Железная броня, железные сердца

В 1938 г. в результате опыта боев в Испании и маневров с участием 1-й бронетанковой бригады снова поднялся вопрос о наиболее эффективном применении танков. Генерал Эдоардо Куарра, командовавший Танковым полком в 1933-36 гг. предлагал использовать танки в больших количествах при поддержке артиллерии и пехоты, как для прорыва вражеской обороны, так и для последующего развития успеха. Практический боевой опыт, полученный в Испании, показал, что небольшие группы танков, а также танки при недостаточной поддержке артиллерии и пехоты менее эффективны и более уязвимы при выполнении этих задач. Поэтому требовалось более крупное соединение с большим количеством танков и сильной поддержкой моторизованной пехоты и артиллерии, желательно самоходной, чтобы она успевала за танками. В уже сформированной итальянской бронетанковой бригаде не было своей артиллерии и имелось только два батальона пехоты на грузовиках. Таким образом, эта бригада представляла собой не более чем средство поддержки, и должна была действовать вместе с пехотными дивизиями. Генерал Карло ди Симоне, командир 2-й бронетанковой бригады, сформированной в 1937 г., также был сторонником более крупных танковых соединений, но сомневался в целесообразности формирования полноценной дивизии при отсутствии средних танков и полностью моторизованной артиллерии. Он предлагал использовать больше противотанковых пушек в качестве временной меры, в ожидании, когда промышленность начнет выпускать средние танки. Также он рекомендовал увеличить количество танков в бригаде со 120 до 210 единиц, добавить третий батальон пехоты и две группы самоходной артиллерии. Кроме того, ди Симоне предлагал механизировать все пехотные подразделения бригады, вооружив их бронетранспортерами, и назначить эскадрилью ударных самолетов для поддержки бригады с воздуха. Идеи, предлагаемые этими и другими итальянскими офицерами, были дальновидны и прогрессивны, не отставая от военной мысли других стран Европы. К сожалению для итальянцев, возможности итальянской экономики и промышленности того времени не позволяли их реализовать.

В мае 1938 г. британский танковый офицер лейтенант Дэвид Белхэм оказался прикомандирован к итальянскому танковому полку (какому именно не сообщается). Несмотря на усиливавшиеся связи Италии и Германии, Белхэм подружился со своими итальянскими хозяевами и сделал некоторые интересные наблюдения. Он заметил, что боевой дух итальянцев был высок, и они, как ни странно, с изрядной антипатией относились к своим германским союзникам. Также Белхэм обращает внимание на плохое качество итальянского вооружения и недостаточную отработку действий в боевых порядках, и сообщает следующее:

Я был удивлен тем, насколько устаревшим и недостаточным было вооружение, с которым итальянские войска готовились вести войну. Насколько мне известно, этому не придавалось особого значения: Муссолини посылал своих солдат в бой плохо вооруженными, неподготовленными к маневренным операциям, и часто лишенными компетентных командиров. Как можно было ожидать, что они одержат победу?

Командир этого полка (также оставшийся неназванным) сказал Белхэму: «Знаете, если бы мы могли соединить боевой дух итальянцев с британскими финансовыми возможностями, мы завоевали бы всю Европу!» Это было честное признание в том, что у Италии недостаточно ресурсов и вообще и для создания бронетанковых войск в частности.

К концу 1938 г. маневры с участием двух новых бронетанковых бригад, боевой опыт кампаний в Эфиопии и Испании, и теоретические наработки – все это повлияло на то, что в итальянской военной доктрине произошла фундаментальная перемена в сторону концепции механизации армии. 28 октября г. 1938 генерал Альберто Париани представил эту концепцию как принцип «быстрой маневренной войны» (Guerra di rapido corso), в котором были отражены многие разработки, появлявшиеся тогда и в других странах Европы. В первый раз в итальянской военной доктрине танки, применяемые в больших соединениях, признавались основным наступательным оружием, и требовалось, чтобы другие рода войск поддерживали танки, а не наоборот, как раньше. Доктрина требовала применять танки массово и по возможности наносить удары по флангам, а фронтальная атака считалась последним средством. Артиллерия и противотанковые пушки теперь должны были защищать танки от танков противника. Новые бронетанковые соединения должны были широко применять маневр и непрямые действия для ударов по более слабым флангам противника. Они должны были использовать максимально возможное количество танков и артиллерии для прорыва фронта противника, и танки с моторизованной пехотой – для развития этого прорыва.

В новой доктрине были и недостатки – например, не рассматривался вопрос боя танков против танков. Предполагалось, что танки будут атаковать артиллерию противника, но при прямой атаке на позиции артиллерии результаты могли оказаться катастрофическими. Несмотря на эти недостатки, было ясно, что итальянская армия, наконец, усвоила концепцию бронетанковой дивизии, пусть и позже, чем армии других европейских держав, но, вероятно, более основательно, чем некоторые из них. Оставались еще разногласия относительно деталей доктрины, но теперь все были согласны с необходимостью создания сбалансированных бронетанковых дивизий, способных действовать самостоятельно. Также была принята точка зрения, что бронетанковая дивизия должна применяться не только для прорыва фронта, но и для развития успеха и последующего окружения сил противника. Таким образом, применение бронетехники в итальянской армии стало рассматриваться гораздо шире первоначальной роли поддержки пехоты, и перешло на абсолютно новый этап. Однако практическое осуществление этого поворота к механизации армии было серьезно ограничено возможностями итальянской промышленности. Поэтому принципы новой доктрины реализовывались в меньшем масштабе, чем в армиях других европейских держав. Они начались с создания Бронетанкового корпуса (Corpo d’Armata Corazzata), который должен был состоять из двух еще не сформированных бронетанковых дивизий и двух уже существовавших дивизий моторизованной пехоты. Его должен был поддерживать Мобильный корпус (Corpo d’Armata Celere) из трех мобильных (Celeri) дивизий. Эти два корпуса предполагалось свести в элитную «Армию По», задачей которой была бы защита основного промышленного региона Италии. Командующим «Армией По» должен был стать генерал Этторе Бастико, берсальер и штабной офицер, командовавший Добровольческим корпусом в Испании после Гвадалахары, и один из главных сторонников новых принципов механизированной войны. Эти новые соединения дали бы Италии механизированную армию, не уступающую (по крайней мере на бумаге) любым другим механизированным войскам того времени. Главной слабостью этой армии был Мобильный корпус, который едва ли был способен бороться с полноценными бронетанковыми дивизиями или действовать за пределами Европы.

Новые бронетанковые дивизии должны были создаваться на основе двух бронетанковых бригад, сформированных в 1937 г. Дивизии должны были состоять из почти равного сочетания пехоты, танков и артиллерии – по полку каждого рода войск. Предполагалось, что в танковом полку (всего 140 танков) будет четыре батальона средних танков для применения в ходе развития успеха при прорыве или против поспешно занятой обороны, и один батальон тяжелых танков для борьбы с опорными пунктами при прорыве хорошо подготовленной обороны. Пехота в дивизии была представлена полком берсальеров – два батальона пехоты на грузовиках и один батальон мотоциклистов плюс рота бронеавтомобилей. Артиллерийский полк состоял из двух артиллерийских групп, роты противотанковых пушек и двух батарей зенитных 20-мм пушек. Это была вполне современная концепция, но ее потенциал сводился на нет неудовлетворительным вооружением; средних (и тем более тяжелых) танков еще не было, и пока приходилось довольствоваться все теми же слабыми танкетками CV35. Эта проблема оставалась основной слабостью итальянских бронетанковых дивизий еще почти год после начала войны. Кроме того, использование мотоциклов вместо грузовиков одним из батальонов берсальеров скорее отражало традиции велосипедных частей берсальеров, чем нужды современной войны. Вдобавок большая часть артиллерии бронетанковых дивизий оставалась немоторизованной и была вооружена орудиями времен Первой Мировой Войны. Таким образом можно сказать, что идея современной бронетанковой дивизии была хорошо усвоена итальянцами, но ее практическое осуществление не соответствовало требованиям современной войны.

Создание «Армии По» было амбициозной задачей для итальянцев, особенно сразу после Мюнхенского кризиса, когда война казалась ближе, чем когда-либо, и армия одновременно увеличивалась, чтобы приблизиться к численности военного времени. Необходимо было уделить время и значительные ресурсы для формирования соединений, предназначенных для этой армии, за относительно короткий период. Первоочередной задачей было завершить формирование одной мобильной и двух моторизованных дивизий, и из имеющихся кадров создать первую бронетанковую дивизию, которая должна была формироваться на основе бронетанковой бригады. Первой итальянской бронетанковой дивизией стала 132-я дивизия «Ариэте» (таран), созданная из 2-й бронетанковой бригады 1 февраля 1939 г., ее командиром стал прежний командир бронетанковой бригады генерал Ди Симоне. Дивизия базировалась в Вероне и состояла из 132-го танкового полка, 132-го артиллерийского полка, 8-го полка берсальеров и приданных подразделений. Вскоре после нее 20 апреля 1939 г. была сформирована 131-я бронетанковая дивизия «Чентауро» под командованием генерала Джованни Мальи, созданная на основе 1-й бронетанковой бригады; эта дивизия базировалась в Сиене и состояла из 131-го танкового полка, 131-го артиллерийского полка и 5-го полка берсальеров. Командирами дивизий первоначально были командиры бригад, на основе которых дивизии формировались, чтобы обеспечить преемственность.

Формирование новых соединений шло более медленно, чем ожидалось, из-за нехватки машин и людских ресурсов вследствие одновременно проводившегося увеличения армии до численности военного времени. Численность итальянской дивизии мирного времени обычно составляла 50% от численности военного времени, и доводилась до штатной только за счет резервистов при мобилизации. Весной 1939 г. две новые бронетанковые дивизии были укомплектованы на 80% после оккупации немцами Праги и в рамках подготовки вторжения в Албанию. Из-за этого в дивизиях было большое число резервистов, лишь очень немногие из которых имели опыт службы в танковых частях. Подготовке новых бронетанковых дивизий в мирное время также сильно препятствовал недостаток финансирования и горючего. Дефицит бюджета привел к сокращению на 50% заказа на так необходимые средние танки. Бронетанковые дивизии получили горючего лишь на 300 км марша, чего им хватило бы только на то, чтобы дойти до границы в Альпах. В Ливии вообще не было складов горючего, хотя становилось все более очевидно, что бронетанковым дивизиям предстоит действовать там.

В апреле 1939 г. закончилась гражданская война в Испании, в связи с чем военные расходы Италии были значительно сокращены, и на родину вернулись военнослужащие, получившие боевой опыт. Большое число итальянских офицеров вернулись на службу в свои прежние части и делились опытом, полученным в Испании. В том же месяце итальянцы почти без потерь оккупировали Албанию, но в ходе этой операции в армии были выявлены некоторые значительные недостатки. Например, целый ряд предметов снаряжения и обмундирования солдат оказался неудовлетворительного качества. Также выявились серьезные проблемы в работе системы снабжения войск, которая функционировала плохо даже на коротком маршруте через Адриатику. Только что сформированная бронетанковая дивизия «Чентауро» участвовала во вторжении в Албанию, но никак себя не проявила, а ее устаревшие танки оказались склонны к поломкам на труднопроходимой горной местности. Итальянцам повезло, что албанцы оказали слабое сопротивление и не имели противотанкового оружия, иначе могла бы произойти катастрофа. Если бы не была срочно организована доставка горючего по воздуху, итальянские моторизованные части могли бы просто встать на марше. Дивизия "Чентауро" получила суровый урок, но, по крайней мере, отличилась как первая из итальянских бронетанковых дивизий, участвовавшая в боевой операции.

Из-за участия дивизии «Чентауро» в оккупации Албании возникла срочная необходимость заменить «Чентауро» в «Армии По». В связи с этим итальянское командование решило переформировать моторизованную дивизию «Литторио», участвовавшую в испанской кампании, в бронетанковую. Теперь она стала называться 133-я бронетанковая дивизия «Литторио» (ликтор). Командиром ее стал генерал Битосси, один из пионеров итальянских танковых войск, командовавший дивизией «Литторио» на завершающих этапах испанской кампании. Дивизия базировалась в Парме и состояла из 133-го танкового полка, 133-го артиллерийского полка и 12-го полка берсальеров. Ее девиз был «Colpo Sicuro» (удар наверняка). В 1939 г. рассматривался вариант переформировать мобильные (Celeri) дивизии в бронетанковые. Для этого нужны были офицеры с опытом службы в танковых частях, но таких офицеров и так не хватало, а также не хватало и танков, поэтому новые бронетанковые дивизии так и не были сформированы.

В маневрах итальянской армии 1939 г. впервые участвовал Бронетанковый корпус в полном составе, хотя пришлось приложить огромные усилия, чтобы успеть подготовить к маневрам дивизию «Литторио». Главной проблемой неизбежно оставались почти бесполезные танкетки L3/35 и их замена новыми средними танками. Командир дивизии «Литторио» генерал Битосси и командир 133-го танкового полка полковник Уго де Лоренцис особенно настойчиво требовали решить этот вопрос. Целеустремленный Битосси требовал от своих офицеров на учениях мыслить категориями новых танков и подчеркивал важность тесного взаимодействия танков и пехоты. Это отражало опыт ветерана войны в Испании, понимавшего, что Италия еще далеко не готова к современной войне, которая началась в сентябре 1939 г.

