Желание герцога

Глава 8

Лиллиан рассеянно помешивала чай и безумными глазами смотрела на Габби. Последние несколько часов она усиленно изображала из себя вежливую гостью. Она приняла участие, правда совсем вялое, в игре в вист, поговорила с графиней Гемпшир о достоинствах шелка по сравнению с атласом и обсудила, какие цвета будут в моде в этом сезоне.

Она даже умудрилась выдержать прогулку по парку с леди Порцией и леди Пенелопой, дочками-близнецами маркиза Дриздейла, которые были готовы без конца говорить о Саймоне.

Но ничто из перечисленного не помогало ей избавиться от постоянной мысли о приглашении, которое сделал Саймон: присоединиться к нему в библиотеке после чая. Чем быстрее исчезали за столом чай с печеньем, тем больше нервничала и сомневалась Лиллиан Правильно ли она сделала, что отказалась?

— Ты должна перестать суетиться, Лиллиан, — мягко сказала Габби. — Твоя суета привлекает внимание больше, чем ухаживания Саймона.

Лиллиан заставила себя унять дрожь в коленках и глубоко вздохнула.

— Знаешь, когда я узнала, что ты приглашена в дом Саймона, когда поняла, что, присоединившись к тебе, смогу осмотреть этот дом и, возможно, найду доказательства двуличности его отца, я думала, что учла все непредвиденные обстоятельства, — прошептала Лиллиан. — Но я ошиблась, Габби. Я никогда не думала, что Саймон Крэторн так явно обратит на меня внимание или что он предпримет попытки ухаживать за мной!

— Я не знаю, почему ты сомневаешься, — тихо сказала подруга. — Ты очень красивая молодая женщина, умная к тому же. Ты притягиваешь внимание мужчин.

— И большинство из них уходит, как только слышит историю моей матери! — с горечью в голосе воскликнула Лиллиан. — Хотя Саймона это не остановило. Его продолжающееся преследование лишило меня всех шансов добиться цели, ради которой я приехала сюда. Что мне делать?

— Я думаю, — Габби закусила губу, — это зависит от того, насколько далеко ты готова зайти в поисках доказательств, что покойный герцог был вовсе не таким, каким представал перед обществом.

Лиллиан на мгновение задумалась. В ушах звенели предсмертные слова отца. Для нее он говорил их или нет, но они были наполнены острой болью и сожалением, что он не отомстил за мать. Отец хотел возмездия, но Лиллиан не могла доверить это дело Джеку. Ее брат уже упустил шанс встретиться лицом к лицу с Роджером Крэторном, дождавшись, пока старик умер. К тому времени, когда Джек выйдет из затуманенного алкоголем состояния, он уже ничего дельного не сможет предпринять.

Но Лиллиан здесь. Она сможет найти секреты герцога и сделать их достоянием общественности. Именно сейчас, пока все это еще имеет значение, пока имя Крэторна не превратилось в историю и не перестало волновать высший свет.

Покойный герцог уничтожил хрупкую душу матери. Она заслужила, чтобы за нее отомстили.

— У меня нет выбора. Я должна идти до конца, — подвела черту Лиллиан, чувствуя, как ее заполняет странное ощущение страха.

— Тогда ты должна пойти к нему, — прошептана Габби, наморщив лоб.

— Что?! — воскликнула Лиллиан намного громче, чем хотела.

И в ту же секунду несколько голов повернулись в их направлении. Одни смотрели с интересом, другие — с презрением. Лиллиан покраснела.

— Почему ты так говоришь? — спросила она, но на этот раз тише.

— Второго шанса побывать в этом доме у тебя не будет. — Габби накрыла своей рукой руку подруги. — Леди Биллингем никогда не допустит этого. Ты же помнишь ее разговор с тобой на балу.

От этих воспоминаний у Лиллиан сжались кулаки, но Габби была права. Вчера вечером герцогиня дала понять, что сделает все, что в ее власти, чтобы Лиллиан никогда больше не появлялась ни в ее доме, ни рядом с ее сыном.

