Желанная для орка

Глава 3

Я с детьми прошла внутрь шаттла. Иду, просто разинув рот. Он был словно класса «люкс». Никогда подобной красотищи не видела! Я просто в восторге, честное слово! Люди, что уже сидят там, оглядываются на нас. Из людей, правда, там только человек десять. Остальных же рас в несколько раз больше. Тут есть и тхельсы — гуманоидная раса, немногим ниже среднестатистического человека, отличается большим размером головы, которая смотрится непропорционально с худосочным синюшным телом. Говорят, что они шибко умные, а некоторые даже обладают телекинезом. И клориксы — гуманоидная раса с прозрачной бледной кожей, отчего видны даже мелкие капилляры под ней, довольно высокие, около двух метров и худощавого телосложения. Отличаются от людей тем, что у них абсолютно нет волос, даже на голове, а в глазах нет белка, просто чёрные миндалевидные яблоки. И ещё двое тетриксов — гуманоидная раса с красной, будто обожжённой кожей, черными, как смоль волосами в виде ирокеза, а ещё у них по две пары рук. Мощные и сильные тела тетриксов никак не связываются в моей голове с тем, что они относятся к исследовательской группе ученых. Ещё есть ихты. Эта тоже гуманоидная раса, о которой мало что известно. Они напоминают эльфов из земных сказок: высокие, длинноволосые, жилистые. Очень красивые лица почему-то изрисованы татуировками, а заостренные на кончиках уши все в кольцах и пирсинге. Не хватает лука и стрел в их руках, ну или гитары, чтобы сыграли нам панк-рок.

Мы уже уселись на места, и тут в проходе появляется моя дорогая «сестра» и идущий за ней тот самый орктанец. Живой. Уже хорошо.

— Мамуя, я кУсать хочю! — произносит Илай. У меня есть в рюкзаке несколько консервов, но я уже закинула его в багажное отделение в самом начале салона. Кирк неожиданно останавливается возле нас и хлопает по боковой настенной панели ладонью, открывая её.

— Что будешь, маленький человек? — а я лишь хмурюсь на его слова. — У меня есть вкусный питательный батончик со злаками и овощное рагу в тюбике, — говорит он. А я благодарно киваю этому громиле, тот кивает мне в ответ, принимая мою благодарность.

— Батончик! — быстро отзывается Илай.

— И я того же мнения, — произносит Орк, даёт по две штуки моим детям и снова хлопает по панели, закрывая её.

Сыновья хохочут и хлопают в ладоши, радуясь такому подарку от грозного дядьки, потому что такую космическую еду ели впервые. А я слышу его смех. Искренний такой, заразительный. Я тоже улыбаюсь, потому что счастлива за детей. Только угрюмая Лиз сидит рядом и сверлит этого здоровяка своими глазами. Кирк какое-то время смотрит на неё, потому что его шлем направлен в её сторону, но не задерживается возле нас и идёт дальше по салону.

— Ну, козлина зеленая, — вижу, что подруга не в духе, — ещё получит у меня!

Лизи провожает взглядом этого орктанца, который идёт на место пилота. Неожиданно он оборачивается и поднимает руку, облаченную в черную перчатку, вверх, сжав большую ладонь в огромный кулак, оттопырив в сторону большой палец и мизинец. В салоне началось шушуканье и какое-то клацанье. Наверное, переговариваются на своём. Понимаю, что по прибытии необходимо будет обратиться в медблок для установки мне имплантата-переводчика. Смотрю на Лиз, у которой медленно отъезжает нижняя челюсть.

— Что это значит? — спрашиваю я у неё. А та лишь пожимает плечами.

— Всех приветствую на борту шаттла «Ядро», — произносит тот самый орк. — Я Капитан Кирк, пилот этой «птички». Полет займет около трёх часов. Надеюсь, что все успели перекусить, потому что нам предстоит два квантовых скачка. Это большая перегрузка для организма, поэтому я распылю газ, который поможет безболезненно перенести полёт…

Дальше я ничего не слышу и не помню. Наверное, тот самый газ уже распылялся вовсю по салону…

Звездолёт "Созвездие"

— Ну, вонючая зелёная морда! — слышу я около себя возмущения Лиз, когда сознание возвращается ко мне. Мне кажется, так крепко и сладко я не спала уже очень давно. Потянувшись, проверяю детей, которые тоже начинают понемногу просыпаться и приходить в себя, открывая по второму питательному батончику, как ни в чем не бывало, засовывая их себе в рот, интенсивно жуя вкуснятину.