Итальянцы внимательно изучали применение танковых войск немцами в ходе польской кампании и их новый блицкриг. Это убедило итальянское командование в важности противотанковых пушек и необходимости их расположения в передовых эшелонах. Итальянцы понимали, что в идеале противотанковые пушки должны быть самоходными, чтобы успевать за танками и моторизованной пехотой. Также они поняли, что именно противотанковые пушки, а не танки, являются лучшим оружием для борьбы с танками противника. Немцы направили в Италию майора Эудженио Мидоллу читать лекции о применении танков; он польстил итальянцам, сравнив немецкие принципы с итальянской доктриной Guerra di rapido corso, если не в практической реализации, то хотя бы по стилю и концепции. Он также подчеркнул, что для достижения успеха необходимо сочетание тщательной подготовки, хорошей материальной части и наступательного духа. Во многих этих областях итальянцы серьезно отставали, что не позволяло им достигнуть высоких стандартов, установленных немцами. Таким образом, итальянцы были хорошо осведомлены о важнейших уроках польской кампании; проблема была в том, что у них не было средств реализовать эти идеи на практике.

К концу 1939 г. итальянская армия наконец получила первые из своих долгожданных новых средних танков, Carro Armato M11/39. Это был 11-тонный средний танк с дизельным двигателем, позволявшим развивать скорость 14 км/ч на пересеченной местности, с запасом хода 10 часов. Танк был вооружен 37-мм пушкой в лобовой части корпуса и двумя 8-мм пулеметами во вращающейся башне, и имел экипаж из трех человек. Толщина брони: лобовая 30 мм, бортовая и кормовая 14,5 мм, крыша и днище 6 мм. М11/39 был сконструирован с учетом тех проблем, с которыми итальянские танкетки столкнулись в Эфиопии; пулеметы в башне могли вести круговой обстрел, защищая танк от пехоты, а пушка в корпусе – использоваться против укреплений или другой бронетехники. Для 1937 г. это была неплохая конструкция, но затянувшаяся разработка танка привела к тому, что когда М11/39 наконец поступил в войска в 1939 г., он уже был устаревшим; прогресс в области конструкции танков и последние разработки в сфере доктрины танковых войск требовали, чтобы средний танк был вооружен пушкой во вращающейся башне, способной бороться с пехотой, артиллерией и другой бронетехникой.

Пройдет еще год прежде чем в войска поступит такой танк – Carro Armato M13/40. Хотя и разработанный на базе М11/39, танк обладал значительно улучшенной конструкцией и показал, что итальянские конструкторы могут создавать конкурентоспособные машины, не уступающие разработкам других стран Европы. Это был 13-тонный средний танк с тем же дизельным двигателем, способный развивать скорость 14 км/ч на пересеченной местности, и с запасом хода 12 часов. Его вооружение было сильнее, чем у предшественника: 47-мм пушка в башне и 4 пулемета: два в лобовой части корпуса, один установленный соосно с пушкой, и еще один на башне в качестве зенитного. Экипаж танка состоял из четырех человек. Толщина лобовой брони 40 мм, бортовой и кормовой 25 мм, крыша и днищ 14 мм. Танк мог быть оборудован радиостанцией, но обычно ее ставили только на командирские машины. Когда М13/40 был сконструирован в 1940 г., он выдерживал сравнение с большинством современных ему танков; к несчастью для итальянцев, из-за крайне невысоких темпов производства М13/40 не успел попасть в войска в достаточных количествах до второй половины 1941 г.

В конечном счете, этот танк стал основной машиной итальянских бронетанковых дивизий во время войны. Почти повсеместно его считают плохим танком, но это не вполне справедливо. Действительно, М13/40 был склонен к поломкам, особенно в условиях пустыни, но то же самое можно сказать о многих британских танках. Более серьезным недостатком был тот факт, что броня итальянского танка оказалась очень хрупкой и часто раскалывалась при попадании тяжелых противотанковых снарядов. М13/40 имел одно важное преимущество перед современными ему британскими танками: его 47-мм пушка могла стрелять и бронебойными и фугасными снарядами, что позволяло ей действовать как против пехоты и артиллерии, так и против танков. Плохая репутация М13/40 во многом связана с тем, что его сравнивали с более совершенными танками, против которых ему приходилось сражаться в последующие годы. Это было следствием неспособности итальянской промышленности создать ему подходящую замену вовремя и в достаточных количествах. В результате этого танк, хотя и в несколько улучшенном варианте – М14/41 – без существенных улучшений конструкции продолжал службу всю войну. Другие страны принимали на вооружение новые танки, и итальянским средним танкам приходилось иметь дело с все более сильным противником с лучшей броней и лучшим вооружением.

Итальянцы разработали и проект тяжелого танка – Carro Armato Р26/40, работы над которым начались в конце 1940 г. Это был 26-тонный тяжелый танк с дизельным двигателем, способный развивать скорость 25 км/ч на пересеченной местности, и с запасом хода 12 часов. У него было хорошее основное вооружение – 75-мм пушка в башне, но только один 8-мм пулемет, установленный соосно; экипаж танка состоял из четырех человек. Лобовая броня 50-60 мм, бортовая и кормовая 40 мм, крыша и днище 20 мм. Во многом танк был сравним с немецким PzKpfw IV. К сожалению, итальянцы так и не смогли организовать производство Р26/40 до капитуляции Италии в сентябре 1943 г. Первый прототип был изготовлен лишь в начале 1942 г. – больше года спустя после начала разработки. Если бы итальянская промышленность смогла обеспечить поставку этих танков в войска в конце 1941 или в течение 1942 г., это могло бы оказать существенное влияние на эффективность действий итальянских бронетанковых дивизий; конечно, это не позволило бы итальянцам выиграть войну, но по крайней мере, они получили бы шанс сражаться в не столь неравных условиях. Вместо этого итальянцам пришлось обходиться все более устаревающими М13/40 против качественно превосходящих танков противника.

Ко времени вступления Италии в войну 10 июня 1940 г. в итальянской армии было три бронетанковых дивизии: 131-я дивизия «Чентауро» под командованием генерала Мальи, 132-я дивизия «Ариэте», сменившая командира – теперь дивизией командовал генерал Карло Веккиарелли, и 133-я дивизия «Литторио» под командованием генерала Битосси. Каждая дивизия состояла из бронетанкового полка, артиллерийского полка и полка берсальеров, всего личный состав дивизии насчитывал 7500 офицеров и солдат. Бронетанковый полк состоял из трех батальонов; на бумаге это был один батальон тяжелых танков и два батальона средних, хотя фактически почти все они по-прежнему были вооружены устаревшими танкетками L3/35 – всего 184 машины в полку. Новые танки М13/40 не поступали в достаточных количествах до 1941 г., и до того времени бронетанковые дивизии были вынуждены обходиться бесполезными танкетками, а средних танков в них было очень немного. Артиллерийский полк состоял из двух батальонов – всего 24 75-мм полевых пушки. Полк берсальеров состоял из трех батальонов: два батальона пехоты на грузовиках и один батальон на мотоциклах. Как выглядела итальянская бронетанковая дивизия по сравнению с аналогичными бронетанковыми соединениями других армий?

Практически во всех отношениях итальянская бронетанковая дивизия была слабее германской, которая даже в сокращенном после 1940 г. виде представляла собой гораздо более сильное соединение. Личный состав германской бронетанковой дивизии насчитывал 15600 офицеров и солдат, техника и вооружение во всех категориях превосходили итальянские. Обычно в германской бронетанковой дивизии было 105 танков, десять из которых были вооружены мощными 75-мм пушками; также в дивизии было 50 артиллерийских орудий калибром от 75-мм и больше, и 39 противотанковых пушек, не считая 88-мм зенитных пушек, которые могли использоваться в роли противотанковых. Кроме того, немцы выигрывали за счет лучшей подготовки личного состава и лучшего уровня командования и управления. В общем, германская бронетанковая дивизия была не только больше численно, но и обладала лучшей подготовкой и большей огневой мощью, чем любое другое аналогичное соединение.

Британская бронетанковая дивизия могла иметь разную численность, но обычно состояла из двух или трех бронетанковых бригад. В двухбригадном варианте ее личный состав насчитывал 10700 офицеров и солдат, техника и вооружение были, как правило, лучше, чем у итальянцев. Однако британская дивизия была менее сбалансированным соединением, танков в ее составе было вдвое больше (340 единиц), а пехоты и артиллерии меньше – всего два пехотных батальона и 16 25-фунтовых (87,6-мм) пушек. Дивизия проявляла себя сильным соединением, когда ее бригады действовали вместе, но недостаток пехоты и артиллерии сказывался, особенно когда бригады были вынуждены действовать по отдельности, как часто и было. В сравнении с британской бронетанковой дивизией итальянская имела больше пехоты и артиллерии, но гораздо меньше танков. По числу танков итальянская бронетанковая дивизия примерно соответствовала британской бронетанковой бригаде, но при этом имела преимущество в пехоте и артиллерии.

Конечно, такие сравнения упрощены и носят теоретический характер. На практике войсковые соединения и их отдельные части могли сильно отличаться по численности, технике и вооружению от цифр на бумаге. Соединения могли иметь гибкую структуру, например, британская бронетанковая дивизия могла состоять из двух или трех бригад. Они могли быть усилены или, напротив, ослаблены добавлением или изъятием из их состава разных подразделений. Потери и поломки техники могли уменьшить численность подразделений иногда значительно ниже штатной. При рассмотрении боевых действий всегда следует учитывать различную численность войсковых соединений, участвовавших в той или иной операции, и тот факт, что эта численность изменялась со временем. Соединение, на бумаге называвшееся дивизией, на практике могло в некоторых случаях иметь численность меньше полка или даже батальона, что соответствующим образом влияло на эффективность его действий; во многих случаях упоминание в документах какого-либо войскового соединения производит впечатление, что это соединение участвовало в операции полностью укомплектованным, тогда как в действительности из-за потерь оно могло сократиться до малой части своей первоначальной численности.

Кроме того, относительно небольшие изменения в вооружении могли сильно сказаться на ударной мощи подразделения, даже если его численность не изменялась. Например, батальон средних танков М13/40 с 47-мм пушками обладает куда большей ударной мощью, чем батальон танкеток L3/35, вооруженных только пулеметами, даже если танкеток в батальоне больше. Усиление артиллерии итальянской дивизии всего лишь восемью 90-мм зенитными пушками (аналог немецких 88-мм) усилило ее противотанковую оборону несоизмеримо с малой численностью этих орудий, значительно увеличив дистанцию, на которой могут быть уничтожены вражеские танки. Добавление в состав дивизии 20 САУ Semovente da 75/18 стало ответной мерой на усиленную броню и огневую мощь вражеских танков М3 «Грант» и М4 «Шерман».

Итальянская бронетанковая дивизия 1940 г. представляла собой сбалансированное соединение разных родов войск для совместных действий под единым командованием. Она имела возможность действовать гибко, используя сочетание бронетехники, пехоты и артиллерии. Главной слабостью дивизии была бронетехника, представленная танкетками, и эта проблема оставалась нерешенной до 1941 г.; также дивизия была слабее, чем следовало бы, в отношении артиллерии и противотанковых пушек, хотя эти недостатки позже были исправлены. Однако важно отметить, что итальянская бронетанковая дивизия, даже полностью укомплектованная, была численно слабее, чем британские или германские аналогичные соединения – факт, редко поясняемый в документах военного времени.

За месяц, предшествовавший вступлению Италии в войну 10 июня 1940 г., три итальянские бронетанковые дивизии были мобилизованы до полной численности по штатам военного времени. Дивизии «Ариэте» и «Литторио» оставались в составе Бронетанкового корпуса в долине реки По, защищая северные границы Италии; дивизия «Чентауро» оставалась в Албании, защищая границы с Югославией и Грецией. Эти полностью оборонительные задачи, поставленные элитным подвижным соединениям, противоречили доктрине наступательной войны, но соответствовали намерениям итальянского правительства ждать подходящей возможности заполучить легкую добычу, прежде чем будет заключен мир. После объявления войны «Литторио» участвовала в поспешном и плохо организованном наступлении на территорию Франции через западные Альпы. Как и следовало ожидать, крошечные итальянские танкетки не добились каких-либо успехов на труднопроходимой горной местности и понесли серьезные потери, атакуя французские укрепления, вооруженные тяжелой артиллерией. Только капитуляция французов предотвратила еще большие жертвы.

Дивизии «Ариэте» повезло избежать подобной участи, потому что она оставалась в резерве для развития ожидаемого прорыва, который так и не произошел. В январе 1941 г. после разгрома итальянской армии в Ливии британскими войсками, «Ариэте» стала первой итальянской бронетанковой дивизией, направленной в Северную Африку. Дивизия по-прежнему была вооружена в основном танкетками L3/35, хотя один из ее бронетанковых батальонов успел получить новые средние танки М13/40. Впоследствии дивизия «Ариэте» сражалась вместе с немецкими союзниками почти во всех боях кампании до самого Эль-Аламейна.

