Шел сюжет, посвященный памяти Александра Бовина, политобозревателя «Известий» и Центрального телевидения, дипломата, а в прошлом консультанта ЦК КПСС, одного из ближайших помощников двух генсеков — Брежнева и Андропова. Снимки разных лет — и телехроника…

Вот за большим, праздничным столом Юрий Владимирович Андропов, справа от него Алиев, слева Громыко и Горбачев… Похоже, только что прозвучала удачная шутка: Гейдар Алиевич и Юрий Владимирович заразительно смеются, улыбается даже суровый Громыко, министр иностранных дел Советского Союза, господин «Нет», как называли его на Западе. Улыбка скользнула и по лицу Горбачева, еще «простого» члена Политбюро, еще не второго человека в КПСС — вторым после смерти Брежнева на зависть Михаилу Сергеевичу определили Константина Устиновича Черненко.

Чешские газеты в те апрельские дни 2004 года, захлебываясь, писали о большой Европе: Чехия и еще девять стран 1 мая вступали в Европейский союз. Нас теперь, докладывала читателям газета «Днес» (раньше известная как «Млада фронта»), 455 миллионов, наша территория — 3,9 миллиона км 2,25 государств…

Ночью, ровно в двенадцать, над Карловыми Варами гремит салют, небо бледнеет от ярких, многоцветных фейерверков. Празднует Чехия. Торжествуют Литва, Латвия, Эстония, Словения… Европа стирает границы. Или, точнее, отодвигает их дальше на Восток.

На новой политической карте мира нет стран социалистического Содружества, нет государств Варшавского договора и Совета Экономической Взаимопомощи, на долю которых к 80–м годам прошлого века приходилась пятая часть мирового производства. На этой карте 25 государств Европейского союза; на этой карте новые государства, которые некогда составляли Советский Союз — и среди них Азербайджан.

Две тысячи лет назад один мудрец заметил: не приведи господь жить в эпоху перемен. Это опасения простого человека, понятные во все времена. Ему хотелось бы укрыться под крышей своего дома (фанзы, избы, сакли, хаты) и переждать бурю.

В природе буре предшествует множество примет, которые может заметить каждый мало-мальски наблюдательный человек. Скажем, перед большим дождем нередко налетает пыльный вихрь. Точно так же и в большой политике — но здесь мало кому дано предугадать приближающиеся раскаты грома…

Телесъемка Андропова, Громыко, Алиева, Горбачева сделана не раньше ноября 1982 года и не позже конца 1983–го, когда Юрий Владимирович слег. Удивительно, что один из нас увидел эти кадры именно в апрельские дни 2004 года, когда мы задумали свою книгу.

Часто говорят, что история не знает сослагательного наклонения. Но и это обстоятельство не мешает просчитать те или иные сценарии развития событий. Что случилось бы с Союзом, если… Набор вариантов самый широкий. Общий вывод — Советский Союз не был обречен. При разумных реформах, при умелом учете тенденций развития общества он мог, обновляясь, развиваться. Но во власти, увы, укреплялись догматики, для которых самым главным в жизни правилом было слепое следование замшелым, как морские валуны, формулам почти вековой давности. Горбачев, став генсеком, обещал обществу, стране обновление и ускорение. Впрочем, масштабов собственной необъятной державы ему вскоре показалось маловато. Он предложил свою (?) концепцию нового мышления не только Советскому Союзу, странам социалистического Содружества, но и всему миру. А тем временем в родных пределах дела шли все хуже. Лидер забалтывал все, за что ни брался, а тех, кто осмеливался ему возражать, отвергал.

Проницательные политики, а к таким, безусловно, относился и Гейдар Алиевич Алиев с его огромным управленческим опытом, политической интуицией и пониманием движений человеческой души, видели, что дело идет к распаду союзного государства. Уже звучали фразы о вагончиках, которые Россия должна отцепить. Это — о союзных республиках, о народах, с которыми русские, россияне жили в одном государстве по сто, двести, триста и больше лет. В любой другой стране политиканов, призывающих к распаду страны, ждал бы суд. В Союзе же одурманенная толпа носила их на руках.

