Жаркая любовь

Глава 3

Когда Алекс вернулась, дома было темно. Джулию все еще где-то носило. Алекс вошла в прихожую и остановилась, не торопясь включать свет.

Она готова была завыть от одиночества. Это испугало ее не на шутку. Никогда прежде она не страдала от одиночества в своем собственном доме.

Алекс любила свой дом. Она полюбила этот особняк с той поры, когда купила его и полностью сменила обстановку, преобразив на свой вкус. Ей никогда не приходило в голову торчать в темной прихожей, содрогаясь от предчувствия какой-то неведомой опасности. Ведь это был ее дом. И здесь ей не могла грозить никакая опасность.

Она упрямо оттопырила губы, встряхнула головой и потянулась к выключателю.

Пожалуй, кофе пойдет ей на пользу. Кофе и огонь в камине – осенние вечера стали довольно прохладными. Она прошла в гостиную, зажгла настольную лампу и газовую горелку в камине. Полчаса у огня с хорошей книгой – и она снова почувствует себя человеком.

Только дура может так переживать из-за какого-то несчастного поцелуя. Вот Джо Гомес наверняка не пережинает. Ну разве что немного досадует на нее. Алекс прекрасно знала разницу между досадой и яростью. Она слишком часто слышала яростные вопли своего отца, чтобы не научиться распознавать это чувство в других людях.

Если уж на то пошло, Джо Гомес скорее всего и думать забыл про их поцелуй. И поднимет ее на смех при новой встрече. До сих пор он ни за что бы не поверил, что его постоянные подтрунивания над Алекс могут привести к такому бурному взрыву. Он искренне считал ее самостоятельной сильной женщиной, способной вынести что угодно, как она сама любила повторять. Хотя, с другой стороны, ему следовало бы подумать, прежде чем донимать ее своими шутками!

Она поставила на огонь чайник.

Да, вот ей уже и стало немного легче. Нужно только сконцентрироваться на том, как гадко вел себя Джо Гомес. Это поможет ей забыть ее собственный неистовый ответ.

Вот что действительно оказалось потрясающим и неожиданным. Ее ответ.

Ведь она всегда любила Руперта. Она полюбила его с шести лет. И все вокруг об этом знали. Она никогда не засматривалась на других мужчин. Ей даже в голову не приходило, что можно полюбить кого-то еще. Так какого черта она набросилась на Джо Гомеса так, будто совершенно ошалела от неземной страсти?

У нее вырвался горький прерывистый вздох.

Она отвечала на его поцелуй. Больше того – она сама хотела его поцеловать. Почему?

Ведь было так просто отвернуться, отступить с вежливой улыбкой и сказать: «Не надо, не стоит!» Она проделывала это много раз, со многими мужчинами. Так что же заставило ее кинуться на грудь Джо Гомесу?

Может, все дело в ситуации? В том, что она была захвачена врасплох? Ведь до последнего момента она отказывалась верить в то, что Джо действительно хочет ее поцеловать. Да, должно быть, в этом все дело.

Поскольку Алекс не верила в реальность угрозы, ей не хватило времени подготовиться к отпору. И у Джо появился повод считать, что она с охотой отвечала на его поцелуй, тогда как на самом деле ничего подобного не было. Она просто растерялась, и ее действия двинулись не по тому руслу.

Вот именно: в ее ответные действия закралась ошибка! Ошибка и растерянность…

«Хватит врать! – сурово одернула себя Алекс. – Ты хотела этого не меньше, чем он! Да, возможно, ты и была захвачена врасплох, но отвечала ему осознанно и с охотой! У тебя была возможность сопротивляться, но ты не воспользовалась ею. И вовсе не потому, что ты растерялась или испугалась. Ты не испугалась даже тогда, когда погас свет!»

Алекс сердито скривилась. Если Джо Гомес станет считать ее легкой добычей, то виновата в этом будет только она сама.

Вода в чайнике вскипела и выплеснулась на плиту.