Дивизия «Литторио» оставалась в северной Италии, медленно перевооружаясь средними танками. 11 апреля 1941 г. «Литторио» приняла участие во вторжении итальянской армии в Югославию, наступая через Истрию в центральную Югославию и 17 апреля достигнув Требинье. Дивизия преодолела более 500 км, соединившись с частями дивизии «Чентауро» наступавшей на север из Албании. Это была задача, для которой изначально и создавались итальянские бронетанковые дивизии, и «Литторио» выполнила эту задачу хорошо. Следует признать, что югославская армия оказала слабое сопротивление, и Югославия уже разваливалась под ударами германского блицкрига и от собственной внутренней нестабильности. В январе 1942 г. после перевооружения и переобучения «Литторио» была направлена в Северную Африку, присоединившись к дивизии «Ариэте». Таким образом, на североафриканском ТВД был фактически воссоздан итальянский Бронетанковый корпус в первоначальном составе, потому что его моторизованные дивизии уже были там. Однако все эти дивизии из-за потерь имели численность гораздо ниже штатной, и фактически никогда не действовали совместно, как предполагалось изначально. Ближе всего к совместным действиям итальянские дивизии были во время неудачного наступления войск Оси у Алам-эль-Хальфы в августе 1942, когда «Ариэте», «Литторио» и моторизованная дивизия «Триесте» действовали в составе итальянского XX корпуса. Впоследствии дивизия «Литторио» была уничтожена в сражении у Эль-Аламейна.

В мае 1942 г. вновь, как и в 1939, возникла идея сформировать четвертую бронетанковую дивизию. Действия «Ариэте» в Северной Африке более чем убедительно продемонстрировали правильность концепции сбалансированной бронетанковой дивизии. Напротив, три мобильных дивизии (Celeri), участвовавших в кампаниях в Югославии и России, проявили себя неудачно. Хотя они были достаточно подвижны, им не хватало бронетехники и огневой мощи, чтобы бороться с вражескими укреплениями или танками. Поэтому было предложено переформировать 2-ю мобильную дивизию в 134-ю бронетанковую дивизию «Фреччиа» (стрела). Однако это предложение так и не было осуществлено, потому что итальянская промышленность просто не могла производить достаточное количество средних танков, и едва справлялась с восполнением потерь, которые несли три уже имевшиеся бронетанковые дивизии. Промышленность была не в состоянии произвести еще дополнительно 150 средних танков, чтобы полностью укомплектовать еще одну бронетанковую дивизию, и в результате дивизия «Фреччиа» так и осталась проектом.

131-я дивизия «Чентауро» была последней из итальянских бронетанковых дивизий, направленной в Северную Африку, но до того успела принять активное участие в боевых действиях. 28 октября 1940 г. дивизия «Чентауро», находившаяся в Албании, приняла участие в неудачном наступлении итальянских войск против Греции. «Чентауро» в составе которой тогда было 4037 чел. и 163 танкетки L3/35, была поставлена задача взять Янину в Эпире. Передовые подразделения дивизии под командованием полковника Солинаса вели наступление в течение двух дней под проливным дождем по вязкой грязи, пока не достигли разлившейся реки Каламас в 24 км в глубине греческой территории. В процессе наступления они оторвались от остальных частей дивизии и не смогли переправиться через бушующую реку. Части дивизии «Чентауро» сделали несколько попыток атаковать хорошо оборудованные основные позиции греческих войск, но все эти атаки были отражены. После этого дивизия «Чентауро» перешла к обороне и удерживала позиции, хотя ее положение становилось все более изолированным от остальных войск, пока греческое контрнаступление, начавшееся 16 ноября, не заставило итальянские войска отступать на север, и «Чентауро» была вынуждена отойти, чтобы избежать окружения. При отступлении дивизия потеряла свои последние оставшиеся танкетки, которые сломались или увязли в грязи. 9 декабря «Чентауро» была отведена в резерв для перевооружения средними танками.

Несмотря на эту неудачу, пополненная и перевооруженная дивизия «Чентауро» была возвращена на фронт и продолжала поддерживать итальянские войска в Албании. Дивизия участвовала в многочисленных контрударах, но горная местность ограничивала подвижность танков и вынуждала проводить фронтальные атаки против хорошо укрепленных позиций греческих войск. Это было не самое эффективное применение для бронетанковой дивизии, и прорвать фронт греков так и не удалось. В конце марта 1941 г. дивизия «Чентауро» была отведена на север Албании для участия в наступлении против Югославии. 11 апреля дивизия начала наступление из северной Албании, преодолевая сопротивление уже разваливавшейся югославской армии, имея задачу соединиться с дивизией «Литторио», наступавшей на юг. К 17 апреля «Чентауро» успешно выполнила эту задачу, преодолев 160 км по труднодоступной горной местности и соединившись с частями «Литторио» у Требинье. После этого «Чентауро» была направлена на родину для реорганизации и перевооружения. В ноябре 1942 г. дивизия была направлена в Северную Африку. «Чентауро» прибыла на фронт поздно, дивизии «Ариэте» и «Литторио» к тому времени были уже разгромлены у Эль-Аламейна. Дивизия «Чентауро» приняла участие в последних боях кампании в Тунисе, прежде чем была расформирована в апреле 1943 г.

Прибытие дивизии «Чентауро» в Северную Африку в ноябре 1942 г. было важным событием, потому что оно означало, что все три итальянских бронетанковых дивизии были направлены на этот важный ТВД. Это был основной фронт для итальянцев, несмотря на то, что для участия в кампании против Советского Союза Муссолини направил больше войск. Именно в Северной Африке итальянцы защищали последние остатки своей колониальной империи, и тем самым защищали саму метрополию. Поражение войск Оси в Северной Африке в 1943 г. неминуемо вело к вторжению союзников в Сицилию и саму Италию. Североафриканский фронт был наиболее подходящим для применения доктрины Guerra di rapido corso, и именно там итальянские бронетанковые дивизии могли оказать наибольшее влияние на ход войны. Мы рассмотрим особенности этого ТВД, чтобы оценить, какие возможности и препятствия они представляли для применения бронетехники, и какое влияние оказали итальянские бронетанковые дивизии на ход боев, которые шли в Северной Африке с июня 1940 г. до мая 1943.

Крещение огнем

Североафриканская пустыня предоставляла наилучшие возможности для применения итальянских бронетанковых дивизий. На южном побережье Средиземного моря находилась итальянская колония Ливия, к востоку от нее – оккупированный британскими войсками Египет, к западу – французский протекторат Тунис. Боевые действия шли в основном в узкой полосе шириной 50-100 миль (80-160 км) вдоль побережья восточной ливийской провинции Киренаика и Западной пустыни в соседнем Египте. С юга эта полоса была ограничена обширными пространствами пустыни Сахара, непригодной для применения тяжелой техники. В этом огромном регионе было очень мало населенных пунктов, и почти все они находились на берегу. Сельское хозяйство в регионе было неразвито, за исключением Джебель-Ахдара в западной Киренаике, существовала только одна асфальтированная дорога вдоль побережья, и одна одноколейная железная дорога (в Египте). Каких-либо значительных топографических особенностей почти не было, за исключением Джебель-Ахдара и впадины Каттара, и крутого обрыва, отделяющего прибрежную полосу от внутреннего плато, который лишь в нескольких пунктах может быть преодолен на машинах. На этом по большей части ровном ландшафте даже небольшие возвышения могли служить удобными пунктами для обзора окружающей местности, а углубления – служить укрытиями. Небольшие возвышенности или низменности (примерно 100 футов или около того), которые в других регионах остались бы незамеченными, в Северной Африке были объектами упорных боев, которые обе стороны старались удержать или захватить, и в борьбе за которые погибло много людей.

Североафриканский ТВД 1940-43

Эту пустыню часто описывают как идеальную местность для маневренной войны, именно потому, что она представляет мало препятствий для маневра. Фактически же пустыня представляет собой один из наиболее неблагоприятных типов местности на земле, особенно для машин и механизмов всех видов. Вопреки распространенным представлениям, пустыня состоит не только из песчаных дюн, но в основном из больших участков открытой каменной поверхности, слегка покрытой мелкой песчаной пылью. Эта неровная каменистая поверхность представляет большие трудности как для колесной, так и для гусеничной техники, и вызывает сильный износ шин и подвески. Покрывающая камни тонкая пыль, поднятая ветром или движением машин, проникает во все детали механизмов, забивает фильтры и движущиеся части, засоряет топливопроводы, а также проникает в глаза, носы и рты людей. Были также участки мягкого песка и солончаков, те и другие полностью непроходимые для машин, однако такие участки попадались относительно редко.

Таким образом, пустыня отнюдь не является идеальным местом для действий машин или механизмов, необходимых в маневренной войне, и станет серьезным препятствием для всех, кто попытается такие действия предпринять. В таких условиях прочность и надежность всех видов техники и оборудования является важным аспектом успеха.

Кроме того, климат пустыни беспощаден и к людям и к машинам: летом температура днем может подняться до 130 F^o, превращая машины в раскаленные печи и перегревая их двигатели; ночью же температура значительно снижается. Невыносимая жара часто вынуждала экипажи танков держать люки открытыми даже во время боя, тем самым увеличивая риск гибели или ранения. Кроме того, марево от жары днем могло маскировать угрозу или создавать воображаемую угрозу в виде миражей. Летом горячий ветер взметал песок в ослепляющие песчаные бури, которые серьезно затрудняли движение, а иногда делали его вообще невозможным. Тот же самый эффект мог возникать при движении машин – облака пыли поднимались, ограничивая видимость водителям и стрелкам, и увеличивая риск несчастных случаев. Зимой же, хотя температура днем была терпимой, ночью она могла опуститься ниже нуля. Зимой также случались сильные ливневые дожди, которые размывали тропы, затопляли обычно сухие долины-вади и превращали песок в вязкую грязь, в которой могла увязнуть техника.

Обширные пространства пустыни также создавали проблемы с ориентированием и связью для обеих сторон. Отсутствие хорошо заметных ориентиров, таких как населенные пункты, горы или реки, означало, что определить положение было очень трудно. Во времена, когда не было GPS-навигаторов, люди в пустыне были вынуждены ориентироваться по компасу или с помощью небесных светил – почти как в море. Особенно серьезной проблемой это было для итальянцев, у которых было очень мало специальных цилиндрических компасов, а обычные магнитные компасы могли работать неверно из-за стальных корпусов машин. Это означало, что командиры итальянских танковых частей должны были часто останавливаться на марше и выходить из танков, подвергаясь опасности, чтобы сориентироваться по компасу. Эта процедура неизбежно замедляла движение войск, но без нее они могли сбиться с курса и заблудиться в пустыне.

Надежная связь является абсолютно необходимой в операциях мобильных сил, включающих быстрые маневры и частые изменения приказов. Связь требуется войскам для своевременного получения приказов и разведданных из штаба, и чтобы быстро информировать штаб об изменении обстановки. Очевидно, что в маневренной войне связь невозможно обеспечить при помощи телефонных линий, хотя они использовались на стационарных позициях у Тобрука и Эль-Аламейна. Иногда для передачи приказов можно использовать посыльных или сброс с самолета, но эти способы медленны и ненадежны. Основным способом связи в маневренной войне в пустыне было радио, позволявшее быстро обмениваться информацией, и, если атмосферные условия были благоприятны, осуществлять связь на дальние расстояния. К несчастью для итальянцев, несмотря на достижения Маркони в области радиосвязи, у них было очень мало надежных подвижных радиостанций; в их бронетанковых частях часто лишь машины командиров рот и выше были оборудованы радиостанциями. Это означало, что ротный командир мог осуществлять связь с остальными танками своей роты только посредством визуальных сигналов, для чего приходилось выглядывать из танка, часто под огнем противника. Кроме того, визуальные сигналы можно было не заметить в пыли, дыму и беспорядке боя, особенно если смотреть через маленькую смотровую щель из закрытого танка.

Широкое распространение радио означало, что радиосообщения должны быть зашифрованы, чтобы перехвативший их противник не смог их прочитать, и каждая сторона пыталась расшифровать радиосигналы противника и защитить свои. В 1940 г. британцы обладали преимуществом, но быстро утратили его после прибытия немецких частей радиоперехвата и улучшения итальянских шифров. Последовала борьба между службами радиоперехвата и дешифровки обеих сторон, позволявшая каждой стороне частично узнать намерения противника. Важные успехи и потери в этой области случались и на более высоком стратегическом уровне. В сентябре 1941 г. итальянцы выкрали шифры из посольства США в Риме, что позволило им получить доступ к сообщениям американского военного атташе в Каире Феллерса. Эти сообщения содержали подробную информацию о силах и намерениях британских войск в Северной Африке, и Роммель активно использовал эти сведения до середины 1942 г. Однако настоящими победителями на стратегическом уровне в этой борьбе были британцы, расшифровавшие коды немецкой шифровальной машины «Энигма» в 1940 г. Расшифрованные сведения, получившие кодовое название «Ультра», стали источником ценной информации о силах и намерениях войск Оси, и к 1942 г. позволили на беспрецедентном уровне узнать обо всех аспектах операций противника. Это позволило британцам перехватывать большую часть транспортов снабжения Оси, большинство из которых в противном случае было бы упущено, что оказалось очень важным для обеспечения окончательной победы союзников в кампании. Немцы подозревали, что противник имеет доступ к их секретной информации, но винили в этом плохую радиодисциплину итальянцев и их ненадежные шифры. По иронии судьбы, они так и не заподозрили, что основным источником информации для противника была их собственная шифровальная машина «Энигма».