В республиках нарастали сепаратистские настроения. С одной стороны их подогревали местные элиты, которые рвались к власти и собственности. С другой — скажем прямо — побуждали к действию и ущемленные национальные интересы. Республики со своими флагами, гимнами, конституциями на самом деле имели очень мало самостоятельности. Кадры назначала Златоглавая. Она награждала, снимала и возносила, казнила и миловала. И вдруг оказалось, что кое-что можно решать и без нее. Но что именно? Как далеко отпускает вожжи Москва?

В борьбу за власть втягивались самые разные силы: и подкормленные зарубежными благодетелями, и популистские, и едва замаскированный черный капитал. Была своя специфика в каждой из союзных республик — Молдавии или Грузии, на Украине или в Азербайджане… Конечно, при этом действовало и множество других факторов — и исторических, и социальных, и внешнеполитических. В Молдавии, к примеру, на виду была активность прорумынских кругов. В Литве всем заправлял антирусский «Саюдис». На Украине в политику бросили одураченных шахтеров — пусть свергают как тараном, советскую власть. В Азербайджане по приказам Москвы сводили счеты с Алиевым, хотя его там давно не было. Можно сказать и по-другому: еще не было. В республике царило безвременье.

Личность в истории, человек и власть — эти сюжеты занимают людей во все времена. Иногда это чисто обывательский интерес к «помазанникам», вождям, деталям их личной жизни, скрытым до поры до времени от посторонних глаз. Но чаще — стремление понять, почему одним лидерам подвластен «рок событий», и они, преодолевая обстоятельства, возвышают свой народ, свою страну, как Петр Великий, Франклин Рузвельт, Ататюрк, Сталин, Черчилль, Ганди, де Голль… Отчего других те же события влекут за собой, как резвый поток безвольную щепку? И тогда слетают короны, как у российского императора Николая II, австрийского Франца-Иосифа…

Четырнадцать лет Гейдар Алиев возглавлял Центральный комитет Коммунистической партии Азербайджана — по советским временам это глава республики; пять лет он был вторым человеком в советском правительстве и членом Политбюро ЦК КПСС; с его именем связано создание и становление независимого Азербайджана в постсоветскую эпоху, который он возглавлял свыше десяти лет. Его возвращение в большую политику во многом напоминает возвращение к власти генерала де Голля в теряющей себя Франции. Сопоставление этих двух исторических личностей при всех различиях политической среды и обстоятельств, в которых они действовали, рельефно выделяет самое главное: определяющими для них были интересы своей страны. Кстати, именно по распоряжению Алиева в марте 1999 года на доме, где в сорок четвертом останавливался де Голль, повесили мемориальную доску. Бакинцы хорошо знают этот солидный дом на проспекте Нефтяников, за ним открывается знаменитая Девичья башня, памятник архитектуры XII века. Так сходятся эпохи.

Талант и воля — ключевые качества личности Алиева. Высочайшая организованность и требовательность — прежде всего к себе. Умение слушать и слышать одного человека и понимать устремления всех, кого объединяет емкое понятие — «народ», «нация». В нем сочетались пророческая дальновидность большого политика и отвага полководца. Глубокая образованность и дарованное природой тонкое эстетическое чувство. Великодушный и незлопамятный, он умел прощать тех, кто ненароком ошибся, но неучи, бесхребетники, корыстолюбцы не могли рассчитывать на его снисхождение…

При рождении его назвали Гейдаром. На русском это значит — Идущий впереди, Предводитель. Расскажем, как он рос, как ему открывался мир в родной Нахичевани, затем во всем Азербайджане, — от Каспия до гор, в большой стране, которая называлась Советским Союзом, как он стал политиком и государственным деятелем, национальным лидером, Предводителем народа.