— Приветствую всех новых членов звездолёта «Созвездие» на «Ядре». Полёт прошёл успешно, и мы уже находимся на станции, — произносит капитан Кирк. — Просьба всех поскорее просыпаться, расстегнуть ремни и пройти по салону к выходу, — слышу улыбку в голосе пилота. Я уже не так агрессивно отношусь к нему. Этот Кирк неплохой. Он стал для меня почти героем, когда накормил моих голодных детей.

— Тупой придурок! — шипит Лиз, выходя из шаттла со своим рюкзаком в руках. Я лишь вздергиваю брови вверх, понимая, что этот орктанец не на шутку разозлил мою подругу. Только вот пока ещё не знаю, чем именно.

— Что у вас произошло при посадке? И что значил тот знак с мизинцем, что он показал перед тем, как нас вырубило? — не понимаю я, вспоминая то движение рукой орктанца, беря Илая и Мэтти за руку.

— Чёрт его знает! Но явно ничего хорошего! — отвечает мне подруга, двигаясь за остальными сотрудниками звездолёта по огромному ангару к лифтам, ведущим внутрь самого «Созвездия».

— Так, а что произошло? — повторяюсь я.

— Ничего! Просто он меня ужасно бесит! — отзывается Лизи, шипя, словно змея.

Я лишь улыбаюсь и иду вперёд. Этот орк просто зацепил мою названную «сестрёнку». А бесит он её просто потому, что не теряется как многие мужики и даёт ей словесный отпор. У остальных же, с кем она встревает в перепалку, просто отсыхает язык, либо они томно и с воздыханием пялятся на её грудь, видимо, в своих пошлых мечтах уже слюняво и причмокивая облизывая её.

До сих пор не пойму, почему она одна? Мужиков к себе домой она никогда не водила, правда, сама, бывало, задерживалась на пару дней в гостях у «друга». Но про них она рассказывала редко. Крайне редко и без особого энтузиазма. Она понимала, что эта связь ни к чему не приведёт, потому что в них, в мужиках в смысле, всегда чего-то не хватало, но чего именно — никто не знал. Вроде, всё на месте у них, и не уроды вовсе, но что-то было не то. Причем это «что-то» всегда получалось чем-то очень значительным и весомым при выборе партнера, и всегда не в его сторону. А Лиз всегда думала, что они первые отталкивают её, и всё из-за её веса. Мои доводы, что это не так — бесполезны. Они же видят её изначально, учитывая, что утягивающим бельём и всякого рода визуальными волшебными «штучками» она никогда не пользовалась. То есть, они все изначально шли ей в руки к такой, какая она есть. Но Лиз всегда находила кучу поводов, чтобы всё привести к единому знаменателю и замять, или, скорее, растоптать ещё только что зародившиеся отношения. Это всё страх. Страх быть счастливой? Или это сама Судьба не позволяла сойтись с кем-то серьёзно и надолго, чтобы быть сейчас именно здесь? Буду думать, что второе. Так намного легче осознавать и принять истину: всё что ни делается — всё к лучшему.

Иду с детьми по огромному длинному светлому коридору «Созвездия», вытаращив глаза. Элиза идёт рядом, тоже не в силах скрыть удивление. Белые стены и высоченные потолки — просто невероятных размеров! Чистота вокруг заставляет двигаться чуть ли не на мысочках, а чистый воздух — дышать полной грудью. Этот звездолёт и правда — целый город! Столько различных рас снуют туда-сюда, что дух захватывает от просто детского восторга и распирающего любопытства.

Ура! У нас получилось! Вечно буду благодарить Лизи за то, что у неё вышло всё это провернуть!