– Черт побери! – вырвалось у нее, и не только по поводу расплескавшейся воды.

Алекс залила кипятком гранулированный кофе.

«Слава Богу, Руперт этого не видит!» – подумалось ей.

Руперт терпеть не мог растворимый кофе. Если уж на то пошло, он вообще не мог терпеть те мелочи, что облегчают людям быт. Когда Алекс готовила что-то для него, это превращалось в торжественный ритуал, и варка молотого кофе являлась его неизменной частью.

С полной кружкой в руках она вернулась в гостиную и опустилась на ковер перед камином. Руперт.

Ох, если бы он был сегодня с ней! И почему она не настояла? Просто… у него сделался такой отрешенный вид, стоило ей спросить… Его недовольство всегда действовало на Алекс как порыв холодного ветра, влетевшего в распахнутую дверь. Даже сейчас, сидя у огня, Алекс зябко поежилась, вспомнив об этом.

«Вся штука в том, – мрачно рассуждала она, – что я слишком хорошо научилась распознавать признаки умирающей любви».

Это снова напомнило ей о матери. Между прочим, кое-кто собирался заскочить к ней по дороге домой. Черт побери! Ну и ладно, обойдется телефонным звонком!

Кэролайн Эйр сняла трубку после третьего гудка, что было неудивительно. Она частенько сидела, затаившись, перед включенным автоответчиком.

– Привет, Алекс. Как прошла вечеринка?

Алекс избавилась от привычки делиться с матерью своими неприятностями еще много, много лет назад.

– Прекрасно, – весело сообщила она. – И все постоянно спрашивали о тебе. Диана тоже там была.

– Очень мило, – ответила Кэролайн. – А Руперту понравилось?

Тьфу, пропасть! И как она не подумала, что мать непременно заведет разговор о Руперте? С тех пор как ее собственный брак потерпел крушение, Кэролайн с маниакальным упорством пыталась всем доказать, что ее дочь способна найти и удержать возле себя приличного мужчину. Известие об их неофициальной помолвке вызвало у нее буквально истерический восторг.

– Он сегодня работает. И не смог освободиться.

– Алекс! – Голос Кэролайн Эйр взвился на целую октаву. – Ты ведь не натворила никаких глупостей, правда?

«И еще каких! – мысленно ответила ей Алекс. – Я имела глупость целоваться с мужчиной, который понравился мне гораздо больше, чем следует!»

– Нет, – беззаботно сказала она вслух, – не беспокойся, мама, я ничего такого не сделала. Просто в наше время не принято постоянно появляться на людях вместе.

– Но между вами все по-прежнему? – не унималась Кэролайн.

«Да, по-прежнему, – равнодушно ответила Алекс про себя. – Руперт до сих пор не сказал мне ни слова о любви, а я не могу расслабиться в его объятиях. И мы оба делаем вид, что так и должно быть. По пятницам он остается у нас ночевать, и я притворяюсь, будто отдаюсь ему с охотой, потому что это внушает надежду, что когда-нибудь он все же признается мне в любви».

Эта мысль стала для нее неприятным открытием. До сих пор ее мысли не принимали столь циничного оборота. И она поспешила заверить мать:

– Конечно, по-прежнему. Мы знаем друг друга так давно, что временами это даже становится скучно. Никаких неожиданностей.

– Вот и радуйся, что их нет! – воскликнула Кэролайн и ударилась в слезы.

Алекс охватила досада. Однако она взяла себя в руки и постаралась говорить ласково и утешающе:

– Что с тобой, мама?

Но мать не спешила успокаиваться и рыдала все громче.

Итак, Алекс не оставалось ничего другого, как применить давно опробованный рецепт: снова одеться, выйти из дома под холодный дождь, поймать такси и приехать в Мейфэр – самый аристократичный район Лондона, где ее мать снимала очаровательную квартирку. А потом обратиться во внимательного слушателя.