— Если это так, — продолжала Габби, — у тебя никогда больше не будет возможности поискать что-то, после того как ты уедешь. Мне неприятно говорить об этом, и я вовсе не сторонница такого поведения, но, возможно, использование этой ситуации и внимания и интереса со стороны Саймона — лучший способ приблизиться к правде.

— О чем мы и раньше говорили, — вяло и безжизненно сказала Лиллиан. — Ты продолжаешь думать, что Саймон может что-то невольно сказать об отце. Или случайно проговориться, где и как лучше искать его тайны.

— Да, — медленно кивнула Габби.

Лиллиан закрыла глаза, чувствуя приступ тошноты.

— Я не хочу быть такой. Настолько равнодушной, чтобы использовать чьи-то чувства в собственных целях.

— Ты пытаешься доказать, что этот человек был ужасным предателем и лжецом, — мягко заметила Габби. — Мне кажется, это невозможно сделать, не потеряв частичку своей души. Именно поэтому я вообще не решалась помогать тебе в этом деле.

Лиллиан спокойно посмотрела на подругу. Несмотря на то что Габби была моложе, мудрости в ней было больше. В сказанном ею был смысл.

— В таком случае я должна, так или иначе, подчинить себя поставленной цели, — произнесла, выпрямляясь, Лиллиан. — Больше никаких рассуждений о правильном и неправильном.

— Должна, — кивнула Габби. — Только поторопись, мне кажется, герцог ждет.

* * *

Саймон со вздохом откинулся в кресле. Обычно в библиотеке к нему приходило ощущение мира и покоя, но сегодня он допустил ошибку, принеся с собой стопку отцовских бумаг и намереваясь разобрать их, пока со слабой надеждой ждал прихода Лиллиан.

Проведя последние полчаса за разбором бумаг, Саймон готов был выть от разочарования и скуки. Это была обыкновенная куча мусора, в которой он нашел цены на оборудование двадцатилетней давности, списки местных фермеров, которые работали еще на его деда, и рекомендации на слуг, которые умерли, когда Саймон был еще ребенком.

Честно говоря, Саймон никогда не понимал, как его отец был одновременно таким неорганизованным и таким талантливым. Ему пришла в голову мысль складывать бесполезные бумаги в отдельную стопку и уничтожать. Нет смысла хранить то, что ему не нужно или что не отслеживает истории семьи.

Дверь в библиотеку открылась, Саймон поднял голову и мгновенно забыл о своем разочаровании. Лиллиан застыла у двери, словно еще не решила, войти ей или нет.

Отложив бумаги в сторону, Саймон встал.

— Привет, Лиллиан. Я рад, что ты здесь.

На самом деле Саймон был потрясен. Учитывая ее утренний ответ, он был уверен, что она не придет. Если бы он был азартным человеком, он бы поспорил, что для того, чтобы она пришла сюда, потребуется еще несколько раз умолять ее об этом.

Впрочем, на что тут было жаловаться, когда она вошла в библиотеку и суетливо сложила руки перед собой? Она была необыкновенно красива. Ее простое, но симпатичное платье теплого зеленого цвета напоминало ему о весне, а в карих глазах танцевали зеленые искорки. Волосы в сложной прическе из завитков и кос были похожи на струи текущего меда, несколько прядей изящно спускались к подбородку. Саймон вдруг вспомнил, что, когда они целовались, ее волосы пахли лимоном.

— Не знаю, почему я пришла, — покраснев, ответила Лиллиан.

Она подняла глаза, и ее взгляд наткнулся на стопку бумаг на маленьком столике рядом с Саймоном. Он растерялся, когда она вдруг, подняв руки, отступила назад.

— Я вижу, что нарушила ваше уединение.

— Нет-нет, — Саймон сделал несколько шагов в ее сторону, — я просил тебя прийти. Пожалуйста, заходи.