Механизированная армия нуждается в огромных количествах продовольствия, воды, боеприпасов и горючего, но в пустыне невозможно достать почти ничего. В ней почти нет сельскохозяйственных растений и домашних животных, нет ни заводов, производящих боеприпасы, ни заправочных станций, и очень мало воды. Единственным дополнительным источником снабжения могут служить только ресурсы, захваченные у противника. Это означает, что все необходимое для армии должно доставляться издалека и транспортироваться на большие расстояния. Это накладывало серьезные ограничения, потому что, хотя механизированная армия и могла какое-то (пусть и очень недолгое) время действовать без продовольствия и иногда даже почти без воды, она была бесполезна без горючего и боеприпасов. Поэтому материально-техническое обеспечение и снабжение было жизненно важным.

Эта проблема еще более усугублялась огромными расстояниями и нехваткой транспортных средств. Расстояние по морю от Италии до Ливии велико, но вполне преодолимо, и сам по себе морской маршрут не представлял значительной проблемы во время войны. Итальянский флот и авиация отлично проявили себя в этом отношении, успешно доставив в Северную Африку более 90% предназначенных для нее грузов. Этот факт важно помнить, потому что итальянцев несправедливо обвиняют (не в последнюю очередь сам Роммель) в неспособности организовать достаточное снабжение войск Оси в Северной Африке. Однако в действительности количество доставляемых грузов существенно сокращалось лишь в два ограниченных периода времени, а именно с сентября по декабрь 1941 г. и с августа по декабрь 1942. В этих двух случаях британский флот и авиация, базировавшиеся на Мальте, действуя на основании разведданных «Ультра», сумели значительно сократить количество грузов, достигающих войск Оси в Северной Африке. Это создало серьезные препятствия операциям войск Оси и еще больше ограничило их свободу маневра. Однако главным препятствием на этом маршруте были не только действия противника.

Основной проблемой морского маршрута в Северную Африку была ограниченная пропускная способность ливийских портов, самым пагубным образом отражавшаяся на снабжении войск Оси в течение всего периода кампании. Крупнейший ливийский порт Триполи мог принять одновременно максимум пять больших грузовых судов или четыре войсковых транспорта и имел максимальную приемную способность 45 000 тонн в месяц. Следующий за ним по размеру Бенгази, который часто был целью британской авиации, мог принимать одновременно лишь три грузовых судна или два войсковых транспорта и 24 000 тонн в месяц; Тобрук принимал примерно такое же число кораблей, но лишь 18 000 тонн в месяц. Эти цифры представляют возможности портов в идеальных условиях и не учитывают последствия ударов авиации союзников, значительно эти возможности уменьшавших. В такой обстановке возможность доставлять необходимое количество грузов была серьезно ограничена. Потребности войск Оси были различны в разное время, в зависимости от их общей численности и того, вели они активные действия или нет. Подсчитано, что в среднем одной дивизии Оси требовалось примерно 10 000 тонн грузов в месяц, следовательно, при наличии в Северной Африке семи дивизий в конце 1941 г. и двенадцати дивизий в конце 1942, войскам Оси требовалось от 70 000 до 120 000 тонн грузов в месяц. В целом, потребности войск Оси, действовавших в Северной Африке, превосходили возможности ливийских портов, иногда очень значительно. Если итальянцы и виноваты в чем-то в плане снабжения, так это в том, что пропускная способность Триполи и других ливийских портов не была увеличена до войны.

Когда грузы все же достигали ливийского берега, проблемы продолжали усугубляться. Расстояние от Триполи до Бенгази в Киренаике около 600 миль (970 км), а до Эль-Аламейна в Египте более чем вдвое дальше – около 1200 миль (2000 км). На всем этом огромном пространстве существовала лишь одна асфальтированная дорога и (только в Египте) одна одноколейная железная дорога, по которым можно было везти грузы. Для сравнения, 600 миль – это расстояние от польской границы до Москвы, но между польской границей и Москвой есть множество автомобильных и железных дорог. Это означало, что почти все грузы, требовавшиеся войскам Оси на фронте, было необходимо доставлять посредством огромного количества грузовиков от Триполи туда, где эти грузы были нужны. Эта операция сама по себе требовала значительных усилий от служб тыла и больших затрат и так ограниченных запасов горючего. Подсчитано, что треть всего доставляемого в Северную Африку горючего тратилась на транспортировку грузов к фронту, что оставляло весьма ограниченное его количество для боевых операций. Суровые условия пустыни также пагубно сказывались на техническом состоянии задействованных грузовиков, и до трети машин одновременно могли находиться в ремонте. Кроме того, этот единственный маршрут был уязвим для ударов авиации противника.

Все это означает, что войска Оси в Северной Африке почти все время получали крайне скудное обеспечение. Очень редко бывало так, что они получали достаточно грузов, чтобы удовлетворить все их потребности, исключая, возможно, нечастые перерывы между активными боевыми действиями; обычно же приходилось затрачивать большие усилия, чтобы обеспечить войска самым необходимым, и часто, особенно в периоды активных операций, войска были вынуждены обходиться без многого того, что не считалось первостепенно необходимым. Иногда истощались даже критически важные резервы горючего и боеприпасов. Пытаясь справиться с этой скудостью снабжения, солдаты Оси привыкли использовать любой доступный источник ресурсов, особенно богатые трофеи, которые можно было захватить у противника. Часто они не только заправляли свои машины трофейным горючим и питались трофейным продовольствием, но также ездили на трофейной технике, использовали трофейное оружие и даже иногда трофейные предметы обмундирования. Несомненно, это было замечательно рациональное использование имеющихся средств, но причиной его являлась слабость материально-технического обеспечения войск Оси на этом ТВД.

Трудности со снабжением были настолько велики, что иногда может показаться, будто завоевание Египта никогда не являлось реалистичной перспективой; однако это, вероятно, преувеличение. Североафриканская кампания продемонстрировала, что небольшая, но хорошо обученная и хорошо управляемая армия может нанести поражение армии численно большей, но хуже обученной и хуже управляемой. В таких условиях возможно, что небольшие силы Оси, если бы удалось организовать нормальное их снабжение, могли бы завоевать Египет. В действительности было как минимум два случая, когда это было определенно возможно. Первый – в июне 1940 г. , когда итальянские войска, если бы они обладали достаточной подвижностью, могли бы, используя сделанные до войны запасы, быстро достигнуть Александрии или Каира, расположенных относительно недалеко от ливийской границы. Итальянцы не смогли сделать это прежде всего из-за отсутствия в Ливии подвижных войск и неготовности к наступательным действиям, а их плохо обученной и плохо вооруженной пехоте, передвигавшейся пешими маршами, эта задача оказалась не по силам. Вторая возможность – в июле 1942 г., когда войска Оси достигли Эль-Аламейна, и, хотя были истощены и сильно растянули свои силы, но еще могли проложить себе путь до Александрии и Каира. Используя свою способность к маневру, войска Оси могли бы отбросить численно превосходящие, но часто склонные к панике британские войска. Однако благодаря решимости генерала Окинлека стойко удерживать позиции, этого не случилось. В остальных случаях превосходство союзников в численности и снабжении было слишком велико. Возможно, лучше сказать, что это была кампания, которую британцы могли проиграть скорее, чем войска Оси – выиграть.

На таком поле боя – в беспощадных условиях Североафриканской пустыни и скудного снабжения – должны были пройти испытание боем итальянские бронетанковые дивизии. Однако 10 июня 1940 г., когда Муссолини объявил войну Великобритании и Франции, в Северной Африке не было ни одной итальянской бронетанковой или моторизованной дивизии, и не было даже планов направить их туда: все они оставались в Италии с целью возможного применения их против Франции, Югославии или Греции. В распоряжении маршала Итало Бальбо, командующего итальянскими войсками в Ливии, было только некоторое количество устаревших танкеток, в остальном его армия почти не была моторизована, и он срочно запросил бронетанковые части для поддержки вторжения в Египет, которое требовал начать Муссолини. Однако 28 июня маршал Бальбо погиб (его самолет был по ошибке сбит итальянской зенитной артиллерией), не успев получить подкреплений. Новый командующий маршал Родольфо Грациани сначала тоже не мог добиться отправки в Ливию бронетанковых частей. Грациани был осторожным командиром, и все свои предыдущие победы одержал в колониальных войнах в Ливии и Эфиопии. Несмотря на сильное давление со стороны Муссолини, он не хотел начинать наступление в Египет без поддержки бронетехники против более сильных (по данным итальянской разведки) британских войск. И хотя итальянская разведка сильно преувеличивала численность британских войск в Египте на то время, они были обучены лучше итальянцев и полностью моторизованы.

В итоге в Северную Африку были направлены несколько небольших танковых подразделений, вооруженных средними танками М11/39 и М13/40. Они были поспешно созданы из частей, изначально формировавшихся для перевооружения трех бронетанковых дивизий на средние танки, и не успели пройти подготовки, не имели опыта взаимодействия с пехотой и артиллерией, как и опыта действий в составе более крупного соединения. 13 сентября 1940 г. маршал Грациани, получив эти танки, наконец начал столь долго ожидаемое вторжение в Египет. Его войска продвигались медленно, не превышая скорости пехотного марша, пока не достигли Сиди-Баррани, углубившись на 50 миль (80 км) в Египет. В ходе этого наступления подвижные группы британских войск изматывали итальянцев, но в остальном войска Грациани не встретили серьезного сопротивления. У Сиди-Баррани итальянцы остановились, чтобы отдохнуть, оборудовать оборонительные позиции и подтянуть линии снабжения для следующего этапа наступления. Фактически итальянцы оставались на этих позициях до контрнаступления британских войск в декабре 1940 г.

Битва в пустыне между итальянскими и британскими войсками зимой 1940-41 – героическая история армии генерала Арчибальда Уэйвелла – стала легендой. Эта легенда была создана, чтобы поддержать моральный дух британцев в ту мрачную зиму, когда Великобритания в одиночку противостояла мощи стран Оси. Несомненно, это была первая неоспоримая британская победа на суше; Королевский Флот потопил линкор «Граф Шпее» в декабре 1939, а КВВС одержали блистательную победу в Битве за Британию осенью 1940, но британская армия до сих пор лишь отступала и терпела поражения от, казалось, непобедимого Вермахта. В таких обстоятельствах победа Уэйвелла в Северной Африке стала даром, который британская пропаганда использовала по максимуму. Она убедила общественное мнение, что британская армия может не только отступать, но и наступать, и доказала все еще скептически настроенным американцам и нейтральным странам, что с Англией еще не покончено. Кинохроника демонстрировала длинные колонны унылых и оборванных итальянских пленных, укрепляя британские предубеждения о трусости итальянцев и их неумении воевать. В кампании, несомненно, были проявления и того и другого, но были и примеры героизма и самопожертвования.

Пропагандистская ценность победы 30-тысячной британской армии над 300 000 итальянцев затмила множество важных фактов, и только когда мы взглянем глубже этих поверхностных цифр, то увидим, что все было не так однозначно. На самом деле британцы не сражались со всей итальянской армией одновременно, но использовали превосходящую подвижность своих войск, чтобы уничтожать отдельные группировки итальянских войск по частям. Кроме того, те 14 итальянских дивизий, что находились в Северной Африке (5 из которых были выдвинуты в Египет), были далеко не лучшими войсками итальянской армии и почти полностью состояли из плохо обученных и плохо вооруженных новобранцев-пехотинцев. В их число входили три дивизии фашистской милиции – чернорубашечников, фактически представлявшей собой немногим более чем полувоенные формирования фашисткой партии. Среди этих дивизий не было ни бронетанковых, ни моторизованных, имелось лишь несколько поспешно сформированных небольших танковых подразделений, вооруженных в основном устаревшими танкетками и лишь малым количеством средних танков. Вся итальянская группа войск в Северной Африке была абсолютно не приспособлена для маневренной войны в пустыне и слишком плохо вооружена и снаряжена для борьбы с самым сильным противником Италии. Британские войска, напротив, были хорошо обучены и хорошо вооружены. Они включали три дивизии регулярной армии – две пехотных и одну бронетанковую, 175 легких танков, 73 крейсерских танка и 50 тяжелых танков «Матильда II». Броня «Матильд» оказалась неуязвима для почти всех итальянских орудий того времени. Британские войска были полностью моторизованы, что позволяло им с большой скоростью передвигаться по пустыне, окружая и уничтожая изолированные группировки итальянских войск по отдельности.

Единственным преимуществом передовой группировки итальянских войск в Египте было их численное превосходство – шесть дивизий и небольшая танковая группа. Но итальянцы сами лишили себя и этого преимущества, разделив войска по нескольким укрепленным лагерям, которые располагались слишком далеко один от другого. Итальянские лагеря были хорошо защищены артиллерией и минными полями, но противотанковых пушек было мало, и не было подвижных войск для связи между отдельными лагерями. Малочисленная итальянская танковая группа была слишком слаба для такой задачи, и оказалась уничтожена в самом начале боя. Моральный дух итальянских солдат был подорван более чем двумя месяцами тяжелых работ по оборудованию оборонительных позиций и новостями о поражениях в Таранто и в Греции. Итальянцев часто пугали внезапные рейды британских подвижных сил и обстрелы с моря, но кроме этого ничего угрожающего не происходило; привыкнув к такой активности противника, итальянцы ослабили свои патрули. Когда ранним утром 9 декабря британские войска начали контрнаступление, они смогли подойти к позициям итальянцев почти незамеченными. Здесь не будет рассматриваться британское контрнаступление в деталях, внимание будет сосредоточено лишь на тех боях, в которых участвовали итальянские бронетанковые части.