Как выяснилось, Кэролайн уже четвертый день не выходила из дому. Огромные китайские вазы были полны увядших цветов, а продукты в холодильнике начали портиться. Алекс вычистила холодильник и навела порядок на кухне. Затем напоила мать горячим бульоном и уложила в постель.

– Тебе нельзя так убиваться, – заметила она с ласковым укором, – ты же еще молодая женщина! Нужно набраться сил, чтобы как-то изменить свою жизнь!

– Как? – томно спросила Кэролайн.

Она выглядела смертельно усталой – именно такой чувствовала себя сейчас Алекс.

– Заняться благотворительностью. Найти работу. Да мало ли как!

– Я не способна ни на какую работу, кроме как быть женой и матерью! – заныла Кэролайн, у которой глаза снова были на мокром месте. – Но твой отец ушел от нас и сделал меня безработной!

– Хватит! – отрезала Алекс. – Это случилось давным-давно. И ты не такая уж беспомощная. Посоветуйся с Лавандой. У нее половина подруг занимается благотворительностью. Между прочим, она упоминала о чем-то подобном не далее как сегодня вечером. Она наверняка будет тебе звонить. Ты могла бы при случае попросить ее найти тебе что-нибудь подходящее.

Алекс наклонилась, чтобы поцеловать Кэролайн перед уходом. Но та вцепилась в нее как клещ.

– У вас с Рупертом действительно все в порядке?

– Да, мама, все прекрасно, – заверила она.

Однако Алекс не удержалась от нервной дрожи, снова оказавшись на улице под проливным дождем. Потому что ехидный внутренний голосок упрямо повторял: «Да, все будет прекрасно, пока тебе не надоест притворяться!» И только в постели, под теплым одеялом, ей хватило храбрости подумать: «А вот когда я целовалась с Джо, то не притворялась!» Но к тому времени она уже почти заснула и не отдавала себе отчета в своих мыслях.

Какой кошмар! На этот раз Джо действительно дал маху.

Никогда прежде его поцелуи не доводили женщин до слез. Джо отчаянно старался посмотреть на этот случай как на смешное недоразумение. Но это было не так-то просто.

Он совершал обычную пробежку сквозь утренний городской туман. Теперь, когда ему удалось немного разогреться, руки и ноги двигались как заведенные, а дыхание стало глубоким и ровным. Джо не без гордости подумал о том, что умеет держать под контролем свое тело. Жаль, что упрямые и тревожные мысли не всегда поддаются такому же контролю.

Это не помешало бы ему – особенно вчера вечером.

И что это на него нашло? Он отлично знал Алекс Эйр. Видел, как она реагирует на излишнюю фамильярность. Снова и снова он с досадой вспоминал, как она отшатнулась и вырвалась из его слишком пылких объятий. Даже тот придурок, с которым она якобы была помолвлена, едва касается ее губ в знак приветствия. А ему, Джо Гомесу, признанному эксперту всего западного побережья, хватило ума чуть не зацеловать ее до обморока!

Он вел себя как последний сопляк, ошалевший от выброса половых гормонов. Что за чертовщина?

И все же… И все же… Она отшатнулась, но отшатнулась не от него! Недаром Джо Гомес был экспертом – такие тонкости он умел распознавать! И вчера он успел уловить несколько мгновений, когда она готова была пройти с ним весь путь до конца.

Он начал задыхаться, стоило ему вспомнить, как далеко они успели зайти. Это так подействовало на него, что ноги сбились с привычного размеренного шага, Джо споткнулся и чуть не упал.

Конечно, он моментально выпрямился и выровнял ритм. Не хватало еще растянуться на ровном месте, посреди пустой беговой дорожки! Но тем не менее его огорчила такая неловкость. Он не допускал столь глупых промашек даже в те годы, когда только начинал заниматься бегом в Атласских горах.