Лиллиан еще несколько мгновений сомневалась, потом кивнула и переступила порог библиотеки. Она нерешительно прошла в комнату; как будто, с каждым шагом приближаясь к нему, она ставила под вопрос благоразумность своего поступка.

— Ты сомневаешься, — нахмурился Саймон. — Это из-за поцелуя?

Лиллиан остановилась в нескольких шагах от него и с изумлением посмотрела на Саймона, очевидно, пораженная его дерзостью. По правде говоря, так оно и было, но не потому, что это было у него в характере. Просто Лиллиан, кажется, разбудила в нем самые смелые желания.

— Мы оба хотели этого, Лиллиан, — продолжил Саймон, когда не дождался ответа. — В этом нет ничего постыдного.

Лиллиан открыла рот, словно хотела опровергнуть его слова, но тут же закрыла его. Саймон улыбнулся. Ей нечего было возразить.

— Садись, пожалуйста.

Но Лиллиан настороженно смотрела на стул рядом с ним.

— Я не собираюсь соблазнять тебя, если только ты сама этого не захочешь, — подмигнул Саймон.

Но Лиллиан не засмеялась над его шуткой и не притворилась испуганной, она вздрогнула, и улыбка с лица Саймона мгновенно пропала.

— Прости, это была неудачная шутка.

Лиллиан медленно покачала головой и присела на предложенный стул рядом с ним.

— Нет, ваша светлость. Просто это неизведанная для меня территория. И хотя я уже довольно давно выхожу в свет, мне кажется, еще ни один мужчина не преследовал меня так настойчиво.

— Н-да. И тебя это беспокоит?

— Тот факт, что мы целовались после столь короткого периода знакомства, — Лиллиан пожала плечами, — и что мне… понравилось целоваться с вами… Да, меня это беспокоит.

Саймон склонил голову набок. Обычно женщина бывает более скрытной, но честность Лиллиан в одинаковой мере и удивляла, и волновала его. Как ему хотелось снова поцеловать ее! Но в такой момент, когда она полна сомнений, так вести себя с ней неправильно.

— Мы два взрослых человека, которые целовались, потому что оба хотели этого, — тихо сказал Саймон. — Мы не нарушали никаких законов. Поверь мне. Я работаю в парламенте, и я бы обязательно знал об этом.

К его удовольствию, Лиллиан посмотрела на него, и на этот раз с улыбкой. Саймон: понял, что ее улыбка впервые была искренней, а не просто вежливой, и у него перехватило дыхание. В глазах Лиллиан появился блеск, как будто все происходившее между ними было очаровательной тайной шуткой.

— Возможно, вы правы, законы не нарушены, — откликнулась Лиллиан, и с ее плеч спало напряжение. — Я даже признаю вашу правоту в том, что мы оба хотели этого поцелуя. Но у меня остался вопрос.

Саймон слегка кивнул, словно дал молчаливое согласие задать вопрос.

— Что нам теперь делать, Саймон?

И снова ее прямолинейность удивила Саймона. И заинтриговала его еще больше. Молодые дебютантки сезона, у которых в голове мода и замужество, говорят только то, что, по их мнению, поможет им в достижении цели. Искренность Лиллиан была сродни свежему весеннему ветерку среди навязчивого парфюма.

— Я не делал секрета из того, что ты мне интересна, — сказал Саймон, наклоняясь к ней, чтобы быть ближе. — И желанна тоже.

Главной наградой для Саймона стал ее милый румянец на лице.

— Не знаю, к чему это приведет, однако я бы хотел получить шанс узнать друг друга лучше. Если это влечение усилится, если ты посчитаешь меня хоть немного интересным, тогда у нас, возможно, есть будущее.

Саймон вновь представил Лиллиан, лежащую у него в кровати, но тут же отогнал от себя подобные мысли.

Лиллиан поерзала на стуле — очевидно, она чувствовала себя неловко от такого разговора.