Пройдя регистрацию в отделе кадров, нам выдали специальные браслеты-пропуски. Они были довольно стильными: тоненькими, литыми, чёрными, с микрочипом внутри и личными биометрическими данными. На руках не чувствовались совсем. Немного беспокоило, что несъемные. Застежки не было, браслет сам сужался под нужный размер, как только его надевали на запястье. Волшебство, да и только! Но больше придраться было не к чему. Они нигде не давили и ничего не сжимали. Детям тоже выдали по одному. Наш сектор — С. Это третий жилой ярус станции. Заходить в другие сектора без разрешения самого Адмирала строго запрещалось и допуска на них нам не давали. Но мы и не собирались никуда. Как выяснилось, наш сектор поистине невероятных размеров, несмотря на то, что людей здесь было не так много. Он составлял несколько этажей, включающий жилую зону, детский сад, школу, тренажерный зал, столовую и мед блок. Кафе и несколько небольших магазинов здесь тоже имелись, что не могло ни радовать. Так что надобности появления в других секторах не предвиделось.

Илая уже записали в детский сад, а Мэтти в школу. Такой оперативности я не встречала. Не могло ни радовать, что всё делалось для сотрудников. Я думала, что попала в настоящий рай.

— Через два дня у вас первый рабочий день, — уведомила нас Миа, заместитель безвременно почившей Челси, которая, правда, должна была явиться буквально уже через месяц, как с прискорбием сообщила нам эта милая девушка. Но что странно, эта новость, казалось, её тоже совсем не радовала. У неё были тёмные прямые волосы, карие глаза и смуглая кожа. По комплекции она была немного полнее меня с выдающимися формами не хуже, чем у Лиз. Эта Миа была не многим младше нас и казалась довольно дружелюбной. Одета она была стильно и просто: в черную кофту с большим воротом под горло, как у водолазок и чёрные брюки с туфлями лодочками. Волосы у неё были чуть ниже плеч, подчеркивая миловидное личико. — Предусмотрен только один выходной в неделю. Рабочий день — восемь часов. Шестой день — четыре часа. Переработки на рабочем месте всегда согласовываются с начальством. Всё решает мисс Челси Эббот. Но так как её пока нет на рабочем месте, то обращайтесь либо ко мне, либо к Адмиралу корабля. Школы и сады в эти дни работают по такому же режиму. Это для безопасности, чтобы дети не ходили одни по «Созвездию». Если вам нужно отлучиться, есть список нянечек, которые могут посидеть с вашими детьми также во время болезни, я вам вышлю его на консоль, — сообщила Миа. Я в руках сжимаю ту самую консоль самой последней модели, которую ещё не видели у нас на Земле. Я уже не совсем уверена, что смогу ей пользоваться, потому что до неё даже страшно дотрагиваться. — Мне очень жаль, но больничный по уходу за детьми не предусмотрен.

— Почему? — встряла в разговор Лиз.

— Так прописано в Учетной политике звездолёта в разделе о людях, — сообщила Миа.

— То есть получается, что люди не могут сидеть с маленькими детьми, когда те болеют? А остальные расы — пожалуйста? — не унималась Лиз. — Это какая-то дискриминация!

— Я… я не уверена, что именно так прописано в других разделах этого документа, — честно призналась девушка, они нам не доступны. — Я изучила лишь раздел о людях. Но, да. Вы правы. С детьми сидят нянечки. Думаю, что и у других — тоже самое.

Лиз насупилась и привстала со стула, облокотившись на стол бедной кадровички.

— Послушайте! — решила я помочь своей «сестрице», пока дело не дошло до судебных исков от рукоприкладства со стороны Элизы, которую я усердно пытаюсь посадить обратно. — Моя сестра имела лишь в виду, что понятно, когда болеют пятнадцатилетние амбалы, которые, по сути, будут здоровее нас всех вместе взятых. Они без проблем смогут посидеть и одни. Даже десятилетки в состоянии это сделать. Она и я возмущены тем, что мама, у которой разрывается сердце на части от болезни трехлетнего малыша, такого, как мой Илай, например, и который постоянно зовёт её во время жара, не могут побыть вместе хотя бы пару дней до улучшения его здоровья и уменьшения кризисной ситуации. Все дети привязаны к своим мамам! Так нельзя просто взять и скинуть их на чужую тётку, которую они видят впервые! Они будут думать, что маме всё равно! Что ей работа важнее детей! Но это не так! И нам не всё равно, уверяю! — уже на повышенных тонах разъясняю я девушке.

— Ам-м, эм-м… — Миа только смотрела на меня, хлопая карими глазами и не понимая, что на это словесное изливание можно было ответить. — Я думаю, вам стоит поговорить с Адмиралом. Он, конечно, грозный мужчина, но всегда решает любые кризисные моменты с экипажем.