Нибейва

Первый удар британских войск обрушился на лагерь Нибейва, где находилась единственная итальянская бронетанковая часть, и этот удар стал для итальянцев полной неожиданностью. Группа Малетти (Raggruppamento Maletti) под командованием генерала Пьетро Малетти была временным формированием, включавшим 2500 ливийских солдат и 2-й бронетанковый батальон – 35 средних танков М11/39 и 35 танкеток L3/35. Она была назначена первой целью британцев в атаке, начавшейся в 5:00 и сначала показавшейся итальянцам всего лишь очередным рейдом с восточной стороны лагеря. Однако в 7:00 с противоположной стороны появились 48 «Матильд». Они атаковали 23 танка М11/39, развернутые для обороны незаминированного входа в лагерь и стоявшие без экипажей. Итальянцы были полностью захвачены врасплох, и многие итальянские танкисты даже не успели добежать до своих танков, в том числе и сам генерал Малетти, который был убит, когда вышел из своего блиндажа. Они были перебиты и их машины уничтожены британцами менее чем за десять минут. Итальянские артиллеристы сражались храбро, стреляя по «Матильдам», иногда в упор, и добившись множества попаданий – но ни одно не пробило 70-мм броню британских тяжелых танков. Много итальянских танков было захвачено неповрежденными, ливийские пехотинцы, оставшись практически беззащитными, быстро сдались. Британцы захватили лагерь Нибейва и уничтожили единственную бронетанковую часть, имевшуюся у итальянцев на фронте, менее чем за пять часов.

Быстрое уничтожение группы Малетти стало приговором для остальных итальянских войск в Египте. Они полностью состояли из малоподвижных пехотных частей, располагавшихся изолированно, и уничтожались по частям подвижными британскими силами, не успевая организовать оборону. Очистив от противника район Сиди-Баррани, британцы продолжили наступление, теперь их целями были ливийские порты Бардия и Тобрук. Британцы даже смогли высвободить часть своих сил и направили 4-ю индийскую дивизию для участия в наступлении в Восточной Африке. К 22 января 1941 г. британские войска разгромили девять итальянских пехотных дивизий, взяв более 100 000 пленных, сами же понесли минимальные потери.

Мекили, январь 1941

Лишь когда британские войска достигли Мекили, они встретились с единственной уцелевшей итальянской бронетанковой частью в Северной Африке. Специальная Бронетанковая Бригада (Brigata Corazzata Speciale) была сформирована в ноябре 1940 г. под командованием генерала Валентино Бабини. Она состояла из 3-го и 5-го бронетанковых батальонов (57 средних танков М13/40), изначально предназначавшихся для дивизии «Чентауро», трех батальонов берсальеров и артиллерийского полка, вооруженного 75-мм пушками. Это было первое итальянское сбалансированное бронетанковое соединение, включавшее танки, артиллерию и пехоту, принявшее участие в боях в Северной Африке. Бригада должна была получить 120 танков М13/40, но 82 танка только прибыли в Бенгази, и им требовалось еще 10 дней на акклиматизацию. Несмотря на малое число танков, только у бригады Бабини, вероятно, была возможность задержать наступление британских танков и спасти 60-ю пехотную дивизию «Сабрата», занимавшую позиции на побережье у Дерны, от окружения и разгрома. Бригада заняла оборонительные позиции вокруг небольшого форта у Мекили, ее танки были рассредоточены по фронту, а пехота и артиллерия окопались.

Ночью 22 января британская 4-я бронетанковая бригада наступала по незнакомой и плохо картографированной местности при лунном свете. Британцы не знали о присутствии на фронте перед ними бригады Бабини, и наутро подошли к Мекили в сильно дезорганизованном состоянии. Если бы Бабини знал об этом, он мог бы нанести серьезные потери частям 4-й бригады, но он не знал, и британцы получили время на перегруппировку. В составе 4-й бронетанковой бригады было около 50 крейсерских танков и 95 легких, хотя, вероятно, не все из них присутствовали на фронте. 4-я бригада получила приказ атаковать итальянцев, которые теперь были замечены, но британцам требовалось время привести свои силы в порядок, и они не были готовы атаковать до следующего дня. С другой стороны, Бабини тоже получил приказ атаковать противника и не допустить окружения дивизии «Сабрата». Итальянцам, из-за их неопытности и недостатка радиостанций потребовалось время отреагировать на получение приказа, и они также не были готовы атаковать до следующего дня.

Утром 24 января силы противников наконец вступили в бой у Мекили. Британцы направили вперед легкие танки прощупать оборону противника, но они внезапно наткнулись на сильную контратаку двенадцати итальянских танков М13/40, которые приближались к ним, стреляя на ходу. В этом бою у итальянцев было преимущество, они быстро добились попаданий и подбили несколько британских легких танков. Пулеметы легких танков не могли сравниться с 47-мм пушками М13/40. Британцы быстро развернулись и начали отступать на большой скорости, запрашивая поддержку, которая прибыла не сразу. Очевидно, экипажи британских крейсерских танков не сразу поверили, что итальянские танки могут представлять угрозу. К середине утра итальянцы потеряли два танка М13/40, а британцы – два крейсерских и шесть легких танков. Позже к бою присоединилось еще больше крейсерских танков, британцам было удобнее целиться в противника на линии горизонта, и они подбили еще семь итальянских танков. Бой закончился в 13:30, когда итальянцы, наконец, отступили.

Успех итальянцев в начале боя ненадолго возродил у них надежду, что это первый признак перемен к лучшему. Однако задержка с атакой на 24 часа означала, что все шансы на успех уже потеряны. Впавший в уныние Грациани отказался посылать подкрепления, а без них контрудар Бабини мог лишь ненадолго задержать противника. К вечеру 25 января итальянская разведка ошибочно сообщила о появлении 150 британских танков на фланге итальянских войск со стороны пустыни. Эта тревожная новость заставила Бабини на следующий день отступить. В любом случае сильное давление противника на дивизию «Сабрата» у Дерны делало отступление единственным разумным решением. Если бы бригада Бабини осталась удерживать свои позиции, она неминуемо была бы отрезана и уничтожена. 26 января 7-я британская бронетанковая дивизия наступала на Мекили по сходящимся направлениям с севера и с юга – но итальянцы успели отступить без потерь. Измученные трудным маршем британцы не сумели организовать преследование и упустили возможность разгромить бригаду Бабини и отрезать дивизию «Сабрата». Но вскоре такая возможность представилась им еще раз.

Беда Фомм

К 5 февраля британская группировка войск, включавшая танки, пехоту, артиллерию и противотанковые пушки, пересекла пустыню и достигла Беда Фомм, опередив итальянцев, отступавших по дороге вдоль побережья. Британцы быстро организовали засаду, перерезав путь итальянцам, отступавшим на юг от Бенгази. 10-й полк берсальеров первым наткнулся на засаду, оказавшуюся для итальянцев полной неожиданностью. Берсальеры попали под сильный огонь, но, несмотря на большие потери, попытались прорваться; однако без поддержки танков и артиллерии эта попытка не удалась. Итальянские танки бригады Бабини находились к северу от Бенгази, обеспечивая арьергардное прикрытие против 6-й австралийской дивизии. По дороге прибывали все новые итальянские части, в беспорядке скапливаясь перед позициями британцев, блокировавших дорогу. Некоторые подразделения храбро, но безуспешно пытались самостоятельно атаковать британские позиции. Итальянский командующий генерал Аннибале Бергонцоли, который командовал дивизией «Литторио» у Гвадалахары в 1937 г., а в этой кампании безуспешно пытался защитить Бардию и Тобрук, поспешно организовал из беспорядочно прибывающих итальянских частей временные штурмовые группы, и бросил их в атаку, намереваясь быстро прорвать блокаду. Но спеша атаковать, итальянцы пренебрегли разведкой британских позиций, и, на основании уже понесенных потерь имели преувеличенное представление о силах противника. Это была не самая лучшая предпосылка для успешной контратаки против подготовленных позиций. Тем не менее, атаки итальянцев оказывали серьезное давление на изолированные и немногочисленные силы британцев, которые упорно держались, продолжая вызывать подкрепления. После полудня левый фланг итальянцев атаковала британская 4-я бронетанковая бригада, нанеся тяжелые потери тесно расположенным итальянским частям.

Прибытие к британцам 4-й бронетанковой бригады, наконец, заставило итальянское командование направить бригаду Бабини (60 танков М13/40) на юг. Поддержка танков была необходима генералу Бергонцоли, планировавшему сковать боем британские войска, блокировавшие дорогу, и одновременно обойти их позиции к востоку через пустыню. 6 февраля в 8:30 итальянцы начали атаку, снова не проведя артподготовки и разведки; поэтому они не знали, что британцы укрепили свою оборону, расположив на полузакрытых позициях 22 крейсерских и 45 легких танков, и хорошо их замаскировав. Кроме того, итальянские танки двигались в атаку не единой массой, а поротно. Передовая рота из 10 танков М13/40, преодолев вершину небольшого холма, наткнулась на ожидавшие их британские крейсерские танки, что стало для итальянцев полной неожиданностью. Итальянские танки остановились, чтобы ответить огнем, и попытались отступить обратно за вершину, но прежде чем они успели отойти, британцы подбили восемь из них. Таким же образом британцы отбили атаку второй роты итальянских танков, без потерь со своей стороны уничтожив семь из них. Только в этот момент в бой вступила итальянская артиллерия, начав обстрел британских позиций. Под прикрытием ее огня итальянцы атаковали британские позиции, блокировавшие дорогу. В ответ на это британцы ввели в бой еще больше крейсерских танков и усилили огонь своей артиллерии. Хорошо отработанным маневром британские крейсерские танки атаковали итальянцев во фланг и подбили еще восемь М13/40. Итальянцы, у которых не хватало радиостанций для такого точного управления танковыми подразделениями, не могли эффективно ответить на эти действия и нанести в ответ какие-либо существенные потери противнику; им оставалось лишь реагировать на маневры британцев. Итальянцы проявили большую решительность, но вели бой в явно невыгодном положении. Несмотря на это, они были очень близки к тому, чтобы прорвать британскую блокаду; это удалось предотвратить только благодаря быстрым действиям британских танков и взаимодействию их с артиллерией.

После полудня Бергонцоли подготовил более скоординированную атаку при поддержке танков и артиллерии. Эта новая атака на позиции державшихся из последних сил британцев достигла пика к 15:00, и только своевременное прибытие новых британских танковых частей, атаковавших фланг противника, обращенный к пустыне, заставило итальянцев отойти. К ночи Бергонцоли решил отказаться от попыток обойти британцев во фланг, и вместо этого атаковать всеми силами их основную позицию. Появление британских танков на фланге со стороны пустыни, кажущаяся слабость огня британской артиллерии в центре, а также нехватка времени – все это говорило в пользу этого решения.

На рассвете 7 февраля 30 танков М13/40 атаковали британские позиции, блокирующие дорогу, которые теперь защищали 15 крейсерских и 51 легкий танк. Эта атака, в отличие от предыдущих, поддерживалась пехотой и огнем всей имевшейся у итальянцев артиллерии. М13/40, продвигаясь вперед, сосредоточили огонь на британских танках и противотанковых пушках. Итальянцы атаковали с большой храбростью, подойдя вплотную к британским позициям и стреляя в упор по противотанковым пушкам. Они понесли большие потери, но подбили все британские пушки, кроме одной. Уцелевшие М13/40 проехали через британские позиции. Британские пехотинцы залегли в траншеях, пропустив итальянские танки, но потом поднялись и открыли огонь по следовавшей за танками итальянской пехоте. Британская артиллерия открыла огонь по своим передовым постам, чтобы не позволить итальянской пехоте прорваться. Это сочетание огня британской пехоты и артиллерии не позволило итальянской пехоте развить прорыв, достигнутый итальянскими танками. Последние несколько М13/40 были подбиты недалеко от британского командного пункта, один танк смог подойти к КП на 20 ярдов. Неудача этой последней атаки, которая была так близка к успеху, и появление в тылу итальянцев преследовавшей их 6-й австралийской дивизии, привели бой к концу. Все итальянские войска, включая генералов Бергонцоли и Бабини, сдались британцам, которых оказалось гораздо меньше, чем думали итальянцы.

Принимая во внимание слабость итальянских бронетанковых войск в Северной Африке, поражение итальянцев в 1940 г. представляется почти неизбежным. Попытка применять малоподвижные пехотные части против подвижных сил противника грозила катастрофой. Условия в пустыне гораздо больше благоприятствовали маневренной войне, чем позиционной; в пустыне слишком мало удобных для обороны позиций и мало возможностей защитить фланги. Когда итальянцы в первом же бою потеряли свою единственную танковую часть, имевшуюся на фронте, они были вынуждены перейти к обороне. Позже поспешно сформированная другая итальянская бронетанковая часть – бригада Бабини - в бою у Мекили показала, что могло бы быть достигнуто при более благоприятных условиях. Общая обстановка, крайне неблагоприятно складывавшаяся для итальянцев, не позволила бригаде Бабини сыграть более важную роль. В бою у Беда Фомм бригада сражалась храбро, но неэффективно, потому что ее танки применялись небольшими подразделениями, а не единой массой в скоординированной атаке. Фактически, даже действуя так, итальянцы почти сумели прорвать британские позиции, блокировавшие дорогу. Разгром бригады Бабини, казалось, предвещал конец всех итальянских танковых войск в Африке, и захват британцами остальной части Ливии представлялся лишь вопросом времени. Но этого не произошло вследствие политических решений, принятых в Великобритании, Италии и Германии.