— Ты уверен, что хочешь хотя бы просто дружить со мной? Ведь совершенно очевидно, что подобные отношения никто не одобрит из-за прошлого моей семьи, и особенно твоя мать.

Саймон нахмурился. По лицу Лиллиан промелькнуло горестное выражение, и он понял, что она думает о смерти матери. И все же пока еще не наступило время задать деликатный вопрос о самоубийстве ее матери. Лиллиан мало доверяла ему, и Саймон боялся, что спугнет ее своими расспросами о таком горе.

Но он мог хоть немного приоткрыть завесу тайны, рассказав ей о собственной жизни.

— Мы с матерью далеки друг от друга, Лиллиан. Я уже давно привык к осуждению с ее стороны, так что даже боюсь, что просто растеряюсь и не буду знать, как поступить, если она вдруг что-то одобрит.

Лиллиан смотрела на него, и было заметно, как смягчились черты ее лица. Если признание Саймона и удивило ее, то это никак не отразилось у нее на лице. Там можно было увидеть только сопереживание. Не жалость, нет, а чувство понимания.

— Ты, наверно, тяжело переживаешь это, — прошептала Лиллиан, — потому что видно, что ты дорожишь отношениями, которые установились у тебя с сестрой и отцом.

— Переживал когда-то. — Саймон пожал плечами, с притворной легкостью отвергая накопившиеся смятение и боль. — Теперь ее чувства ко мне просто… есть, и все.

Повисла долгая тишина, но она не вызывала неловких ощущений. Когда Лиллиан заговорила снова, речь шла уже совершенно о другом, и Саймон был рад этому.

— А что это за бумаги, милорд?

— Означает ли это, — улыбнулся Саймон, — что ты забудешь о мнении моей матери и примешь предложение провести немного больше времени вместе?

Лиллиан немного посомневалась, прежде чем кивнула.

Саймон ухмыльнулся, потом собрал бумаги на столе и протянул Лиллиан:

— Боюсь, здесь нет ничего интересного. Просто кое-какие записи отца.

К его удивлению, Лиллиан как-то странно выдохнула, и бумаги разлетелись по полу к ее ногам. Они оба наклонились, чтобы собрать их.

— Извини, — дрожащим голосом сказала Лиллиан, передавая Саймону листок за листком.

Он обратил внимание, что она взглянула на каждую бумагу.

— Значит, ты приводишь в порядок его имение?

Саймон кивнул, отложил бумаги в сторону и помог Лиллиан сесть на стул.

— По крайней мере пытаюсь. Он был довольно неорганизованным человеком, и состояние его кабинета немного смущает.

— Понятно. — Лиллиан тяжело сглотнула. — И что ты уже узнал о нем?

Саймон нахмурился. Странный способ задавать вопрос. Он сомневался, что узнает об отце что-то такое важное, что до сих пор еще не было известно ему. Герцог был похож на открытую книгу, прожив свою жизнь на виду y вcex. Поэтому он и пользовался таким уважением.

— Пока мне лишь известно, что он решил не оставлять овец на северных полях и что побеседовал с четырнадцатью кандидатами на место дворецкого в один из его любимых домов в Лондоне, — вздохнув, ответил Саймон.

Лиллиан откинулась назад, смущенно нахмурив брови.

— Прости, я не поняла.

— Мой отец записывал все подряд, — снисходительно улыбнулся Саймон, — и то, что важно, и всякую домашнюю мелочь.

Лиллиан задумалась, и Саймону показалось, что он видит, как она глотает слюну.

— Все подряд? — переспросила она.

— Да. И теперь очень трудно разобрать все это.

Ее взгляд метнулся к Саймону, коротко задержался там и упорхнул в сторону.

— Если тебе понадобится моя помощь…

Саймон наклонил голову, чтобы поближе рассмотреть ее. У него все всколыхнулось внутри, когда Лиллиан заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Он заметил, какой у нее изящный изгиб шеи, и почувствовал безудержное желание исследовать его губами.