— Как зовут вашего Адмирала? — спросила Лизи, а я сижу и пыхчу, как паровоз, пытаясь успокоиться. — И как с ним связаться?

— Я оставлю запрос его заму, и он сам свяжется с вами в ближайшее время, — пояснила Миа, тактично уходя от ответа.

— Отправьте его прямо сейчас! — командует подруга.

— Что? — не поняла кареглазая.

— Запрос, прямо сейчас! А то я вас знаю! — грозно щурится Лиз. — Миа, пожалуйста! Не заставляйте меня применять свои полномочия и обращаться к самому Адмиралу лично, прыгая через вашу прекрасную головку. Я думаю, что в таком случае получите вы в первую очередь. Так что не сочтите за труд и направьте чертовый запрос прямо сейчас! — вот это Лиз разошлась не на шутку. Думаю, уже никто не рад видеть нас здесь. Девушка стала что-то набирать на своей консоли, поджав губы. Она тактична, в отличие от нас, и прекрасно держит себя в руках.

— Готово! — выдала она. — И впредь — я всегда выполняю свои обязанности! Никогда ничего не откладываю, если что-то обещаю! Я ответственный человек! И на меня вполне можно положиться!

Мы явно обидели и недооценили прекрасного кадровика.

— Миа, простите нас, ради Бога! — начала я оправдываться, чувствуя вину за то, что наехали на бедную девушку. — Честное слово, мы не хотели вас обижать! Но мы на Земле каждый день сталкивались с несправедливым отношением не только в свою сторону, но и по отношению к детям. Поэтому очень хотелось бы, чтобы здесь всё было по-другому. Поймите меня, пожалуйста! — говорю, оглядываясь на сыновей, мирно сидящих за столом в фойе и усердно рисующих цветными карандашами на бумаге, которые они видели впервые.

Миа снисходительно кивнула, проследив за моим взглядом.

— Что ж, продолжим, — снова заулыбалась девушка, будто и не было сейчас никакой перепалки. — Так как у вас дети, вам положена ещё и семейная консоль, — продолжает она свою речь. — Получите её на складе прямо по коридору направо с соответствующим названием. Не забудьте сообщить Олли номер своего бокса и фамилию. Я добавила вас в списки получателей.

— Спасибо, Миа, — говорю ей, широко улыбаясь, словно дурочка.

— Обращайтесь, если что нужно! — уверенно проговорила она. — Я серьёзно! Я всегда готова помочь и постараюсь сделать это как можно скорее! — а я кивнула ей в ответ, полностью доверяясь милой девушке, которую уже успела обидеть. — Мы неплохо знакомы с Олли, так что смогу добыть для вас что-нибудь необходимое, в случае чего, — заговорщицки произнесла та. — Сейчас вам следует пройти в медицинский отсек для сдачи анализов и всяких других не очень приятных манипуляций. Можете оставить свои вещи в своём блоке. Его номер триста шестьдесят девять. Он один из последних и находится на этаж ниже в самом конце коридора. Путь не близкий. Медицинский отсек прямо посередине нашего рабочего сектора, недалеко от лифтов. Школа и садик тоже на этом этаже. На ваших консолях загружена подробная карта нашего комплекса, там всё есть, можете ознакомиться.

На такой любезной ноте мы все и распрощались.

В медицинском отсеке у нас взяли кровь и остальные анализы, вживив прямо в ухо имплантат-переводчик. Но это только Лиз и мне и только в рабочих целях в связи с возможным контактом с другими расами. Детям ещё не разрешалось его устанавливать из-за неразвитых слуховых отверстий и возможных побочек в виде ужасной головной боли и тошноты, о чем нас любезно предупредила Элли, медик, которая занималась нами. И само вживление было довольно болезненным и неприятным. Да и для чего они нужны детям, в общем-то, когда общение не должно было происходить вне нашего сектора?!