В начале 1941 г. военная репутация итальянцев была непоправимо подорвана после неудач в Греции, больших потерь флота в Таранто и британской победы в Северной Африке. Разумеется, британцы громко трубили о своих победах, но общественное мнение других стран, вероятно, было более впечатлено успехами греков. В результате британцы стали с откровенным пренебрежением относиться к военным способностям итальянцев, считая их третьесортными противниками, достойными лишь презрения или жалости. Это впоследствии стало причиной предвзятого мнения об итальянцах, когда часто просто не принимались во внимание итальянские войска и их влияние на ход боевых действий. Также это стало причиной некоторых неудачных политических решений британского руководства, не позволивших британским войскам завершить завоевание Ливии. В начале 1941 г. Великобритания решила помочь грекам (которые тогда не особенно нуждались в помощи), и отдать приоритет завоеванию Итальянской Восточной Африки, которая уже была полностью изолирована. Вследствие этого значительные силы британских войск были отвлечены от кампании в Северной Африке, в том числе одна опытная моторизованная дивизия была направлена в Эритрею, а другая – в Грецию. Ситуацию еще более ухудшил отвод опытной британской 7-й бронетанковой дивизии на отдых и перевооружение. Снятие с фронта этих войск не позволило британцам продолжить наступление до Триполи. Британские войска остановились у Мерса-Брега, чтобы дождаться, когда к фронту подойдут новые части, сформированные из новобранцев и хуже вооруженные. Это была фатальная ошибка, из-за которой Североафриканская кампания растянется на два года.

Немцы также весьма критически отнеслись к военным неудачам своих партнеров по Оси. Еще раньше они предложили помочь итальянцам, направив войска в Албанию и Северную Африку, где итальянцы вели свою «параллельную войну», преследуя, однако, иные цели, чем немцы. Но итальянцы опасались, что их союзник может использовать такую помощь для попыток установить контроль над военно-экономическими усилиями Италии, и отвергли предложения Германии; немцы не настаивали. Однако поражения, понесенные итальянцами в Греции, в Таранто и в Северной Африке, радикально изменили обстановку, и немцы теперь выражали опасения, что их союзника может постигнуть полный военный и экономический коллапс. С итальянской стороны, после долгих колебаний Муссолини все же неохотно согласился принять немецкую военную помощь – главным образом потому, что он был не в том положении, чтобы от нее отказываться. На Балканах немецкие войска стали готовиться к вторжению в Грецию. В Северной Африке их помощь выразилась в отправлении небольшой экспедиционной группировки под командованием генерала Эрвина Роммеля; позже это соединение станет Африканским Корпусом (Deutsches Afrika Korps, DAK). Итальянцы уже направили в Ливию свои подкрепления, в том числе 132-ю бронетанковую дивизию «Ариэте» под командованием генерала Этторе Бальдассаре, 58-летнего пехотного офицера. Дивизия прибыла в Триполи в январе 1941 г., когда британцы уже почти достигли окончательной победы. Прибытие «Ариэте» в Северную Африку означало, что итальянцы, хотя и с опозданием, но поняли, что подвижные войска имеют куда больше шансов на успех на этом ТВД. Действия «Ариэте» в последующие два года создадут итальянцам другую репутацию.

Прибытие на фронт новых войск Оси и ослабление британских войск серьезно изменило обстановку в Северной Африке. Важно, однако, внести ясность относительно целей, которые преследовали немцы, оказывая помощь итальянцам. В начале 1941 г. Гитлер был сосредоточен на подготовке нападения на Советский Союз. Этот ТВД должен был стать решающим для Германии, а Северная Африка считалась не более чем второстепенным фронтом; целью немцев было лишь предотвратить полный разгром Италии и отвлечь силы Великобритании. Немцы не намеревались завоевывать Египет или изгонять британцев с Ближнего Востока. Отправка в Северную Африку сначала только одной немецкой танковой дивизии, а впоследствии еще двух танковых и одной моторизованной, демонстрировала, насколько ограниченным было их участие на этом фронте. Сначала генерал Риттер фон Тома рекомендовал направить четыре танковые дивизии, но столько войск так и не было отправлено. Помимо присылки еще одной пехотной дивизии и нескольких подразделений парашютистов летом 1942 г. численность немецких войск в Северной Африке была значительно увеличена только после вторжения союзников во Французскую Северную Африку в ноябре 1942. И снова эти подкрепления были предназначены скорее для того, чтобы удержать Италию в войне, чем для разгрома союзников. Эта предпосылка иногда игнорируется в британских работах, в которых эта кампания рассматривается как чрезвычайно важная для всего хода войны. Это неудивительно, потому что Северная Африка была единственным ТВД, где британцы сражались с сухопутными войсками Оси большую часть войны.

12 февраля 1941 г. тогда еще малоизвестный генерал Эрвин Роммель прибыл в Триполи. Роммель обладал уникальной способностью отслеживать ход событий на поле боя и использовать психологическую слабость противника. Эти способности он с большим успехом проявлял в Первой Мировой Войне в боях против итальянцев и румын, а в 1940 г. против британских и французских войск. Он был боевым командиром (Feldherr) без штабной подготовки, и не слишком уважал офицеров, имевших таковую. Это часто было причиной конфликтов Роммеля с начальниками, и немецкими и итальянскими. В таких разногласиях Роммель, чтобы добиться своего, часто пользовался покровительством Гитлера, которое приобрел во время Польской кампании, когда он командовал охраной штаба фюрера. Однако у Эль-Аламейна в 1942 г. этот козырь оказался палкой о двух концах. Также Роммель разделял общие немецкие предубеждения относительно итальянцев, считая их слабыми, ленивыми, трусливыми и неумелыми в военном отношении. В его случае это мнение было подкреплено опытом личного участия Роммеля в разгроме итальянцев у Капоретто в 1917 г. Это предубеждение часто выражалось в его гневных выпадах против новых союзников, и часто Роммель обвинял во всем именно итальянцев, даже в тех случаях, когда немецкие войска тоже не оправдывали его завышенных ожиданий. Таким был новый полководец, ступивший на африканскую землю.

Киренаика, весна 1941

Когда Роммель прибыл в Ливию, бронетанковая дивизия «Ариэте» под командованием генерала Бальдассаре была уже там. «Ариэте» была еще в недоукомплектованном состоянии – в ее составе было около 80 танков (половина от штатной численности) и очень мало противотанковых пушек. Новый итальянский командующий в Северной Африке генерал Итало Гарибольди, сменивший опозорившегося Грациани, приказал организовать оборону на границе Триполитании, и Бальдассаре уже получил приказ выдвигаться к Сирту. 14 февраля Роммель также приказал немецким разведывательным подразделениям из своей 5-й легкой дивизии выдвигаться вперед. 19 февраля первые немецкие части в сопровождении отряда танков из дивизии «Ариэте» продвинулись до Нофилии, где вступили в соприкосновение с британскими войсками. 7 марта Гарибольди одобрил предложенный Роммелем план контрудара по ослабленным британским войскам и отдал дивизию «Ариэте» под его командование. Вероятно, Гарибольди не ожидал того, что за этим последует.

2 апреля сильное давление немецких войск заставило британцев отойти от Мерса Брега. За этим последовало наступление главных сил Оси – немецкой 5-й легкой дивизии, итальянской 132-й бронетанковой дивизии «Ариэте» и 27-й пехотной дивизии «Брешиа», и нескольких временных смешанных формирований немецких и итальянских войск, задачей которых было изматывать британские войска на максимально возможном числе участков фронта. Это противоречило общепринятой военной практике концентрации сил, но оказалось эффективно для обнаружения слабых участков фронта противника и последующих ударов по ним. На следующий день Роммель посетил передовые подразделения «Ариэте» к востоку от Аджедабии у Тарик-эль-Абд. Убедившись, что этот маршрут является проходимым для техники, Роммель приказал смешанной группе, условно названной «группа Шверин», наступать по нему. В это временное формирование входила смешанная моторизованная группа из частей дивизии «Ариэте» под командованием майора Николини Сантамария, который сражался против Роммеля в Первой Мировой Войне. Группе Шверин было приказано провести разведку до Бен-Гании, после чего направиться к северу по другой дороге на Мекили.

Быстрое наступление и разделение сил встревожило Гарибольди, который опасался, что из-за этого войска Оси станут уязвимы для британских контрударов; он хотел ограничить наступление, но Роммель сумел обойти его – не в последний раз – получив приказ непосредственно от Гитлера. Это внешнее вмешательство в решения командования станет типичным для Североафриканской кампании, и Роммель будет регулярно пользоваться им, чтобы обойти своих формальных начальников. 4 апреля Роммель продолжил реализовать свои планы наступления, приказав колонне Фабрис – в составе 3-го батальона берсальеров и частей моторизованной артиллерии дивизии «Ариэте» под командованием подполковника Джино Фабриса – следовать за группой Шверин. Остальные части дивизии «Ариэте» и немецкий 5-й танковый полк были направлены к Мекили по пути через Мсус на север, а 27-я пехотная дивизия «Брешиа» - по дороге вдоль побережья к Дерне. К вечеру группа Шверин достигла Бен-Гании, другие итальянские части двигались по пустыне за ней.

6 апреля немецкая армия вторглась в Грецию и Югославию, начав крупномасштабное наступление, которое уничтожит британские войска, столь дорогой ценой отправленные на помощь грекам. Балканская кампания поглотит внимание и ресурсы Оси почти на два месяца, до захвата Крита. В результате Роммелю придется проводить свое импровизированное наступление в Северной Африке с теми ограниченными ресурсами, которые были в его распоряжении. Тем же утром 6 апреля войска Роммеля оказались разбросаны по всей Киренаике, разные подразделения дивизии «Ариэте» растянулись между Бен-Ганией, Тенгедером и Мсусом, у многих кончалось горючее. Группа Шверин достигла Мекили, обнаружив, что пункт занят британскими войсками, и запросила поддержки, чтобы атаковать их. Остаток дня прошел в попытках доставить горючее разбросанным по пустыне войскам Оси, чтобы они могли добраться до этого важного пункта. Роммель сам приказал задействовать все имевшиеся резервы горючего, чтобы застрявшие в пустыне подразделения колонны Фабрис выдвинулись к Мекили. Колонна Фабрис достигла Мекили раньше немецкого 5-го танкового полка, задержанного остатками британской 2-й бронетанковой дивизии у Мсуса. Несмотря на усталость, дезорганизацию и малочисленность имевшихся сил, Роммель был решительно намерен развить успех наступления, и приказал атаковать Мекили на следующий день.

Мекили, апрель 1941

Первое серьезное столкновение частей дивизии «Ариэте» с британскими войсками произошло 8 апреля у Мекили. Этот бой можно рассматривать как боевое крещение «Ариэте», хотя в нем участвовала не вся дивизия, а отдельные ее подразделения. Целью войск Оси был захват Мекили и взятие в плен или уничтожение окруженного там британского гарнизона. Группа Шверин находилась к северу и северо-востоку от Мекили; колонна Фабрис в составе 3-го батальона берсальеров и группы майора Сантамария – к востоку; немецкий 5-й танковый полк, прибывший слишком поздно, чтобы сыграть важную роль в этой операции – к западу. К югу от Мекили находилась только что прибывшая из Мсуса колонна Монтемурро из частей 8-го полка берсальеров под командованием полковника Уго Монтемурро, командира 8-го полка. Британский гарнизон Мекили состоял из 3-й индийской моторизованной бригады под командованием генерала Гамбьер-Перри из 2-й бронетанковой дивизии, которая уже была разбита. Гамбьер-Перри получил приказ прорываться из окружения. В результате бой со стороны войск Оси из атаки Мекили перешел в попытку остановить прорыв.

На рассвете итальянская артиллерия открыла сильный огонь. Части 3-й индийской бригады попытались прощупать оборону противника, чтобы найти слабые места в кольце окружения. Атаки индийцев на севере, востоке и западе были отражены, но на юге им удалось найти разрыв между колонной Фабрис и только что прибывшей колонной Монтемурро. Индийцы попытались прорваться через этот разрыв, испытывая сильное давление противника на свой арьергард. При попытке прорваться индийские части попали под сильный огонь 75-мм пушек колонны Фабрис, а пехота колонн Фабрис и Монтемурро атаковала их фланги. После этого берсальеры Монтемурро блокировали им путь отхода, и индийцы оказались под сильным огнем артиллерии. Недолгий, но ожесточенный бой продолжался, пока генерал Гамбьер-Перри не сдался полковнику Монтемурро. И только тогда к Мекили наконец подошел немецкий 5-й танковый полк. Всего итальянцы взяли 1200 пленных, хотя многим другим индийским солдатам удалось ускользнуть в беспорядке боя. Части дивизии «Ариэте», наступая, прошли 250 миль (400 км) по труднопроходимой пустынной местности. Они потеряли много машин из-за поломок, у других машин кончилось горючее, и их пришлось бросить. После этого трудного марша итальянцы провели хотя и недолгий, но ожесточенный бой, сражались хорошо и одержали победу: это было хорошее начало для дивизии. На следующий день нетерпеливый Роммель приказал своим войскам наступать на Тобрук.