Там никто не прокладывал специальных беговых дорожек, а на горных тропах было полно ухабов и булыжников. Джо едва исполнилось одиннадцать лет, однако он уже успел перерасти своего забияку-отца и выглядел на редкость неуклюже. Но даже тогда, когда он взбунтовался и сбежал в горы, где выжил только благодаря своему яростному упрямству, ноги никогда не подводили его и несли по самым опасным карнизам легко и проворно, как горного козла. И потом он всегда старался отточить координацию движений. По крайней мере этого было достаточно, чтобы не спотыкаться на ровном месте.

Хотя, конечно, никогда прежде во время занятий бегом его не посещало видение Алекс Эйр. Кто угодно – только не Алекс, которая вдруг взяла и растаяла у него в объятиях. Алекс, отвечавшая на его поцелуй. Отвечавшая с таким жаром, что на какой-то миг он…

Джо снова споткнулся и удержался на ногах лишь каким-то чудом.

– Черт! – вырвалось у него.

Джо остановился. Этому надо положить конец! Он возобновил бег, стараясь дышать глубоко и ровно. Ничего не получилось.

Как ни досадно это было, но продолжать пробежку не имело смысла. Алекс никак не шла у Джо из головы. И если он снова побежит, то наверняка свалится и заработает не один синяк. А то и сломает, чего доброго, ногу или руку.

Джо повернулся и тихонько потрусил к раздевалке.

Пока он занимался на тренажере, в спортзале появился Том. Для Джо это не было неожиданностью – Том знал, где можно найти приятеля по утрам.

– Что-то ты сегодня рано! – удивился Том.

– Да.

Джо ни за что не признался бы ни одной живой душе, что закончил пробежку раньше времени. У Тома наверняка возникнут вопросы. А Джо не готов был на них отвечать.

Вместо этого он встал и встряхнулся, как будто все шло как обычно. Снял спортивную форму и полез в свою сумку.

– Ты вовремя появился. Я вчера познакомился с одним полезным типом.

Воротила от масс-медиа оставил Джо свою визитку. Теперь он извлек ее из бумажника и передал Тому.

– Знаешь его?

– Этот парень сидит на самом верху! – искренне удивился Том, прочтя имя. – Он не делает программы – он выпускает их на экран.

– Ну так что? Он-то как раз нам и нужен! Сделать программу ты можешь сам. А нам нужен кто-то, чтобы ее продать.

– И финансировать, – напомнил Том. – Откуда мы возьмем столько денег?

– У меня, – ответил Джо. – У него. Может, найдется еще парочка денежных мешков, которым твоя идея понравится. Или банк даст кредит.

– Это все не так-то просто. – Том задумчиво выпятил подбородок.

– Жизнь вообще не простая штука, Том, – напомнил ему Джо, стягивая через голову футболку. – Особенно для безработного парня с тремя детьми на руках. – Он взял полотенце и направился в душ.

– Гомес во всей красе, – пробормотал Том, плетясь следом. – Всегда готов резать правду-матку.

– Да, я таков. Никогда не прячу голову в песок.

Джо встал под душ и принялся энергично втирать в волосы шампунь.

– Этот вчерашний парень, – продолжал он, крепко зажмурив глаза под упругими струями, – сказал, что сейчас самое важное – сделать анонс. Ты мог бы воспользоваться материалом из «Дворцов и хижин».

– Но…

– Не спорь, сначала поговори с ним сам. Он уже слышал о нашей программе. Его жена прожужжала ему все уши. Это нам очень кстати.

– Но ведь финансирование осуществлял «Грифон». Разве я могу продавать программу как свою собственную?

– Она и есть твоя собственная! – отрезал Джо. – Ты был режиссером и продюсером.

Он смыл остатки шампуня, ополоснулся под душем, вышел из кабинки и потянулся за полотенцем.

– Ух, так-то лучше, – выдохнул Джо. – Честно говоря, я затрудняюсь давать тебе советы насчет того, что законно, а что нет. Лучше поговори со своим адвокатом. Я выступлю свидетелем, если будет нужно. Но вряд ли кому-то удастся помешать тебе воспользоваться собственными идеями, за которые с тобой не расплатились.