— Твою мать, Энни, ты только посмотри! — заверещала Лизи, скидывая огромный рюкзак в небольшом коридорчике каюты и приплясывая, словно ей пять лет, с энтузиазмом разглядывая наше жилище на срок подписания договора при условии, если нас не уволят раньше. Мэтти и Илай вторили своей тётушке, прыгая и бегая вокруг, водя хороводы. А я стояла и глотала слёзы от счастья. Потому что впервые за долгое время была уверена в своём будущем и будущем собственных детей. Что нам не придётся мыкаться по углам и рыться по помойкам, в надежде найти что-нибудь съестное. Что дети будут учиться и получат хорошее образование, что у них будет достойный медицинский уход всё это время. И дай Бог, мне и дальше дадут возможность здесь работать, а детям закончить школу. А там, гляди, мы с Лизи заработаем кучу денег и купим себе землю и маленький домик на какой-нибудь милой планете, утопающей в зелени и озёрах. Где будет тихо и спокойно и можно будет вздохнуть полной грудью в прямом смысле этого слова, вдыхая чистый кислород, дающий жизнь, а не приносящий болезни и смерть из-за различных примесей в нём.

Внутри коридора нашей каюты было четыре двери: две вели в комнаты с двумя кроватями, столиком с двумя стульями, небольшим комодом и встроенным шкафом; две другие в туалетную комнату и душевую. В коридорчике ещё имелся шкафчик, маленький круглый столик, автомат, выдающий пищу для разогрева, над ним микроволновая печь и два шкафчика сверху, забитые под завязку всякими полуфабрикатами и чаем. Прямо не коридорчик, а небольшая кухня-гостиная.

— Мы однозначно попали в рай! — еле ворочая губами от полного шока и безумного восторга, проговариваю я.

— Чур, я первая в душ! — проорала Лизи, скидывая обувь на ходу. Пока я обустраивала изумлённых, довольных и счастливых детей в их новой комнате и раскладывала по полочкам шкафа их вещи, на консоль пришло уведомление из отдела кадров, что с сегодняшнего дня мы официально приняты на «Созвездие» и что моя просьба об изменении условий больничного листа по уходу за ребенком принята на рассмотрение.

Впервые я провела в душе больше десяти минут. Проблем с водой, как на Земле здесь не было, даже ограничений по её потреблению тоже, несмотря на то, что это звездолёт, на котором вода должна была быть на вес золота. Так я думала. Ответ был прост — резервуаров с пресной водой на этой огромной станции оказалось предостаточно. Она фильтровалась и снова шла в обиход. Остальная же часть, непригодная для повторного потребления в различных целях, сбрасывалась в космос. Эти резервуары постоянно наполнялись водой, когда шли исследования на какой-либо из изучаемых планет, и звездолёт на какое-то время зависал над ней, кружа по её орбите. А такие исследования были чуть ли не каждую неделю.

Обо всём этом и многом другом я узнала, изучая документы «Созвездия», которые были в открытом доступе.

— Уже больше недели прошло с тех пор, как мы здесь! — недовольно шикнула Лизи, выходя из каюты, закрывая её. — Придётся сегодня наехать на Мию.

— Не нужно ни на кого наезжать, — спокойно говорю подруге, одевая Мэту его рюкзачок на плечи. — Я сама собиралась к ней идти сегодня, сделать запросы на прошлые дела по поводу межрасовых конфликтов на «Созвездии» и прочих звездолётах. А то везде стоит статус «СЕКРЕТНО», а мне нужен допуск, чтобы помогать тебе в решениях на эту тему. Ты же знаешь, на общих секторах биолабораторий и техническом цехе неспокойно.

Я думала, что мы попали в рай. А оказалось, совсем наоборот. Теперь я прекрасно понимаю, почему нам внедрили переводчик и почему здесь такая текучка юристов. Столько жалоб, поступивших на мою рабочую консоль, я ещё никогда не видела. И их все нужно разобрать, потому что они все срочные, учитывая, что у некоторых стоит срок в несколько месяцев, и они уже высылались повторно из архивов юридической службы. Дела касались не только потасовок и драк на рабочем месте между рабочими, но и более серьёзные — домогательствах, попытках изнасилования, даже покушения на убийства. Хорошо, что здесь существовали небольшие группы стражей порядка — местная полиция. На каждом секторе она была своя, и все они курировались общей группой орктанцев. Также была небольшая тюрьма, где содержались заключенные до момента их передачи Межгалактическому союзу.