Но вместо этого он потянулся к ней и провел кончиком пальца по ее щеке. Она вздрогнула от прикосновения и посмотрела на него, но не отшатнулась, когда он обвел линию ее подбородка и спустился к пульсирующей жилке у основания шеи.

— Поверь мне, Лиллиан, если я и попрошу тебя о чем-то, то не об услугах секретаря, — прошептал Саймон.

Когда она осознала смысл сказанного, у нее немного приоткрылись губы, она заморгала ресницами и прошептала:

— Саймон…

Саймон закрыл глаза от удовольствия. Он обожал звук своего имени, когда оно слетало с ее пухлых губ.

— Скажи еще раз, — пробормотал он, запуская пальцы ей в волосы и наклоняя ее голову.

Потом он наклонился к ней сам и приблизил свои губы к ее губам.

— Что? — только и смогла выдохнуть Лиллиан, потому что у нее перехватило дыхание.

— Мое имя, — пробормотал Саймон. — Скажи его, пожалуйста.

— Саймон, — спустя мгновение выполнила его просьбу Лиллиан, но голос у нее прервался от волнения.

Саймон удовлетворенно, вздохнул и прижался к ее губам. И так же, как на террасе, Лиллиан прильнула к нему, и ее губы покорно раскрылись ему навстречу. Саймон соскользнул со стула и, не прерывая поцелуя, опустился перед ней на колени.

Теперь его положение было немного ниже, чем Лиллиан, но она подстроилась под него, немного изменив наклон головы, так что он мог продолжать исследовать влажные глубины ее рта. Когда он обнял ее и прижал к себе, Лиллиан вздохнула. А когда он нежно пососал ее язык, она соскользнула со стула и тоже опустилась на колени, ее объятия стали крепче, и она тихо выдохнула жалобный звук желания и капитуляции.

Внутри Саймона росло удовольствие. И хотя желание обладать ею стучало в голове, как тысяча лошадиных копыт, у него все же хватило здравого смысла, чтобы понять, что это свидание, этот поцелуй быстро выходят из-под контроля. Дверь в библиотеку оставалась открытой, и в отличие от террасы, если кто-нибудь застанет их в такой ситуации, это может грозить бедой. Лиллиан — леди, они будут вынуждены пожениться, лишив друг друга любого другого выбора. Саймон этого не хотел.

С трудом он заставил себя оторваться от ее губ. Лиллиан смотрела на него, растерянно моргая.

— Видит Бог, я мог бы заниматься этим весь день, — произнес Саймон, убирая с ее щеки упавший локон. — Но так мы навлекаем на себя опасность.

Саймон встал на ноги и помог встать Лиллиан. Она вспыхнула и стала бессмысленно поправлять юбки.

— Я… это не похоже на меня, — пробормотала Лиллиан.

— И на меня тоже, — тихо откликнулся Саймон. — Отчасти именно из-за этого моя собственная реакция вызывает во мне огромный интерес. Но сейчас я больше не вынесу оставаться с тобой наедине.

Лиллиан кивнула, отступая назад.

— Я должна идти. Меня ожидают для прогулки в деревню.

— До свидания, Лиллиан, — улыбнулся Саймон.

— До свидания, ваша светлость… Саймон, — прошептала Лиллиан и поспешила уйти из библиотеки.

Саймон смотрел ей вслед. Он подозревал, что не одинок в своем желании. От подобной мысли он чувствовал не только волнение, но и разочарование. Она отвергала его на каждом шагу, а он хотел ее так отчаянно, что это начинало граничить с навязчивой идеей. И единственный способ заполучить ее — либо предложить брак, которого, по ее утверждению, она не хочет, либо воспользоваться советом Риса и стать ее покровителем.

Ситуация была очень запутанная. Из-за нее он оказался в трудном, болезненном и совершенно заколдованном состоянии.