Джо быстро вытерся и облачился в деловой костюм. На одиннадцать у него была назначена консультация с представителями большой корпорации, поэтому сегодня ему нужно было выглядеть прилично, тогда как обычно Джо предпочитал ходить на работу в джинсах и тяжелых ботинках. Так было гораздо удобнее ползать по полу вокруг макетов и чертежей – то есть заниматься самым любимым делом. Но уж если требовалось пустить пыль в глаза – Джо мог сделать это как нельзя лучше. Сегодня он остановил свой выбор на серебристо-черной тройке, облегавшей его плечи, как вторая кожа. Из-под расстегнутого пиджака виднелся дорогой шелковый жилет. Джо нравились жилеты.

– Ну и артист! – восхищенно воскликнул Том, следя за тем, как его друг преображается на глазах.

– Люблю выглядеть соответственно случаю, – заметил Джо.

Он одернул пиджак, выправил белоснежные манжеты сорочки и причесался. При этом ему ни разу не потребовалось посмотреться в зеркало. Том подумал, что Джо, конечно, артист, однако уж никак не самовлюбленный зазнайка.

Тем временем Джо собрал вещи в спортивную сумку и направился к выходу:

– Не бери в голову, Том. Ты отличный режиссер. И мы обставим этих ублюдков на их же собственной территории.

– Гомес Завоеватель наносит новый удар! – напыщенно проговорил Том. И тут же стушевался. – Спасибо, конечно. Что тут скажешь? Я и думать не смел…

– Эй, мы же знаем, что в жизни бывает всякое! Нечего меня благодарить. Не давай им спуску – и все!

Они вместе вышли в утреннюю прохладу. Спортивный комплекс с беговой дорожкой находился в центре городского парка. Оба оставили машины на стоянке у входа в парк.

– А ты сам всегда даешь сдачи? – полюбопытствовал Том.

– Всегда, – веско произнес Джо.

– И у тебя всегда получается?

– Да ладно тебе, Том! – рассмеялся Гомес. – Будь реалистом. Бывало и так, что с меня тоже драли семь шкур.

– И все равно это тебя не останавливает? Ну то, что можно нарваться на новые неприятности?

– Новые неприятности только подливают масла в огонь, – с чувством сообщил Джо.

Стоянка у входа в парк была практически пустой. И Том не без зависти подумал, что не надо объявлять конкурс, чтобы угадать, какая из оставленных там машин принадлежит Джо Гомесу. Том специально поставил свою обшарпанную семейную колымагу как можно ближе к сверкающему никелем многоцилиндровому сокровищу.

И не промахнулся. Джо отпер дверцу серебристой спортивной машины и небрежно кинул спортивную сумку на пассажирское сиденье.

– Если судить по этой штуке, справляться с неприятностями ты умеешь. – Том провел рукой по полированному капоту. – Много пташек клюнуло на этакую цацку?

Джо взглянул на друга, не скрывая удивления. И ответил с кривой ухмылкой:

– Ни одной, о которой стоило бы упоминать.

Том посмотрел на него так, будто не поверил своим ушам.

– Спасибо, старина! – улыбнулся Джо. – Ты помогаешь мне не утратить веры в себя!

Он удобно устроился на низком сиденье и нажал кнопку, чтобы опустить боковое стекло. Когда Джо снова посмотрел на своего друга, его лицо было совершенно серьезным.

– Не откладывай в долгий ящик, Том.

– Не буду. Сейчас же созвонюсь с адвокатом. – И воскликнул, осененный новой мыслью: – Слушай, да я уже к вечеру могу стать владельцем собственной компании!

– Совершенно точно, – с энтузиазмом откликнулся Джо. – Пока!

Он включил зажигание и уехал.