«Созвездие» — это и правда маленькое государство, где всё должно было работать как часы, чётко и без сбоев. И на нас с Лизи была огромная ответственность — поддерживать этот самый огромный механизм, глуша конфликты, расследуя их вместе с группой оперативников, стряпая дела и передавая их выше на слушанье. В некоторых моментах — даже защищать перед высшим советом судей. Благо, такого ещё не было. Но учитывая, что моя названная сестра — практикующий юрист, дело не за горами. Не смотря ни на что, нам здесь очень нравилось! Настоящих убийств здесь никогда не было, лишь угрозы из-за приступов ревности и драк. Каждый член звездолёта до поступления на службу проверялся досконально. Даже мы вместе с Лиз три дня ходили в медблок, где нас тестировали на разные темы, подключая к различным приборам, и проводили различного рода анализы. И всё равно, я знала точно, что здесь было намного спокойнее, чем дома. К моим детям хорошо и тепло относились учителя и воспитатели, да и я уже со многими познакомилась не только по работе. У нас оказались замечательные соседи. Так как мы жили в семейном боксе, то ближайшие каюты были такими же. Детей было предостаточно, а я переживала, что мои сыновья будут чуть ли не одни во всем человеческом секторе.

— У-у-у, кто-то серьёзно схватился за работу? — довольно тянет Лиз, широко улыбаясь мне. Она сегодня была одета в джинсы и легкую кофту, так же, как и я. Тепловой режим на станции работал хорошо, поэтому теплая одежда нам была совсем не нужна. Температура в этом секторе была абсолютно комфортной для человеческого организма. Только у неё кофта была черного цвета, а на мне светло-голубая, которую я купила на днях. Да-да-да, купила! Ещё в первый день работы нам выдали аванс. Кредитов было столько, сколько я и не мечтала заработать у нас на Земле. Пятьсот! Пятьсот кредитов — и это только аванс! Тридцать пять процентов от положенного в месяц! О, Боже! Когда я увидела смс-оповещение на консоли о приходе средств, меня чуть Кондратий не хватил! А цены в магазинах оказались ничуть не выше, а в некоторых даже ниже, чем у нас на планете. Я набрала детям кучу разных игрушек, необходимых вещей, одежду и даже целый пакет вкусностей, потому что здесь была своя пекарня! Побаловала немного и себя под жуткое нытьё Лизи, и даже ещё осталось. И осталось немало! Я решила, что часть буду откладывать на будущее: обучение детей и красивый дом на мирной планете. В общем, я была довольна, как никогда.

Честно признаться, моя кофточка и правда была красивой. Такие вещи я никогда ещё не носила. Легкие короткие рукава блузы чуть закрывали плечики, а V-образный вырез красиво подчеркивал мою грудь. Кофту я заправила в джинсы с широким ремешком на талии и надела чёрные босоножки на каблучке, которые меня заставила купить Лиз. Ещё в первый же день она отнесла в утилизирующий цех всю нашу одежду, в которой мы приехали сюда, чтобы ничего не напоминало о нашей прошлой жизни, которая, как я надеялась, осталась далеко позади.

Впервые в жизни мне не нужно было заплетать волосы в тугую косу, чтобы они не мешались, когда их треплет ужасный ветер, и закрывать голову широким шарфом. Поэтому, уже который день я хожу довольная и счастливая на работу с распущенными волосами. После местных шампуней они больше не секлись, казались ещё более густыми, длинными и немного волнистыми. Сегодня я лишь взяла прядки у висков, скрутив их в жгутики и закалов их красивой заколочкой на затылке. Дети меня похвалили и сказали, что я «самая-самая-присамая красивая мама»! Безумно приятно слышать их похвалу. «Дети не врут!» — поддакнула им подруга.

— Да, мне нравится моя новая должность, — киваю Лизи, продолжая разговор и выпуская Илая из рук, направляясь в садик. А мальчишка тут же с дикими воплями понёсся догонять старшего брата. — Ты же знаешь, кто там только не работает, поэтому мне нужно наверстать упущенные знания.

— Как бы это странно не звучало, но мне тоже, — тяжело вздыхает Лиз, поправляя копну своих медно-красных кучерявых волос. — Из-за того, что здесь действует не земное, а Межгалактическое законодательство со всеми его статьями и правками, мне бы тоже не помешало изучить вообще абсолютно все дела, которые возбуждались на членов таких вот звездолётов.

— Дело говоришь, — улыбаюсь Лиз, вперев взор вперед. — Илай, стой! Не бегай так!

Бегу за ним, потому что он уже скрылся за поворотом.