Тобрук, 1941

Несмотря на то, что итальянцы хорошо знали, насколько сильны построенные ими оборонительные сооружения Тобрука, Роммель надеялся быстрой атакой вынудить британцев к преждевременному отступлению. В результате получилась поспешная импровизированная атака, в которой были задействованы те войска, что успели прибыть к Тобруку. Эту тактику Роммель с большим успехом применял с самого начала своего наступления, и не видел причин отказываться от нее сейчас. Кроме того, немцы считали, что многочисленные корабли, замеченные в гавани Тобрука, прибыли с целью эвакуации британского гарнизона. На самом же деле корабли доставили сильные подкрепления, состоявшие из опытной 9-й австралийской дивизии и 3-й британской бронетанковой бригады. Британцы намеревались защищать Тобрук, используя его починенные и улучшенные оборонительные сооружения. Они уже успешно отразили атаку немецких войск, проведенную 10 апреля, командовавший атакой немецкий офицер был убит.

После полудня 11 апреля смешанная немецко-итальянская группа из 70 танков атаковала оборонительный периметр Тобрука в районе форта №33, к западу от дороги на Эль-Адем. Танки атаковали тремя волнами по 20 машин и одной по 10. В состав группы входили 25 немецких танков из 5-й легкой дивизии, остальные были средние танки М13/40 и танкетки L3 из дивизии «Ариэте». Австралийцы встретили противника огнем стрелкового оружия и противотанковых ружей. Танки Оси, не ожидая встретить столь упорного сопротивления, отвернули к востоку вдоль фронта позиций австралийцев. Используя две трофейные итальянские 47-мм пушки, австралийцы подбили один танк М13/40. Также была подбита одна танкетка L3, ее экипаж попал в плен. Попав на минное поле, танки Оси развернулись и начали отступать. В это время к месту боя подошли британские крейсерские танки. Последовала получасовая перестрелка между британскими танками и последней волной атакующих (10 итальянских танков). Всего в результате этого боя было потеряно три танкетки L3, один М13/40 и один немецкий танк. Британцы потеряли два крейсерских танка. После наступления ночи танки Оси еще раз попытались прощупать оборону австралийцев, но наткнувшись на австралийские патрули, отступили.

Неудача этой поспешной атаки заставила Роммеля пересмотреть варианты действий, и 13 апреля Тобрук был блокирован войсками Оси. В процессе блокады дивизия «Ариэте» заняла позиции между дорогой на Эль-Адем и высотой под названием Рас-эль-Медавар, на ее правом фланге располагалась немецкая 5-я легкая дивизия, а на левом – итальянская 102-я моторизованная дивизия «Тренто». 14 апреля «Ариэте» было приказано быть в готовности развить прорыв, которого должна была достигнуть новая атака немецкой 5-й легкой дивизии. В этой атаке участвовали только немецкие войска. Понеся большие потери, они прорвали внешний периметр, но были отброшены назад контрударом британских танков и огнем артиллерии. Это был явный знак того, что такие поспешно организованные атаки не достигнут успеха против хорошо подготовленной обороны.

15 апреля Роммель по-прежнему был намерен продолжать попытки штурма Тобрука, и в отсутствие боеспособных немецких частей решил использовать для атаки немногочисленные танки, оставшиеся у дивизии «Ариэте» и пехоту 62-го пехотного полка дивизии «Тренто». Это объединение в штурмовую группу войск из разных соединений, до того не взаимодействовавших, едва ли могло быть предпосылкой для успешной атаки. Но это была вынужденная мера из-за отсутствия берсальеров дивизии «Ариэте», которые под командованием полковника Монтемурро были направлены охранять далекую границу с Египтом. Частям дивизий «Ариэте» и «Тренто» было приказано атаковать Рас-эль-Медавар и прорвать позиции противника между фортами №13 и №17. Итальянцы были встречены сильным огнем австралийской артиллерии и понесли большие потери, прежде чем отступить. По утверждению Роммеля, среди итальянцев возникла паника, которую смогло прекратить только его личное вмешательство. Однако австралийцы, захватившие около 75 пленных, не заметили у противника каких-либо признаков паники.

16 апреля Роммель лично руководил новой атакой итальянских войск на Рас-эль-Медавар. В атаке участвовал ослабленный танковый батальон из дивизии «Ариэте», в котором было всего 6 танков М13/40 и 12 танкеток L3, при поддержке пехоты того же 62-го полка дивизии «Тренто». Целью атаки была высота под названием Пункт 187. Итальянские танки успешно прорвали позиции австралийцев и достигли вершины высоты. Там они остановились, чтобы подождать пехоту, которая залегла у проволочных заграждений под огнем австралийской артиллерии. Австралийские пехотинцы спрятались в укрытиях, пропустив итальянские танки, а после этого при поддержке бронетранспортеров (Bren Carriers) энергично контратаковали залегшую итальянскую пехоту. Итальянские солдаты, отставшие от танков и не имевшие противотанковых ружей, не проявили храбрости в этом бою и быстро сдались. Австралийцы захватили в плен 26 офицеров и более 700 солдат из дивизии «Тренто». Поражение итальянской пехоты означало, что итальянские танки не смогут удержаться на высоте. Они подверглись сильному обстрелу австралийской артиллерии и были вынуждены отступить до наступления темноты, иначе они оказались бы под угрозой атак вражеской пехоты.

Тобрук, 14-18 апреля 1941

Однако эта неудача не обескуражила Роммеля, который был одержим намерением взять Тобрук несмотря ни на что. На следующее утро в 10:00 смешанные силы в составе двух танков М13/40, восьми танкеток L3 и пехоты предприняли новую атаку. Танки снова преодолели проволочные заграждения, на этот раз у форта №2, и обошли Рас-эль-Медавар, захватив врасплох расчет австралийской противотанковой пушки, бежавший на грузовике. Следовавшая за танками пехота снова попала под сильный огонь артиллерии и залегла. Танки опять остались без поддержки пехоты и, обходя старый форт у Рас-эль-Медавара, оказались под огнем противотанковых пушек. Однако танки не отступили, а продолжили атаку, двигаясь к резервным позициям австралийцев. Там навстречу итальянцам выдвинулись семь британских крейсерских танков. Итальянцы отступили, потеряв большую часть танков от огня артиллерии, противотанковых пушек и британских танков. Пять танков, в том числе один М13/40, было подбито, еще четыре танкетки брошены экипажами из-за поломок и повреждений, и вернуться из этой атаки смог только один М13/40. Итальянская пехота осталась перед проволочными заграждениями под огнем артиллерии противника до наступления темноты.

18 апреля танки дивизии «Ариэте» выдвинулись к позициям противника, чтобы прикрыть отступление оставшихся итальянских пехотинцев от проволочных заграждений. Танки открывали огонь по передвижениям австралийцев, не позволяя им выйти из укрытий. Из восьмидесяти танков, имевшихся у дивизии «Ариэте» в феврале, к тому времени осталось только десять исправных машин. Войска Оси были слишком слабы, чтобы атаковать Тобрук снова, и им требовалось время на отдых и перевооружение. Предыдущие атаки окончились неудачно из-за слишком поспешной их организации и слабости выполнявших их войск Оси. На позициях вокруг Тобрука наступило затишье, иногда прерываемое артиллерийскими обстрелами.

Затишье продолжалось недолго, и рано утром 22 апреля австралийцы предприняли контратаку при поддержке пяти БТР и трех крейсерских танков на передовые позиции итальянцев на склонах Рас-эль-Медавара, обороняемые 3-м батальоном берсальеров. Британские танки быстро достигли другой стороны высоты, но там попали под огонь итальянской артиллерии и оторвались от пехоты, которая, оказавшись под обстрелом, залегла. Тем не менее, британские танки продолжили атаку, вступив в бой с батареей итальянских 75-мм пушек. Итальянские артиллеристы, стрелявшие по танкам, были захвачены врасплох внезапной атакой австралийской пехоты, и попали в плен. Всего по данным австралийцев было захвачено в плен 368 берсальеров и четыре 20-мм пушки.

30 апреля Роммель приказал провести еще одну атаку на Рас-эль-Медавар. Атаковать должны были немецкие войска, а ослабленные части дивизии «Ариэте» - поддерживать их. По плану итальянцы должны были занимать и удерживать позиции, захваченные немцами, и весь день 1 мая части «Ариэте» провели в готовности. Но атака немецких войск завершилась полной неудачей, и участие итальянцев так и не понадобилось. На следующее утро атака была отменена.

Тобрук, 30 апреля 1941

4 мая позиции 5-го батальона 8-го полка берсальеров майора Гаджетти у фортов №№6,7 и 8 были атакованы австралийцами. Итальянцы ответили сильным огнем и провели контратаку при поддержке трех танкеток L3. Танкетки были быстро подбиты в ближнем бою, и австралийцы захватили форт №7. Берсальеры немедленно контратаковали при поддержке одного танка М13/40 и трех бронеавтомобилей, и отбросили австралийцев. Майор Гаджетти позже описал этот бой:

«После более чем трех часов жестокого обстрела в рядах моих берсальеров образовались кровавые бреши. Я тоже был серьезно ранен; все командиры отделений выбыли из строя, будучи убиты или ранены. Осознавая сложность ситуации, я остался среди уцелевших бойцов, сражавшихся в яростном рукопашном бою. Бой, который пришлось вести 5-му батальону, был крайне тяжелым и ожесточенным, и явил целую череду героических подвигов наших солдат. Форт №7, в котором я находился, был окружен, и противник непрерывно атаковал его, потому что это был опорный пункт всей позиции. Враги, наконец, сумели прорваться в форт, но лишь ненадолго, горстка наших уцелевших бойцов отбросила их. Берсальеры, сражавшиеся уже более семи часов, удвоили свои героические усилия».

В этом ожесточенном бою «Ариэте» потеряла 150 человек, но упорная оборона итальянцев заставила австралийцев отказаться от новых подобных контратак. После этого активные действия при осаде Тобрука ограничивались стычками патрулей и перестрелками. В мае остальные части 8-го полка берсальеров были возвращены с египетской границы и заняли позиции в секторе между фортом Пиластрино и дорогой на Эль-Адем.

В течение лета дивизия «Ариэте», получая пополнения, находилась в резерве, готовясь поддержать немецких союзников во время наступательных операций британских войск на египетской границе. В середине мая дивизия заняла позиции у Эль-Адема к юго-западу от Тобрука на случай прорыва британцев. В середине июня «Ариэте» в боевой готовности находилась у Газалы (Gazala), направив танки к Эд-Дуда на поддержку итальянской пехоты, осаждавшей Тобрук. Однако в обоих случаях наступления британских войск были отражены, и «Ариэте» не пришлось вступать в бой. 10 июня 8-й полк берсальеров был сменен на позициях у Тобрука 17-й пехотной дивизией «Павия».

Несколько дней спустя, 22 июня 1941 г. немцы осуществили свое давно запланированное нападение на Советский Союз. Кампания в Северной Африке отныне становилась не более чем второстепенным фронтом. Именно в таком контексте и будут проводиться все будущие операции войск Оси в Северной Африке. 26 июня этот пересмотр приоритетов был принят и Италией, когда Муссолини направил на русский фронт первые части своего экспедиционного корпуса (Corpo di Spedizione in Russia, CSIR). Впоследствии этот корпус разрастется в армию из 230 000 человек – более многочисленная группировка войск, чем у итальянцев было в Северной Африке. Вместе с этими войсками в Россию было направлено 22 300 автомобилей, 1100 артиллерийских орудий, в том числе самые современные, имевшиеся у итальянской армии, 50 танков и 83 самолета. Все эти войска и техника могли бы серьезно повлиять на ход боевых действий в Северной Африке. Отправка итальянского экспедиционного корпуса на русский фронт была политически мотивированным решением, попыткой поддержать иллюзию, что Италия является сильной державой. Фактически же итальянские войска не сыграли значительной роли в боях в России, и не создали впечатления, что Италия является важным участником этой немецкой кампании. После этого, хотя войска Оси в Северной Африке и получали подкрепления, они были малы по сравнению с силами, задействованными в России.

В своих первых боях в Северной Африке части дивизии «Ариэте» под командованием генерала Бальдассаре действовали с переменным успехом. Они сражались не в составе единого соединения, как предполагалось изначально, но вместо этого были распределены по небольшим временным формированиям вместе с другими итальянскими или немецкими частями. Они участвовали в быстром броске через труднодоступную пустыню, во множестве небольших стычек и в нескольких более значительных боях у Мекили и Тобрука. На пути к Мекили итальянцы встречали лишь разрозненные остатки британских войск, в основном их движение задерживали поломки техники и нехватка топлива. В бою с окруженными в Мекили британскими войсками итальянцы действовали успешно. Но они, как и их немецкие союзники, не достигли успеха, пытаясь преодолеть подготовленную оборону у Тобрука. Хорошо оборудованные оборонительные позиции оказались слишком серьезным препятствием для тех незначительных сил, которые смогли бросить на их штурм немцы и итальянцы. Тем не менее, итальянцы проводили свои атаки упорно и решительно, и чтобы их отразить, требовался не только сильный огонь обороняющихся, но и энергичные контратаки. Эти успехи и неудачи отражали тот факт, что реальная сила бронетанковых соединений – в маневре, а не в прямых атаках подготовленных позиций. Немецкие союзники итальянцев так же успешно действовали в маневренных операциях против британских войск, но их поспешные и плохо организованные атаки на укрепления Тобрука оказались неудачными. Солдаты дивизии «Ариэте» доказали, что способны успешно сражаться в чрезвычайно неблагоприятных условиях, и в некоторой степени восстановили казалось бы безнадежно загубленную репутацию итальянской армии. Осталось проверить, как они проявят себя в более крупномасштабных операциях – и скоро итальянцы получили такую возможность.