Том долго еще стоял, глядя ему вслед и недоверчиво качая головой. Разве на свете может найтись женщина, способная устоять перед сочетанием блеска последней модели серебристого «дженсена» и неотразимого Джо Гомеса? До сих пор Тому не приходилось слышать, чтобы у Джо были неудачи с женщинами. Какого еще черта нужно этой особе?

Том вернулся в свою машину и взялся за трубку мобильника, подумав напоследок, что женщины были и остаются совершенно непонятными созданиями.

– Женщины никогда так не поступают, – тихо пробормотала Алекс.

Она все еще продолжала бороться, хотя силы ее были на исходе. Она услышала свой неуверенный голос и совсем отчаялась. Да что с ней такое? Почему ей не хватает отваги поднять голос в защиту своей собственной карьеры?

Лаванда выглядела немного виноватой, но нисколько не обескураженной. Это была смертельная комбинация. Это означало, что она сознает свою вину, но все равно будет идти до конца.

– Это у мужчин принято вышвыривать родных на улицу без предупреждения, – сказала Алекс. – Если директор – женщина, она всегда может найти приемлемый выход.

– Чушь! – надменно вскинулась Лаванда. – Директор на то и директор, чтобы выполнять свои обязанности! И не важно, какого он пола!

– Но тогда почему ты вдруг решила, что должна от меня избавиться?

Внутри у нее все кипело от обиды и ярости, но внешне она оставалась совершенно спокойной.

«Милая старушка Алекс! – горько думала она. – Никогда не устраивает истерик! Тихо и спокойно даст отправить себя на дно, не причиняя никаких неприятностей!»

Лаванда заколебалась. И наконец с чувством выдала:

– Ты не нуждаешься в этой работе. Но она нужна твоей матери!

– Матери?! – От удивления Алекс чуть не лишилась дара речи. – Но она же неделями носа из квартиры не высовывает!

– Вот именно.

– И ты отдаешь ей мое место – мое место – в порядке психотерапии?! – Алекс все еще не верила, что это правда.

– Ты сама посоветовала ей обратиться ко мне, – процедила Лаванда. Ее прищуренные глаза превратились в узкие синие щелки. – И я моментально поняла, что ей требуется встряска.

– Ты сошла с ума!

– Значит, ты не согласна с тем, что ее требуется встряхнуть?

– Да, конечно, встряска пойдет ей на пользу. Но именно встряска, а не аннигиляция! – Она подалась вперед, опираясь ладонями на роскошный стол Лаванды в стиле рококо, и прошипела: – А теперь послушай, что я скажу, бабуля! Тебе не хуже прочих известно, что я сижу здесь не для мебели! Я управляю этой компанией!

Лаванда надменно вскинула голову – ни дать ни взять необъезженная чистокровка, – но не проронила ни слова.

Алекс выпрямилась и заговорила тем ровным, чужим голосом, которым утихомиривала особо разошедшихся участников производственных совещаний:

– Ты – источник творческих идей. Благодаря Джеффри они приносят нам прибыль. Но я решаю все организационные моменты. Оборудование и сырье вовремя поступают на фабрики, рекламные кампании начинаются именно тогда, когда нужно, ни один вопрос с поставщиками не остается неразрешенным – и все благодаря мне! Ты действительно веришь в то, что мама способна меня заменить?

– Ей просто нужно чуть-чуть помочь! – Лаванда задрала нос еще выше. – Ты оставишь ей подробные инструкции!

– Как я могу предсказать, что будет с нами завтра?!

– Ну, если тебе угодно вставлять нам палки в колеса…

Алекс, не в силах стоять на месте, резко развернулась, подошла к окну и рассеянно уставилась на уличную суету.

– Ты ничего не понимаешь, – с отчаянием заговорила она. – Я профессиональный устранитель неприятностей и конфликтов. Я разрешаю их по мере возникновения. И мне это всегда удается только потому, что я досконально знакома с законами бизнеса. Я не могу просто вытряхнуть из своей головы все, что знаю, и скинуть это на дискету!

