Жало зайгонов

9

В спальне, в поместье Гоулдспур, было темно и прохладно. В ней стояли два существа, смотревшие на распростёртое тело спящего Эдварда Ланна.

Они были зайгонами в своей естественной форме.

— Откуда людям известно о нас, командор? — прошипел один из них, меньший своего командира, с зеленовато-оранжевой кожей.

— Это не важно, Алгор, — ответил командор, массивный зайгон с покрытым шрамами лицом, по имени Бреларн. — Доктор и его подруга тут чужаки, местное сообщество примитивных дураков им не доверяет. Разговоры об инопланетянах будут игнорироваться. Марта Джоунс это понимает, иначе бы она объяснила, что именно она видела в кабинете Хэйлстона.

— Но Хэйлстон должен понимать, что скарасен не с этой планеты.

— Судя по его дневнику, он боится того, что не может понять, — губы Бреларна скривились в чём-то вроде усмешки. — Хэйлстон хочет всколыхнуть воду озера Волвенлат, надеясь выгнать скарасена из его логова. Что вы об этом скажете?

— Учитывая теперешнее состояние скарасена, — осторожно сказал Алгор, — им, возможно, удастся побеспокоить его. Но затем им нужно будет удержать его.

Бреларн кивнул:

— К этому времени Хэйлстону уже должны были сообщить о строительной технике…

— Доктор и женщина уже отправились в Келмор, — сообщил ему Алгор. — Они тоже об этом узнают, — шипел он низким, угрожающим голосом. — Этот Доктор опасен.

— И в то же время, он может быть нам очень полезен, — ответил Бреларн. — Позаботьтесь, чтобы наши полевые отряды постоянно следили за его действиями.

— Наши отряды на грани истощения, командор, — предупредил Алгор. — Их дух пал. Некоторые считают, что ваша стратегия основана на недопустимо высоком риске.

— Я предводитель зайгонов, — проскрипел Бреларн, нагнувшись к Алгору, — и если наш народ хочет выжить, победить, и преобразовать эту планету по образу нашей, то просчитанный риск неизбежен, — блеск его глаз немного ослаб, а дыхание стало тяжелее. — У нас тяжёлые времена. Но они дают нам также и уникальные возможности. Возможности, которыми нельзя не воспользоваться.

Существа обменялись понимающими взглядами. Затем воздух вокруг чудовищных фигур зайгонов задрожал и загорелся — они готовились снова замаскироваться в мире людей.

Идя вслед за миссис Ансуик и Доктором к конюшне, Марта увидела во дворе большую чёрную повозку.

— А нельзя ли на ней поехать? — спросила она. — Это удобнее, чем верхом.

— Боюсь, что нельзя, — ответила миссис Ансуик. — Я разрешаю своему другу оставлять её здесь, но чуть позже он должен забрать её… — она остановилась и взялась за живот.

— Вам плохо? — спросил Доктор.

— Боюсь, мне немного не по себе после просмотра киноленты, — ответила она, пытаясь улыбнуться. — Вы не могли бы сами оседлать их?

— Нет проблем! — жизнерадостно ответил Доктор.

— Пойдите, прилягте, — посоветовала Марта.

— Спасибо, — сказала миссис Ансуик. Она выглядела бледной и нездоровой. — О, и не берите чёрного коня. Он не позволит вам оседлать его. Не любит чужих, — она заставила себя улыбнуться. — Простите меня.

С этими словами женщина поковыляла обратно в дом.

— И как же мы хотя бы найдём конюшню? — спросила Марта.

Доктор повёл носом:

— По запаху.

Он был прав. Марта, хотя и не была специалистом, подумала, что за лошадьми хозяйки уже давненько не убирали. Они выглядели упитанными, но хвосты были спутанные, бока не чищенные. А судя по выросшим в углах конюшни грибам, навоз оттуда не выгребали уже давненько. Чёрная лошадь попыталась укусить Марту, когда та хотела погладить её шею, поэтому было решено послушаться миссис А. и оставить её.

Они вышли на свежий воздух и Марта, немного нервничая, смотрела, как легко и уверенно Доктор управляется с лошадьми. Ребёнком она обожала пони, но ездить на них ей доводилось не часто.

Но как только она села в седло, её прежний опыт начал возвращаться. И, к счастью, выбранный ею конь — гнедой мерин со спокойными, тёмными глазами — оказался хорошо обученным и прощал многие её ошибки. Марта предположила, что он привык к тому, что на нём ездят разные люди. Не считая одного раза, когда он её чуть не сбросил, потянувшись головой в сторону росшей вдоль грязной дороги высокой травы, ей приятно было проехаться на свежем воздухе верхом. Конь шёл длинным шагом, подняв уши, и покорно подчинялся её нерешительным указаниям.

Доктор ехал рядом на тёмной лошади с чёрным хвостом, которую он окрестил Артуром. Вообще-то, он почему-то всех лошадей называл Артур.

— Так зачем мы едем в Келмор? — спросила Марта.

— Я чую, что там что-то есть, — последовал невнятный ответ. — Надеюсь, что это мне не кажется.

— Может, это просто запах из конюшни? — кисло заметила Марта.