Испытание боем

После неудачных британских летних наступлений последовало затишье, во время которого были проведены некоторые важные перемены в командовании. Итальянского командующего генерала Гарибольди, которому было трудно работать со слишком независимым Роммелем сменил генерал Этторе Бастико. Он считался одним из лучших итальянских генералов с боевым опытом кампаний в Эфиопии и Испании. В Испании Бастико командовал итальянским добровольческим корпусом (CTV) с апреля по октябрь 1937 г. и многое сделал для восстановления репутации итальянцев после поражения у Гвадалахары. Итальянское командование надеялось, что Бастико сможет столь же успешно справиться с подобной задачей и в Северной Африке, лучше наладит сотрудничество с Роммелем, и лучше справится с теми требованиями, которые предъявляли напряженные условия маневренной войны на этом ТВД. На практике же Роммель, который был великолепным тактиком, но не слишком разбирался в практических проблемах материально-технического обеспечения, часто игнорировал разумные советы Бастико по этому вопросу. Тем не менее, несмотря на частые разногласия с Роммелем, Бастико сохранил пост главнокомандующего итальянскими войсками в Северной Африке до самого конца кампании. Генерал Вестфаль, начальник штаба Роммеля, особо отметил, что Бастико предоставлял Роммелю «большую свободу действий», в то же время, пытаясь «оказать максимальное содействие… насколько позволяли ресурсы». Бастико привез с собой своего давнего сотрудника генерала Гастоне Гамбару, который служил его начальником штаба еще в Эфиопии и Испании. В октябре 1938 г. Гамбара принял командование CTV во время заключительной успешной кампании в Каталонии, а до своего участия в Североафриканской кампании командовал корпусом в Албании. Гамбара лучше проявил себя как штабной офицер, чем войсковой командир, и во многом был обязан своим положением связям с зятем Муссолини графом Чиано и с Бастико.

Итальянские войска в Северной Африке также в это время получили подкрепления. Бронетанковая дивизия «Ариэте» получила дополнительную артиллерию, а танкетки в ее составе были, наконец, полностью заменены средними танками М13/40. Но это перевооружение удалось завершить, только передав «Ариэте» средние танки, предназначенные для дивизии «Литторио». В ноябре 1941 г. в составе «Ариэте» было 146 танков М13/40, 16 105-мм пушек, 32 75-мм пушки, 8 противотанковых 47-мм пушек и 8 зенитных 20-мм пушек. Таким образом, дивизия была вооружена сильнее, чем когда-либо раньше. Осенью 1941 г. итальянцы потратили много времени на освоение нового вооружения. Лейтенант Энрико Серра, служивший в дивизии «Ариэте», писал:

«Мы использовали перерыв в активных боевых действиях, чтобы более интенсивно проводить боевую подготовку наших частей. Для учений мы выбирали неровную и труднопроходимую местность, а в качестве мишеней использовали корпуса подбитых машин. Я объяснял подчиненным задачи снова и снова. Наши танки должны подходить к противнику, поддерживая высокую скорость… потом они должны остановиться на секунду, чтобы командир танка смог выстрелить из пушки, а после этого отступить как можно быстрее… Я все время объяснял, что бесполезно стрелять на ходу, потому что при движении невозможно точно прицелиться…»

Теперь дивизией «Ариэте» командовал генерал Марио Балотта, 55-летний артиллерийский офицер, а его заместителем был генерал Исмаэле Ди Нисио. К «Ариэте» присоединилась 101-я моторизованная дивизия «Триесте» под командованием генерала Алессандро Пьяццони, прибывшая из Италии в августе. В духе прежнего Бронетанкового Корпуса «Армии По» эти дивизии были сведены в Маневренный Армейский Корпус (Corpo d’Armata di Manovra, CAM) с собственными разведывательными частями – Raggruppamento Esplorante di Corpo d’Armata di Manovra (RECAM).

Маневренный Армейский Корпус занимал уникальное положение в организационной структуре войск Оси в связи с тем, что итальянское командование пыталось хотя бы в какой-то степени сохранить независимость от немцев. Корпус подчинялся не Роммелю, как итальянские пехотные дивизии, а напрямую Бастико. Командовал корпусом генерал Гамбара, продолжавший одновременно выполнять обязанности начальника штаба у Бастико, в связи с чем он не мог полностью уделять внимание корпусу. На практике обязанности командующего корпусом был вынужден принять на себя генерал Балотта, командир дивизии «Ариэте». Это необычное распределение командных функций оказалось на практике довольно неудобным, и Роммель немедленно стал пытаться заполучить Маневренный Армейский Корпус в свое прямое распоряжение.

В ноябре 1941 г., когда немецкие войска в России пробивались к Москве, Роммель также был занят подготовкой крупномасштабного наступления, имевшего целью захватить Тобрук. Он был решительно намерен взять эту крепость, столь упорно сопротивлявшуюся ему в апреле. Эту задачу должны были выполнить его сильнейшие войска – немецкий Африканский Корпус, состоявший из 15-й и 21-й танковых дивизий, расположенных к юго-востоку от Тобрука. Итальянский Маневренный Армейский Корпус получил вспомогательную, но важную задачу – защищать тыл Африканского Корпуса от возможных отвлекающих ударов британских войск из Египта. Корпус располагался к югу и востоку от Тобрука, дивизия «Триесте» - у Бир-Хакейма, «Ариэте» была выдвинута вперед, располагаясь у Бир-эль-Гоби.

Британцы тем временем сами планировали крупномасштабное наступление, в ходе которого надеялись разгромить танковые войска Оси и деблокировать Тобрук. В первой фазе наступления должны были участвовать три бронетанковых бригады 7-й британской бронетанковой дивизии, имевшие задачу наступать на северо-запад, прорываясь к Тобруку. Предполагалось, что они разгромят танковые части Оси и расчистят путь пехотным дивизиям, которые и должны были деблокировать Тобрук. По этому плану британские танки должны были наступать мимо позиций дивизии «Ариэте» - но британцы не слишком беспокоились об этом, хотя хорошо знали о присутствии итальянской бронетанковой дивизии на фронте перед ними. «Ариэте», несомненно, представляла потенциальную угрозу левому флангу их наступления, но британское командование фактически проигнорировало ее: невысокое мнение об итальянских войсках, возникшее после побед 1940 г., все еще господствовало в умах британских генералов. На практике присутствие на фронте этого сильного итальянского соединения серьезно помешает маневрам британских войск и будет способствовать преждевременному кризису их наступления.

Итальянцы, в свою очередь, знали о предстоящем наступлении противника из радиоперехвата британских переговоров. Генерал Бастико предлагал Роммелю отложить атаку на Тобрук до отражения предстоящего британского наступления или до прибытия подкреплений – прежде всего 133-й бронетанковой дивизии «Литторио», которая должна была прибыть в Северную Африку в январе 1942 г. Роммель же счел подготовку британского наступления попыткой отвлечь войска Оси от штурма Тобрука, который, по его мнению, следовало начинать без дальнейших задержек.

Бир-эль-Гоби, 18-20 ноября 1941

18 ноября 1941 г. разведывательные патрули британской 22-й бронетанковой бригады, наступавшей на левом фланге 7-й бронетанковой дивизии, наткнулись на завесу итальянских бронеавтомобилей из подразделений RECAM в 13 милях к югу от Тайеб-эль-Эсем. Последовала ожесточенная перестрелка, после чего итальянцы отступили к северу. Вечером того же дня главные силы 22-й бронетанковой бригады находились в 10 милях к югу от Бир-эль-Гоби. Британское командование приказало 22-й бронетанковой бригаде и 7-й группе поддержки на следующий день провести разведку боем в направлении Бир-эль-Гоби, предполагая, что части дивизии «Ариэте» отступят. Это предположение было не лишено оснований, потому что итальянцы были изолированы от немецких войск Африканского Корпуса, и перед ними была британская 7-я бронетанковая дивизия, располагавшая превосходящими силами. После этого Бир-эль-Гоби должна была занять 1-я южноафриканская дивизия, а 22-я бронетанковая бригада – продолжать наступление на Сиди-Резег вместе с остальными частями 7-й бронетанковой дивизии. Однако приказы британского командования четко поясняли, что занятие Бир-эль-Гоби не является задачей абсолютной важности, и, если необходимо, может быть проигнорировано. Главной задачей было наступление на Сиди-Резег.

Несмотря на донесения разведывательных патрулей, Роммель по-прежнему не реагировал на активность британцев, считая, что это не более чем разведка боем. В 22:00 он, связавшись с Гамбарой, сказал, что «не видит оснований для тревоги», но посоветовал «Ариэте» сохранять бдительность. Гамбара, не подчинявшийся Роммелю, решил все же прислушаться к сообщениям разведки. Он понял, что следует ждать атаки противника на Бир-эль-Гоби и к полуночи приказал «Ариэте» готовиться к отражению атаки британских танков на следующий день.

Бир-эль-Гоби

Утром 19 ноября генерал Балотта завершал подготовку оборонительных позиций у Бир-эль-Гоби; из-за их формы итальянцы называли эти позиции «ромбом». Вперед была выдвинута рота из 16 танков М13/40, задачей которой было предупредить о приближении противника. Балотта расположил три батальона 8-го полка берсальеров в трех укрепленных пунктах; их должна была поддерживать дивизионная артиллерия и батальон 105-мм пушек 4-й артиллерийской группы Маневренного Корпуса под командованием майора Паскуали, и, кроме того, семь 102-мм морских пушек, установленных на грузовиках, под командованием капитана Приоре из береговой артиллерии (MILMART). Эти пушки заряжались бронебойными снарядами, предназначенными для пробития брони кораблей, но теперь их решили применить в качестве противотанковых. Итальянцы начали окапываться немедленно, но к началу атаки не все их оборонительные позиции были завершены. 146 танков М13/40 132-го бронетанкового полка были расположены за укрепленными пунктами пехоты. Фактически это была весьма сильная позиция.

Тем временем генерал Готт, командир 7-й бронетанковой дивизии, посетив 22-ю бронетанковую бригаду, приказал ей атаковать Бир-эль-Гоби, что прямо противоречило первоначальному приказу наступать на Сиди-Резег. Причина этого изменения приказа, из-за которого решительный бой с дивизией «Ариэте» стал неизбежен, остается неизвестной. Возможно, Готт намеревался обезопасить свой левый фланг перед дальнейшим наступлением на Сиди-Резег. Или может быть, он хотел, чтобы неопытная 22-я бригада получила боевой опыт в бою против «слабых» итальянцев. По столь же неизвестной причине другие британские командиры не были извещены об этом новом приказе. Почти сразу же после этого патрули британских бронеавтомобилей сообщили о присутствии у Бир-эль-Гоби итальянских танков. 22-я бронетанковая бригада состояла из трех танковых полков – всего 158 новейших танков «Крусейдер», одна батарея 25-фунтовых пушек и одна рота пехоты. Личный состав бригады не имел боевого опыта, но был полностью уверен в победе.

По бронетехнике силы сторон были примерно равны – 158 «Крусейдерам» противостояли 146 итальянских М13/40, но у итальянцев было явное преимущество в пехоте и артиллерии. В полдень 19 ноября 2-й полк Королевских Глостерширских Гусар, передовой полк 22-й бригады, наткнулся на передовую роту из 16 танков М13/40 дивизии «Ариэте» перед оборонительными позициями итальянцев у Бир-эль-Гоби. В донесении о результатах действий 132-го бронетанкового полка описывается эта перестрелка:

«В 7:00 19 ноября… 3-я рота лейтенанта Пракки выдвинулась из «ромба» в сопровождении капитана Артуро Дзаноллы и артиллерийского отделения 75-мм пушек. Это были последние группы, выдвинувшиеся по тревоге. В 8:00 артиллерия противника открыла огонь по итальянским танкам с дальней дистанции. Последовала артиллерийская дуэль с атаками и контратаками. В 11:00 в 4 км к северо-востоку была обнаружена группа из сорока крейсерских танков противника, приближавшаяся на большой скорости. Наши танки развернулись навстречу им и, хотя сильно уступали в численности, атаковали. Последовал 10-минутный бой, в ходе которого противник потерял 8 танков и отступил. Три наших танка были уничтожены и их экипажи погибли. Еще семь танков получили попадания, но смогли вернуться на наши позиции. В трех из них были убиты командиры: капитан Дзанолла, лейтенант Умберто Собреро и младший лейтенант Фаббри Бенито. Танк лейтенанта Пракки получил попадание в двигатель, но смог добраться до наших позиций».