– Ну пусть она хотя бы на первых порах делает только то, что делала ты, когда пришла в фирму. Это даст ей возможность найти собственный путь.

– Но тем временем от фирмы останутся рожки да ножки! – Алекс устало прикрыла глаза.

– Я уже приняла решение. – Ах, как хорошо знала Алекс этот безапелляционный холодный тон! – Твоей матери угрожает нервный срыв, или как там это теперь называется по-научному? И в этом виноват мой сын. Мой долг – постараться исправить его ошибки. Мне нужно найти способ вернуть ей интерес к жизни. Но мне не удастся это сделать, если ты останешься здесь и постоянно будешь тыкать ее носом в каждую оплошность.

– Да зачем мне это? – опешила Алекс, резко повернувшись к Лаванде.

– Алекс, дорогая моя, это начнется с первой же минуты, с первого же телефонного звонка, – жестко возразила Лаванда. – Да и потом тебе давно пора расправить крылья и почистить перышки. Возьми отпуск – хоть на целый год. Отправься в путешествие. Хочешь, побывай в Штатах, пусть они поделятся с тобой своим опытом!

Теперь пришла очередь Алекс подозрительно прищурить глаза.

– Уж не надеешься ли ты таким образом разлучить нас с Рупертом? – воскликнула она, осененная мрачной догадкой.

– Если ваши с Рупертом чувства не выдержат испытания даже такой короткой разлукой… – Лаванда небрежно повела плечиком.

Она даже махнула рукой, демонстрируя всем желающим, что все ясно и без слов.

На этот раз терпение у Алекс лопнуло.

– Отлично, – сказала она и направилась к двери.

Впервые за все время их беседы Лаванда проявила слабые признаки беспокойства. Она даже привстала и воскликнула:

– Куда это ты собралась?

– Искать новую работу! – с яростью выпалила Алекс.

Меньше всего Лаванда ожидала такого исхода. Она растерянно захлопала глазами и промямлила:

– У тебя ничего не выйдет.

– Посмотрим.

– У тебя контракт с моей фирмой.

– Раньше надо было думать об этом.

– Я думала о твоей родной матери! – трагически воскликнула Лаванда. – Я ей нужна!

– А мне нужна работа. О'кей, я согласна, что не нуждаюсь в работе ради денег. Но я нуждаюсь в работе ради уважения к самой себе!

– Но не в такой степени, как твоя мать, – возразила Лаванда, отводя глаза в сторону.

– О'кей. – Алекс не собиралась сдаваться. – Значит, я найду работу у кого-то другого.

На ее глазах трогательно-заботливая свекровь превратилась в напористую деловую даму и мрачно пообещала:

– Если ты обратишься к кому-то из наших конкурентов, я затаскаю их по судам!

– Ну а теперь кто из нас ставит палки в колеса?

– Алекс…

Алекс подбоченилась и спросила в лоб:

– Я остаюсь на своем месте?

– Нет, не остаешься! – Лаванда пригвоздила ее к месту пылающим взором. – Это моя фирма, и я вольна поступать так, как захочу!

– Правильно, – протянула Алекс сладеньким голоском. – До свидания!

Она захлопнула за собой дверь и кубарем скатилась с лестницы, рискуя сломать ноги. Ее колотила крупная дрожь. И как только Лаванда посмела? Ох, ну как она посмела?!

Алекс не стала даже заходить в свой офис, чтобы собрать вещи. Задыхаясь, как будто в этом здании ей нечем было дышать, она выскочила на улицу.

Осеннее солнце щедро вызолотило стены домов. Но Алекс было не до красот природы. Она мчалась куда глаза глядят, не обращая внимания на выстроившиеся вдоль улицы изящные особняки.

«Я знаю, что у тебя на уме! – продолжала она мысленный спор с Лавандой. – Ты собралась разом убить двух зайцев! Устроить успешную карьеру моей мамочке и разрушить мою помолвку. Ты ловко все устроила, Лаванда! Да только ничего у тебя не выйдет!»