— Миссис А. давненько не чистила Артура, Артура, и Артура. Это жестоко. Я понимаю, что одной ей тяжело управляться с таким хозяйством, но всё равно…

Марта нахмурилась:

— Ты думаешь, что после ухода Клары ей не помешала бы помощь?

— Мне и Гераклу точно не помешала бы помощь, когда нам нужно было вычистить за один день авгиевы конюшни, — заявил Доктор; он вынул из кармана старый заплесневелый зайгонский активатор и лениво вертел его в руке. — Ну, знаешь, в качестве одного из подвигов. Кругом навоз был. Даже пройти было негде.

Марта почуяла подвох:

— Ты что, помогал Гераклу из древнегреческих мифов?

— Шутишь? Как такое могло случиться?! — он поднёс оранжевый комок ближе к глазам. — Нет, это было на планете Авгия. К счастью, один день на ней равен трём земным месяцам. Мы успели вовремя разобраться с мешками и устроили пикник. Я обожаю пикники… Потом нам, правда, пришлось убирать у Цербера, а это уже было не так просто. У него, знаешь ли, в трёх экземплярах не только голова…

Повороты дороги были не менее затейливы, чем повороты сюжетов докторских небылиц, и у Марты от долгой езды начали уставать ноги и спина. Но, наконец, они проехали мимо знака, отмечавшего границу Келмора.

Хотя в знаке они не нуждались. Развороченная земля и сломанные деревья вдоль дороги говорили сами за себя. Артур Марты захрапел и стал, как вкопанный, словно его заколдовали. Она прищёлкнула языком и нажала на его бока пятками. Мотая головой, он шагнул назад.

— Тихо, — сказала она, натягивая поводья.

— Ты что творишь?! — закричал Доктор на своего Артура. Он развернул его и вернулся к Марте, подняв в руке активатор. — Кажется, они его слышат.

Зайгонское устройство издавало пульсирующую, потустороннюю инопланетную песню. Марта похлопала коня по шее, пытаясь успокоить его.

— Оно начало передавать сигнал. Почему?

— Я же говорил, что чую что-то. Тут что-то есть. — Доктор повернулся к ней и широко улыбнулся. — Диастеллическая передача. Она оставляет остаточный резонанс в эфире, иногда на пару недель, — он щёлкнул по активатору. — И этот резонанс стимулирует восстановление органических кристаллов, поскольку был создан похожим устройством.

Конь Марты в поисках защиты подошёл поближе к коню Доктора.

— В таком случае, скаресен, который разрушил Келмор, пришёл на сигнал. А раз этот активатор опять сигналит, не ждёт ли нас неприятная встреча?

— Да нет, не думаю, — активатор замолчал, и Доктор улыбнулся. — Знаешь, как мобильники пищат, когда подключаешь их к зарядному устройству? Думаю, это то же самое. Теперь он будет восстанавливаться. Но он не начнёт всерьёз излучать, пока его не запустят.

— А ты можешь запустить его своей отвёрткой, — её глаза расширились. — И что тогда?

— Ага! Тогда всё, что мне будет нужно — найти способ усмирить Уэстморлэндского Зверя на то время, пока я его буду перепрограммировать. Убеждать его в том, что скарасены обожают Заполярье, подальше отсюда, — Доктор усмехнулся. — И если зайгоны захотят получать свою пайку молочной жидкости, им придётся отправиться вслед за ним. Отличное это место для того, чтобы спрятаться — Арктика. Никого рядом нет, никто не пострадает. Проблема решена.

— Будем надеяться, — пробормотала Марта.

Обида Йена переросла в скуку. Ему надоело сидеть в своей комнате и ждать, пока его мать вспомнит, что хотела с ним поговорить.

Сейчас, когда отец ранен, она должна уделять внимание мне, — думал Йен. Но нет, она была в своей комнате, с очередной своей головной болью. А тем временем близился тот момент, когда придёт няня Флок со своей обычной пыткой — огромной ложкой касторового масла, которую она выливала ему на язык…

Об этом он мрачно размышлял, когда услышал за окном лай Тизела — истошный, агрессивный лай.

Взломщик, — вздрогнув, подумал Йен.

Он подбежал к открытому окну и увидел, что внизу, на газоне, Тизел неподвижно замер, словно взяв след. Йен выругался. Если бы он мог слезть туда, Тизел смог бы отвести его прямо к взломщику. Злодей быстро сдастся, как только вокруг его ноги сомкнутся челюсти мастифа, и Йен докажет матери и няне, что они с Мартой говорили правду.

Тизел поднял голову и заметил его. Он ещё раз гавкнул — то ли в качестве приветствия, то ли предупреждения. И тут Йен заметил густой плющ, покрывающий стену между землёй и окном. Он тут рос, наверное, несколько десятилетий, всё глубже вцепляясь в камень. Если он слезет вниз быстро, как паук…

— Кто колеблется — тот проиграет, — сказал сам себе Йен и слез с подоконника, погружая руки между глянцевыми листьями и извивающимися лианами, и спускаясь вниз по покрытой зеленью стене.

Коснувшись земли, чувствуя от страха и возбуждения лёгкое головокружение, он огляделся, чтобы убедиться, что его побег остался незамеченным. Никого не было видно. Но Тизел куда-то уходил через сад.

— Веди, малыш, — прошептал Йен и побежал следом.