Алекс не заметила, как добежала до небольшого сквера. Порыв ветра поднял с земли охапку палой листвы и кинул ей в лицо. Дворники явно не справлялись со своими обязанностями. Однако громкий шелест хрупких листьев помог ей вернуться в реальный мир. На миг он напомнил ей треск пламени. С чем-то это было связано…

Треск пламени… ветер… безлюдная улица и дом эпохи Регентства… Ее сон!

Алекс снова содрогнулась, но не от холода.

Напрасно она повторяла про себя, что это совпадение, совпадение и ничего больше. К тому же во сне она видела ночь. Конечно, этот сон являлся чистейшим порождением романов Джейн Остен – начиная с факелов на фасаде дома и кончая ее прической с локонами.

Но не далее как вчера Джулия почему-то состряпала ей именно такую прическу – с локонами. Наступило утро – и вот, извольте полюбоваться: она торчит перед особняком эпохи Регентства, озябшая, одинокая и никому не нужная!

Алекс обхватила себя за плечи и произнесла вслух:

– Совпадение!

Однако до сих пор сама она не верила в такие совпадения. Точно так же, как и в вещие сны.

Теперь, когда она постаралась припомнить свой сон, Алекс была уверена, что во сне сбежала из этого дома, но не из-за подлых махинаций своей бабки. Ее напугало что-то гораздо более серьезное и опасное. Такое, от чего она едва не лишилась рассудка. Что продолжало преследовать ее даже на улице. Это был мужчина… но не просто мужчина…

Несмотря на свое недоверие к снам, Алекс поспешно оглянулась: а вдруг он гонится за ней, как в том сне? Конечно, она тут же поняла, что совершает глупость. И все же вздохнула с облегчением, когда убедилась, что улица совершенно пуста.

Алекс прижала руки к щекам. Пальцы совсем заледенели. Снова подул холодный ветер.

Смешно! Смешно и глупо. Нечего метаться по улице, терзаясь от обиды. Нужно вернуться в офис и разобраться с ситуацией. Так, как она делала всегда. Хладнокровная, рассудительная Алекс, она всегда найдет выход – как бы мерзко с ней ни обошлись.

– Вытри слезы – и вперед! – с иронией произнесла она.

Стараясь не подать виду, как ей плохо, она вернулась в свой кабинет. Аккуратно выдвинула кресло и уселась за рабочий стол, чтобы проверить электронную почту.

Поступило несколько сообщений. И больше всего от Лаванды – ну еще бы! Алекс даже не стала в них заглядывать и просто пробежалась по списку.

Руперт сообщал о приглашении на обед, на котором им было бы неплохо показаться вдвоем. Он знал, что Алекс терпеть не может хозяйку дома, но от этого обеда могло зависеть его очередное продвижение по службе. Он писал, что не мог отказаться и согласился за них обоих, поскольку знает, как ценит Алекс его карьеру.

Алекс тихонько вздохнула и сделала пометку в своем ежедневнике.

Все остальные послания относились к ее работе. В некоторых просто содержалась благодарность за вчерашний обед. Но были и такие, которые требовали немедленного ответа – они касались бизнеса. Вот пусть теперь Лаванда на них и отвечает. Алекс не без злорадства переправила их на ее адрес. А может, Лаванда поручит эту работу Кэролайн? Хотела бы она видеть, как Кэролайн выполняет хоть какую-то работу!

Было еще одно послание. От Джо Гомеса.

Алекс вздрогнула от неожиданности и поспешила открыть файл.

Как всегда, он писал кратко и загадочно. Дескать, им надо поговорить. (Еще чего захотел!). Он заказал столик в «Серенаде» на час дня и надеется увидеть ее там. Если она не придет, он с ней свяжется.

Алекс откинулась на спинку кресла. Ее глаза задумчиво прищурились. Запищал зуммер, и на экране замигало извещение об очередном послании от Лаванды, но Алекс и ухом не повела. Она все еще думала.